Ненависть

Тсунаеши не любит Юни. Это слегка ненормально и попахивает ревностью и завистью, но от одного только вида юной провидицы с яркой и ясной улыбкой, очаровательными ямочками на щеках и проницательным ярко-синим взглядом становится до того тошно и мерзко, что красивое лицо Дечимо кривится в страшной гримасе. В такие моменты она с силой сжимает кулаки, закрывает глаза и старательно, четким голосом считает до десяти. На третьей секунде проходит жажда убийства, на пятой жгучая ненависть перерастает в нечто менее злобное, а к девятой уже кажется, что никакой девчонки тут нет и волноваться не стоит — правда, получается так не всегда, и жажда задушить ее становится невыносимой. Юни приторно-идеальная, всегда такая светлая и теплая, милая и добрая, умеющая утешить одним словом и ласковым прикосновением. Тсунаеши знает, Тсунаеши видит, с каким благоговением остальные смотрят на смущенную вниманием девочку, готовые заглядывать ей в рот, выполняя каждый приказ. Юни трет переносицу, прячет неуверенную улыбку и тихим голосом что-то говорит. Говорит, просит, приказывает — но каждый из присутствующих на этом моменте готов сорваться с места в карьер, умереть за ее благодарность. Реборн говорит, что они с Юни сильно похожи. Тсунаеши от такого сравнения готова повеситься, но покорно принимает от репетитора недовольное «но ты хуже». Реборн и сам-то не далеко ушел от таких идиотов, несмотря на то, что его жизнь спасла именно Тсуна. И на душе от этого мерзко, потому что для всех юное Небо Аркобалено обладает гораздо более печальной судьбой и внимания заслуживает явно больше. Но Аркобалено все равно преданны этой мерзавке до белой пелены перед глазами, и Тсуне кажется, что узнай хоть один из сильнейших о ее чувствах, то минимум, что ждало бы ее в тот момент — выстрел промеж глаз, ровный и четкий, пробивающий череп насквозь. И от этого становится хуже — сама вызвалась, сама подставилась, сама решила поиграть во всесильного героя. Тсунаеши искренне и всем сердцем сожалеет, что влезла в это дерьмо и сняла Проклятие пустышек Аркобалено. Уж лучше бы эта девчонка сгорела в собственном Пламени, как когда-то в будущем — Тсунаеши бы пережила. Более того — станцевала бы ламбаду на могиле, растоптав все цветы и разукрасив фото на надгробии, и плевать на гуманизм и благодарность за спасение от Джессо. Савада никогда и никого так не ненавидела. «Вы так похожи» Возможно так оно и есть, они действительно похожи до зубного скрежета, вот только Джиглио Неро имеет право сама выбирать судьбу, и никто не в силах это изменить. Ведь кто решится ей противостоять? Провидица же, принцесса Аркобалено. Никто не станет ей перечить, никто не пойдет против, решившись на откровенную войну. А кто Савада? Никто не вспомнит уже, что именно она спасла мир от Бьякурана и саму девчонку тоже, что она в четырнадцать противостояла Вендиче. Всем плевать, ведь кто такая Савада Тсунаеши, приемница Девятого, в отличии от юной Принцессы Неро — Юни? Савада Тсуна всегда уставшая, с яркими кругами под глазами от недосыпа и лопнувшими капилярами от перенапряжения. Юни же яркая, всегда ухоженная, не поднимающая на руки что-то тяжелее своей сумочки. Реборн и Колонелло ни в жизнь не поднимут на нее даже грозный взгляд, а на Саваду — пожалуйста; поднимается все — от матерной брани, до тяжелой кувалды по голове, и всем это прощается. Джиглио Неро улыбается, Тсунаеши скалится — раз в два дня она отбивает нападение киллеров, решившихся на охоту на Дечимо. Реборн стоит рядом — критикует; когда присутствует Юни, то он улыбается. Тсуна учится в обычной школе и непроходима глупа на уроках — какие уроки, когда рядом ежесекундно взрываются гранаты и динамит? Учителя смотрят на нее долгим взглядом, но потом смягчаются — несмотря на плохие результаты на уроках, тесты и экзамены она не заваливает уже никогда и пишет на высокие баллы. А может дело в измученном взгляде и постоянных синяках, не сходящих с худого тела. В отличии от Юни, которая учится у лучших учителей, Тсуне приходится довольствоваться тем, что есть. Закаляем тебя. — смеется отец. — Ты должна уметь выживать в любой обстановке. Тсуна и выживает. Ломает кости, пробивает грудину, проламывает висок — киллеры мрут, как тараканы, но Реборну все мало. Он все равно подставляет ее раз за разом, ставит в безвыходные ситуации. Тсунаеши