Убить бога

Тишина. Щелчок. Темнота. Дин начал приходить в сознание, голова болела так, словно его кто-то сильно приложил по затылку. Он открыл глаза, поняв, что лежит на чем-то жёстком, но рассмотреть ничего не смог — вокруг не было ни капли света. — Что за нахрен, — выругался охотник. Встать не получилось. При первой же попытке его лоб встретился с препятствием, — чёрт, что-то мне это всё не нравится. — Он быстро понял, что находится в каком-то ящике. Достал из кармана джинсов зажигалку, осмотрел пространство вокруг на наличие расщелин, попытался выбить крышку, но она не поддалась даже самым сильным ударам, какие вообще были возможны в таком замкнутом пространстве. — Приступим, — усмехнулся охотник, прокручивая в голове недавние слова Чака, — интересно, к чему. Неужели закрыть меня где-то — предел твоих фантазий? Дин еще раз попробовал сдвинуть крышку, но она лишь тихо скрипнула. Кажется тот, кто запирал его тут, очень постарался, чтобы он не выбрался. Шершавые стены давили со всех сторон, почти не оставляя пространства для маневров. Нависший потолок был настолько близко, что рваное горячее дыхание, вылетая изо рта охотника, тут же встречалось с преградой и, оттолкнувшись от неё, возвращалось обратно. Он не раз бывал в передрягах, которые, на первый взгляд, казались совершенно безвыходными. Но, как ни странно, он до сих пор жив, ибо раз за разом преодолевает любые препятствия. Но сейчас ни одна толковая мысль не хотела идти в голову, план действий полностью отсутствовал. Дин пробовал кричать, звать на помощь. Но, кажется, вокруг него на сотни миль не было ни одной живой души. Его медленно начала окутывать паника, в голову полезли мысли, переполненные отчаянием и убеждающие его в безысходности данной ситуации. Тело ныло от длительного пребывания в практически неподвижном состоянии. Кажется он был здесь гораздо дольше, чем осознавал. Ноги затекли, и их начало неприятно покалывать, словно по ним взбирались сотни противных тараканов, так и норовящих залезть внутрь несопротивляющегося человека. Его грудная клетка активно гоняла потный воздух, двигаясь всё быстрее и быстрее, словно он сейчас стремительно бежал куда-то. Или от кого-то. Было чувство, что это какое-то глупое дежавю. Сразу вспомнился день, когда он проснулся под землей, чудом выбравшись из ада. Тогда было больше вопросов, чем ответов — где он, как там оказался, почему его руки не в крови, где все шрамы, почему так хочется пить. Но сейчас в голове противно звенела только одна мысль — Кас. Недавно поступившая информация, смешанная с теперешним положением охотника, начали загонять его в состояние аффекта. И, чтобы как-то успокоиться, он решил немного поговорить с собой, всё равно тут не было никого, кто мог бы его услышать и счесть сумасшедшим. — Чертов Кас, снова нашёл какие-то приключения на свою пернатую задницу, — осуждающе подытожил Дин, — Может это неправда, что стоило Чаку соврать нам? — маленькая надежда тихо дала о себе знать. — Хотя в этом нет никакого смысла, — он недоумевал, хмуря брови и стараясь устроиться удобнее, — но он же «писатель», — закатил глаза, словно кому-то сейчас важны его эмоции. — Когда он станет счастливым… — он громко нервно засмеялся, — разве это вообще возможно? С этим концом света, постоянными проблемами. Да и разве ангел может испытывать счастье? Он же не человек, вроде как. На этих словах он замолчал, задумавшись, что никогда не интересовался у Кастиэля, что тот чувствует, не раз в сердцах говорил тому, что всем плевать, что он может быть сломлен. А на все те редкие вопросы, которые Дин задавал ангелу, пытаясь узнать, как у него дела, тот постоянно отвечал «Я в порядке». Из раза в раз одна и та же заученная фраза, словно в мозгу этого существа был какой-то механизм, автоматически выдававший эти слова. Вдруг, снаружи послышался чей-то приглушенный голос, вырвавший Винчестера