Сообщество душ. Сейретей
Огромных размеров кабинет, по всему периметру заставленный компьютерами залился красным цветом, а по ушам ударил пронзительный визг сирены. Данные на мониторах менялись с ужасающей скоростью. Разномастные лампочки попрощались с искусственным интеллектом, вообразив себя цветомузыкой. А всего лишь разделитель миров как-то не так отреагировал на офицера тринадцатого отряда. — Тревога. Тревога. Тревога. — Какого чёрта здесь происходит?! — перекрикивая монотонный компьютерный голос, в кабинет ворвался Куротсучи Маюри. — Акон, или вы сейчас её заткнёте! Или её заткну я! Вашей головой. Третий офицер двенадцатого отряда подскочил к самому большому монитору, набирая на странного вида клавиатуре, одному ему известную комбинацию. Механический голос заикнувшись затих, правда краснота ни куда не делась и от такого освещения образ капитана Куротсучи особенно выделялся своей зловещностью. — Капитан, не штатная ситуация, — впрочем, Акон не особо впечатлился продолжая быстро бегать пальцами по клавишам. — То есть как не штатная? Такого просто не может произойти. — Маюри подошел к экрану. — Приборы свихнулись! — Командная строка, введенная Аконом, заставила всё многообразие быстро сменяющихся цифр пуститься в пляс. — Черт и сигнал с устройства Кучики Рукии пропал. — Рин, когда это произошло? — стуча длинным ногтем по подбородку, поинтересовался Маюри. — Только что, я пытаюсь по новому алгоритму её отследить, — пролепетал парнишка, меняя положение чупачуса во рту. — Чёрт, все сбилось. Попытаюсь снова. — Вот же морока, мне командующий утром голову оторвет и сожжёт за халатность, — вот только сказанное не вязалось с алчным блеском в янтарных глазах. — Ну и вас заодно, — хмыкнул Маюри, смотря на своих подчиненных, что носились по всему периметру, перетаскивая провода, подсоединялись то к одному компьютеру то другому. — Нему, подготовь всё необходимое. — Будет исполнено, Маюри-сама, — тут же отозвалась девушка всё это время стоявшая за спиной своего отца.***
Ливень барабанил уже вторые сутки. Земля раскисла, растения вопили, что они уже напились вдоволь. Рядовые синигами тоже вопили и рыдали, тренировки никто не отменял. Ну и что, что дождь — пустые и иные враги не будут беспокоиться о их комфорте. Поэтому-то лейтенанты под неустанным напутствием своих капитанов нещадно гоняли рядовых по плацу. Само же высокое начальство не мокло лишь потому, что капитан Ямамото вновь был не в духе, собрав их на внеочередное собрание. — Капитан Укитаке докладывайте, — ещё и двери не успели закрыться, как проскрипел Ямамото, оглядывая выстроившихся по обе стороны от себя подчиненных. — Что произошло в Каракуре. — С уверенностью могу сказать, что пустой уничтожен, — проговорил Джуширо смотря прямо главнокомандующему в глаза. Который почему-то не восседал как обычно на своем стуле, а стоял во главе собравшихся капитанов. — Кучики Рукия жива. Но не удаётся отследить след её реацу, она пропала после битвы с Рыбоголовым. — И как такое могло произойти? — стукнув тростью в пол, поинтересовался Генрюсай, переведя взгляд на Куротсучи Маюри. — В момент перехода Кучики Рукии через Сенкаймон произошел неизвестный нам сбой. Её вышвырнуло в разделитель миров, — перебирая пальцами у лица, отозвался капитан двенадцатого отряда, который мыслями был определённо не на собрании. И вполне возможно, что мозг капитана Куротсучи действительно где-нибудь маринуется в банке в одном из отделов НИИ. — Мы уже занимаемся этим. — Разделитель миров закрыт до выяснения обстоятельств. Всем лейтенантам и капитанам быть в особом режиме готовности. Направить разведывательную группу к месту выхода Кучики Рукии. Приказываю двенадцатому отряду открыть безопасный проход. — Лица остальных двенадцати капитанов становились всё мрачнее и удивленней, пока командир говорил всё это, но когда он сказал следующее: — До тех пор пока не выяснятся причины происходящего мы на военном положении. Капитан Куротсучи, вам за халатность своего отдела исследований выговор — сокращение финансирования. — Командующий, со всем уважением к вам, — Маюри очень старался, чтобы его голос был именно уважительным, ибо ему сейчас очень хотелось положить