Лживые жесты

Музыка играла слишком громко, из-за чего и без того взволнованная Лили начинала нервничать больше, постукивая ногой по кафелю, не попадая в ритм. Она стояла совсем одна: Джейка окружили со всех сторон, и она даже не пыталась протиснуться сквозь толпу, отчасти из-за того, что не хотела привлекать раньше времени внимание окружающих, а отчасти… потому что боялась потерять из виду Скорпиуса и Розу, которые, закончив танцевать, остановились у стола, где пирамидой стояли наполненные шампанским бокалы. Платье Розы противно отливало искрившейся синевой, было видно, что ткань заколдована, и Лили, стоявшая в обычном красном платье, испытывала смесь раздражения с завистью. Ее действительно бесило то, что именно с ней пришел Скорпиус, и, хоть она и понимала причину, но все же не могла себя успокоить. Почувствовав, что злость начинает просто уничтожать ее изнутри, Лили резко перевела взгляд на сэра Локантуса, который, громко смеясь, что-то обсуждал с близстоящими джентльменами, и улыбка у него была до того наигранная, что у нее свело скулы от свирепой ярости. Единственным, что заставляло Лили держать себя в руках, было осознание, что именно сегодня этот человек получит, наконец, свое, остальные же варианты развития событий Лили попросту не принимала. Слишком много было брошено на кон, чтобы думать о поражении. Вдруг заиграл вальс и звуки волшебного пианино окутали зал. Люди становились в пары, и, будто отсчитывая понятный только им ритм, они пускались в танец, тем самым окончательно отделив Лили от Скорпиуса с Розой. Вскинув голову, она медленно стала огибать толпу, потому что вдруг заметила, что Малфой, деловито взяв Уизли под локоть, куда-то направился, и судя по всему, явно не танцевать, потому что в следующий момент они скрылись за одной из массивных дверей. Какое-то волнение с отчаяньем накрыло ее, и Лили, забыв о Джейке, почувствовав себя полной идиоткой, стремительно направилась следом, распахнула широкую дубовую дверь, а потом неслышно вернула ее на место, обернувшись лицом к темному, молчаливому коридору. Сняв с ног туфли, чтобы звук каблуков не пронзал тишину, Лили медленно стала продвигаться вперед, вслушиваясь в любые шорохи, однако кроме звуков вальса она ничего не улавливала, а коридор, похоже, был слишком длинным, и ей стало на секунду страшно. Вдруг показалось, и они никуда не уходили? Или ушли, но совсем в другое место? Ей стало совсем не по себе, когда она ни с того ни с сего подумала, что именно сейчас, когда Лили оставила Джейка одного, могло произойти что-то непоправимое, ведь она по-прежнему не особо доверяла аврору, у него явно был какой-то план, а когда он заметит ее исчезновение… Мерлин, Джейк мог сделать что угодно! Резко развернувшись, Лили попыталась вглядеться во тьму, чтобы хотя бы примерно понять, насколько далеко она ушла, а потом, почувствовав неосязаемый страх, резко направилась обратно, и только когда показались знакомые очертания дубовой двери, она вдруг услышала голос. Громкий, четкий, звонкий голос Розы, который она бы не смогла спутать ни с кем. Остановившись и прижавшись к стене, она стала медленно продвигаться в темноте, пока голос Розы не стал более отчетливым, чтобы у нее получилось разобрать слова: — Мне надоело, Скорпиус! Я не сдала Жест ради тебя, помогла восстановить воспоминания этого урода, терпела твое наплевательское отношение и даже не заикалась, а что взамен получила? Что здесь вообще забыла Лили? Что между вами происходит? Роза говорила слишком четко и надменно, но Лили, знавшая кузину слишком долго, отчетливо слышала в ее голосе нотки обиды. И это было странно. Еще никогда уверенная, горделивая Роза Уизли не говорила ни с кем подобным образом. Возможно, Лили действительно чего-то не знала? Могло ли быть так, что Скорпиуса и Розу связывало что-то другое, отличное от Жеста? Дыхание сперло, и Лили сильнее прижалась ухом к стене, схватившись руками за каменные выступы. — Тебя послушаешь, Роза, — наконец проговорил спокойный голос, который несомненно принадлежал Скорпиусу. Казалось, Малфой намеренно выделил ее имя, и — Лили была уверена — усмехнувшись, он лениво протянул: — Так ты все делала бескорыстно. И не просила ни за что плату. — Да, конечно, я делала все не за просто так. Но… единственное, чего я всегда добивалась, это тебя, Малфой. Все, что мне нужно было, ради чего я делала это, все из-за тебя! И не надо делать вид, будто