The Rise of Infinite

      Каждый шаг давался ему всё труднее. Его тело ломило, его тело умирало от изнеможения, от невыносимой головной боли…       Но он всё равно продолжал идти дальше. Назло всему вероломному миру.       Ему нельзя позволять себе сомкнуть потяжелевшие веки. Нет, он должен продолжать бороться! Иначе весь мир вокруг погрязнет во тьму, и он уже никогда не сможет проснуться. Смерть обретёт свои силы, набросится на него из тихого мрака…       Слабость уже давно мягко осела на плечи, постепенно обволакивая всё его существо: она проникала в сознание, обещая своим ласковым голоском, что ничего не случится, если он на минутку остановится… Наверняка именно так смерть и заманивает своих жертв в последнюю ловушку, из которой уже нет никакого выхода. Ну же, отдохни хотя бы немного — просто переведи дух, и-… Нет! Он не может! Он не может останавливаться ни на секунду! Нужно идти! Он должен продолжать идти вперёд, чего бы ему это ни стоило! Иначе… иначе всё будет зря. Всё, что он совершил, чтобы дойти досюда — всё будет зря!       Дурнота не оставляла его ни на единое мгновение: она так и норовила пролезть под кожу и взять контроль над бренным телом никому ненужного скитальца… Может на самом деле это было приведение, ищущее отмщения? По крайней мере, одно из них… Если как следует прислушаться, то становилось очевидно — скиталец был не один среди этих стен. Они наблюдали за ним. За каждым его шагом, тихо перешёптываясь меж собой своими противными голосками. Они насмехались над ним. О, как же сильно они насмехались… Голоски звучали в ушах скитальца, будто они уже поселились внутри его затуманенной головы. Они предвещали ему ужасную, воистину мучительную смерть.       Вот только у самого гостя из старого мира не было никаких сил на то, чтобы вслушиваться в этот навязчивый шёпот невидимок. Пусть наконец заткнутся. А может на самом деле это были лишь очередные галлюцинации? Он уже не мог разобрать, где были его собственные мысли, а где были призрачные издёвки, доносящиеся из темноты? Кто же они такие? Что они там бормочут ему на ухо? Почему они разговаривают теперь ещё и с ним?! Неужели снова хотят устроить грандиозный карнавал, примерив на себя столь забавные маски шакала и ласки? Хотят снова обмануть его? Хотят снова вжиться в чужую плоть?…Чёртовы чудовища!       С трудом вытягивая своё сознание из давящего гула, Фэнг наконец сделал рваный вдох, будто очухиваясь от наваждения.       Он поднял осознанные глаза на абсолютно чёрный коридор перед собой — в конце его ждал только лишь зловещий туман, стирающий в себе само пространство и время… Туман был впереди, туман был за спиной… Пространство неизбежно растворялось, не оставляя ни единого намёка на счастливый финал, в котором его ждал долгожданный рубин. Фэнг уже не мог идти. Он заставлял себя делать шаг за шагом, выдерживая ошеломляющий груз на своих плечах. Но как долго Фэнг сможет так протянуть? Его ноги уже путались и глаза ничего не видели за пеленой, а в голове стоял только один страшный гул-гул-гул… Гул заглушал всё, что могло удерживать Фэнга на ногах. Гул создавал такой же зловещий туман и внутри мобианца, а не только в тёмном коридоре.       Порядок медленно убивал чужеродное создание, избавляясь от столь ненавистного Хаоса.       Те огромные врата, тот ослепляющий белый свет, до которого Фэнг даже почти смог дотянуться… Он был уверен, что ему открылась дорога прямиком к желанному рубину. У него спирало дыхание от предвкушения и надежды, но... На деле же, для создания Хаоса в Долине не могло быть никакого пути к рубину — путь прокладывался только под ногами избранного воина, куда бы он ни пошёл. А Фэнгу, жалкому Хаотичному отродью, приходилось брести в этой абсолютной каменистой черноте, с каждой секундой отдавая голодному гулу часть своего рассудка. Когда же наконец иссякнет его чёртова воля?       Неужели Фэнг действительно верил, что Долина позволит ему хотя бы взглянуть на таинственный артефакт Порядка? Не слишком ли это большая честь для выродка Хаоса? Эта древняя шкатулка с красочными механизмами и живыми тканями вот-вот захлопнется, переломав хрупкой ласке все кости… Неужели Фэнг действительно надеялся, что он сможет бороться с волей Долины? Или что его может ждать хоть что-то, кроме холодного тумана? Какой же он наивный.       Фэнг обессиленно плёлся по коридору, придерживаясь за стену, а иногда и вовсе припадая к ней, чтобы не рухнуть наземь… Ну же, нельзя останавливаться, как бы плохо ни было… Нужно- Нужно идти дальше. Вдруг ему всё же удастся их уберечь? Только ради этого “вдруг” Фэнг продолжал собираться с силами снова и снова. Вдруг получится? Он даже не был уверен, существовало ли вообще что-то за этим зловещим туманом — может на самом деле весь мир для Фэнга теперь ограничивался только зацикленным отрезком прямого коридора? Фэнг не думал об этом — он плёлся, он полз, он заставлял себя идти вперёд, чтобы-… чтобы-…       Темнота обступала со всех сторон, не даруя наглому чужаку никакой надежды. Она скалилась, пряча за собой подлых невидимок, чей взгляд Фэнг никак не мог перестать ощущать. Да сколько можно было прятаться за своей тёмной завесой? Ну же! Выходите! Покажитесь, проклятые ублюдки, кто бы вы ни были! Невидимки оставались глухи к смелым (или в край отчаянным?) вызовам Фэнга — они так и оставались немыми зрителями, которые желали только зрелищ.       Больше не было в прожилках стен Долины ни единого отголоска таинственного света — в коридоре царили только всеобъемлющая чернота и смертоносный гул. Больше ничего. Без воина Солнца Фэнг мог и не мечтать увидеть спасительные лучики света… Больше некому было озарять мобианцу путь, погрязший во мраке — Фэнгу снова приходилось полагаться только лишь на себя…       А разве могло быть иначе? Справляться в одиночку Фэнг умел намного лучше. Или он просто привык это делать? Как он вообще мог довериться этому чёртовому шакалу? Понятно ведь было с самого начала, что у них совершенно разные цели. Зэро никогда бы не пошёл вместе с ним… Разве это не очевидно? Зачем вообще Фэнг пытался впутать пустынного воина? Неужели ты так и не понял, что не заслуживаешь никакой помощи? Разве ты не обещал себе больше никогда не привязываться? Ты действительно считал, что нашёл своё спасение? Зэро никогда бы не выбрал тебя!       …Прорвёшься сам. Как и всегда. Да, может Фэнг и был совершенным ничем перед могуществом доктора Роботника… Но если был хотя бы мизерный шанс помешать его плану, то Фэнг им воспользуется. Если и умирать, то по собственной воле и по собственному выбору! Так Фэнг хотя бы сможет хоть как-то сгодиться. Хоть этого и совсем недостаточно, но… кажется, это был лучший вариант. Даже если Долина в какой-то момент отрежет Фэнгу путь окончательно, возведя из своей геометрической плоти новые стены… Это не значит, что Фэнг остановится. Он будет карабкаться, ползти, взбираться! Он должен хотя бы попытаться добраться до этого чёртового рубина раньше Роботника!… Верно?       Фэнг сделал свой последний шаг и остановился — его грудь вдруг невыносимо сдавило, поэтому ласке пришлось буквально вырывать каждый вдох из липких пальцев слабости. Чёрный коридор всё так же неминуемо растворялся вдалеке. Вид этого странного тумана заставлял всколыхнуться какие-то давно забытые детские страхи. Сколько уже можно было идти в никуда? Кажется, впереди действительно не было ничего, кроме как чёртовой пустоты… Сколько можно было противиться? Любой бы уже давно сдался и преклонил голову пред абсолютностью высшего Порядка, на радость ухмыляющимся невидимкам. Фэнг же только утёр с носа свежую кровь, повторяя про себя как мантру одни и те же ободряющие слова.       Честно? Ему это уже совсем не помогало — внутренний голос мобианца то и дело тонул в Долинном гуле, захлёбывался в нём, как в подступающей к горлу воде. Фэнг уже не слышал даже самого себя… Настоящего себя, который привык прятаться за слоями картонных масок. Рубин начал казаться недосягаемым даже в собственном сознании… Сколько времени у Фэнга осталось? Если, конечно, оно вообще осталось… Может на самом деле всё было уже давно предрешено для создания Хаоса? Не зря ведь противные голоса всё шептали ему на ухо. Слабость. Бессилие. И никакой надежды впереди — только завеса холодного тумана, и больше ни-       …А? Фэнг вдруг медленно поднял голову, уже покорно склоненную пред зловещей темнотой. Ему кажется? Ласка навострил уши — что-то выделялось среди гула. Какие-то странные звуки, совсем не похожие на прежнее непрерывное гудение… Что это? Снова голоса? Нет… Эти звуки- они ведь были так похожи на помехи, которое обычно издавало… Радио?       И действительно: в стенах Долины лилась лёгкая песня, от каждой ноты которой Фэнг всё больше дубел. Этого… Этого не может быть! Эта песня… Как такое возможно?! Ласка помнил каждое слово. Он хранил эти строчки настолько глубоко в сердце, что ему чуть ли не физически было больно вырывать их из потаённой глубины. Фэнг на какое-то мгновение будто снова оказался… дома — он стоял возле распахнутого окна в белоснежной комнате, а на подоконнике неизменно пел тот маленький радиоприёмник, от старости работающий уже не так исправно… И пел он эту же самую песню, что прямо сейчас издевательски доносилась до Фэнга со всех сторон.       Ошеломлённый происходящим, ласка стиснул зубы и испуганно попятился.       Что… Что это такое? Да откуда они могут знать об этом?! Ч-чёрт, они- они уже у меня в голове?! Нет! Хватит! Хватит! Не трогайте меня!       Ласковый женский вокал, знакомый Фэнгу с самого детства, постепенно начал искажаться до неузнаваемости. Чарующее пение погрязло в шипении старого радиоприёмника — сигнал начал прерываться, то и дело заставляя пропускать неспокойное Фэнговское сердце удар за ударом. Вместе с помехами в мелодию вжилось нечто звериное и чудовищное. Хотелось закрыть уши и бежать как можно дальше…       Вдруг среди слабеющей изначальной песни начали проступать уже другие голосочки. Очень тихие, множественные… Похожие на шепоток давно умерших бедолаг, которые так же пытались превзойти Порядок ещё задолго до появления новых гостей. Эти противные голоса… Это и есть невидимки, что игрались с Фэнгом и Зэро? Они- Они… неужели они пытались донести что-то до Фэнга? Пытались пропеть по вырванным из его памяти нотам совсем другие слова, изуродованные этими грохочущими помехами? Фэнг боялся вслушиваться в таинственные послания — он лишь продолжал стоять посреди чёрного коридора, полностью ведомый лишь своим первородным страхом. Нет. Не слушать. Не поддаваться перерождённому гулу. Пускай чёртовы невидимки попытаются придумать что-то получше старого дряхлого радиоприёмника! Им не удастся его снова обмануть! Чтоб они-       Изуродованная мобианская песня так и продолжала бить ласку по ушам своим отрывистым шипением. Фантомный радиоприёмник старательно надрывался — но всё безрезультатно. Фэнг, незваное создание Хаоса, не шёл на громкий зов. «И это всё, на что вы способны?» — мысленно отвечал Долине мобианец. Голоса мистических сущностей не хотели так просто сдаваться: они всё говорили, они всё кричали среди электронных помех. Фэнг неприступно стоял на месте. Когда же наконец стихнет это ненастье? Это ведь просто очередная ловушка, верно? Хотите, чтобы я опять пошёл за вами в темноту, надеясь отыскать кого-то? …Теперь ему некого искать. Всё кончено. Теперь ему был нужен только проклятый рубин, что угрожал Мобиусу! Мобианец не собирался следовать за своими вырванными из сердца воспоминаниями! Даже не-       …Лютый холод вдруг заставил Фэнга вздрогнуть всем телом… Что это? Ему казалось, словно он провалился под лёд и уже начал неумолимо тонуть в бесконечной глубине, погибая от обморожения…       Мертвецкий мороз на какое-то мгновение заставил замереть неспокойное сердце. Холод крепко обхватил своими чудовищными когтистыми руками хрупкое тело мобианца. Горячая кровь уже неотвратимо застыла в жилах Фэнга. Скован. Скован в ледяные цепи — ему не шелохнуться, ему не убежать… Что происходит?       Преисполненный тихим ужасом и из ниоткуда взявшейся стужей, Фэнг медленно выдохнул клуб пара в холодный воздух. О, Хаос… Ласка уже чувствовал, как внутри него промёрзли все его чувства, не оставляя в нём ничего узнаваемого, срывая с него все маски вместе с кожей — разве не так подобает покойникам встречать свою смерть? Фэнг боялся сделать хоть одно лишнее движение. Он только лишь опасливо смотрел перед собой, в тихом ожидании грядущего. Чужие голоса из радиоприёмника уже полностью погрязли в шипящих помехах. Теперь они ещё больше походили на предсмертное предзнаменование. Невозможно было различить в этом невыносимом радиошуме ни единого знакомого слова.       Среди радиопомех вдруг раздался страшный, воистину ошеломляющий треск. Ч-что это?!       Белёсая изморозь стремительно покрывала чёрные стены коридора вокруг, словно некая разрушительная хворь. Долинный подземный мир постепенно покрывался ледяной коркой. Фэнг чувствовал такой страшный холод, будто кристаллы расползались даже по его собственному позвоночнику… Или- Или на самом деле это был всего лишь его страх, что уже переродился в нечто совершенно всеобъемлющее?       Трескучий лёд не останавливался — он покрывал собой стены, распространяясь страшными трещинами на зеркале реальности вокруг. Лёд расползался по всему коридору вплоть до самого конца, скрываясь за всё тем же туманом вдалеке. Этот туман теперь мерещился Фэнгу непроходимой снежной бурей на его пути, очередной безвылазной ловушкой…       Фэнг тут же испуганно одёрнул ногу, когда ледяная трескучая хворь поползла уже в его сторону. Больше не было на полу никаких чёрных плит с опустошёнными прожилками… был только полупрозрачный лёд, отделяющий Фэнга от глубинной бездны. Бездна уже забрала к себе одну живую душу — воина по имени Зэро, но ей было мало этой жертвы. Теперь пришёл и его черёд. Древняя Долина была ненасытна. Ей нужна была и его кровь, охладевшая от безграничного страха. Бездна желала заполучить себе всё его существо.       Фэнг боялся сделать даже лишний вдох — нельзя было пускать вероломный холод в свою душу. Но он уже продрог до самых костей… Тепло неумолимо покидало бренное тело мобианца, изморозь покрыла взъерошенную шерсть… Где же твой дар? Где дарованная Хаосом энергия? «Нужно бежать… спасаться!» — озаряющей вспышкой пронеслось в озябшем полумёртвом сознании Фэнга. Спасаться… Он- он должен уходить отсюда! Но куда?! Ч-чёрт-!       Прямо по коридору Фэнга ждала лишь холодная пелена, растворяющая в себе каждый фрагмент материального мира. Он уже было бросился бежать, но… Радиопомехи угрожающе сыпали и сыпали из обманчивой мглы впереди, заставляя ласку метаться в сомнениях: Нет! Это неправильно! Не мог этот шум, рождённый из смертоносного гула, нести за собой желанное спасение. Невидимки снова пытались завести его в очередной непроходимый лабиринт? Они снова пытались зацепить Фэнга за живое и разбить его сердце вдребезги? Чёртовы чудовища!       Фэнг оскалился в ответ на отрывистое шипение радиопомех. Ни за что он не откликнется на этот зов! Он попятился прочь от дурманящего морозного тумана, не отрывая от него испуганного взгляда… Что же скрывала за собой таинственная завеса, пронизанная холодом? Фэнг не собирался это выяснять. Он должен спастись, он должен-       …Фэнг почувствовал невесомое присутствие за своей спиной…       Кто? Острая изморозь уже покрыла и кровоточащее сердце. Оборвалась внутри Фэнга последняя хрупкая нить.       Чьё-то тяжёлое дыхание раздавалось среди стен вместе с его собственным.       Фэнг медленно обернулся, стеклянными глазами вглядываясь в застывшую мглу за спиной.       Это… он?       «Нет… НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕЕЕЕЕТ!» — душераздирающий крик так и остался в сдавленной груди Фэнга, но тенью всё равно отразился на его исказившемся болью лице.       Среди мёрзлой мглы вдалеке коридора вырисовывался его силуэт. О, Хаос. Это его глаза хищно мерцали в полумраке, не моргая рассматривая вторгшегося мобианца. Это он стоял там — среди ползучей белоснежной изморози, центром которой он и являлся… Появившийся из ниоткуда силуэт. Он был лишь мимолётным видением, всего лишь очередной галлюцинацией сошедшего с ума воспалённого сознания. Мстительным призраком. Несокрушимым убийцей без сердца и крови.       Он был белоснежным волком, в плоть которого были вживлены механические импланты самим доктором Роботником.       Лишь одна из тысяч жертв тотальной роботизации во славу великой империи. Разум больше ему не принадлежал — после ряда жестоких операций, волк превратился в послушную механическую куклу, что подчинялась только человеческой воле. Лишённый рук, лишённый ног, лишённый половины своего лица — все эти части тела в нём заменял холодный металл. На спине творения доктора виднелся крупный экзоскелет-позвоночник, переходящий в длинный составной хвост со смертоносным “скорпионовым” остриём…       Разве подобное создание не было совершенным оружием? Искусно созданные импланты были даны очередной жертве роботизации только лишь с одной целью — кромсать и убивать жалких мобианцев, до которых Роботник со своим скальпелем ещё не добрался. Усовершенствованное строение, усиленные кости… Ни единой капли прежнего рассудка. Гордость Доктора Айво Роботника. У этого монстра было всё.       Фэнг, парализованный холодным ужасом, смотрел на волка неотрывно. Он видел, он знал, что этот волк был ненастоящим — это была лишь очередная притворщица-невидимка, выдававшая себя за… кого-то другого. Но в этот раз плоть фигуры совсем не была похожа на нелепый абстрактный скелет: Долина действительно сотворила идеальную и идентичную копию образа, что таился в затуманенном сознании Фэнга. Истину выдавали только немногочисленные дыры, так похожие на настоящие кровоточащие раны… То и дело в теле роботизированного волка можно было заметить всё те же маленькие кубы, выбивающиеся из сотканной фальшивой плоти. Сама реальность словно сбоила и не могла целостно отобразить свою же приманку-наваждение. Под кожей волк тоже состоял лишь из геометрических фигур — не было в нём ничего живого…       …Но тогда почему его грудь так правдоподобно вздымалась с каждым вздохом? Почему волк выдыхал бледные облака пара, словно он действительно мог дышать? Почему эти глаза смотрели на Фэнга с тем же самым неконтролируемым гневом…?       Не отвернуться. Не убежать. В своём бессилии Фэнг всё продолжал заглядывать в глубину ярких бирюзовых глаз, надеясь не найти в них вконец обезумевшего зверя. Волк бесстрастно продолжал стоять в конце коридора, позволяя изморози прикоснуться к себе и покрыть металлические импланты невесомой прохладной испариной. О, Хаос-       Щуплые руки ласки уродливо тряслись от страха. Фэнг не мог поверить в происходящее. Просто не мог. Это всё не могло быть правдой! Фэнг истерично задышал чаще, не справляясь с раздирающим изнутри ужасом. Он- Он-       Угрожающее волчье рычание наполнило промёрзлый коридор раскатом сильнейшего грома, сливаясь с оглушительным треском льда.       Волк снежной неминуемой лавиной ринулся к Фэнгу, норовя вцепиться клыками в его глотку и вонзить металлические когти в мягкую плоть. Норовя разорвать его. Убить его. За спиной Долинного самозванца всё больше разрасталась холодная изморозь, вторя каждому движению роботизированного чудовища.       …Фэнг смотрел на свою приближающуюся смерть и был не в силах двинуться.       Бешеный стук сердца, учащённое дыхание. Ступор.       Потеряв несколько драгоценных мгновений, Фэнг всё же смог вырваться из оледенелых оков собственного ужаса — он бросился вперёд, прямиком в поджидающую холодную пелену. Бежать! Спасаться! Не оглядываться!       Мимо проносились смазанные заледенелые стены — изморозь догоняла Фэнга, уже почти касалась его озябших ступней. Яростное звериное рычание разносилось за спиной. Фэнг до боли стискивал зубы, не позволяя себе замедлиться. Нет-нет, только не это! Он слышал, как жалобно трещал лёд под ногами, всё больше покрываясь кривыми трещинами. Фэнг слышал позади разносившийся тяжёлый топот механических лап. Не останавливаться! Хаос, только не останавливаться! Не было видно никакого спасения — коридор продолжал тянуться бесконечной лентой, всё больше перевоплощаясь в зловещую ледяную пещеру.       Фэнг чётко ощущал, что волк был всё ближе и ближе. Расстояние между убийцей и жертвой неумолимо сокращалось. Ничто не могло помешать чудовищу. Вот-вот клацнет мощная челюсть и сожмёт в клыках тонкую шею: горячая кровь неумолимо прольётся, покидая обмякшее тело Фэнга вместе с его отобранной жизнью… Вот-вот металлические когти пронзят Фэнга насквозь, даже не позволив ему сделать свой последний вздох.       Холод словно покрывал болезненной хворью ноги жертвы, постепенно подкрадываясь к горлу — совсем немного, и смертоносный холод доберётся уже до бешено бьющегося сердца, оборвав жизнь Фэнга навсегда. Вместе со страхом, вместе с всеобъемлющим ужасом, холод пропитывал каждую живую клетку тела жертвы. Бежать, бежать, бежать!       Умирая от страха, Фэнг не останавливался — он мчался по ледяному коридору, опаляя нос и глотку холодным воздухом. Он задыхался. Дорога не желала кончаться. Только всё больше трескался лёд под ногами, создавая тонкие паутинки… Хаос, помоги мне! Спаси меня!       Фэнг отчётливо почувствовал, как он уже начал постепенно замедляться… Силы стремительно покидали его тело, как и драгоценное тепло.       Разве живое может тягаться с совершенным металлическим? Фэнг не сможет убегать от своей смерти вечно. С каждым вдохом, с каждым шагом — он становился слабее. Победоносный рёв вдруг озарил ледяные стены. НЕТ, НЕТ! Роботизированный волк уже неотвратимо догонял свою жертву, не переставая зверски рычать. Он тянул к добыче свои металлические когти. В предвкушении скалил свои острые зубы, брызжа слюной. Волчьи глаза горели холодным пламенем. Фэнг продолжал убегать, истерично смаргивая влагу с глаз. Изморози становилось всё больше не стенах — зверь отбрасывал её вместо тени… Не останавливаться! Не оборачиваться на свою смерть! Бежать-бежать-бежать! Хаос! Не-       Нога Фэнга провалилась под треснувший лёд. Ужасающая лёгкость наполнила всё его тело.       Он полетел вниз — прямо в пасть ненасытной бездны, что уже поглотила воина Солнца и теперь окунула в темноту его самого. Фэнг душераздирающе закричал, пытаясь хоть за что-то ухватиться, но руки сжимали только промёрзлый воздух. Падение казалось бесконечным — Фэнг успел несколько раз погибнуть от страха, разрывающего сердце.       Сильный удар о холодную твердь заставил замершее Фэнговское сердце забиться вновь.       