Fuck that. You the only one ever

      Машина подъехала к лагерю в полной тишине, когда сумерки уже сгущались над лесом, погружая его в темноту, парни успели только высыпаться из салона, как послышался громкий знакомый визг.       – Джунни! – Юнги не мог поверить своим глазам. Чего стоило смириться с тем, что лучший друг выжил, а сейчас, увидев его нос к носу, слёзы стремительно катились по щекам от счастья.       – Юнги… – парень был стиснут в тёплых и смутно знакомых объятиях.       Мин старался подобрать слова. Рассказать, как же он скучал, какой Ким дурак, что был так неосторожен, сколько парень пролил слёз после его «смерти». Но не успел вымолвить и слова, как почувствовал, что тело друга напрягается и начинает дрожать.       – Джун? – никакой реакции, – Хосок, что-то не так…       Пока остальные пытались понять, что происходит, Сокджин уже оказался за спиной, подхватывая под руки сползающего на пол мужчину.       – Помогите мне, нужно уложить его на кровать, – на этот приказ спохватились уже оживлённее. Намджуна унесли в комнату, которую Тэ выделил для них двоих, а Джин вернулся к волнующимся ребятам.       – Что это было? С ним всё будет в порядке? – суетился Мин, пока Хосок пытался его успокоить.       – Это похоже на наплыв воспоминаний…       – Так и есть, – кивнул подошедший психолог, – сегодня утром он уже вспомнил основы, а теперь оставалось только последнее. – Он взглянул на озадаченного парня, – это встреча с тобой, Юнги. Думаю, что теперь ему ничего не грозит.       – Откуда ты это всё знаешь? И кто ты такой? – Мина немного настораживала такая осведомлённость мутного незнакомого человека.       – Ммм… Я был его психологом в лечебнице. Тебя видел на фото в дневнике Джуна. А сейчас мы… – Джин замялся, не зная, что сказать. Кто они друг другу?       Друзья? Преуменьшение.       Пара? Это вряд ли.       Любовники? Ну не настолько.       Влюблённые идиоты?..       – Не важно, завтра обо всём поговорим и познакомимся поближе, – прервал тяжёлые размышления Чон, смыкая руки на животе своего парня и зарываясь в его волосы. – Сегодня был тяжёлый день, нам всем нужен отдых. Ты ведь присмотришь за ним? – Сокджин кивнул и осмотрелся.       – А где Гук? – спросил доктор, понимая, что давно потерял младшего из виду.       – Тэхён вызвался провести экскурсию и показать ему новую комнату, – с улыбкой фыркнул Хосок, – самую лучшую выбрал, прямо рядом со своей, жучара, – теперь тёплой усмешки не смог сдержать и старший – мальчик заслужил заботу в своей жизни, наполненной только несчастьями.       Джин попрощался и направился в комнату, куда отнесли Намджуна. Он сомневался, что будет правильно ложиться спать рядом, но не смог ничего с собой поделать. Он присел возле кровати на колени, всматриваясь в напряжённое, но спокойное лицо и его накрывала неуправляемая волна нежности. Было заметно, что приступы прошли, но организму нужен отдых и он не позволит так быстро вернуться в сознание.       Сокджин просидел неизвестное количество времени просто поглаживая кончиками пальцев лицо, волосы, шею, плечи и размышлял о том, не захочет ли Джун оставить его, когда полностью восстановит воспоминания о прошлом себе?       Эти мысли покинули глупую голову, стоило только лечь рядом и почувствовать сильные руки, которые притянули вплотную, заставляя уткнуться носом в грудь. Сколько можно было сомневаться в чувствах парня, который ещё ни разу не заставил в них усомниться?       ***       – Идём, Чонгуки, ну не съем же я тебя, – подшучивал Тэхён, пока Чон с опаской ступал следом. Парень уже успел стянуть шапку и сверкал яркой шевелюрой, на которую изредка поглядывал младший.       Ему нравился этот яркий, веселый и заводной парень, была у него какая-то харизма, заставляющая видеть перед собой самого идеального человека во вселенной. Но только сам Гук себя таким не мог считать. Даже близко. Он уродлив, закомплексован и побитый жизнью, как физически, так и морально. Как он может быть интересен кому-то вроде Тэ?       Ким был не глупый. Он видел даже в мимолётных взглядах мальчишки все его эмоции и сомнения, но это не мешало ни разу. Парень любил сложные задачи, и малыш Чонгук был одной из самых интересных.       – Мы обошли главные места, но не думаю, что задержимся здесь надолго, так что это не столь важно. Не расскажешь мне немного о себе? – отрицательный жест и шаг назад. Ладно. – Может ты уже спать хочешь? Могу провести в твою комнату, – снова отрицание. Это получше будет.       – Я голодный, – тихим неуверенным шёпотом из-под капюшона, и на лице Тэхёна расцветает почти победная улыбка. Он наконец-то услышал голос парня, и готов поклясться, что более пробирающего тембра не встречал ни у кого. Он ожил, ударив себя по лбу.       – Я дурак, вы ведь весь день заняты были, а я об этом даже не подумал. Пошли, – он осторожно берёт Чона за рукав, словно боясь, что тот будет вырываться, а когда сопротивления не следует, то сжимает кисть поверх кофты крепче и утягивает мальчика следом за собой.       