Все мы знаем, что сердцу не прикажешь. А еще мы все прекрасно знаем, что мы почти всегда влюбляемся не в тех. Мы любим тех, кого любить нельзя, хотя бы по моральным принципам. Ох, если бы я тогда знала, чем закончится моя влюбленность. Я бы до последнего держала все в себе, оборвала бы связь с этим человеком. Почему я не сделала этого тогда? Потому что я считала, что мне все сойдет с рук, как всегда. История с моими фотографиями быстро забылась из-за беременности какой-то четырнадцатилетней девочки, но почему же я тогда не подумала, что после такого мне вообще надо сидеть тише воды, ниже травы? Это было слишком очевидно, но я почему-то до этого не догадалась. » — Леон, я, кажется, влюбилась в тебя! Такое в первый раз со мной. — А откуда ты знаешь, что влюбилась, если у тебя этого не было никогда? — Потому что я чувствую это. — Где? — В животе так горячо. У меня там был комок, а сейчас его нет. — Я рад, что у тебя больше не болит живот, но это ни о чем не говорит. Ни о чем.» Все ведь помнят этот момент из легендарного фильма «Леон» от Люка Бессона. Леон разбил Матильде ее сердечко. Самое лучший навык умного человека — вовремя притвориться тупым, словно ты не при чем. Так ты и сделал, Леон Томпсон. Ты притворился глупым, словно ты не при чем, обвинив во всем меня. Ты разбил мне сердце. И это твой дневник, Леон. Началось все в тот момент, когда я позвала своих лучших, на тот момент, подруг — Линду и Люси, позвать фильм. «Гарри Поттер и Дары Смерти». Я хотела побыть чисто девичьей компанией, однако Линда захотела притащить своего парня. А Люси поддержала ее идею. В нашей компании я была единственной, у кого не было молодого человека, и мне не особо хотелось видеть целующиеся парочки рядом с собой, однако отказать им я не могла.И в итоге я разрешила пригласить тебя, Леон, и твоего друга — Николаса. Я заказала пиццу, разложила закуски и напитки на барную стойку, устроив так называемый фуршет. Я была вся в предвкушении, ведь я просто обожала Гарри Поттера, и вот — долгожданный звонок в дверь, и на пороге я вижу Линду, под ручку с Ником, и Люси… под ручку с тобой. Увидев тебя, я будто забыла как дышать. По моей спине пробежались сотни мурашек, я глаз от тебя отвести не могла. Я знала, что позволять Линде и Люси приглашать вас — ужасная затея, но увы, я уже это сделала. Жаль, что тогда я не знала о последствиях. — Привет! — улыбнулась Линда и крепко обняла меня. Я обняла ее в ответ, хотела поздороваться, но слова словно застряли в горле. Может быть я тогда себе чего-то на фантазировала, но черт подери, ты смотрел на меня так, словно ты Ромео, а я твоя Джульетта. И я не вижу в том, что случилось только моей вины. Не я сделала первый шаг, Леон, а ты. Я до последнего держала себя в руках. — Привет, — наконец смогла выдавить я из себя, неловко глянув на рядом стоящую Люси. Она почувствовала, что что-то не так, Леон. Мы всегда чувствуем, — Проходите! — натягиваю улыбку, — еда на барной стойке, диван полностью в вашем распоряжении. — Знакомься, Картер, Это Ник, — парень протягивает мне руку, я ее пожимаю, — И Леон, — в отличии от Ника, ты не просто пожал мою руку. Ты ее поцеловал, как настоящий джентльмен. Люси придвинулась к моему уху и как будто бы «не слышно» произнесла, — Леон у нас джентльмен, так что не обращай внимание! — далее она хватает меня за руку и тянет к стойке с едой. Сейчас я понимаю, что она всего лишь хотела, чтобы я не трогала то, что принадлежит ей. В общем-то, последующий час не происходило ничего интересного. Мы набрали еды и принялись смотреть фильм. И вроде бы ничего необычного не произошло. Но ты сел рядом со мной. Не рядом с Люси, как следовало бы, а рядом со мной. Весь фильм ты периодически смотрел на меня, в то время, как я старалась вообще не обращать на тебя внимания. Мне это очень плохо удавалось, но я правда держала себя в руках. А ты нет. Самое интересное началось на середине, даже ближе к концу, я бы сказала. Линда и Люси ушли чуть пораньше. Им надо было