В этой жизни возможно всё

      Две недели в Хьюстоне для Джоанны тянулись ужасно медленно. Она почти ни с кем не общалась, кроме семьи, хотя пару раз встретилась с друзьями юности, но быстро устала от пустопорожней болтовни. Её мало что радовало, а ночные кошмары изматывали ещё сильнее, но хотя бы призрак Линды почти не беспокоил. Все мысли занимал Марк, который не давал о себе знать, и её это очень беспокоило. Джоанна каждый день мониторила криминальные новости, особенно всё, что происходило во Флориде. Вот и сегодня она, щёлкнув мышкой на криминальные новости штата Флорида, обнаружила заголовок: «Стрельба в Майами: сегодня в два часа ночи на одной из вилл были застрелены девять человек, по некоторым данным, все застреленные — участники наркокартеля». Джоанна резко побледнела, накатила тошнота. С трудом сдерживая рвотные позывы, она добежала до ванной. После того как желудок избавился от содержимого, девушка сидела на полу, пытаясь успокоиться. Первое, что пришло на ум: немедленно вернуться в Майами, первым же рейсом. Она снова села за компьютер — руки не слушались, и только с третьей попытки удалось закрыть вкладку с криминалом и перейти на официальный сайт аэропорта Хьюстона в надежде найти ближайший рейс. Сегодня ей повезло. Нужный самолёт будет сегодня в десять вечера, и ещё было три билета на него. Джоанна тут же принялась заказывать, и как только бронь подтвердилась, выдохнула. Стало чуть легче дышать.       Джоанна металась по комнате, скидывая вещи в чемодан, поймав себя на мысли, что меньше чем за год она в который раз куда-то переезжает. Кинув в чемодан любимые джинсы, девушка промахнулась, и они упали за кресло. Чертыхаясь, Джоанна полезла их доставать; за ножкой мебели показался кусочек бумажки. Девушка удивилась — откуда бы? Она отодвинула кресло и обнаружила старый, весь в пыли конверт. Да, уборка не была её коньком.       Письмо из Парижа двухмесячной давности. От Кристиана Рокье. Повертев конверт в руках ещё пару минут, Джоанна, не читая, разорвала его на мелкие кусочки и выбросила в мусорную корзину. Сейчас не до него. Девушка спустилась вниз, чтобы поинтересоваться письмом: откуда бы ему там взяться, если год назад Джоанна ещё жила на Острове Любви? И рассказать о своём сегодняшнем отъезде.       Родители сидели в гостиной за просмотром передачи о пластической хирургии — Маргарет её обожала и мужа на неё подсадила, при всём том, что из их семьи никто не делал пластику.       — Доброе утро, — поздоровалась Джоанна, усаживаясь в своё некогда любимое, мягкое кресло. — Я сегодня нашла у себя на полу письмо, которое, судя по дате, пришло два месяца назад. Интересно, как оно там оказалось?       — Доброе. Хм, честно говоря, я совсем забыла про это письмо. — Пожала плечами Маргарет. — В конце концов, оно тебе настолько важно?       — Нет, совсем неважно. Я даже не стала читать. Кстати, вечером у меня самолёт — пора возвращаться домой, но я так рада была погостить у вас. — Джоанна тепло улыбнулась.       — Уже? Но ты же пробыла у нас всего ничего! — возмутился Митчелл.       — Действительно, Джоанна, может, побудешь ещё немного? — вторила мужу Маргарет.       — Я бы с радостью, но не могу. — Сердце противно заныло. Чувство вины за то, что годами не приезжала домой и редко звонила, подняло голову. — Мы скоро увидимся. Конечно, надо было раньше сказать, но мы с Марком решили сыграть свадьбу в Хьюстоне.       — Джоанна! — в унисон воскликнули родители. — Что же ты раньше молчала?!       — Да как-то всё к слову не приходилось… — На душе было погано. Она даже не была уверена, что Марк был жив. Нет-нет, конечно, он живой, и никак иначе!       — И пора бы уже нас познакомить со своим женихом, — выговаривал Митчелл.       — Познакомлю, обещаю. — Джоанна и сама хотела этого. — Съезжу домой, и уже там возьму Марка за задницу и притащу сюда.       — Лучше лассо накинь — оно вернее будет, — посоветовал отец.       