Ямамото на стол для препарирования. — Этот феномен впервые происходит. Мой отдел многое смог открыть и переоткрыть за продолжительный отрезок времени, вы не можете нас лишить финансирования. — Ещё хоть одно слово и вы лишитесь своего статуса капитана, и отдел будет расформирован. — Командир, неужели вы считаете это необходимым? — ошарашено произнёс Айзен Соске. Конечно, пропажа одного из рядовых синигами не обычна, смерть в подобном случае считалась бы даже некой обыденностью. Но что бы из-за этого закрывать разделитель миров, устанавливать военное положение? Меньше всего он переживал за должность Маюри Куротсучи и его отряд, но чтобы дошло до такого: — Не слишком… — Молчать! — рявкнул Генрюсай, заткнув не только капитана пятого отряда, но и поднявшиеся шепотки остальных. — Приказы не обсуждаются, капитан Айзен. На этом объявляю собрание капитанов законченным. Всем приступить к своим обязанностям! Главнокомандующий Готей-13 был недвижим, пока все его подчинённые не покинули зал. И он как-то разом постарел, когда двери, наконец, закрылись, оставив его в одиночестве. Тяжело опираясь на трость, Ямамото доковылял до своего кресла, в задумчивости присаживаясь. Чутьё ему подсказывало, что всё только начинается и кровь, забурлившая в венах, была с этим согласна.***
— Старикан насторожился, узнав, что всё пошло наперекосяк, — нарочито громко произнёс Зараки Кенпачи, дабы шедший чуть впереди него Кучики Бьякуя услышал его. — Может вы и правы, капитан Зараки, — не сбавляя шага, отозвался капитан шестого отряда. — И в Сообществе душ действительно завелись паразиты… — Ты недалёк от истины, капитан Кучики, — донеслось позади обоих капитанов. — От них уже житья нет. Пожрали весь нынешний урожай хурмы. — Тц… — скривился Кенпачи, скосившись в сторону Ичимару Гина и у него тут же затекло всё лицо. Зараки не понимал, как этот тощий может вообще хоть что-то видеть из-за своего постоянного прищура. Вломить ему что ли. Хоть нормальная причина будет для его глаз… — Яре-яре. И чего так все напряжены? — Видать мысли Кенпачи слишком явственно проступи на его лице, ибо Гин тут же замахал руками в примирительном жесте, ослепительно улыбаясь. Хотя нет, показалось. Это была просто капелька дождя, соскользнувшая с его серебристых волос. Он постоянно так улыбался. — Твоё дело слушать, а не спрашивать, — сплюнул Кенпачи, проведя рукой по лицу убирая с него намокшие прилипшие прядки волос. Из-за раннего собрания он не успел, залить свою прическу дикобраза лаком и теперь закреплённые на кончиках локонов колокольчики лежали на его плечах, не переливаясь привычным перезвоном. — Как грубо, капитан Зараки, — насмешливо проговорил Гин, поравнявшись с капитаном одиннадцатого отряда. — И видимо для ушей капитана Кучики это слишком. — Снова усмехнулся Гин, смотря на спину удалявшегося от них Кучики Бьякуи. — Нашей принцессе зазорно общаться с руконгайским отребьем, Ичимару, — и вновь Кенпачи постарался, что бы его слова достигли капитана шестого отряда. О и эти слова действительно достигли его. Кучики резко развернулся, хотя со стороны это и выглядело, так как будто бы он решил дождаться своих коллег, но вот наэлектризовавшийся воздух вокруг него говорил совершенно об ином. — И что вы капитан Кучики такой кислый сегодня? — Заметивший ещё во время собрания выражения его лица, Гин собирался подковырнуть всегда спокойного капитана шестого отряда. Но тот так быстро слинял, что Ичимару даже сначала расстроился, но почувствовав с двадцать восьмым главой клана Кучики близкую реацу Зараки Кенпачи… что ж быстро подскочившее настроение едва не пробило крышу. — Мне тяжело видеть вас в таком виде. — Эта была издевка, или у вас яд кончился, капитан Ичимару? — произнёс Бьякуя собираясь покинуть не самую приятную компанию. — Нет, хотите добавки, — по-змеиному прошипел Гин, засмеявшись над собственной шуткой. — А до этого было основное блюдо. От столь холодного голоса даже капли дождя покрылись наледью. Упивающийся атмосферой Гин, нарочито начал оглядываться в поисках капитана десятого отряда подливая масла… хотя нет, покрывая мороженку глазурью: — Бьякуя-кун, похоже, говорить громко с такой кислой миной вы совсем