Fuck that. You the only one ever

      Когда Кёнсу увидел дверь, то немного расслабился. На ней висел немаленький подвесной замок, но он не был чем-то непредсказуемым. Очередной предмет из сумки-самобранки – и блокада рушится с небольшим грохотом, заставляя поморщиться и напрячься. Оставалось надеяться, что охраны поблизости нет, или они заняты более важными делами, чтобы не обращать внимания на посторонний шум.       – Две минуты, Чон, скоро нас увидят камеры…       – Ребята, это вы тут гремите так безпалевно? – из-за двери показалась растрёпанная макушка Кима, которая позволила выдохнуть с облегчением.       – Отлично, валим, – До схватил вещи и рванул на выход показывая, что оставаться им здесь с каждой минутой становится всё опаснее.       Намджун вытолкал Чонгука вперёд, а сам схватил трясущегося Джина за руку и потянул за собой. У доктора невероятный страх неизвестности смешивался с новыми ощущениями и чувствами. Сколько же он, за все года своей никчёмной жизни, потерял прекрасного? Слёзы наворачивались от всей той картины, которая открывалась непривыкшему взору. Это не укрылось от внимательного Джуна, но он растолковал выражение лица по-своему, крепче сжимая чужую ладошку.       – Не волнуйся, ты будешь в безопасности рядом со мной. Веришь? – проговорил парень, пока они быстрым шагом продвигались следом за остальными в сторону леса.       Сокджин мог только кивнуть и ответить тихим «Я знаю». И это не было ложью. Он видел глаза напротив и просто не мог им не поверить. Намджуну невозможно не верить.       Под ногами хрустели сухие листья, ветер обдувал осенним холодом непривыкшую кожу, щёки хлестали тонкие веточки, пока они пробирались сквозь деревья. Если для остальных это было чем-то обычным, то у психолога появилась дурацкая мечтательная улыбка на лице. Это живой, дышащий мир! Не холодная картинка на мониторе, не безликая фотография в потёртой книге, а самая настоящая реальность. Сколько парень мечтал об этом? Наверное, всю свою жизнь. А может, и немного дольше.       – Спасибо тебе… – успел он только начать фразу, как увидел, что ребята остановились возле пикапа и ждут знакомства с остальными.       Джун сразу заметил заинтересованные взгляды на их троицу. Он усмехнулся, ведь растерянность на чужих лицах вызывала веселье даже несмотря на всю напряжённость ситуации.       – У меня же не двоится в глазах? – первым подал голос Тэхён. – Мне помнится, что мы ехали за двумя ребятами…       Вот только напряжённые пальцы Джина, которые хотели уже было выскользнуть из крепкой хватки, и его опустившаяся голова заставили улыбку и вовсе сползти с лица. Не хватало ещё, чтобы этот человечек чувствовал себя виноватым.       – Простите, что…       – Так, стоп, – прервал резким тоном Кёнсу, немного смягчаясь, когда увидел, как испуганно дёрнулись парни напротив, – никаких извинений. Я, До Кёнсу – самый адекватный человек из нашего лагеря. Ким Тэхён – псих, истеричка и просто нерадивый лидер шайки повстанцев, а Чон Хосок… врач-смертник, который идёт на любую авантюру против правительства, хоть и ссыт невероятно каждый раз.       – Хей! – в унисон послышалось с двух сторон, когда До начал злорадно хихикать, наблюдая, как немного спадает напряжение.       – А ты – Ким Намджун, я так полагаю? – продолжил старший, протягивая руку Джуну, который удивился, что его узнал незнакомый парень. – Твой взгляд. Ты похож на лидера и анархиста.       – Да, он самый. Это – Чон Чонгук, смышлёный мальчишка, которого я просто не мог там бросить. А это – Ким Сокджин… – крепко обнимая за талию, даря толику своей уверенности, ведь парень просто дрожит от страха. – Ему просто там не место. Он один из нас. А ещё – частичка меня самого, – последняя фраза сказана почти шёпотом и на самое ухо, но тишина леса и гробовое молчание всей компании позволило остальным услышать каждый звук.       Несколько мгновений молчания прерываются тихим смешком Кёнсу.       – Странно, тут Тэхён должен был озвучить что-то типа «Ещё больше гейских нежностей в нашем поселении», – почти все глаза уставились на Кима, которого это волновало меньше всех. Его внимание устремилось на одного конкретного человека.       – Чон Чонгук, – медовым голосом, который заставил паренька содрогнуться. Старший сделал несколько осторожных шагов на встречу, словно хищник, подбирающийся к своей жертве, – почему ты прячешься?       Намджун не обратил должного внимания на младшего, а сейчас взволнованно оглядел его, понимая, что так заинтересовало Тэ. Чёрная толстовка, которая была явно на несколько размеров больше, скрывала не только хрупкую фигуру парня, но и кончики его пальцев, а огромный капюшон полностью закрывал лицо от остальных людей и постоянно натягивался мальчиком пониже, явно не желающего привлекать лишнее внимание своей внешностью.       – Тэхён, не нужно… – начал Хосок, но кого этот неугомонный ребёнок послушает? О маленьком секрете Чона здесь не знают лишь двое, а потому и До не понимает смятения на чужих лицах. Вот только, будь он на месте Кима, то сразу бы понял, что всё не просто так. Но это же Тэхён…       Осторожно подходя к младшему, у парня в глазах начинает плескаться нескрываемый интерес и предвкушение. Гук пятится назад, словно стараясь отсрочить неизбежное. Его сердце колотится, ведь он невероятно комплексует из-за своих шрамов и не горит желанием показывать их посторонним. Выходя за стены лечебницы, парень знал, что придётся это сделать. Но не так же быстро!       Ким продолжает наступать, пока Чон не спотыкается об ветку, намереваясь упасть прямо на спину. Кто знает, сколько бы он ещё решался открыться, но у вселенной были совсем другие планы. От падения спасают горячие пальцы, схватившие за кисть, а после и крепкая ладонь, которая притянула к себе за тонкую талию. Капюшон остаётся висеть бесхозной тряпкой на спине.       Тэхён за мгновение тонет в бездонных шоколадных глазах, а Гук залипает на идеальное лицо и ярко-голубую несуразную шевелюру, выбившуюся из-под шапки. Время останавливается на несколько секунд, где парни даже не слышат приглушённого шёпота Сокджина:       – Я один вижу эти искры между ними? – ответом ему служит отрицательное мотание двух голов, застывших рядом ребят.       – Судьба, не иначе, – шепчет Тэхён, заставляя этим Гука вернуться в реальность. Мальчик взвизгивает, вырывается из захвата, возвращает одежду на место и стремится спрятаться от всеобщего внимания за широкой и крепкой спиной Намджуна.       – Гхм, – Кёнсу старается вновь вернуть всем сосредоточенность, – нам, как бы, съёбывать пора, мы же не на экскурсии.       Это отрезвляет компашку, и они оперативно забираются в пикап. Топчется только один Джин, который понимает, что места ему не хватит. Он ведь хвост для них. Вот только Тэ, который ещё не уселся в салон, подмигивает Джуну и осторожно подталкивает к нему старшего.       – Я же не…       – Малыш, иди ко мне, – мужчина тянет руку, лучезарно улыбаясь, чем пресекает все сомнения.       Он усаживает парня к себе на колени о смыкает руки в плотный замок на животе. Сокджин заливается краской от таких жестов и слов, а после расслабляется, чувствуя тёплое дыхание на своём затылке, которое заставляет волосы встать дыбом.       Такое начало новой жизни говорит о том, что лучшее ещё впереди.