Ему казалось, словно из него выбило душу и всю его суть, оставив замертво лежать только лишь пустую оболочку… Но Фэнг всё ещё чувствовал на своей коже прикосновение льда — руками, щекой… Он слышал, как вдребезги разбивались рядом летевшие сверху осколки, покрывая Фэнга мелкими прохладными крупинками. Ветер пытался сорвать с бездыханного тела раздражающе яркую шкуру, которая была характерна лишь проклятым мобианцам…       Живой. Он живой. Нужно… Фэнгу нужно срочно встать и убраться отсюда, пока очередная льдина с верхнего мира не рухнула на его голову и не проломила череп! Н-но… Мысли путались. В голове противно гудело, в ушах невыносимо звенело — Фэнг смог только мысленно проговорить самому себе, что он уже точно не встанет…       Однако далёкое рычание, прокатившееся в морозном воздухе, всё же заставило ласку наконец открыть свои глаза, полные больной мути… Где он?       Фэнг оказался вовсе не в абсолютной черноте, как он смел считать — не было вокруг него ни привычных чёрных стен, ни очередного хитросплетённого лабиринта… Он оказался в самом сердце снежной бури.       Как такое возможно?! Огромное пространство вокруг утопало в яростной метели, которая растворяла в себе саму реальность, подобно лживому туману. Холодные крупинки снега царапали Фэнговское лицо, будто не веря, что оно действительно было настоящим — они пытались оторвать лживую маску вместе с небрежными швами… Ледяной ветер заставлял биться Фэнга в неконтролируемых судорогах.       Ласка ошеломлённо озирался лишь пару мгновений, а затем наконец спохватился и попытался встать. Ну же! Ч-чёрт! Вокруг него всё ещё разбивались ледяные пластины, падающие с неба — останки оледенелого зацикленного коридора. Опалённый холодными руками смерти, Фэнг наконец вскочил на ноги и ринулся в сторону — лишь бы уйти из-под смертоносного ледяного града! Быстрее! Быстрее!       Сорванную с головы мобианца шляпу подхватил могучий ветер и растворил среди снежного ненастья.       Снежная буря неистово разрывала действительность на части, высвобождаясь из самых потаённых ночных кошмаров создания Хаоса. Она выла страшным голосом самого сильного ветра, пытаясь вновь повалить Фэнга наземь — в этот раз уже навсегда. Щуря глаза от слепящего снега, Фэнг всё равно пытался разглядеть среди страшной метели хоть что-нибудь, что могло бы его спасти… Ничего — в этом мире словно не существовало ничего, кроме вероломной бури. Нет! Отсюда должен быть выход! Фэнг брёл вперёд, закрываясь руками от могучих порывов. Мороз опалял горло, но ласка продолжал глотать воздух — никак ему не получалось наконец надышаться. Фэнгу казалось, словно каждая шерстинка на его теле уже покрылась белёсой изморозью и вскоре от него не останется ничего, кроме как невнятной фигуры, заживо погребённой в снеге и льде. Нет, нет… Только не так!       Среди всеобъемлющей метели Фэнг вдруг разглядел нечто странное — тут и там из ледяного пола, уже орошённого снегом, высились… острые иглы? Они в несколько раз превышали размеры хилого мобианца. Ледяные глыбы-сталагмиты безликими фигурами наблюдали сквозь снежную пелену за метаниями потерянного в буре мобианца: лишь безучастные к его судьбе зрители, что вот-вот заговорят голосками этих подлых невидимок… Фэнг продолжал пробиваться вперёд, всё дальше уходя от места своего падения. Должен выжить. Должен. Как бы страшно ни было — всё вокруг это всего лишь подделка из волшебных кубов. Такая же подделка, какой был и Зэро в том чёртовом лабиринте… Всё это не по-настоящему! Всё вокруг лишь чёртова иллюзия! Долина желала свести чужеродное существо с ума!       …Вот только снежная буря была словно бы даже больше, чем просто настоящей — подобных снежных катаклизмов Мобиус ещё никогда не видел. Сам Хаос будто был не в силах воплотить подобное в жизнь, будучи бессильным богом без капли настоящей власти, что творила бы в его руках чудеса… Разве таким должно быть истинное божество? Только заплати соответствующую цену, и вся сила мира будет твоя. Но жалким и никчёмным созданиям Хаоса такое просто неподвластно.       Фэнг дрожал всем телом пред бушующим торжеством Порядка, что ощущалось на коже холодными снежными хлопьями. Куда бы ласка ни пошёл — ветер всегда дул ему навстречу, пытаясь сломать его волю и наконец заставить склонить голову. Фэнг лишь стискивал зубы покрепче и плёлся дальше, умирая от лютого мороза, от леденящей немощи… Превозмогая ветер, превозмогая самого себя! «Выжить. Дойти. Выбраться отсюда!» — позабытая мантра вновь всплыла в сознании, пытаясь перекричать дуновения разрушающего ветра.       …Вдруг среди слепящей метели мимо промчался бледный силуэт.       Фэнг встрял на месте, вглядываясь в бушующие снежные крупинки перед собой. Показалось? Это ведь была просто очередная ледяная глыба вдалеке?       В снежной пелене сверкнули ледяные звериные глаза.       Он всё ещё здесь.       Не помня себя, Фэнг рванулся прочь от белоснежного роботизированного волка, что намеревался прервать его жизнь — ласка едва не поскользнулся на заснеженном льду. Ужас вновь окатил Фэнга с ног до головы своей неподъёмной тяжестью… И где же все те заверения, которые он себе надавал? Где же та уверенность, с которой Фэнг твердил себе, что его убийца — всего лишь жалкая фальшивка? Неужто тоже покрылись изморозью и были скоропостижно забыты? Нет… Всё было взаправду. Долина желала убить ненавистный Хаос. Сейчас Фэнгом управлял лишь его первородный животный страх. Долина смеялась-смеялась-смеялась своими множественными тихими голосами…       Тут же за спиной ласка услышал оглушительное рычание — чудовище наверняка услышал топот совсем рядом с собой! Он нашёл его! Он бежит за ним! Догонит! Убьёт! О Хаос, о Хаос, помоги мне!       Фэнг отчаянно мчался сквозь снежную бурю. Ничего не видно! Ветер бил в уши. Холодный воздух обжигал горло. Не останавливаться! Голодный волк, не знающий ничего, кроме жестокости, бежал за ним по пятам, намереваясь наконец вдоволь насытиться кровью Хаотичного отродья. Нарушители священного Порядка будут уничтожены. Механические конечности скрежетали и дребезжали, заставляя Фэнга ещё сильнее ускориться, даже на последнем издыхании.       Ласка уже представлял, как металлические когти впиваются в его хребет… но в реальности Фэнг всё так же продолжал бежать, совершенно потерянный среди беспощадной метели. Едва не влетев в ледяную глыбу, Фэнг вдруг решил поменять маршрут — он изо всех сил ломанулся в сторону, словно надеясь скрыться от смерти среди снежной бури. Разве может столь совершенное творение Роботника сбиться со следа? Хватит. Неужели Фэнгу всё ещё не надоело брякаться? Покойнику следовало бы давно склонить голову и позволить металлическому капкану захлопнуться, проливая багровый ручей священной энергии.       Сначала Фэнг огибал ледяные глыбы, что встревали на его пути, но вскоре он запнулся об ветвистый лёд и едва устоял на ногах. Содрогаясь всем телом, Фэнг прильнул к одному из холодных сталагмитов и осел так низко, как только смог. «Замереть. Не двигаться. Не дышать», — вновь мысленно забормотал ласка свою истеричную мантру.       Он зажал себе рот сразу двумя руками, надеясь не выдать себя грохочущим дыханием. Бегающий и дикий взгляд Фэнга намертво упёрся в заснеженный пол. Сколько бы раз он ни взывал к своему богу, тот всё так же был глух к его мольбам. Убийца бродил совсем рядом в неутихающей метели — скоро волк найдёт свою жертву и разорвёт на части мягкую плоть. Тело Фэнга уродливо дрожало, но он продолжал жаться к ледяным кристаллам, которые скрывали ласку своими ледяными телами. «Хаос, Хаос, Хаос» — проносилось в мыслях Фэнга великое вездесущее имя.       Фэнг вдруг с силой зажмурился, вспоминая сожранного Долиной друга. Снежные крупицы не переставали падать на дрожащие веки. «Зэро, Зэро, Зэро» — уже отчаявшись повторял и повторял про себя ласка, продолжая вжиматься в спасительный лёд. Никто не отозвался. Никто не пришёл ему на помощь. Уже никто не придёт ради угасающей жизни, что вот-вот покроется хворью-изморозью и сгинет навсегда. Долина убьёт Фэнга, во славу абсолютного Порядка, назло Хаосу — некому было больше его спасать. Воин Солнца больше не скроет за собой — лишь радостно усмехнётся смерти предателя…       Фэнг вновь стиснул зубы до противной боли. Он- Он всё ещё может бороться! Его дрожащие пальцы сами выхватили из кобуры промёрзлый пистолет. Лицо Фэнга перекосилось от переполняющих его чувств — то самое разрушительное месиво, те самые металлические клещи сжались на его шее с новой силой.       Разве… Разве он сможет выстрелить в него? Даже зная, что он всего лишь искусно созданная подделка… Всё ещё его лицо. Всё ещё его глаза… Сможет ли Фэнг нажать на курок?       Не в силах больше сражаться с самим собой, ласка в морозящих муках закрыл глаза и прижал к лицу пистолет. Металл казался холоднее даже вездесущего льда… Нет. Он не сможет. Не сможет. Что бы ему ни стоило… он не сможет этого сделать.       Когда совсем рядом послышались шаги и хруст свежего снега, Фэнг чуть не выронил пистолет из вмиг ослабевших рук. Он здесь. Совсем рядом. Медленно ходит и заглядывает в каждое скопление ледяных кристаллов, не морщась даже от снежных крупинок. О, Хаос-       Фэнг вновь заткнул себе рот свободной рукой, продолжая умолять водянистого бога, чтобы волк его не нашёл. Пусть метель собьёт его с толку. Пусть скроет Фэнговское существование среди снежных крупинок и могучего ветра. Если он- если волк и правда был всего лишь очередной фигурой, составленной из более совершенных частей… То не могла ли эта фигура видеть всё вездесущими глазами Долины? Не подсказывали ли противные голосочки путь к созданию Хаоса, спрятавшегося за ледяными иглами? Была ли снежная буря хоть каким-то препятствием для убийцы?       Фэнг внимательно вслушивался в всеобъемлющий ветер — шум механических конечностей был уже совсем рядом… Шаг. Ещё один. Снег хрустел под металлическими лапами волка точно так же, как и у обычных живых существ. Ласка остолбенел, растёкшись в низине ледяных сталагмитов. Волк тяжело дышит. Осматривается. Вглядывается в застывший среди снежной бури лёд, пытаясь заметить в нём движение.       Сердце Фэнга стучало так громко, что ему казалось, словно роботизированное чудовище тоже может его слышать. Нет-нет-нет… Сейчас волк вслушается в родственный вой ветра и пойдёт на стук сердца прямиком к перепуганному Фэнгу…       Снова сделал шаг по мёрзлому снегу. Он здесь. Чуть позади. Прямо за ледяными сталагмитами, за которыми и прятался ласка. Нет-нет-нет-нет-нет- Хаос- Среди полупрозрачного льда медленно плыла фигура преследователя с механическими конечностями. Волк охотился, не спеша поджидая добычу в виде Хаотичного выродка. Хоть одна ошибка, хоть один нежеланный звук — и Фэнг будет у него в металлических лапах. Нет-нет- Не дышать. Не шевелиться. Фэнг изо всех сил вдавливал пальцы в кожу своего лица, продолжая зажимать себе рот. Ему ещё никогда не было так страшно. Пистолет жалко дрожал во второй руке. Среди снежной бури был лишь один убийца — и это был вовсе не Фэнг… Нет. Он должен это сделать. Иначе всё было зря. Иначе- Ч-чёрт-       …Что? Дыхание волка, которое всё это время слышал ласка, вдруг потонуло в ветру. Зверь больше не сделало ни единого шага, словно он его…       …Нашёл?       Для Фэнга само мироздание разбилось на миллиарды осколков.       Металлические когти раздробили ледяную глыбу — ту самую, которая ограждала хилого мобианца от роботизированного волка. Фэнг рванулся в сторону, прочувствовав касания всех падающих льдинок-осколков. Бежать! Бежать! Под его ногами хрустел лёд, словно рассыпанные кости. Удастся ли Фэнгу снова потеряться в снежной буре?! Ласка не оглядывался — он только бежал прямиком в метель, огибая вероломные ледяные наросты на заснеженном полу. Звериное яростное рычание было уже совсем близко. Прямо у его уха.       Фэнг не успел даже вздрогнуть, как он уже оказался прибит к ближайшей глыбе — от сильного удара по льду пошёл ряд трещин. Металлическая когтистая лапа вдавливала жертву в лёд. Казалось, словно волк вот-вот продавит клетку рёбер — Фэнг жалко захрипел, Фэнг остервенело забился, но всё было тщетно. Пойман. Когти ни за что не расслабят хватку — так и будут давить в грудь, пока в карих глазах не погаснет живой блеск. Больно... Всё, что ласка мог делать — смотреть в глаза своей смерти и сжимать покрепче пистолет.       Звериная волчья морда нависла над Фэнгом, страшно оскалившись. Губы убийцы дрожали от яростного рычания. Клыки были всё ближе и ближе… всего мгновение, и они сомкнутся на глотке Фэнга, вырывая из него кусок кровоточащего мяса. Ласка на какое-то время был загипнотизирован бирюзовыми глазами, в которых горело ледяным пламенем одно лишь желание крови. Ну же! Вырывайся! Спасайся! Твоя жизнь вот-вот оборвётся! …Но почему же тогда Фэнг думал совсем о другом? «Он ненастоящий. Он ненастоящий. Он ненастоящий! СТРЕЛЯЙ!» — кричал сам себе ласка, но-       Волк рванулся вперёд. Он намеревался наконец перегрызть созданию Хаоса глотку и пролить столь желанную кровь… но в последний момент Фэнг изо всех сил врезал по острым клыкам пистолетом.       Фигура разбилась — на месте удара на лице волка появилась целая космическая туманность из миниатюрных кубиков, переливающихся из кроваво-красных в фиолетовые цвета, как бушующее разноцветное пламя. Всего лишь очередная лживая фигура, выдававшая себя за живого… Он ненастоящий. Призрак. Фальшивка. Ни ран, ни крови — лишь жалкие абстрактные кубы, составляющие из себя всё, что угодно…. Но почему же тогда Фэнгу всё равно было так чертовски больно?!       Не теряя заполученного времени, ласка высвободился из ослабшей хватки дезориентированного чудовища. Он вновь ринулся бежать в самое сердце метели, желая рассыпаться на снежные крупицы и исчезнуть с глаз. Грудь невыносимо болела, и от этого дышать холодным воздухом Фэнгу стало ещё тяжелее. Вокруг были одни ледяные сталагмиты, об которые одновременно разбивались миллионы снежинок. Фэнг едва не присоединился к ним — то и дело он норовил влететь в ледяную твердь, словно пытаясь заранее закончить свои страдания. Из-за собственного частого дыхания и стука сердца ласке почти не было слышно, что происходило за его спиной… Однако вскоре громкий топот и скрежет механических лап настигли его. Он уже очухался?! НЕТ! Роботизированный монстр вновь преследовал Фэнга, стремительно нагоняя его. НЕТ! НЕТ! ХАОС, НЕТ!       Фэнг продолжал бежать навстречу холодному ветру. Вдруг совсем рядом с ним раздался оглушительный грохот — волк разбил ледяную глыбу вблизи своей жертвы с помощью другого вырванного сталагмита. Ледяной треск заволок всё сознание Фэнга — теперь уже ласка был полностью потерян. Перепугавшись, он бросился в противоположную от грохота сторону, как подстреленный кролик. Фэнг тут же упал на холодный лёд, орошённый свежим снегом… Упал, споткнувшись об оледенелые ветвистые наросты… Он выронил чёртов пистолет!       Нет-нет-нет-нет-нет! Фэнг остервенело рванулся, намереваясь вскочить на ноги, но- Механическая лапа вновь прибила его к холодной тверди. Волк наступил на спину брыкающейся жертвы, которая дико хватала ртом морозящий воздух, словно выброшенная на берег рыбёшка. Жалко. Никчёмно. Такое даже добычей не назовёшь.       Монстр, созданный Долиной, ещё сильнее вдавил ласку в лёд. Фэнг задыхался от ужаса, пытался выцарапать своё спасение — он буквально елозил по заснеженному льду пальцами, желая ухватиться за оружие, ухватиться хоть за что-то… Ничего. «ОТПУСТИ МЕНЯ! ОТПУСТИ!» — хотелось Фэнгу закричать во весь голос, но крик так и остался на его дрожащих губах. Всё равно никто не услышит его крики. Ни вездесущий бог всего Мобиуса, ни отважный воин Солнца… Он остался один. Он остался один на один со своей смертью. Никто его не спасёт!       Вместо того, чтобы наконец лишить создание Хаоса жизни, волк схватил Фэнга за шиворот и швырнул в очередную глыбу. Жалкий мобианец обмяк с застывшей агонией на лице… Вот что его ждёт? Чёртовы пытки? Долинное чудовище надвигалось на жертву не спеша — оно просто игралось с ним напоследок, словно намереваясь заставить Фэнга ощутить столько боли и страданий, сколько он не испытывал за всю свою жизнь. Фэнгу казалось, что все его кости уже были переломаны в крошку. На крыльях страха, немощная ласка всё равно пыталась подняться на ноги, даже после столь сильного удара. Ну же… Вставай-вставай…       Фэнг видел его — волк с наполовину металлическим лицом надвигался сквозь снежную бурю прямо к нему. Буря была его яростью, его отмщением. Неужели Фэнг так и не понял, где именно он оказался?       Бесстрастный убийца подошёл вплотную, чтобы вновь вонзить в Фэнга холодные когти и отбросить его в сторону, как жалкую тряпичную куклу. Фэнг кривился от боли, Фэнг уже не пытался бежать, но Долинному монстру всё равно было этого мало. Волк швырял его и швырял — на холодную твердь пола, в ледяные сталагмиты, из раза в раз не насыщаясь. С каждым ударом Фэнг терял свою прежнюю личность, искажаясь от всеобъемлющего ужаса — ещё немного, и от него останутся лишь кровавые ошмётки… Но разве он мог что-то сделать? Лишь кукла. Тряпка. Мешок с требухой. Волк упивался каждой секундой, громко и сладостно заливаясь рычанием.       Роботизированный монстр бросался бренным обмякшим телом, намереваясь наконец увидеть полностью остекленевшие глаза. Поэтому он схватил Фэнга за горло и вознёс над собой? Хотел видеть стремительно угасающие глаза вблизи? Металлические когти с силой сжимали Фэнговское горло — ласка жалко хватался за холодный металл, пытаясь хоть немного разжать беспощадные механические пальцы. Тщетно. Волк не отпускал. Волк продолжал душить столь никчёмное отродье, обнажая свои клыки в яростной гримасе…       Снег продолжал царапать лицо Фэнга, наваливаясь на веки — даже бесстрастная метель словно хотела, чтобы жертва наконец смирилась со своей незавидной участью и закрыла глаза, не вглядываясь в лицо смерти перед собой… Но ласка продолжал отчаянно пытаться ослабить удавку металлических когтей, не отводя взгляда от волчьих горящих глаз.       Фэнг барахтался и стискивал зубы, но не отворачивался. Метель вокруг всё больше щетинилась и морозилась, а ласка этого не замечал — для Фэнга не существовало больше ничего, кроме как его убийцы, что неустанно сжимал механические пальцы на его горле.       Ни единого намёка на фальшивость в волке теперь не осталось. Ни единой погрешности — волк выглядел абсолютно так же, каким Фэнг его помнил… Долина искусно сплела свою иллюзию, с каждым разом она превосходила свою же предыдущую подделку. Искусство. Абсолютность. Разве подобное может быть на самом деле? Или это были всего лишь предсмертные галлюцинации? Может Фэнг уже умер и теперь проживает собственное наказание? Сколько бы Фэнг ни всматривался в роботизированного волка, он так и не нашёл в нём ничего инородного: никаких сквозных кровавых дыр, никаких лишних кубов, что не нашли себе места в идеальном строении…       Те же самые глаза. Та же самая ярость. Нет-нет, это всё не- Мобианец вдруг забился с новой силой, выведенный из равновесия собственными хаотичными чувствами. Бесполезно. Волк низко рычал, наблюдая, как Фэнг всё больше обмякает в его когтях. Роботизированный монстр не видел в Хаотичном мобианце ничего — только жертвенный кусок мяса, которого так желал метафизический Роботник. Не было никакого Роботника в этих стенах! Только воспалённое Долинное сознание, подчинившее волка своей воле.       Снежная реальность зашлась тёмными пятнами перед тускнеющими глазами ласки. Его истерично кричащие мысли затихли… Время замедлилось. Морозная стужа вокруг больше совсем не беспокоила — она стала частью уже другого мира, в котором Фэнгу не было места. Значит… вот как всё закончится?       Неожиданно волк решил ухватиться за угасающую жизнь и продолжить свой кровавый фестиваль во славу Долины. Фэнг вновь был швырнут на холодный лёд, вынужденный шумно и жадно глотать холодный воздух, держась за передавленное горло… Неужели этого недостаточно? Сколько ещё Фэнг должен выстрадать, чтобы всё вокруг наконец погрязло в мертвецкой темноте, чтобы прекратилась наконец эта страшная метель?! Хватит! Прошу, хватит!       Дикими глазами, в которых вновь появились искры жизни, Фэнг оглядел наступающего на него убийцу — теперь волк казался таким огромным… Механические лапы не спеша делали шаг за шагом. Фэнг вглядывался в бушующую метель во все глаза. На лице волка была уже не только праведная ярость, но и тень… отвращения. Чудовищу было мерзко смотреть на елозившего в его ногах ласку, словно Фэнг уже был для него разлагающимся трупом. Превозмогая себя, жалкий мобианец отползал от роботизированного монстра, но разве это могло его спасти? Смерть игралась с ним, смерть издевалась над ним… У него не было ни шанса на спасение.       Не позволив Фэнгу отдышаться, волк вдруг ударил его по лицу своей когтистой рукой.       Металл окрасился в алый. Несколько капель горячей крови упало на свежий снег. Удар был такой сильный, что ласка рухнул на другой бок, едва не свернув собственную шею. Лёд холодными и родными руками прикасался к коже — это было единственное, что позволяло Фэнгу понять, что он был всё ещё жив. Его лицо должно было покрыться такими же незаживающими белёсыми трещинами, которые расползались на полупрозрачном льду… Разбитый. Сломленный. Уродливо скривившись, Фэнг попытался приподняться на руках, чтобы вновь отползти в сторону… Сейчас Долинный монстр наконец взбесится окончательно из-за непреклонности чёртового Хаотичного отродья. Когда же Фэнг наконец сдастся?! Почему оно продолжает сопротивляться?!       Фэнг долго не открывал глаза, собираясь с силами. Всё равно мучитель остался где-то за спиной, а вокруг бесновалась только вьюга и буря, нещадно сдирая израненную кожу. Ласка уже не хотел видеть промёрзлое пространство, которое только выло и выло, уподобляясь роботизированному волку. Вокруг была лишь долинная галлюцинация, в снежинках которой Фэнг скоропостижно умирал… Фэнг морщился в ожидании очередного удара, что наконец сломает его позвоночник, но… его всё не следовало. Рычание, в котором слышалось что-то помимо ярости, заставило ласку разлепить веки и сморгнуть подступившие слёзы.       Свет. Такой мягкий, такой тёплый солнечный свет… Свет проступал прямо среди снежной бури невозможным прямоугольником-проёмом. Такого не бывает. Не было никаких стен вокруг возникшего прохода, ничего — только ошеломительное светящиеся пятно. Волшебный портал в другое измерение, его долгожданное спасение… Что? Даже снежная завеса из холодных крупиц не могли скрыть от жертвы столь желанное зрелище. Хаос, о, Хаос-       Абсолютно заворожённый, Фэнг был озарён тёплой надеждой, которая стремительно наполняла в нём каждую жилу, вымещая мертвецкий холод. Это… Это его шанс? Позабыв обо всём, ласка медленно приподнял на руках своё ослабшее тело. «Ну же, вставай, вставай…», — вновь мысленно просил Фэнг сам себя. Нужно хотя бы попытаться. Там было спасение, там был свет, там было Солнце…       Солнце?       Фэнг снова поднял свой взгляд к появившемуся проходу в другой мир, в котором не было никакого снежного ненастья — только лишь вселенский покой и тёплые солнечные лучи. Среди чистого льющегося света темнел чей-то знакомый силуэт… Сначала едва чёткий, невидимый среди слепящего снегопада. Кто-то шёл сюда. Приближался всё ближе к заветной грани меж двух реальностей. Ветер совершенно не тревожил появившуюся из ниоткуда фигуру — там, за порогом царила безопасность. Силуэт добровольно шагнул навстречу коварной бури, в которой совершался кровожадный ритуал. Силуэт не страшился никакой угрозы… Нет, даже не так — он был выше любой угрозы в Долине.       