ты никогда этого не знал, Скорпиус, ты сам пообещал мне… — Как интересно, — перебив, протянул он лениво, и Лили вся напряглась, потому что какой-то неосязаемый страх поселился внутри нее и мешал ей спокойно слушать. — Только чего ради ты тогда решила сдать Альбуса? Как это могло помочь тебе завоевать меня? — А каким образом я еще могла привлечь твое внимание? Напомнить тебе, как ты отшил меня при всем Хогвартсе, опозорив?! Ты хоть знаешь, что я испытала тогда! Раздался приглушенный, холодный смех Скорпиуса, и Лили, замерев с туфлями в руках, облизнула сухие губы от волнения. Она никогда не слышала о подобном случае… неужели Скорпиус действительно опустил ее, Розу Уизли, неоспоримую королеву, победительницу, на глазах у других людей? Но что более всего было удивительно… как и почему стерпела это она сама? Зачем теперь Роза все равно с ним связалась? Тихо ахнув, Лили лишь сильнее прижалась щекой к стене, забыв обо всех заботах, о планах, стремлениях. Единственное важное сейчас было — он, и то, что же все-такие связывало его с кузиной. — Послушай, Рози, что думаю я: не время и не место сейчас обсуждать это. — Нет, как раз самое и оно. Я серьезно, Скорпиус, зачем ты вмешал в это все Лили? Что вас связывает? Думаешь, я не заметила, как вы смотрели друг на друга? — А это тебя касается? — Не забывайся, Малфой, я помогла тебе! И знаешь ли, я по-прежнему могу просто взять и сдать тебя! — В этом вся твоя натура, Роза: лицемерная, подлая и… жалкая. Говоришь, Альбуса сдала, чтобы меня привлечь? Хотя бы сама не обманывайся, ты сделала это потому, что он был лучше тебя. И как бы его ни гнобили в вашей семейке, все осознавали, что он умнее, сильнее магически и мог бы достигнуть высот больших, чем ты. И меня ты пыталась добиться только потому, что все никак не могла забыть, как я тебе тогда отказал. Непокорное манит, правда? Ты всегда играла людьми, Рози, и когда приходил кто-то, кто делал это лучше тебя и не поддавался твоим глупым манипуляциям, ты стремилась покорить этого человека. Только со мной так не вышло и не выйдет, знаешь, почему? Потому что я вижу тебя насквозь. Ты всегда была фальшивкой, вся ты — сплошное ничего, тебя не существует, Роза Уизли. Послышался грохот, судя по всему, Скорпиус то ли встал, то ли спрыгнул с чего-то на пол, и Лили, резко отмерев, огляделась по сторонам и вдруг увидела нишу, быстро подошла к ней и спряталась, зажав рукой рот, чтобы, когда они вышли обратно, ничто не смогло выдать присутствия Лили. Сердце у нее стучало, как сумасшедшее, а молчание, перебиваемое лишь цоканьем мужских каблуков, пугало ее. Она почему-то была уверена, что Роза просто так не отпустит Скорпиуса, что прямо сейчас они все на пороге роковых событий, которые вихрем снесут их с ног. И вот, когда ручки двери крутанулась, Лили вдруг услышала отчаянный, полный мольбы голос: — Я люблю тебя, Малфой! Действительно люблю! Повисло молчание, и в нем было столько напряжения, что холодок прошелся по спине. Лили стояла ни живая ни мертвая, прикусив губу до крови, чувствуя, как сильно-сильно бьется сердце. Было отчего-то горько, словно она догадывалась об этом давно, но мечтала, чтобы это никогда не оказалось правдой. Но теперь было поздно: кузина сказала то, что было очевидно всем, и Лили становилось страшно, ведь… как он отреагирует? Ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем холодный, размеренный голос разбил вдребезги всю чертову реальность: — Как жаль. Единственное твое искреннее чувство никогда не найдет ответа. Иронично, не находишь? И голос у него был таким насмешливым, словно все это забавляло его, словно все это… надоело ему до ужаса. Сердце пропустило удар, и Лили моргнула, слегка отойдя от стены, безмолвно всматриваясь в темноту. Чем больше она наблюдала за Скорпиусом, тем сильнее убеждалась: все, что окружало его, все, что взаимодействовало с ним, ему опротивело, разонравилось. Отсюда он так много усмехался — за своей насмешкой Малфой скрывал непосильную ненависть к этому миру. — Я сдам тебя! Прямо сейчас сдам! — яростно прокричала Роза, и что-то грохнуло так сильно, что эхо прошлось по коридору. Лили вздрогнула, находясь в легком замешательстве, потому что, казалось, она наконец-то подошла к истинной сущности Скорпиуса, и голос Розы был слишком громок, чтобы Поттер могла продолжить размышлять. — Стой, я сказала, стой! Уйдешь, и тебе конец. Твоему делу конец! — Валяй, — опять