разучились. — Ошибаешься Гин… Зараки закатил глаза на появление миротворца всея Готей, Айзена Соске. — Поговаривают, в детстве капитан Кучики был довольно импульсивным мальчиком. — Какое безобразие, — Ичимару картинно покачал головой думая, а куда ж всё это делось. — Не безобразие, а молодой наследник одного из пяти великих кланов. Губ Зараки коснулась улыбка. Он почувствовал лёгкие колебание в реацу, его правая рука в предвкушении крепче обхватила рукоять катаны, но… — Капитан Ичимару, не могли бы вы уделить мне немного времени, — Айзен тоже это ощутил и от греха подальше решил увести капитана третьего отряда. И это сработало. Зараки едва не зарычал, когда Кучики смерив их взглядом взмахнув полами хаори, скрылся за углом. — Ну и ладно. — И всё это было сказано таким невинным тоном, но само слово «невинность» так не вязалось с капитаном третьего отряда, что не закрытый повязкой глаз Зараки скептически глянул на хитрую моську Ичимару Гина. — Так чего вы хотели капитан Айзен? Понимая, что веселья ему не видать, Кенпачи хмыкнул, скрывшись в сюнпо, готовясь к грандиозным учениям. Весь одиннадцатый отряд против него одного. В отличие от всех для него объявление о военном положении, стало лучшей новостью за сегодня. И было бы ещё лучше, если уже в открытую велись бои. Со стороны наблюдавший за развивающимся спектаклем Тоширо Хицугая, тот самый капитан десятого отряда, которого Гин так «тщательно» искал, как и Зараки покинул место событий. В голове роилась сотни мыслей, и почти все они вертелись вокруг последних происшествий. За исключением одной, которая наглым образом вытесняла все остальные. Его лейтенант Рангику Мацумото опять куда-то запропастилась. — Мацумото! — проорал он на всю округу в надежде, что его подчиненная отзовётся или же сделает вид, что услышала. Безрезультатно рыжая бестия не подавала признаков присутствия. Только зря птичек взбудоражил, которые сейчас с осуждением на него глядели из-под крыш бараков десятого отряда. — Бездельница, — проворчал Тоширо входя в свой кабинет, холодностью реацу высушивая одежду. — Как же достало её искать, постоянно где-нибудь шляется. Всю работу на меня оставляет… Он остановился, застыв изваянием у дивана смотря на кутавшуюся в плед рыжеволосую женщину. — Ой, простите капитан, я тут… — Саке, не трожь. Высунувшаяся было рука из-под тёплого укрытия, мгновенно нырнула назад и оттуда же протяжно донеслось: — Капита-а-а-а-а-н… — Оно лежало у меня в столе, а ты спёрла, — выхватив пустую бутылку без крышки, к которой вновь потянулась трясущаяся рука он с силой опустил её обратно. — Как громко, — стон, в котором было столько боли… — Ну, вы же всё равно не пьёте. — Это не тебе решать, — твёрдо оборвал он начавшееся нытьё. Как же ему сейчас хотело применить банкай и привести это пьяное нечто в порядок. Но главнокомандующий дал ясно понять, если он ещё хоть раз почувствует не правомерное использование силы, то сам ничего не оставит от казарм провинившегося отряда. Обойдя дурно пахнувший диван, Тоширо уселся за свой стол, мимолётом глянув на аккуратно взломанный замок выдвижного ящика. Взгляд переместился в сторону окна, там как раз сверкнула молния, погода не собиралась успокаиваться. — Завтра наш отряд заступает на дежурство. — Отлично, — из вороха подушек и пледа высунулся большой палец и тут же зазвучал громкий храп. — Вот же головная боль, — хмыкнул он своей лаботряске. — Мне бы твой оптимизм.***
В Научно Исследовательском Институте выяснили причину феномена произошедшего в разделители миров. Всё случилось из-за нескольких случайностей, что наложились одна на другую. Синигами что отвечал в тот день за Сенкаймон, накануне перебрал с горячительными напитками и всю ноченьку зажигал с шлюхами сорок седьмого района западного Руконгая. Дабы поскорее избавиться от своих обязанностей, он слишком поспешно открыл врата. Так уж получилось, что в то же время в двенадцатом отряде произошёл скачок напряжения. Из-за слишком большой нагрузки на сеть в разделителе миров произошёл временной сдвиг, потому что именно в этот момент Ловчий таран или же Котоцу вышел на чистку. Ну и для полноты картины на этом огромном сгустке из потока корю, появились