Джоанна впервые за столько времени искренне рассмеялась. Всё же приехать домой было отличной идеей. Здесь было так тепло и уютно, если бы ещё не мучили кошмары… Иногда она задавалась вопросом: почему вообще уехала из Техаса? Зачем? Здесь было всё, но в то же время её душа постоянно металась в беспокойстве, как будто в тесноте и взаперти. Это было смешно на самом деле, потому что на Острове Любви таких ощущений не было, хотя он был в разы меньше.       — Кстати, у нас что-то осталось от завтрака? — сменила тему Джоанна.       — Да, кончено. Я оставила для тебя вафли. Они в белой тарелке, прикрыты голубой крышкой, — проинструктировала Маргарет.       — Спасибо, мамочка. — Джоанна поцеловала в щёку родительницу и отправилась на кухню       После утренней тошноты ей не то чтобы хотелось есть, но пару любимых домашних вафель вполне осилит. Иногда Джоанна пробовала сама испечь их, но каждый раз это было больше похоже на кремированное нечто. Увы, но кулинарные таланты матери ей не достались. Иногда девушка всё же пыталась готовить и кормить Марка сомнительной стряпнёй, а он героически ковырял малосъедобную еду Джоанны, хотя иногда всё же получались и съедобные блюда, и тогда на лице жениха появлялось неподдельное облегчение. Воспоминания о Марке дарили ей горько-сладкую тоску. Джоанна пообещала себе, что если он не погиб в той стрельбе, то она больше никуда от него не уедет, как бы он ни пытался упрямиться и какие бы красивые слова ни говорил — это ему не поможет. В конце концов, она сама замарала руки кровью, так к чему сейчас её беречь? К чёрту! Будет с ним до конца и станет главной поддержкой и опорой, а там будь что будет. Только сейчас Джоанна очнулась от летаргии, в которой пребывала с момента убийства Линды. Её разум был ясен и свеж, каким и был всегда. Теперь выбор сделан окончательно.       Джоанна дожевала вафли и, выпив кофе, собралась присоединиться к родителям в гостиной. Уже на подходе услышала обеспокоенные голоса. Они говорили о ней. Девушка нахмурилась, прислушиваясь к разговору.       — Честно говоря, меня тоже беспокоит Джоанна: она изменилась, стала скрытной, — раздался голос матери. — А вчера она со Стивом ездили в её любимый бар с живой кантри-музыкой и что бы ты думал? Стив говорит, что вымучивала из себя улыбку весь вечер и даже пиво пить не стала. На вопрос что с ней происходит ответила, что всё нормально — просто сегодня не хочется.       — Хм, странно всё это, — протянул Митчелл. — Мне бы очень хотелось познакомиться с этим её Марком. Что он вообще за фрукт такой?       — Вот и мне интересно узнать, что он за человек? Чует моё сердце, что всё там не так просто. — В голосе отчётливо слышалась тревога.       Джоанну расстроил подслушанный разговор. Да, с одной стороны, она вела себя странно, но ведь они не знали причину, а сказать было нельзя. Девушка решила больше не подслушивать и, нарочито громко топая, вошла в гостиную.       — Вафли — просто объедение. — Джоанна зажмурилась от удовольствия. — Мне их будет не хватать. Кстати, а чего это вы сидите с кислыми лицами?       — Печалимся из-за твоего отъезда. В самом деле, Джоанна, ты могла бы и раньше предупредить.       — Мне жаль, но так получилось.       Нервы Джоанны и так были на пределе, а ещё приходилось выслушивать от родителей упрёки. Она начала порядком психовать. Впрочем, ей удалось подавить раздражение.       — Мы понимаем, но всё же…       — Ладно, пойду собирать вещи. Ещё раз спасибо за божественные вафли. — Джоанна коснулась губами щеки матери и поднялась к себе.       Нервозность снова накатила лавиной… Джоанне стоило больших трудов взять себя в руки, она то и дело перечитывала новости о стрельбе. По последним данным погибших было уже двенадцать человек. Телефон предательски молчал, а девушка ругала себя, что номер Марка не запомнила наизусть — мобильники разбаловали. В очередной раз психанув, она ударила ногой ножку стола и чуть не закричала от боли. Сняв кроссовку, рассмотрела лодыжку — видимых повреждений не было, но похоже, что будет синяк.       Джоанна перевела дух, снова принялась собирать вещи. Разбирая шкаф, она наткнулась на красное мини-платье, которое купила давным-давно в Париже. С ним были связаны забавные воспоминания… Джоанна улыбнулась, вспомнив, как Кристиан ревниво следил за тем, как она обнимала Каню, а потом отчаянно оттягивал подол платья, чтобы прикрыть её ножки.       