насмешка, и Лили, сжав сильнее туфли в руках, сморщилась, всматриваясь во тьму. Шум возни, стук каблуков, звук открывающейся двери — все это смешалось для Лили, звуки доносились будто из вакуума, и она стояла, прислонившись к холодной стене и не могла понять, о чем вообще ей нужно было думать. Как мог Скорпиус так просто подорвать всю операцию? Роза непременно сдаст его, и что же тогда? Неужели все то, чего он добивался, было напрасно? Он только и делал, что смеялся над обстоятельствами, зная, что так или иначе выйдет сухим из воды, но что будет сейчас? Как смел он подрывать дело всей своей чертовой жизни? Какая-то злость обуяла Лили, когда она, словно отмерев, избавившись от сковавшего тело оцепенения, вышла из ниши и стремительно направилась к дубовой двери, лихорадочно думая. Все летело просто в бездну, и понимание, что допустил это Малфой, почему-то убивало. Лили не могла понять, осознать, зачем ему это все, ведь не мог же такой человек не понять, что Роза обязательно сделает то, что пообещала. Или… может быть, у него был какой-то план? Возможно, Скорпиус что-то задумал, как всегда, не посвятив ее ни во что? Лили подошла к двери и со всей силы дернула за ручку, однако она не поддалась, и Поттер, прикусив губу, с ужасом попыталась опять ее открыть, а потом медленное осознание начало накрывать ее с головой: что вообще это за коридоры? И разве мог Скорпиус проводить столь важный разговор, зная, что его могут в любой момент подслушать? Нет, это была ловушка. А она, дура, попалась в нее. И единственное, что волновало сейчас: была ли это его ловушка или все же… кого-то другого? Лили нервно сглотнула, в последний раз дернув со всей силой за ручку. — Гриффиндорское любопытство — самая отвратительная вещь в этом мире, но иногда ею можно воспользоваться в свою пользу. Не находишь, Лили? Она резко развернулась, прижавшись всем телом к двери, из-за чего из рук выпали туфли, и они с грохотом упали на пол, и этот звук противно отозвался эхом, которое озарило коридор. И вдруг среди этой ползучей темноты Лили увидела его высокий, статный силуэт, и сердце, глупое, жалкое, пропустило удар, опять подведя ее. Скорпиус явно усмехался, и этот жест до того разозлил Лили, что она, резко подойдя к нему, схватила его за руки чуть выше локтя, а потом с нескрываемым отчаяньем проговорила: — Что ты делаешь?! Она же сдаст тебя, прямо сейчас сдаст! — Не беспокойся об этом, По… — Ты с ума сошел! — не унималась Лили, испытывая теперь страх только от одной мысли, что они сделают с ним. Авроры не оставят от него живого места, ему достанется еще больше, чем Альбусу, и ведь никто Скорпиуса не сможет спасти. Она махнула головой, словно отгоняя такие ненужные, слишком сильно ранившие мысли, а потом крепче сжала его руки, думая, отчаянно соображая, где в этом всем хоть какой-то смысл? Ну зачем ему это? Она с мольбой всматривалась в его глаза, в эту сталь, от которой бросало в дрожь и сердце так трепетно замирало, и понимала, что, сколько бы ни общалась она с этим человеком, он никогда не открывался ей до конца. Скорпиус Малфой — чертова загадка, и неужели именно эта вычурная, извращенная таинственность столь манила к нему? — Так, — натянуто улыбнувшись, процедил Скорпиус резко сбросив ее руки, а потом, цепко обвил ее талию и прижал Лили к себе настолько близко для того, чтобы среди этого мрака она смогла разглядеть его яркие, искрящиеся каким-то магическим светом глаза. — Послушай внимательно, Лили. И не перебивай, — тут же добавил он, заметив, как она напряглась и вдохнула больше воздуха, чтобы разразиться тирадой. — То, что ты пришла сюда, это отлично. Можно сказать, я восхищен, — он усмехнулся и склонил голову в бок, из-за чего Лили, не выдержав, легонько ударила его по плечу, чтобы Скорпиус прекратил разыгрывать комедию и притворяться, что все хорошо. Ей было больно и страшно, мысли, словно пчелы, жужжали в голове, и с каждой секундой становилось все тяжелее просто стоять.  — У нас есть небольшая проблемка, Лили. Помимо авроров, подвластных Томасу, в помещении находятся другие силы, которыми командует лично сэр Локантус. Признаться честно, этого я не учел, но тот факт, что ты здесь, и Джейк явно на твоей стороне, дает альтернативу, — Скорпиус замолчал, глубокомысленно смотря ей в глаза, и Лили, распахнув их еще больше, замерла в его руках. То обстоятельство, что Скорпиус Малфой чего-то не учел, было до удивительного странным. — Потому что в ином случае, при любой моей попытке дать ходу доказательствам, я буду немедленно устранен, ведь эти люди… о, они очень сильные и опасные, а особенно, когда их так много. Поэтому мне и нужно, чтобы Роза сдала меня. Да, меня схватят, но схватит не Томас, а эти самые силы, потому что члена Жеста Локантус не доверит никому. И тогда, когда я буду устранен, Локантус расслабится, он будет думать, что ему ничто не угрожает, только вот реально его людей в зале больше не останется, а те немногие будут всего лишь пылью для такого опытного аврора, как Джейк. И именно в этот момент, Лили, в игру вступишь ты, — он нагнулся к ней ближе, сделав так, чтобы их лица были на одной линии, и тихо проговорил: — Я же могу тебе доверять? Ей хотелось крикнуть, что, конечно, но язык прирос к небу, и она испытала такой мощной волны страх, что у нее задрожали пальцы рук. А что, если у нее ничего получится? Тогда все напрасно? Родители, Альбус умерли ни за что? И даже сейчас Скорпиус жертвовал собой просто так? Она смотрела в эти глаза и чувствовала, как с каждой секундой будто испаряется, и было так страшно и одновременно тошно от себя, что она облизнула сухие губы, отчаянно всматриваясь в его лицо, словно пытаясь донести, что она совсем не уверена в своих силах. Это было… слишком. Почувствовав, как от нервов у нее застучали зубы, Лили на секунду прикрыла руками рот, смотря слегка слезившимися глазами на Скорпиуса, который был не на шутку напряжен: его губы, сложенные в тонкую полоску, глаза, бегавшие от по всему лицу — казалось, он словно на что-то решался. — Ну же, Лили, просто скажи это, — с неприкрытым отчаяньем шептал он, и она, покачав головой, лишь сильнее прикрыла рот рукой, чувствуя, как слезы стоят в глазах. Отчего же, Мерлин побери, было так тяжело решиться? — Ты как будто просто пытаешься переложить на меня все дело, — просипела Лили, на секунду запнувшись от того, какая искренняя улыбка вдруг появилась на его лице. — Нет же, дурочка, — ласково проговорил он, аккуратно заправив мешающую рыжую прядь за ухо, — я помогаю тебе. Тебе и самой станет легче, когда твоя семья будет отомщена. — А ты? Разве ты не мстишь за что-то? — не выдержала она, резко схватившись за его лицо, чтобы он даже не посмел отвести свой взгляд. На секунду в его глазах пробежала тень печали, а потом они вновь стали стальной пустотой, которая взирала на нее и поглощала в свои недры. — За что ты мстишь, Скорпиус? Почему? — тихо прошептала она, крепко держа его лицо в своих руках, ощущая, как их пробивает мелкая дрожь. Скорпиус усмехнулся криво, из-за чего она непроизвольно отступила на шаг назад, разорвав его оковы со своей талии, и он даже не попытался ее остановить. Нет, Малфой просто стоял и насмехался, силясь выдать безразличие, только ни черта у него не выходило. — Из-за скуки, Поттер, — протянул он лениво, — мне скучно. Вот и весь смысл… — Лжешь! — яростно воскликнула Лили, непроизвольно взмахнув рукой. — Вот! — тут же подхватил он как-то азартно и улыбнулся еще шире. — Ненависть, Поттер, это твоя сила. И поэтому прямо сейчас ты пойдешь и сделаешь то, что я сказал. А лучше всего иди и спровоцируй Розу, чтобы у нее не осталось ни единого сомнения. Ну же, давай! Дверь открыта. Ярость так сильно прошлась по всему ее телу, что Лили, испытывая такую мощную волну, лишь сильнее стиснула пальцы в кулаки, а потом, вскинув голову, она посмотрела на него с нескрываемой злобой, потому что больше не могла мириться с его поведением, с этой насмешкой, с тем, что он не доверял ей. Лили было больно, а оттого и злоба была ядовитая, смертельная, и она мечтала уморить ею Скорпиуса. — О, не нужно приглашения, я все сделаю, — прошептала она, сверкнув глазами. — И когда месть будет свершена, даже не смей приписывать эту победу себе, Малфой, — злая улыбка заиграла на ее губах, когда какое-то мимолетное озарение появилось в голове. — Ты же все прекрасно знал, да? Про людей Локантуса… ты знал, черт возьми! Изначально в этом и состоял твой план — чтобы я сломила Джейка на нашу сторону, верно? — рассмеявшись коротко, Лили почувствовала, как от ненависти у нее сперло дыхание, и смех медленно переходил в отчаянный всхлип, который нельзя было подавить. — Впрочем, ничего нового… ты, как всегда, перекладываешь все на других и используешь, используешь, используешь! — Именно, Поттер, ты чертовски права, — проговорил