Параллели

Пролог

Серый свет льется в окно. Занавески распахнуты, но тусклое апрельское утро больше напоминает сумерки. Остатки ночи ещё прячутся по углам комнаты, и кое-кто присутствующий здесь тоже до сих пор во власти ночного сна. Кроули осторожно поворачивается на бок, привстает на локте. Он не хочет будить безмятежно спящего ангела. Просто любуется. Смотрит и не может отвести взгляд. От расслабленного лица, от длинных теней от ресниц на щеках, от тонких розовых губ. Кроули знает, какие они мягкие. По крайней мере, этой ночью точно были. Ужасно хочется убедиться в этом снова. Но ему жаль тревожить сон Азирафеля. Ангел так редко спит. Ещё реже удаётся застать его спящим. Обычно Кроули — тот, кто просыпается вторым. Сегодня праздник на его улице. Кроули наслаждается зрелищем. Грудь Азирафеля мерно вздымается. Одеяло натянуто почти до подбородка, ночами в квартире демона довольно прохладно. Но Кроули знает, что под теплым одеялом его ангел полностью обнажен. И эта мысль сбивает весь его платонический настрой. Тело мгновенно отзывается соответствующей реакцией. В паху тяжелеет, наливается, пульсирует набухший член. На Кроули сейчас тоже нет ни ниточки. Оба были слишком утомлены вчера, чтобы искать бельё среди вещей, в горячке разбросанных по полу. Одеяло заметно бугрится, и Кроули морщится. Желание рождается быстро и неотвратимо. Жгучей волной поднимается выше, разливается по телу, проникает в каждую венку, сочится из каждой поры. Член дергается, и Кроули шипит сквозь зубы. Еле слышно, но Азирафель на грани сна и бодрствования улавливает этот звук. Бормочет что-то в полусне и поворачивается на бок, спиной к Кроули. Сонно натягивает одеяло на плечи. Но Кроули уже в отчаянии. Смена позы Азирафеля нисколько не помогает ему. Хуже того. Головка члена касается обнаженной кожи ангела. Это касание почти невесомо, но для Кроули оно как атомный взрыв, перенесенный внутрь его тела. Его сотрясает мощный прилив возбуждения. Прикосновение обжигает. Пульсация нарастает. Мозг отказывается соображать. Их тела разделяют жалкие сантиметры, и Кроули не выдерживает. Подаётся вперёд, совсем немного, но этого достаточно, чтобы прижаться горячим стояком к прохладным мягким ягодицам. Кроули тихо всхлипывает от блаженства. Руки сами тянутся под одеяло, находят и поглаживают бедра Азирафеля. Кроули трется членом о ложбинку между ягодиц, замирает от нахлынувших ощущений, пытается унять охватившую всё тело дрожь. И вдруг слышит: «И тебе доброе утро, Кроули». Голос Азирафеля хриплый после сна, низкий, в нём слышна улыбка, и сквозит просыпающееся возбуждение. Кроули чувствует, как вспыхивают его щеки. Разбудил всё же, а ведь так осторожничал вначале. Но Азирафель прижимается к нему спиной, и Кроули уже откровенно стонет, обнимая руками за пояс, приникая губами к плечу, вдыхая запах Азирафеля. Член пульсирует, упирается в мягкое тело, и у Кроули сносит крышу от этого ощущения. Его руки перебираются с талии на бедра, а потом скользят к паху. Нащупывают затвердевший член Азирафеля, обхватывают его. Оба одновременно издают вздох наслаждения. Ангелу приятны ласки его пальцев, а Кроули сходит с ума от того, что чувствует себя желанным, возбуждающим для Азирафеля. Азирафель слегка толкается в ладони Кроули. И он больше не может сдерживаться. Пальцы обхватывают толстый член, медленно обнажают головку, размазывают капельки смазки. Азирафель судорожно выдыхает, и в ответ бедра Кроули начинают двигаться. Он подстраивается под темп своих пальцев. Руки Кроули продолжают ласкать член Азирафеля, а своим собственным членом он с упоением трется между его ягодиц. Ему больше ничего не нужно, только ловить ощущение гладкой кожи и упругих мышц, только принимать осознание того, что Азирафелю сейчас не менее приятно, чем ему. Трение, трение, сводящее с ума, приводящее всё ближе на грань. Между ягодиц Азирафеля, таких восхитительных, таких упругих и мягких одновременно. Трение чувствуют и его пальцы, крепко сжимающие член Азирафеля. Уши слышат только оглушительное биение собственного пульса и постанывания ангела. Глаза упиваются видом запрокинутого лица Азирафеля. Он прижимается затылком к плечу Кроули, его веки опущены, лицо порозовело, сквозь приоткрытые губы влажно поблескивают белые зубы. Изо рта его с каждым выдохом вырывается тихий стон, и он звучит музыкой для ушей Кроули. Вот стоны становятся чаще, громче, отрывистее. Кроули ускоряется. Его пальцы работают без устали, сжимают, сдавливают, двигаются всё быстрее. Кроули чувствует, как напрягаются все мышцы Азирафеля, видит, как широко открывается его рот в беззвучном крике, потому что на другой не хватает воздуха. Он ощущает, как сотрясается тело Азирафеля, и между пальцев его течёт горячая жидкость. Кроули протяжно стонет. Мысль о том, что он довел Азирафеля до оргазма подстегивает его, как не смог бы ни один афродизиак в мире. Его член в последний раз толкается в пухлую ягодицу и обильно заливает её спермой. Кроули прижимается теснее к телу Азирафеля, зарывается лицом в его затылок, ловя губами завитки светлых волос, и замирает. Оба лежат, восстанавливая дыхание. Потом Азирафель поворачивается в его объятиях лицом к нему. Целует его, нежно и благодарно. Да, губы Азирафеля тёплые и мягкие, Кроули убеждается в очередной раз. — Доброе утро, ангел, — выдыхает Кроули. И они ещё долго нежатся в постели, не торопясь покидать её. Им некуда спешить, времени полно. Ведь воскресенье только завтра. Пасхальное воскресенье. День, в который Сатана придёт на Землю… Утренний секс — самый сладкий. Азирафель выглядит так, словно разорил кондитерскую лавку. Они оба уже на кухне, и Кроули варит кофе. Но нельзя без отрыва пялиться на довольного ангела и надеяться, что кофе последит за собой сам. Чёрная жидкость с шипением сбегает на варочную панель. Кроули тоже шипит. Азирафель смеётся и щелчком пальцев устраняет непорядок. Потом они сидят рядом и пьют обжигающий напиток. У Азирафеля в квартире Кроули давно завелась белая кружка с крылышками. Кроули от неё без ума, и Азирафель постоянно грозится подарить ему такую же. Ещё здесь имеется белый с голубым халат для ангела. И уйма других вещей. Но Кроули только рад. Они потягивают кофе, и кружат, кружат, старательно обходят опасную тему. Как будто, если не упоминать её вслух, ничего не произойдет. Но слово звучит. Азирафель роняет: — Значит, завтра уже Пасха… И Кроули весь сжимается, как от удара. Кивает головой, барабанит пальцами по столешнице. Тянется к старинному радиоприемнику на стене и бездумно включает его. Кроули хочет поймать музыкальную волну, но внезапно слышит громкое шипение помех. И демоническое чутье подсказывает ему, что дело явно не в неисправности приемника. — Как поживаешь, Кроули? — слышит он до боли знакомый голос и обмирает. Мороз пробирает тело. — Владыка, — выдавливает он. Мельком бросает взгляд на Азирафеля. Ангел, затаив дыхание, обеспокоенно вслушивается. — О, как я рад тебя слышать! — восклицает Сатана, и Кроули вздрагивает. — Ты пропал на всю зиму и половину весны, Кроули. Я уже начал беспокоиться. Кроули прикусывает костяшки пальцев на кулаке. Азирафель крепко сжимает его плечо, взглядом поддерживает, как может. — Но ты хорошо поработал с Адамом, мой дорогой Кроули. Надеюсь, завтра увидимся? Рассчитываю на тебя. Снова шум помех, потом прорезается бодрый голос ди-джея, который, в свою очередь, сменяется жизнерадостной мелодией. Они молчат и смотрят друг на друга. Наконец, Кроули протягивает руку, и пальцы их сплетаются. У него в глазах паника, и он не может утаить от ангела дрожь в руках. Но Азирафель рядом с ним, и они оба надеются пережить завтрашний день без потерь.

Часть 1. Явление героя

Утренний парк был безлюден. И это казалось очень странным, потому что обычно здесь даже рано утром кто-нибудь гуляет: то бегуны в кроссовках и с капельками наушников в ушах, то владельцы собак, то невыспавшиеся молодые матери с малышами. Но сегодняшний день был исключением. Не каждый день Сатана приходит на Землю. В Сент-Джеймсском парке сейчас находились только ангел и демон. Да безрассудно смелые утки в недоумении крутились по пруду, не понимая, куда подевались все их кормильцы. Кроули и Азирафель сидели на скамейке и заметно нервничали. Если бы не присутствие ангела, Кроули, наверное, уже сбежал бы отсюда подальше, возможно, в Антарктиду, а, может, и в соседнюю галактику. Но Азирафель крепко держал его за руку, и волнение понемногу начало его отпускать. В конце концов, Адам обещал, что присмотрит за Сатаной. Признаться, Кроули ожидал грома и молний, адского пламени, клубов дыма. Но пространство перед ними внезапно сгустилось, и прямо из воздуха появилась поначалу призрачная высокая фигура, потом она постепенно обрела материальность, стала плотнее, и вот уже перед ними стоял сам Сатана. Безупречно элегантный, подтянутый, в новом с иголочки темно-сером костюме, без сомнений, он знал всё о словосочетании «выглядеть стильно». В руке он держал изящную трость с набалдашником в виде собачьей головы. Он озадаченно осмотрел её, и трость мгновенно исчезла. — Говорил же Вельзевул, трости — анахронизм, — пробормотал Сатана. Кроули глядел на него во все глаза. Азирафель тоже казался изумленным. Не такого появления они ждали. Сатана, тем временем, глубоко втянул воздух. Крылья его тонкого носа хищно расширились. Чёрные глаза вспыхнули. Он медленно обвел взглядом парк, жадно осмотрел каждое дерево, каждую скамейку, оценил уток в пруду. Поглядел под ноги, на небо, и, наконец, словно впервые заметив, обратил внимание на сидящих перед ним. Губы Сатаны растянулись в улыбке. Кроули пропустил удар сердца, покосился на Азирафеля. Ангел же приветливо улыбался Люциферу в ответ! — А здесь приятно, — заметил Владыка. — Пусть даже половину моих сил забрал этот сопляк. Сатана сделал шаг ближе к скамье. Кроули подобрался. Он готов был в любой момент вскочить и занять место между ним и Азирафелем. Но Владыка с интересом разглядывал ангела. Его изучающий пристальный взгляд пробежал с головы до ног Азирафеля. Кроули давно бы уже расплавился от прямого взора жутких глаз Владыки, но ангел храбро встретил его. — Так ты и есть тот самый ангел? — протянул Сатана, глядя при этом в лицо Азирафелю. Он сделал ещё шаг к скамье, и Кроули не выдержал и всё-таки подскочил. — Владыка!.. — воскликнул он, намереваясь не пустить Люцифера ближе. Неважно, что он задумал, Кроули готов был сгореть дотла, если Владыка решит испепелить его, лишь бы Азирафелю не причинили вреда. Но Азирафель тоже встал со своего места. Вежливая улыбка всё ещё играла на его губах, и Кроули не мог в это поверить. Возможно, он и сам когда-то был способен улыбаться в присутствии Владыки Ада, но это было слишком давно, он почти забыл. Азирафель слегка склонил голову и коротко поздоровался: — Люцифер. Владыка пришёл в совершеннейший восторг. Кроули втянул голову в плечи. Возбужденные эмоции Сатаны почти всегда переходили в гнев, это было непреложной истиной. Ох, не стоило ангелу дерзить… — Теперь я предпочитаю другое имя, — ответил Сатана почти миролюбиво, и вдруг, подхватив Азирафеля под локоть, уселся на скамью и потянул ангела за собой. От неожиданности Азирафель молча сел. Тогда Сатана отпустил руку Азирафеля и похлопал ладонью по пустому месту слева от себя. — Кроули, дорогой, тебе нужно особое приглашение? — промурлыкал он. Колени у Кроули тут же ослабли, и он рухнул на скамью, как подкошенный. Это было неожиданным и неприятным напоминанием: сил у Владыки, по-видимому, осталось достаточно, чтобы подчинять себе рядовых демонов. Сатана оказался сидящим между ними и просто