что-то у кого-то забрать. И осталась я, наедине с двумя парнями. Ник смотрел фильм, а ты то и наровился взять меня за руку, потрогать или что-то типо того. И тебе казалось, что Ник не обращает на нас внимания. Но он видел. Он все видел. Вскоре пришла моя мама, и приготовила ужин. Фильм к тому моменту уже закончился, и она пригласила вас к столу, отужинать с нами. И вот, мы сидим, я быстро принимаю в себя пищу, в надежде как можно скорее выпроводить вас, но ты… ты ел так медленно, словно ты — ленивец из «Зверополиса». Однако, мое терпение не вечно. И спичка сгорела, когда ты «случайно» коснулся моей руки. — Ой, кажется вам уже пора, — я вскочила из-за стола. — Картер, милая, они же еще не доели, — возразила мама. — У Ника и Люка важные дела, — я специально назвала тебя другим именем. Чтобы ты не думал что ты мне интересен. — Да, миссис Андерсон, — поддержал меня Ник. Он заставил тебя встать и направиться к двери. На следующий день в школе я была как на иголках. Мне почему-то казалось, что Ник все расскажет Линде, а та — Люси, а Люси обвинит меня в том, чего я не делала. Весь день я ее избегала, но в итоге она поняла, что что-то не так, и решила поговорить со мной. — Картер? Почему ты меня избегаешь? — вскидывает бровь Люси. — Я? Избегаю? Не неси чушь, — нервно улыбаюсь. — Хм. Николас мне рассказал кое-что… — Люси сжимает губы, а на моем лбу выступают капельки пота. «Все, — подумала я, — конец нашей дружбе». Но все обошлось. Конец, конечно, настал, но не в тот момент, — Он сказал, что Леон тебе глазки весь вечер строил. Это правда? — Да, — честно отвечаю я, но не знаю что сказать еще. По идее, я должна была начать оправдываться, но я не видела в этом смысла. — И он сказал, что ты его… ну, их обоих… буквально выгнала из-за стола? — Оу… я не хотела показаться грубой, но мне стало неприятно, что… — я неуспела договорить, как Люси крепко меня обняла. — Спасибо, Картер. Ты хороша подруга… — ох, если бы она знала, какую ошибку я совершу чуть позже… она бы мне тогда этого не сказала. — И что ты будешь делать с ним? — я нервно сглатываю. Мне просто нужно будет его избегать. В этом нет ничего сложного… — Пока не знаю… Пару недель я предпочла не общаться ни с Линдой, ни с Люси. Ты добавился ко мне в друзья на фейсбук, но не я тебя некоторое время не добавляла. Ты не вылезал из моей головы, но я понимала, что не смогу быть с тобой, даже если ты расстанешься с Люси. Это просто некрасиво по отношению к моей подруге. Когда я все же поняла, что общение с тобой неизбежно, потому что мы часто будем гулять в одной компании, я решила спросить у Люси, не против она, если я добавлю тебя в друзья. На что она ответила «господи, Картер, тебе не обязательно спрашивать меня об этом. Ты ж просто в друзья его добавляешь, а не спать с ним собираешься!». Да, Люс… не спать… Я добавила тебя в друзья, и буквально через пару секунд получила от тебя сообщение. Боже, ты что, все это время мониторил Фейсбук в ожидании, когда я тебя добавлю? «Привет :)» — написал ты. Еще и этот вонючий смайлик в конце. Я проигнорировала. Я игнорировала тебя несколько дней, и все несколько дней ты мне писал. И по хорошему, я должна была рассказать об этом Люси, но я промолчала. Промолчала, потому что я дерьмовая подруга и ужасный человек. Но когда я тебе ответила… Я просто разочаровалась в себе. Совсем. Еще около недели мы общались, и однажды наш разговор зашел за мою новую работу. Ты так горел желанием ее почитать, а меня это так обрадовало — что мое творчество кому-то интересно — что я пригласила тебя к себе. Нет, у меня не было намерений охмурить тебя. Я лишь хотела отдать тетрадку. Мы встретились в центре города и пошли в сторону моего дома. Просто как друзья. Никаких держаний за ручку, мы ведь даже не обнялись. Однако, нас увидела моя одноклассница, которая была жуткой сплетницей, и наговорила Люси небылицы, которых не на самом деле не было. Каких? Я тебе напомню, но не сейчас. Всему свое время, дорогой. Мы пришли ко мне, я отдала тебе тетрадку и налила чай, как хорошая хозяйка. Я чувствовала неловкость, и стыд, но меня безумно тянуло к тебе. Дабы скрасить наше неловкое молчание, я включила телевизор. Дисней — канал, который я смотрела последним. Я всегда смотрела Дисней. Да, мне было 15 и я обожала Дисней. Я бы и сейчас его любила, если бы не одна маленькая проблема. Я мертва.