он лениво, будто все это его до невозможности утомляло. И по его лицу нельзя было ничего понять: ни мыслей, ни эмоций, ни чувств. — И тебя я тоже использую, только тебе это еще и нравится. Не выдержав, Лили резко сорвалась с места и, подойдя к двери, нацепила туфли, а потом, оступившись, с силой ударилась локтем о стену, почувствовав, как слезы, стоявшие в глазах, медленно стали стекать по лицу. Закрыв глаза, она медленно вдохнула воздух легкими, чувствуя, как он смотрел, прожигал своим взглядом ее фигуру, и, не выдержав, Лили глянула на него заплаканными глазами и, скривившись от какой-то внутренней, душевной боли, бросила, прежде чем уйти: — Надеюсь, ты доволен тем, чего добился, Скорпиус. Звуки вальса добивали ее еще сильней, когда она пробивалась сквозь толпу, попутно смахивая слезы с щек. Было страшно даже представить, какое зрелище теперь представляло ее лицо, и только внутренняя ярость заставляла Лили держать плечи расправленными и идти вперед, сквозь толпу. Она отчаянно выискивала среди людей Розу, чтобы сделать то, чего от него так ждал Скорпиус, и, когда Лили подняла свой взор вперед, то увидела наконец ее. Уизли шла к ней прямо навстречу, и лицо у нее было до того злым, что Лили мысленно взмолилась о силах, предчувствуя настоящую тираду, еще похлеще, чем со Скорпиусом. — Вот ты где, — ледяным тоном проговорила она, сцепив свои руки на груди. Лили усмехнулась иронично, потому что в какой-то момент ей стало так страшно, так… весело, что она даже поняла, отчего Малфой извечно насмехался и скалился. Ну как можно иначе реагировать на весь это фарс вокруг? — Я уже говорила, Лили. Ты не должна иметь никаких дел со Скорпиусом, — Лили, прикусив внутреннюю сторону щеки, с непередаваемой злобой поглядела на нее. Когда-то она завидовала Розе, думала, что она чертов победитель, тогда как сама Поттер полное ничтожество, не имевшее ничего. Только вот сейчас, смотря в эти голубые глаза, Лили чувствовала какую-то жалость к кузине. Потому Скорпиус был прав: она сплошное ничего. Фальшивка. — Пока я не заполучу его и не… — Роза вдруг махнула головой, словно отгоняя назойливую мысль, а потом, прикрыв глаза, спокойно промолвила: — В общем, повторяю, Лили, не стой у меня на пути. Он — мой. — Так ли это? — спокойно протянула Лили, чувствуя внутри какое-то дьявольское веселье. И Роза сейчас ей казалась такой… никчемной в своей надменности, манерности, в извечном стремлении быть лучше других, что Поттер захотелось просто унизить ее. Уничтожить. — О чем ты? — присвистнув, проговорила Роза, и Лили увидела на дне ее зрачков мимолетный страх. «Ты хотел, чтобы я спровоцировала ее, ну так получай», — с каким-то извращенным наслаждением подумала она, а потом спокойно протянула: — Знаешь, Рози, Скорпиус как-то обмолвился, что ты очень плоха в постели, интересно, поэтому ли он решил переспать со мной? Думаю, ему не хватало нормального секса, а не этой жалкой пародии ради достижения цели, — лениво протянула Лили, усмехнувшись холодной, абсолютно безэмоциональной улыбкой. — Бедный-бедный Скорпиус, чего только ему не пришлось терпеть ради того, чтобы посадить Правительство за решетку. Это заслуживает моего восхищения. Роза, отступившись, сузила глаза, яростно взмахнув рукой, будто невольно пытаясь отмахнуться от сказанных ею слов. — Тебе лучше сейчас же замолчать, Лили… — А то что? — развязно протянула она, а потом, развернувшись, уверенным шагом направилась прямиком в толпу, чувствуя, как улыбка непроизвольно лезет к ней на лицо. Ведь никогда еще она не видела такого уязвленного вида у той, что вечно задирала нос и учила ее жизни. Лили знала, кузина не стерпит такого и сделает все что угодно, лишь бы прямо сейчас отомстить Скорпиусу, и от одной этой мысли у нее пальцы сделались в момент ледяными, ведь какая бы ярость ни руководила ею сейчас, Поттер все еще была в уязвленном положении. В конце концов, из-за злости Роза могла сдать совсем не Скорпиуса, а ее, но… Лили нахмурилась, подумав, что это будет совсем не в стиле Розы; ей определенно захочется уничтожить именно того, кто из раза в раз унижал ее, а не того, кого она считала всю свою жизнь ниже и хуже себя. До таких людей кузина бы никогда не снизошла. Почувствовав волну уверенности, Лили решительно направилась к Джейку, а потом, подойдя к нему, схватила того за руку, чтобы толпа людей, которая, похоже, не спешила оставлять главного аврора страны в