светился от удовольствия. Кроули ломал голову, что же он задумал и терзался от мысли, что от Азирафеля его отделяет сейчас сам Владыка Ада… Тем временем Сатана непринужденно повернулся к Азирафелю, продолжая разговор. — А ты, значит..? — Азирафель, херувим, Страж Восточных врат, — представился полным званием Азирафель. — Прекрасно, — Сатана снова оглядел сидящего рядом ангела. — Таким я тебя и представлял. Гордый, благородный, бесстрашный… — Сатана сделал паузу, — и с ма-аленькой червоточинкой где-то в глубине души. Он наклонился к уху Азирафеля и доверительно прошептал: — Я вижу, мой Кроули в крепких руках. Азирафель нахмурился на собственническое «мой», и Кроули снова обмер от ужаса: только бы ему не пришло в голову возразить Владыке. Азирафель уже открыл рот, и Кроули поспешил прыгнуть в пропасть первым, обращаясь к Сатане без позволения. — Владыка, могу я узнать о ваших планах на Земле? — спросил Кроули и застыл, ужасаясь своей дерзости. Сатана удивленно повернулся теперь уже в его сторону. Его бровь взлетела вверх в недоумении. — А ты довольно смелый здесь. Или это он так дурно влияет на тебя? — Сатана кивнул головой на Азирафеля. — Если вам понадобится информация, я могу ввести в курс дел на Земле, ознакомить с важнейшими точками на планете, быть вашим гидом, если пожелаете. Кроули молол языком без остановки. Пусть Владыка накажет его за неуважение, зато отвлечется от Азирафеля. — Разумеется, ты будешь моим гидом, — отрезал Владыка. — Не зря же ты болтался здесь столько времени. К тому же, вам я могу признаться, — снова понизил голос Сатана, разговаривая с ними почти дружеским тоном, — мой любезный отпрыск лишил меня возможности переноситься в любое место пространства. Это очень неудобно. Мне придется пользоваться человеческим транспортом. В первую очередь я собираюсь отправиться в Тадфилд. И ты, Кроули, отвезешь меня туда. Сатана положил ладонь на его колено. Оба, — и Кроули, и Азирафель — в этот момент дёрнулись. Кроули обожгло прикосновением Владыки, а Азирафель едва сдержался, чтобы не смахнуть властную руку с колена своего возлюбленного. Лишь остатки чувства самосохранения уберегли его от этого жеста. Сатана потрепал ладонью по ноге Кроули, потом убрал руку и откинулся на спинку скамьи. — Где там твой транспорт, Кроули? — поинтересовался он. — Пора выдвигаться. Мечтаю сказать этому щенку пару ласковых. Вдруг за их спинами раздался спокойный мальчишеский голос: — Можешь говорить, я тебя слушаю. Все трое разом оглянулись. Возле пруда стоял Адам, бросая кусочки булки толпившимся в воде уткам, и бесстрастно смотрел прямо в глаза Сатане. — И меня зовут Адам Янг, — добавил он. Сатана медленно поднялся с места. Кроули хотелось отстраниться, потому что от Владыки веяло таким невыносимо жарким гневом, что долго выдерживать его эмоции, находясь с ним, было невыносимо. Но Адам склонил голову к плечу, слегка нахмурился, и вдруг напряжение исчезло. Кроули понял, что может выдохнуть, и услышал такой же вздох облегчения со стороны Азирафеля. — Мы же договорились, что ты не будешь обижать моих новых друзей, — укоризненно произнес Адам. Он пенял самому Сатане, Владыке Ада. Кроули смотрел на Антихриста во все глаза. Он впервые видел, чтобы кто-нибудь вёл себя настолько самоуверенно в присутствии Люцифера, и оставался при этом живым. — Мальчик… — прошипел Сатана, делая шаг к Адаму, и глаза его полыхнули алым пламенем. — Ты забываешься! Адам лишь пожал плечами. — Ты их пугаешь. Он посмотрел на Кроули, потом на Азирафеля. Затем сказал, обращаясь сразу к обоим. — Я думаю, вам лучше будет уйти. Мы с вами ещё обязательно поболтаем. Пока! Адам помахал им рукой, и Кроули ощутил, что снова в состоянии двигаться. Он схватил Азирафеля за руку и, не теряя ни минуты, кинулся к выходу из парка, таща ангела за собой. Азирафель не слишком сопротивлялся, но так и норовил оглянуться, чтобы посмотреть, что происходит сейчас у покинутой ими скамейки возле пруда. Кроули окончательно пришёл в себя только в салоне «Бентли». Он обхватил трясущимися руками руль и уставился на Азирафеля. Тот выглядел несколько растрёпанным, но, скорее, любопытствующим, чем испуганным. Ну да, конечно, это ведь не его начальство сейчас пропесочивает одиннадцатилетний бывший Антихрист. Но, если Адам не справится, достанется им обоим, в этом Кроули не сомневался. — Ну, полагаю, самое страшное, мы уже пережили, — бодро произнёс Азирафель, утирая немного взмокший лоб платком. Кроули криво усмехнулся. — Я думаю, самое страшное нас ждёт после разговора Сатаны с Адамом. — А всё же жаль, что нас с тобой отослали оттуда, — задумчиво обронил Азирафель, пряча платок в карман. — Я бы с большим интересом послушал, о чём они будут говорить… Кроули воззрился на него с откровенным изумлением. …А между тем в парке Адам совал в ладонь Сатаны, Владыки Преисподней, уже изрядно измятый кусочек булки. — Бросай в середину, чтобы всем досталось, — объяснял Антихрист. — И не мельчи так сильно. Крупные куски тоже не бросай, они не смогут с ними справиться. В воде копошилась стая уток, затевая из-за каждого кусочка шумную драку. В отдалении горделиво плавали два лебедя, чёрный и белый, не пытаясь приблизиться к безобразной толчее. Сатана ошеломленно рассматривал остатки хлеба в своей руке, словно не до конца понимал, как они там очутились. А Адам спокойно продолжал, с улыбкой глядя на Владыку Ада. — Спорим, у вас внизу нет уток, да? Наверное, в озерах из кипящей лавы не очень удобно плавать. Сатана хмыкнул и бросил последний кусок уткам, а затем отряхнул ладони от крошек. Адам поднял голову, заглядывая в глаза Сатане. — Надеюсь, ты не в обиде за урезанные силы? — спросил он. Сатана дёрнул плечом. — Объективно говоря, Адам, я в бешенстве, — ответил он. — Но я не могу признать, что твой поступок не лишен логики. Сам бы я поступил точно так же на твоём месте. — Он пожал плечами. — Наверное, мне стоило бы принести благодарность за то, что ты помог мне выбраться на Землю. — Я сделал это ради своих друзей, — уточнил Адам. — Не обижай их, пожалуйста, — предупредил он. Сатана снова хмыкнул. — И в планах не было, — ухмыльнулся он. — Я просто хотел, наконец, оказаться здесь! — Сатана широко развёл руками. — Не ожидал, что это место мне вообще понравится. Ну, а немного запугать Кроули… это же так забавно! Невозможно было удержаться и не пригрозить ему. — Совсем не забавно, — строго возразил Адам. — Не пугай его больше. Сатана заскрежетал зубами. — Защ-щитник какой… — пробормотал он. Но ничего не мог поделать. Слова Адама имели здесь, на Земле такую же силу, как и его собственные слова и желания в Аду. И Сатана против воли был вынужден подчиниться их мощи. Они ещё некоторое время молча постояли рядом. Адам, засунув руки в карманы штанов, смотрел на уток и пинал носком кроссовка мелкие камушки. Сатана, заложив ладони за спину, наблюдал за ним. — Знаешь, а мы с тобой ведь совсем не похожи, — произнес вдруг Адам. — Да и не должны были бы, — равнодушно заметил Сатана. — А как же генетика? Мы проходили в школе по биологии… Сатана усмехнулся. — В случае с моими отпрысками это не так работает. — Скажи, — сказал Адам и немного помедлил. — Кто моя настоящая мама? Сатана повернул голову к Адаму. — Твою мать зовут Дейдре Янг, — ответил он ровным голосом. И положил ладонь на макушку Адама. — Как ты, с твоим могуществом, можешь притворяться маленьким беспомощным мальчиком? — спросил он, искренне недоумевая. Адам слегка качнул головой, тяжёлая ладонь убралась с его макушки. — Это несложно. Я иногда приказываю себе забыть обо всём, что случилось в тот день на авиабазе. И иногда у меня получается. Это легко, если действительно сильно желать. — Адам взглянул на Сатану. — Я тебе тоже советую попробовать. Сатана приподнял бровь, и было неясно, решил ли он воспользоваться советом или просто принял его к сведению. — Чем планируешь заняться на Земле? — спросил Адам. — О, много чем. Хочу понять, почему она так привлекательна для тебя, что ты решил остановить Апокалипсис ради неё. Для Кроули. Для его ангела. Почему души тех, кто попадает к нам, всегда жалеют лишь об одном: что не успели прожить здесь хотя бы ещё один лишний день. — В таком случае, удачи, — сказал Адам. — Тебя ждёт много открытий. А мне пора домой. Думаю, мы ещё увидимся. Сатана поморщился. — Возможно, лет через сто. Адам рассмеялся, помахал ему рукой, и исчез. А Сатана, в задумчивости посмотрев ещё какое-то время на уток и на пару лебедей в пруду, повернулся и уверенно зашагал к выходу из парка. Как только Сатана покинул парк, он сразу же стал заполняться людьми. Посетители, которым сегодня утром всем одновременно пришла в голову мысль держаться от Сент-Джеймсского парка подальше, враз забыли об этом. На скамейках появились отдыхающие парочки, по дорожкам засновали бегуны в кроссовках. Довольные утки накинулись на свежие порции хлеба от желающих их покормить. Чёрную машину Кроули, припаркованную недалеко от входа в парк, Сатана увидел сразу. Он небрежно пошевелил пальцами, и оказался сидящим внутри, на заднем сиденье. Что ж, хотя бы на такие небольшие перемещения его сил на Земле хватало. Он довольно улыбнулся, заметив, как вздрогнул Кроули и в испуге оглянулся назад. Ангел, напротив, испуганным не выглядел, только удивленным. Определенно, Сатане пришлись по вкусу обе реакции. Он, конечно, обещал Адаму не трогать его ангело-демонических друзей, но никто ничего не упомянул про запрет развлекаться. На Земле ему уже явно нравилось, и Сатана твёрдо был намерен повеселиться. Он велел Кроули отвезти его в самый лучший в городе отель. Перед «Савоем» он с недовольным видом окинул взглядом «Бентли» и прокомментировал: — На редкость неудачная модель. Неудобная и непредставительная. В следующий раз заедешь за мной на лимузине. Сатана молча махнул рукой, отпуская Кроули, и прошёл в вестибюль отеля, на ходу сотворив крупную купюру для швейцара. Азирафель, сидевший на пассажирском сиденье, посмотрел на Кроули, выгнув бровь. — Что? — огрызнулся демон, не сводивший неприязненного взгляда с двери гостиницы. Азирафель вздохнул. — Ничего, — ответил он. — Просто подумал… Сколько нам ещё придётся терпеть произвол от начальства? — А у тебя есть идеи, как избавиться от этого произвола? — пробурчал Кроули и откинулся на спинку кресла. — Например, написать заявление на увольнение, и ждать, когда оба офиса поставят резолюцию: да, конечно, валите оба, вы нам надоели! — произнёс он эмоционально, сопровождая свои слова взмахом руки. — Отсюда и прямиком к мечте о коттедже, — добавил он с горечью. Азирафель дотронулся до его плеча, ласково сжал. — Кроули. Можно постараться найти во всём положительные стороны… — начал он примирительно. — Конечно! — воскликнул Кроули, снова выпрямившись. — То, что он нас не убил и даже не стал пытать, уже поднимает мне настроение! Азирафель потёр лоб, поглядывая на Кроули. — Поехали домой, мой дорогой. Кажется, кое-кому не помешает сейчас немного расслабиться. — А? — удивленно посмотрел на него Кроули. — Азирафель, ты шокируешь меня. Как ты можешь сейчас думать… Азирафель предупреждающе поднял палец. — Я думал лишь о пенной ванне, чашке горячего глинтвейна и пасхальных булочках, Кроули. Уж не знаю, что ты успел себе навоображать, — лукаво взглянул он на него. Кроули не удержался от улыбки. Он потянулся к ключу зажигания, завёл мотор. — В таком случае, я с нетерпением жду момента, когда смогу погрузиться в твою теплую, ароматную ванну, Азирафель. — Это звучит слишком двусмысленно, — рассмеялся Азирафель. — Зависит от твоего воображения, ангел, — ответил Кроули с улыбкой. И они уехали домой.

