В этой жизни возможно всё

      Время в компании Жозе пролетело незаметно и уже пора было прощаться. Элизабет расцеловала друга в обе щеки, пообещав позвонить как только уладит дела. Естественно, она не стала рассказывать, что собралась ехать в Париж. Вскользь только обмолвилась, что на несколько дней ей надо уехать из Майами по делам.       — Надеюсь, ты познакомишь меня со своей семьёй? — поинтересовался Жозе.       — Да, как-нибудь обязательно, а сейчас мне пора бежать. В любом случае, я была очень рада снова с тобой повидаться.       Про себя Элизабет отметила, что это будет не лучшей идеей знакомить его с Марком. Тем более Жозе был в курсе истории с Виржини, которая якобы пропала, ведь труп так и не нашли. В данном случае лучше перестраховаться.       Дома Марка не оказалось, впрочем, она не очень и надеялась застать его. Элизабет открыла электронную почту, на которую уже прислали данные на людей из ближайшего круга Николя. Она устроилась поудобнее в кресле и принялась изучать информацию.       Николя Вернье, сорок лет. В последние годы работал фотографом. Женат на Элен Жирар. «Хм, значит, они всё-таки поженились. Интересно». Сама Элен работала в приюте, откуда чета Вернье усыновила мальчика Джастина и девочку Джульетт — оба ребёнка были выходцами одной из стран Африки. Плюс у них был родной пятилетний сын Матье. Детей можно было сразу исключить из списка подозреваемых в силу юного возраста, а вот Элен… С ней будет сложнее. Далее шли родители Николя Серж и Аннет Вернье, оба на пенсии, жили в пригороде Парижа. Аннет состояла в сообществе любителей керамических балерин. Брат Симон — клерк на ткацкой фабрике в Лилле, его жена Анаис — домохозяйка и, на сладкое, их сын Поль, тот самый, которого убрали за длинный язык. Клерк и домохозяйка — сомнительные мстители, хотя ничего нельзя было исключать. Элизабет решила, что отправит в Лилль Дерека и Пита, чтобы они прощупали эту парочку.       Элизабет плеснула себе в стакан немного виски и продолжила чтение. Далее шёл список друзей Николя, где всплыли такие до боли знакомые имена, как Бенедикт, Себастьен, Джимми, Лали, Кристиан… В последние годы она о любимом Кри-Кри вообще не вспоминала, а сейчас его имя словно ударило по глазам. Он теперь был женат на некой Эбигейл Трент, уроженке Хьюстона, штат Техас. Элизабет чуть виски не подавилась от такого совпадения, впрочем, на этом совпадения заканчивались. Эбигейл оказалась бывшей проституткой. На этой строчке женщина не выдержала и засмеялась. «Да уж, столько девушек перебрать, чтобы жениться на проститутке. Да это талант!» Хотя, судя по всему, сейчас она больше не стояла на панели, даже числилась на фабрике по производству посуды. «Ох, Кри-Кри, давно мы с тобой не виделись…»       Далее следовали данные о Бенедикт и Джимми, которые до сих пор были вместе, и теперь у них было трое детей. Эта парочка держала блинный ларёк. Элизабет поморщилась. Она считала, что Бене могла бы найти вариант получше для реализации таланта. Ей вспомнилась небольшая галерея Бене на острове. А теперь — ларёк с блинами… Элизабет искренне опечалилась за подругу.       Себастьен был женат на некой Алине. Вообще, Лали рассказывала о том, при каких обстоятельствах он её бросил, что ушёл к скрипачке по имени Алина; что ж, видимо, не прогадал, если они столько лет вместе и родили двоих детей. Семейство Куриво тоже, казалось бы, вне подозрений, но всё же нельзя было никого сбрасывать со счётов.       И осталась последняя — Лали. Теперь составляла гороскопы в журнале. По мнению Элизабет, эта работа ей подходила как нельзя кстати. С этими её вечными предчувствиями, якобы вещими снами. Со Стефаном у неё, судя по всему, не сложилось. В какой-то мере Элизабет была даже рада за Стефана, в конце концов, Лали частенько безобразно себя вела.       