Метель набросилась на незваного гостя, взъерошивая его шерсть, колыхая полосу разорванной ткани…       Зэро смотрел на Фэнга в упор своими разноцветными глазами, в которых помещалось всё самое светлое, что только сохранилось в этом мире. Такой тёплый и умиротворяющий — словно это он и был сердцем всего всеобъемлющего света, что наконец озарил продрогшую Долину. Обещаю, больше не будет больно и плохо. Настал конец кровавой бойне во имя Порядка. Ты слышишь?       Зэро протягивал исполосованные руки навстречу потерянному другу. Звал его одними губами, но Фэнговское имя подхватывал коварный ветер и уносил за собой, не позволяя ласке услышать голоса воина Солнца. Метель, как вмиг прирученный зверь, притихла в ареале пролитого света — она будто склоняла голову пред своим истинным повелителем. Больше буря не смела даже лишний раз всколыхнуть непослушные локоны своего воина. Одно его желание — и Долина замрёт, остановив в себе каждый неумолимый механизм. Его воля — и растает вечная мерзлота под тёплыми лучами Солнца. Настала блаженная тишь, нарушаемая лишь всё ещё живущей снежной бурей.       Не помня себя, Фэнг забарахтался по холодному льду в попытках встать. Ещё раз! Ещё! Не отрывая глаз от чистого сияния и ожидающего Зэро. Острые холодные крупицы превратились в огромные мягкие хлопья, падающие с чёрного неба. Медленно, плавно — словно Зэро мог подчинить не только коварную Долину, но и само время, замедлив яростный снегопад. Зэро настойчиво звал, протягивал руки, чтобы при первой возможности забрать Фэнга за собой в чарующий свет. Вставай, Фэнг, вставай! Ты сможешь!       Пересиливая каждую болезненную вспышку, Фэнг таки смог подняться на ноги. Может его тело и было покалечено, но в глазах у него мерцало столько света… столько надежды. Припадая на одну ногу, ласка двинулся вперёд, медленно приближаясь к своей цели. Зэро, увидев это, вскинул свои огромные уши и взбудоражено позвал ещё громче:       — Фэнг! Сюда! — раздался такой знакомый голос, который Фэнг боялся позабыть из-за давящего на виски Долинного гула.       Зэро действительно был здесь… Он вернулся за ним! Он не бросил его умирать! О Хаос! Фэнг шёл так быстро, как только ему позволяли избитые бока. Осталось совсем немного. Снежные хлопья ласково падали на плечи и веки — это чьи-то холодные руки словно вели Фэнга, готовясь в случае чего поймать продрогшую ласку и аккуратно помочь дойти до самого конца. Их невесомые руки не позволят разбиться об полупрозрачную твердь. Теперь всё иначе. Теперь Зэро снова был здесь, рядом с ним — созданию Хаоса было больше нечего бояться под защитой воина Солнца.       Оставляя позади страшную снежную бурю, которую Фэнг уже никогда не забудет, он всё больше приближался к спасительному свету. Он уже мог чувствовать это ласковое тепло на своей коже. Зэро был так близко. В его взгляде читались одновременно беспокойство и радость. Фэнг задыхался, но продолжал хромать навстречу шакальему голосу: Всё закончилось. Теперь ты в безопасности. Больше никто тебя не тронет. Ты слышишь меня, Фэнг? Больше ты никогда не будешь одинок. Обещаю, я помогу тебе. Обязательно помогу. Ты больше не обязан справляться с этим в одиночку, слышишь меня? Всё будет хорошо. Доверься мне.       Буря щетинилась и словно пыталась схватить хромую ласку за ноги — она не желала позволять своей жертве покинуть своё нутро. Но Фэнг был непреклонен. Не взирая ни на какую боль, он добрался до воина Солнца, назло всем Долинным ветрам.       Совершенно обессиленный, Фэнг бы рухнул на колени прямо на пороге к священному свету, но Зэро подхватил его обмякшее тело и увлёк за собой. Зэро держал так крепко. Он приговаривал тихим голосом, что ни за что его не уронит… приговаривал, что теперь всё будет хорошо. Фэнг зажмурился, вслушиваясь в биение чужого сердца и тихие обещания. Абсолютная белизна света наконец озарила всего мобианца, растворяя в себе всё мироздание целиком, и-       Стоило Фэнгу только переступить невесомую границу двух реальностей, как всё вокруг сменилось буквально за один щелчок пальцев. Что…?       Подлое пространство изменилось так резко, что Фэнг не успел даже твёрдо встать на ноги. Г-где он?! Что за- Мобианец был вынужден потерянно озираться по сторонам, не понимая, почему же всё вновь погрузилось в этот неуютный полумрак. Где же тот мир, залитый солнечным светом? Где-       — …Зэро? — дрожащим голосом воззвал Фэнг в пустоту, надеясь найти воина рядом с собой, но… Его нигде не было. Сколько бы ласка ни оглядывался своими потерянными глазами, он так и не столкнулся с Зэро. Похоже, что столь желанное и тёплое Солнце тоже оказалось фальшивым… Подставной воин сгорел в этом чёртовом огне, выполнив своё предназначение.       Голоса снова обманули его.       Изуродованный болью, Фэнг не переставая оглядывал возникшее из ниоткуда помещение, в котором ютилась до ужаса густая тьма. Пространство было не сильно большим. Стены вокруг образовывали гладкий купол, по которому текли уже знакомые каналы — всё такие же пустые и пересохшие. В самом центре потолка купола находилось “окно” или “люк”… А может это было что-то вроде трубы? Куда она ведёт? Неужели это выход? Но он так высоко… Фэнгу ни за что не добраться до туда — вокруг него были только идеально гладкие стенки купола, на которых едва ли получится за что-то ухватиться… Тем более в его состоянии.       Это-? Встревоженный беглой мыслью, Фэнг вздрогнул всем телом уже не от холода, а от всеобъемлющего ужаса. Этот купол… Чёрт возьми, этот купол! Нет-нет-нет-нет-нет… Это не может быть правдой! Не помня себя, ласка уронил взгляд под ноги. Вместо полупрозрачного льда с многочисленными трещинами, под Фэнгом был металлический округлый пол, по краям которого множились тёмные кольца…       На самой середине пола Фэнг увидел знакомый знак. Знак доктора Роботника. Эта издевательская зубастая улыбка, нелепо торчащие усы… Эти уродские метки безумец штамповал практически на каждом своём творении, но особенно он любил отмечать возведённые его роботами здания — вот так, во всю стену, насыщенно красной краской!       Этот купол был личной ареной доктора — тем самым местом, где творились чудовищные сражения ради увеселения человеческого отребья.       Фэнг сглотнул, не в силах совладать с самим собой: его зрачки истерично дрожали. Он остолбенел, снова и снова озираясь на металлические стены с опустошёнными каналами — единственным, что роднило это проклятое место с шакальей Долиной. О, Хаос- Фэнг не желал видеть это место. Ему хотелось вырвать собственные глазные яблоки, лишь бы не видеть эту чёртову арену снова. Прохладная дымка стелилась по полу. Везде ласке мерещились кровавые реки. Фэнг будто изо всех сил пытался не шевелиться, пока по всему его телу ползали мерзкие земные сколопендры — настолько мобианцу было не по себе находиться в металлическом куполе. Он дрожал, он задыхался, он не смел даже шелохнуться.       Страшным электрическим раскатом по всей арене загремел искажённый радиопомехами, но всё ещё узнаваемый голос… Человеческий голос.       — Какая жалость, что ты не пожелал присутствовать… Я бы не отказался от ассистента, — упиваясь своей властью, медленно проговаривал Роботник слово за словом, а Фэнг лишь затравлено смотрел ввысь. Он не понимал, откуда доносился навязчивый голос. В панике Фэнгу начало казаться, что Роботник буквально звучал в его сознании напрямую и всё никак не смолкал, наслаждаясь своей ролью, — Должен сказать: он вышел просто превосходно. Идеальная, отточенная машина! Мой гений иногда поражает даже меня самого. Надеюсь ты понимаешь, какую честь я оказываю тебе, стрелок по имени Фэнг… Ты ведь не против протестировать моё новое творение, верно?       «НЕТ!» — хотел было истерично заорать Фэнг, чтобы Долина наконец заглохла и остановилась. Но всё что он мог на самом деле делать, так это только пятиться в ледяном страхе. Всё так, как и подобает бессильному никчёмному существу… Верно?       Этот проклятый купол-капкан и так никогда не оставлял Фэнга. Никогда. Арена существовала в его сознании постоянно, распространяясь всё больше и больше чёрным болезненным грибком, поражая уже и тяжело бьющиеся сердце. Кошмар, с которым ласка был повязан самыми крепкими кровяными нитями. Как бы Фэнг не молился своему богу, металлический купол всё ещё продолжал окружать его… Он в ловушке. Ему никуда не сбежать. Никуда не деться. Нет, нет, нет!       Припадая на одну ногу, Фэнг крутанулся, отчаянно выискивая за своей спиной путь к отступлению, но-…       Он уже ждал его.       Роботизированный волк не сводил с ласки глаз, готовый в любой момент рвануться с места самым мощным ледяным ветром. Он мог снести всё на своём пути ради того, чтобы добраться до своей цели с бьющимся сердцем. Но для этого послушной болванке нужно было услышать приказ своего доктора. Выдыхая клубы холодного пара, монстр ютился в одном теле с неконтролируемой яростью. Роботник обожает вживлять своим игрушкам беспощадность и жестокость, уподобляя своих созданий самому себе… Это фирменный почерк гениального творца. Жалким “созидателям” с Мобиуса, как говорил Роботник, никогда его не понять…       Фэнга и волка разделяло большое пространство арены — за спиной монстра уже закрывалась единственная дверь, пропустив через себя кровожадного соперника на ринг. Арена ждала зрелищ и мяса — метафизический Роботник наверняка смотрит на всё это со своей кривой ухмылкой, поблёскивая человеческими зубами. О, как же сильно доктор хотел наконец увидеть своё создание в действии… Да начнётся бой?       Фэнг знал, что будет дальше. Прекрасно знал. Сколько раз он уже видел эти кровавые расправы над другими неудачливыми сослуживцами? Сколько раз Фэнг стоял и смотрел, как очередное оружие Роботника терзало ни в чём неповинных? Но всё равно ласка не мог перестать дрожать и задыхаться — ужас так глубоко проник под его кожу, что от самого Фэнга уже давно ничего не осталось. Он продрог, разбился на ледяные осколки… Каждый раз он отворачивался, будучи не в силах смотреть на их мучения.       Фэнг замер, не желая давать лишнего повода роботизированному волку нападать. Но по правде смысла в этом было немного — как бы волк ни давился слюной и рычанием, сорваться с места он мог только после разрешения своего хозяина. Скованный невидимыми цепями своей программы, волк лишь стоял и ждал, размахивая своим хвостом из оголённых металлических позвонков со смертоносным жалом на конце. Скоро это жало пронзит чёртову ласку насквозь под улюлюканье Роботника. Скоро — как только сорвётся с человеческих губ заветная команда. Дрессировка — дело не шуточное. Особенно, когда речь заходит о совершенном оружии.       Сколько бы доктор ни создавал подобного “оружия”, ему всегда было мало. Абсолютно все несчастные души, попавшие в его ловушки, были вынуждены перенести страшную роботизацию. Роботник всегда твердил, что ни один плешивый мобианец-созидатель, пусть даже и улучшенный его непревзойдённым гением, никогда не сможет тягаться с настоящими ботами… Но в этот раз даже Роботник признавал своё новое творение — слишком много стараний доктор вложил в этот блестящий экзоскелет, уж слишком органично он сшил мёртвое и живое… Доктору оставалось лишь провести самый последний тест, что поставит точку и зарекомендует болванку прекрасной машиной для уничтожения себе подобных.       Это короткое мгновение, в котором Фэнг вновь был вынужден наблюдать за жнецом в волчьей шкуре, длилось мучительной вечностью… Сколько бы времени у него ни было, Фэнг всё равно ничего уже не сможет предпринять — ему оставалось только принять грядущую смерть… Разве это не просто? Но вглядываясь снова и снова в горящие бирюзовые глаза чудовища, Фэнг понимал — ему всё ещё было страшно умирать. Он- Он не готов! Только не сейчас! Только не так! Хаос-!       Даже в самые последние секунды Фэнг продолжал стоять на месте, утопая в собственных эмоциях, что надрывно кричали в нём, предвкушая неизбежное. Даже если бы у Фэнга была вся сила мира, даже если бы в его руках прямо сейчас оказался заветный рубин… Разве он заслуживал счастливого финала? Сколько можно было убегать от своей судьбы? Не пора ли смириться с правосудной Долиной?       — …Попытайся продержаться хотя бы минуту. Прошу, не лишай меня зрелища, ради которого я столько работал! — продолжал искажённый голос доктора свой помпезный монолог, — Позволь моему творению показать себя, как следует. Ты ведь сможешь побыть достойной жертвой, правда?       Вот и прозвучали последние фразы… Сейчас начнётся долгожданный для Роботника бой. Фэнг закрыл глаза, сотрясаясь от подступивших к горлу чувств. Сейчас и завершится невыносимо долгий путь Фэнга — прямо здесь, среди металлических стен. Долина в обличии проклятой арены ликовала, пока создание Хаоса жалко пыталось подготовиться к всеобъемлющей боли, что вот-вот на него обрушится. В любую секунду… Дрожь не переставала дробить искалеченное тело. Фэнг стоял посередь арены — совершенно сломанный, израненный, истекающий горячей кровью… Стоял напротив роботизированного волка, клацающего клыками, и терпеливо дожидался начала вместе со своим мучителем. Сейчас… Сейчас-!       — УБЕЙТЕ ЕГО, ДОКТОР СНОУФЛЕЙК! — прогремел властный голос Роботника, наконец развязывая своему созданию руки.       Волк тотчас бросился вперёд, высвобождая накопленную внутри себя силу и ярость. Даже зажмурившись и погрузившись во тьму, Фэнг не смог выдержать: он слышал приближающийся топот механических лап, слышал громкое рычание, которые становились всё ближе и ближе… НЕТ!       Страх взял сознание мобианца в свои руки, заглушая собой любое смирение — Фэнг отшатнулся и бросился в сторону, хоть ему и было совершенно некуда бежать, и он знал об этом. Глупый мобианец снова не смог встретить свою смерть лицом к лицу? Вместо этого он выбрал жалкое и постыдное сопротивление… Сколько уже можно было петлять и извиваться?       Сноуфлейк настиг Фэнга — схватил его за шиворот и с силой отбросил в противоположную сторону. Благодаря укреплённым костям и модифицированному строению, волк даже не почувствовал тяжести в своей добыче. Фэнг больно покатился кубарем, распластавшись по ухмыляющемуся символу на полу арены, будто бы являясь частью жуткого ритуала жертвоприношения. Ласка не успел сделать ни единого движения — Сноуфлейк уже налетел и ударил его заточенным металлическими когтями. Из горла Фэнга вырвался болезненный крик, а кровь неминуемо опалила металл арены. Теперь это место из его воспоминаний стало полноценным.       Больше Долинное чудовище не собиралось играться со своей жертвой — каждый удар волк наносил с такой яростью, что Фэнг и не надеялся вновь избежать своей кончины. Ласка трепыхался, барахтался, отползая раздавленным червяком от окровавленных когтей. Сноуфлейк беспощадно поднимал Фэнга за горло и вновь отбрасывал на холодную твердь. Волк кромсал его, резал его — всё, лишь бы новый хозяин с кривоватой ухмылкой был им доволен.       Крики Фэнга отлетали от стенок купола, стены которого видели уже столько смертей. Так чем же эта смерть должна была отличаться? Фэнг был лишь одним из тысяч. Другие также ползли от испытуемого ожившего “оружия”, умоляя Роботника остановиться. Тишина и стук собственного погибающего сердца был им ответом. Как бы сильно Фэнг ни кричал в холодную пустоту, никто не приходил на его зов. Метафизический Роботник лишь наблюдал, подмечая каждую мимолётную деталь — импланты волка работали совершенно. Фэнг кричал, Фэнг умолял Сноуфлейка не делать этого, но в помутнённом сознании волка не было места никакому состраданию — её устранил доктор Роботник, как досадную неполадку в идеальной системе.       Вскоре происходящее смешалось в одну невыносимую агонию. Фэнг уже не осознавал, откуда конкретно на него сыпались удары — всё его существо стало одной сплошной болью. Волчьи клыки впились в руку мобианца. Сноуфлейк бешено замотал головой, растерзывая жалкую и слабую добычу. Фэнг уже надорвал голос, поэтому теперь лишь выл свои предсмертные мольбы. Кого он мог умолять спасти его? Хаоса? Роботника? Зэро? Его слышали лишь металлические стены. Сноуфлейк вновь и вновь поднимал обмякшее тело и прибивал к стене, как уже готовый трофей, со вставленными стеклянными глазками-бусинами.       — …Просто посмешище. Разве ты не стрелок? Ты что, не хочешь себя спасти? Почему же тогда ты никак не спустишь курок, Фэнг? — засмеялся среди радиопомех Роботник.       Он никогда такого не говорил.       Фэнг уже не сопротивлялся. Что бы роботизированный волк ни делал, Фэнг лишь тонул в потоке ощущений: адская всеобъемлющая боль и холодный металл… Снова и снова, снова и снова. Жизнь так уже не ощущается. Кажется, это была та самая граница — ещё совсем немного и Фэнг окончательно-       Громко рыча, Сноуфлейк отбросил ласку в стену и принялся за грандиозное завершение красочной схватки. Он бил-бил-бил… Праведной ярости в нём было настолько много, что иногда когти мазали, оставляя на стенах арены трофейные царапины.       Кровавый туман застилал глаза Фэнга… Его сердце билось всё медленнее… Он видел лишь горящие глаза роботизированного доктором волка, в которых не осталось ничего от настоящего Сноуфлейка — в них было лишь одно желание убивать и кромсать… Остановись… П-пожалуйста, остановись…       Долгожданное забвение наконец подкралось и к измучившейся ласке. Арена уже давно потонула в кровавой темноте. Забвение мягко закрывало слезящиеся глаза Фэнга своими холодными руками — Фэнгу казалось, словно если он задышит вновь, то из его рта опять вырвутся клубы пара.       Уже едва различимый среди болезненной мглы, Сноуфлейк оскалил клыки в победоносном оскале. Всё кончено. Почему же в глазах мстительного призрака так и не было видно сладостного торжества? Почему же Роботник всё ещё не появился? Разве он не любил совершать заветный последний удар самостоятельно? Или ласка был настолько жалок в бою, что не удостоился подобной чести? Но где же хотя бы фанфары и очередной человечий монолог? Или… мобианец просто уже не мог этого видеть и слышать?       Если бы Фэнг мог залиться слезами, то только кровавыми, как и подобает мученикам из страшных историй. Последние удары металлических когтей Сноуфлейка, Фэнг, кажется, уже совсем не чувствовал… Уже не мог чувствовать.       Вся арена сотряслась от невообразимого гула, который разразился в вышине.       Ч-что это? От страшного звука, похожего на звон огромного колокола, мертвецкая изморозь вдруг раскололась и распалась, освобождая мобианское сердце из своих цепей — оно забилось вновь и первый удар стал таким сильным, что чуть не пробил Фэнгу грудную клетку. Лавина оживших чувств и воспоминаний окатила его. У мобианца снова получилось задышать — лёгкие впустили долгожданный холодный воздух…       Сноуфлейк замер. Он застыл, как искусная ледяная статуя без единого движения. Время будто остановилось. Фэнг смотрел на склонившегося над ним роботизированного волка, что уже замахнулся для удара, но по какой-то причине остолбенел, словно в полумеханической игрушке Роботника иссяк заряд или закончилась энергия. Ласка жался в металлическую исцарапанную стену, не понимая, что происходит. С каждой секундой ожидать последний удар становилось всё мучительнее… Будет ли он вообще? Сноуфлейк смотрел на Фэнга своими горящими ледяным огнём глазами, но совершенно не двигался, будто завороженный странным поглощающим звоном. Его лицо замерло, искажённое насильно вживлённой яростью. Кровавые капли стекали с блестящих в синем свете имплантов… Но- Когда арена успела преобразиться и наполниться холодным синим сиянием? Что это значит? Куда делся Роботник? Почему-       В следующее мгновение застывший пред Фэнгом волк распался на переливающуюся туманность из кубов.       Наверняка так и выглядит взрыв исполинской звезды — множественные кубы разлетелись от центра своей бывшей формы и застыли, сверкая на свету своими острыми гранями. Невидимки-убийцы разом не стало. На лице Фэнга застыла новая маска, изображающая сокрушённое непонимание, смешанное со страхом. Что… Что происходит?       По чьей воле было остановлено священное жертвоприношение? Разве жестокая судьба уже не сомкнула на его глотке свои клыки? Разве Фэнг уже не был мёртв?       Скопление кубов было и рядом с лаской. Некоторые кубы так и вовсе после немого взрыва оказались прямо у его лица. Эти кубы… Составные части вмиг погибшего чудовища в волчьей шкуре… Буквально пару секунд назад они были волчьей плотью, были окровавленным металлом имплантов… В замершем потоке времени Фэнг мог рассмотреть каждый перелив космических цветов на сторонах кубов. Фэнг видел в них и своё отражение: потухшими карими глазами на него глядел какой-то изуродованный калека…       Время неожиданно овладело своей прежней силой — стремительно арена Роботника начала меняться. Наполненные синим светом каналы, тянущиеся по всему куполу к заветному выходу в вышине, начали опустошаться. Бурным потоком сияние покидало арену, погружая металлические стены в вязкую темноту. Энергия била вверх ошеломляющим фонтаном, ярким фейерверком, оставляя после себя выжженное и опустошённое пространство. Растворялись исцарапанные металлические стены, расплывался кровавый символ доктора Роботника на полу — ничего не оставалось от прежней кошмарной арены.       Кубы, создавшие из себя кровожадного противника, также вознеслись вверх и влились всё в тот же слепящий поток синего света. Они были похожи на рой космических насекомых с геометрическими блестящими панцирями, на облако, обладающее новым видом сознания…       Долина принимала свой истинный вид, она сбрасывала змеиную шкуру, оголяя своё нутро.       Фэнг вновь оказался в плену неизменных чёрных пластин и гудящей темноты. Метаморфоз Долинного механизма произошёл так быстро… Лишь короткая вспышка, полная скоротечной жизни, после которой Фэнга ждала только мертвецкая чернота. Погасло бушующее пламя всевозможных космических красок. Мобианец проводил свет абсолютно опустошёнными глазами. Ужас, осознание всего произошедшего… Невыносимо тяжкая вина… всё это навалилось на ласку в одночасье, погребая под собой. В какой-то момент Фэнг сомневался, был ли он действительно всё ещё жив — разве он не переступил ту невесомую границу? Но вся эта адская боль, обжигающая его тело… Все эти надломленные чувства, что продолжали резать Фэнга изнутри… Эти чёртовы всхлипы…       Он совершенно один. Живой. Чудом ещё стоящий на ногах, израненный, избитый… Он выжил. Он — совершенно не достойный жизни слабак… Вокруг остались только чёрные стены и темнота, в которой тонул дрожащий Фэнговский голос… Почему? Почему Долина не убила его? Почему Сноуфлейк… не убил его? Почему? Почему?! Что же это было, если не жестокая расправа?! Почему он всё ещё дышит?! Почему это всё ещё не закончилось?! Хаос, я-…       Согнувшись пополам, Фэнг сплюнул сгусток крови прямо на холодные плиты под ногами.