жрущие реацу клещи. Из-за нехватки духовной энергии на Кучики Рукию автоматически поставилась печать ограничения сил, врата приняли её за капитана. А на выходе к ней прицепилась парочка клещей. Вот и вся цепочка происшествий. Однако Куротсучи Маюри засел в своём кабинете, не веря в такие совпадения. И когда вернулась его лейтенант, которая другим порталом отправляла разведывательный отряд в Генсей, оба ушли в разделитель миров. — Чем бы это ни было, все довольно интересно, — пальцы Маюри бегло ударяли по клавишам небольшого устройства. — Ещё материалы для исследований… Куротсучи выловил из кармана пробирку с одним ему известным содержимым и засунул туда небольших размеров насекомое, которое презентовала ему его дочь, ставшая лейтенантом двенадцатого отряда отнюдь не из-за связей. —Так, так выходит что работа разделителя миров нарушена, — Маюри смотрел как мгновенно разложился паразит не оставив после себя даже усика. — И я её не могу пока решить. Нему? — Да, Маюри-сама, — лейтенант, собиравшая окаменевшие фрагменты корю, считай, мгновенно оказалась за спиной капитана двенадцатого отряда. Да… не будь у них одинаковой фамилии и не заяви Маюри в открытую о родстве с этой девушкой, ни кто бы и не подумал, что такая фигуристая черноволосая красавица, может быть связана с ним подобными узами. — Собери данные с наших приборов, которые побывали в разделителе миров за последнее время. Перепроверь все показания, — стуча длинным синим ногтем по подбородку, Маюри задумчиво вглядывался вдаль разделителя миров. — Вот ведь неразбериха, и опять мне всё расхлебывать. Как всегда. Тем временем в Руконгай был направлен второй отряд. Причём капитан Сой Фон лично возглавляла патрулирование улиц. И как ни странно эта показуха помогла. Люди перестали исчезать, оставив после себя лишь кучку праха и одежду. Вот только Сой Фон была в бешенстве. Являясь главой отряда тайных операций действовать во открытую для неё было нонсенсом, почти позором. Но, против приказа не попрёшь. Впрочем, своё недовольство она довольно явно выражала. Лейтенант второго отряда Омаэда Маречиё к концу этой операции точно скинет весь свой лишний вес, ну или помрёт. Сой Фон и тот, и тот вариант устраивал. — Что ты стоишь столбом? Пошевеливайся! — взмахнув кольцами, вплетёнными в черные косы, рыкнула Сой Фон, уничтожающе смотря на тяжело дышавшего подчинённого. — А я то чего? Устал надо бы перекусить, — Омаэда хотел достать упаковку печенек, но получил удар в подбородок. Его вкусняшки упали на мокрую землю, из губ потекла кровь, из глаз слёзы. Это была его самая последняя заначка. — Больно же… Удар в живот заставил его упасть на колени и смотреть, как его любимые хрустяшки превратились в мокрое нечто. — Вставай, слабак! Нечего рассиживаться, тебя не для этого готовили, — властная женщина раза эдак в три меньше собственного лейтенанта, схватила его за ухо. — Ай-ай, капитан! Мне же больно, отпустите... — Враги не будут милосердны с тобой, — мольбы о прощении были проигнорированы. — Соберись и прочесывай местность с остальными из отряда до самой ночи. И не смей возвращаться раньше положенного срока. Сой Фон отпустила его ухо, направившись в противоположную от группы сторону. — Есть! — крикнул Омаэда вдогонку, надеясь, что она его услышит. — Чего встали? Не слышали капитана? Вперёд! — скомандовал он, всё это время стоявшим по струнке отряду.***
Погода шептала: Возьми да выпей! Кьёраку не стал противиться этому призыву и налил себе чашечку саке тем более и повод был. И вообще события в Сейретей столь лихо закручивались, что Сюнсуй подумывал уйти в долгий и беспробудный запой. Вот только жаль его лейтенант была категорически с этим не согласна. — Капитан, я вас обыскалась, опять пьёте на рабочем месте. — Ещё и дверь не успела закрыться, как Нанао Исе подлетела к столу, выхватив из рук капитана прекрасный экземпляр искусства стеклодувов Сообщества душ. — Зачем так грубо, Нанао-тян? — с грустью произнёс Кьёраку, смотря на плескавшуюся в бутылке жидкость. — Тебе ведь не приходиться выслушивать нашего командующего. Присаживайся. —Нет, мне и так удобно, — Нанао поправила очки и продолжила: — Вы ведь капитан. И эта ваша обязанность. А