Часть 2. Нехорошая квартира

На следующий день Кроули явился к отелю, где остановился Владыка, прямо с утра, как ему и было приказано. Сатана стоял у окна своего номера на пятом этаже и смотрел вниз. Он прекрасно видел Кроули, который со скучающим видом стоял у автомобиля, прислонившись к нему спиной. Как и велел Сатана, машина на этот раз была удобной и просторной. Но бунтарский характер Кроули проявился, как всегда, в мелочах. Лимузин был белым. Это был совсем не тот цвет, который Владыка Ада мог бы назвать своим любимым. Наверняка ещё и ангела своего притащил. Сатана отошел от окна. Взял со столика бокал с шампанским, которое недавно принесла в номер расторопная обслуга. Сатана сделал глоток и шагнул к постели. На ней, раскинувшись на светлом белье, лежала абсолютно нагая девица. Впрочем, к человеческому роду она не принадлежала. Сатана вчера ночью призвал её из Ада. Подобные ей суккубы толпились в очереди, ожидая благосклонного кивка Владыки. Они были горячи, как само пекло, и чрезвычайно умелы. Но слишком бесчувственны и совсем без фантазии. Не чета тому же Кроули… Впрочем, Кроули Сатана перестал звать к себе в покои пару тысяч лет назад. По его мнению, рыжеволосый демон потерял всю свою экспансивность и горячность, и перестал приносить Сатане столько удовольствия, как бывало раньше. Теперь-то Люциферу была ясна причина его холодности и эмоциональной отстраненности. Его дорогой Кроули встретил на Земле ангела и влюбился. Что ж, это было очень в духе Кроули. Но Сатане не было дела до его личных переживаний, и ревновать к ангелу он, разумеется не собирался. С Кроули было хорошо и приятно, но не более. А сейчас для его целей вполне годилась и суккуб. Сатана небрежно развязал пояс шелкового черного халата. Суккуб, блеснув хищными красными глазами, потянулась, как кошка, и с готовностью встала на четвереньки. «Кошка и есть», — думал Владыка, глядя сверху на её выгнувшуюся спину, лоснящуюся темную кожу, на длинные, скрученные в кольца волосы, рассыпающиеся по телу. Глаза её, полные похоти, не мигая смотрели в лицо Владыки, в то время, как чувственные губы ублажали его член. Сатана схватил её волосы, накрутив их на кулак, больно дёрнул. Но девица лишь довольно заурчала, не отрываясь от дела ни на мгновенье. Через несколько минут она уже сглатывала, удовлетворенно сжимая длинными когтями простыню под ладонями. Сатана отмахнулся от неё и направился в душ, по дороге сбрасывая с плеч халат. Суккуб, снова приняв соблазнительную позу, набрала номер на стоящем рядом с кроватью телефоне. — Устриц в номер 50. Шоколад. Десерт на ваш выбор. И шампанского, — сделала она заказ мурлычущим бархатным голосом, от которого у принимающего заказ администратора моментально стало жарко в паху. Сатана тем временем вышел из душа, полностью одетый и благоухающий парфюмом. — Владыка, сейчас принесут устрицы, — подобострастно обратилась к нему демонесса. Сатана лишь коротко дёрнул головой. — Мне некогда. Выходя из номера, он кинул на столик толстую пачку новых хрустящих купюр. — Можешь развлекаться, — проронил он и захлопнул дверь. Суккуб облизнулась, и губы её разошлись в хищной улыбке, открывая острые белые клыки. … Удобно расположившись на заднем сиденье, Сатана заговорил: — Я хочу посмотреть на людей поближе, Кроули. Азирафель. Вы двое живёте здесь уже слишком долго, думаю, вы можете посоветовать мне, где это сделать лучше всего? Пока Кроули задумчиво чесал в затылке, Азирафель, который и в самом деле, сидел на переднем сиденье рядом с местом водителя, с готовностью предложил: — Я считаю, что лучше места наблюдения, чем театр или концертный зал не найти, милорд. Сатана заинтересованно поднял бровь, заложил ногу за ногу. — Продолжай. — Могу предложить театр «Ковент-Гарден». До него как раз рукой подать от «Савоя». Или «Альберт-Холл». Сегодня вечером там дают «Фантастическую симфонию» Гектора Берлиоза. Кроули поморщился, замотал головой и одними губами, зато очень выразительно, проартикулировал: «Ску-у-учно!». Сатана повернулся в его сторону. — Что предложишь ты? — Рынок «Ковент-гарден», колесо обозрения «London Eye», затем паб в Сохо, и закончить вечер в ночном клубе. Могу порекомендовать «SophistiCats»*, если вы по-прежнему питаете слабость к кошкам, Владыка. К тому же он рядом с вашим отелем, недалеко от Гайд-парка. Сатана в итоге одобрил программу, предложенную Кроули. Он откинулся на спинку сиденья, наблюдая за проплывающими за окном видами города. Шторка, отделяющая салон от водителя, деликатно опустилась. — Кошки? — озадаченно спросил Азирафель вполголоса. — В некотором роде, — уклончиво ответил Кроули. — Всё же это очень странный выбор, Кроули. — Не страннее, чем твой, — фыркнул он. — Нашел что предложить Сатане! Концерт! Ты бы еще вызвался сам провести представление на сцене со своими фокусами! — Ну, а ты мог бы отвезти его в Диснейленд, — обиженно проговорил Азирафель и отвернулся к окну. — Котокафе! Придумал тоже, — пробурчал он. Кроули с умилением посмотрел на Азирафеля, но промолчал. Тем временем в «люксе» под номером 50 на пятом этаже гостиницы «Савой» отворилась входная дверь, и вошёл официант с тележкой, нагруженной заказанными по телефону блюдами. Молодой человек в чёрно-белой униформе успел сделать пару шагов, как вдруг замер. Он работал в этом отеле не слишком давно, и, хотя был хорошо вымуштрован отделом персонала, из его головы моментально выветрились все их советы и рекомендации. А всё потому, что его встречала сногсшибательная красотка, медленной походкой выходящая из спальни. На ней не было абсолютно никакой одежды, если не считать ярко-красных лакированных туфель на высоких каблуках. Удивительный факт, но глаза девушки странно гармонировали с цветом её обуви. «Забавные линзы», — успел подумать бедный официант. И это стало последней его связной мыслью в ближайшие несколько часов. … На колесе обозрения им досталась кабинка №13. По странной (только не для них) случайности, в их кабину больше никто не подсел, хотя она была очень просторная, а желающих в очереди было достаточно. Кабина, больше похожая на капсулу, медленно набирала высоту. Кроули, встав за плечом Сатаны, негромко начал рассказывать, усердно исполняя обязанности гида. — Река под нами называется Темза. Вот это — мост Ватерлоо. Вон там вдалеке виднеется Сити, а с этой стороны — Биг Бэн. А если повернуться… — Кроули, умолкни, — негромко произнёс Сатана, даже не взглянув на него. — Ты меня раздражаешь. Я хочу послушать город. Кроули отступил на шаг, потом ещё, и, наконец, приблизился к Азирафелю, который стоял в другом конце кабины. Ангел сочувственно посмотрел на него. Кроули фыркнул, правда, достаточно тихо, чтобы не быть услышанным Владыкой. Азирафель аккуратно взял его под руку. — Ты можешь продолжить рассказывать мне, дорогой. Давай найдем сверху книжный? В какой стороне у нас тут Сохо? — Азирафель начал старательно вглядываться за стекло. Кроули невольно улыбнулся и развернул Азирафеля за плечи в противоположную сторону. — В той, — произнес он уверенно. — А вот и не угадал! — поддразнил его Азирафель и указал рукой сильно левее. — Сохо там. И кто теперь живёт в Лондоне полтысячи лет и до сих не разбирается в топографии? — Это нечестно, ангел! У меня никогда не было необходимости смотреть на город сверху! — У меня тоже, Кроули. Но в книгах иногда попадались просто изумительно нарисованные карты. Сатана не слушал трескотню ангела и демона за своей спиной. Он уставился на город, который раскинулся у его ног за стеклом слегка покачивающейся кабинки. Он неотрывно смотрел на россыпь дворцов, театров, старинных шпилей и современных небоскребов. Ему уже нравился этот город, такой мрачно серый на фоне голубого апрельского неба. Он ощущал множество эманаций, исходящих от миллионов жителей этого муравейника. Все людские пороки, когда-либо описанные человечеством, имели здесь сотни и тысячи воплощений. Благодеяний здесь тоже хватало, и от их запаха у Сатаны начинало неприятно свербить в носу. Гораздо больше его притягивало зло. Зависть, скука, лень, похоть, о, сколько ещё смертных грехов пряталось за фасадами этих домов! Кажется, он понемногу начал понимать, за что можно любить этот город. «Сколько же городов, подобных этому, включает в себя вся Земля?» — с восхищением подумал Сатана. Кабинка достигла самого верха колеса обозрения и вдруг прекратила движение. Азирафель и Кроули с тревогой посмотрели на Сатану. Он оглянулся на них. — Да, это я её остановил, — спокойно сообщил он и снова повернулся к обзорному окну. — Интересный город, — отметил он, взмахивая рукой. — В нём столько зла, — почти с восхищением сказал Сатана. И, повернувшись к Азирафелю, вдруг спросил с любопытством: — Как ты выживаешь здесь, ангел? Азирафель пожал плечами. — Без зла не было бы добра, милорд. Если мы принимаем одну сторону, то должны считаться и с существованием другой… Милорд, не могли бы вы запустить кабинки? — осторожно добавил Азирафель. — Я ещё не закончил рассматривать город. — Но люди начнут волноваться… — Мне нет до них дела. — Владыка, — рискнул вставить Кроули. — Специфика жизни на Земле заключается в том, что всё, что мы совершаем, мы делаем с оглядкой на людей. — Хочешь сказать, что они здесь — истинные хозяева? — поднял бровь Сатана. На лицах Кроули и Азирафеля красноречиво отразился ответ: «Очевидно!». И Сатана нехотя шевельнул пальцами. Кабинка-капсула снова качнулась, и ангел с демоном перевели дух. Проводить экскурсию для Владыки Преисподней оказалось совсем не лёгким делом. … Тем временем пропавшего официанта в гостинице «Савой» разыскивало его руководство и грозилось немедленно уволить прогульщика, как только найдет. Администраторы сбились с ног, бегая по этажам, пока не догадались взглянуть на камеры внутренней охраны. Пропажа быстро обнаружилась на одной из записей. Исчезнувший с рабочего места официант последний раз перед пропажей входил в «люкс» №50. Девушка-администраторша, стуча невысокими устойчивыми каблуками, поспешила по коридору и постучалась было в дверь роскошного «люкса». К своему удивлению она обнаружила, что дверь была полуоткрытой. Она решилась протиснуться в номер. Огляделась. И тут же завизжала на весь пятый этаж. Перед ней на диване лежал пропавший официант. Форма его была в полном беспорядке, штаны отсутствовали совсем, но это было последнее, что занимало сейчас администраторшу. Сверху, оседлав чресла парня, как в самых похабных фильмах, которые видела девушка, подпрыгивала обнаженная темнокожая женщина. Но и это было ещё полбеды. Эта женщина к тому же временами припадала ртом к шее молодого человека, совершала ужасающие и отвратительные сосущие движения, а затем поднимала лицо с довольной усмешкой. И по её подбородку, а главное — по длинным и острым клыкам — стекала ярко-алая кровь. Молодой человек при этом выглядел вполне довольным жизнью. Он сладко постанывал и пьяно хихикал, когда вампирша кусала его в шею, и даже умудрился помахать рукой знакомой администраторше. Это оказалось последней каплей, и девушка с криками ужаса унеслась по коридору к ближайшему лифту. … Кроули не отказался выпить по стаканчику вместе с Сатаной и Азирафелем, несмотря на то, что ему потом нужно было снова садиться за руль. В конце концов, протрезветь чудесным образом никогда не поздно. А Владыка, похоже, и не рассматривал мысли пока отпускать Кроули. Они зашли в один из многочисленных пабов в Сохо после того, как спустились с колеса обозрения. Сатана был необычно задумчив и молчалив. Кроули с опаской косился на Владыку, шагая, как обычно, чуть поодаль за его спиной, рука об руку с Азирафелем. Судя по всему, Владыка остался доволен посещением «London Eye», хотя по его виду об этом было сложно догадаться. Кроули ощущал себя… странно. Панический страх перед Люцифером, преследовавший его весь вчерашний