одиночестве, хотя бы удивленно отшатнулась. Он прохладно посмотрел ей в глаза, на что она лишь улыбнулась наигранно ласково, чувствуя, как дрожали руки, как сердце замирало в ожидании. Было очевидно, что действовать можно было начать только после того, как Скорпиуса схватят, но чем больше она всматривалась в эти голубые глаза напротив, тем явственнее понимала, что ждать больше не было сил. И как только намекнуть ему, что сейчас не время что-либо делать? — Потанцуем? — по-прежнему улыбаясь, вальяжно протянула Лили, сжав его руку сильнее, чтобы он понял, что отказ не принимался. И то ли дело было в ее решительном виде, то ли в том, что он и сам был не против, но Джейк, по-хозяйски переложив ее руку с локтя к себе в ладонь, спокойно проговорил: — Конечно. Они медленно качались в толпе, как назло, игривый вальс перешел во что-то невразумительно спокойное, и эта музыка только раздражала Лили. В какой-то момент она вдруг увидела Скорпиуса, который, как ни в чем не бывало вернулся в зал, подошел к каким-то джентльменам и о чем-то стал разговаривать с ними. Его лицо, холодное и спокойное, озарялось время от времени дружелюбной улыбкой, и Лили выворачивало наизнанку от этого лицемерия. Резко отвернувшись от него, она облокотилась лбом о плечо Джейка и прикрыла глаза. — Каков план, Лили? — вдруг протянул он, и она, приоткрыв веки, сильнее сжала его ладонь в своей руке. — Нужно дождаться момента и обнародовать документы. Ты же будешь читать речь на сцене? — И что это за момент такой? Она вдруг резко вскинула глаза и посмотрела на него, видя, как в этих зрачках волной поднималась какая-то горечь и одновременно любовь, и ей стало тошно, противно, потому что только сейчас Лили в полной мере смогла осознать, что за последний месяц только и делала, что ломала людей и коверкала их судьбы. Прямо… Прямо как Малфой. Вздрогнув, она рефлекторно попыталась вырваться из объятий Томаса, но он не дал ей, а склонившись к уху тихо прошептал: — Думаешь, я не знаю, с кем ты действуешь? Ведь только поэтому я так бешусь! Малфой никого не доводит до добра, посмотри, что он сделал с тобой? — Это сейчас не имеет значения, — прошептала холодно Лили, опять попытавшись вырваться, но он лишь сжал ее крепче, с какой-то мольбой смотря в ее глаза, заставляя ее чувствовать себя убитой и жалкой. — Имеет, еще как. Если бы ты только изначально пришла ко мне и показала эти документы… что, думаешь, я бы не поверил? Еще как бы поверил, и твоего брата бы спас… — Ты наивен, Джейк, если действительно веришь в то, что говоришь. Ни черта бы ты так просто мне не поверил, только бы начал говорить о невиновности своего любимого Правительства, ведь что ты делал все это время? Вместо того, чтобы задуматься о всех этих странностях с детьми, студентами, в конце концов, сама смерть моих родителей и то не вяжется в общую канву! Но нет, ты получил титул и власть, а потом, словно слепой, шел у них на поводу, потому что считал их правыми, ведь они выбрали тебя. Лили с яростью посмотрела на него, и Джейк резко остановился. В его глазах полыхнул огонь, кажется, она в какой уже раз смогла задеть его, только ей было плевать, абсолютно и бесповоротно, потому что во всем случившемся изначально был виноват и он тоже, а посему не стоило делать вид, будто все могло быть иначе. — Скорпиус, как всегда, поступил умнее всех, — тихо прошептала она, горько улыбнувшись. — Он никому не верит, а оттого и добивается всего… — Твой Малфой ничтожный человек, ничего он не сделает, — яростно проговорил Томас, приблизившись. — Я, а не он, сделаю это, вот увидишь! — А что, думаешь, ты сам-то не являешься лишь частью его плана? — насмешливо протянула Лили, почувствовав, как к горлу подступила истерика и как злая улыбка опять непроизвольно полезла на уста. Джейк замер, и ему явно что-то хотелось сказать, но вдруг поднялся крик, и в следующую минуту Лили вдруг заметила, как сэр Локантус стремительным шагом поднялся на кафедру, как-то престранно улыбаясь. Она с отчаяньем перевела свой взгляд в то место, где совсем недавно стоял Малфой и увидела, что его больше не было, и только люди, с ужасом перешептываясь, смотрели в то же самое место, потому что там, вместо стоявшего стола, теперь были разбросаны осколки от бокалов, а мебель напоминал скорее груду деревяшек. Сердце у нее упало вниз. — Дамы и Господа, сегодня удивительный день! — начал он, поправив магический микрофон, который