Эти слова было страшно читать. Мне казалось, что если я сейчас оторву взгляд от дневника, то уже перед собой лицо Картер. И не просто лицо: гниющее, наполненное опарышами, как это обычно бывает в ужастиках, лицо Картер. — Ты когда-нибудь предавал друзей? — слышу голос… ее голос. Руки начинают бешено трястись, я поднимаю взгляд, откладываю дневник в сторону, и вижу ее. Вижу Картер, — Нет, ты не сошел с ума. Но я всегда говорила, что наркотики тебя до добра не доведут. — Почему ты тут? — я хочу ее коснуться, тяну руку. Но потом вспоминаю — что ее нет. Что она — лишь глюк в моей голове. — Помнишь как пелось в песне Холзи? «Ты счастлив лишь когда принимаешь ЛСД», — она улыбается, и от ее улыбки становится так тепло, — Ты принял ЛСД, и теперь ты можешь немного побыть счастливым. — Но как мне быть счастливым, когда я читаю это? — я показываю ей дневник. — Хочешь я буду рядом с тобой, пока ты это читаешь? И отвечу на все интересующие тебя вопросы. — Но как? Ведь ты — это я. Ты в моей голове, — по моей щеке катится слеза. Она лишь молча улыбается, после чего залезает на кровать и садится рядом со мной. Я понимаю, чего она хочет. Она хочет, чтобы я продолжил читать. Я смахиваю маленький жидкий бриллиант и снова беру блокнот в руки.По Диснею шел «Гравити Филз». Мой любимый мультик, и моя любимая серия. Серия про Летоуин. Я сама не заметила, как придвинулась к тебе ближе, положила голову на твое плечо. Я совсем забыла, что рядом со мной сидит парень моей лучшей подруги. И наверное, мою близость ты воспринял, как «зеленый свет» на светофоре. Ты взял мое лицо за подбородок двумя пальцами и притянул к себе для поцелуя. Я была в легком шоке, но мне стало так приятно. Я осознавала, что совершаю ошибку, а самое постыдное в этой ситуации то, что я не сопротивлялась. Нет, не так. Я даже не хотела сопротивляться. — А как же Люси? — спросила я тебя, на секунды оторвавшись от твоих губ. — Я с ней расстался, — солгал ты. Да, именно что солгал. Но тогда я тебе слепо поверила. Если бы ты расстался с Люси, та бы обязательно со мной поделилась. А ты… ты хотел и рыбку съесть и на хер сесть. — Нет, я все равно так не могу, — я вскакиваю с дивана, и начинаю нервно метаться по комнате, — Уходи, — это прозвучало грубо, но это был единственный способ отвязаться от тебя. — Картер, прошу… — Пошел вон! — я увидела обиду в твоих глазах, но мне было все равно. На обиду в глазах моей подруги мне было смотреть больнее. Ты ушел. И как только я осталась наедине с собой, я позволила себе закричать. Нет, не поплакать в подушку, а именно закричать. Всю боль, всю обиду, все презрение к себе я выражала через крик. В тот же вечер я удалила тебе из друзей, и закинула в черный список. Это был единственный способ выкинуть тебя из головы. На следующий день я пошла в школу. И снова все смотрели на меня косо. Это словно дежа вю. Такое же было после истории с фотографиями, однако сейчас все было намного-намного хуже. Я подхожу к своему шкафчику, а на нем… он был полностью заклеен моими интим-фотографиями размером с фотокарточку инстакс, а поверх кроваво-красным было написано «шлюха». Я нервно сглатываю. Уже тогда я поняла, что скандала не избежать. Я смотрела на эти фотографии, и мне снова захотелось покричать. Однако, ко мне подошла Люси. Знаете, я только хотела начать оправдываться, при чем делать это банальными фразами, типа «все не так как ты думаешь», но она меня опередила. Люси дала мне сильную пощечину. Настолько сильную, что я отлетела и ударилась и шкафчики. — Я ведь считала тебя подругой! — крикнула она. — Он мне сказал, что вы расстались, — я держусь за щеку