день и утро сегодняшнего, постепенно начал его отпускать. Возможно, причиной его спокойствия было то, что на Земле Сатана растерял половину своей силы. А может, присутствие ангела, готового в любой момент подставить своё плечо, действовало на Кроули успокаивающе. Хотя, скорее всего, дело было в самом Сатане. Кроули не помнил его таким. Спокойным, задумчивым, откровенно наслаждающимся происходящим вокруг и даже выслушивающим остальных с некоторым подобием внимания. Он не пытался никого повергнуть в пучину страданий, не стремился подавить волю, и его взгляд, скользящий иногда по Кроули (и Азирафелю) казался ему скорее равнодушным, чем заинтересованным. Зато, когда Сатана оглядывался вокруг, его глаза загорались живым огнём. Он словно расправлял плечи и впервые дышал полной грудью после всех тысячелетий заключения в Аду. Он казался сейчас более человечным, чем был до этого во все времена, что Кроули тесно знал его. И нет, не в его человеческом обличии было дело. Может, он просто впервые ощутил свободу? Кроули не мог выбросить из головы эту мысль, и нет-нет, да украдкой поглядывал на Владыку изучающим, любопытствующим взглядом, чтобы проверить, не показалось ли ему. Не показалось. Сатана, в самом деле, выглядел сейчас немного озадаченным от свалившейся ему на голову свободы (пусть и ограниченной урезанными магическими силами) и, похоже, твёрдо намерен был обдумать дальнейшие действия сейчас, в этом пабе. Азирафель заказал себе пинту лагера, Кроули выбрал красный эль, а Сатана, брезгливо поморщившись на пенные кружки своих спутников, остановил свой выбор на виски. — Позвольте тост? — дружелюбно сказал Азирафель, поднимая свой напиток. — За знакомство! Признаться, я давно хотел познакомиться с вами, милорд. Сатана заинтересованно повернулся к Азирафелю всем телом. -Вот как? Я тоже, скорее… рад нашей встрече, — протянул он. Кроули снова немедленно почувствовал внутри болезненно сжавшийся ледяной комок страха за ангела. — Похоже, я один не могу поддержать ваш тост, потому что знаю вас обоих уже давно, — попытался пошутить Кроули, и тут же пожалел об этом, потому что теперь внимание Сатаны переключилось на него. Кроули нервно сглотнул и закончил: — Ваше здоровье! — и молча отпил из своей кружки. Полчаса спустя атмосфера немного разрядилась. Ушло напряжение, напитки обновились, паб заполнился первыми закончившими рабочую неделю офисными служащими. Стало шумно, с соседних столиков доносились взрывы хохота и весёлые крики выпивающих людей. Сатана с неугасающим любопытством во взгляде разглядывал всё прибывающих и прибывающих посетителей. Кроули продолжал тайное наблюдение за Владыкой. А Азирафель, похоже, с искренним удовольствием любовался ими обоими. Точнее говоря, наслаждался-то он видом Кроули, но и осознание факта, что он сейчас запросто сидит за одним столиком с Сатаной, и пьёт спиртное с самим Владыкой Ада в почти дружеской атмосфере паба, приносило ему огромное удовлетворение. Пожалуй, ни один знакомый ему ангел не мог похвастать столь близким знакомством с Люцифером. Хотя нет, есть ведь Михаил, — вспомнил Азирафель. Михаил не зря считалась в Раю специалистом по демонам. Ещё задолго до того, как Азирафель узнал о связи архангела с Лигуром (впрочем, никакие подробности о глубине этих отношений ему известны не были), все ангелы без исключения, разумеется, были прекрасно наслышаны о роли архангела Михаила в той давней и славной (по мнению Азирафеля — совсем нет) победоносной войне. Кто из ангелов не знал, что именно копье Михаила сразило Люцифера в решающей битве? Что именно Михаил своими руками отправила светоносного мятежного ангела Вниз? Азирафель даже поёжился. Не хотел бы он оказаться свидетелем встречи Михаила и Сатаны, если бы таковая могла произойти в его присутствии в ближайшее время. Вечер продолжался. Сатана по большей мере молчал, ангел и демон постепенно осмелели. Начали вполголоса обмениваться репликами, потом переговариваться чуть громче, и даже шутить и негромко смеяться. Сатана скорчил гримасу. Ему внезапно надоел паб, и наблюдение за пьяными компаниями людей тоже наскучило. Он уже увидел здесь всё, что хотел. Сатана со стуком поставил свой бокал на стол. Азирафель и Кроули моментально умолкли и повернулись к нему. При взгляде в их встревоженные лица Сатана немного расслабился. Мгновение назад ему уже начало казаться, что ангел и демон умудрились позабыть о его присутствии рядом с ними. — Я ухожу, — сообщил Сатана и поднялся. — Э… в смысле — вообще, Владыка? — не понял Кроули, тоже вскакивая. Вслед за ним встал и Азирафель. Сатана смерил Кроули холодным взглядом. — Нет, только из паба. Прогуляюсь по городу в одиночестве. Ваша компания чрезвычайно раздражает. Он направился к выходу из паба и по пути бросил через плечо: — Я тебя вызову, когда понадобишься. Кроули дождался, пока Владыка Ада покинет паб, а затем снова сел на стул и передразнил его: — Вызову, когда понадобишься! Азирафель улыбнулся. — Кроули, я так понял, что тебя освободили от службы на сегодняшний вечер? — Похоже на то, — согласился Кроули. — Не пропадать же заказанным напиткам, ангел? — подмигнул он и взглянул на Азирафеля поверх сползших на нос очков. Азирафель разглядел, что глазах его пляшут озорные, но совершенно хмельные искорки. Он снова поднял свою кружку: — Веселая в этом году получилась Пасха. За тебя, мой дорогой. — За тебя, ангел. … Сатана совершенно не знал города, и не имел представления, куда идти. Но что-то тянуло его подальше от шумных ярко освещенных улиц. На людей, удовлетворяющих пороки чревоугодия и пьянства, он уже насмотрелся. Теперь он просто собирался поразмышлять обо всём увиденном за день в каком-нибудь тихом месте. Он забрел в какой-то полузаброшенный крошечный скверик. В центре его стояла небольшая детская площадка, по позднему времени пустующая. Её освещал один-единственный фонарь, который при появлении Сатаны замерцал с неприятным жужжанием. Одинокая скамейка под этим фонарем оказалась занятой. На ней сидела немолодая женщина, одетая в свободные светлые брюки и джинсовую куртку. Женщина, похоже, неплохо отметила вечер пятницы, и сейчас дремала, склонив голову на грудь. Сатана тихо опустился на свободный конец скамейки. Скрестил руки в замок, молча уставился на носки своих брендовых туфель. Неизвестно, сколько прошло времени. Полчаса или пять минут, он не задумывался. Фонарь, наконец, перестал мерцать, и начал испускать ровный теплый свет. Сатана поднял голову. — Давно ты здесь? — негромко спросил он, глядя прямо перед собой. Женщина рядом с ним вздохнула и тоже выпрямилась. — Пришла за пять минут до тебя, — так же тихо ответила она. От звука её голоса Сатана ощутимо вздрогнул. Повернулся к собеседнице. У неё были короткие светлые волосы, выразительное лицо в тонких линиях намечающихся морщин, глубоко посаженные глаза с каким-то особенно проницательным взглядом. Сатана не смог выдержать этот взгляд более пары секунд, опустил глаза. — Нет. Я имел в виду здесь, на Земле, — проговорил он, обращаясь к своим ботинкам. Женщина склонила голову и слегка улыбнулась своими сухими тонкими губами. Они снова погрузились в молчание. Потом Сатана не выдержал и снова взглянул на неё. Она больше не смотрела в его сторону, но, по-прежнему, тихо улыбалась. — Зачем ты здесь? — спросил он нетерпеливо. — А ты? Сатана дернул подбородком. — Я хотел узнать, чем они лучше, чем мы. — Узнал? — мягко спросила она. Сатана ощерился. — Ты в курсе, что твои подчиненные задумали объединиться с моими против них? — прошипел он. — Пойти войной на твоих любимцев. Ты не боишься нового Апокалипсиса? Бог покачала головой. Её глаза лучились всепонимающей усмешкой, и она всё так же не смотрела в его сторону, жалея его. Сатана ощутил закипающую в груди ярость. — У тебя всегда есть план! Тайный, загадочный, непостижимый! — вскричал он. — Для эффективного управления всегда нужен план, хотя бы на какой-нибудь приличный срок, — согласилась она. — Это невыносимо — чувствовать себя параграфом в начертанном кем-то документе! — простонал Сатана. И вдруг почувствовал на своей руке мягкое прикосновение. Он дернулся, будто легкое касание пальцев могло обжечь его кожу сквозь ткань серого пиджака. Отстранился от её руки, бессильно уронил ладони на колени. — Ты никогда не думал, что ты можешь быть тем, кто пишет его? — услышал он голос рядом с собой. Удивленно вскинул голову. — Ты издеваешься надо мной? — горько спросил он. Бог покачала головой. — У этого тайного, как ты выразился, плана, на самом деле миллионы авторов. Миллиарды. И ты один из них, дитя моё. Глаза Сатаны расширились. Он снова встретился взглядом с Богом, и на этот раз смог выдержать его на секунду дольше, несмотря на катящиеся градом слёзы. Но за мгновение до того, как он отвёл глаза, Бог отвернулась сама, чтобы не причинять ему страданий. Она поднялась со скамейки, по-видимому, намереваясь уходить. Сатана протянул руку, пытаясь задержать её: — Так что же насчёт войны с человечеством? Бог тихо рассмеялась. — До войны они никогда не дойдут. Им всего лишь необходим новый смысл существования. Подготовка к войне будет длиться вечность к взаимному удовольствию как твоих, так и моих, — сказала она. Сатана откинулся на спинку скамьи, осмысливая её слова. Бог сделала шаг, но вдруг повернулась через плечо. — Люцифер. Оставь его в покое. — Кого? — Ты знаешь, о ком я. Он не заслуживает тьмы. Так же, как и второй — света. Они оба заслужили только покой. — А я? — вырвалось у Сатаны непроизвольно. — Что заслужил я? Вместо ответа Бог обвела рукой окружающее пространство. Снова улыбнулась, коротко взглянув в глаза Сатане на прощание. И удалилась. Некоторое время слышалось, как под подошвами её туфель поскрипывали мелкие камешки на дорожке сквера, но потом всё стихло… В свой номер Сатана вернулся уже далеко за полночь. Дорогу до гостиницы он нашёл без особых проблем. Очень много времени он провел в том крохотном сквере, размышлял, стискивал зубы, временами изрыгал проклятия, временами хохотал. На двери своего гостиничного номера он заметил тонкие полоски черно-желтой расцветки, пересекающие её крест-накрест. Сатана небрежно шевельнул пальцем, и ленты упали на пол. Он вошёл в комнату. В гостиной на диване лежал в лужах подсыхающей крови бездыханный официант, вокруг толпились полицейские агенты и криминалисты с фотоаппаратами и щеточками для снятия отпечатков пальцев. Тут же недалеко записывали показания девушки-администратора. Сам управляющий отелем стоял рядом с ней со страдальческим выражением на лице. Двое дюжих полицейских надевали наручники на темнокожую девицу-суккуба, на плечи которой был накинут махровый халат, взятый из ванной. Сатана устало вздохнул. — Что это за бардак? — недовольно задал он вопрос суккубу, игнорируя изумленных полицейских. — Чтобы через минуту этого не было, — произнес он и невозмутимо направился в душ. И в самом деле, когда через некоторое время Сатана вышел из ванной комнаты, в гостиной было тихо и чисто. Ни следа крови, ни одного полицейского эксперта. Бедняга-официант, в голове которого шумело, будто с тяжелого похмелья, заканчивал почтительно сервировать столик у дивана. — Ваш ужин, сэр, — вежливо поклонился он и вышел из номера, забирая с собой тележку. Он ничего не помнил о сегодняшних событиях, и это было к лучшему. Сатана хмуро поглядел на суккуба, с виноватым видом стоявшую на коленях перед ним. Она снова была обнажена, если не считать красных блестящих туфель. Сатана махнул на неё рукой, отсылая обратно в Ад: — Прочь. Он быстро расправился с ужином и прошел в спальню. В темноте комнаты за широким окном открывался великолепный вид на освещенный сотнями ламп «London Eye». Сатана сложил руки на груди, невольно залюбовавшись на открывшуюся картину. В чёрных глазах отражались разноцветные огоньки, а губы его улыбались.