На пороге столовой Чонгук резко останавливается, что заставляет Кима в растерянности проследить за взволнованным взглядом. Помещение наполнено людьми, ведь как раз время ужина. Чон, естественно, не хочет, от слова «совсем», находиться здесь, а особенно кушать. Мужчина выводит его в коридор и прислоняет к тёмной стене.       – Подожди меня здесь, я быстро, – и исчезает в гуле народа, стоит только увидеть смущённый кивок.       Гуку льстит такое внимание лидера, хоть он и не понимает его причину. Пусть так, но это приятно. Приятно чувствовать заботу, понимание, интерес. Комплексы так быстро никуда не исчезнут, но он хотя бы постарается. Ведь жить в идеальном обществе, где на тебя будут смотреть с призрением и отвращением не захотелось бы никому. Вот и его не прельщает такая перспектива.       Из тёмного болота мыслей его вырывает знакомая горячая рука, которая утягивает в новом направлении.       Парень вздрагивает, когда оказывается в просторной комнате, а за спиной щёлкает замок двери, погрузивший помещение в полную тишину. У него было несколько секунд, чтобы рассмотреть окружение, пока Тэ возился где-то сзади. Уютное местечко, хоть и видно, что играет роль временного пристанища. Хлипенький диван, письменный стол, заваленный всякими документами, милые шторочки с облачками на окнах. «А Тэхёну подходит.» Промелькнула мысль прежде, чем его легко подтолкнули и усадили на мягкий и немного скрипучий диванчик со стоящим импровизированным журнальным столиком напротив, на который были поставлены судочки с тёплым и вкусно пахнущим ужином.       Вот только Чонгук не спешил приступать к еде, пусть и во рту уже скапливалась слюна, а желудок сводило от окружающих ароматов. Он молился, заламывая пальцы, чтобы его оставили одного, и он без смущения смог покушать, но у старшего на этот счёт были другие планы.       Ким, когда увидел неуверенного паренька, пытавшегося вжиться в поверхность мягкой обивки и фонтанирующего ещё миксом разнообразных эмоций, то у него появилось желание переломать шеи всем тем, кто посмел обидеть или унизить этого драгоценного ребёнка. А также – увидеть его искренний взгляд и улыбку.       Тэ присел рядом с Чоном на колени и повернул его к себе, уложив руки на напрягшиеся бёдра.       – Ты меня боишься? – он увидел промелькнувшее удивление на лице напротив.       – Нет…       – Отлично, – парень медленно протянул руки, осторожными пальчиками снимая капюшон.       В тот раз, в лесу, его привлекли глаза, но сейчас он мог отчётливо разглядеть каждый изгиб и шрамик на чужой коже. Самое странное, что они притягивали, а не отталкивали. Он хотел каждый из них обвести подушечками пальцев, осыпать нежными касаниями, поцелуями, всё, что угодно, лишь бы Чон хоть немного перестал себя стесняться.       – Крольчонок, посмотри на меня, – нежно прошептал Ким, когда понял, что парень не собирается поднимать голову. Он сидел сгорбившись, словно старался спрятаться.       Реакции не последовало, а потому Тэхён обхватил ладонями лицо парня и осторожно потянул на себя, пока их взгляды не встретились. Сколько страха, боли и отчаяния плескалось в этих тёмных глазах. А хотелось наполнить их просто счастьем.       Гук боялся поднять голову. Боялся не Кима, а увидеть в его глазах то, что видел у остальных. Но даже пересилив себя, он прочитал в карамельном взгляде только нежность и благодарность. За доверие. А Тэ, тем временем, продолжил поглаживать неровную, но бархатную кожу пальцами, шепча слова, словно сокровенную тайну.       – Не смей думать, что ты урод, что не красивый, что не заслуживаешь счастья и любви. Ты прекрасен, ты невероятен. Здесь – ты один из нас, – парню пришлось ловить пальцами скатывающиеся слезинки, но он понимал, что его слушают и верят, – здесь никто не скажет, что ты бракованный или изгой. Иди сюда.       Ким подвёл несопротивляющегося Чонгука к окну, где во дворе суетились другие жители поселения. Сам он стал позади лишь немного касаясь грудной клеткой его спины и наклонился к уху, обдавая его горячим дыханием.       – Видишь того парня с костылями? – он показал в сторону лавочек, на одной из которых сидел мужчина и перебирал какие-то детали при свете фонаря. – Это Джо. Ему на стройке прижало плитой ногу, которую врачи не смогли восстановить. Его отправили в лечебницу. Вон там, ближе к ангару, в машине колупается, видишь? У него остались ожоги по всему телу после автомобильной аварии.       Тэхён повернул к себе парня, серьёзно всматриваясь в его влажные глаза и вытирая последние слёзы.       – И таких примеров я могу назвать несколько десятков. Они все – наши люди. Мы их любим и ценим. Никто в нашем обществе не будет считаться уродом только из-за такой мелочи, ты понял меня?       Гук резво закивал и воткнулся в грудь мужчины, всё ещё намного всхлипывая, что заставило того засмеяться.       – Спасибо…       – Так, успокаивайся. Мы сейчас покушаем, и я отведу тебя в твою комнату. Это был тяжёлый день.