Письма в Средиземье

      Нанья думала, что комната, в которую ее поселили, была ограждена от всех напастей Мордора, но ошиблась. После визита Майрона прошло несколько длинных и медленно протекающих дней, в которых она осталась совершенно одна. Майрон не посещал ее, а после того, как в комнату начал просачиваться немного неприятный запах, ей перестали нести и еду. Сначала девушка не придала такому, вроде как, важному пункту значения, мало ли, чем там его слуги занимаются, может, у них времени нет совсем, может Келебримбор, наконец, начал воплощать свой какой-нибудь план, и теперь все учувствуют в битве. Может, и этот запах — признак того, что эльфы напали на Мордор.       Она, набравшись храбрости, и вбив в голову дурную мысль, что спасется, открыла дверь — что оказалось огромной ошибкой. Дверь хоть как-то защищала девушку, ведь в коридоре находилась концентрация непонятной субстанции. Комната сразу же заполнилась смогом, нельзя было уже и ступить шагу, чтобы горло не разодрало.       В чане оставалось немного воды; вырвать кусок ткани из простыни не составило труда, у нее пока силы хватало: девушка намочила тряпку и, приложив ко рту, выбежала из комнаты, в которой уже было опасно находиться.       Как оказалось, был не только запах, но уже и дым, который застилал глаза, но девушка бежала вперед, надеясь не задохнуться на полпути. В голове уже придумывала пламенные и гневные речи, что будет говорить Майрону, и каким тоном будет бросать в лицо обвинения, но, чем дальше она бежала, тем сильней начала осознавать, что точно не выберется, и хоть в хитросплетенном плане башни она ориентировалась, то сейчас, подгоняемая страхом собственной смерти, и практически ничего не видя дальше своего носа, стало невозможно ориентироваться.       Как-то не сразу она поняла, что даже не может найти пути обратно: все покрыто непроглядным дымом, и как бы она не бежала, как старалась не вдыхать ядовитого воздуха, тело имело свой лимит. Девушка, так и не найдя ни выхода, ни пути обратно в свою комнату, рухнула на пол.       Саурон быстро расхаживал по комнате, поднимая пыль своей мантией, на лице его можно было пронаблюдать бурную мыслительную деятельность, и всем видом он показывал, что сейчас его не стоит беспокоить.       Думы его посещали отчаянные — что-то шло не по его плану. Складывалось ощущение, что шпион пробрался в ряды служителей и докладывал напрямую обо всех шагах и планах Темного. Как такое было возможно — Саурон не знал. И даже пытки, которые он устроил среди своих же и среди плененных людей и эльфов, не принесли результата. Все его вылазки и попытки вернуть Кольцо, оборачивались тотальным провалом. И, может в середине пути, у него и возникло желание бросить попытки вернуть Кольцо, то сейчас он уже не мог поступить подобным образом, ведь тем самым он показал бы свою слабость приспешникам.       — Мелькор, дай сил.       Саурон никогда никому не верил, исключением, конечно, был Мелькор, но Саурона уважали, хотя нет, больше боялись, но на этом страхе, как оказалось, долго нельзя было протянуть. Среди приспешников уже ползи, медленно, но все же, слухи о том, что величие Саурона — обманчиво и он вовсе не тот, кто приведет в земли Средиземья веру Мелькора.       — Повелитель, еще одна башня была подвергнута нападению из-под земли.       — Это не нападение, — брезгливо проговорил Темный. –Всего лишь естественная реакция земли. Он выбрасывает свои ядовитые газы.       — Повелитель?       — Что-то еще, — на автомате проговорил мужчина, сильней погружаясь в свои думы.       — Та девушка, ее нет.       — Ага… что?       — Повелитель! Не убивайте!!!       — Объяснись, сейчас же, — огненные всполохи магии уже гуляли по комнате, грозясь в любой момент ужалить того, кто принес подобные вести.       — Мы о ней забыли. Затем вспомнили. Но ее уже не оказалось в комнате. Мы не смогли ее найти.       Бездыханное тело приспешника в ту же секунду оказалось лежать на полу, а Саурон, силясь не сорваться на бег, поспешил к башне. Он попытался превратиться, но, у него снова не получилось, может, пронеслось в мыслях мужчины, после получения Кольца он вернет себе возможность перевоплощаться.       