Часть 3. Прощание

Следующим утром Кроули, проснувшись в спальне на втором этаже магазинчика в Сохо, вспомнил, что ему нужно заглянуть в свою квартиру — полить растения. Азирафель безмятежно спал на правой половине кровати, и Кроули, как всегда, задержал на нём влюбленный взгляд. Вчера вечером они добрались до дома очень поздно и в довольно нетрезвом виде. Правда, это нисколько не помешало им провести полночи в постели, и заниматься при этом отнюдь не просмотром сновидений. Кроули до сих пор ощущал во всём теле приятную расслабленность после вчерашнего. Неудивительно, что Азирафель до сих пор спит, вчера ему пришлось потратить очень много сил, прежде чем они оба отключились, удовлетворенные. Кроули легко коснулся губами щеки Азирафеля. — Ангел… — негромко позвал он. — М-м-м? — отозвался Азирафель, не открывая глаз и даже не меняя позы. — Я сгоняю ненадолго к себе? Мигом полью цветы и вернусь, хорошо? Обещай не вылезать из постели, у меня на тебя есть планы. — С тебя пудинг к чаю, — пробормотал в ответ Азирафель. Кроули улыбнулся и снова чмокнул его. Полчаса спустя он был уже в своей квартире с лейкой в одной руке и опрыскивателем в другой. Он переходил от одного горшка к другому, поливая и увлажняя, как вдруг поднял голову. Что-то его встревожило. Ему показалось, что он слышал, как щелкнул замок входной двери. Запасные ключи от его квартиры имелись только у Азирафеля, но Кроули был почти на сто процентов уверен, что ангел по-прежнему нежится сейчас в своей кровати, досматривая утренние сны. Он медленно поставил на подоконник распылитель и лейку. Подобрался. Но не успел сделать ни шагу, как крутящаяся дверь повернулась, и из гостиной в оранжерею прошел… Сатана собственной персоной. — Кроули! Трудишься с утра, как пчелка, — с улыбкой приветствовал его Владыка Ада. На лице Сатаны не было и следа от вчерашних меланхолии и задумчивости. Он казался очень довольным и полным энергии. Как бы он ни провел вчерашнюю ночь, было ясно одно — Сатана остался ею очень удовлетворенным. Кроули склонил голову в приветствии: — Владыка. Сатана покачал головой и укоризненно зацокал языком. — Было время, когда ты смел обращаться ко мне, лишь стоя на коленях, — заметил он. Кроули поспешно рухнул на колени, даже не задумываясь. — Владыка, — повторил он покорно, прекрасно зная по давнему опыту, что с Сатаной лучше не спорить. Мало ли каким дружелюбным он казался вчера. — Что вам угодно от меня? — Мне стало скучно, Кроули, — произнес Сатана и приблизился к коленопреклоненному подчиненному. Кроули сглотнул. В прошлом, очень далёком прошлом, которое он уже почти успел забыть (или сильно хотел верить, что успел), он часто слышал эти слова от Владыки. И очень хорошо знал, что обычно следует за ними. Когда Сатане бывало скучно, он всегда звал Кроули развлечь его. Но это было… тысячелетия назад! Всё переменилось сотни раз. Он больше не игрушка Сатаны. Вот только Сатане это, похоже, ещё никто не объяснил… Владыка медленно протянул руку и дотронулся до его щеки. Кроули ожидаемо вздрогнул, и Сатана тихо рассмеялся. — О, Кроули, ты всё такой же, — проговорил он. — Чувствительный. Эмоциональный. Пылкий. Скажи, твой ангел тоже ценит в тебе именно эти качества? Пальцы Сатаны легко держали его подбородок, почти нежно принуждая поднимать голову, смотреть в лицо. — Я наблюдал за ним, Кроули, эти два дня. И прекрасно понимаю, что ты нашёл в нём. Но мне всё ещё любопытно, что тянет его к тебе. Большой палец ласково гладил Кроули по щеке. — Скажи, мой сладкий демон, твой ангел редко бывает снизу, так ведь? Кроули дёрнулся, но ладонь Сатаны, тяжёлая и горячая, всё ещё удерживала его подбородок, лишь хватка его пальцев стала жёстче. — Он предпочитает брать тебя сверху? — Голос Сатаны понизился почти до шёпота. — Как я всегда любил тебя? И ты ведь таешь под ним и растекаешься, как похотливый инкуб, да, Кроули? Когда твой ангел резко переворачивает тебя на живот, лапает своими благочестивыми пальцами твой зад, ты ведь тогда извиваешься и стонешь от предвкушения? Ты скулишь и выгибаешь спину, ты изнываешь только от одной мысли, что сейчас он войдёт в тебя, рывком, грубо, до самого конца, как ты любишь. Что он насадит тебя на свой член, как бабочку на булавку. И будет трахать так, что ты забудешь себя, и будешь только молить драть тебе сильнее, ещё сильнее. Кончить от его члена внутри, ни разу не прикоснувшись к себе, для тебя высшее благо, Кроули? И ты каждый раз благодарен ему за это? Ты стонешь его имя во время секса, признайся мне? Кроули попытался отвести взгляд от глаз Сатаны, но проиграл в этой борьбе почти сразу же. Он с ужасом вдруг понял, что золотая радужка жарко разливается по всей поверхности его собственных глаз, и он ничего не может с собой поделать. Конечно, этот факт не укрылся от внимательного взгляда Владыки, знавшего Кроули как свои пять пальцев. Губы его разошлись в хищной усмешке. — Да ты такой же фантазёр, как и раньше, мой милый Кроули! Тебя так завели мои слова? Я всегда любил тебя за твоё бурное воображение. О, как же ты был богат на выдумки в постели! Скажи, с ангелом ты такой же, Кроули? Большой палец Сатаны провёл по его губам. Кроули коротко выдохнул, облизывая враз пересохшие губы. — Часто ли ты целуешь его? Твои губы такие умелые… такие порочные. Стоны, которые они издают, могут возбудить и мёртвого. А уж твой язык… о, твой длинный дерзкий язычок невозможно забыть, Кроули. Ты всё так же любишь подержать во рту чей-то горячий член, не правда ли? Любишь, по глазам вижу. Ты же сам заводишься от минета, который делаешь ангелу так, что тебя трясёт от вожделения, да? Скажи честно, он просто наслаждается твоим умелым языком или сам трахает тебя в рот? Вот так… Палец Владыки скользнул между губ Кроули, и, легко преодолев сопротивление, прошёл между его зубами. Судорожный вздох вырвался из его рта, обдав ладонь Сатаны жарким дыханием. — Показывал ли ты ему, как глубоко можешь принимать, Кроули? Так, как не умеет, держу пари, ни одна человеческая шлюшка, и очень сомневаюсь, что хотя бы один ангел на свете… — продолжал шептать Сатана, чуть склонившись над Кроули. — Проникал ли его член сюда, прямо в горло? Вторая рука Владыки коснулась его шеи, и пальцы его начали медленно сжиматься. Большой палец тем временем пробивался всё глубже в рот. Кроули захрипел и качнулся назад, всё ещё стоя на коленях. Он задыхался, он хотел вырваться, он всей душой жаждал сбросить его руки, и бежать, бежать изо всех сил подальше. Но оцепенел от ужаса, от привычной покорности, от всё ещё довлеющей над ним власти его Владыки. Палец Сатаны поглаживал его рот изнутри, ощупывал его язык, словно ждал реакции, проникал глубже. Кроули крепко зажмурился, разрешая Владыке трахать его рот, но не собираясь отвечать ему. Нет, никогда он не позволит себе снова облизать этот властный палец, обвиться гибким змеиным языком вокруг него, втянуть его в рот, глубоко, до запавших щёк, до брызнувших из глаз слёз, до сдавленного стона постыдного возбуждения… Он почувствовал, как палец Владыки вдруг покинул его рот, и хватка на горле тоже ослабла. Кроули снова смог вдохнуть и рискнул открыть глаза. Во взгляде Сатаны, уставившегося на него, сквозило разочарование и… сожаление. Он снова коснулся его щеки. Непривычно нежно погладил его кожу. — Вот, значит, как, — произнёс Сатана, и Кроули даже не поверил своим ушам, насколько мягко прозвучали его слова. — Всё такой же бунтарь под маской покорности. А я ведь до сих пор не наказал тебя лично за твой позорный промах в деле с Апокалипсисом, Кроули. — Сатана усмехнулся. — Но теперь уже поздно. Его ладонь скользнула выше, пальцы запутались в волосах, и вдруг с силой сжались. Кроули непроизвольно вскрикнул. Сатана резко дёрнул его за волосы назад, заставляя выгибаться в спине, открывая беззащитное горло. Владыка Ада склонился ещё ниже, почти приникая губами к его шее, на которой сейчас бешено билась тоненькая жилочка пульса. Кроули чувствовал прерывистое от еле сдерживаемого гнева (или желания?) дыхание Люцифера на своей коже. Его губы были в какой-то паре миллиметров от его горла. Кроули сглотнул, его кадык мучительно дёрнулся. Сатана внезапно рассмеялся и выпрямился, отталкивая от себя Кроули. Тот не удержал равновесия и рухнул на четвереньки. Поднял голову, изумленно глядя на хохочущего Сатану. — Ох, пожалуй, я должен сказать тебе «спасибо», Кроули, — отсмеявшись, проговорил Люцифер, осматривая сидящего перед ним своего бывшего любовника. — Ты сумел поднять мне настроение. Только боюсь, в последний раз… — Сатана, скривив губы, коротко взглянул на него снова. — Встань. Кроули поднялся на ноги, застывая рядом с Владыкой, всё ещё с полным недоумением уставившись на него. Он абсолютно не мог понять, что происходит, до тех пор, пока Люцифер не произнёс: — Я дарю тебя ему. Глаза Кроули расширились. — Можешь уходить к своему ангелу. Ты мне больше не понадобишься, Кроули, — проговорил он, взмахом руки словно подтверждая свои слова, как будто разрывая невидимые и неосязаемые узы, которые всё ещё тлели между ними, несмотря на прошедшие столетия. — Я освобождаю тебя. От службы. От обязательств перед Адом. И от себя, — добавил он. Кроули во все глаза смотрел на Люцифера. — Владыка… как вас понимать? — еле смог выдавить он. Сатана сердито нахмурился. — Раньше ты был более сообразительным, — бросил он. — Ты свободен. Уволен. Что тут неясного? О-о-о, — почти зарычал он и нетерпеливо прищёлкнул пальцами. В его