скрежечет зубами, подставляет простреленное плечо под аккуратные и уверенные руки Хаято, молча накладывающего повязки. Его не было, он не может ее защищать всегда и везде — Реборн запрещает. Юни не защищается. Ее защищают всегда, двадцать четыре на семь. Савада знает — если она захочет, то убьет Юни на раз. Раскрошет череп, сотрет в порошок ребра, вывернет под углом руки. Но это все еще мечты — вокруг девчонки постоянная охрана, и даже ей, победительнице Джессо, не удастся одержать победу над семеркой Аркобалено, если она, мечтать не вредно, попробует убить мерзкую… Тсуна учится делать все сама. «Небеса Три-Ни-Сетте всегда привязаны друг к другу, как братья и сестры.» Тсунаеши на такие слова хохочет, как безумная, сверлит взглядом девчонку и представляет, как вместо кружки с чаем сожмет до хруста шею. Потому что никакой связи она не чувствуют, ощущает только ненависть и желание прибить, как таракана. Потому что никакой «сестренской любви» к человеку, мешающему ей жить, она чувствовать просто не желает. Юни мерзка вся — внешностью, характером, силами. Юни раздражает Тсуну своим существованием. Возможно, они действительно похожи, но в каждом шаге, в каждом взгляде и улыбке Тсуне кажется фальшь, скрытая доброжелательностью и показной тревогой. Тсуна знает, что сама такая же, вот только отличие в том, что Савада искренне любит своих приближенных, и никого другого. Она не улыбается тем, кому не хочет, она не помогает из чувства справедливости. Тсуна уже не тринадцатилетняя пигалица — ей уже девятнадцать — и комплекс героя прошел шесть лет назад, в день спасения Аркобалено. Потому что именно в этот день она сделала то, о чем жалеет до сих пор. Тсуна знает, что это двулично. Знает, что так нельзя. Но контролировать это она не в силах. «Учись, никчемная Тсуна. Учись у Юни.» Тсуна кривит губы, но сдерживает на лице беспрестрастную маску, стоя с прямой, как палка, спиной, на приеме в Вонголе. Реборн смотрит внимательно, но следом отворачивается и уходит, а Савада прикрывает глаза, чтобы сдержать презрительную усмешку. Юни стоит немного правее от нее, буквально в паре метров, в окружении своих подчиненных, и смеется своим звонким смехом, раздражая Саваду до нервного тика. Юни светлая, теплая, стоит в своем скромном платье и выглядит, как девочка-малолетка. Гамма рядом, Генкиши рядом, Бьякуран тоже ошивается недалеко, а Тсуна тяжело дышит, сжимая в руке хрустальный бокал. — Успокойся. — рядом появляются Хранители, Мукуро и Хибари, сжимают девичьи предплечья до синяков, но от этой боли становится легче. Красная пелена ярости изчезает, хватка расслабляется, — От тебя фонит, как от Занзаса, зверек. — Ку-фу-фу, — натянутый смех Мукуро заставляет обернуться. Облако и Туман смотрят пронзительно, с едва уловимой обеспокоенностью, — Тсунаеши-чан, тебе стоит успокоиться. — Правда? Улыбка выходит, словно рваный шрам, и они тянут ее к выходу на балкон. Там она тяжело выдыхает, поворачивается к ним и медленно, с расстановкой, цедит: — Я в порядке. На самом деле, она не в порядке. Она совершенно точно не в порядке. Поэтому Тсуна вспыхивает яростью, смотрит с невыносимой злостью на девчонку, и та крупно вздрагивает, ежится, нервно оглядываясь. Панически смотрит по сторонам, но догадаться, кто ее так ненавидит, явно не может. Это хорошо. Это очень хорошо. В ином случае Тсунаеши бы не сдержалась. Говорят, что Тсунаеши и Юни — как две капли воды. Тсунаеши думает, что не воды точно, она в отличие от девчонки, капля разъедающей сталь кислоты. Тсунаеши криво улыбается, крутит в руке пистолет и откладывает его в сторону. Она не будет ее убивать, она не станет убивать ее так явно. Потому что своя жизнь ей дороже. Ненависть все еще кипит в крови. Она бурлит, как кипяток, и от этого хочется повеситься… Или повесить. Юни для нее, как красная тряпка для быка, поэтому Тсуна старается не смотреть в сторону девчонки. Вот только провидица будто не видит этого — старается заговорить, переглянуться, улыбаться все чаще. Ей будто плевать на волны ненависти, которые проецирует Савада на нее. Это раздражает. Реборн говорит, что они похожи, но в отличии от ученицы, Юни знает, что такое ответственность. Тсуна скалится в ответ. Юни раздражает, дико раздражает. Заставляет сжимать кулаки, ненавидеть все больше и больше. Из этой ненависти рождается Донна Вонгола.