беспечно левитировал в воздухе. Люди, ошеломленные, стояли и молча взирали на министра, и какая-то паника вырисовывалась в их лицах. — Только что мы смогли поймать одного из членов Жеста с помощью нашего анонимного свидетеля. Прямо сейчас оперативная группа проводит… беседу, и, кто знает, может к концу этого дня мы наконец сможем поймать этих ублюдков, что так долго волновали наше общество! Камеры защелкали, свет софитов, казалось, на секунду ослепил даже Лили, стоявшую на приличном расстоянии от сцены, и в это же мгновенье она вдруг поймала задумчивый взгляд Томаса, который, схватив ее за руку, резко отвел к стене и вопросительно посмотрел на Лили. — Что?.. — Скорпиус отвлек внимание провластных сил, Томас, — тихо зашептала она ему на ухо, сжав свою руку в кулак. — Теперь дело за тобой. — Признаться, это был один из самых тяжелых, но при этом плодотворных годов, — Лили смотрела внимательным, серьезным взглядом в его лицо, пытаясь передать ментально все свои мысли Джейку, и, кажется, он постепенно начинал понимать ее, потому что с каждой секундой в его лице прочерчивалось какое-то решительное, властное выражение. — Почти семь лет мы жили в страхе перед терактами и Жестом. Многих бравых людей унес он, и самая большая утрата — это наш герой, Гарри Поттер. Верите, но, когда я узнал, кто же является главарем этой организацией, я ужаснулся. Альбус Поттер был подающим большие надежды волшебником, и что же в итоге? Бессмысленный террор, который не имел никаких оснований, и такая глупая кончина. Прискорбно. Повисло молчание, премьер-министр, опустив голову, провел платком по лбу, и камеры заработали активнее, из-за чего этот щелкающий звук стал напоминать скорее лязганье цепей. Сжав яростно руку Джейка, она с ненавистью посмотрела на сцену, силясь прямо сейчас не вырваться вперед и не крикнуть на весь зал, что это он и был убийцей. Но она стояла, крепче сжимая руку аврора, думая о том, что ждало этого человека дальше — вот, зачем стоило жить и почему прямо сейчас Лили стерпела эти унижения. — Все эти подпольные организации, жесткость, которую они проявляют… думаю, вы согласитесь со мной, что следующий декрет, который мы просто обязаны издать буквально в январе, это будет строжайший запрет на организацию каких-либо кружков на всей территории магической Британии. Также, полагаю, есть смысл реорганизовать больницу святого Мунго и создать отделение, где работали бы исключительно волшебники, прошедшие практику в маггловских учреждениях, ведь, какие это специалисты! Конечно, за то время, что практикуется такой обмен, мы смогли выучить не так много людей, в общей сложности… человек пятнадцать, но сейчас именно эти люди являются ценными лекарями, на которых должны равняться наши колдомедики. Мы на пороге великого свершения, дамы и господа, еще совсем немного, и мы с нашими братьями магглами будем одним неделимым целым. Ведь ради этого полегли наши лучшие волшебники, а значит, мы не отступим никогда. Лили напряглась всем телом, и только лишь когда, переведя взгляд, посмотрела на Джейка и увидела, с каким презрительным видом он смотрел на Локантуса, что-то внутри у нее отлегло. Она смотрела на его профиль и понимала, он сделает все и даже больше. Томас не предаст ее, и от осознания, что она так дорога кому-то, ей стало так… тошно. Потому что все ее мысли в один момент переместились к Скорпиусу, и от одной мысли, какие именно допросы могут проходить, у нее затряслись руки. — Однако потчевать только мертвых в сегодняшний день было бы кощунством. Я не могу не сказать, как сердечно благодарен нашему главному аврору, мистеру Джейку Томасу, этому поистине сильному, волевому человеку, который с полной самоотдачей боролся с Жестом и отстаивал наши национальные интересы. Поаплодируем ему, друзья, и позовем же сюда, на сцену, чтобы он смог рассказать нам, как это тяжело — отстаивать справедливость в столь жестоком мире. Джейк бросил последний взгляд на Лили, и та, резко распахнув сумку, всучила ему в руки копии дел десяти сквибов, с некоторой мольбой посмотрев ему в глаза. Трудно было сказать, почему она решила отдать их ему, а не самостоятельно, прямо здесь обнародовать доказательства, но в какой-то момент ей показалось, что именно так и будет правильно: систему должны были сломать ее элементы. Она решительно сжала его руку на прощание, и вдруг заметила в этих глазах огонек какой-то нежной