***

      Невесомый шёпот Долины медленно наполнял его сознание.       Медленно — буквально по каплям чёрного и вязкого мазута…       Незнакомые слова сплетались в бессмысленные предложения. Они говорили мягкими и успокаивающими голосами, словно пытаясь подарить воину давно забытое чувство покоя… Ты в безопасности. Никто тебя не тронет, пока ты покорно следуешь за нашими голосами. Позволь же себе наконец отдохнуть перед грядущим… В наших руках тебе ничего не грозит. Прими же своё долгожданное перерождение.       Оно уже началось.       Ты ведь чувствуешь трепет наших сердец? Твоё имя никогда не будет забыто. Твоя великая жертва уже оживила Долину. Наконец тобой был запущен сложный процесс… Достаточно ли в тебе силы, чтобы пережить это, воин Солнца? Сможешь ли ты вынести своё тяжкое бремя? Представляешь ли ты, какова цена той силе, что уже начала озарять твоё тело? Ты сможешь вынести свой грядущий метаморфоз? Или мы ошиблись, выбрав именно тебя?       — Ты ведь не можешь меня подвести, полукровка?       Шакал медленно открыл глаза, пробуждаясь от своего долгого сна: какие-то навязчивые образы сразу стали таять в сознании, оставляя лишь горький осадок… Что это было? Они действительно говорили со своим воином, или это был всего лишь сон, выстроенный из его собственных мыслей и ожиданий? Может это всё было лишь плодом его воображения? Осталась ли между избранным воином и голосами хоть какая-то преграда? Или шакал уже был един с ними?       Собственное тело ощущалось совершенно чужим: шакал точно был приведением, что решило вселиться в чужой труп… Руки — не его руки. Мысли — не его мысли. Даже воспоминания — всё это принадлежало кому-то другому… кому-то по имени Зэро. Почему-то именно это имя было на устах шакала после пробуждения… Оно ещё долго звучало в ушах воина Солнца душераздирающим эхом, которое старательно заглушали знакомые голоса из глубин Долины. Шакал всё ещё не был уверен, ради кого конкретно он всё это совершил. Кому же принадлежали эти таинственные голоса на самом деле? Предкам народа Солнца и Луны? Могли ли это быть некие доблестные хранители, чья задача заключалась лишь довести воина к своим покровителям? Тем не менее… он решился сделать последний прыжок. Ради них. Разве этого знания недостаточно?       Небесное умиротворение царило во всём существе шакала: не было никакой боли, никаких переживаний… только блаженная дремота, от которой всё ещё не получалось до конца очнуться. Он не был больше обычным существом, что знало только лишь свою прожжённую священным Солнцем землю. Теперь шакал смог коснуться самых чистых небес с помощью незримых крыльев за своей спиной — иначе невозможно было объяснить ту лёгкость, которая буквально переполняла воина? Свежий воздух наполнял лёгкие. Хотелось дышать-дышать-дышать этим воздухом… Любые ветра теперь находились в несомненном подчинении воина Солнца. Он был способен поставить на колени весь всеобъемлющий мир. Он был способен установить абсолютный Порядок. Он чувствовал их присутствие. Их прикосновения. Он видел их невесомые абстрактные тела и тянущиеся к нему ласковые руки…       — Встреть нас. Встреть нас, Инфинит. Мы ждём тебя.       — Нет-нет-нет… Пожалуйста, не умирай… Продержись ещё немножко. Мы спасём тебя. Обещаю, м-мы-… О, Хаос, пожалуйста… Не умирай…       …Где это он? Его сердце пропустило удар, и он огляделся полуслепыми глазами на дремавший вместе с ним… “мир”. Вокруг него была сплошная пустота, которую с трудом можно было окрестить словом “мир”. Настоящая бездна, в которой тьма была настолько вязкой, что к ней словно можно было даже прикоснуться.       Шакал ощущал себя пойманной жертвой, угодившей в липкие сети паутины: он буквально висел среди абсолютной черноты, но почему-то не падал… Что же держало его? До болезненной ломоты в глазах воин вглядывался во мрак, но так ничего и не увидел, ни намёка на существование какой-то материи. Создавалось ощущение, словно с минуты на минуту по его душу приползёт огромный монстр-паук и завернёт его в свой паутинный кокон… Но только после этого жертву ждала вовсе не гибель, а нечто совсем иное.       Воин Солнца не страшился грядущего — не было в нём больше никаких сомнений в ведущих голосах. Больше шакала не пугала эта проклятая бездна, что преследовала его в кошмарах всю его жизнь: не сосчитать сколько раз воин просыпался в холодном поту и с немым криком, вставшим поперёк горла. Даже оказавшись в самом сердце своего потаённого ужаса, воин Солнца чувствовал лишь предвкушение долгожданной встречи… Может его глаза и видели только абсолютную черноту, но сердце его чувствовало, будто обладая истинным зрением: они были рядом. Шакал был не один в этой пустоте. Они покорно ожидали его — вместе с ним таинственные сущности пробудились от своего холодного сна, чтобы продолжить чарующий процесс вознесения. Внутри воин всё ещё вздрагивал от волнения.       Они разделили всю мучительную боль вместе со своим воином Солнца, позволив ему наконец вспомнить, какого это — быть свободным от всех оков. Не было больше своего и чужого… Он падал в бездну абсолютно сломленным, израненным, неживым. Его руки были связаны холодными наручниками, рана от выстрела точно прожигала насквозь его тело… Ничего из этого не осталось. Вся боль отступила и растворилась в тихом мраке. После спокойного сна шакал вернул себе и прежние силы, взращённые упорным многолетним трудом… И всё благодаря голосам. Только они были способны понять воина Солнца по-настоящему. Он был готов пойти на что угодно, чтобы ощущать эту нерушимую связь вечно.       Стоило только шакалу пошевелиться, как Долина оживилась вместе с ним — задышала, оживилась… Он не мог этого видеть, но он отчётливо ощущал бьющуюся среди чёрных плит жизнь: странную и непонятную простым смертным... Забвение медленно отпускало шакала, наконец распускало свой пленный кокон… Настало время идти дальше. Он готов предстать перед ними. Голос Порядка наполнял тело и разум воина, даруя совершенно новые ощущения. «Пора», — мягко подзывал к себе сам Абсолют, Эталон — «Пора продолжать путь».       Лишь только мысленно возжелав вновь оказаться на твёрдой земле, шакал тут же ощутил под ногами гладкую поверхность. Воин Солнца встал на ноги. Платформа взялась буквально из ниоткуда, соткалась из невесомой материи прямо на его глазах… Шакалу не нужно было прокладывать свой путь через вероломную бездну — за него это делала Долина, напрямую прислушиваясь к очищенному сознанию воина Солнца. Долина точно стала полноценной его частью — новой конечностью из плоти и крови.       Каждый шаг безымянного шакала создавал собой новую платформу. Воин покорял бездну, что когда-то наполняла его душу безграничным ужасом, от которого спирало дыхание… Теперь всё стало иначе. Ринувшись бежать по появляющимся под ногами ступеням, воин Солнца тем самым оживлял Долину вокруг себя. Шакал просто не мог удерживать силу, пылающую в нём — он позволял силе вырваться из оков его тела и озарить эту страшную темноту вокруг. Бездна постепенно преображалась: тут и там появлялись разнообразные вспышки, очертания совершенно нового пространства, выстроенного волей уже самого шакала. Новая всемогущая сила словно позволяла воину Солнца создавать всё из ничего. И он упивался этой возможностью — никогда ещё шакал не чувствовал себя настолько живым и значимым.       Нет, рубин не был просто каким-то оружием. Драгоценный камень нёс за собой нечто гораздо большее… высшее, ошеломляющее! Рубин стал бы смертоносным оружием, только оказавшись в неумелых мобианских руках. Мобиус был бы не способен разглядеть в камне его истинную суть. Древний артефакт был создан в преследовании совершенно другой цели… верно? Высшей цели, ради которой был проделан огромный путь, длинною в вечность. Только один смертный мог прикоснуться к этой небывалой силе и направить её в нужное русло… И его имя скоро прогремит во всём необъятном мире, которого ждали великие перемены.       Бездна стремительно теряла свой облик палача из детских кошмаров: постепенно чернота стала совсем выцветать из-за возрождённого зарева. Медленно начинали проявляться даже стены и пол — пластинная поверхность переливалась в сиянии. Воину Солнца больше не нужен был путеводный свет — теперь он был способен создать его сам. Сможет ли воин повести за собой все эти потерянные души? Сможет ли он стать для других теми голосами, что даровали ему спасение? Способен ли ты понести это тяжкое бремя на своих плечах?       Вскоре шакал замедлил свой бег и перешёл на размеренный шаг, плавно спустившись на ровный пол, что восстал одиноким островом среди чёрного океана. Чтобы найти в Долине нужное место, воину даже не пришлось обращаться ни к шестому чувству, ни к манящему зову. Шакал сам проложил себе путь. Он возвёл это пространство вокруг себя, будто бы уже находясь наравне с таинственными сущностями, что скрывались в глубинах Долины. Воину больше было не нужно искать голоса — теперь он мог сам воззвать невидимок к себе на долгожданное собрание… Точно являясь настоящим вождём своего народа. Действительно ли голоса признавали воина за своего? Или между ними всё ещё было огромная пропасть непонимания? Неужели безымянный шакал уже познал Порядок с ними наравне? Нет… Этого не могло быть достаточно. Он всё ещё был неисправимо слаб и жалок, чтобы-… Чтобы что?       Новое помещение не было похоже ни на какие другие комнаты, уже встреченные в Долине ранее — это было нечто… совсем иное. Что это за место? Для чего всё это? Сплошь и рядом над воином возвышались странные сооружения, усыпанные уникальными плитами — их форма была абсолютно разнообразной, а не идеально квадратной, как раньше… Это что-то значит? И блестели поверхности тоже как-то иначе. Они больше напоминали множественные зеркала.       Шакал был совершенно уравновешен, однако его всколыхнула одна едва заметная деталь: по пространству вокруг него шла… странная рябь, словно на сломанном мониторе. Визуальные помехи, которые можно было увидеть только на цифровых дисплеях у ботов, поверженных в бою… Почему же созданная его руками реальность не была совершенной? Формы зеркальных пластин плыли и постоянно менялись… да всё вокруг неустанно изменялось! Но почему? Была ли в этом его вина?       По стенам ползли тёмные и опустошённые каналы, скользкими змеиными телами иногда заползая и на зеркальные столбы вокруг. Шакал словно оказался маленькой пылинкой среди какой-то очень хитрой микросхемы, по которой не шёл желанный ток… Неужели той энергии, что текла жидким огнём по жилам воина прямо сейчас, было недостаточно для Долины? Разве он не смог наполнить большую часть? Долине нужно было больше?       Шакал осматривался своим бесстрастным взглядом, продолжая не спеша продвигаться вперёд — вглубь странной комнаты, наполненной кристаллами-зеркалами… Они были здесь, рядом с ним. Воин знал это. Он чувствовал на себе их изучающие взгляды, чувствовал их восторг и опаску одновременно… Как же их было… много. Невидимые фигуры делились с шакалом необъятным океаном своих эмоций, в котором было так легко потеряться. Отделять собственные чувства от чужих воину не хотелось — да и зачем ему это было нужно? Разве их эмоции могли быть плохими? Эта радость, предвкушение… Делитесь всем, абсолютно всем без остатка! Воин вбирал в себя и вбирал чужую пьянящую силу… Уголки шакальего рта сами собой разъезжались в радушной улыбке: она смотрелась на лице безымянного воина противоестественно... Это был всё ещё он?       — Инфинит! Ты здесь! — вдруг раздался совсем рядом знакомый детский голосок, в котором тоже плескались всеобщие радость и удивление. Это? Неужели это-…       …Стик? Не веря своим ушам, шакал потерянно огляделся. Что? В одной из зеркальных поверхностей действительно стояла Стик — она была совершенно идентичной копией той маленькой воительницы, которую воин когда-то знал… Но как? Почему? Что всё это значит? Почему она здесь? И почему именно она?       Воин Солнца медленно разглядывал сверкающую поверхность и знакомый облик в ней, будто боясь спугнуть наваждение. Стик смотрела на него своими тёплыми глазами. Улыбалась ему. Улыбалась точно так же, как шакал и помнил… Разве могла Долина сотворить нечто подобное? Ведь до этого Долина могла только составлять из своих кубов некие скелеты, лишь отдалённо напоминающие гуманоидов-мобианцев… Но это? Это действительно была Стик?       — Да. Мы её отражение, — вдруг тихо проговорила она, отвечая на быстротечные мысли воина, что стоял прямо перед ней. Голос Стик был слегка искажён, но помехи не ощущались инородными. Скорее это только ещё больше роднило безымянного воина с Долинным отражением.       Стик и правда выглядела такой… настоящей и такой живой! Да даже в жизни она не выглядела столь же радостной… Хаотичный внешний мир вселил в её взгляд тоскующую тень, которую воину Солнца совсем не хотелось видеть. Он хотел бы, чтобы её глаза всегда сверкали этим детским восторгом. Хотел бы, чтобы разочарование никогда не коснулось мягкого сердца этого ребёнка… И глаза Долинной Стик действительно таили в себе ту задорную искру, которую неумолимо теряют все эти скучные взрослые. Хоть где-то Стик могла быть собой вечно, не страшась ни за свою, ни за чужую жизнь…       В порыве собственных эмоций, шакал даже хотел подойти к ней поближе… Но между двумя соплеменниками была непреодолимая зеркальная граница. Стик на самом деле не была рядом с ним, верно? Она лишь выглядывала из окошка в другую реальность, в которой её жизнь сложилась совсем иначе. Далёкая и призрачная… Перед глазами шакала сама собой возникла давно забытая картина: Стик бодро машет ему из маленького окошка своего дома, пока воин уходит в ежедневное патрулирование… Пускай даже здесь, в волшебной Долине они были отрезаны друг от друга… Но воин всё ещё был рад снова увидеть знакомую улыбку. Казалось, что он покинул свой дом так давно… Простит ли Стик его за такое долгое отсутствие? Он… он так и не выполнил своё обещание, верно? Он-       — Мы ждали тебя так много лет, — вдруг раздался ещё один голос, в котором воину было так непривычно слышать лучистое радушие.       На зеркальной поверхности за спиной воина материализовался Сэнд, вынуждая шакала тут же обернуться к нему. Клычки командира тоже сверкали в широкой улыбке — такой доброй и великодушной… Воин и не вспомнит, когда в последний раз Сэнд искренне улыбался ему. Кажется, что такого не было вовсе. В их настоящей жизни, за пределами Долины, всё было совсем иначе. Так почему… Что происходит? Почему голоса таинственных невидимок примеряли на себе чужие облики, вместо того, чтобы предстать в своём истинном обличии? Неужели они считали, что воин Солнца всё ещё не готов? Или что он всё ещё был не достоин такой чести?       — Нет. Мы лишь хотим направить тебя. Показать тебе, на что ты теперь способен, — подсказал всегда спокойный Рейн из своего собственного окошка в тёмный мир Долины, — Эти облики для нас совсем не чужие.       Что? Не чужие? Что это значит? Воин Солнца постоянно оборачивался то к одному отражению, то к другому: их становилось всё больше и больше… Отражения говорили со своим избранным воином, выдёргивая самые памятные для него образы. Отражения торопливо заселяли каждую зеркальную плиту. Пространство вокруг всё искало свою идеальную форму, неустанно перетекая из одной в другую — искажались зеркала, сбоила созданная неумелыми руками реальность…       — Не чужие. Мы и есть они. Каждый из них, — тихо подтвердил Лайт, не сводя глаз со своего вознесённого собрата по оружию.       — С твоей помощью Долина обретёт каждого. Их память – твой инструмент. Все они станут едины с тобой. С нашим Инфинитом, — проговорила Хоуп с небывалым спокойствием в голосе.       — Чем больше живых будет в Долине, тем больше обликов ты сможешь использовать. Они отдадут тебе и свои силы. Отдадут свои имена. Они станут твоей неотъемлемой частью. С их помощью мы наконец сможем восторжествовать, — кивнул Клауд, а в его глазах сверкали настоящие звёзды от переполняющего их сердца предвкушения.       Едва ли воин Солнца понимал их слова: он лишь жадно впитывал их, надеясь в один прекрасный момент прозреть… Неужели чувствовать их эмоции было мало? Как он мог всё ещё не понимать их с полуслова? Что они от него хотят?!       Покрутившись на месте, по очереди обратившись уже к целому ряду кривых зеркал, шакал вновь медленно побрёл вглубь странного помещения… Сооружения из меняющихся зеркал никуда не делись — наоборот, они словно появлялись ровно вдоль той дороги, которую и избирал воин Солнца.       Отражения Стик, Хоуп, Сэнда, Клауда, Рейна… Все они повторяли движения воина, как бы вышагивая в ногу вместе с ним по тёмной Долине. И при этом невидимки в чужом обличии смотрели только на своего избранного — так доверчиво и изучающе, что постепенно становилось не по себе… Они явно пытались разглядеть в воине того, кого в нём ещё не было. Или?       — Ты ведь сможешь выполнить своё предназначение? Наш Инфинит должен стать ключом к вечности. Он должен воплотить наш план в жизнь. Новое Солнце должно озарить небо Мобиуса во что бы то ни стало, — добавил меж тем Блэйд, вышагивая в зеркале по правую сторону безымянного. Только шакал хотел было повернуться к дневному кузнецу, как он уже исчез: Блэйд сделал шаг за границу зеркала и растворился. Кузнец не был частью той Долины, что окружала воина… существовали ли вообще эти лживые отражения на самом деле? Или они были лишь мимолётными проекциями, не имеющими никакого веса даже в Долине?       Вдруг в зеркале перед избранным шакалом проявился сам вождь народа Солнца: он не шёл с воином нога в ногу, как все остальные. Невидимка в облике вождя словно не подражала, а буквально была этим жестоким стариком — как ещё объяснить это… невыносимое сходство? Его вечно хмурое лицо никак не тронули радость и восторг, что источали собой остальные незримые сердца:       — Сможешь ли ты не сгореть? Сможешь ли ты вынести своё бремя? Порядок должен возродиться и сломить предательский Хаос.       — Ты должен показать им всем, как сильно они ошибались. Они должны отречься от ложного бога. Покажи им истину. Подари им то, чего они хотят больше всего. Стань их проводником в лучший мир Порядка, — твердили уже все отражения наперебой, то появляясь, то исчезая из поля зрения шакала.       При этом голоса умудрялись не перебивать друг друга. Вместо этого они дополняли и подхватывали каждую мысль. Неужели это правда? Они действительно были единым организмом? Не было своих и чужих желаний… Все голоса-отражения желали одного и того же… Найдётся ли в этом обобщённом разуме место и для воина? Или для него таинственные сущности уготовили иную судьбу?       — Ты должен добыть необходимое количество энергии. Ты стал первой жертвой… — медленно проговорило одно из отражений.       От странного предчувствия воин Солнца встрял на месте, озираясь на все зеркала разом. Стремительной волной знакомые силуэты стали перевоплощаться в кого-то другого… Один за другим, один за другим…       Вскоре практически в каждой отражающей пластине стояло уже его собственное отражение, которое вглядывалось в воина хищными множественными глазами:       — Зэро стал первой жертвой. Второй станет создание Хаоса.       Невидимки запечатлели Зэро во всех деталях: заполненный грозовыми тучами взгляд; израненные ради силы руки, скованные Фэнгом в металлические браслеты… Именно таким Зэро пал в объятия холодной бездны. Весь этот образ сгинувшего воина источал собой слабость и немощность… Едва ли это имя смогло бы исполнить своё предназначение. Зэро бы неизбежно разочаровал своих покровителей, как вождь всегда и твердил, обращаясь к священному небосводу.       Безымянный воин неуютно поёжился под многочисленными взглядами разноцветных глаз. Его собственных глаз, которые требовали так много… Он не хотел признавать это отражение за собственное — пусть оно сгинет, пусть останется в прошлой жизни… пусть останется в старом мире! Мы больше не являлись одним и тем же существом.       — Твоё имя было неправильным, воин Солнца. В нём не было истины, — в унисон проговаривали отражения Зэро, создавая один единый голос, наполненный резкими помехами и металлическим оттенком, — Оно не отражало твою суть. Твоё пожертвованное имя должно было направить тебя к нашим голосам. Теперь ты здесь – в Долине… Ты не можешь больше быть в плену своего временного имени. Пора тебе освободиться от оков.       Из ниоткуда в темноте возникли маленькие кубы, хранящие в себе кровавый пожар — красное свечение заполонило всё вокруг, окатило воина фальшивой кровью. Красный блеск наполнил собой и многочисленные кривые зеркала вокруг. Кубы сбились в одну единую грозовую тучу, налетая на шакала страшным ураганом.       Страх не сделал ни единого прикосновения к сердцу избранного голосами шакала — больше между ними не было недоверия. Воин наконец осмелился вложить свою жизнь в их холодные руки, разорвав все пульсирующие нити.       Многочисленные раны на его бренном теле уже были заживлены, поэтому вращающиеся в упорядоченной системе кубы принялись за последнюю несовершенную деталь в вознесённом к небесам шакале. Кубы начали вплетаться в изрезанную красную ткань, заделывая собой все повреждения. Шакал не мог этого видеть, но теперь, как и у всех, его новое имя отобразилось на ткани горящими символами. Теперь он был полноценен.       — Ты чувствуешь, Инфинит? Позволь своему новому имени наполнить тебя. Прими его, — лился меж тем хор успокаивающих голосов, — Твоё старое имя не будет забыто. Оно позволит тебе завоевать их доверие. Они будут считать тебя самым близким... ведь ты знаешь, что значит быть живым. Ты сам был живым.       Что? Был живым? Но- Разве он не-       Боясь получить ответ на свой вопрос, воин переключился на мягкие прикосновения ткани, что таила в себе таинственные символы, нарекающие его… «Инфинитом». Хоть голоса и просили принять это имя, пока что оно чувствовалось очень инородным. Они так много ждали от избранного Инфинита… Разве воин сможет справиться со всем этим? Вдруг он подведёт их лучезарное доверие?       Воин Солнца поднял глаза на свои притихшие в ожидании отражения… Вот только теперь Зэро больше не выглядел отражением Инфинита: они стояли друг напротив друга, дети совершенно разных миров. Пока один был истощён своей долгой дорогой, изранен и изнеможён, второй вбирал в себя всё больше Долинной тайны, излечиваясь и возвышаясь над живыми. Как же быстро между Инфинитом и Зэро образовалась пропасть — неужели они действительно когда-то были одним и тем же существом?       Инфинит никогда бы не пожелал себе вернуться в эту немощную оболочку. Зэро никогда бы не смог расцвести в озарении лживого бога Хаоса, как бы Мобиус старательно ни пытался затмить его взор…. Скоро абсолютно все пробудятся от своих неверных убеждений. Грядёт новый мир и новый Порядок, который подарит наконец блаженный покой! Он излечит живым все их раны, вернёт утерянное навсегда! Хаос на такое не способен.       — Ты должен понять рубин, Инфинит. Использовать все его неограниченные возможности, — выждав какое-то время, проговорило отражение Зэро, продолжая заглядывать в самую глубь вознесённой души.       Воин Солнца не успел даже вникнуть в произнесённые слова, как его шестое чувство всколыхнулось: что-то надвигалось. Стремительно, ошеломляюще — что-то столь огромное, что у шакала не получалось до конца это осознать… Что это? По Долине словно прокатывалось природное ненастье, уничтожая всё на своём пути… Воин по-прежнему сохранял небывалое для себя спокойствие — шакал лишь повернулся лицом к лицу к грядущему озарению, заранее предчувствуя, откуда именно оно ворвётся.       Не ошибся: спустя какие-то короткие мгновения, в каналы на стенах уже ринулся буйный поток жидкого света. Долинное пространство тут же окунулось в синее океанское сияние. Энергия была подобна живительной влаге, которую Долина жадно поглощала. Свет растекался по её огромным жилам, постепенно заполняя собой каждый опустошённый канал. Воину хотелось нырнуть в это течение с головой, будто он был усталым путником, измучившимся от терзаний глумливого зноя… Казалось, что только от одного касания к живительному свету можно было преисполниться самыми желанными ощущениями.       Долина вбирала каждую каплю льющегося света — избранный воин будто делал это вместе с ней. Вены создания Порядка так же стремительно наполняла энергия, покрывая кожу рук обрывками символов, горящих синим пламенем… Что это? Какие-то метки? Слова? Послания? Шакал не всматривался, сосредоточившись только на ритме незримых сердец вокруг. Сила наполняла воина, бурлила в каждой клетке его тела. Сила обрушилась на него освежающим водопадом, просачиваясь сквозь кожу в его горячую кровь… Отдаваясь этим ощущением, шакал прикрыл сверкающие глаза. Он знал — в следующий раз, когда он взглянет на комнату перед ним, всё снова переменится под действием живительной энергии… Откроются совершенно новые двери, приступит древний механизм к своей следующей стадии.       Что это за энергия? Откуда она взялась в таком колоссальном количестве? Воин Солнца чувствовал, как она поднималась из тёмных недр, до которых не доставал его озаряющий свет. Разве чтобы ощутить подобное возвышение, сравнимое с небесным полётом… Инфинит не должен был испытать столь же колоссальную боль? Почему Долина позволяла вбирать переливающийся нектар вместе с ней? Воин ведь был здесь в первую очередь в качестве неиссякаемого источника, в котором так нуждался Порядок, сожжённый ослепшими мобианцами много веков тому назад… Сила, полученная не своей кровью, чувствовалась для воина совершенно иначе. Не выстраданная в кромешных муках, не заслуженная очередной жертвой… Нечто внутри избранного шакала подсказывало — всё так, как и должно быть.       Воин вновь открыл глаза, встречая таинственные Долинные перемены.       …Что это? Замедленным снегопадом, падали вокруг маленькие кубы, переливающиеся от энергии, что горела внутри них маленьким светлячком, пойманным в ловушку…       Лица. С каждой стороны, на каждом маленьком кубике… Были отражения. Бесчисленное количество мобианцев из внешнего мира, которых воин повстречал на своём пути: с кем-то он непосредственно контактировал, кого-то увидел лишь беглым взглядом… Лемуры, птицы, лисы… Долина достала абсолютно каждый облик, хранившийся в памяти избранного воина. Отдалённо знакомые мобианцы словно покоились в исцеляющем сне — глаза каждого облика были сомкнуты. Все они будто переживали долгожданное исцеление и озарение вместе с воином Солнца, имя которого они ещё не знали…       — Память живых – твой инструмент. Память живых – твой инструмент… — твердили множественные голоса где-то на краях сознания.       Что это значит?       — Чувствуешь ли ты, как увеличилась твоя великая сила, Инфинит? — вдруг послышался хрипловатый голос из ближайшего зеркала. Шакал покосился в его сторону: это был ухмыляющийся Фэнг, поправляющий свою шляпу, — Долина уже добыла для своего Инфинита часть энергии, что позволит тебе лицезреть способности рубина.       Но почему это сделала Долина? Почему воину не потребовалось причинять себе боль, чтобы одарить себя подобной возможностью?       — Дальше добывать энергию будешь только ты. Ты должен насытить рубин. Иначе его не активировать, — отвечала его мыслям сущность в облике Сэнда.       — Инфинит, как и мы, может быть абсолютно всем. Инфинит и есть бесконечность. Ты – каждый из них. Тебе принадлежит каждый их дар. Инфинит не является лишь существом в оковах своего бренного тела. Его сознание безгранично. Рубин позволит тебе стать их вездесущим божеством, — вкрадчиво проговаривала слово за словом врачевательница Хоуп, пока вокруг замедленно падали кубы с заточенными внутри обликами. Было в этом зрелище что-то невыносимо жуткое, ведь Хоуп не было никакого дела до всех этих украденных душ. Её глаза были обращены только к избранному шакалу перед ней, будто Инфинит был центром вселенной.       Вдруг Хоуп плавно вознесла руку к воину… преодолев зеркальный барьер. Раньше шакала бы окатил удивлённый озноб, но он предчувствовал подобный трюк. Однако воин всё ещё не мог сказать точно, что же фальшивая Хоуп собиралась делать. Он лишь знал, что это не понесёт для него никакого вреда — только озаряющее благо. Хоуп поймала ближайший к ней куб, который медленно падал на чёрные плиты таявшей снежинкой.       Шакал не успел рассмотреть облики, которые в нём хранились — в следующую же секунду Хоуп разбила сверкающий куб, вдавив его в грудь воина Солнца.       Кровавые полупрозрачные осколки перевоплотились в лёгкие ткани и покрыли собой кожу избранного.       Удар был такой сильный, что шакал едва устоял на ногах, сильно пошатнувшись…       Что это? Что происходит? Его дыхание спёрло от вдруг навалившейся на него злости — чужая эмоция охватила тело воина голодным пламенем. Растерянно вобрав воздух, избранный шакал поднял глаза… Но увидел перед собой уже не Хоуп, а Сэнда — такого же растерянного, как и он, такого же охваченного злостью… Командир повторял все движения воина до единого, даже вплоть до сбившегося дыхания… Но почему? До этого незримые сущности не опускались до идеальных повторений, так почему же…       Шакал уронил взгляд на свои руки, и-       Что? Это были… не его руки.       В потерянном трансе воин дотронулся до собственного лица. Кажется-… кажется в этот раз перед ним действительно оказалось именно настоящее зеркало. Он больше не был собой. Теперь он был командиром одного из отрядов народа Солнца — преемником вождя по имени Сэнд. Чёрт возьми… Воин даже разделил с ним его рост и, кажется… его эмоции, которые Долина впитала в свои опустошённые каналы напоследок. Эта ярость, этот гнев, эта обида… Такое испытывать совсем не хотелось, особенно после долгожданного и всеобъемлющего чувства равновесия. Царапины, оставленные на коже Сэнда когтями Зэро, неприятно опаливали кожу… О нет-нет-нет… Избранный в чужом обличии неосознанно коснулся увечий, пытаясь хоть немного приглушить своё шестое чувство.       Занятый насыщенной круговертью событий, воин даже не сразу заметил, что зеркало показывало за его спиной родную пустыню, купающуюся в лучах солнца.       Слепящее сияние вновь окатило воина с головой — его тело ощутило мягкое касание пламенных тканей… Мгновение, и перед глазами возник уже новый образ: Лайт, перевязанный многочисленными бинтами…       Что? Избранный осмотрел сам себя, не используя отражающую поверхность. Ран было очень много… Он чувствовал боль каждой из них. Сильнее всего пострадала нога Лайта — похоже, она была сломана… Прежде чем воин успел это осознать, он уже перенёс всю тяжесть на здоровую ногу, не причиняя себе лишних мучений. В разум прокрадывались и чувства Лайта, живущие в нём прямо сейчас: его слабость, его опасение за себя и за собратьев, неприятный осадок вины за собственную неосторожность… Если бы только он смог вовремя среагировать — ничего бы этого не было. Лайт бы был вместе со своим отрядом в это непростое для народа Солнца время… но теперь, по собственной глупости, Лайт вынужден торчать в этой духоте, и-       Избранный голосами воин отчётливо чувствовал текстуру прилипших к ранам бинтов. В зеркале отражалась маленькая комнатка, наполненная сушёными растениями, которые свисали с потолка колючими вениками. Душный полумрак клубился вокруг, затаивая прочий интерьер лечебного дома Хоуп и Стик. Всё это было так… знакомо. Шакал словно действительно оказался дома — но запертый в теле полностью сломленного и оставленного позади Лайта. Воин даже мог, кажется… ощущать запах горьких лекарств, пощипывающий нос…       Но как такое возможно? Разве все эти образы не были взяты Долиной из его памяти? Он не видел Лайта, не знал в каком он состоянии… Так почему у него получилось лицезреть подобное? Неужели Долина была связана с шакалами гораздо сильнее, чем он думал всё это время?       Чужое обличие покинуло плоть воина так же быстро, как и озарило — одно мгновение, и шакал вновь стал самим собой. Нерушимая кровяная связь в виде красной ткани с новым именем развевалась за спиной воина на несуществующем ветру… Значит вот что таили голоса среди чёрных каменистых стен? Это и есть способности древнего рубина?       — Лишь одна из множеств, — тут же отозвался Блэйд своим глубоким басом из ближайшего кривого зеркала, — Всей необъятной силой рубина ты сможешь воспользоваться только после активации.       — Чтобы подчинить силу рубина, тебе может понадобиться это, — проговорили в унисон сразу десяток отражений народа Солнца, тут же отрывая взгляд от избранного и отводя его в сторону. Что там?       Воин присоединился к ним и взглянул вглубь зеркального пространства, орошаемого таинственным светом. Среди поблёскивающих глыб шакал заметил нечто инородное, безмятежно парящее вместе с множественными кубами-гробницами…       Что это? Какая-то… голова? Маска? На её металлической поверхности играючи переливался Долинный свет, будто пытаясь показать воину Солнца ещё один древний артефакт во всей красе. Маска. Абсолютно симметричная, идеальная. Озаряемая горящими символами. Холод, источаемый металлом, шакал чувствовал и без прикосновения. Что же будет, если поднести эту маску к лицу? Что воин сможет увидеть через её остекленевшие чёрные прорези? Носил ли эту маску кто-то до него?       Заворожённый, шакал не спеша подошёл к парящей маске, не прекращая рассматривать её и пытаться постичь столь уникальный для Долины предмет. Эта маска отличалась от всего остального, что было в Долине. Почему же она была соткана именно из металла? Почему же не из этого странного чёрного камня, из которого состояло буквально всё вокруг? Символы на маске были идентичны тем, что покрывали древний сундук с картой-ключом. Запечатана. Воину не надо было слышать это от голосов, чтобы осознать такую простую истину. Он стоял напротив парящей на уровне его лица маски — маска словно сама желала наконец коснуться живой горячей кожи… но её время ещё не настало.       — Маска позволит лучше направлять рубин. Позволит тебе лучше слышать нас и понимать. Укрепит связь. Позволит видеть шестое чувство, — заботливо поясняли бывшие собратья по оружию из своих зеркал, — Подчинится тебе только после активации.       — Но… что именно мне нужно сделать, чтобы активировать рубин? — проговорил избранный, совсем позабыв, что это необязательно: голоса и так бы его услышали.       — Ты должен насытить его энергией. Утолить его голод, — первым заговорило отражение вождя, вкладывая в свои слова знакомую требовательность.       Воин Солнца и не заметил, как же много отражений проявилось вокруг. Ни единая зеркальная поверхность не осталась без силуэта, что наблюдал за шакалом. Их голоса всё меньше походили на голоса живых, на истинные голоса Стик, Хоуп, Блэйда, Сэнда… Все они звучали совсем иначе в памяти Зэро. Неужели таинственные сущности наконец осмелились заговорить собственными голосами, наполненными странными помехами?       Они заговорили с воином, каждый по очереди — шакалу оставалось лишь успевать вслушиваться в эти исказившиеся голоса:       — Заверши начатое нами.       — Добудь энергию. Переступи последнюю черту.       — Инфинит, ты должен это сделать, — среди отражений своё место нашла даже кроткая ночная Скай, спасённая воином в прошлой жизни, — Иначе рубин будет пожирать тебя, своего носителя. Ты не сможешь вынести столько боли. Никто не сможет.       — Ты должен быть достаточно сильным, чтобы сделать правильный выбор. Докажи же нам, что ты сможешь поддерживать силу рубина и не дашь ему погаснуть.       — Активируй его. Разожги в нём бесконечное пламя, чего бы это ни стоило. Не дай нам погибнуть.       — Инфинит – наша вечность, наше всё. Инфинит – и есть мы.       — Поклянись оберегать нас, своих ближних, от врагов Порядка. Поклянись оберегать самого себя от пагубного гипноза предательского Хаоса. Хаос распространяет лишь ложь и немощь.       — Поклянись вознести новое Солнце в небесах ослепшего Мобиуса. Поклянись никого не оставить в руках лживого бога.       — Поклянись утолить свой звериный голод!       — Да будет их кровь нашей бесконечностью!       — Да будет царить Порядок в новом мире!       С каждым произнесённым словом всё больше разгорался священный огонь в их сердцах — его подхватил и избранный воин. Под конец он уже совсем не разбирал, кто именно с ним говорил… Слова лились на него со всех сторон, всё громче и громче, всё громогласнее, всё торжественнее! Они верили в него, и их вера ощущалась всеобъемлющим теплом, греющим изнутри.       Собственный голос воина потонул среди оглушающего моря голосов предков, которые были так рядом… Шакал кричал, надрывая глотку, но всё равно не слышал сам себя:

Клянусь! Клянусь! Клянусь!

      Будто заражаясь всеобщими эмоциями, сияющие кубы начали закручиваться вокруг Инфинита в ошеломляющий торнадо.       …Неужели воин действительно не замечал, как мало от него осталось?

***

      Избранный воин Солнца снова ступил на исполинский мост, ведущий к древним вратам.       Он сам возвёл себе дорогу из темноты — при этом в голове шакала совершенно не укладывалось, где тогда он оказался после падения на самом деле? Ему ведь не пришлось подниматься ввысь… Разве до этого он не падал в самую глубину голодной бездны из своих кошмаров? Долина словно вновь перестроилась под натиском воли воина Солнца, переместив всё необъятное пространство как можно ближе к нему. Только для этого и существовал древний механизм: чтобы направлять Инфинита, даровать ценный опыт его грядущей силы…       Душу шакала совсем не терзала возложенная на него ответственность — в этот момент его наполняло нечто совсем иное, возвышенное.       Неспешным шагом воин шёл по тёмной мостовой, а вокруг бурлил океан уже увиденной изнутри бездны. Теперь шакал знал, что на самом деле тьма таила в себе не только страх и разрушение… Благодаря избранному воину даже среди выжженного дотла пепелища может разрастись цветущий сад.       Разноцветные глаза осматривали пространство впереди с некой невесомой грустью. Всё осталось совершенно таким же, как воин и помнил: в вышине врат жалко болтались разорванные полупрозрачные ткани, чарующая музыка не наполняла собой глубинный гул, а сами врата так и оставались закрыты, каналы так и оставались чернеть на стенах невыразительными полосами… Но кое-что всё же переменилось: не было больше в пазах мостовой той кроваво-красной энергии, которую подарил Долине Фэнговский выстрел… Фэнг… Он ведь уже прошёл вперёд, верно? Его уже встретил тот ошеломляющий свет, ради которого ласка предал воина. Но разве этого достаточно? Едва ли мобианец смог прикоснуться к драгоценному рубину — Долина ни за что бы не подпустила к артефакту это жалкое создание Хаоса.       Жилы древнего механизма должны были наконец заполниться живительной энергией.       Не прекращая идти, воин Солнца обратился к шестому чувству и к своей связи с Долиной — он ощущал, как энергия билась бурным водопадом в другой части хитросплетённого механизма… оставалось лишь её перенаправить. Теперь избранному было дозволено управлять даже этой беспредельной стихией. Но одной лишь его воли явно было недостаточно. Чтобы направить разрушительный поток в нужное русло, воину пришлось полностью погрязнуть в шестом чувстве, заставить себя сгинуть на мгновение. От шакала потребовалось немало усилий — чуть ли не физически он ощущал, как тело рвётся пополам от невыносимого надрыва и яростного пламени.       Воин Солнца чувствовал, как энергия меняла своё направление: он словно заставил течь вспять необъятную реку, заставил её выйти из родных берегов… Избранный чувствовал каждое движение буйного потока — был ли он тоже его частью? Сквозь каменистые стены, сквозь любые барьеры, преодолевая огромные расстояния по подготовленным Долиной дорожкам! Голоса помогали своему воину управиться с этой стихией. Незримые сущности подставляли свои руки, наполняли ладони живительной влагой — теперь от избранного воина ничего не могло скрыться в тени древнего механизма. Он мог ощущать не только живых существ, но и незримых, высших… Сверкающая река всё прорывалась и прорывалась вперёд, пока наконец не предстала перед Инфинитом — поток стремительно ринулся наполнять каналы своим светом.       Этот дивный процесс отнял у шакала немало сил. Однако в глазах воина не было ни единой усталой тени. Он наблюдал, как преображается пространство вокруг: энергия несла за собой жизнь и просветление. Даже бездна вдруг притупилась и стала менее глубокой — больше её туманные лапы не касались мостовой, норовя схватить и утащить кого-то за собой в самый низ, докуда уже никакой свет не достанет… Каналы всё больше наполнялись. Едва поспевая за их яркой полосой, вдоль стен стелились облака переливающихся кубов — кубы точно появлялись из-за энергии, что прямо сейчас бурлила в каналах, её частицы…       Лишь один лёгкий взмах ладонью от избранного воина — и кубы тут же покинули глянцевые дорожки, устремляясь совсем в другую сторону. Постепенно геометрические фигуры таяли — они перерождались в чистую энергию, чтобы вплестись в изуродованные ткани, что виднелись на вратах вдалеке… Всё должно было быть идеально. Воин должен был устранить последствия вторжения Хаоса в чужие земли! Искоренить любое упоминание ложного божества!       Вскоре врата снова окутались своими призрачными тканями — то и дело казалось, что они тоже обладали душой и именно поэтому колыхались, совсем как ожившие воздушные змеи. Огромный “циферблат”, на котором кубы создавали упорядоченное движение звёздной системы, вновь наполнился своими утерянными деталями. Симметричный рисунок соединил невесомыми линиями каждый куб между собой. Движение началось. Очнулся от сна и этот древний механизм — шакал точно починил и раскрыл музыкальную шкатулку, наполняя и без того блаженный гул ещё и знакомыми мелодиями.       Что именно играла Долина? Какие-то едва уловимые обрывки из памяти воина: что-то он слышал на Мобиусе, что-то напевал дома Сэнд, перебирая струны… Шакал был источником, который оживлял собой всё древнее сооружение. Он был создан для Долины? Или Долина была создана для него?       Только убедившись, что всё приняло свой первоначальный вид, вплоть до горящих символов-посланий на далеких стенах, воин Солнца направился к запертым вратам.       Каналы. Он шёл и оглядывал масштабный мир вокруг, вглядываясь в эти прожилки. Недостаточно. Некоторые пути всё ещё были опустошены — в них всё ещё не билась стихийной водой желанная энергия. Всё было так, как и говорили таинственные голоса, примеряя на себя новые облики. Воин должен был добыть ещё больше энергии для Долины. Иначе ему никак не отворить исполинские врата перед собой… Но как же тогда Долина пропустила инородного Фэнга? И… пропустила ли? Что ещё Долина могла сделать с созданием Хаоса? Запереть? Вогнать в вероломную петлю? Или-?       Врата становились всё ближе и ближе. Они величественно возвышались над избранным воином, который был всё ещё заперт в своём бренном теле, которое досталось ему от прошлой жизни. Да, цена за проход была высока. Но воин не боялся. Кровавые представления того, как собственный клинок пронзает его нежную плоть… Никак не трогали сердце. Они не беспокоили, они не отговаривали. Всё было решено с самого начала. Если шакал должен был это сделать ради того, чтобы их голоса продолжали звучать вечно… То так тому и быть! Он добытчик, он спаситель, которому таинственные сущности вверили новое имя! Разве он мог их подвести?! Больше воин Солнца был не намерен нарушать свои клятвы.       …Такая омерзительная слабость… Шакал был уверен, что оставил подобные ощущения в своей прошлой жизни, которая сохранилась лишь в отражении кривых зеркал. Пусть её испытывает никчёмный Зэро, зарываясь носом в свою разорванную тряпку! Но… почему воин снова был вынужден испытывать подобное? Такое… постыдное и такое… чужое. Эта слабость принадлежала не его телу. Она была частью другого существа.       За спиной раздался знакомый стук шагов.       Воин Солнца медленно обернулся.       Лучезарная дверь, представляющая из себя лишь сияющий прямоугольник, начала неумолимо таять после того, как она пропустила Фэнга через себя. Затихла Долинная песнь, разносимая с вершины врат вдалеке…       Мобианец предстал перед вознесённым воином с явной потерянностью на лице. Впрочем, вглядываться в глубину чужих глаз для шакала не было больше нужды — он и так ощущал каждое терзание внутри Фэнга. Слабость, страх, удивление… И как только это создание Хаоса вмещало в себе столько всего?       Ласка застыл прямо перед воином Солнца, буквально на расстоянии вытянутой руки. Он застыл и не мог ничего сказать — лишь покачивался на некрепких ногах, зажимая своё разодранное в кровь плечо… Жалкое зрелище. Прямо сейчас Фэнг пытался увидеть в воине того, кого в нём уже давно не было. Фэнг даже, кажется, собирался проронить горсть слов… но почему-то не смог и они так и остались на устах ласки. Фэнг не осмелился произнести пожертвованное Долине имя даже одними губами.       Холодные глаза шакала заскользили по остальным ранам на теле Фэнга… Что же с ним произошло? Куда завёл его Долинный свет в итоге? Никакое сочувствие не трогало сердце воина Солнца: всё было так, как и должно было быть. Фэнг сделал свой выбор и за него поплатился. Шакал отстранился от чужой навязчивой слабости, как от мерзкого насекомого-кровопийцы. Долгое время мобианец и воин смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова… Без шляпы ласка выглядел совсем иначе, едва узнаваемо. Перед шакалом точно оказался совсем другой мобианец: такой израненный, такой никчёмный… Как же было противно быть таким же.       Как Фэнг вообще здесь оказался? Почему Долина снова привела его к избранному воину? Зачем это было нужно тихим голосам? Пускай Фэнг дальше бы плутал среди стен лабиринтов, пока слабость наконец не заставила бы его жалко пасть на колени… Так же, как сам Фэнг заставил пасть Зэро когда-то.       Они смотрели друг на друга — маски совершенно разных создателей. Пока на лице Фэнга в кровавых подтёках гуляли самые противоречивые эмоции… на лице воина сохранялось только одно выражение: холодное безразличие. Едва ли на его лице отразилось хоть что-то — неужели шакалу было настолько всё равно на происходящее? Именно сейчас воин Солнца сильнее всего походил именно на фальшивую невидимку, что лишь украла у него облик, стараясь обмануть Фэнга и повести его за собой.       Холодный воин отвернулся и продолжил свой путь к вратам, не проронив ни слова. Пусть Фэнг теперь сам ищет свою дорогу. Может когда-нибудь ему даже удастся выбраться из таинственной темноты Долины, сохранив самое ценное. А что для него являлось этим “ценным” — пусть решает сам. Тут же шакала окатили все чужие чувства разом — они точно мешались в одно разрушительное ощущение, в котором всё внутри сгорало до чёрного пепла… Это тоже ни к чему не привело: воин Солнца лишь продолжал свой путь к озарению, всё больше проникаясь новым именем. Какое ему теперь могло быть дело до какого-то предателя, что остался в другой жизни?       Фэнг бросился вперёд и схватился за шакалье предплечье, напористо пытаясь развернуть воина к себе.       Мобианец тут же пожалел об этом: прошипев сквозь зубы нечто бессвязное и помахав вновь обожжённой рукой, Фэнг потупился. Он явно не ожидал, что безмолвный воин Солнца действительно остановится.       …Что дальше? Прихрамывая, Фэнг обошёл шакала и снова встал к нему лицом к лицу. Глаза воина были абсолютно пустыми — он лишь стоял и с прищуром наблюдал за каждым вымученным движением ласки. В переломанной Фэнговской душе шакал чувствовал аномальную решимость. Фэнг пытался выглядеть так грозно, насколько это было возможно в его положении: он преградил путь, прожигая воина Солнца на удивление острым взглядом… Серьёзно? Этот дурень… пытается ему помешать? Это просто смешно — Фэнг представлял из себя скорее ходячий труп, нежели потенциального противника. Да он же едва держался на ногах! Что он может сделать воину? Уже никакая пуля не остановит долгожданный ритуал, никакие чёртовы мольбы… Разве Фэнг мог этого не понимать? Чего же тогда этот мобианец добивается?       — …Отойди, — отрезал воин Солнца холодным голосом, не утруждаясь даже вложить в своё послание угрозу.       — …Нет. Я обещал набить твою шакалью морду… помнишь, Зэро? — криво усмехнулся Фэнг своими красноватыми в некоторых местах клыками, сильно сжав кулаки. Настолько сильно, что это ноющее ощущение коснулось даже шакала.       Фэнг резко замахнулся и ударил, намереваясь попасть в безразличное лицо перед собой, но… Воин ловко ушёл в сторону от тяжёлого кулака и тут же подсёк ласке ноги — израненное тело рухнуло на мостовую с глухим стуком… Этого ты хотел? Фэнг жалко закряхтел, закашлялся, когда из его лёгких резко выбило весь воздух. Он барахтался в ногах воина Солнца, пытаясь сделать хоть что-то… Но разве он мог противостоять беспощадному воину, который был излечен Долиной и наполнен её ошеломляющей силой? Фэнг был лишь бледной тенью шакала. Едва ли этот мобианец удостаивался чести просто находиться в священном для Порядка месте.       Энергия расползалась под корчащимся израненным телом угловатой алой паутиной.       Не вставай.       Воин продолжал бесчувственно наблюдать за потугами мобианца, точно безликий прохожий, что собирался с минуты на минуту оставить бедолагу умирать. На глазах воина Фэнг вдруг стал упрямо подниматься, хоть боль ещё не разжала свои тиски — шакал всё ещё ощущал их натиск… Израненный, окровавленный, едва живой… Фэнг поднимался, решительно намереваясь остановить шакала любой ценой… Почему?! Что заставляло этого идиота пытаться?! Этот мобианец был ничем среди Долинного сияния! Что бы Фэнг ни делал, как бы сильно он ни старался — всё это будет лишь пылью! При желании Долина запрёт инородное создание в вечной петле, обрушит на него чёртову стену, погребёт под холодными плитами! И ведь Фэнг прекрасно осознавал своё плачевное положение… Так почему?       Шакал смотрел, как Фэнг вновь готовится ринуться в бой, будучи совершенно обессиленным. Воин ощущал некий стержень, не позволяющий Фэнгу окончательно сломаться: его всепоглощающую вину, его слёзный гнев, его подавленный страх… Ради чего ты делаешь это, Фэнг? Воин понимал: даже если он переломает хрупкой ласке ноги… Фэнг всё равно будет пытаться остановить неизбежное. Фэнг будет ползти, пока его последний вздох не разлетится по всей Долине. Фэнг будет пытаться добраться до рубина ценой последней капли крови…       Неужели ты так сильно желаешь умереть, раз идёшь против меня? Ты ведь совсем не дурак, Фэнг. Ты понимаешь, что я могу перерезать твою глотку прямо сейчас, одним движением… Что же тобой движет? Разве дело действительно только в Роботнике? Почему ты продолжаешь-       Фэнг вновь ринулся на высшего Инфинита с кулаками — его глаза пылали самым горьким отчаянием и самой прочной решимостью одновременно. Воин мог снова увернуться от этого неуклюжего увальня, но… вместо этого шакал позволил окатить себя всей мешаниной эмоций, сгораемых в страшном пожаре. Инфинит позволил Фэнгу наброситься на себя, ударить, схватить за грудки… Но без ответа он всё это не оставил. Окрысившись и от этого став больше походить на Зэро, воин накинулся на Фэнга в ответ, пустив в ход свои когти.       Неожиданно Фэнг сумел выстоять даже после нескольких довольно сильных ударов — и не просто выстоять, а ещё и дать ощутимый отпор… Откуда в нём взялись новые силы? Он ведь был изранен до полусмерти!       Преисполненный отчаянием, Фэнг бил воина и бил, ничуть не теряясь от своих промахов. Шакал так же нещадно бил в ответ. Они скалились друг другу, продолжая столь идиотскую драку… Разве не очевидно, что Фэнг рано или поздно сдастся? Его и без того израненное тело от шакальих когтей покрывалось ещё и свежими царапинами… С каждым ударом мостовая наполнялась алым свечением, будто насыщаясь пролитой в битве кровью. Разъярённое рычание и болезненные вскрики наполнили всё пространство близь чернеющего океана. Долина упивалась происходящим — она вновь изменялась, вновь погружалась в свой метаморфоз, но чужеродный мобианец и избранный воин никак не могли этого видеть.       Шакал мог выхватить из ножен свой клинок и закончить всё это намного раньше, но… Он так и не тронул затёртую рукоять — вместо этого воин своими руками продолжал избивать едва живого Фэнга, в каждый раз ожидая, что противник наконец угомонится и позабудет о своей навязчивой цели… Но нет: сколько бы шакал его ни бил, какую бы силу ни вкладывал в удар, Фэнг продолжал держаться. А если и падал, то всегда вставал. Вставал и вставал, вставал и вставал, будто рубин для него был дороже собственной жизни, будто… Почему?! Когда же ты наконец отступишься?! Ты ничто передо мной! Ты никогда не сможешь заполучить рубин! Никогда!       От очередного удара воина Солнца, из горла Фэнга вырвался громкий хрип. Ласка словно игнорировал свою немощь, налетая на шакала снова и снова, ведомый лишь тем страшным пожаром, что разразился в его сердце. Фэнг был готов ущербно падать шакалу в ноги, цепляться за него до последнего вздоха — всё, лишь бы рубин не оказался в его руках… С каждым ударом казалось, что этот самый последний вздох вот-вот сорвётся с уст слабеющего мобианца. Хватит! Смирись наконец со своим поражением! Не заставляй меня-       Вскоре Фэнг уже не мог давать равный отпор — бойня снова превратилась лишь в жестокую игру жертвы и убийцы. Избранный голосами воин был непреклонен: пока Фэнг не остепенится первым, он так и продолжит наносить когтистые удары. Одновременно с этим было в этой схватке и нечто… знакомое. Они оба словно… не норовили наносить друг другу смертельные раны. Они оба лишь хотели задержать друг друга в этой схватке как можно дольше. Фэнг — для того, чтобы Зэро не добрался до рубина. Воин — для того, чтобы наконец сломать волю Фэнга. Кровь обильно текла из носа ласки, всё сильнее уродуя его измученное лицо… Неужели воин всё ещё что-то чувствовал к этому Хаотичному выродку, что предал его? …Поэтому он так и не взялся за клинок? Поэтому снова и снова продолжал позволять ласке подниматься?       Инфинит… Что же тебя останавливает на самом деле? Почему ты всё ещё не сокрушил создание Хаоса?       Мостовая под их ногами вдруг оживилась, заставив Фэнга и воина Солнца отпрянуть друг от друга — она дрожала так сильно, будто… дробилась на части?       Когда шакал поднял глаза, то одна часть исполинского моста вдалеке уже взмыла в воздух. Что? Волной очередь доходила и до плит, на которых стояли соперники. Фэнг тоже огляделся — шакал прочувствовал вместе с ним удивление, которое было сложно вместить в израненном теле. Больше не было никакой бездны вокруг — добытой энергии стало тесно в пазах мостовой, поэтому поток уже распространился алым свечением и вдоль всего моста… Что происходит? Почему Долина расходилась на части?       