мне постоянно приходиться за вами присматривать, чтобы вы не отлынивали от работы. — В самом деле? Неужели я такой лентяй? — Нет но… — Нанао растерялась, хотя и должна была уже за столько лет попривыкнуть к выходкам своего капитана. Но когда он с ней так разговаривал… в таком тоне… совсем как с девушкой. — Так, капитан, это я выливаю. Впрочем, она уже научилась сбрасывать с себя его чары. — Меня насторожило происшествие, как и остальных. Я не знаю, что же там произошло, но мне не очень нравится, что будет дальше. —Неужели капитан вы считаете, что это не случайность? Кьёраку тяжело вздохнул. Всё же отвлечь Нанао-тян ему не удалось и довольно хорошего качества самогон, орошал траву под окном. — В этом ты полностью согласна со мной, — с душевной болью сжав кулак у сердца, — Как у нас офицеры, не устали от нагрузок? Бутылка опустела, и бессердечная женщина вернула её обратно на стол. — На многих смотреть становится страшно. — Чудненько, — Что-то трава заколосилась скосить надо бы. Кьёраку поднялся, хрустнув шейными позвонками. — Можешь отдать приказ, что на сегодня хватит. —Так точно, капитан, — уголки губ Нанао дрогнули, она догадалась по какой причине капитан, спровадил её из своих апартаментов. Но веселье недолго продлилось, хоть капитан Кьёраку и выглядел, как всегда, но твёрдость его слов отпечаталась в мозгу, забив тревожными колокольчиками.***
— Ну надо же, копошатся как мухи, — будто бы сам дождь прошелестел листьями дерева, где скрывался человек наблюдающий за обстановкой. — Можно возвращаться. Сейретей закрыт, а здесь мне больше делать нечего. И правда, все четверо врат были опущены. Сейчас в Сейретей и муха не пролетит, камень душегуб мокрого места от неё не оставит. Понаблюдав ещё за мытарствами лейтенанта второго отряда, незнакомец скрылся в неизвестном направлении. И это было так тихо, что даже паучок успевший сплести свою паутинку считай у самого его носа, не заметил этого. Где-то вдали прозвучал гром и через несколько секунд сверкнула молния. Обстановка накалялась. Что-то определённо грядёт. Вот только выльется ли это вновь в кровопролитную войну… — И? Неизвестный, что наблюдал за вторым отрядом, остановился на входе в укрытие, бросив взгляд на застывшую у огня женщину. — То чего мы никак не ожидали, — ответил он, проходя вглубь пещеры снимая скрывающий реацу плащ. — Это не отменяет нашей миссии, — твёрдо проговорила женщина, сжимая рукоять меча. — А жаль, — задумчиво проговорил мужчина, присаживаясь у костра, устало вытянув ноги, — что всё ещё впереди.город Каракура
Ичиго проснулся задолго до будильника, и пока тот не пропиликал семь лежал, уставившись в потолок, проворачивая в голове события прошедшей ночи. И как бы ему не хотелось прилипнуть к кровати, вставать всё равно пришлось, иначе через пару минут заявится любимый папашка, с радостью выбрасывая сыночка в окно. Рыжик скосился на будильник. Блаженное время вышло, он уже готовился услышать скрипнувшую половицу, как по всему дому прокатился громогласный почти матерный ор: — Да что ж… вчера здесь произошло? Восстание мертвецов? Где эти… нехорошие пожранные червями туши? Я сейчас их кремировать буду! Ичиго в момент ринулся из комнаты и тут же застыл посреди лестницы, облегченно смотря на Карин и Юзу, достающих из обломков кухонную утварь. — Возможно ты, прав папочка, — отозвалась Юзу, выкорчевав чудом уцелевшую сковороду. — О! Яичница на завтрак, — оптимистично оповестила она, перешагивая через опрокинутый стол. — Доброго утра, Ичини. — Хорошо хоть в зале прощаний всё в порядке, — проговорила Карин, вытирая руки об спортивные штаны. — Ичиго, ты ничего вчера не слышал? — Э, нет, я ничего не заметил. Уснул сразу и ничего не услышал. Только сейчас вижу этот кошмар, — сбивчиво объяснялся рыжик, осторожно переступая через обломки, замерев рядом с отцом с примерно таким же выражением лица. — Это странно, что вчера никто ничего не слышал. Удивленный, здоровый голос Карин для Ичиго звучал подобно музыке. Вчера он даже внимания не обратил на обрушенную стену, перевернутую мебель, разбитые витражи. Твою ж мать! Они же все вчера могли погибнуть!.. — Серьёзно, Ичиго? А если так… — зря Ишшин рассчитывал что