руке мгновенно возник документ, на мгновение вспыхнувший пламенем. Сатана протянул бумагу с адскими печатями Кроули. — Вот заявление об увольнении, с печатями и подписями из Адской канцелярии. Теперь дошло? Кроули молча кивнул, принимая документ трясущимися пальцами. Сатана презрительно фыркнул. — Общение с ангелом не идёт тебе на пользу, к твоему сведению, — произнёс он и повернулся, собираясь уходить. Но вдруг остановился, будто только что вспомнив нечто важное. — Одна мысль будет греть меня, Кроули, — сказал он, довольно ухмыльнувшись. — Ты никогда не будешь любить его так, как меня… Прощай. И Сатана покинул его квартиру. Кроули некоторое время пустым взглядом смотрел, как крутится дверь комнаты, постепенно замедляя своё вращение. И когда она остановилась, он перевёл взгляд на бумагу, которую держал в руках. Его увольнение. Это звучало настолько невероятно, что он до сих пор не мог понять, злая ли это шутка Владыки, или, может, сон, который привиделся ему только что? Потом он, наконец, очнулся, и сорвался с места. Ему нужно было срочно увидеть ангела. … Архангел Гавриил мерил шагами пол своего кабинета, заложив руки за спину. Он размышлял уже довольно долгое время, но мысли его бились в голове и метались в замкнутом круге почти так же, как и он сам сейчас. Новый отдел пропаганды начал свою работу. Сандальфон, недавно вернувшись из командировки, с рвением приступил к работе. Выдуманные им, на пару с соруководителем с противоположной стороны — Герцогом Ада Хастуром — лозунги уже активно внедрялись в жизнь. Особенный восторг Гавриила вызывали некоторые из них, например: «Вперед — к торжеству Рая и Ада! Вместе мы сила!», или «Рай и Ад — друзья навек». Лозунг «Апокалипсис — опиум для человечества» — тоже был неплох, как и «Демоны и ангелы всех рангов — объединяйтесь!». Но больше всего он остался доволен плакатом «Весь мир будет наш!», который уже начали бойко распространять по отделам обоих офисов. А то, что некоторые представители как Небес, так и Преисподней недовольно роптали по этому поводу, Гавриила ничуть не смущало. Они привыкнут, перемены всегда вызывают некоторое негодование у сотрудников. Гораздо больше его беспокоило то, что Бог молчала. Всевышняя не разговаривала с ними больше, ни посредством Метатрона, ни, тем более, лично. И Гавриил не мог понять, одобряет ли она новый план или осуждает. Но старался думать, что раз молчит — то, по крайней мере, не возражает. В дверь его кабинета постучали, и Гавриил остановился. Сел за стол, принял полагающийся руководителю высшего звена представительный и уверенный вид. — Войдите, — властно ответил он. Дверь распахнулась, и в кабинет вплыла архангел Михаил. Как обычно, в белом, строгая, подтянутая, с замысловатой причёской. Если пресловутый Азирафель был известен всему Раю как поклонник человеческой еды, Гавриил считался ценителем моды, то Михаилу принадлежала слава ангела, чьи причёски считались самыми элегантными на Небесах. — А, Михаил. Рад видеть, — приветствовал коллегу архангел. — Чем могу помочь? — Гавриил, — начала она. — Мне необходима ваша резолюция. Я прошу срочную командировку на Землю. Брови руководителя полезли вверх, но он всё же ответил: — Да, конечно, я не возражаю… — тут лицо его озарилось догадкой. — Вы планируете провести инспекцию работы ангела Азирафеля? Отличная инициатива! По правде говоря, давно было пора. Он на испытательном сроке, и результаты его работы в последнее время не особо блестящи… Михаил сухо улыбнулась. — Я иногда думаю, — доверительно сообщил Гавриил, — а не повысить ли его в звании и перевести в другой отдел? Он, конечно, опытный полевой агент, но, мне кажется, выгорание его погубит. Нельзя так долго оставаться на одном месте и надеяться на постоянно высокую результативность. Как вы считаете? — Вам виднее, — вежливо ответила Михаил. — Однако, я считала, что Всевышняя ясно дала понять нам всем, каково её видение вопроса с Азирафелем. Гавриил замялся. — Да, конечно, разумеется… Но, Михаил… Это всё так неправдоподобно звучит… Я до сих пор не уверен, что… Вам не кажется, что это всё было подстроено? — Кем? — непритворно удивилась Михаил, впервые проявив нечто вроде живых эмоций, и фыркнула, — Метатроном? Это смешно. — Ну, да, возможно, — неуверенно ответил Гавриил. — Вы сомневаетесь в неоспоримости аргументов Господа нашего, архангел? — спросила Михаил, пристально глядя ему в глаза. Гавриил нервно рассмеялся. — Нет, что вы! Конечно, нет! Заработался, лезет в голову всякая чушь. Желаю плодотворной работы на Земле! — с энтузиазмом проговорил он. Михаил коротко кивнула и покинула его кабинет.

Часть 4. Бал у Сатаны

Несмотря на то, что точка в их разговоре была поставлена достаточно жирная и убедительная, Сатана всё-таки напомнил о себе в тот же день. Кроули едва отдышался после встречи с Владыкой, едва уложил в голове мысль, что он отныне свободен от его власти, едва пришёл в себя в целительных объятиях Азирафеля после всего, что происходило утром в его квартире, и был совершенно не готов снова встречаться с Люцифером. Он лежал на диване в книжном магазине, подложив руку под голову и смотрел на ангела. Если быть точнее, любовался им. Впрочем, он не мог смотреть на Азирафеля просто равнодушным взглядом уже очень давно, а если сказать честно, то с самой первой встречи. Азирафель, сидя в кресле, вертел в руках документ, отданный Сатаной Кроули, рассматривал огненные печати, перечитывал текст по десятому разу за вечер. Потом отложил его снова. Посмотрел на Кроули своими сияющими глазами. Впрочем, Кроули был слишком предвзят, сейчас Азирафель выглядел достаточно серьёзным. — Это невероятно, — повторил ангел фразу, не менее десятка раз уже произнесенную им за сегодня, после того, как Кроули ворвался домой, взволнованный, с горящими глазами, потрясая адским документом. — Он отпустил тебя. Кроули расслабленно потянулся. Адресовал Азирафелю благодушную улыбку. На него снизошло такое умиротворение после довольно напряженного утра, что Кроули почти засыпал. — Тем не менее, это факт, — произнес он. И добавил, — я жалею только об одном, ангел. — О чём же, мой дорогой? Кроули приподнялся на локте, чтобы встретиться с ним взглядом. — О том, что у тебя нет подобной бумаги. Азирафель слегка улыбнулся и пожал плечами. — Это совершенно неважно. Я счастлив, что ты свободен, Кроули. Должно быть, это очень необычное ощущение? — Мягко говоря, да, — с чувством ответил Кроули. — Сказать по правде, я ещё до конца не поверил… В это время его мобильник, лежавший в кармане пиджака, тихо тренькнул новым входящим сообщением. Кроули полез за телефоном. Лицо его потемнело, когда он прочитал текст сообщения. Азирафель встал с кресла, обеспокоенный его реакцией. — Что там, Кроули? — воскликнул он. — Сообщение от Дагон, — растерянно произнес Кроули. — Она пишет, что Сатана приглашает нас с тобой в «Савой». У них там вечеринка… Это было одно из тех приглашений, от которых не стоило бы отказываться. Поэтому ангел и демон быстро собрались и через некоторое время уже стояли в гостиничном коридоре перед дверью с изящной цифрой «50» на золоченой табличке. Не успели они подойти ближе, как дверь открылась. Они вошли в номер. Их обоих сразу оглушили громкая музыка, хохот, звон бокалов. Кое-где слышались крики, которые прерывались визгливым смехом или иногда переходили в стоны… Вся обширная гостиная была освещена светом десятков свечей, расставленных тут и там по комнате: на столах, комодах, тумбочках, некоторые лепились к зеркалам, другие просто находились на полу. В их неярком свете в комнате извивались, танцуя, фигуры обнаженных суккубов и инкубов, одетых в короткие тёмные туники. Часть демонов сидела на полу, укрытом ковром. Они звонко чокались бокалами с шампанским и смеялись. Другие, обвившись друг о друга, бесстыдно зажимались по углам, и страстные стоны доносились как раз со стороны тех парочек. В центре комнаты на диване восседал Сатана, одетый на удивление, совсем не официально. На нём был чёрный шёлковый халат. У босых ног его лежала обнаженная демонесса, явно суккуб. Весь гардероб её составляли лакированные красные туфли. Глаза суккуба полыхали кровавым огнём, а тёмная кожа влажно поблёскивала в свете свечей. Время от времени она потиралась лицом о ногу Владыки и, кажется, облизывала её ярко-алым языком. Азирафель потянулся к уху Кроули и прошептал ему: — Знал бы я заранее формат вечеринки, пришёл бы в пижаме. Кроули покосился на него и нервно хохотнул. Несмотря на официальное подтверждение его освобождения от Ада, Кроули снова стало не по себе, впрочем, как всегда в присутствии Сатаны. Но Владыка, заметив их, приветливо махнул обоим гостям рукой. — А, вот и вы, — воскликнул он радостно, и по голосу его оба поняли, что Сатана был в стельку пьян. — Проходите, чувствуйте себя, как дома. Хотя, в случае с ангелом так не получится, здесь у нас явно не Рай, ха-ха-ха, — залился пьяным смехом Сатана, и вдруг начал озабоченно оглядываться. — Стоп, где-то здесь был ещё один ангел. Представляете, — фамильярно обратился он к ним обоим, — я велел Дагон пригласить гостей, а она притащила архангела. Да тут теперь почти филиал Небес! Сатана салютовал им бокалом, который держал в руке. Бокал был пуст, но суккуб быстро подскочила и наполнила его светло-жёлтой пузырящейся жидкостью из открытой бутылки. — Шампанское? Какой вздор, — отбросил бокал в сторону Сатана. Он упал на ковер, не разбившись, только спиртное разлилось, оставляя