из беспорядочных мыслей. Он приближался и становился громче. — Сэм? — он четко расслышал голос брата, стоявшего явно где-то неподалеку. — Сэмми, это ты? Хэй! — Дин с новой силой принялся стучать по стенам камеры пыток. — Ну же, давай, вытащи уже меня отсюда! — Его голос стал срываться от крика, но ответа так и не последовало. Тогда он остановился, стараясь не издавать ни звука, и прислушался к происходящему за холодными стенами. Был слышен вой ветра, он быстро летал от дерева к дереву, заставляя листья громко шуметь. Вдали раздался резкий грохот и по крышке застучал дождь. Кажется, началась гроза. До его слуха доносились разные голоса, вокруг было на удивление много людей. Он старался уловить хотя бы часть разговора. — Мне очень жаль… — Всё должно было закончиться не так… — Дамы и господа… — Нет, мы все знали, что так и будет… — … теперь слово передается родным и близким… — Я должен был быть рядом… — … для произнесения траурных речей… — Кас, выйди первым… я не могу… — … для прощания с покойным… — Конечно, Сэм… — … Дином Винчестером. «Покойным?!» — охотник мечтал, чтобы ему показалось то, что он только что услышал. Перед глазами носились неутешительные картинки, кричащие о том, что этот неудобный твёрдый ящик является гробом, а все те неизвестные люди собрались на его собственные похороны. Сердце бешено застучало, разгоняя кровь по напряжённым артериям. Вокруг стало ещё темнее, голова начала кружиться, словно сознание было готово покинуть его в любую секунду. Он терял всякое самообладание, страх сковал все его мысли. Ведь в ящике лежит не окоченевший и разлагающийся труп, а живой и паникующий человек, крики которого никто не слышит, словно тот находится в каком-то вакууме, сдерживающим каждое сказанное слово. Он всеми доступными способами пытается дать знать о себе, заставить друзей вытащить его из этого саркофага. Но всё тщетно, его словно нет здесь для них. Панихида идет своим чередом — священник (Дин недоумевал, зачем его наняли) дочитал свою речь и пригласил первого выступающего. Пленник решил притаиться, чтобы шум, создаваемый им, был минимален. Не видя никакого выхода отсюда, он тяжело вздохнул, и до его ушей стали долетать слова Кастиэля… Тот прокашлялся, и, не заставляя присутствующих долго ждать, произнес: — Мне сложно с чего-то начать, прости, что читаю по бумажке. — Ангел остановился, словно пытаясь собрать мысли в кучу. Даже не видя его, Дин чувствовал, насколько тому сложно сейчас говорить. — Не подумай, что я сам не нашёл, что сказать в такой момент. Вчера я долго сидел и писал, подбирая какие-то слова, но мне лишь хотелось кричать от этой несправедливости, Дин. — На имени охотника его голос предательски сорвался, в нём послышались ноты сдерживаемых слёз. — Твой путь был короче, чем у многих. Жизнь проверяла тебя на каждом шагу, любому, хотя бы немного узнавшему тебя, показалось бы, что Бог испытывает тебя сильнее, чем кого-либо. Ты давно заслужил этот покой. — Кас несколько раз тяжело вдохнул, выдыхая еле уловимый стон отчаяния. — Я всегда знал, что однажды придёт момент, когда мне придётся проводить тебя к вратам Рая, но я каждый день молился, чтобы это произошло как можно позднее, я не был готов видеть твою смерть, знать, что ты больше никогда не вернёшься. — В голосе ангела ощущался алкоголь, Дин боялся представить, сколько тот выпил, чтобы так хрипло звучать. — Я думал, что однажды свыкнусь с этой мыслью, ведь я пережил многих, видел миллионы смертей. Простая человеческая жизнь — лишь какое-то быстротечное мгновение среди всего моего существования. Но именно это я буду помнить сильнее всех. Оно затмило все остальные. — В небе раздался новый раскат грома, перебивая Кастиэля и тем самым давая ему немного времени, чтобы перевести дыхание. — Ты стал самым ярким событием, научив меня жизни, показав, каково это — быть человеком. С тобой я познал