Что ж, судя по информации о ближайшем круге друзей и родственников, никто не представлял опасности, но это только на первый взгляд. Взять, к примеру, их с Марком: они тоже в глазах окружающих — добропорядочные бизнесмены, которые не скупились на благотворительность, а копни чуть глубже — такое полезет…       Чем дольше она читала, тем сильнее углублялась в прошлое — настолько далёкое, что оно казалось уже ненастоящим, как будто ей всё это приснилось, а сейчас снова пронеслось перед глазами. Вот она только-только приехала в Париж и заселилась в общежитие, познакомилась с Элен и Кати, которые оказались потрясающими девчонками. А вот они уже встретились с парнями: Этьен, Николя и Кристиан. Она тогда ещё заметила, что последний был хоть и не так красив, как остальные, зато обаятельный, и кто же знал, что она так влюбится в него, а он разобьёт ей сердце? Элизабет уже давно ничего не чувствовала к нему: ни любви, ни ненависти, но всё же при этих воспоминаниях сердце слабо трепыхнулось. Чем дальше гуляла по закоулкам памяти, тем сильнее хотела увидеть французскую банду.       За прочтением досье Элизабет не заметила, как пролетело время, пока в комнату не вошёл Марк.       — Ты уже вернулся? — удивилась она.       — Конечно, или ты думала, что я там ночевать буду? — слегка поддел супругу и сел рядом в кресло. — Что изучаешь?       — Да, я об этом мечтала, а то из-за твоего храпа не высыпаюсь, — пошутила она и рассмеялась, целуя Марка в шею. — Это досье на Вернье и его семейство.       — Ах, ты, мерзавка! — притворно возмутился он, прижимая к себе Элизабет и покрывая её поцелуями. — Потом дочитаешь, у нас есть дела поувлекательнее.       Марк толком не раздевал жену, только стянул с неё трусики и расстегнул блузку с бюстгальтером, овладев ею тут же, на кресле.       — Кстати, ты помнишь, что у нас сегодня встреча с одним из партнёров из Южной Америки? — поинтересовался Марк, одеваясь после соития.       — Смутно, вроде ты что-то говорил. — Элизабет скинула с себя испорченную одежду, собираясь в душ. — Моё присутствие обязательно?       — Думаю, что будет лучше, если ты спустишься вниз и познакомишься.       Элизабет не понравилась улыбочка Марка. Неужели очередной сюрприз? Тряхнув головой, она отогнала мысли, тем более, после вчерашнего вряд ли он снова преподнесёт ей похожий «сюрприз».       — Хорошо, я приму душ, переоденусь и спущусь.       — И не волнуйся, дорогая, ничего плохого не случится, обещаю. — Марк поцеловал её в висок. — Обожаю твой запах.       — До сих пор? — Игриво приподняла бровь женщина.       — Всегда. Ну иди, а то мы можем ещё задержаться на некоторое время, — шепнул он.       После душа Элизабет долго и придирчиво выбирала наряд для встречи. Нужно было что-то элегантное, но не очень броское, и никаких ярких цветов. Перебрав ворох одежды, она остановила выбор на пудровом платье от Валентино с закрытой зоной декольте. Уложила непослушные кудри и лишь немного провела блеском по губам. В целом, осталась довольна результатом.       Когда она спустилась вниз, услышала голоса Марка и южноамериканского партнёра, и этот голос показался до боли знакомым. Этого просто не могло быть! Элизабет прибавила шагу и, наконец, зашла в кабинет Марка, где уже находился тот самый таинственный партнёр.       — Заходи, Элизабет, — позвал Марк, увидев жену в дверях. — Познакомься с нашим партнёром по бизнесу, хотя вы ведь уже знакомы, правда, в другой жизни, скажем так.       — Здравствуй, Жозе, — всё, что смогла из себя выдавить потрясённая Элизабет.       Жозе не сводил с неё глаз, стоя, как будто оглушённый.       — Джоанна… — Единственное, что он смог произнести.       — Ну как? Получился сюрприз? — Марк был ужасно доволен произведённым эффектом.       — Даже слишком, а ты мастер на сюрпризы, что и говорить, — протянула она, усаживаясь в кресло. — Честно говоря, я ожидала кого угодно увидеть, но только не тебя, Жозе.       — Да, признаться, я тоже. Значит, вы тогда вместе уехали с Острова Любви. — Жозе скорее констатировал факт, чем спрашивал. — Мы это подозревали, но…       Жозе до сих пор не отошёл от новости, что Джоанна — жена наркобарона из Флориды. Конечно, он знал, что у Марка была жена по имени Элизабет, но то, что это — их Джоанна, милая и добрая сумасбродка, которая всегда отличалась большим сердцем… Это в голове не укладывалось.       