Fuck that. You the only one ever

      Чимин заламывает пальцы и бегает глазами по начавшим собираться людям.       Чимин сгрёб в кулак свои яйца, всю свою смелость и, краснея и заикаясь, пригласил Лэя на посиделки у костра.       Чимин сейчас умрёт от волнения и стыда.       Сколько бы раз выступления не вызывали оваций, восторженных писков и комплиментов – сейчас это ничего не значит, ибо на его танцы никогда не смотрел Исин, а значит в этот раз всё будет иначе.       Парень ходит туда-сюда, нервно улыбаясь собственным мыслям. Кто бы ещё мог его, вечно сосредоточенного и спокойного, выбить из колеи, если не молодой человек, который одним своим появлением нарушил эмоциональное равновесие Чимина. Он всегда считал, что любовь и отношения не для него, а сейчас, просто смешно, – кусает губы и думает, что же о нём подумает Син.       Вдох-выдох, дыхание выравнивается, а из старого проигрывателя начинает звучать тихая мелодия, заставляющая присутствующих притихнуть и обратить внимание на парнишку в центре, чьи светлые локоны переливались в огненном свечении. Ещё и длинный шёлковый платок в руках придавал образу волшебной таинственности.       Пальцы всё ещё трясутся, хотя сердце уже стучит в такт битам, а руки растягивают полотно, укутывая танцора в призрачный кокон. Первые хрупкие шаги заглушает треск костра, а потом музыка вспыхивает новыми красками и ритмом, обещая невероятную постановку.       Чимин чувствует под мягкими пуантами песок и мелкие камни, но продолжает ступать на самые носочки и бабочкой порхать вокруг пламени. Он знает, что в танцах ему нет здесь равных, но всё ещё хочет выложиться на полную, даже не наблюдая в толпе нужного взгляда. Просто ему это сейчас нужно.       Парень танцует только для Исина. Только для его глаз сейчас выгибается дугой и подкидывает воздушную ткань. Только ради этого взгляда кружится и вкладывает всю душу, спускается под конец на землю, ощущая коленями и бёдрами мелкую крошку, что впивается в кожу.       Стихает музыка – раздаются аплодисменты. Бессменный сценарий. Но сегодня всё иначе, всё ярче, ведь он смотрел. Пак это чувствует мурашками по коже.       – Чимин, – стоит поднять голову, как утопаешь в омутах этих бездонных глаз, которые сейчас ещё и наполнены восхищением и резвыми огоньками пламени, – это было потрясающе. Ты такой неземной и… красивый, – сердце делает кульбит, ибо Лэй возник перед ним прямо из воздуха, протягивая руку.       – С-спасибо, Син, – выдыхает парень, поднимаясь и смотря на чужое лицо снизу вверх. – Я рад, что тебе понравилось, – впервые он жалеет, что приземлился на колени, ибо теперь суетливо пытается отряхнуть налипшую пыль и камешки, чтобы выглядеть более презентабельно. Ну не идиот ли?       – Всё в порядке, – улыбается старший, являя миру свои божественные ямочки на щеках и заставляет Чимина почти задыхаться, – когда закончишь, прогуляемся?       Парень только кивает и опускает голову, чтобы перестать пялиться и не спалиться, что лицо полностью покраснело. Хотя, это ведь можно списать на танцы.       Лэй напоследок чуть крепче сжимает чужие пальцы и уходит вновь в «зрительный зал», устраиваясь в первых рядах.       Вечер полетает быстро, Пак веселится от души, когда под конец к нему присоединяются и другие жители, чтобы поплясать под ритмичную музыку. Он чувствует на запястье нежную хватку и то, что его утаскивают в сторону. Даже сопротивляться не хочется, сил больше не осталось.       – Я не очень в этом хорош, потому – держи.       – В чём? – спрашивает Чимин, с благодарностью принимая бутылку с водой.       – В танцах. Хотел бы я тоже уметь так красиво двигаться, – всё ещё восхищённо улыбается Син, когда они неспешно проходят по аллее, отдаляясь от шумной толпы.       – Я научу, – вырывается быстрее, чем парень успевает себя одёрнуть, – ну, то есть, если ты…       – Я понял, – хихикает, явно заметив испуг и замешательство в лице напротив, – я только за.       Они общаются обо всём и ни о чём. О своих увлечениях, интересах, мечтах, о прошлом, о семье, о городе. Чимину так тепло и спокойно в компании Исина, как бывает только в самых уютных местах или в обществе брата. Он никому не доверяет, но это человек кажется достойным. Пак хочет в это верить.       – Чем теперь думаешь заняться? Нам тут дипломаты особо не нужны, – в шутку, но с толикой серьёзности спрашивает младший, ведь боится услышать, что Син захочет уехать.       – Да в чём пригожусь. Я в технике неплохо разбираюсь, машины чинить умею. А может и просто рабочие руки нужны будут. Я в долгу не останусь. Если не прогоните, конечно.       – Ни за что! – немного громче, чем стоило бы для тихой и пустынной улочки. – Ой… Прости, не выгоним, не переживай, я рад, что ты с нами…       Парень только хотел ответить, что тоже рад знакомству, тому, что судьба подарила ему такого милашку, взять за руку, поцеловать. Но фантазии обрывает тихий «мяу» из-за кустов, куда сразу же устремляется Чимин улыбаясь ещё более счастливо и по-детски.       – Минни, я так давно тебя не видел. Ты скучала по мне? – воркует парень, подхватывая пятнистую рыжую кошку на руки, та начинает громко урчать и ластиться к нежным рукам, которые её гладят.       – Минни? – выгибает бровь Лей, тихо посмеиваясь. Он опускается на корточки, где Пак уже успел упасть на траву, и проводит пальцами по разноцветной шерсти, чувствуя вибрацию. – Я котов только в питомнике однажды видел, но не гладил. Она так дрожит под ладонью и такая мягкая.       – Не дрожит, она мурлычет, – заливается искренним смехом младший, заставляя глаза ненадолго исчезнуть за щёчками. Он знает, что многие считают эту особенность очаровательной, а потому искренне пищит в душе, когда замечает, что Исин подвис, вглядываясь в его лицо. – Ты такой странный…       – Я? – удивляется Син, хихикая и не отводя взгляда от изучающих глаз. – Надеюсь, в хорошем смысле?       – Очень хорошем. Я ещё никогда не встречал таких светлых и ярких людей. Ты прямо светишься изнутри теплом, – Чимин не может объяснить, почему он всё это говорит, но остановиться уже не может, – ты невероятный.       Исин перестаёт улыбаться, но на дне глаз так и продолжает плескаться нежность к этому милому созданию. И он сейчас не о кошке, которая спит на чужих коленях.       Парень опускается на колени и придвигается ближе к уху младшего, опаляя щёку горячим дыханием и посылая мурашки по телу. Руки опускаются на хрупкие запястья, а губы почти касаются мочки, когда он еле слышно произносит:       – Ты, видимо, давно в зеркало не смотрел, Чимин~и.       Пак не хочет сейчас думать, реально ли это, правильно ли это, он просто закрывает глаза и отдаётся ощущениям, когда Лэй продолжает вызывать разряды удовольствия по телу, оставляя невесомый поцелуй за ушком, на шее, на плече, на острой скуле, на пухлой щёчке, а потом нежно приникает к губам, словно Чимин – слишком хрупкая фея, чтобы хоть немного усилить напор. Син несколько секунд не двигается, останавливая мгновение, а потом отстраняется, проведя напоследок языком по мягкой нежной губе, вырвав этим судорожный выдох.       – Пошли в город? – он протягивает руку и Пак радостно кивает, хватаясь за тёплую ладонь, которую не намерен выпускать из своих маленьких пальчиков до самого дома.       ***       Планам не суждено сбыться, когда Пак понимает, что сердце начинает трепетать не от зародившейся симпатии, а от тревоги, когда открываются главные ворота и заезжают знакомые внедорожники.       На корпусах следы от пуль, куча грязи и… кровь. Даже в темноте заметить не сложно, а потому Чимин только крепче сжимает чужую руку.       Из машины выскакивает взбешённый и дёрганый Кёнсу, а за ним поникший Тэхён с серьёзным Намджуном. Вид у всех потрёпанный, одежда измазана и разодрана, костяшки и виски сбиты в кровь, а лица не говорят о том, что этот бой был выигрышным.       – Ребята? – парень не хочет слышать ответа на волнующий вопрос, где Чанёль или почему автомобилей так мало, потому даже не задаёт их, но Намджун поднимает на него виноватый взгляд и Исину приходится подхватить Пака за талию, ибо ноги резко подкашиваются.       – Прости, Чимин, мы малёхо проебались. Я всё расскажу, но сейчас нам нужно раненых доставить к врачам можете помочь?       Парень берёт себя и свою дрожь в руки и кивает, принимаясь за помощь. Нельзя поддаваться панике, они со всем справятся. Что бы не произошло.