весь этот мир в его безграничном многообразии, наконец-то узрел его во всей красе. Да, было много боли, потерь, жестоких событий, но даже будучи сильно раненным и истекающим кровью после очередной схватки с вампирами, ты продолжал отпускать свои шутки, — охотник ощутил, как Кас мимолётно улыбнулся, но тут же стал ещё угрюмее, чем до этого, — которые я так и не успел научиться понимать. Пожалуй, это останется одной из тех вещей, о которых я буду жалеть. — Он остановился, зашелестел листочками с речью и, кажется, убрав их, ещё раз тяжело вздохнул. Продолжил, подавляя сырость, рвущуюся из глаз. — Знаешь, я никогда не думал, что ты умрёшь… Вот так. В автомобильной аварии. Если бы знал, то никогда бы не давал тебе садиться за руль одному. Лучше погибнуть вместе с тобой, чем продолжать коротать нескончаемый срок чёртовой ангельской жизни без возможности больше видеть, как ты, угрюмый, жестокий охотник, в конце тяжелого дня сидишь на кровати очередного мотеля и с детским счастьем в глазах ешь свой пирог… — Дин слышал, как тот больше не мог держать себя в руках и поэтому поспешил закончить. — Прощай, Дин Винчестер. Я… Я тебя… — Последние слова были заглушены глухими рыданиями… … шаги… голос Сэма, — Тише, Кас, тише. Я здесь… ангел плакал. Дин замер, забыв, что ему нужно дышать. Всё только что услышанное шокировало его. Внутри грудной клетки разрасталась тупая ноющая боль, парализующая разум. Его ангел, бессмертный воин, проронил свои первые слезы из-за какого-то человека. Винчестеру хотелось закричать, сказать тому, что он ещё с ним, прекратить его необоснованные мучения. Но он продолжал лежать, уставившись в пустую темноту. Он больше ничего не слышал, кроме глухого биения сердца. Удар, удар, передышка и вновь обречённый стук. Но небольшая, но самая важная мышца организма стала разгоняться ещё сильнее, как только Дин почувствовал, что гроб начали перемещать. Сначала он не сообразил, куда его несут, но, немного придя в себя, он понял, что его опускают в могилу… — Нет, нет, нет! — он возобновил попытки воззвать к помощи, — Ка-а-ас, Сэм, пожалуйста! — продолжал бесполезные порывы самостоятельно выбраться из заточения, — вы не можете просто закопать меня здесь! — На крышку гроба упала первая горсть земли, — я же не какой-то бессмертный демон, которого не смогли прикончить и решили погрести заживо! — вторая, третья, — Чак! К чему эти фокусы?! — у охотника в голове промелькнула мысль о том, что он может навсегда остаться под двухметровым покровом, и не сможет даже умереть, — Сукин ты сын! Запах влажной почвы стал проникать сквозь незаметные отверстия в гробу. Он, обычно призванный успокаивать человека, на этот раз заставлял его сильнее паниковать. Где-то сверху послышались глухие шаги, люди начали расходиться. Сквозь свеженасыпанную землю ещё проходили какие-то звуки, но и их перестало быть слышно из-за окутавшего ледяного ужаса. Это была самая страшная и безжалостная пытка — дать человеку оказаться в своей же могиле. Он продолжал бить по ящику, всё ещё надеясь, что он сломается под его натиском. Он не знал, сколько прошло времени, но его мышцы настолько устали от постоянного напряжения, что их начало сводить судорогой. Температура вокруг него стала неприятно низкой, холод постепенно пробирался под кожу человека, остужая его организм. Дышать было всё тяжелее, мокрая земля вокруг гроба перекрывала доступ для кислорода. Углекислый газ опьянял, унося сознание на границу реальности и небытия. Винчестер терял связь со своим уже совсем неподвижным телом, подчиняясь нахлынувшей слабости. На смену паники пришло отчаянное смирение. Сердце стало пропускать всё больше и больше ударов, стирая с плоти последние признаки жизни. Жнец был готов забрать очередную падшую душу. И ничего. Глухая пустота. Ни звуков, ни мыслей, ни предсмертных воспоминаний, ни последнего дорогого образа перед