Рукописная тетрадь

3

      — Чёрт! Маха!       Альку настолько переполняли чувства, что она не могла сказать ничего связного, эмоции, хлеставшие волнами, ощущались почти физически, а руки, что стиснули Мару, были невероятно горячими.       — Это правда, да? Ты не сочиняешь? И мне всё это не снится? — спросила Аля уже, наверное, в пятый раз.       Маша улыбнулась и покачала головой.       — Шизануться с вами, ребята, можно, — подала голос Влада. — Мар, у тебя выпить есть?       Мария прищурилась, припоминая.       — В холодильнике, кажется, остатки шампанского и водка.       — Потрясающее разнообразие, — резюмировала Влада и, встав с дивана, отправилась на кухню.       Через несколько секунд она вернулась с двумя бутылками.       — Замёрзшее в лёд шампанское, — произнесла девушка, демонстрируя заиндевелую бутыль, — это довод в пользу водки. Апельсиновый сок?       Мара развела руками.       — Аль, будь другом, сгоняй за соком в машину, заодно и остынешь, а то сейчас у кого-то перегрев случится.       — Хорошо, — на удивление быстро согласилась та и, выпустив Марию, сунула ноги в сабо. — Только, пока я бегаю, ни слова без меня! Я хочу знать всё! — прокричала она уже с лестничной площадки.       — Шизики, — глядя ей вслед, задумчиво сказала Влада. — Все шизики. И я тоже.       С этими словами она поставила бутылки на стол и пошла на кухню за стаканами. А Маша наконец выдохнула.       Рассказ дался ей с боем — и биться пришлось с самой собой, со своей привычкой молчать, скрывать всё, не говорить даже себе. Впервые за эти шесть лет она раскрывалась перед кем-то так откровенно, распахивала свои собственные двери так широко. Она рассказала всё: о первом переходе и потере памяти, о возвращении и поиске информации, о путешествиях и иномирье. Она рассказывала, а сёстры слушали и не перебивали, хотя Алька и порывалась, но Влада всякий раз останавливала её. И, когда Мария прервалась, чтобы перевести дух, ураган по имени Александра стиснул её в объятиях и закружил по комнате.       — Маха, Махала! Это всё правда? Ты не шутишь? — кричала Алька. — Двери, другие Миры, маги! Они реальны? И я не одна такая ненормальная? И всё это время мы с тобой жили в одном городе и ни сном ни духом друг про друга... Чёрт!       Это был поток эмоций, яркий, бурлящий поток, за которым обязательно последуют вопросы.       — Маха! — ещё с лестницы донёсся Алькин вопль. — А как так получилось?.. — начала она, залетев в квартиру, и натолкнулась на Владу со стаканами. — Держи свой сок.       — Садись и не ори, — ответила Влада, направляясь к столу. — Незачем внимание привлекать.       Показав сестре язык, Аля плюхнулась на диван и буквально вцепилась в Мару взглядом.       — И ты, и я поначалу искали информацию и людей в инете. Как вышло, что мы не нашли друг друга?       — Ну… — протянула Маша, — я открыла свои способности где-то на полгода раньше тебя, и в интернете пыталась что-то найти только в самом начале. Но быстро убедилась, что ничего там нет. А дальше я просто не заходила туда с этой целью. Я вообще дома бывала набегами, больше времени проводила там — за Дверью. В первые месяцы мне было плохо здесь чисто физически. Наверное, это как-то дико прозвучит, но тогда мне реально казалось, что Мир пытается меня задавить. Потом это как-то прекратилось. Честно, уже не вспомню, когда. Ну, а твои поиски начались, видимо, как раз тогда, когда я погрузилась в иномирскую суету.       — Нда... разминулись мы с тобой, — вздохнула Аля. — Пять лет кукушкой сидела, ничего не понимала и сделать ничего не могла. А тебе повезло. Чертовски повезло.       — Везение везением, но здесь, мне кажется, играет роль отличие наших способностей. Ты — маг, я — суперлюд, див.       — И в чём разница?       — Разница в том, что диву, чтобы развивать свои способности, знания по его особенностям желательны, но не обязательны, магу же они необходимы как воздух.       Алька нахмурилась, а Мара вздохнула, пытаясь подобрать слова для объяснения того, в чём сама была не очень сильна.       — Способность дива — это обычная способность обычного человека, раскаченная до состояния «сверх», — наконец сказала она. — За эти способности отвечает, как правило, психика, так называемые «психические мышцы», которые можно тренировать так же, как и обычные. К примеру, певец тренирует свои голосовые связки. Он поёт — и это единственный способ, которым он может развивать эти мышцы. Да, понятно: если он знает какие-то особые техники и приёмы и если у него есть учитель, то тренировки будут проходить более эффективно. Но совершенно спокойно можно обойтись без учителей, техник и приёмов. В моём случае зачаточный уровень способности к открыванию Дверей — это сочетание банальной внимательности и ловкости рук и извилин. Следующий шаг — это кражи, взломы, хакерство, туда же слежка и аналитика: короче, всё, что требует повышенного внимания, знания слабых сторон и работы с кодами и замками, к которым нужно подобрать ключ. Следующий уровень уже почти «сверх». Здесь видение слабых точек буквально с лёту и моментальный подбор ключей. Далее не замутнённое ничем виденье ошибок, проникновение в них на каком-то ментальном, психическом уровне и взлом изнутри. Последняя стадия — это открывание Дверей между Мирами. И чем дольше я торчу в проёме Двери, тем сильнее развиваю эту способность и тем глубже погружаюсь в неё. Вообще, погружение в себя — это принцип работы дивов. В отличие от магов, которые, наоборот, выходят из себя и погружаются в Мир.       Поймав лёгкий Алькин кивок, Мария улыбнулась. Этот принцип Аля уже успела понять. Столько лет она мучилась в замкнутом круге связи с Миром, не зная, как вырваться из него, но стоило лишь погрузиться в себя, как круг разорвался.       — Способность мага, насколько я понимаю, — продолжила объяснять Маша, — это способность изменять окружающее через Закон. Под Законом имеются в виду законы Природы, Порядок — его ещё так называют. Одним словом, то, как всё устроено — это есть Закон. Одни источники пишут, что некогда жили, да и живут где-то до сих пор, некие сущности — Магины. В период Хаоса, когда не было ещё Миров, а только разрозненные Стихийные Силы, которые то соединялись, то распадались, эти самые Магины связали между собой Стихийных, чтобы те больше не распадались. Так образовались Миры. Другие источники, вернее, всего один, который я видела, говорил, что Стихийные сами сплелись, а Магины лишь чуток помогли. Короче, это вопрос теологического характера, и не в нём суть. А суть в том, что маги чувствуют, видят этот самый Закон и, используя его, могут воздействовать на окружающую среду, менять порядок в какой-то локальной точке, слившись при этом с Миром. Но для этого им нужно знать, очень много чего знать. А ещё лучше — понимать. А для этого нужны учителя, нужны книги. Без знаний маг беспомощен. Каким бы сильным ни был его дар, он просто не поймёт, что и как нужно делать. А тупо тыкая вслепую, маг рискует или сам убиться, или расхреначить всё вокруг. Но тут я, конечно, могу прогнать, потому что, хоть и читала много, а всё равно не маг, вопроса изнутри не знаю. У меня с магами вообще особые отношения — я у них книги тырила, — закончила Мара.       Влада покосилась на Альку.       — О да, расхреначить всё вокруг — это наш случай.       Аля скорчила недовольную гримасу, на что Влада усмехнулась и добавила:       — Так, мои аномальные друзья, разбираем.       И сунула каждому стакан с «Отвёрткой».       Мария с удовольствием сделала пару глотков. Хоть водку она и не жаловала, но пить хотелось просто страшно. Всё же чего-чего, а вот лекторских данных у неё не было.       — Маш, — сказала Влада, опускаясь на диван рядом с сестрой, — вот ты только что рассказывала про раскрытие способностей, про ступени, но ведь ни у Альки, ни у тебя никакой поэтапности не было. Да и проявились ваши способности очень резко. Это как-то связано с особенностью нашего Мира? С его изоляцией? Или нет?       Мария сделала большой глоток, покатала коктейль на языке, собираясь с мыслями, проглотила, хорошенько откашлялась и только после этого начала.       — Не знаю, насколько это верно и какую роль тут играют особенности нашего Мира: может, и играют, а, может, и нет. Но, вообще, такое явление встречается и за пределами Мира. Маги-теоретики утверждают, что способности к магии, как и сверхспособности, у людей врождённые. В первые годы жизни они никак не проявляются. Слабые, еле уловимые проявления могут начаться с трёх-пятилетнего возраста. Маги-специалисты по этому первичному проявлению могут просчитать перспективы роста способностей и дать родителям рекомендации. Это очень востребованно, потому что магами хотят быть все. Ну круто же. Дальше, если родители последовали советам и занялись ребёнком, то проявления способностей учащаются, а сила — увеличивается. Это весьма нестабильный этап, спады и подъёмы тут постоянны. Нормально, в явном виде, способности проявляют себя где-то в возрасте десяти-четырнадцати лет. Это понятно, почему: гормональный взрыв, перестройка организма, там же где-то рядом второй этап формирования личности. Короче, с этим ясно. Далее, если это маг, то он идёт в специальную школу а-ля Хогвартс, если див, то или сам как-то справляется, или учителя ищет. Школ у дивов почти нет, а в те, что есть, попасть крайне сложно. В общем, кто бы это ни был, он начинает тренироваться, получает знания, приобретает умения и навыки, и скилл его растёт. Но рост его зависит от стартовой вышины. Редко кто, проявив малые способности в начале, потом показывает высший пилотаж. Такое развитие — оно естественно, оно правильно. Но есть исключения. Имя этим исключениям — люди-Искры.       На этих словах Маша позволила себе прерваться и промочить горло. Рассказывать ей, скорее всего, придётся всю ночь — она чётко читала это в глазах сестрёнок. И об уютной постели можно смело забыть.       — Примечательны эти Искры тем, — продолжила Мара, — что в начале жизни они ничем не примечательны. Они могут спокойно жить до двадцати-тридцати, да хоть до пятидесяти лет, никакими сверходарённостями не выделяясь. Всё в пределах нормы. Главное — это спокойно и мирно, без сильных стрессов и колебаний. Это ключевое. Любой стресс — это удар по нашему внутреннему миру, по его гармонии и равновесию. Это напряжение. Нас постоянно что-то долбит: на ногу наступили, нагрубили, поссорились, работу сменили — мелочь, капли в море. Но сосуд не бесконечен, и напряжение растёт. И если его не снимать, то наступает такой день и такой случай, после которого напряжение переходит допустимую границу. Один человек может сорваться в истерику, биться головой об стену, совершить дикий, безумный поступок. Другой человек, напротив, мобилизуется и может совершить, что называется, чудо, сделав невозможное по его меркам. В людях-Искрах проявляются сверхспособности. При этом они в разы больше и сильнее тех способностей, что проявляются у хорошо подготовленных подростков, которых вели с раннего детства. Способность, в буквальном смысле, взрывается. У меня таким макаром в критической ситуации сфонтанировала предельная стадия способности открывающего. У Альки обнаружилась мощнейшая связь с Миром. Для того, чтобы с такой лёгкостью подключаться к этой системе, нормальному магу нужно очень долго и упорно пахать. Но самое чудесное в этой ситуации даже не сила и лёгкость, а то, что ты, Алька, не зная ничего, на протяжении пяти лет умудрялась, тем не менее, свои способности контролировать, при этом сама не сошла с ума и никого не убила. Вот, на мой взгляд, за одно только это тебе можно ставить памятник.       — Ух ты... — прошептала Аля. — Так я крут, да? Офигеть!       — Нос не задирай, а то щёлкну, — пообещала Влада, косясь на сестру, и обратилась к Маре: — Допустим, всё это так: стресс прорывает в Искре его способности. Но почему именно так срабатывает этот механизм и почему он срабатывает только с ними?       — Сие науке не известно, — развела Маша руками. — Какие-то эксперименты и исследования проводились, но ничего не дали. Вычислить человека-Искру по косвенным признакам, пока он не заискрил, невозможно. Так же невозможно вычислить момент этого взрыва способностей. Он не всегда приходится на сверхстрессовую ситуацию. Описывались случаи, когда человек проходил войну, что само по себе является запредельным стрессом, но ничего нигде у него не заискрило. А спустя несколько лет на какой-то ерунде, по сравнению с войной, произошёл прорыв. Искры, насколько я понимаю, явление очень редкое, и изучать их сложно.       — Ну и как же так случилось, что вы — два уникума — сошлись на одном квадратном метре?       