и говорю слишком тихо даже для себя. — Это не так. А даже если и так, то это тебя не оправдывает, — больнее, чем пощечина, мне было смотреть в глаза Люси. Там читалась боль, обида и предательство. Я даже на секунду не могу представить, что она почувствовала. — Ты же вкурсе, что он сам меня поцеловал? — и снова пощечина от Люси. Вокруг нас собралась толпа, все бурно что-то обсуждали, кто-то даже на телефон снимал. Из моей губы посочилась кровь. — Да? А я слышала другое. — Что ты слышала? — Что ты сама вешалась на него прямо на улице, — и в этот момент я реально офигела от всего происходящего, потому что такого точно никогда не было. И растрепался об этом точно не ты. Это была та самая одноклассница-сплетница. — Кто тебе такое рассказал? — Изабелла Фернандес, — тут я сжала губы, почувствовала солоноватый привкус крови. — Что она еще рассказала? — Что ты буквально умоляла его бросить меня, лезла целоваться к нему прямо на улице, — мои глаза наполнились слезами, глаза Люси тоже, — И что он оттолкнул тебя. — Ты же понимаешь, что это не правда? — я знала, что не смогу ее переубедить, но я правда хотела попытаться. По щеке катится слеза, но не от боли, а от того, что действительно близкий мне человек, моя лучшая подруга верит сплетням без доказательств, — Да, мы шли с Леоном по улице, да мы пошли ко мне, но я всего лишь хотела отдать ему тетрадь. Он поцеловал меня, и я спросила, мол «а как же Люси?». И он сказал, что вы расстались, — я уже начинала неумолимо рыдать, — Но даже после того я выгнала его, сказав, что не могу причинить тебе такую боль, даже если вы расстались, — Люси смотрела на меня, как на навозного червя. И тут я увидела в толпе тебя, Леон. В твоих глазах я видела обиду за вчерашнее, но я надеялась, что ты честный человек и защитишь меня перед клеветой, — Скажи ей. Скажи, что я рассказала правду. На тебя была моя последняя надежда. И ты ее обрушил. Уже в этот момент, по твоему взгляду я поняла, что ничего хорошего от тебя не дождусь. Сердце сжалось от обиды. — Нет, не правду. Ты лжешь, Картер. Я не целовал тебя, — в отчаянии я просто упала на колени и стала безудержно рыдать. — Моя мама всегда говорила: не доверяй слезам шлюхи, — Люси склонилась ко мне, и выглядела она очень угрожающе, — Ты разрушила мои отношения, и теперь я уничтожу все, что тебе дорого, потаскушка, — а потом она просто плюнула. Вероятно хотела в меня, но промахнулась. Я снова была опозорена и унижена. И да, может этот дневник и должен принадлежать Изабелле, ведь именно она распустила слух, но ты, Леон, поступил намного-намного хуже. Ты признал эту клевету и выдавал ее за правду. Ты ужасный человек, Леон Томпсон. Ты уничтожил меня, и именно поэтому сейчас мое тело гниет в гробу. Ты убил меня, Леон Томпсон.
Когда я отвел взгляд от дневника, то снова увидел Картер. Я думал она ушла, но нет, все еще тут. — Осуждаешь меня? — с некой улыбкой спрашивает она. — Ты что? Вовсе нет. Кто я такой, чтобы судить тебя? Да и в этой ситуации я на твоей стороне, — беру ее за руку, хотя все еще понимаю, что она — лишь плод моей фантазии. — Ты на моей стороне, потому что знаешь правду. А если бы ты тогда был среди толпы, ты бы как и все — осудил меня, — и снова глаза мокреют. Мокреют от того, что это правда. Она смахивает слезинку с моей щеки, — Тебе нужно отдохнуть. — Но я не хочу… если я усну — ты уйдешь… — ее глаза прекрасны. Я в них тону. я готов в них тонуть вечность. — Я вернусь, обещаю, — и снова ее улыбка. И я ей верю. Не хорошо, когда глюк их головы обещает вернуться, но я очень этого хочу. Я откладываю дневник номер два обратно в коробку, и ложусь на кровать, на бок. Лицом к Картер. Она же ложится в аналогичную позу, но лицом ко мне. Даже глаза закрывать не хочу, хочу смотреть на нее. Каким же я был дураком. Что имеем — не храним, потерявши — плачем. Я не помню как уснул, но я точно знаю, что все это время она была со мной. И это на мгновения делало меня счастливом.«Ты счастлив лишь когда торчишь под ЛСД…»