глазами. Кажется, всем этим писателям-романтикам никогда не приходилось умирать. Всё совсем не так, как оказалось. Ты просто безмолвно проваливаешься в никуда, — это и есть конец. Сквозь кромешную темноту закрытых век Дин стал ощущать тепло приближающегося света. «Неужели врата Рая решили распахнуть для меня свои двери? Или это от Ада так печёт?» — первая связная мысль, сумевшая сформироваться в затуманенном разуме. Под спиной не было жёсткого покрытия гроба, с боков не давили тесные стены. Ему стоило многих усилий вернуть хотя бы каплю самообладания. До слуха начал доноситься всё тот же знакомый голос брата. «Услышал меня, чертёнок. Вытащил всё же» — облегчённо вздыхает охотник и через долгих нескольких минут открывает глаза, затуманенным взглядом смотрит на него и, улыбаясь, произносит: — Сэмми, — но, увидев нездоровый блеск в зрачках напротив, понимает, что внутри этого тела не он. — Здравствуй Дин, — он самодовольно смотрит на Винчестера сверху вниз, — я же тебе говорил, что мы снова встретимся. — Нет, нет, нет, — охотник замотал головой, словно пытаясь стряхнуть с себя это наваждение, — это не может быть правдой. — Да, Дин, да. Я же говорил, что ты не ответишь Михаилу, не скажешь ему то, что он так жаждал услышать, — «Сэм» медленно вышагивал по грязному асфальту, осматривая полуразрушенный город, — и не сможешь убить брата. — Это всё Чак, он просто играет с моим разумом, — он отказывался верить во всё происходящее. Не успев отойти от погребения, он был втянут в новую волну ужаса. — Да, выходка Отца с твоими похоронами была весьма изощренной, я оценил. Только не думаю, что на самом деле смогло бы собраться столько народу, и вряд ли бы кто-то говорил задушевные речи, — Люцифер присел на странно чистую скамейку, расположившуюся перед разбитой витриной какого-то магазина. Дин, наконец-то совладав с ослабленным телом, поднялся на ноги и, держа безопасное расстояние, остался посередине проезжей части. Эта дорога не была похожей на ту, по которой каждую минуту проезжают машина за машиной. На ней валялось много мусора, упаковки из-под еды, какие-то коробки. Вдоль обочины было небрежно припарковано несколько автомобилей. Легкий ветер лениво гонял пыль и редкие листья. Всё это нехотя напоминало ему тот самый 2014 год, которого ему удалось когда-то избежать. — Ты давно мёртв. Михаил… мы с ним убили тебя. — Винчестер начал незаметно шарить по карманам, ища хотя бы что-то похожее на оружие. — И я позволил ему завладеть мной, если ты забыл. — Да, верно, — падший довольно рассмеялся, ведя свою непонятную игру, — но ты впустил не того. Меня должен был убить мой истинный брат, а не тот странный тип из одной из тысяч вселенных. — В любом случае, бог, каким бы он ни был, не дал бы тебе воскреснуть! — да, слабый аргумент, но Дин пытался найти хотя бы одно разумное объяснение. — Ха! Бог? Да ему нет никакого дела. Разве ты этого ещё не заметил? Он устроил переполох в Пустоте, и вот я здесь. — Казалось бы, напротив охотника был его брат, с непослушными длинными волосам, со знакомыми шрамами на лице, с родными морщинками вокруг глаз, но эта мимика, несуразные жесты, интонация голоса — всё кричало о том, что перед ним не он. — Просто Чак снова решил позабавиться, вот и подослал тебя, — Винчестер нашёл за пряжкой ремня ангельский клинок, но доставать его не спешил, — сначала тот цирк с гробом, теперь ты. — О, Дин, — Люцифера явно веселила эта ситуация, казалось, что он уже выиграл бой, который начался и закончился без ведома охотника, — ты разве забыл? Что бы ты не делал, ты всегда закончишь здесь, — он обвёл рукой, указав на разрушенный город. — Разве не забавно? Ты знал, чем всё это закончится, но всё равно продолжал сопротивляться, гнуть свою линию сюжета. А я ведь предупреждал, что какие бы решения ты не принимал, какие бы детали не менял, мы с тобой все равно закончим здесь. — Да, но 