Маша молча пожала плечами. Тут ей точно сказать было нечего.       — Ладно, — махнула рукой Влада. — Спишем это пока на явление нашего ненормального Мира, которое выражается в пословице: дурак дурака видит издалека.       — Да не так уж и издалека, — улыбнулась Маша. — Как-никак пять лет сойтись не могли. Хотя я вечно шаталась по другим Мирам, информацию собирала, книги, свитки.       — И где теперь эти книги? — встрепенулась Аля.       — Очень малая часть из того, что собрала, — здесь.       С этими словами Мара взяла сумку и вытрясла содержимое. На пол посыпались плоские золотые диски и небольшой свёрток из глянцевой бумаги с витиеватым рисунком.       — Однако... — произнесла Влада, подняв один диск. — Вопрос про бабло снят.       — А вы думали, я только за идею работаю? Нет, я весьма меркантильный человек и обеспечивала себе безбедную старость.       — Ты её себе вполне так обеспечила. Тут даже на две старости хватит, а если не шиковать, то и на три, — оценила Влада. — Ладно, пожалуй, сделаю вид, что не работаю в органах.       Мара хмыкнула.       — Нет, это, конечно, круто всё, — вмешалась Аля, разглядывая горку дисков. — Но книги-то где?       — А вот они.       Мария подняла свёрток и повертела его в руках, но встретив скепсис и непонимание в глазах сестёр, поспешила объяснить:       — Книги здесь, просто замотаны в специальную переносочную обёртку, между прочим, очень дорогую. Сейчас открою и вы всё увидите.       Найдя конец, Мара начала разматывать бумагу, и с каждым развёрнутым витком свёрток увеличивался. Кода он вырос до размеров сумки, Маша положила его на пол, где и завершила операцию, аккуратно сняв последний слой бумаги и открывая взглядам стопку толстых фолиантов.       — Круто! — выдохнула Аля.       — А как оно так? — вторила ей Влада.       — Трансформация материи, суперсжатие, воздействие только на объекты небиологического происхождения, рекомендуется хранить в таком виде не более двенадцати часов, а то предметы могут обратно не трансформироваться, срок службы пять лет, — скороговоркой объяснила Мара.       Сёстры, не сговариваясь, сползли с дивана и уселись на пол возле внушительной пирамиды. Влада вцепилась в бумагу, пробуя её на ощупь, а Алька потянулась к книгам.       — Можно? — запоздало спросила она.       — Конечно, можно, — улыбнулась Маша. — Тебе же ведь их и несла.       Аля просияла ответной улыбкой и с трепетом взяла верхнюю книгу. Открыла, посмотрела пару секунд на страницу и подняла взгляд на Мару.       — Маха, а чудо-окуляры у тебя с собой?       — С собой, но они тебе не нужны.       — Ещё как нужны, тут же фиг знает на каком языке.       — Аля, ты маг, а значит, можешь прочесть написанное на любом языке.       — Что-то я связи не улавливаю.       — Помнишь, я про Магинов говорила? Некие разумные сущности, создавшие Закон, по которому сейчас всё работает. Пишут, что язык, на котором изъяснялись эти Магины, был первым языком, и он как бы зашит в Закон, неотделим от него, и именно на нём звучат все заклинания. А ещё он является первоязыком, от которого образовались все остальные. В том числе, языки нашего Мира. И любой маг, постигнув первоязык, начинает автоматически понимать другие языки и свободно на них говорить. Так что магам не нужны ни толмачи, ни окуляры.       — Это тем, кто постиг, не нужны, а я ещё ничего не постигла, поэтому мне нужны, — упрямо заявила Аля.       — Аль, — вмешалась Влада, — но ведь получается, что твоё полиглотство — это следствие магического дара. И ты, я помню, буквально за двое суток умудрялась выучить незнакомый тебе язык.       — Да! Я могу выучить язык за двое суток. Но для этого мне нужно общаться с носителем языка!       — Ну, так вот он — носитель, — Маша показала на книгу.       — И что мне с ней делать? Тупо пялиться?       — Для начала сойдёт и это, — пожала плечами Влада.       — Знаешь что? Вот когда у тебя будет что-нибудь не получаться с техникой, я тоже тебе посоветую тупо попялиться на чертежи.       — Ты не поверишь, но иногда я так и делаю, и оно помогает.       — Советчики, блин, — буркнула Аля, но, вздохнув, всё же уткнулась в книгу.       — Так, — почесала руки Влада, — а теперь объясни мне, как работает эта бумага. Если она действует автономно от мага, то должен быть какой-то механизм.       — А он и есть, — кивнула Маша. — Вот эта абракадабра, которая тут нарисована, и есть запускающий механизм.       — Чертёж, — задумчиво произнесла Влада, разглядывая замысловатый рисунок. — Формула, одна лишь чистая формула... Но ведь это область математики.       — Да, — хитро улыбнулась Мара, потому что отлично понимала, какие мысли крутятся у Влады в голове. — И вполне возможно, что математика, как и остальные наши науки, являются преображённой магией, описывающей тот же самый Закон, но не языком Магинов, а другим языком.       — Я-зы-ком... — еле слышно протянула Влада и несколько секунд сидела, погрузившись в свои мысли. — Так! — резко встрепенулась она. — К глобальному перевороту своего мировоззрения я ещё не готова, но одно знаю точно: придётся Альке учить математику.       — Чего?! — возмутилась та, выныривая из книги.       — Математику, говорю, учить будешь, и не «на отвяжись», как для сдачи вышки, а как положено.       Алька вопросительно уставилась на Мару.       — Она шутит, да?       — Боюсь, что нет.       — Славка, уйми свой пыл, а! Я и так тут сижу ничегошеньки не понимаю, а ты ещё со своими идеями! — Алька в сердцах захлопнула книгу. — Маха, без окуляров, походу, не обойтись. Я правда ни слова не могу прочесть. Видно, не настолько я крутой маг.       Маша улыбнулась и, присев рядом, взяла Алькину ладошку.       — Думаю, тебе просто нужны тишина и спокойствие, а когда рядом кто-то болтает, плохо получается сосредоточиться, — сказала она. — Да и начать, наверное, нужно именно с магической книги.       — А это какая? — удивилась Аля.       — Здесь история, но написана она не магическим, а одним из расхожих в иномирье языков. А именно магическая книга — вот.       С этими словами Мария вытащила из середины стопки весьма потёртый фолиант без каких-либо опознавательных знаков на обложке. Шумно выдохнув, Аля приняла книгу.       — Ух... — прошептала она. — А так и должно быть?       — Что именно? — не поняла Мара.       — Ну... она тёплая.       — Не знаю, Аль, — покачала головой Маша. — Я не чувствую никакого тепла, точно так же, как не вижу никаких записей в ней. Для меня страницы в этой книге пусты. Но, может быть, тебе они откроются.       Алька задержала дыхание и раскрыла книгу. Для Марии, как и раньше, пожелтевшие страницы оставались чистыми, но, судя потому, как разглаживались азартом воодушевления сердитые морщинки на Аькином лице, она что-то видела.       — Они проступают... — прошептала она. — Письмена проступают. Я пока не могу ничего прочесть, но это потрясающе!       Мара глянула на Владу. Та сидела, скрестив ноги по-турецки, и смотрела на сестру. И столько нежности было в том взгляде, столько тепла, что Маша буквально чувствовала его, и улыбка сама собой растягивала губы. Для неё все чудеса иномирья не стоили ничего в сравнении с тем чудом, что связывало этих сестёр, что связывало её саму с ними.       — Маш, — тихо позвала Аля, стараясь не отрывать взгляда от страницы. — А это единственная магическая книга или ты ещё находила?       — Ещё находила, — кивнула Мара. — Только здесь их нет.       — А где они? — Аля всё-таки отвлеклась от завораживающего зрелища и посмотрела на Машу, в глазах у неё, казалось, поблёскивали звёздочки.       — В другом хранилище, — предчувствуя, к чему сведётся сейчас разговор, ответила Мария. — Там очень много магических книг.       — И когда мы туда пойдём? — крупинки-звёздочки в карих глазах начали разгораться солнцами.       — Боюсь, что никогда.       На пару секунд повисло молчание.       — Почему? — в голосе Альки звенела обида. — Нет, ну, я, конечно, всё понимаю — я бестолочь, и, наверное, не стоит меня тащить в другой Мир. Мне, конечно же, было бы очень интересно всё там посмотреть, но я всё понимаю...       — Аль, дело не в тебе, — перебила этот обиженно-извиняющийся поток Мара. — А во мне.       — А что случилось? — уже другим голосом спросила Алька.       — Рассерженные маги вышли на след вора? — догадалась Влада. — Поэтому ты в таком прикиде и с покалеченной рукой была?       — Ты почти права. Но только это не маги, а другая «организация». Я не знаю, кто они и зачем им нужна, но мне ясно одно: они серьёзные ребята. Они чуть было не взяли меня на встрече с заказчиком. Если бы не моё везение и сильнейший дар, то была бы я сейчас цуэн.       — Кем? — нахмурилась Влада.       — Цуэн, иначе — изменённый. Это бывший див, который стал адептом Силы, принял в себя её часть и перестал быть человеком. С подробностями не знакома и знакомиться не хочу.       — Стал адептом Силы? Какой Силы? Это Стихийной, что ли? — спросила Алька.       — Нет, не Стихийной. Стихийные не имеют разума, поэтому не умеют подчинять. Они образуют Миры и этим живут. Но, помимо них, есть ещё Силы. Самые могущественные — это Изначальные. Сейчас про них, так же, как и про Магинов, можно только в архивах прочитать. Никто не знает, где они обитают. А вот Силы Рождённые и Сотворённые — вполне действующие персонажи. Именно между ними и магами шла затяжная война, отголоски которой слышны до сих пор. И именно из-за них идёт притеснение дивов со стороны магов.       — А дивы тут при чём? — осведомилась Влада.       — Да при том, что только из дива можно сделать этого цуэн и ещё там какую-то мегахерь. И маги-параноики, которые как смерти боялись расширения Сил адептами, просто тупо зачищали всех подряд дивов. А в это время такие же долбанутые Силы зачищали школы магии. Короче, дело давнее, тёмное и жуткое, как и любая война.       — Мда... — протянула Влада. — А что вообще из себя представляют эти Силы?       — Изначальные — не знаю. Все урывки описаний, что мне попадались, сводились к беспредельной бесконечности. Рождённые и Сотворённые же? — Мария почесала затылок, поболтала позабытыми в стакане остатками коктейля, допила их одним глотком и сказала: — Ну, например, такая Сила может быть живым, разумным пламенем, которое может уместиться как на ладони, так и охватить собою всю планету.       — Пламя. Разумное. Может охватить планету, — раздельно произнесла Влада. — Думаю, моя крыша скоро захочет в отпуск. А твоя, Аль, как?       — Моя норм, — кивнула та. — Я фэнтези люблю, а тут чисто оно.       — Ясно всё с тобой, — махнула на неё сестра и вновь повернулась к Маре. — А каким образом человек, да пусть даже див, принимает в себя часть этого пламени?       — Влада, я понятия не имею! — положив руку на сердце, ответила Мария. — И, вот честно, не хочу его иметь. Мне чертовски повезло, что я смогла выкрутиться и сбежать. Уходить от них пришлось коридором Дверей, чтобы следы замести, а это, я вам скажу, ахово. Меня такие «объятия» накрыли, что я на несколько часов просто вырубилась. Потом ещё сутки в себя прийти не могла: ноль эмоций, ноль желаний, просто ноль. И я зареклась соваться другие Миры. Но потом я познакомилась с вами, узнала, что Аля — маг с мощным даром и полным нолём знаний. Я прекрасно понимаю, что такое не знать ни черта, поэтому плюнула на осторожность и решила пойти на вылазку в дополнительное хранилище, уповая, что эти сволочи про него не в курсе. Но они были в курсе. Меня спас только дождь и летательная доска, работающая на водяных кристаллах, а ещё то, что они так и не знают мою настоящую внешность. И третий раз я к ним не сунусь. Я хочу по-прежнему жить и не знать, как дивов превращают в цуэн.       — Да ладно тебе, — Аля приободряюще пихнула Мару в бок. — Мы прорвёмся и покажем этим мудакам!       — Что мы им покажем? — устало спросила Маша.       — Что у нас, показать нечего? Найдём что-нибудь! Например, кузькину мать или где раки зимуют. Маха, по-моему, ты прибедняешься и излишне паникуешь. Тебе два раза удалось от них уйти, это значит, что или они не так круты, или ты суперчел. Или и то, и другое.       — Аля, послушай меня: у них есть чтец, который, как сканер, считывает образ кого угодно. От этого считывания сегодня меня спасла реакция и маскировка. Больше не спасёт. Они наверняка обложили уже всё хранилище и считывают всех подряд. И как только они считают образ, то всё — можно начинать готовиться к изменению. Потому что с образом они найдут меня даже в самой заднице мироздания.       — То есть, даже здесь, — тихо произнесла Влада.       — Именно.       — А первый раз почему они образ не считали?       — Тогда с ними не было чтеца. Да даже если бы и был, меня всё равно скрывала Маска. Но теперь она у них.       — Что ещё за Маска?       — Маска Чархейла — магический артефакт, — вздохнула Маша. — Единственный в своём роде. Полная и чистейшая трансформация носителя, существует уже сотни лет и работает полностью автономно от мага-создателя. Это уникальная вещь. Аналога ей нет. Я вычитала про неё из книг, там писалось, что она способна трансформировать человека во что угодно: хоть в неорганику, хоть в воду, хоть в воздух, а потом ретрансформировать обратно. Но мне она досталась повреждённой и такого уровня превращений проделывать уже не могла. Да мне и не нужно было. Я просто меняла свою внешность на любую другую. И этим спасалась. Но один подонок сорвал с меня Маску, когда я уже открывала Дверь. И теперь я полностью беззащитна и чувствую себя голой даже в этом маскараде.       Мара мотнула головой в сторону узла с одеждой и привалилась спиной к стулу. Усталость, которая отступила после горячего душа, снова опускала свои тяжёлые руки на плечи. Хотелось лечь, уже всё равно куда, главное — лечь и закрыть глаза. Но она понимала: нельзя. Поэтому изо всех сил боролась с этим настойчивым желанием.       — Маш, — услышала она Владин голос и потрясла головой, отгоняя дрёму. — Я понимаю, что всё очень скверно: чудо-маски нет, у них появился человек-сканер, но, чисто гипотетически, если бы у тебя появилась возможность забрать эти книги, ты бы воспользовалась ею или не стала бы рисковать?       — Блин, Владка!       Сонливость слетела сорванным одеялом, потому что стало чертовски обидно: неужели из её рассказа это не понятно?       — Что за глупые вопросы? Я вот как будто бы раньше не рисковала. Ага, сидела себе на попе, а книги сами собой находились. Конечно же, я хочу их вернуть. Это, чёрт побери, дело последних лет жизни, мой труд, мой заработок. Но у меня нет, повторяю — нет ресурсов, которые я могла бы противопоставить им.       — Ты, наверное, сейчас снова будешь ругаться, — спокойно ответила Влада, — но я считаю, что Аля права. Тебе два раза удалось от них убежать, при этом в первый раз совершенно без подготовки. А если не торопиться, придумать детальный план, всё продумать и просчитать, то, может, всё окажется не так уж и скверно?       — Ресурсы, Влада, ресурсы, — напомнила Мара.       — Во-первых, — ни секунды не колеблясь, ответила та, — у тебя всё ещё есть твои весьма незаурядные способности. Во-вторых, знания и информация. Я ни за что не поверю, что специалист такого профиля, как ты, не озаботился раздобыть план устройства хранилища. И, в-третьих, у тебя теперь есть мы: пусть и «недо», но всё-таки маг, и обычный человек с автоматом.       Мария смотрела на Владу и не знала, что ей делать: то ли смеяться, то ли возмущаться. Ясно было одно: спорить с этой логикой бесполезно. А ещё Мара впервые за эти шесть лет ощутила, что не одна. Более того: ей теперь не дадут быть одной, просто не дадут и всё. И от этого по венам разливалось волшебное тепло. В конце концов, она улыбнулась.       — Знаешь что, обычный человек с автоматом, последнее, пожалуй, действительно весомый аргумент. Они не ожидают меня в компании мага, а уж про обычных людей с автоматами и слыхом не слыхивали. Только нужно всё капитально продумать, просчитать всё до мелочей.       Влада одобрительно кивнула, а Алька буквально просияла.       — Давайте! — запрыгала она на месте от нетерпения. — Давайте придумывать план прямо сейчас. Я же ведь не усну, пока какой-нибудь план не придумаю!       — Аля, сейчас может быть только один план — спать, — утихомирила её Влада и, повернувшись к Маре, спросила: — Маш, время уже полвторого, ты не будешь возражать, если мы у тебя переночуем?       — И с утра придумаем план! — ввернула Алька.       — Совершенно не возражаю, — покачала головой Маша, встала с пола и одним рывком разложила диван. — Падайте, где место найдёте. Лично я падаю сюда.       С этими словами она устроилась у стенки и, обняв диванную подушку, уткнулась в неё носом.       — Постельное бельё где-то в шкафу, — неразборчиво пробурчала Маша. — Меня не трогать, пока не проснусь. Всем спокойной.       Последние слова она произносила, уже проваливаясь в ласковую бездну сна.