мокрое пятно. — Подай мне коньяку. Да вы проходите, садитесь, — снова обратился Сатана к Кроули и Азирафелю. — Это прощальная вечеринка. — Вы покидаете Землю, Владыка? — вырвалось у Кроли, когда он сел на предложенный Сатаной стул. Азирафель занял такой же стул рядом с ним. Сатана громко и весело рассмеялся, погрозил пальцем Кроули. — Так и ждёшь, когда я оставлю вас наедине, милый, милый Кроули. Не-е-ет, я уезжаю всего лишь из вашего города. Он скучный и предсказуемый, я лучше поеду в… Но зачем ты зовёшь меня Владыкой? — перебил он сам себя. — Простите, Владыка? — растерялся Кроули. — Я тебе больше не начальник, — махнул рукой Сатана. — Зови меня просто — милорд. Он снова расхохотался и залпом выпил коньяк, который заботливо поднесла ему услужливая суккуб. Сатана поглядел на неё, звонко шлёпнул ладонью по её заднице и усмехнулся. — У меня сегодня бал, а королевы на нём нет, — сказал он необычно трезвым и спокойным голосом. — Могла быть, но я её отпустил. Кроули застыл. Азирафель протянул руку и тихо сжал его ладонь, успокаивая. — И Дагон куда-то подевалась, — ворчливо произнёс Сатана прежним развязным тоном. — Кто сегодня будет моей королевой? — громко обратился он к присутствующим. И, словно в ответ на его слова, дверь номера снова открылась, и на пороге возникла архангел Михаил. В это время один из молодых инкубов отошел от толпы танцующих и приблизился к Владыке Ада, на ходу сбрасывая с себя лёгкую тунику. Его тело, не скрытое более тканью одежды, казалось совершенным. У него были короткие тёмные волосы, и прекрасное лицо с большими, непроницаемо чёрными, как у большинства демонов, глазами, с идеальной формы носом, и с совершенно развратной улыбкой. Инкуб опустился на колени, а потом и вовсе лёг у ног Владыки. Красноглазая девица-суккуб тут же ощерила острые клыки, ревниво обняла Сатану за голую лодыжку. Инкуб принялся нежно поглаживать вторую ногу, не обращая ни малейшего внимания на демонессу, лишь преданно заглядывая в лицо Владыки. Но Сатана раздраженно отпихнул ногами обоих и поднялся с дивана, оправляя на себе халат. — Михаил? — дрогнувшим от неожиданности голосом произнёс он. Архангел Михаил оглядела гостиную, пробежала взглядом по дергающимся в танце фигурам демонов, по угощениям и напиткам на низком столике перед диваном, и остановила свой взор на сидящих рядом с диваном Азирафеле и Кроули. Нахмурилась. Азирафель немедленно подскочил, как бы намереваясь поздороваться с архангелом, на деле же незаметно пытаясь прикрыть собой Кроули. На всякий случай. Мало ли что может статься, вдруг Михаилу придёт в голову вытащить сверкающее копьё и начать разить бесов направо и налево? Но архангел молча стояла в дверях, лишь перевела взгляд потемневших глаз на Сатану. Владыка Ада явно разгадал ход мыслей Азирафеля и криво усмехнулся. — Эй, ангел, — окликнул он его. — Можешь забирать свою игрушку и проваливать. Он уже рассказал тебе о моём щедром подарке? Надеюсь, ты его оценишь. Азирафель молча глубоко поклонился Сатане и, подхватив под руку Кроули, поспешно покинул гостиничный номер. Михаилу пришлось сделать шаг в комнату, чтобы пропустить их. Она смерила обоих долгим взглядом, но ничего не сказала, а затем снова обратила внимание на Сатану. Оказавшись в коридоре, Азирафель перевёл дух, надеясь никогда больше не оказываться между двумя столь высокоранговыми противниками, как Люцифер и Михаил, к тому же, настроенными, очевидно, не дружелюбно. И тут он заметил у стены под явно только что разбитой потухшей лампой ещё два знакомых лица. Кроули в этот момент пихнул его локтем в бок и громко хмыкнул. Он их тоже увидел. Дагон и Уриил стояли в тёмном углу возле номера Сатаны и самозабвенно целовались. Одежда у обеих была в некотором беспорядке, а длинные рыжие волосы Дагон выглядели ещё более растрепанными, чем обычно. Азирафель запнулся и попытался изобразить на лице вежливую приветственную улыбку: — Уриил, Дагон, какая приятная встреча! Очень рад вас… Ангел и демон, не отрываясь от своего увлекательного занятия, одновременно, словно сговорившись, вытянули руки — Дагон левую, а Уриил правую — с оттопыренным средним пальцем. И продолжили целоваться, как ни в чём не бывало. Кроули весело хохотнул и потянул Азирафеля за руку: — Пойдём, ангел. … Михаил склонила голову набок. — Люцифер, — не столько поздоровалась, сколько с утверждением произнесла архангел. Сатана поморщился. — Теперь я предпочитаю другое имя, — произнёс он. Сатана вдруг огляделся на происходящее в комнате, и лицо его исказилось от отвращения. — Какой сброд, — сплюнул он презрительно. А потом со злостью вскричал: — Прочь! Все прочь! Изыдите обратно в Ад! В гостиной моментально стало тихо. Демоны исчезли. Музыка умолкла. Лишь треск десятков свечей напоминал о недавнем шумном бале. Сатана довольно втянул ноздрями воздух. — Сразу стало легче дышать, ты не находишь, архангел? — обратился он к Михаилу. Она лишь шевельнула бровью. — Выпьешь что-нибудь? — любезно предложил Сатана, словно и в самом деле был приветливым хозяином дружеской вечеринки, а не встретил сейчас своего самого заклятого врага. Он указал на стол с напитками. — Шампанское? — брезгливо поджала губы Михаил. — Помилуй, архангел, — обиженно воскликнул Сатана. — Разве я могу позволить себе предложить архангелу шампанского? Это старый добрый коньяк. Или ангелы предпочитают виски в это время суток? Михаил всё так же сурово смотрела на него, и по её взгляду нельзя было догадаться, задумала она просто повидаться с ним и поболтать или же вызвать на бой и сразиться насмерть. Но вдруг архангел открыла рот и произнесла беззлобно: — Ты всё такое же трепло, Люцифер. И этого оказалось достаточно, чтобы разбить напряженное ожидание неизвестности. Люцифер с облегчением опустился на диван, жестом приглашая Михаила сесть рядом. Она кивнула и приняла приглашение. — Прости, запамятовал, ты всё ещё не употребляешь спиртное? Ваши ангелы совсем меня запутали! — доверительно признался Сатана. — Этот соблазнитель демонов Азирафель пьёт, как последний бес, а ваша Уриил, она тоже сегодня немало меня удивила. Хлестала весь вечер шампанское, подумать только! Потом Сатана умолк. Михаил молча изучала его, но пока так больше ничего и не сказала. Цель её прихода оставалась ему неясна. — Ну что, ты довольна? — снова первым нарушил молчание Сатана. — Чем именно? — уточнила Михаил. — Творением рук своих, — ответил Сатана, указывая глазами на себя. — Не перебрасывай ответственность на меня, Люцифер, — спокойно сказала Михаил. — В том, что произошло с тобой, нет ни капли моей вины. Ты всё сотворил сам, своими руками. Хотя творцом ты всегда был посредственным, — добавила она. Сатана сжал кулаки и одарил архангела гневным взглядом. Он откинулся на спинку дивана и чуть ли не прорычал: — О, а ты, как всегда, убийственно прямолинейна, архангел. Михаил пожала плечами. — Просто напомнила факты. Я не собиралась тебя оскорблять. Я здесь не за этим. — Так, может, объяснишь, наконец, чем обязан честью видеть тебя? — язвительно произнёс Сатана, поворачивая голову к Михаилу. Ответ архангела был очень простым и честным. — Хотела тебя увидеть. Она сделала небольшое движение рукой. Сатана перевел взгляд вниз и отметил, что рука Михаила легла на диван рядом с его ладонью. Их мизинцы разделяло крохотное расстояние толщиной в волосок, но всё же они не соприкасались. — Что за неожиданная сентиментальность? — голос Сатаны вдруг показался ему самому слишком хриплым, и это его взбесило. — Называй как хочешь, Люцифер. Но я должна была убедиться, что ты не задумал никакой пакости, явившись сюда, — продолжила Михаил. — Вроде очередной войны с Небесами? — кисло ответил Сатана. И вдруг вздохнул. — Если я не ошибаюсь, сейчас Ад с Раем официально считаются друзьями, — добавил он и снова взглянул на Михаил. — Возможно. Но далеко не все с этим согласны, — ответила она и со значением посмотрела ему в глаза. Сатана выпрямился, чтобы склониться чуть ближе к архангелу: — Но ведь это только вопрос времени, не так ли? — вкрадчиво спросил он. — Всё зависит от прямой политики Ада, — в тон ему ответила ему Михаил. И Сатана почувствовал теплое прикосновение к ребру ладони. Расстояние между их мизинцами всё же сократилось, но это прикосновение длилось лишь долю секунды, а потом Михаил непринужденно сменила позу. Она села, закинув ногу на ногу, а обе руки скрестила на колене. — Расскажи о своих планах, Люцифер. Сатана удивленно поднял брови. — С чего бы мне делиться с тобой своими планами, архангел? Твоя наглость поистине безгранична, как Небеса! — Потому что я намереваюсь присоединиться к тебе. — Что?! — вскричал Сатана в полном изумлении. Это были совсем не те слова, что он ожидал услышать от своего давнего врага и ещё более давнего друга. Михаил слегка повернула голову к Люциферу. — Не знаю, о чём подумал ты, но лично я не собираюсь оставлять тебя на Земле без присмотра, — уточнила Михаил. — Так куда ты собираешься отправиться теперь? — В Лос-Анджелес, — вдруг покорно ответил Сатана. — Мне много про него рассказывали. Нашим там нравится. — Что ж, Лос-Анджелес мне подходит, — согласилась Михаил. Сатана смотрел на архангела во все глаза и вдруг расхохотался. Он смеялся очень долго и очень громко, и чуть ли не бил себя по колену в приступе неожиданного веселья. А когда закончил, то, утирая выступившие от смеха слёзы, взглянул на архангела Михаила. На её тонких губах играла едва заметная, но всё же, без сомнения, очевидная улыбка.