5 лет давно прошли, мой 2014 был совсем другим, не таким, как показал мне Захария. Не удивлюсь, если это всё была большая красочная иллюзия, чтобы заставить меня следовать божьему плану, — охотник повёл глазами, выражая небрежное безразличие ко всему происходящему. — Интересное предположение, но ты просчитался. — В каком смысле? — Тогда я сказал, что мы встретимся через 5 лет. Но ты, глупый, не к той дате прибавлял циферки. — Люцифер с упованием наслаждался эффектом, производимым его словами, — Не к 2009 надо было. Мы ведь беседовали в другом времени. Так что, подумай немного и вспомни, о чём нам сейчас говорит календарь? — Винчестер стал ещё белее, хотя, казалось, недавняя смерть уже достаточно постаралась изменить цвет его кожи, — 2014 плюс загаданное число и что мы получаем? Верно, выходит то, что есть сейчас. Всё очень просто, не так ли? — Нет, Сэм бы никогда не позволил тебе завладеть им. Не сейчас, не после всего, через что мы прошли. — Ну, уговорить его было довольно просто. Ты ведь не знаешь, где он был все это время, — архангел отвёл взгляд, припоминая что-то. — Дай угадаю, ты даже не подумал, куда он делся, так? — Он самодовольно присвистнул. — Чак так легко вас разделил. — Нет, он же был там, на похоронах, — Дину стало стыдно, что за волнами ужаса и страха он даже не подумал усомниться в реальности происходящего тогда; просто лежал под землей и проклинал бога. — Мне казалось, что мы уже выяснили, что это была лишь иллюзия. Тебе не показалось странным, что там был священник? Тут Отец немного переборщил с деталями. Да и Касси не стал бы произносить столько ванильных слов. Он бы скорее устроил, как вы там любите говорить, пир на весь мир? — Видимо, Люциферу наскучило сидеть, и он медленно поднялся, вытащил из кармана какой-то пакетик и, заходив по тротуару, открыл его. — Знаешь, Всевышний обделил всех своих небесных сыновей умением что-либо чувствовать, и это относится не только к эмоциям, но и к ощущениям еды. Может, слышал, но мы различаем только набор молекул, — Дин непонимающе свёл брови, удивившись резкой смене темы разговора, — но некоторые сочетания для нас являются неким наркотиком. Как для вас сигареты или сладкое. Вот я, например, пристрастился к орешкам, — он довольно усмехнулся и закинул парочку в рот. — Полезная информация, — с издевкой ответил охотник. — Так вот, о чем я. Кастиэль, непослушный братец. Ты думаешь, он хотел вашей связи, думаешь, он был рад ей? Из-за своей неосторожности и нерасторопности он нечаянно привязал вас друг к другу. Но он на это не подписывался — не хотел приходить по твоему первому зову, как собачонка, не хотел слышать, как ты стонешь его имя в предсмертных конвульсиях, взывая к нему, не хотел в очередной раз пытаться выпутать тебя и твоего братца из всего дерьма, которое вы сами и заварили. Будь его воля, он бы давно ушёл, если бы ничего не держало и не тянуло к тебе против его воли. — Если бы он хотел, то нашёл бы способ разорвать эту чертову связь, — недоумевал Винчестер, кровь в его жилах начинала закипать. — А разве это возможно? — Вся моя жизнь доказывает, что любую проблему можно решить. — Ого, неужели в тебе ещё осталась какая-то вера? Да, не будь Кастиэль ангелом, вашей связи бы тоже не стало. — Он был человеком… значит, тогда наша связь… оборвалась? — Ммм, а ты догадливый. Ваша связь основана на его благодати. Разве не помнишь, после падения он не сильно спешил возвращаться к тебе в бункер, да и после того, как ты прогнал его, он быстро нашёл тебе и Сэму замену. Устроился на работу, пытался ухаживать за какой-то продавщицей. Он наконец-то стал свободно дышать, даже будучи не-ангелом без крыльев. — Ну и пусть снова будет человеком! Зачем ему сдалось это ангельское моджо?! Небеса рушатся, бог спятил, перемещаться он может и на самолёте. Он же не боится летать, так что, все будут только в выигрыше! — Ну, вот