благодарности. В следующий момент он уже уверенно шел к сцене, попутно махая рукой здоровавшимся с ним людям, которые, хлопая, с некоторым восторгом смотрела ему вслед, и только одна Лили так и стояла у стенки, разрываясь от одних только мыслей о Скорпиусе, Жесте и своей жизни, которая, казалось, только теперь начинала иметь смысл. — Спасибо, мистер Локантус, — вежливо проговорил Джейк, когда мужчина, отойдя от микрофонов, самодовольно усмехнулся ему и, посмотрев на толпу, резво захлопал в ладони. — Однако прежде чем начать, я бы хотел позвать на эту сцену некоторых людей, вы же позволите? Локантус, удивленно приподняв брови, весело кивнул головой, и Джейк, который с минуту глядел на него, резко перевел свой взгляд на толпу и четким голосом провозгласил: — Что ж, в таком случае, попрошу выйти на эту сцену Икаруса Забини и мистера Пэлса, моего главного помощника, которому я обязан многим, — Лили ошарашенно дернулась, когда вдруг увидела силуэт Икаруса, и страх парализовал ее. Она смотрела во все глаза на Забини, который, поймав ее взгляд, весело ей усмехнулся, и Лили, не выдержав, прикрыла рот рукой, боясь издать хоть малейший звук. Дыхание ее участилось, когда она внимательно следила за Икарусом и думала, что… а не он ли изначально играл на два лагеря? Нападение на дом Демиана даже тогда казалось странным, ведь случилось оно именно тогда, когда его и Алфиты не было в доме, да и его поведение… почему он продолжал служить в Министерстве? Пропадал постоянно куда-то? Сердце билось нервно, и Лили, тихо усмехнувшись, прикрыла на секунду глаза. Конечно. Джейк знал обо всем намного раньше, чем к нему пришла она с Джеймсом. Он начал копать, наверное, еще в тот день, когда понял, что она помощница Жеста. И Икарус… он был завербован, с помощью него Томас хотел подобраться к ним еще ближе. Но зачем тогда нужно было нападение на дом Роули: еще раз доказать верность Правительству или… попытаться уничтожить Скорпиуса? — Да, вы правы, мистер Локантус, искать справедливость в этом жестоком мире очень тяжело. И иногда мы почему-то закрываем глаза на творящийся беспредел, а ведь он так очевиден, — медленно проговорил аврор, и люди, тихо зашептались, удивленно поворачиваясь, всматриваясь в лица волшебников в зале. Атмосфера ожидания повисла в воздухе, казалось, все только и ждали, что что-то произойдет, и даже сам сэр Локантус как-то нервозно огляделся по сторонам. — Дамы и господа, уважаемые коллеги, я, как главный аврор этой страны, обвиняю действующего министра магии, сэра Локантуса, в превышении своих должностных полномочий и убийстве Гарри Поттера. Мистер Пэлс, задержите преступника. Раздались крики, в какой-то момент в середине зала появилась странная группа людей, но в ту же секунду в зал зашли с десяток авроров. Грохот, лязганье, сверкающие заклинания обрушились на зал, и Лили, прижавшись к стене, опустилась на колени, а когда поднявшаяся пыль опустилась обратно на пол, то она увидела, что Джейк по-прежнему стоял на сцене вместе с Икарусом, и они были вооружены палочками, которые держали наготове перед собой. Сэр Локантус, чье тело обвили неонового цвета толстые нити, лежал на полу, рядом с ним стоял тот самый помощник, и Лили вдруг увидела, что весь зал превратился в мешанину из людей, камер, пергаментов и сломанной мебели. — Попрошу всех сохранять спокойствие, — громко проговорил Джейк, когда авроры, открыв настежь двери, стали вытаскивать из зала людей, одетых во все черное, и которые, скорее всего, и были теми самыми подвластными силами Локантуса. Сердце у Лили стучало, как бешеное, когда она вдруг поняла, что эти люди не просто без сознания, а кажется, очень опасно ранены, если и вовсе не мертвы. — Пользуясь тем, что сегодня проходит ежегодная пресс-конференция, я хочу дать большое интервью журналистам, собравшимся здесь, надеясь на то, что уже сегодня вечером вся Британия сможет узнать о преступлениях сэра Локатуса и о его приближенных. А поможет мне в этом мистер Икарус Забини, один из членов Жеста, да, той самой группировки, которая, как оказалось, была фактически оболгана действующей властью и которая, будучи все же неправомерно действующей, помогла мне разобраться в истинных причинах и делах уже бывшего Министра Магии, сэра Локантуса. Что ж, думаю, стоит начать с события, которое произошло пятнадцать лет назад, именно в то время премьер-Министр отправил десять детей в маггловские школы…