его сын, настолько уж ошарашен произошедшим. — Хорош выделываться. — Рыжик совершено спокойно уклонился от удушающего захвата, произведя контрудар в челюсть отца. — Я вижу тебя насквозь, — закончил он, смотря как Ишшин падает на спину, в ту же секунду вскакивая, сплёвывая кровь. — Тебе нет равных, сын! — торжественно провозгласил старший Куросаки. — И мне больше нечему тебя обучать как отец. Учись так, чтобы ты смог найти работу получше, чем мою, — громко шмыгнув носом Ишшин удалился в уборную толи лицо править, толи слёзы вытирать. — Братец, у тебя новенький, — шарясь в холодильнике, проговорила Юзу, проигнорировавшая отца, впрочем, как и все остальные. Они уже до такой степени привыкли к его выкрутасам, что высокопарная речь не произвела никакого впечатления. — Ой, не заметил его. Как мухи ко мне липнут, — для проформы помахал перед лицом Ичиго. — А ты не обращай на них внимания, — холодность, с которой Карин это произнесла, можно было почувствовать по изменившейся в продуваемом помещении температуре. — Ты слишком жалостливый. Вот они и пользуются этим. Ичиго на секунду застопорился с установкой стола, вспоминая, когда он в последний раз кого-нибудь жалел. В голову решительно ничего не лезло. Тем временем застывший у правого уха дух, прошептал: — Меня направил господин Урахара. Он ожидает тебя после уроков. Подумать над причиной, из-за которой шляпник решил его позвать, рыжик так и не успел. Вернувшийся из туалета Ишшин при полном похоронном наряде, отправил их в школу, сославшись, что скорбящие заявятся через четверть часа. И на уборку он уже вызвал специалистов. Опешившие от такой скорости и щедрости ребятишки одним глотком проглотили не дожаренную глазунью. И скрылись, пока сердобольность папашки не испарилась, и не припахал он их к каторжным работам. Впрочем, по пути в школу тоже не удалось поразмышлять… — Ичиго! … бежавший на встречу и слишком уж вопивший от радости Кейго Асано, заставил припомнить недавнюю встречу с четырьмя полудурками. — И тебе, Кейго, — зловеще ухмыльнулся Куросаки, устроив рандеву лица одноклассника со своим плечом. Тот успел что-то вякнуть, медленно оседая на землю. — Йо, Ичиго, — поздоровался подошедший довольно-таки огромного вида школьник, мексиканской наружности и бровью не поведший над произошедшей сценой. — И тебе, Чад, — отозвался Куросаки, перешагивая через развалившегося на асфальте шатена. Картинка вчерашних покаяний вырисовывалась. Должно быть, Кейго снова нарассказывал небылиц о рыжем школьнике, что маринует врагов в формалине, держит своих жертв в гробах и забивает их ампутированными, полусгнившими конечностями. Это ещё что. Кто-то из благодатных слушателей как-то натравил на похоронное бюро полицию. Ишшин их долго уверял, что его сын абсолютно нормальный, правда, в его изложении он вообще выглядел полным психопатом. Ну и что, что кровать у него собрана из могильных оградок. Ну и ладно, что в комнате ступить некуда везде расставлены надгробные плиты и кресты. Их просто хранить негде. Это уже объяснялась Карин, что в тот день пришла со школы пораньше. Ичиго до сих пор помнил, как его таскали по всяким психологам, психиатрам, психоаналитикам. Пока не завезли в клинику, где сейчас подрабатывает Тацуки и там знакомый Ишшина всё разрулил. Как он это сделал рыжий так и не узнал, но с того знаменательного момента полиция махнула на них рукой. Напоследок один хохмач сказал, что если Ишшин Куросаки пропадёт, они не будут возбуждать дело. — А я смотрю Асано-сан в своё репертуаре. — Спокойный чуть насмешливый голос вырвал Ичиго из воспоминаний. Почти сразу раздался щелчок и его ослепила вспышка фотоаппарата. — Доброго утра, Ичиго, Садо. — Мизуиро! Никому не показывай эти фотки! — очень уж быстро восстал Кейго с асфальта, бросившись к довольно миловидному черноволосому юноше, что рассматривал только что сделанное фото. Ичиго и Чад лишь хмыкнули на это, заходя на территорию старшей школы Каракура, вот-вот должен был прозвенеть звонок. А Очи-сенсей не очень любила опаздунов. Уроки тянулись как сопли, что никак не хотели расставаться с местом своего обитания. За это время Ичиго смог не только подумать над причиной, по которой шляпник в