Совсем рядом с воином Солнца часть моста отделилась и начала возвышаться вместе с оторопелым Фэнгом, точно одна из тех платформ. Вновь объединённые чем-то общим, шакал и ласка несколько мгновений вглядывались друг другу в глаза, прежде чем ход времени возобновился. Фэнг скрылся с поля зрения воина, намереваясь добраться до рубина первым… хромая на одну ногу, едва тащась по этим проклятым плитам, истекая кровью… Чёрт возьми! Неужели Фэнг действительно был готов бороться до последнего вздоха? Стоит только ему оступиться-!       Шакал взмахнул рукой, наверняка разрезав своими когтями и напряжённый воздух — несколько увесистых кубов отделилось от парящей мостовой, чтобы возвести из себя подъём для своего Инфинита. Оказавшись на Фэнговском “острове”, воин сразу увидел ласку, который стоял на самом краю. Похоже дальше отчаянного Фэнга ждала лишь пропасть горящего алого огня… И как же мобианец собирался преодолеть это? Здесь не поможет никакой волшебный трос, никакое чудо… В таком состоянии Фэнг только-       Что он делает?! Сердце избранного воина пропустило удар, когда на его глазах сбрендивший от боли Фэнг прыгнул прямиком в пылающую пропасть.       Вместо того, чтобы окунуться в бездну и пропасть в ней навсегда… Фэнг вдруг изменил траекторию своего падения. Под действием странных Долинных сил он перевернулся в воздухе и приземлился на следующую часть моста, хоть та и была над его головой… Этот чёртов Фэнг, вопреки всему, снова оказался на потолке! Что?! Что за-?!       Ласка не смог удачно приземлиться даже с помощью учтиво изменившейся гравитации. Фэнг рухнул наземь. На этот раз быстро вскочить и продолжить хромать к рубину у него уже не получалось…       В считанные мгновения оставленный позади воин Солнца нагнал беглеца — не раздумывая, шакал прыгнул следом. Мир перевернулся в его глазах. В отличие от израненной ласки, шакал всё ещё был полон сил. Даже после всех этих побоев воин не обзавёлся серьёзными ранами. Он легко водрузился на перевёрнутую мостовую.       Фэнг тут же налетел на воина из последних сил. Шакал рычал, шакал скалился в окровавленное лицо перед собой, едва ли утруждаясь отмахиваться от слабых Фэнговских ударов. Сколько можно?! По отчаянному блеску в карих глазах было понятно, что и сам Фэнг понимал, что скоро всё прекратится… Однако всё равно — Фэнг не отступал, продолжая отталкивать от себя воина немеющими руками…       В конце концов шакал загнал Фэнга к самому краю, за которым кончалась лживая, но спасительная для мобианца, гравитация. Ласка уже едва удерживал равновесие, в его глазах наконец-то пробежал ледяной страх, который гасил собой неконтролируемый пожар отчаяния… Последний удар когтями по лицу — и Фэнг сорвался.       Снова перевернувшись в воздухе, мобианец рухнул на мостовую внизу, озаряемую алым свечением. Рухнул слишком неудачно… Фэнг забарахтался, жадно вдыхая Долинный воздух, но… подняться он уже вряд ли сможет. Шакал чувствовал, как тяжело давался Фэнговскому сердцу удар за ударом. На лице ласки больше не было никаких эмоций — только лишь агония с сжатыми зубами и зажмуренными глазами. Никакая решимость больше не была в силах поднять это израненное тело. Всё, что мог делать поверженный мобианец — это сокрушённо покачиваться в своих муках с одного бока на другой, будто в один прекрасный момент ему всё же удастся совладать со своей болью и продолжить бороться. Но всё было тщетно.       Пульс пойманного сердца отражался и на энергии, что утекала в пазы чёрной мостовой вместе с горячей кровью — два этих явления были абсолютно равноценны и одинаково болезненны… На что Фэнг рассчитывал, взбунтовавшись против воина Солнца, против Порядка? Зачем он обрёк себя на эти страдания? Он был лишь мелкой корягой, бултыхающейся среди безграничного океана. Поток ожидаемо сбил Фэнга с ног, разбил его о каменистые скалы, что поджидали угрожающими фигурами вокруг… И воин мог бы покончить со всем этим сразу, но… почему-то не сделал это. Неужто хотел поиздеваться вдоволь? Хотел отомстить никчёмному предателю? Взыграл ли в воине его потаённый Зверь, который хотел наконец насытиться чужой кровью?       Шакал подошёл вплотную к корячащемуся Фэнгу. Небрежно подтолкнул ногой, чтобы израненный мобианец упал на спину и устремил свой взгляд только на возвышающегося воина Солнца.       В тусклых карих глазах пронеслась едва уловимая тень — чужой страх неприятно уколол шакала под сердце, стремительно распространяясь по всему остальному телу смертоносной изморозью. Воин никак не показал этого. Как старался не показать свой страх и Фэнг — ласка лишь болезненно морщился, уголки губ разъезжались в кривом оскале, выражая одновременно и гнев, и смирение. Мобианец явно мысленно уже сочинял свою эпитафию, не чуждаясь добавить саркастичных замечаний не только в свой адрес, но и в адрес своего убийцы… Вот только вознесённый к самой бесконечности воин мог заглянуть сквозь эту нелепую маску в самую глубь души, которая лежала у его ног прямо сейчас, истекая питательной кровью. Воин чувствовал, как сильно Фэнг боялся умирать.       Этот страх был больше него самого — он тянулся нерушимой нитью сквозь всю жизнь мобианца, преследуя его во снах, связывая его руки… Каждый живой боялся умирать. Каждый боялся бесследно сгинуть в вечности, ничего после себя не оставив. Зэро прекрасно понимал, что это такое — столько раз он был на волоске от смерти в пылу своих многочисленных сражений… Казалось бы, он как никто другой уже должен был сжиться с постоянным шёпотом смерти… Но каждый раз Зэро сковывало от этого голоса, как и в самый первый. Однако страх Фэнга отличался от того страха, который знал шакал — страх Фэнга был рождён сразу несколькими причинами, которые терялись за туманом…       Создание Порядка и создание Хаоса неотрывно смотрели друг другу в глаза, пока Долина переливалась вокруг в озарении пламенного света, грохоча и выдыхая, словно живое существо.       Воин вытащил клинок из ножен с характерным звуком, что прорезал гудящую тишину.       Фэнг ещё больше скривился, пытаясь отползти от хищно нависающей над ним тени.       Холодное лезвие оказалось приставлено к щеке мобианца — так же, как был приставлен к Зэро Фэнговский пистолет. Всё больше покрывалась трещинами скалящаяся маска на лице Фэнга, оголяя его истинное лицо, что было изуродовано тёмной кровью и глубинным страхом. Глаза воина Солнца были абсолютно пусты. Он лишь с прищуром рассматривал искажённый образ мобианского стрелка, совершенно безразличный к боли Фэнга, к его чувствам… хоть они и ощущались, как свои собственные. Но теперь избранный был выше них. Он был выше всего живого.       Не бойся, Фэнг. Так было суждено с самого начала. Всё было так, как и должно было быть.

УБЕЙ ЕГО! УБЕЙ ЕГО! УБЕЙ ЕГО!

      Из мостовой вырвались множественные грубые руки, сотканные из кубов: мастер, что вырезал эти творения, оставил на них острые необтёсанные края. Руки тут же схватили Фэнга, намертво пригвоздили его к мостовой — одна из рук обвила его шею жёсткой удавкой… Создание Хаоса забилось, захрипело, хватаясь за грани чёрных кубов в попытке спастись. Страх окончательно затмил собой помутнённый разум Фэнга — глаза ласки немо кричали, вглядываясь в бесчувственное лицо перед ним. Даже сейчас, находясь на грани… Фэнг не опускался до постыдной мольбы, лишь продолжая бороться до последнего вздоха, до последней капли крови.

УБЕЙ ЕГО, ИНФИНИТ! СЛОМИ ПРЕДАТЕЛЬСКИЙ ХАОС!

ДОБУДЬ ДЛЯ РУБИНА СВЯЩЕННУЮ ЭНЕРГИЮ!

      Инфинит выпрямился и медленно вознёс свой клинок — кровавый свет опалил смертоносную сталь… Фэнг уродливо зажмурился, стискивая зубы. Долинные руки крепко держали свою избранную жертву. Создание Хаоса должно умереть, чтобы Порядок возродился. Ты слышишь, воин Солнца? Ты слышишь, Инфинит? Инфинит чувствовал биение незримых сердец — все они горели лишь одним желанием. Всё было так, как и должно было быть.       Клинок метнулся и одним резким ударом пронзил Фэнговское плечо.       Из сдавленного горла создания Хаоса вырвался хрипящий крик. Кровь опалила тёмные плиты крупными каплями. Необтёсанные руки, тянущиеся из самых глубин Долинной бездны, засуетились, обдавая своими противоречивыми эмоциями и самого Инфинита, повязанного с ними ныне несокрушимой связью: невидимки вопрошали, невидимки скандалили, продолжая удерживать ненавистное создание Хаоса. Разве Зэро мог простить это предательство? Разве такой, как Зэро, мог в последний момент отступиться от пути просвещения? Почему? Почему их Инфинит-       Озверев, впитав в себя праведный гнев одного из отражений, Долинные руки начали меняться: они начали ещё больше покрываться острыми краями-шипами, всё меньше напоминая руки живых, начали отращивать длинные когти-иглы, намереваясь вонзиться ими в податливую плоть. Руки начали терзать Фэнга, желая насытить свой древний голод — они сдавливали пальцы на тонких запястьях, продолжая подзывать Инфинита завершить ритуал собственными руками.       Вместо этого Инфинит ударил окровавленным клинком по необтёсанным конечностям хищной бездны, разбивая руки на осколки.       Долина взревела страшным всеобъемлющим чудовищем — её болезненный крик раздался из тёмных глубин океана вокруг. Тут же созданные ею руки начали распадаться на отдельные кубы, наконец отпуская еле живое создание Хаоса… Долина ощетинилась диким зверем, она рычала и плевалась… но подчинилась своему Инфиниту. Голоса наперебой звучали в ушах шакала, переплетаясь в неуловимую яростную неразбериху — они вопрошали и требовали, вопрошали и требовали… вот только голос Инфинита оказался гораздо громче всех голосов вместе взятых. Долина вновь подчинилась его воли, когда среди глубинного гула раздался его мощный рёв, который заставил заткнуться каждый величественный голос.       Это был его выбор, а не их. Кто бы они ни были — мудрые предки, благодарящие стражи… Раз они были со своим Инфинитом единым целым — им придётся с ним считаться. Больше никому не будет дозволено делать выбор за него.       Шакал перевёл взгляд пустых глаз на окровавленное лезвие — на плиты упало ещё пара горячих капель… Он не убийца. Не мучитель, не чёртов маньяк… Теперь в его силах было наказать погрязших в грехе существ. Наказать соизмеримо с тяжестью их преступлений… Фэнг уже расплатился вдоволь с Зэро и Долиной за своё предательство… И не только за предательство — шакал ощущал неутихающий натиск этой безграничной вины, что покоилась на плечах Фэнга бессчетное количество лет. Хватит. Хватит этой крови литься.       Туман слабости застилал карие глаза, которые смотрели на воина с искренним неверием. Фэнг не мог свыкнуться, что вся боль неожиданно отпустила его — больше Долина не осмеливалась даже удерживать создание Хаоса в своих оковах. Долина позволила Фэнгу осесть на колени пред милостивым Инфинитом. Фэнг был полностью свободен… Но почему? Нет, такого не может быть. Сейчас шакал соберётся, окрысится и набросится на свою жертву вновь, сверкая своими хищными глазами… Но… этого так и не произошло.       Под взорами незримых силуэтов и израненного мобианца, Инфинит одним резким движением разрезал о клинок собственную ладонь.       С необычайно громким звоном воин Солнца отбросил всё своё оружие на горящую мостовую.       Фэнг уродливо поёжился от этого зрелища. В немом непонимании Фэнг наблюдал за тем, как на ране шакала проступает всё больше крови, медленно растекаясь по всей руке тонкими струйками. Символ возродился, источая из себя чарующий свет — он заполонял собой жилы воина, освещал его тёмную кровь.       Инфинит вознёс порезанную ладонь над головой.       Рывком он схватил за предплечье и руку Фэнга, заставляя его делать зеркально то же самое.       Долина жадно вбирала в себя преподнесённую жертву — боль перерождалась из обычного живого чувства в нечто совсем иное. Боль порождала собой кубы, хранящие в себе разрушительную энергию. Фигур становилось всё больше и больше — они начинали бушующий шторм, создавая кольцевое движение вокруг своего Инфинита и создания Хаоса рядом с ним. Торнадо из кроваво-красных фигур отрезал их обоих от всей остальной Долины. Инфинит и Фэнг неотрывно смотрели только ввысь — на их глазах желанная Долиной энергия покидала их тела вместе с болью. Долина создавала из разрушительных для живых ощущений нечто новое, нечто совершенное.       Инфинит продолжал крепко держать чужое предплечье, хоть Фэнг и не противился его воле, стоя перед покровителем Долины на коленях. Кубы всё вращались-вращались-вращались, поднимая сильные порывы ветра, пробуждая древнюю стихию от вечного сна… Да будет наша кровь бесконечностью. Да будет царить Порядок в нашем мире…       Стремительное торнадо начало свой предзнаменованный метаморфоз — кубы сплетались между собой, соединяясь в одно целое. Долина соткала новую огромную ткань, что продолжала огибать два застывших силуэта с поднятыми руками, опаляя их слепящим светом горящих символов. Ткань разрасталась, пока каждый куб не оказался в её нитях. Исполинский воздушный змей из невозможных детских выдумок, грациозно взмыл к потолку, оставив создания Порядка и Хаоса на изломанном мосту. Живую ткань провожали их тяжёлые взгляды, но это не повлияло на её лёгкий полёт.       Шакал медленно отпустил предплечье мобианца. Фэнг весь обмяк, уронив голову — великая усталость ощущалась воином вместе с ним. Наконец-то ласка смог вдохнуть полной грудью, ведь боль полностью испарилась и покинула израненное тело, не оставив после себя даже бледной тени. Инфинит забрал всю его боль. Пропустил через себя. Объединил его боль со своей, чтобы насытить звериный голод Долины. В карих глазах Фэнга словно отражалось безмятежное небо, рождённое из безграничного облегчения…       Кровавый поток энергии достиг вышины и просочился в пустующие каналы, стремительно распространяясь по ним багровым ручьём. Каждая жила Долины наконец была заполнена желанной кровью — Порядок насыщался и кричал о своём возрождении.       Каждый кровавый ручей достиг по прямым дорожкам далёких врат впереди, под взглядом воина Нового Солнца.       Ударная волна сотрясла древний механизм — вдалеке словно разразился звон исполинского колокола, от которого заколыхалась шерсть созданий Порядка и Хаоса на мосту.       Врата были открыты.       Из них вырвался слепящий свет, что был заперт в глубине Долины бесконечные тысячелетия. Призрачные руки распустились чарующим цветком, позволяя Инфиниту взглянуть на сердцевину — сверкающий рубин, что таил в себе целую вселенную. Угловатые узоры на гранях этого драгоценного камня гипнотизировали, манили, переливаясь в этом разожжённом огне.       Воин Нового Солнца решительно направился вперёд — его не останавливал ни поднявшийся ветер, ни сквозные дыры в Долинном мосту, ведь чёрные кубы вновь выстраивали дорогу под ногами своего Инфинита.       Рубин невесомо парил в бережных руках, огибаемый полосками тканей, окружённый кубами, полными живительной энергии… Звёздная система, всепоглощающая туманность, абсолютная вечность! Инфинит! Подойди и расширь своё сознание! Подойди и прикоснись к нашему чарующему огню!       Воин прошёл мимо израненного создания Хаоса, полностью одержимый таинственным светом, в котором сгорало всё, что осталось от Зэро. Грядёт новый мир. Грядёт новый Порядок! Фэнг был не в силах сделать хоть что-то — он лишь проводил совершенно бесчувственного воина взглядом, полным отчаяния… Фэнг запоздало потянулся рукой за удаляющимся силуэтом и сомкнул дрожащие пальцы. Снова упустил, не удержал… Зэро неумолимо уходил прочь — холодное, давно погибшее в удушающей темноте приведение.       Рубин источал собой лучезарный свет, который наполнял всю Долину до краёв. Так вот каким было Новое Солнце? Оно сияло так же ярко, как и Мобианское светило — Долина купалась в этих ярких лучах, вновь обретая голос и воспевая восходящего Инфинита. Вознеси на небо наше Новое Солнце. Распространи новый мир, покажи им всем силу абсолютного Порядка! Инфинит! Услышь нас!       — С-стой… Стой, Зэро! — прохрипел оставленный позади Фэнг не своим голосом, переходя на жуткий крик, — Не делай этого! Не делай этого, слышишь?! Остановись, пока не поздно! ЗЭРО!       Воин Нового Солнца продолжал идти к распахнутым вратам — цветок невесомых рук уже тянулся к нему навстречу. Всё ближе и ближе, всё ближе и ближе… Долина замерла в предвкушении, пока в её стенах продолжал раздаваться отчаянный вопль, полный мольбы:       — Умоляю, остановись! Если ты заберёшь рубин, ты погубишь весь Мобиус! Разве они что-то тебе сделали?! Никто из мобианцев никогда не желал тебе зла! Ты должен-       Инфинит не останавливался. Он уже достиг конца окровавленной мостовой и предстал перед Новым Солнцем, которое ему вверили их таинственные голоса. Их сбивчивый шёпот раздавался из раскрытых исполинских врат, поджидающих воина. Рубин пульсировал, рубин бился, рубин резонировал с сердцем своего Инфинита… своего носителя. Неужели этот долгожданный момент настал? На глазах шакала наворачивались слёзы долгожданного счастья — наконец-то он дошёл до конца. Бесконечность ждала его, горела в его руках! Ну же!       Только прикоснись. Только прикоснись, Инфинит, и тебя встретит новый мир, в котором ты никогда больше не будешь одинок. Всё изменится. Ты наконец отыщешь то, что пытался найти всю свою жизнь… Они ждут тебя. Они улыбаются тебе. Они шепчут: «Сынок, мы никогда тебя не бросали». Они шепчут: «Теперь всё будет иначе». Они шепчут: «Мы любим тебя и всегда любили». Они шепчут: «Иди же к нам, Инфинит. Стань с нами един».       — ЗЭРО! ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! СТОЙ! — кричал Фэнг, надрывая горло и жалко разбивая кулаки об чёрные плиты. Шакал уже его не слышал. Воин прислушивался только к их чарующим голосам, безгранично веря данным ими обещаниям…       Воин не мог видеть, как за его спиной по пространству разрасталось чёрное пятно болезнетворной хвори — облако кубов, вырвавшись из мостовой, отрезало Инфиниту путь. Оно разрасталось и разрасталось, возводя новый Долинный купол, призванный запереть своего избранного воина в ловушке… Инфинит не видел происходящего — его глаза были наполнены лишь сиянием бьющегося в руках рубина. Прикоснись. Его руки дрожали от волнения — как же страшно было трогать собственное сердце…       — Оно- Оно запирает тебя! ЗЭРО! Уходи оттуда! Не- — не унимался Фэнг, сжимая своё порезанное клинком плечо и пытаясь подняться: он мог видеть опасность, он мог видеть истинную Долинную личину, но-       Инфинит его не слышал.       Мистический свет наполнил всё тело воина без остатка, когда его когтистые пальцы наконец сомкнулись и схватили пылающий Рубин Иллюзий.