Часть 5. Прощение

Гавриил спускался по лестнице в «Чистилище» и думал про себя, что в следующем квартале непременно озадачит технический отдел оснащением нормальной связи с этим этажом. Давно стоит добавить в лифт третью кнопку. Да и с видом из окон тоже нужно что-то сделать. Он прошел прямиком в кабинет обоих соруководителей Отдела пропаганды и вдруг от неожиданности запнулся на пороге. — Вельзевул? — удивился он. — Не ожидал встретить тебя здесь! Повелительница Мух сидела на краю стола и лениво ворошила стопку бумаг. Она подняла взгляд на Гавриила и махнула ему рукой. — Не понимаю твоего удивления, — по обыкновению медленно проговорила она, тягуче растягивая слова. По правде сказать, манера речи Вельзевул испокон веков бесила архангела, но со временем он стал находить в ней даже особенную… прелесть. Её стиль разговора был очень отличен от краткой, рубленой манеры ангелов произносить фразы. — Сам-то ты тоже здесь, — договорила Вельзевул. — Да, да, — засмеялся Гавриил, — ты права. Я заскочил к Сандальфону, есть небольшой разговор по поводу будущего собрания. — О внедрении новой политики объединенных офисов? — уточнила Вельзевул. — Именно! — воскликнул Гавриил и огляделся. Оба стола в кабинете были пусты. — Где же они? — Вышли покурить, — равнодушно ответила Вельзевул, откладывая в сторону бумаги. — Знаешь, впервые вижу ангела, который курит, — призналась она. Гавриил поморщился. Новая привычка Сандальфона ему претила, но не запрещать же ангелу курить, если он работает в «Курилке»? Глупость какая-то. — Кстати, Вельзевул, — начал Гавриил, но вдруг запнулся. — Да? — всё так же лениво, без интереса спросила верховная демонесса. И Гавриил вдруг произнёс совсем не то, что собирался сказать. — А ведь мы с тобой так и не отметили новый договор между нашими сторонами. В смысле, отдельно, вдвоём, как руководители… — замялся архангел. Вельзевул взглянула на него и почесала подбородок. — И как ты предлагаешь отмечать? — поинтересовалась она. — Ты не пьешь, не ешь и не танцуешь. И даже на арфе не играешь, — добавила она со смешком. Гавриил тоже рассмеялся. Но потом смутился и уставился куда-то вбок, сжав кулаки. Вельзевул, не обращая внимания на замешательство архангела, продолжала задумчиво рассуждать, глядя в потолок. — Вообще-то, договор с демоном положено скреплять поцелуем, но я не думаю, что… И вдруг Гавриил в два счета сократил расстояние, разделяющее их, и прижался губами к её рту. Поцелуй вышел смазанным и неловким. Когда Гавриил, красный, как рак, отстранился от неё, Вельзевул произнесла: — Так, б***дь. Дошутились. Слова эти были сказаны обычным для неё мрачным тоном, но светлые глаза Вельзевул, такие необычные для демона, искрились смехом. По-прежнему сидя на столе Хастура, она ухватила Гавриила за лацканы пиджака и притянула его ближе. — Иди-ка сюда, архангел, — сказала она. — Это надо повторить по-нормальному. И принялась целовать его взасос, крепко, жгуче… У Гавриила, впервые испытавшего на себе такой страстный поцелуй, позорно закружилась голова и подкосились колени. Неизвестно, какие ещё реакции выдало бы его тело, но тут раздалась мелодичная трель внутренней связи, и ангельский голос возвестил: — Архангела Гавриила срочно просят подняться в главный офис. Повторяю, архангела Гавриила… Поцелуй прервался. Гавриил выругался, а Вельзевул саркастично скривила губы. — Иди, архангел, труба зовёт, — пошутила она. Но Гавриил не торопился уходить. — Так что насчет моего предложения? — спросил он, глядя на неё в упор. — Значит, зовешь меня на свидание? — протянула Вельзевул. — А что, и пойду. Где встретимся? У нас, у вас? — На Земле, — рубанул рукой воздух Гавриил. — Для начала на нейтральной территории. — Ты хотел сказать — вражеской? — вкрадчиво уточнила Вельзевул. Гавриил скривился. — Я позвоню, — сказал он и собрался уходить, но добавил, — Вельз. И вышел из кабинета. Когда в кабинет вернулись Хастур с Сандальфоном, Вельзевул всё ещё сидела на том же месте и довольно ухмылялась. … Азирафель и Кроули шли по парку, направляясь к ближайшей свободной скамейке. Было отличное весеннее утро. Погода стояла чудесная, в голубом небе плыли редкие белые облачка, дул свежий ветерок, и ангел с демоном искренне наслаждались прогулкой и обществом друг друга. Они прошли мимо скамьи, на которой сидели два немолодых джентльмена в дорогих тёмных костюмах. Оба держали в руках газеты. Один из них говорил другому с сильным иностранным акцентом: — Видели, что пишут? Вчера ночью загорелся номер на пятом этаже в гостинице «Савой». Какая удача, что я остановился в «Хилтоне»! Причиной возгорания считают, предположительно, оставленную зажженной свечу. Пожар быстро ликвидировали, никто не пострадал. — Надо же, — удивился второй человек с чистым британским выговором, — поразительно, что в наш век светодиодных лампочек кто-то ещё использует настоящие свечи! Но Азирафель и Кроули не услышали этот разговор, потому что уже прошли дальше и уселись на свою скамью. Сколько помнил Азирафель, они всегда сидели на этой скамейке на дальних её концах. Рукой на спинке, взглядом искоса они, конечно, пытались условно сокращать это расстояние, но никогда не подвигались ближе. Но теперь Кроули без малейшего смущения тесно прижался к боку Азирафеля. Рука его, как обычно, лениво лежащая на спинке скамьи, теперь ещё и приобнимала его за плечи, и Азирафель позволил себе тоже расслабиться и откинуться назад, практически оказавшись в объятиях Кроули. Сидеть так, почти открыто обнимаясь, было новым опытом и для ангела, и для демона. Оба испытывали почти эйфорию от того, что ни Ад, ни Рай им теперь ничем не угрожал. Впрочем, — и тень сожаления мелькнула в голове Азирафеля, — насчет Рая ничего пока с уверенностью заявлять было нельзя. Вдруг Кроули сильно вздрогнул и указал рукой Азирафелю куда-то в сторону. Азирафель повернулся в указанное место и буквально опешил. Недалеко от пруда он увидел прогуливающуюся парочку. Ничего необычного в ней не было, разве что у девушки в этой паре были очень яркие красные волосы, но с современной индустрией красителей для волос, этот цвет не должен был вызывать большого удивления. Одета она была в красную кожаную куртку и такие же штаны с высокими ботинками. Всё в её виде говорило о том, что она только что оставила свой байк где-то за оградой парка. Девушку легко держал под руку её спутник, одетый в одном стиле с ней, только цвета его одежды были чёрными, а лицо закрывал глухой мотоциклетный шлем. — Ой-ёй, — протянул Азирафель. — Встретить их — плохая примета… Но не успели они придумать, как отреагировать, вдруг к парочке подошла какая-то женщина. На ней была легкая джинсовая куртка и светлые штаны, на ногах бежевые туфли на плоской подошве. Её лицо показалось Азирафелю смутно знакомым, и пока он задумчиво пытался вспомнить, где они могли встречаться раньше, женщина улыбнулась байкерам. Оглядела их каким-то особенным, проникновенным взглядом. И вдруг погрозила им пальцем. Этот жест был не враждебным, а скорее ласково-укоряющим. Но девушка в красном моментально молча растаяла в воздухе. Мужчина в черном коротко склонил голову и тоже исчез. Эта сцена осталась незамеченной всеми посетителями парка. Только Азирафель и Кроули, раскрыв рты, с изумлением уставились на женщину. А она тем временем приблизилась к их скамейке. Лицо её сияло приветливостью, глаза лучились лаской. Азирафель боковым зрением заметил, что Кроули как-то болезненно сжался. Но он не смог заставить себя отвернуться от её лица. Женщина всё так же молча протянула руку и коснулась макушки Азирафеля. Легко взъерошила его волосы. Ласково посмотрела на него, улыбнулась. В своей руке Азирафель вдруг обнаружил белоснежный конверт. А женщина уже смотрела на Кроули. Он сидел, съежившись, и пытался заслонить лицо ладонями. Женщина протянула руку теперь и к нему и нежно коснулась его лица. Кроули мучительно вздрогнул всем телом, однако, не отстранился, лишь отвёл руки от лица. Расправил плечи, поднял голову, заглянул ей в глаза. Тогда она улыбнулась и ласково погладила его по щеке. А потом развернулась и ушла. Через короткое мгновение, которое понадобилось демону и ангелу, чтобы моргнуть, она уже исчезла, будто привиделась им обоим. Они медленно повернулись друг к другу. Кроули дрожащей рукой снял свои очки, и Азирафель заметил, что по его щекам бегут слёзы. Честно говоря, у него и самого глаза были на мокром месте. Его тоже немного трясло, а кожа на голове ещё хранила тепло от прикосновения Её руки. Они оба ошарашенно молчали, глядя друг на друга. Слова не шли, потому что какими словами можно было описать то, что произошло здесь минуту назад? Это не укладывалось в голове у обоих. Наконец, Кроули, поспешно утерев лицо ладонью, кивнул на конверт в руке ангела. Азирафель спохватился. Он поднес конверт ближе к глазам, рассмотрел его. Это был обычный конверт, совершенно чистый, и его можно было принять за стандартный человеческий почтовый бланк, если бы не сверхъестественная, почти сияющая белизна бумаги, из которой он был сделан. Азирафель узнал этот конверт. Выходит, ему уже доводилось получать письма от этого адресата… Он открыл конверт и вынул оттуда письмо. А точнее говоря, документ. Это было заявление на увольнение, точь-в-точь такое, какое показывал ему Кроули, но, в его случае, подписанное и заверенное Небесной канцелярией. Они снова переглянулись, всё ещё не в силах вымолвить ни слова. Потом Кроули порывисто обнял Азирафеля и прижал его к себе. Но день неожиданных встреч на этом и не думал заканчиваться. Воздух вдруг сгустился, раздался тугой хлопок, и прямо перед ними оказался архангел Гавриил собственной персоной. Кроули выпустил Азирафеля из объятий. Они оба вопросительно уставились на неожиданного гостя. Гавриил выглядел непривычно, от его вечно улыбающейся маски показного дружелюбия не осталось и следа. Сейчас он выглядел необычно взволнованным, на лице его смешались одновременно и восхищение и недоверие. В руках он держал тонкую белую папку. — Э-э, — начал Гавриил. — Азирафель, — и указал на ангела пальцем. — Да, архангел? — ответил тот, удивляясь, что, оказывается, всё ещё способен разговаривать после всего, что произошло с ним недавно. Гавриил кашлянул, его голос сделался официальным. — Херувим Азирафель, Страж Восточных врат, — начал он торжественно. — Меня послали к тебе с благой вестью. Мне поручено передать тебе, Азирафель… — тут взгляд Гавриила упал на документ в руках Азирафеля. Гавриил прервался и начал озадаченно копаться в своей папке. Убедился, что она пуста, и с облегчением продолжил уже своим нормальным тоном. — Отлично. Я вижу, ты уже в курсе, что ты уволен. Поздравляю. Можешь быть свободен. Небеса лишь рекомендуют воздерживаться от чудес особо крупного размера во избежание привлечения ненужного внимания людей. Полагаемся на твоё благоразумие. Что ж, приятно было повидаться, всего наилучшего, хорошо провести вечность. Демон Кроули, — попрощался Гавриил персонально и со спутником Азирафеля. — Надеюсь, никогда не увидимся, — добавил он, обращаясь уже к обоим. И тоже исчез. Кроули рывком поднялся с места. — Так. С меня довольно, — сказал он и снова надел очки. — Азирафель, предлагаю немедленно вернуться домой и опустошить все твои запасы алкоголя. Думаю, нам нужно всё осмыслить. Азирафель тоже встал со скамьи, попутно убирая документ в конверт, а тот пряча в карман. — Боюсь, моих запасов не хватит, чтобы осмыслить действительно всё, мой дорогой, — произнёс он, слабо улыбаясь. — Ничего, — ответил Кроули уверенно и приобнял его за талию. — У нас, как я понимаю, впереди очень много времени, чтобы разложить всё по полочкам. Пора покинуть этот сад, ангел. — Совершенно с тобой согласен, Кроули, — ответил Азирафель. И они направились к выходу, где у ворот парка их ждала верная «Бентли».

Эпилог

Азирафель открывает глаза и видит над собой незнакомый потолок. Поворачивается на бок. Различает в утреннем сероватом свете обнаженное плечо и бок спящего Кроули. Невольно любуется изгибом изящного тела, ласкает взглядом любимое лицо. Оно такое расслабленное и умиротворенное во сне, что хочется немедленно обнять его и начать осыпать поцелуями, чтобы ощутить под губами теплую кожу, почувствовать слегка трепещущие веки и медленно расплывающиеся в сонной улыбке мягкие губы. Поймать первый взгляд из-под ресниц, крепко прижать к себе ещё расслабленное, но уже горячее тело, услышать первый тихий стон. Но Азирафель остаётся неподвижным. Лишь рука его невесомо касается растрепанного темно-рыжего вихра на макушке Кроули. Он жалеет его будить. Вчера они очень устали, хоть и хлопоты были обоим только в радость. Он переводит взгляд, осматривается вокруг. В комнате настоящий разгром. Голые стены, распахнутое окно без малейшего намека на шторы выходит в сад, откуда несёт утренней свежестью, и доносится птичий гомон. Весь подоконник уставлен горшками с ярко-зелеными пышными растениями. В комнате нет никакой мебели, кроме их неприлично огромной кровати и единственного стула, на котором лежит скомканная одежда. Всюду валяются бумажки, газеты, обрывки скотча, пустые картонные коробки. И книги. Много книг. Аккуратные стопки высятся у стен, обступают кровать, строятся ровными рядами под окном. — Любуешься нашим новым жилищем? — раздаётся хриплый голос рядом. Азирафель поворачивается и встречается взглядом с ярко-желтыми глазами, искрящимися от широкой улыбки демона. — Скорее, размышляю, сколько работы здесь ещё предстоит, — не может сдержать ответную улыбку Азирафель. — Ангелы всегда думают о делах, даже по утрам! — с досадой стонет Кроули, а сам уже тянется к его губам за поцелуем. Они долго и неторопливо целуются. Утренняя истома накатывает на них. Хочется лежать так вечно, наслаждаясь близостью друг друга, впитывая тепло сонных тел, ощущая сладость поцелуев на губах. Мысленно замирая от внезапно обрушившейся на обоих свободы. Впрочем, у них, и в самом деле, много работы. Их ждёт их первый день в оставшейся обоим новой жизни. И они проведут его, как и все последующие сотни и тысячи дней, вместе.