Элизабет была потрясена не меньше. Жозе, который всегда легко относился к жизни, обожал женский пол, но никогда не был замешан в криминале; наоборот, он с Николя частенько помогали полиции в поимке преступников. Оказалось, он был замешан в наркоторговле. Такого просто не могло быть!       — Кто бы мог подумать, что мы окажемся в одной лодке? Марк, плесни мне, пожалуйста, виски, — попросила Элизабет.       Марк, всё ещё улыбаясь, налил ей, заодно плеснул и Жозе. Бывшие друзья практически одновременно в один мах выпили содержимое стаканов.       — Ну как? Пришли в себя? Теперь можем перейти к теме, ради которой мы здесь и собрались.       Обсуждение затянулось на несколько часов, и когда они закончили, уже было за полночь. Жозе было предложено остаться у них на ночь в гостевой спальне, на что он согласился, так как после таких новостей и бурных обсуждений садиться за руль не очень-то хотелось.       Марк как обычно без проблем уснул, а Элизабет снова не спалось. Да, сюрприз был не такой страшный, как с Николя, но, тем не менее, она была потрясена. Жозе и наркоторговля… Да быть такого не могло! Несмотря на то, что они весь вечер обсуждали дела. Почему-то она была уверена, что и Жозе не спал, поэтому тихо выскользнула из постели, отправилась в гостевую спальню.       Элизабет неслышно вошла, надеясь, что Жозе, всё же не спал; ей нужно было поговорить с ним наедине до отъезда во Францию. Стоило ей войти, как сразу же зажёгся свет, и мужчина приподнялся на кровати.       — Надеюсь, не разбудила тебя? — спросила она.       — Нет-нет, заходи. Мне всё равно не спалось, слишком насыщенный был вечер.       Женщина зашла в комнату и села напротив Жозе. Он выглядил уставшим и как будто расстроенным.       — Значит, ты теперь Элизабет? Удивительное дело… Знаешь, я не знал, что ты жена Марка… то есть, знал, что он женат, и его супругу зовут Элизабет, но что это ты… Можно спросить? Почему ты сменила имя?       — Потому что от Джоанны мало что осталось. Знаешь моё полное имя по документам? Джоанна Элизабет Райдер, до замужества Маккормик. Всего лишь отбросила имя «Джоанна». Мне сложно это объяснить, но так проще и легче… не знаю…       — Легче смириться, что вы с Марком занимаетесь оборотом наркотиков? — догадался Жозе.       — Да, наверное. — Пожала плечами она.       — Но почему? Ты ведь была всегда…       — Я знаю, какой я была, — перебила Элизабет. — Но я по-настоящему полюбила Марка и приняла такую жизнь, мне она даже нравится. Мы ведь не только губим людей, но и помогаем. Знаешь, скольким благотворительным фондам мы содействуем? А сколько поставили бесплатно лекарств малоимущим?       Всё это выглядело, как будто она пыталась оправдаться в его глазах. Почему-то это стало важно, хотя кто он для неё? Да уже никто, так, старый друг из далёкого прошлого.       — Послушай, я ведь тебя не осуждаю, просто удивился, — Жозе встал с кровати и сел рядом с ней.       — Сам-то как оказался в этом бизнесе? Я что-то не припомню, чтобы у тебя были криминальные наклонности.       — Как ты помнишь, я всегда любил красивых девушек, и вот с одной красоткой рванули в Португалию, пожили какое-то время, а потом ей позвонили родственники из Колумбии. В общем, опущу некоторые детали, но мы задолжали крупную сумму денег, и был выбор: или нас пристрелят, или отработаем. Естественно, мы выбрали отработку. Сначала уличными барыгами были, увы, но Валери сами пристрастилась к «дури» и через полгода умерла от передоза. Я же понял, что оттуда так просто не выбраться, и начал методично пробивать себе путь наверх. Наверное, сложно в это поверить?       — Честно? Сложно, как тебе сложно меня представить во всём этом. Я рада, что мы поговорили. — Она встала, собираясь вернуться в спальню.       — Я тоже. — Жозе коснулся губами щеки Элизабет.       — Я завтра улетаю в Париж. Об этом умолчала днём, но сейчас нет смысла. Спокойной ночи, Жозе. — О Николя не было сказано ни слова, но она была уверена, что он знал.       — Спокойной ночи, — вторил мужчина.       Элизабет вышла из спальни и выдохнула. Завтра она отправится в Париж и закончит начатое. И всё-таки странно это всё — Жозе и наркотики… Кто бы мог подумать? Почему-то ей было искренне жаль, что его затянуло в это болото, в которое влезть можно, а вот вылезти нельзя.