***

      Он падал.       Он падал в озарении далёких сверкающих звёзд. Его сознание постепенно прояснялось, позволяя наполниться происходящим… Увидеть это. Вокруг… было лишь чёрное всеобъемлющее небо. Он летел вниз с огромной скоростью, но почему-то не чувствовал никакого страха. Только согревающее тепло невесомых рук, подхватывающих его…       Где же он? Инфинит перевернулся в воздухе, оглядывая поджидающий его мир в самой глубине. На глаза тут же попались фиолетовые кубы, что заменяли собой исполинские облака в этом чёрном небе — их было так много, справа, слева, сверху… Переливающиеся космическим сиянием облака из идеальных геометрических фигур.       Что это за место? Бездна? Нет, совсем нет… Бездну, которую всегда боялся Зэро, наполнял лишь могильный холод и абсолютная тишина. Здесь же — над головой вознесённого Инфинита — яркой круговертью метались далёкие звёзды: такие возвышенные и абсолютные, совсем не похожие на мобианские. Долинные кубы то и дело проплывали рядом, расступаясь перед медленно падающим телом. Они пропускали Инфинита через себя, оставляя на его коже палящее тепло.       Окрылённой своей подаренной силой, воин Нового Солнца словно взлетел до небес, преодолев все невозможные преграды… но после любого взлёта грядёт скоропостижное падение. Однако Инфинит не боялся умереть. Он знал — мир никогда не допустит его смерти: он перестроится, переродится, но удержит своего Инфинита и не позволит ему погибнуть в озарении священного света. Воин потерянно озирался, пока успокаивающее чувство не наполнило его забытым знанием — он уже был здесь. Он пришёл туда, где были рождены его новое имя и новое сердце… Он снова был дома.       Всё это безграничное пространство принадлежало ему. Всё это пылающее звёздное небо с парящими кристаллическими образованиями… Этот мир дышал со своим Инфинитом в унисон — они делили одно сердце на двоих. Абсолютный Порядок был единой причиной их существования и их рождения… Воин Нового Солнца позволил себе закрыть глаза, утопая в непередаваемых возвышенных ощущениях. Вдох — и звёзды сияют ярче, выдох — и звёзды тускнеют, затихают вместе с ним. Ритм сердца Инфинита совпадал с пульсацией мистического свечения вокруг. Это падение… несло за собой нечто гораздо большее, чем просто открытие нового мира, пылающего в огне добытой энергии. С каждой секундой воин всё больше преображался, подобно древней Долине.       Инфинит перевернулся и ловко приземлился на огромные кубы — они отреагировали и податливо прогнулись под ногами, став вдруг безопасно мягкими, вопреки всем законам мироздания. В этом мире все законы писались самим Инфинитом — высшим существом, покровителем Иллюзий и Материи, воином Нового Солнца… Всё в этом мире будет только так, как распорядится его нерушимая воля. Никак иначе. Ну же, вдохни глубже. Теперь ты наконец дома. Ты добрался.       Крепко встав на ноги, Инфинит вознёс взгляд к невероятному миру, что дышал вместе с ним: мягкое фиолетовое свечение источалось каждым невесомым объектом, кубы ткали из себя миллиарды островов, никаких границ у этого мира не было, ничто не ограничивало его сияющую силу. Кубы отрывались от кристаллических месторождений, парящих в воздухе. Кубы заменяли собой звёзды, заселяя своими телами абсолютно чёрный небосвод. Кроткие светлячки, манящие искры — они кружились вдалеке, падали вниз замедленным снегопадом, составляли из себя всё новые туманности…       Инфинит раскрыл порезанную ладонь, позволив одной из фигур-снежинок приземлиться на неё — куб тут же невесомо растаял в руке, наполняя кожу приятным теплом… Сердце воина не могло вместить в себя масштабы увиденной красоты. Происходящее казалось забытым сновидением, от которого совсем не хотелось просыпаться. Он смог. Инфинит вознёс ладонь к чёрным небесам, заворожённо вглядываясь в столь чарующий мир в своих руках. Ему хотелось плакать, хотелось смеяться, хотелось кричать от переполняющих его чувств — не было им места в груди, что тяжело вздымалась от рваного дыхания. Инфинит не мог насмотреться на блистающую идеальность нового мира — ему хотелось вобрать в себя как можно больше ощущений, хотелось проживать этот момент снова и снова, снова и снова… Вокруг него была сама вселенная — вот же она, прямо в его руках! Дышит вместе с ним…       В этом мире царил абсолютный Порядок — каждая фигура имела своё конкретное место в этом космическом пространстве, подчинялась идеальным законам истинного божества. Вот что даровало этому миру желанную вечность. То, что видел Инфинит, повторялось целыми тысячелетиями, но механизм так и не вышел из строя. И теперь, с помощью воина Нового Солнца… этот механизм точно будет продолжать свою работу. Этот древний механизм будет продолжать жить под защитой Инфинита — своего долгожданного хранителя.       Инфинит не смог сдержать вымученной улыбки — тысячи сердец прямо сейчас бились с его сердцем в унисон. Не одинок. Наконец-то дома! Ты слышишь их? Инфинит улыбался, а по его щекам сами собой текли горячие слёзы. Разноцветные глаза были полны всеобъемлющего пространства, наполненного сияющими фигурами и парящими необтёсанными кристаллами в запредельной вышине. Он и представить не мог, что когда-нибудь действительно сможет лицезреть подобное… Всё было как в его позабытых детских грёзах, что успокаивали измученную душу Зэро в прошлой жизни. Где-то в самой глубине Инфинита вместе с ним от счастья рыдал и забытый ребёнок, не в силах поверить в происходящее… Это правда происходит? Всё это пространство… Такое идеальное!       Шакал был освобождён от всех тягот живых существ — он не чувствовал никакой боли, не чувствовал собственного тела. Он был лишь сознанием, что хотело смотреть, поглощать, понимать… И для этого у Инфинита было всё время мира, ведь смерти больше не существовало. Только безмятежное сияние множественных фигур и тихий гул бесконечности вокруг. Инфиниту хотелось замереть и смотреть за чарующим течением вселенной, в которой так легко было потеряться.       Дыхание спирало от переполняющих чувств — не только своих, но и чужих… Чужих? Нет, нет… Не было больше своих и чужих. Теперь между Инфинитом и голосами не было никаких преград — связь стала настолько прочной, что воину казалось, словно при желании он мог видеть это всеобъемлющее пространство через их глаза… он мог перевоплотиться в их облик… Теперь они были единым целым — частью этого мира, что вселял в сердце Инфинита столь долгожданный покой. Не одинок. Голоса всегда будут рядом. Этот мир всегда будет рядом — надёжная крепость воина, его потаённое укрытие… Всё это космическое пространство теперь принадлежало ему.       Не в силах больше совладать с пылающим внутри огнём, Инфинит бросился бежать по своему острову, состоящему из огромных кубов. Красная ткань шлейфом тянулась за ним. Она частично переняла на себя правила окружающего мира: местами ткань стала полупрозрачной, а символы, присваивающие своему носителю новое имя, горели ярче прежнего. Всё пространство могло видеть это долгожданное имя — «Инфинит».       Он бежал вперёд, чувствуя, что его силы никогда не закончатся. Не закончится и дорога под его ногами — мир тут же услышит и возведёт для своего Инфинита новые тропы, по которым избранный воин сможет взойти к самим небесам. Он бежал, раскидывая руки, волнительно улыбаясь и озираясь по сторонам. Маленькие кубы роились рядом с Инфинитом, реагируя на каждый взмах его рук. Заметив это, Инфинит специально начал то подзывать сверкающий рой к себе ближе, то отдалять его к самому краю — совсем как ребёнок, что открыл для себя нечто новое и теперь стремился изучить это нечто новое во всех деталях. Сможет ли он когда-нибудь вдоволь насытиться этой силой?       Инфинит прыгнул, желая достичь другого островка, плывущего в безмятежной черноте. Кубы закружили вокруг него, словно отдавая шакалу свою энергию — с их помощью получилось ощутить незабываемое чувство полёта. Приземлившись на податливую пружинистую поверхность, воин Нового Солнца тут же снова бросился вперёд, не останавливаясь ни на секунду. Огонь внутри него только больше разгорался.       Прыжок! — и Инфинит оказался среди настоящих мобианских звёзд, которыми он когда-то любовался одинокими ночами. Инфинит протягивал к ним свою раненую руку с улыбкой на лице, медленно начиная падать. Их свет ощущался желанной прохладой в жуткий зной. Не сосчитать, сколько раз воин мечтал коснуться запретных стражей ночного небосвода будучи ребёнком. Новый мир услышал даже эту потаённую мысль, подарив своему Инфиниту опыт, что не был доступен живым… Всё, что только ты пожелаешь.       Всю свою жизнь Зэро мечтал увидеть ошеломляющие красоты Мобиуса, надеясь наконец найти себя в его обширных краях, полных самых разных чудес… Сейчас же Инфинит продолжал мчаться по собственному миру в озарении разрастающегося роя геометрических фигур.       Он впервые видел снег. Нежные снежинки вдруг наполнили собой всё обширное пространство вокруг, ярко выделяясь на абсолютно чёрном небосводе… Холодные крупинки касались кожи, и Инфинит в наслаждении расставил руки, продолжая бежать навстречу поднимающейся метели. Настолько завораживающего зрелища воин Нового Солнца ещё никогда не видел — он бежал, силясь вобрать в себя каждое мгновение невиданной зимы. Кубы едва поспевали за Инфинитом следом, напоминая пламенный хвост летящей впереди силуэта-кометы. Снегопад торжественно укрыл собой и парящие вдалеке кристаллы, и чёрные кубические острова... Инфинит не мог надышаться этой целебной прохладой.       Он впервые видел океан. Вместо огромных чёрных кубов под ногами вдруг возникла водная гладь. Инфинит продолжал бежать прямо по ней, оставляя булькающие круги. Что? Он не проваливался в опасную глубь, не тонул, захлёбываясь тёмной водой — это был удел живых. Абсолютно ровная гладь мобианского океана отражала на себе всё космическое пространство, точно пластина-монитор из Долины.       Инфинит видел и своё отражение, бегущее с ним по границе меж двух реальностей — настоящей и отражённой. Нога в ногу, сердце в сердце! На какое-то мгновение Инфинит мог видеть ещё сотню силуэтов, которые бежали за ним следом, даруя ему свои силы. За ним следовали их призрачные силуэты, что наконец привели своего Инфинита в мир абсолютного Порядка. Они неслись навстречу высшим чувствам вместе со своим избранным, вверив в его руки собственные сердца.       Инфинит был готов пойти на что угодно, чтобы сохранить пылающий космическими огнями необъятный мир Порядка. Он не мог остановиться — ему так хотелось раствориться в этой идеальной безмятежности, быть её неотъемлемой частью…       Вскоре на несколько уровней ниже воин заметил некий источник озаряющего света.       Что это? Инфинита тянуло туда невыносимо. Всё обширное пространство словно сходилось в этой одной точке… или наоборот, исходило оттуда? Что это за чарующее сияние? Было ли это центром затерянного мира? Может это был тот самый разожжённый огонь, что поддерживал силу всеобъемлющего Порядка? Пусть Инфинит и чувствовал исходящий эмоциональный фон, наполненный самыми разными надеждами, но он всё ещё не понимал, что же ждало там — в поджидающей глубине… Инфинит помчался туда, сопровождаемый фигурами из невесомого космического света. Он перебирался с острова на остров, позаимствовав у Порядка его обломанные Хаосом крылья.       Чем ближе Инфинит подбирался к источнику, тем явнее становилось — они были там. Они ждали его. Такие настоящие и трепетные… совсем как живые. Инфинит чувствовал волнение, что распирало их невесомые тела, лишённые мирского тяготения — теперь и сам воин Нового Солнца был благословлён возможностью разделять с ними это вознесённое состояние. Вместе с ними Инфинит мог бежать в озарении далёких звёзд, чувствуя ошеломляющее дыхание Вселенной, пока как живые довольствовались лишь своей немощью. Такого ли дара они ждали от своего Хаотичного божества? Разве Мобиус не был достоин лучшего?       Инфинит грациозно спускался по выстраиваемой дорожке из кубов, всё вглядываясь в лазурный свет. Это… Долина?       Глубоко внизу, на нижнем этаже безграничного пространства, возвышались полупрозрачные столбы с тканями, на поверхности которых сияли множественные символы. Призрачная Долина была больше похожа на свою изначальную версию, что тысячелетиями ждала в пустыне прихода истинного Инфинита — никакого всеобъемлющего строения, что возвышалось до небес. Только самая малая часть Долины, лишь отголоски от её подлинного облика. Народ Песчаного Дома называл её «Долиной Лоскутов», видя в древних столбах только грандиозные ткани, развевающиеся на ветру в свете Солнца и Луны… Как же шакалы могли быть настолько слепы? Этот чарующий мир ждал так долго, чтобы наконец вырваться из своего сосуда! Как же потомки всемогущественных предков даже не могли видеть в оставленных сооружениях сокрытый потенциал? Какие руины они всё это время искали?       Воин Нового Солнца продолжал бежать, желая как можно скорее оказаться в лучах лазурного света призрачной Долины. Огромные ткани закручивались в своём грациозном танце. Невесомых тканей, сотканных из тончайших нитей таинственного сияния, было намного больше, чем в реальности — некоторые лоскуты вовсе не были привязаны к Долине и плыли вокруг столбов, создавая из своих тел медленные вихри. Точно древние киты, хранящие покой своего мира — лоскуты были наполнены символами-именами, они плыли по безграничному пространству, всё больше напоминая живых существ. Но ведь это был всего лишь свет, верно? Не было в этих тканях ничего материального… Или?       Инфинит наконец добрался: он ступил на чёрные кубы, что держали на себе всю призрачную Долину вдалеке. Спешным шагом воин Нового Солнца приближался всё ближе и ближе к таинственному месту, на которое хотелось смотреть вечно. Инфинит поднял глаза к тёмным небесам, в которых кружили лоскуты-киты и горели далёкие звёзды-кубы. Сколько раз воин приходил к Долине Лоскутов, сколько раз он вглядывался в деревянные столбы и развевающиеся ткани, но он никогда и представить себе не мог, что он сможет лицезреть древнее сооружение в таком виде. Зеркальное отражение старой Долины, преображённое могуществом Порядка… Было ли где-то здесь отражение самого Зэро, отдавшего своё имя Инфиниту?       Успокаивающий гул царил во всём необъятном пространстве, окутывая Инфинита с ног до головы. Он добрался: Инфинит предстал пред священным храмом Порядка, как представал когда-то Зэро пред исполинской статуей воина Солнца и Луны. Каждый символ, каждая ткань — всё находилось на своих местах, соблюдая Порядок. Ничто не могло нарушить цикличный вихрь призрачных тканей: они плыли в вышине, среди чёрного небосвода, озаряя своей энергией путь потерянным скитальцам. Именно таким когда-то был и сам Зэро до своего становления Инфинитом — до становления их смыслом и спасением. Воин всматривался в полупрозрачные очертания Долину Лоскутов, он вчитывался в сияющие лазурным огнём символы… и видел их. Лица — едва уловимые и осязаемые, сонно абстрактные, виднелись среди призрачной Долины… Они здесь.       Такие же полупрозрачные и сияющие, как и Долина Лоскутов вокруг них. Предки словно не хотели отделять себя от своего пространства, вбирая в свои тела этот чарующий покой. Инфинит стоял пред Долиной и оглядывался: всё больше призрачных силуэтов выходило к нему из лазурного света.       Воин отчётливо чувствовал их любопытство и интерес, чувствовал их страхи и надежды, как свои собственные. Призраки встречали своего Инфинита, их становилось всё больше и больше: они выходили из мрака и света, смотря только на вознесённого воина перед ними. Силуэты подходили всё ближе, всё ещё не в силах поверить в происходящее и совладать со своей радостью… Неужели они наконец-то воссоединились со своим избранным воином? Неужели Инфинит наконец добрался? Он смог преодолеть всё! Он преодолел каждую из преград! Вы слышите?!       Послышался хор их голосов, что были слышны воину так явно, как никогда:

Он здесь! Он здесь! Он здесь!

Инфинит наконец-то здесь!

      В их глазах не было зрачков — глазницы были наполнены до краёв только лишь абсолютно белоснежным светом. Их тела наполняли разные геометрические узоры, указывая на их родство с окружающим пространством и космическим огнём. У каждого силуэта в груди сверкал куб, наполненный сияющей энергией — эти фигуры были внутри невесомых тел, будто заменяя им живое сердце…       Предки окружили Инфинита, улыбаясь своими неуловимыми лицами — их эмоции лучше было поглощать напрямую, что воин и делал. Он улыбался в ответ, озаряемый их долгожданным теплом. Да, он здесь. Наконец-то здесь… Закончилось его мучительно долгое путешествие, длинною в жизнь — Зэро должен был пожертвовать своё имя во благо Порядка и Инфинита… и он это сделал.       Предки сначала сторонились представшего перед ними Инфинита, точно боялись, что от одного только прикосновения воин развеется, как блеклый мираж перед глазами истощённого странника. Они хотели прикоснуться к живой пылающей коже. Так сильно хотели. Хотели заглянуть в разноцветные глаза, что несли за собой желанное равновесие.       Наконец призрачные силуэты решились — они подошли вплотную к Инфиниту, отчего воин смог почувствовать исходящий от них жар. Невесомые руки нежно касались его плеч, скользи по груди… И ощущались эти прикосновения совсем не так, как в Долине — их руки словно… не состояли только из неосязаемого света. Нет, руки были настолько же настоящими, как и его собственные — из плоти и крови… Неужели даже эти высшие сущности обладали телами? Разве они не отказались от этих тягот в угоду абсолютности своего сознания?       Полупрозрачный силуэт стоял прямо перед Инфинитом, ласково положив прохладную ладонь на его щёку. Она по-матерински утёрла большим пальцем вдруг проступившие слёзы… Запоздало Инфинит доверчиво поддался этому порыву, заглядывая в чистые и сияющие глаза перед собой… На мгновение воин увидел в призраке перед собой кого-то… иного. В белизне глаз вдруг замаячил осознанный взгляд солнечных радужек… Это?       Нет, не чей-то облик, вырванный из памяти… Силуэт всё больше прояснялся, становился осязаемым, будто заражаясь от прикосновения к Инфиниту мирским тяготением его тела. Дневная из другого мира ласково поглаживала щёку Инфинита, и на её лице расцвела мягкая улыбка. С каждым мгновением она всё меньше напоминала блёклое приведение — такой же чёрно-белый окрас, такие же живо блестящие глаза… Бьющийся куб скрылся за её преображённой плотью. И только лишь геометрические узоры напоминали, что эта дневная не являлась частью старого мира — Инфинит смотрел на неё, как смотрят на давно утерянных близких, которым посчастливилось прорваться к нему из оков смерти.