сандалиях позвал его. Но и вспомнить, как познакомился с Садо Ясутора. Которого он называет не иначе чем Чад. Потому что при первой встречей исковеркал его имя до неузнаваемости и просто не захотел этого признавать, сколь бы Садо его не поправлял. Вот же прекрасные были времена. Ничем не омрачённый мордобой просто из-за того, что кого-то не устроила твоя внешность. Никаких слёзных покаяний. Души так не доставали. И не было никаких монстров. Рыжик встряхнул головой, избавляясь от столь ненавистного ему чувства, но перед глазами всё равно предстала окровавленная Юзу и такая нетипично сломленная Карин. Впившись ногтями в ладони, он взглядом прошёлся по скрипящим ручками одноклассникам. Внезапная проверочная всегда являлась весомым аргументом, чтоб не самый тихий класс сидел в почти в гробовой тишине. Ичиго хмыкнул, когда Кейго в отчаянье вцепился в волосы и отодвинул от себя опросный лист. В свою очередь сидевший за соседней партой Мизуиро что-то строчил и Ичиго был более чем уверен, что это вовсе не ответы на вопросы. Возможно, опять писал любовную оду одной из своих не столь юных воздыхательниц. Куросаки снова хмыкнул, глянув на свою законченную работу. Кто бы, что про него не говорил, но Ичиго не был законченным хулиганом и двоишником, в своей параллели он был на двадцать третьем месте по успеваемости. Из-за этого Кейго как-то назвал его ботаником-предателем. А после того как выяснилось что и Садо не плетётся в хвосте по успеваемости, к нему присоединился Мизуиро. И оба под вопли первого удалились на крышу. Самоубиваться как понадеялся рыжий, но нет, просто поесть. Хорошие воспоминания. Умиротворённое спокойствие крадущейся кошкой окутало Куросаки. Он слушал, как бежит секундная стрелка как минутная пытается её догнать, но у неё ничего не выходит. Тишина в которой можно отдохнуть. Вот только стоило самой маленькой часовой, переместится на цифру четыре, как что-то щёлкнуло в мозгу и Ичиго, мгновенно подскочил, в эту же секунду прозвенел звонок. Ни с кем, не прощаясь, парень вышел из класса, оставив классную руководительницу с открытым от возмущения ртом. Впрочем, его мало это волновало. Каким-то образом он чувствовал присутствие шляпника и Ичиго это беспокоило. — Рад вас видеть, Куросаки-сан… — Как странно. А вот я вас нет, — отозвался на приветствие Ичиго, смотря на стоявшего у школьных ворот Урахару, прятавшего половину своего лица за веером. Другую его половину успешно прикрывала полосатая шляпа, создавалось впечатление, что любитель традиционных сандалий от кого-то прячется. — Яре-яре, Куросаки-сан. Я же просто поздоровался. Куросаки прямо нутром чувствовал, что за эти чёртовым веером шляпник растянул лыбу до ушей. — Три раза «Ха». Утреннего духа вы тоже послали, что бы выказать мне почтение? — вся нервозность от неизвестности вдруг стала изливаться как из рога изобилия. — Вот уж… — У нас нет времени на приятности, Куросаки-сан, — как-то разом произнёс посерьёзневший Урахара. — Кучики Рукии нужна ваша помощь. Магазин «Урахара» настолько помпезная вывеска сразу ударила Ичиго по глазам, стоило ему, следуя за владельцем это самого магазина завернуть за очередной угол. — А я смотрю, вы пользуетесь популярностью, — усмехнулся рыжий. — Да и расположились в таком хорошем месте. Ага, что до вас хрен доберёшься без навигатора. И только Куросаки подумал об этом, как перед лицом возник, устрашаю вида мужчина в очках, головы так это на четыре выше него самого. — Здрасте, — как-то само вырвалось, а в горле откуда-то появился огромный комок. — Тессай Цукабиши, — представился загорелый здоровяк, как будто не заметивший замешательства рыжика. — Пройдёмте в дом, Куросаки-доно. Ичиго лишь кивнул на это, думая, что реши он сбежать сейчас, его просто схватят за шкирку как нашкодившего котёнка и зашвырнут в помещение. — Смотри, Уруру, да он же сейчас обоссытся. — Не говори так, Джинта-кун. Может у него недержание. Появилось очень сильное желание убивать. Ичиго глазами рыскал по торговым полкам, дабы увидеть двух мелких засранцев которые явно обсуждали его. Причём таким громким шепотом, что уши заложило от их шипения, а тихое хмыканье Урахары раздражало ещё больше. И вскоре он обнаружил