Орки удивились появлением своего повелителя, хотя сперва не поверили кто это со скоростью света пронесся рядом с ними. Башня уже полностью погрязла в тумане, в ядовитом запахе. Саурон, сильнее укутавшись, взбежал наверх.       — Нанья! — после нескольких минут безуспешных поисков, отчаянный крик Саурона прорезал туман, отзываясь эхом по коридору. — Ну же, девочка, отзовись.       Прибегнув к своей магии, Саурон попытался подобным образом ее найти, но и это оказалось провальной попыткой, нужна была связь куда крепкая, чем у них была на тот момент. Но магия все же помогла ему — одним движением руки мужчина на время рассек воздух, очищая его, и после десяти или более попыток, он, наконец, увидел лежавшее на полу обездвиженное тело.       Саурон никогда не погибал. Но сейчас он чувствовал себя мертвым. В те минуты, когда подходил к ней, и думал, что она больше не жива. И хотя когда он подошел к ней, когда прикоснулся и понял, что она жива, страх потери сохранился. От него Саурону будет нелегко избавиться.       В считанные секунды они уже были в комнате Саурона, и, призвав свою магию, тот пытался очистить ее легкие от ядовитого воздуха.       «Нанья, очнись»       Саурон резко убрал руки с ее груди, и еле сдержал себя, чтобы не отскочить от нее. Голос, который он услышал в момент открытия своей магии, никак не мог принадлежать ему или, тем более, ей, и видение, за которое он зацепился, тоже не могло. Это был голос мужчины — другого мужчины, который так сильно напоминал…       — Келебримбор?       Нанья распахнула глаза, отхаркивая яд. Саурон даже не попытался ей помочь, когда черная жижа исторглась из ее рта. Он смотрел на нее, широко распахнув глаза, пытаясь снять мороку со своих глаз. Не может быть такого, чтобы он слышал голос Келебримбора. Не может быть такого! Он никак с ней не связан. Никак! Саурон мог бы поверить в то, что услышал голос Глорфинделя, потому что она была у него. Но…       — Келебримбор, — снова шепнул Саурон, он дал этой мысли настояться в голове, и теперь был более чем уверен чей голос он слышал.       — Ха? — Нанья могла бы себя сразу выдать, если бы не Келебримбор, который продолжал нашептывать. Но Саурон все же смог словить на доли секунду колебание в ее взгляде и ответе, но не удосужился продолжить тему о давно канувшем в небытие эльфе, кроме как гадко ухмыльнулся.       — Очнулась?       — Угу, — изменение в лице мужчины не только до жути напугало Нанью, но натолкнуло ее на мысль о разоблачении. Она понимала, что-то точно не так. Как вор, который боится раскрытия, подозревает любого на предмет, что именно он его раскроет. — Что случилось?       — Какая разница.       — Ты меня спас?       — Конечно же нет. Тебя орки подобрали.       — Спасибо.       — Не за что благодарить.       — Что будет с моей комнатой?       — С твоей? — усмехнулся Саурон.       Он сел, устраиваясь аккурат рядом с ней, брезгливо смахивая черную жижу с ее губ, но инстинкты оказались сильней, чем его напускное безразличие, он не смог удержаться от прикосновения, и провел рукой по ее щеке. Когда он решил ее избегать, когда насильно запер в себе все недостойные Темного Повелителя чувства, он не мог представить во что это выльется. Просто не мог. Оказалось, что за такое короткое время мужчина безумно по ней соскучился. Скучал. А еще перепугался до смерти, когда понял, что может ее больше никогда не увидеть. Но слово, точнее имя одного эльфа, которое пульсировало в голове Саурона, не позволили сойти с той дороги, которую наметил мужчина после последней их встречи — он ведь повелитель Мордора, а не эмоциональный и жаждущий любви мужчина.       — Клин клином…       — Чт…       Договорить девушка уже не успела. Ее жестко припечатали к кровати. И, подобно изголодавшему зверю, коим и в самом деле был Саурон, он набросился на нее. Терзая, мучая, но непонятно кого — то ли себя, или все же ее. Без разницы вдруг оказалось, что она пахнет как немытый орк, без разницы, что она не отвечает, и пытается его оттянуть, ударить, цапнуть. Все стало каким-то ненужным фоном, который еще сильней старался приглушить Саурон, оказываясь на ней и прижимаясь телом к брыкающейся девушке, даже не скрывая дрожь, которая прошла по его телу, стоило только коснуться ее.       — Перестань! — хрипнула Нанья, пытаясь выбраться из стальных оков майроновской хватки. Ее пока еще мутило, голова была забита туманом, да и в руках не было ни капли силы, чтобы хоть как-то навредить Майрону.       — Заткнись.       — Майрон, пожалуйста!       — Я Саурон, Саурон! — рыкнул мужчина, разрывая одеяние девушки, упиваясь своей силой над ней.       — Не надо, нет.       Крики, слезы, расцарапанное лицо не могли отрезвить мужчину, он словно одичал за время, что они не виделись. Или может он всегда был таким, вот только Нанья, очарованная его аурой и харизмой, затянутая в болото его вежливости и того, что он знал ее тайну, не разглядела настоящее чудовище за притворным поведением мужчины.       Стало вдруг как-то без разницы.       Она понимала — ей нечего противопоставить ему: ни силой, ни словами, ни, тем более, слезами, нельзя было его остановить. Предприняв все же последнюю попытку, она на этот раз умудрилась ударить его по лицу. Саурону надоело терпеть, он просто перевернул девушку на живот, так даже лучше, не будет видеть ее лица. Но чем больше мужчина делал то, что, якобы, хотел делать, тем сильнее он себя ненавидел, тем сильнее хотелось прекратить сейчас же, извиниться перед ней, молить о прощении.       Саурон разрывался от противоречивых чувств, разрывался, но ничего уже не мог поделать. Он должен пойти до конца, думал он, чтобы изгнать таким способом все хорошее о ней и о том, что было между ними. Потому что мужчина был уверен, что удовлетворение таких животных потребностей напрочь вырвет с корнем те теплые чувства и ощущения, которые появлялись рядом с ней. Теплота всегда должна согревать, но для Саурона лучше было утонуть в холоде и во мраке. Это был его выбор, это выбор, который сделал для него Мелькор.       — Пожалуйста, — всхлип, который потонул в подушке, — остановись.       — Заткнись, — и уже немного тише, — мразь.       Нанья попыталась еще раз вырваться из такого непристойного положения, но своими действиями сильней распалила мужчину. Даже его поцелуи, его касания, его слова — все было пропитано ядом, ее тело не отзывалось и не могло отозваться. Она вовсе не хотела так. Девушке на минуту стало жаль себя: когда-то она, может быть и задумывалась о близости с Майроном, представляла его как нежного и чуткого мужчину, который никогда в первый раз не поставит свои желание выше ее.       «Хоть бы я померла там. Хочу умереть», — шептала в бреду Нанья, пока Саурон самозабвенно старался очистить свою память и мысли от нее же.       — Я не хочу. Не хочу. Стой.       Зашуршало одеяние мужчины, и спины девушки коснулось его горячее тело. Девушка содрогнулась, вскрикивая. До этого может у нее и была маленькая, совсем неприметная мысль, что он может остановиться, то сейчас, почувствовав тяжесть мужского тела, надежда перестала существовать.       — Сволочь. Перестань.       Но Саурон не остановился. Ни тогда, когда узнал о том, что оказался первым, ни тогда, когда Нанья перестала брыкаться и плакать, потеряв сознание. Он не остановился. И уже потом, стоя на краю башни, он с удивлением поймет, что оказывается, это не мелкий дождь бьет по его лицу, то были его слезы. Саурон никогда не плакал, он даже не знал, что способен плакать. С той же неприятной находкой, он понял, что не только не вытолкнул все тепло, но теперь оно разрасталось, сжигая своего носителя изнутри.       Нанья лежала в беспамятстве. Если бы могла, наверное, все же поблагодарила Келебримбора, который, использовав почти всю свою силу, забрал девушку в свое царство теней.       Эльф бы и не подумал, что Саурон пойдет так далеко.       Эльфа нашел Глорфиндель, который, словно бы почувствовав темную магию, поспешил к самой отдаленной части сада. Там, еле дыша, полулежал Келебримбор.       — Что с тобой?       — Не подходи, — хрипнул нолдо, опасно дернув рукой.       — Ты не в себе. Я тебе помогу.       — Не сможешь.       Все же, Глорфиндель, несмотря на попытки нолдо помешать ему, приподнял его, неловко усадил на скамейку и даже дал немного времени прийти тому в себя прежде, чем попытался узнать причину состояния эльфа.       — Говори.       — Я…       — Говори.       — Это не твое дело.       — Я почувствовал знакомую ауру. Ты пытался связаться с Сауроном?       — Нет.       — Тогда что?       — Пытался помочь Нанье.       — Расскажи.       — Ты же знаешь, что она исчезла.       — Знаю.       — И ты уже догадываешься, что я приложил к этому руку.       — Догадываюсь, — неуверенно произнес эльф.       — Так вот, она у Саурона, и сейчас я не смог спасти ее от позора.       — О… о чем ты говоришь? — прошептал эльф, не скрывая удивления во взгляде и голосе. Удивление было таким очевидным и ярким, что нолдо не мог не усмехнуться. Этот эльф, несмотря на то, что в несколько сот лет был старше самого Келебримбора, и всегда держал эмоции на замке, вдруг показал свою истинную сущность.       — Что ты смог уловить в Нанье?       — В ней явно был какой-то секрет, — спустя несколько минут ответил эльф, осторожно рассматривая черноволосого, ненавязчиво пытаясь пробиться в его мысли.       — Был. Мы с ней связаны. Она — проводник Саурона, я же — ее проводник.       — Я не совсем понимаю.       — Саурона, как ты знаешь, отправили за пределы Эа, насколько это вообще возможно было. Однако дали подсказку или же ключ. Это Нанья, которая, никак не относится к Эа, стала проводником Саурона. А мне дали шанс исправить свои ошибки и ошибки своей семьи таким вот образом. Я вел Нанью в ее жизни, она привела Саурона сюда.       Глорфиндель молчал. Сказанное эльфом было крайне сумбурно, но по его напряженному виду, он понимал, что тот не шутил. Только вот почему он решил именно сейчас с ним поделиться таким секретом. Эльф озвучил свой вопрос, на что получил еще одну усмешку нолдо.       — Ты задавался вопросом отчего я угадываю место следующей атаки. Так вот тебе мой ответ. Это все Нанья. Если бы не время, что я провел рядом с ней, и не изучил ее, не научился бы распознавать ауру девушки, даже если та находилась от меня на несколько лиг, ничего бы не получилось. Но, как видишь, я смог. Моя магия проникла в Мордор благодаря ей. И пока я плыл за новой информацией, Саурон смог навредить ей.       — Что? Он…       — Да. Чувствую себя мерзко. Словно это меня лишили чего-то важного.       — Тебе эта девушка приглянулась? — Глорфиндель осторожно поинтересовался.       — Тебя волнует только это? Ох… Если бы я ее встретил так, просто…. то мой ответ — нет. Я бы в сторону Наньи и не посмотрел.       — Но учитывая положение, можно сказать обратное, — нолдо медленно качнул головой в знак согласия. — Так что будешь делать теперь?       — Моя связь с ней. Как бы сказать. Изменилась. Не думал, что такое, хм, действо, может так сильно сказаться на душевном состоянии.       — Что ты сделал?       — Дал ей спасительное забвение. Это единственное, что я мог сделать тогда.       — Ты все еще не ответил на мой вопрос.       — Я думаю открыто выйти против сил Саурона.       — Один?       — Один. Я давно планировал подобное, и вот сейчас, лишившись одной из основных фигур, решил, что пора действовать.       — Ты сумасшедший.       — Да, знаю.       Келебримбор неловко улыбнулся, вся уверенность его сошла на нет после того несчастного случая. Никогда бы эльф не подумал, что Саурон опуститься до такой низости. Каким бы ни был падший майа, Тельпе знал его таким, который получает все, что захочет путем хитрости, сила была запасным планом. И даже в отношении с женщинами, они его хотели, а не наоборот. И вот сейчас произошло то, от чего эльф растерялся. В нем начинало расти подозрение, что Саурон бы не решился на такой шаг, если бы что-то его не побудило. Что-то или кто-то.       Эльф напряг память, пытаясь в самых подробных моментах воспроизвести все последние минуты, когда мысленно был рядом с Наньей. Стоило ему это, конечно, колоссальных усилий, учитывая, что часть своей силы он потратил, чтобы попытаться спасти девушку, благо, Глорфиндель был рядом, и видел, видел и не мог поверить в происходящее. А тем временем эльф сильней погружался в пучину своей памяти, и, вот, наконец, ухватившись за обрывок слова, мужчина с тихим вздохом вынырнул. Теперь все встало на свои места.       — … римбор, — и эхо голоса Саурона, который, словно прокаженный в момент произнесения имени эльфа, смотрел на девушку.       Не было никаких сомнений, майа почувствовал магию Келебримбора.