Fuck that. You the only one ever

      – Чон Чонгук! Тебя начальник вызывает! – парень слышит дикий вопль, который перекрывает даже оглушительный шум станка.       Брюнет останавливает аппарат, чуть не поранившись от испуга. Работа на производстве в новом мире всё также выполняется простыми людьми, ведь рабочие места нужны для поддержания уровня жизни города. Возможно, профессия не из лёгких – контролировать процесс переплавки пластмассы, но жизненные обстоятельства не всегда интересуются нашим мнением.       По наступлению совершеннолетия, Чонгук бросил учёбу и подал заявку на досрочное принятие на должность. Существовал возраст, когда человек должен был найти работу, отвечающую его знаниям и умениям. Чону пришлось сократить своё образование и пойти на единственную доступную ему профессию, а именно – работу низшего статуса на заводе или плантации. Но платили там не так плохо, ведь были риски производственных травм, что в современных городах считалось слишком пугающим фактором.       Создавая своё «идеальное общество» Правители разделили население на особые подкасты. Из-за них изменилась и структура города. Само поселение располагалось на горе и в её окрестностях, а потому и здания, и районы распределились по ниспадающему рельефу.       На самом верху, в окружении небоскрёбов, подвесных мостов, плывущего по воздушным тоннелям транспорта, обитали люди, которые имели наибольшую власть и статус. К слову, именно там жили и работали Намджун и Юнги с Хосоком. Это «элитное» общество проживало в дорогих охраняемых домах, работали на приличных должностях, просиживая дорогие костюмы в тесных офисах или занимаясь бизнесом.       Чуть ниже находился средний класс, который совсем немного отличался от верхов недостаточным доходом или положением в обществе.       От средины и до самого низа расположились более бедные и приземлённые области, где жили простые рабочие и низкий класс. Эти места выглядели как обыкновенные спальные районы: ничем не примечательные дома и многоэтажки, серые люди и тёмные облака, которые создавали соседние заводы и фабрики.       В одном из таких домов и вырос Чонгук. Его родители были такими же обычными работниками производства, но вполне уютно себя чувствовали в своём положении. Хорошо относились к ребёнку, подарили ему прекрасное детство и много заботы. Но всё изменилось, когда отец умер. Мама не могла в одиночку оплачивать услуги и свои регулярные процедуры, а потому мальчику пришлось быстро повзрослеть и стать помощником. Вот уже прошло три года, как он работает на заводе по переработке пластика и старается верить, что жизнь прекрасна.       – Вызывали, господин Кан? – он заходит в кабинет начальства, обдумывая, что же такого могло произойти.       – Мне не хотелось бы сообщать об этом на работе, но позвонили с больницы и сообщили, что твоя мать скончалась после очередной операции, – его глаза и впрямь выражали сожаление, хоть и был он достаточно серьёзным человеком. – Врачи хотят, чтобы ты приехал и подписал некоторые документы. Потому, на сегодня ты свободен.       С пустой головой на плечах парень поклонился и вышел из кабинета, направляясь к выходу через весь обработочный цех. Он размышлял, какой же теперь одинокой будет его жизнь. Может даже удастся изменить род деятельности, ведь не придётся оплачивать дорогостоящие процедуры. Проходя мимо подвесного котла с расплавленной жижей, Чон и подумать не мог, что мечтам сбыться не судьба. От слова «совсем».       Одна маленькая оплошность другого работника. Один совершенно не подходящий момент. И одна секунда на осознание, что уже точно ничего не будет так, как прежде.       Как в замедленной съемке, Чонгук замечает, что сосуд качнулся из-за неопытного управления и порция жидкой пластмассы, с температурой лавы, летит прямо на него. Адская боль по всему телу, истошный крик и слёзы из глаз. Последняя мысль перед тем, как темнота застилает сознание: «Может, всё же, стоило пойти работать на плантацию?»       Открыв глаза, всё, что узнал Чон – белые стены, запах медикаментов и звук аппарата, который измеряет жизненные показатели. Больница. Вполне логично. Но вот только…       Он постарался пошевелить рукой и зразу же вскрикнул от невероятной боли, пронзивший всё тело. На это отреагировала медсестра и уже через пару минут в палате был доктор, который проверял состояние пациента после многочисленных операций.       От него Чонгук и узнал, что провёл без сознания больше недели, а бинты и повязки, окутавшие каждую частичку его кожи – это результат пересадки кожи.       – А ещё, я не должен этого вам говорить, но, думаю, вы имеете право знать, – немного замешкавшись, начал мужчина, – ваш начальник заверил проверяющего, что вы в момент происшествия были слишком эмоциональны и сами виноваты в случившемся. Но я не думаю, что вы настолько глупы. И надеюсь, что вы понимаете, к чему это приведёт.       Реакцией Чонгука была только горькая улыбка и скупая слеза, которая затерялась в прилегающей к лицу ткани.       Самым огромным недочётом нового общества можно считать слишком настойчивое стремление к идеалу. А значит, что дефектов и отклонений от нормы быть не должно. Как? Изоляция. Полная и вечная. И чтобы никто об этом не знал. А всех «непригодных» записать в эмоционально нестабильную группу и отправить на лечение. Официальная версия называла это «психологической помощью». Вот только все знают, что из зон для восстановления не возвращаются.       Вот, как обстоят дела.       Существует несколько отдалённых территорий, о расположении которых практически никто из простых смертных не знает, либо вообще, считают их легендой. Эти места похожи на психбольницы, но там никого не лечат. Туда отправляют людей, которые не поддаются влиянию Правителей, либо тех, кто каким-то образом портит идеальность населения. Это могут быть инвалиды или люди с очевидными дефектами. Чаще всего это были последствия производственных травм. Как вот, например, у Чонгука.       В тот момент, когда он понял, что получил невероятное количество ожогов, он знал – прежняя жизнь для него закончилась. Правители очень беспокоятся о своей репутации.       Сейчас, сидя в (уже год как) своей комнате, он понимает, что работа на фабрике была не такой уж ужасной. Тошнотворно жёлтые стены приелись, соседи больше смахивают на овощи, а не на людей, одно и то же изуродованное лицо в зеркале вызывает отвращение, а пресная еда в столовой по вкусу может посоревноваться с тапочками.       Казалось, что этот год длился десятилетия, ведь Чон даже не встречал ни одной души, с кем можно было бы просто поговорить. Почти все пациенты были на сильных препаратах, что затрудняло общение.       Этот день начинался точно также как и все предыдущие: подъем по сигналу, таблетки, завтрак, процедуры, обед, свободное время… Стоп.       Чонгук замечает, в толпе уже изученных лиц, кого-то нового. Высветленные волосы, модная стрижка, сильная аура и, самое важное, осмысленный взгляд. Впервые в его поле зрения попадает человек, который понимает, где он находится. Парень осторожно подходит и садится рядом. Второй поворачивает голову и даже не удивляется.       – Привет, меня Гук зовут. Ты новенький здесь? – приветливо улыбнувшись, он протянул руку, в ответ получив только кивок и задумчивый взгляд.       – А я… Я не помню своего имени… – пробасил блондин, понимая, насколько глупо это звучит.       – Ничего, после процедуры очищения такое бывает. Это пройдет. А пока, я буду называть тебя… Коя. Подойдёт?       – Мне нравится, – широко улыбнулся парень, демонстрируя белые ровные зубы и милые ямочки на щёчках.       Кажется, у Чонгука, наконец-то, появился друг.