и я о том же. Ему лучше стать человеком, не так ли? Но Дин ничего не ответил, ужаснувшись, что согласен с самим Дьяволом. Его мозг окончательно запутался из-за всего происходящего. Он уже не знал, где реальность, а где старательно выстроенные игры разума. — Спасибо, Люсси, мы мило поболтали, — протянул Винчестер, доставая припрятанный клинок, — но пора бы сворачивать банкет. — О, неужели ты не боишься повредить братца? Мне-то ничего не будет, а он вряд ли переживёт нанесённые тобой ранения. — Внутри тебя нет Сэма, ты лишь созданная Чаком проекция. Тебя на самом деле нет. — Ну, убедись же в этом, — падший хитро улыбнулся, разведя руками в приглашающем жесте. Охотник не заставил себя ждать, широкими шагами сокращая дистанцию между ними. Он готовился разорвать на части это проклятое существо. Его рука с холодным металлом несётся в направлении к груди архангела, но тот ловко уворачивается от удара: — Что ж, давай поиграем, — и Люцифер впечатывает человека в остатки уцелевшей витрины, от чего она рассыпается на тысячи осколков и он, держа его за отвороты куртки, продолжает, — но даже не надейся, что тебе удастся выйти сухим из воды. — Охотник сгибается от неожиданной боли под рёбрами, где мгновение назад была тяжела рука бывшего небожителя. Новый удар в лицо, но, воспользовавшись небольшой паузой, Винчестер выскальзывает из стальной схватки и пронзает плечо врага клинком. — Что, неприятно, да? — рычит Дин. Он знает, что толку от этого удара никакого, но Люцифер, еле заметно скривившийся от боли, приносил ему уйму внутреннего удовлетворения. — Ха, нет, это твой Сэмми дает о себе знать, — он быстро восстанавливает свою оболочку, — он кричит, взывает к тебе, — и, воспользовавшись замешательством Дина, он разрезает его кожу на руке с помощью непонятно откуда взявшегося ножа. — Его там нет, его нет, — человек пятится, стараясь убедить себя в том, что всё делает правильно, и с новой силой набрасывается на тело брата, безжалостно протыкая его где-то в районе живота. — О, если бы. Когда я впервые завладел им, он очень сопротивлялся, — падший не переставал улыбаться, словно и не было никакой драки, — а сейчас его попытки просто смешны. Он слаб, — с этими словами он со всей силы толкает Винчестера и валит на землю, нависая сверху. — Вы, люди, такие жалкие. —  Не даёт ему вырваться, задействуя всю свою ангельскую суть. — Как и вы, беложопые ангелочки, — несмотря на пронизывающую всё тело боль, он нагло смеется тому в лицо, — Чак и с вами накосячил, — он, приподнявшись, входит оружием в солнечное сплетение противника, украшая белоснежный костюм новым алым пятном. — Хватит портить мне одежду! — неожиданно кричит Люцифер, нанося жесткий удар по лицу охотника, который почти теряет сознание от резкой боли, и выпускает из рук клинок. Из носа брызнула кровь и, стекая по губам, подбородку, шее, мешает ровно дышать. Уже порядком сбитое дыхание Винчестера стало ещё более рваным после череды сокрушительных ударов, свалившихся на него с возросшей силой. — Ты никому не нужен! — Глаза затекли от частых атак, веки покорно закрылись, не в силах больше сопротивляться налившейся тяжести. — Ангел больше никогда не придёт, чтобы спасти тебя! — Люцифер вонзает острый нож в почти неподвижное тело, ведёт им от принта на футболке с Led Zeppelin до самого пояса джинсов. — Сэм не подаст тебе руку, ибо ты испортил всю его жизнь, — изо рта человека вырывается хриплый стон разрывающей боли. Архангел поднимается с окровавленного тела, осматривает результат своего труда. — Он мечтал о колледже и нормальной жизни, а ты эгоистично отнял это у него. Он обходит его, снимая пиджак, потяжелевший от красной жидкости, и продолжает, придавив ногой голову обессиленного человека, — Ты жалок. — Едва сочувственные слова сопровождаются громким хрустом позвонков, ломающихся под тяжестью Люцифера. — Я выиграл, Дин Винчестер.