абсолютно не таявшегося красноволосого, нахального паренька лет двенадцати, который демонстративно разглядывал его. Рядышком стояла черноволосая девочка, выглядывающая из-за его плеча. По телу рыжика прошёл ледяной озноб, фиолетовые глазки девчушки смотрели будто бы сквозь него. — Джинта, Уруру, вы закончили с уборкой? Мне проверить? Ичиго хмыкнул, смотря, как лицо мальчишки исказилось и он тут же скрылся за ширмой, прихватив с собой Уруру. Хотя рыжик понимал, что будь он на его месте спорить с Тессаем тоже не стал. — Итак, Куросаки-сан, у меня новость. И не очень хорошая новость, — усевшись на татами, проговорил Урахара, жестом пригласив Ичиго присесть. — И что же происходит? — бесцеремонно спросил Ичиго, принимая из рук Тессая чашку кофе. Его определённо начинала бесить манера речи шляпника. — Рукия-сама уменьшается в размерах, — сделав томительный глоток из своей кружки, Урахара не сводил глаз с гостя, но тот так и не изменился в лице. Положив сложенный веер рядом с собой, преспокойненько продолжил: — Она может исчезнуть, если вы, Куросаки-сан, не поможете спасти её. — Вы же сказали, что она человек, — в точно таком же тоне ответил Ичиго, скрывая поднявшееся из глубин беспокойство за громким швырканьем горячего кофе. — А человек не уменьшается не с того не сего. — Ну что ж. Я тебе объясню, — вновь спрятавшись за раскрытым веером начал Урахара. — В Сообществе душ есть ряд правил… Хотя на лице Ичиго и было отчётливо так написано: «Какое нахрен Общество душ?» скромный владелец магазина сладостей продолжил: — …среди которых написано: Синигами долгое время не может находиться в мире людей, их время ограничено. — Повторюсь. Вы же сами подтвердили факт того, что Рукия стала человеком, — совершенно правильно понявший заминку в повествовании проговорил Ичиго, пристально смотря в глаза шляпника. — Помимо этого её видело и щупало, по крайней мере, два совершенно обычных человека. И руки их не проходили сквозь неё. — В том то и дело, Куросаки-сан. Когда Кучики-сан проходила через разделитель миров с ней что-то произошло. В битве с Рыбоголовым это «нечто» усугубилось. Она слишком много сил вложила в атакующее Кидо. Из-за этого её сила синигами схлопнулась, преобразовав остатки в физическое тело. А так как её тело полностью состоит из реацу — сил синигами, — тут же объяснил Урахара. — То оно истощается, не имея подпитки. А восстановить она их может только в Сообществе душ. А туда могут вернуться только души или синигами. — Ну, так убейте её… — Боюсь, что вместе с телом умрёт и душа, — Урахара едва чаем не подавился. Подобного варианта он даже не рассматривал, впрочем, внешне остался всё таким же спокойным и сочувствующим. — Пока единственный выход из этого — дать ей вернуть силу. С помощью тебя, Куросаки-сан. — Ясно, — тяжело вздохнул Ичиго, осознавая, что так просто ему не отвертеться. Всё же он чувствовал себя должным этой синигами, а долги рыжий привык отдавать. — И как это вообще выглядит? — Пройдёмте за мной. Урахара поднялся, опираясь на трость, открыв дверь, ведущую в комнату поменьше, где из интерьера был лишь люк с большим таким кольцом. Дождавшись, когда гость подойдёт он с лёгкостью отодвинул крышку. Первое что увидел Ичиго это лестница, которой казалось, не было конца. Конец как оказалось, всё же был и привёл он его в пустынно скалистую местность, залитую солнечным светом. — Ого, какая глубокая пещера! Ичиго на это лишь пожал плечами ни чем, не выдавая своего удивления, поэтому Урахара просто сдался. — Ну и где она? — Кучики-сан медитирует, — проговорил Урахара, вытащив из рукава просторного плаща веер указав им куда-то вдаль. — Начнём же мы с тебя. Я научу тебя основам синигами. И ты даже сможешь дальше продолжить у меня обучение, если тебе понравится. — Каждой из техник тебе придётся обучаться быстро… Боль. Ичиго почувствовал боль, разрывающую грудную клетку. Руки сами собой потянулись к месту агонии, наткнувшись на какой-то инородный предмет. — Меч? — Белоснежный клинок торчал из его груди, источая невыносимый холод. — За что? — Чтобы ты не погиб в бою, — на ухо прошептала темнокожая женщина, держащая сильно контрастирующую с её кожей белую рукоять катаны.