Ты связан с нами, Инфинит.

Ты один из нас.

      Воин Нового Солнца не мог этого знать, но изменения затронули и его живую кожу — на лице Инфинита проявились странные отметины-полосы из белого света. Он словно тоже частично стал невесомым наваждением коварной Долины, таинственным приведением, потоком чистой энергии… Он уподобился своим предкам. Эти отметины были такими же, как и отметины на металлической поверхности запечатанной маски. Даже находились тоже возле глаз, придавая взгляду разноцветных глаз ещё больше выразительности. Вознесённый предок и долгожданный Инфинит стояли напротив друг друга, отражая на себе их различия и увечья, вбирая в себя всё без остатка.       Стоило только на лице воина проявиться этой сияющей “маске”, как остальные силуэты ещё более оживлённо обступили своего Инфинита. Признали. Дождались. Дневная посторонилась, до последнего не отпуская руку — как только разорвалась их связь с Инфинитом, её тело вновь начало таять, приобретая свой первоначальный вид.       Остальные предки невесомо касались, дарили свою надежду, вверяли в его руки всё, что только у них было. Как же предки верили в силу своего избранного — им не нужно было говорить это вслух, ведь воин напрямую ощущал разожжённый внутри них огонь. Наша вечность! Наше спасение! Инфинит хотел бы остаться в этом моменте навсегда — этот общий хор эмоций и голосов, это забытое тепло внутри него… С каждым биением сердец, Инфинит всё больше наполнялся решимостью. Эта Долина Лоскутов, эти родственные приведенья, этот всеобъемлющий мир… Воин не даст им погаснуть, что бы ни случилось.       — Наш дом... Твой дом… Наша вечная Долина. Нулевое пространство. Так мы его называем. Единственное место, в котором существует истинная жизнь. Место, в котором абсолютно каждый может обрести свободу.       — Нулевое пространство – твой инструмент. Позволит творить нечто новое. Позволит показать им Порядок.       — Новое Солнце должно озарить Мобиус! Его свет должен достигнуть каждого! Нулевое пространство должно вобрать в себя всё до единого!       Голоса предков пьяняще проникали в сознание, проходили сквозь его тело абстрактными образами… Инфинит понимал, о чём твердил обеспокоенный шёпот силуэтов. Он предугадывал их слова. Полностью осознавал причины, хоть и не мог чётко выразить их словесно… Предки никогда не обманут — они были неразрывны со своим Инфинитом, ложь взыграла бы на их сердцах, почувствовалась бы дарованной Инфиниту эмпатией… Воин Нового Солнца доверял предкам безгранично. Он вглядывался в сияющие глаза, точно в далёкие звёзды, пытаясь считать очередное созвездие. Кубы в их телах бились в унисон с его сердцем. Они делили с ним его боль. Они были для воина самым дорогим, что только могло у него быть.       Сначала Инфинит в упор не замечал, что призрачная Долина Лоскутов делилась на две равные половины: на одной её части доминировали красные огни, а на другой — синие. Красные и синие ткани… Внешне предки никак не различались друг от друга: одинаковые полупрозрачные тела, в которых отражались звёзды, одинаковые фиолетовые кубы, пульсирующие от избытка энергии… Но Инфинит признал существование Дня и Ночи, Солнца и Луны в нулевом пространстве с помощью шестого чувства.       Когда-то предки так же разделили себя на два народа… Но в новом мире, который стал для них домом… все прежние границы стёрлись. Древние шакалы стали единым сознанием. Для Инфинита каждый предок ощущался одинаково — независимо, День или Ночь скрывалась за призрачной мантией нулевого пространства. Почему же тогда их потомки продолжали столь бессмысленную борьбу между Днём и Ночью? По какой причине шакалы вообще разделились? Разве все они не были преданы одному абсолютному Порядку, торжества которого их коллективный разум сейчас желает больше всего?       Инфинит словно даже отдалённо ощущал ответ на этот вопрос, но… сколько бы воин ни пытался вытянуть из абстрактной пелены нечто связное, у него ничего не получилось. Ответ проходил сквозь его пальцы лучом призрачного света, к которому невозможно было прикоснуться.       Инфинит смотрел на плывущие ткани, доверчиво всматривался в столпившиеся вокруг него силуэты… Он мог простоять так вечно, впитывая в себя величие нулевого пространства и призрачной Долины. Он мог вечно вслушиваться в голоса предков, в которых звучало так много эмоций — в прошлой жизни Инфинит никогда не получал от окружающих столько тепла и отзывчивости. Для предков воин был символом начала перемен, был для них долгожданным проводником, был Новым Солнцем во плоти, был их нерушимой опорой и их защитником… Инфинит никак не хотел разочаровать их сердца — он смотрел на течение жизни в нулевом пространстве и обещал, что сделает всё, что в его силах, чтобы выполнить данные клятвы. В этот раз именно он давал обещания. Своим собственным голосом и по своей собственной воле — никакой вождь не заставлял воина снова и снова произносить горсть бессмысленных слов в тени пьедестала.       …Что-то заставило Инфинита оторваться от эмоций предков и красот дышащей Долины вдалеке — нечто всколыхнулось на границе сознательности и бессознательности. Некий новый голос, которого Инфинит ещё никогда не слышал, воззвал к нему из глубин нулевого пространства. Что?       Чьё-то сознание упорно просило обернуться к себе самого Инфинита, при этом не являясь призрачным предком с сияющими звёздами-глазами… Это сознание отличалось от всех остальных, оно было инородно этому миру… Кто ты?       Учтивые предки в невесомых телах расступились, будто тоже слыша настойчивый зов. Инфинит не стал сопротивляться и обернулся — вдалеке среди туманностей из кубов стоял он сам.       Воин Солнца по имени Зэро ожидал Инфинита с застывшим гневом на лице, точно это тоже была лишь призрачная маска… За Зэро металась огоньком разорванная ткань, на которой не было выжжено никакого имени, хоть само его тело тоже уподобилось невесомым предкам… На Зэро остались все прежние раны, полученные от своих и чужих рук… Зэро внимательно всматривался в Инфинита, продолжая звать его за собой… Что? Почему?

Старое имя поможет тебе.

Будет твоим оружием.

Сломит их сопротивление.

Защитит Рубин Иллюзий.

      Зэро вдруг развернулся и скрылся с виду, словно провалившись за горизонт событий. Однако зов не прекратился — Инфинит доверчиво последовал за своей прошлой израненной жизнью, а призрачные руки предков невесомо касались напоследок, провожая своего избранного в новый путь.       Куда же ведёт его отражение? Неужели теперь Инфинит и Зэро были разделены на два совершенно разных сознания? Но- Инфинит всё ещё помнил свою прежнюю жизнь под лучами Старого Солнца: он помнил всё в мельчайших деталях, все свои обиды, все свои переживания… Он помнил, как он боялся за Стик, помнил, как злился на Сэнда… Помнил их лица и имена… Так кем же был таинственный проводник Инфинита на самом деле? Куда он так желал привести воина Нового Солнца, уступив свой титул и тело?       Инфинит брёл всё дальше вглубь нулевого пространства, ориентируясь только на зов слабого голоса… собственного голоса, которого не коснулись странные помехи и искажения. Что же происходит?       Инфинит пытался воспользоваться своим шестым чувством, но… словно бы безрезультатно — Зэро делил с Инфинитом одни эмоции на двоих, как и подобает бездушному отражению. Отдельное сознание… только начинало пробуждаться в нём? Или всё же даже нулевое пространство со своими безграничными возможностями было не в силах разделить два существа, зародившихся в одном теле? В их жилах текла одна и та же кровь — Зэро был вынужден пожертвовать как можно большим её количеством, чтобы расковать Инфинита и привести его в нулевое пространство… Кто же ты для меня? Мы ведь желаем одного и того же? Прошу, не молчи…       Инфиниту никто не ответил — отражениям не положено говорить с высшим существом. Оно могло только жалко взывать в надежде, что вездесущий Инфинит откликнется на его мольбу, точно заботливое божество… Таким и желали лицезреть его предки? Всевышним богом, который сможет наконец сломить предательский Хаос?       Впереди показался новый источник слепящего света — он столбом бил в чёрные небеса, пронзая нулевое пространство насквозь, соединяя этажи чёрных кубов меж собой, не позволяя миру погрязнуть в инородный Хаос.       Зэро так и не предстал перед своим Инфинитом вновь, окончательно растворившись в чужих голосах и усилившемся гуле. Даже его зов бесследно затих, заставив Инфинита потерянно остановиться. Оборвалась тонкая нить, ведущая воина среди темноты… Оставался лишь столб пламенного света, который сжигал в себе нулевое пространство и поддерживал существование странного мира одновременно.       Кубы расступались, они строили всё новые и новые дорожки, подводя Инфинита к цели. Он не задавался вопросом, что же ждало его впереди — буквально всё его существо кричало и тряслось от ошеломительного потока энергии и всеобъемлющего гула…       Сердце этого мира. Новое Солнце, потаённое в ларце безграничного нулевого пространства, докуда не доберётся ни один смертный. От такой мощной силы Инфинит оробел — он ещё не успел подойти к столбу света, но уже чувствовал исходящий от сердца мира жар, что обдавал кожу частыми порывами… Сможет ли он приблизиться? Он чувствовал, что должен это сделать, но-       …Ты?       Инфинит медленно отвернулся от сердца нулевого пространства. Он устремил взгляд на безграничные глубины вселенной, поджидающей вокруг…       Совсем рядом с воином Нового Солнца стояло странное, исполинское существо. Оно всматривалось в Инфинита своими разноцветными звериными глазами.       Что ты такое? Чудовище было настолько огромным, что Инфинит мог видеть только его склонённую морду в уважительном жесте… Как же столь ошеломительный Зверь преклонялся пред совершенно миниатюрным воином, соизмеримым разве что с жалким насекомым? Уподобляясь существу, Инфинит, словно отражение, так же вглядывался в глубину разноцветных глаз перед собой…       Всё больше воина наполняло чувство кровного родства с этим Зверем… Его тело так же было призрачно и невесомо, вбирая в себя сияние нулевого пространства без остатка. Оно постоянно менялось, будто в поисках идеальной версии, что сможет понести Инфиниту как можно больше пользы. Хоть Зверь и менялся, перетекал из одной формы в другую, но на его морде неизменно сияли призрачными нитями те же самые отметины, что и на лице Инфинита, что и на запечатанной маске…       Забитый, израненный Зверь, не вызывающий ничего, кроме страха и жалости…       Но теперь, в руках Инфинита… всё будет иначе.       Падайте, древние оковы! Крошитесь в металлическую пыль!       Инфинит вознёс порезанную руку и коснулся сияющего носа, что состоял лишь из чистого света. Как же мало было тело избранного воина в сравнении с древним Зверем… Едва ли изуродованное Хаосом чудовище могло ощутить это целебное прикосновение. Зато оно укрепило связь — Инфинит чувствовал пылающую силу в лапах Зверя, его неистовое желание убивать и защищать одновременно… Его страх, его потерянность… как свои собственные.       Ради Инфинита это существо было готово умереть — обломать все свои клыки, защищая Инфинита, подставиться под залп орудий, захлебнуться в собственной крови, но спасти своего Инфинита. От прикосновения Зверь остепенился: его тело перестало изменяться и расплываться в ассоциативных образах. Эта агония наконец прекратилась. Остановился вечный цикл вынужденных перерождений, требующих всё больше и больше… Зэро наконец обрёл долгожданный покой и чёткую цель перед собой… Защитить Инфинита от погрязшего в Хаосе Мобиуса. Отдаться в его руки без остатка, ведь высшее существо желает Зверю только свободы.       Я буду защищать тебя. Неважно какой ценой. Только вызволи нулевое пространство из этого древнего склепа. Помоги ему распространиться по Старому Миру неостановимым цунами, вобрав в себя каждого живого. Я – твой инструмент. Их память – твой инструмент. Зажги Новое Солнце на бренной земле. Освободи меня.       Решимость, разрастающаяся внутри Зверя ошеломительным вихрем, захватила и самого Инфинита: он слышал всеобъемлющий зов множественных голосов. С ним говорил не только родственный Зверь, таивший в себе слишком многое из прошлой жизни воина, но и незримые предки, сознание которых господствовало в каждом уголке нулевого пространства, в каждой его части.       Подхваченный этими высшими ощущениями, этим громогласным хором… Инфинит отстранился от первородного Зверя и стремглав бросился к сердцу безмятежного мира.       Время пришло. Он должен это сделать!       Инфинит вновь бросился бежать по сияющему космическими огнями миру, вслушиваясь в торжественный стук сердец. Инфинит создавал рядом с собой вихри кубов, горящая ткань так и тянулась за воином размытым шлейфом… Совсем рядом. Ты чувствуешь, Инфинит? Ты чувствуешь жар Нового Солнца? Прикоснись! Активируй Рубин Иллюзий! Сотри все границы! Освободи нулевое пространство! Заставь их увидеть истину!       Воздуха не хватало — он бежал, всматриваясь в пылающий впереди столб света, источником которого являлся бьющийся Рубин Иллюзий. Гранёный остров из чёрных кубов-оболочек не выдерживал такого количества энергии — он дробился на части, порывы запертой мощи рубина подхватывали кубы и закручивали вокруг в медленный вихрь… От такого яркого света у Инфинита заслезились глаза, но он продолжал взирать на непревзойдённое торжество рубина через боль.       Он должен прикоснуться… Должен активировать рубин. Должен возродить Порядок!       Инфинит приближался всё ближе, хоть и энергия пыталась отбросить его своими ветреными порывами — каждый стук Нового Солнца сопровождался ударной волной, которую приходилось превозмогать. Биение Рубина отражалось на всём нулевом пространстве, заполняя его волнами дивного сияния… если бы не этот артефакт, весь мир точно бы уже погряз в кромешном мраке и превратился в безликую бездну.       Инфинит пробирался всё ближе, не взирая на сопротивление — он напористо шёл, пробираясь сквозь последнюю бурю из священного света… всё больше его тело теряло свой первоначальный вид, но Инфиниту не было до этого дела. Всё, что он видел перед собой — только сверкающий рубин, вторящий ударам его сердца… Ещё немного! Ради Порядка! Ради их голосов, ради их вечности! Ради долгожданной свободы!

Да будет их кровь нашей бесконечностью!

Да будет царить Порядок в новом мире!

      …слышал Инфинит их тихие голоса где-то на грани своего сознания — весь слух шакала был обращён только к оглушительному гулу, что создавало Новое Солнце. Сопротивляясь порывам бури, воин медленно поднёс порезанную руку к чистой энергии. Ему казалось, словно его плоть обуглится от такого жара и останутся только лишь чёрные кости… Сможет ли Инфинит удержать этот всеобъемлющий свет? Сможет ли вобрать в себя Новое Солнце? Или этот свет сожжёт в себе его бренное тело, обратив недостойного в пепел? Ну же! Ближе! Ближе!       Инфинит крепко схватил Рубин Иллюзий, прочувствовав каждую пылающую грань…

Ты должен выжить, Инфинит.

Ты должен перебороть его ненасытный голод.

***

      …Прерывистое и тяжёлое дыхание резко разорвало вязкую тишину вокруг.       Чернота была непроглядной: точно из глазниц шакала с корнем вырвали глазные яблоки.       Боль. Невозможная, бесконечная боль сдавила его грудь, не позволяя сделать лишний вдох…       Что это?       Немеющими пальцами, не видя абсолютно ничего, воин попытался нащупать источник такой невыносимой боли. Он ожидал ощутить на кончиках своих пальцев горячую кровь, ожидал найти на себе свежую глубокую рану, но…       Рубин Иллюзий оказался вживлён в грудь Инфинита. Древний артефакт словно пробил его грудную клетку, разрастаясь всё больше и больше своими кристаллическими наростами, вымещая собой живую плоть…       Шакал стиснул зубы до противной ломоты. Он трогал рубин, ощупывал каждую его острую грань. Кровь уже покрыла собой весь мерцающий камень — внутри рубина слабо-слабо, но бился алый свет в ритм перепуганного живого сердца…       Боль нарастала с каждой секундой — она обрушилась на бренное тело шакала каменистой лавиной, переламывая своим весом его хрупкие кости.       Боль заставила воина рухнуть наземь, давясь душераздирающим криком. С каждой секундой становилось только хуже — шакал кричал, корчась в невыносимой агонии, царапая чёрные плиты и срывая этим когти… Рубин вытаскивал из воина его самую уродливую суть, заставляя шакала отчаянно метаться в четырёх стенах в поисках спасения.       Заперт. Заперт во всеобъемлющем мраке. Никто не услышит. Никто не придёт. Только ты и эта невыносимая боль-боль-боль…       Шакал кричал, изо всех сил пытаясь превозмочь обрушенное на него проклятие. Он звал, он выл, он рыдал в надежде, что хоть кто-нибудь его услышит… Воина словно расстреливали из десятка орудий — снова, и снова, и снова, и снова... Он рычал, плевался, лез на стены, уже ничего не разбирая. Вся его суть потонула в этой боли. Само мироздание было одной только болью. Как бы воин ни звал, как бы ни молил о пощаде… Рубин был непреклонен.       Древний артефакт вгрызался в свою жертву, оставляя на его плоти всё больше страшных увечий.       Был бы у него клинок-! Всё это уже бы давно закончилось! В поиске выхода из этой вероломной ловушки, шакал метался от одной стены к другой, пытаясь на ощупь найти злополучную дверь… Пытаясь найти хоть что-нибудь! Помогите мне! Спасите меня! Кто-нибудь! Захлёбываясь своим криком, воин лишь снова и снова падал от очередного приступа, не в силах бороться с этой страшной хворью… Он задыхался, обливаясь уродливыми слезами. Он пытался вытащить этот проклятый рубин из собственной плоти, ещё больше калеча пальцы об острые грани — и эта боль была ничем перед голодом артефакта.       Шакал прокусывал язык и губы, чувствуя во рту металлический вкус крови… Он бился и бился, в помутнении пытаясь докричаться хоть до кого-нибудь…       ХВАТИТ! Я НЕ МОГУ БОЛЬШЕ! НЕ МОГУ! ОСТАНОВИТЕ ЭТО! УМОЛЯЮ, ХВАТИТ! НЕ ОСТАВЛЯЙТЕ МЕНЯ В ЭТОЙ ТЕМНОТЕ! ВЕРНИТЕСЬ ЗА МНОЙ! ОСТАНОВИТЕ ЭТО! Я НЕ МОГУ!       Захлопнулась тяжёлая дверь, погрузив весь гнилой подвал во тьму. Было слышно только перепуганное дыхание ребёнка, оставленного среди старого хлама и несуществующих призраков-воспоминаний.       Зэро сорвался с места, истерично рыдая: нет-нет, только не снова!       Он яростно стучался в закрытую дверь, сотрясаясь от своего самого глубинного страха. Он один. Один в этой голодной Бездне. Заперт вместе с ней за свои чёртовы проступки. Наказание будет долгим, будет мучительным…       — ВОЖДЬ! ПОЖАЛУЙСТА, ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ! УМОЛЯЮ, ВЫПУСТИТЕ! Я ВСЁ СДЕЛАЮ! Я ИСПРАВЛЮСЬ! НЕ БРОСАЙТЕ МЕНЯ! ВЕРНИТЕСЬ! ВЕРНИТЕСЬ ЗА МНОЙ!       Но никто не слышал этот душераздирающий крик. Никто не мог слышать этот отчаянный стук в закрытую дверь — сколько бы ученик вождя ни бился, пытаясь докричаться до спасения, никто его не услышит. Вся его боль так и останется погребена в этом подвале. Все его слёзы услышит только Бездна, скалящаяся в своей уродливой улыбке… Никто не поможет. Никто не придёт. Оставлен. Заперт со своей болью. Заперт со своим Зверем.       — ОБЕЩАЮ, Я ИСПРАВЛЮСЬ! Я СТАНУ ЛУЧШИМ! ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ДЕЛАЙТЕ ЭТОГО! М-мне страшно… М-мне-       Старик ненавидел слёзы этого жалкого ребёнка. Стоило только единому всхлипу раздаться в мертвецкой тишине этого проклятого дома, как Зэро получал по зубам. Вождь ненавидел, когда его подопечный нарушал безмятежный Порядок своими детскими выходками — наказание ждало Зэро за любую провинность. Лучше бы старик взялся за ножницы, лучше бы избил его до полусмерти… но не оставлял уродливо рыдать в этой всеобъемлющей темноте! Хватит! Хватит!       В кровь избив свои руки, Зэро сокрушённо припадал к двери, давясь горькими слезами и вслушиваясь в тихие старческие шаги… Как бы он ни старался — ему никогда не удавалось вырваться из этой ловушки. Его ждала вечная ночь в кромешной темноте и тишине в качестве жестокого наказания… Его ждал потаённый Зверь, выглядывающий из глубин Бездны. Сделай со мной что угодно, но выпусти меня из этого чёртового подвала! Как же я тебя ненавижу! Как же я тебя… ненавижу…       Сгорая от стыда и страха, Зэро пытался затихнуть, подобно холодному мертвецу… Но по щекам ребёнка всё продолжали стекать горячие капли. Каждая слезинка ощущалась на коже острой иглой… Какой же ты жалкий… Какой же ты слабый. Именно поэтому родители избавились от тебя. Именно поэтому они бросили тебя умирать! Разве таким должен быть настоящий воин Солнца?! Разве таким должен быть мой ученик?! Чёртово позорище! Ты достоин только смерти!       Зэро провёл по лицу острыми когтями, словно пытаясь выцарапать из глазниц свой врождённый дефект и лишить вождя повода лишний раз напоминать о его грязной крови… Хватит-хватит-хватит! Боль приятно наполняла всё тело и разум, вымещая всё остальное, нежеланное… Зэро упивался этой болью, что наконец притупляла это невыносимое чувство вины, выжженное уродливым клеймом на всём его существе. Выпустите… Выпустите! Кровь стекала из кривых царапин. Зэро смотрел на свои окровавленные руки, как на чужие.       Когда же станет легче?       Воин крупно дрожал, распластавшись среди чёрной комнаты бездыханным телом… Рубин Иллюзий продолжал пожирать своего носителя. Когда же станет легче? Сквозь зон в ушах их голоса были практически не слышны, но… они что-то обещали своему Инфиниту. Они отчаянно пытались вразумить своего избранного воина, пока не стало слишком поздно:

Ты должен был отдать Рубину предательский Хаос, а не самого себя.

Вся эта боль – лишь результат твоего выбора, Инфинит.

Твоей боли недостаточно.

      Инфинит скривился, превозмогая новую волну, парализующую всё его изнеможённое тело — даже погибая от страшных клыков Рубина Иллюзий, воин не отрёкся от своего выбора. Всё было так, как и должно было быть, чёрт возьми… Долина уже подчинилась его воле — подчинится и этот чёртов рубин!       Рычание опалило гудящую тишину — воин Нового Солнца вцепился в свои растрёпанные волосы, выдирая их с корнем, но продолжал держаться и не подпускать к себе хищное забвение. Нет! В этот раз он сможет вынести всё, что угодно. Как бы ни было больно.

Чтобы боль стала тебе подвластна, Инфинит…

Ты должен быть ей порождён.

      Воин держался, до ломоты стискивая зубы…       Всё вокруг начинало таять в этих невыносимых кровавых вспышках. Нет-нет-нет-…       Инфинит отстранённо смотрел на себя со стороны, точно находясь в одном из своих забытых сновидений — он смотрел и смотрел, как корчится на полу его изнеможённое тело с заключённым Рубином Иллюзий в груди.       Когда же станет легче?