Тугой узел напряжения в груди чуть ослаб. Может быть, стоило прочитать письмо? Глупости, конечно, нет. Она тряхнула головой и, поднявшись с пола, продолжила сбор вещей.       Чемодан был упакован, и можно было перевести дух, но Джоанна снова полезла читать новости о стрельбе в Майами. Стали известны некоторые имена погибших, к счастью, пока среди них Марк Райдер не фигурировал — это отчасти успокаивало. Джоанне отчаянно хотелось подогнать время побыстрее, чтобы уже знать наверняка. Конечно, она думала о том, что ей сказал Марк перед отъездом: счёт в Окленде и там же арендованная банковская ячейка. Про счёт всё было понятно, но вот что находилось в ячейке? Это вопрос. Возможно, драгоценности, хотя он вроде бы всё реализовал ещё до отъезда в Окленд. Но тогда что? В любом случае, она это узнает, так или иначе.       Оставшиеся часы Джоанна провела с семьёй, нацепив маску благодушия: много шутила, смеялась и обещала приехать с Марком как можно быстрее, чтобы познакомить семью с женихом. Было непросто, но она справилась с задачей не выдать своё состояние. Даже съездила на ипподром, прокатилась на любимом коне по кличке Джо. В общем, девушка прекрасно провела время и, если бы не волнение о Марке, которое норовило перерасти в психоз, то ещё бы осталась на неделю, а то и на две.       Наконец-то подошло время отъезда. Джоанна только что не подпрыгивала от нетерпения. Пока ехали к аэропорту, она мысленно молилась, чтобы не было километровых пробок и удалось нормально доехать. Довезти Джоанну вызвался Стив. У неё шевельнулось какое-то подозрение на этот счёт, но спорить не стала, в конце концов, это же родной брат, по которому соскучилась за время отсутствия.       — Знаешь, Джоанна, мы все заметили, что с тобой что-то происходит, — заговорил Стив. — Ты на себя не похожа. Вот только не надо ссылаться на усталость, головную боль и прочий маловразумительный бред.       — Я говорила с мамой на эту тему и, в общем-то, она в курсе, почему у меня такое настроение, — ответила Джоанна.       — Да, она говорила о вашем разговоре, — кивнул Стив.       — И вы все по-прежнему считаете, что это недостаточная причина для плохого настроения? — Раздражение начинало нарастать.       — Вполне, но ты ведь даже обследоваться не стала…       — Потому что собираюсь вплотную заняться этим в Майами, — честно ответила Джоанна. — Мне нужно время, плюс подготовка к свадьбе — голова идёт кругом от всего и сразу. Поверь, Стив, у меня всё нормально, просто я действительно устала.       — Надеюсь, ты говоришь правду, — вздохнул Стив, но было понятно, что не очень-то он ей поверил.       До самого аэропорта они больше не говорили. Джоанну это вполне устраивало. Она, конечно, любила брата, но расспросы выводили из себя. Девушка слишком волновалась за Марка, а приходилось надевать маску и скрывать истинные чувства. Джоанна попрощалась с братом, обещая позвонить, как только прилетит, и отправилась к стойке регистрации. Очередь двигалась слишком медленно из-за дурацкой парочки туристов, у которых обнаружился здоровенный перевес в одном из чемоданов и, чтобы не платить, эти скупердяи принялись потрошить вещи, чтобы более-менее ровно распределить вес. Джоанна злилась, что из-за этих дебилов приходилось так долго торчать в очереди. От нечего делать, она начала разглядывать людей; так как их стойка регистрации была последней с краю, можно было увидеть за стеклом прибывающих. В какой-то момент ей показался знакомым силуэт мужчины: тот же профиль, те же угольно-чёрные волосы… вот только глаз она не видела. Сердце, казалось, пропускало удары, а в лёгких перестало хватать воздуха. Джоанна так и стояла, пока сзади не стали намекать, что надо двигаться. Она продвинулась вперёд и снова повернула голову в сторону разделительного стекла, но мужчина уже пропал из поля зрения. Может быть, это была галлюцинация, как в случае с Линдой? Хотя с другой стороны… нет, ей определённо показалось, и нечего даже думать, что это был он.