Богатые и больные

— В следующее воскресенье будет матч. Ты придешь поддержать меня? — парень взял мои руки в свои, осторожно поглаживая их большими пальцами, и заглянул мне в глаза. — Приду, — я легко пожала плечами. — Если ничего срочного не обнаружится. Но это маловероятно, — я обернулась и посмотрела на подъехавший черный джип. — Мне пора. Артур приехал, — бросила я, быстро поцеловав Якова в щеку. — Увидимся в воскресенье, — я запрыгнула на заднее сидение автомобиля и посмотрела на сидящего там же брата. — Привет, — Артур отложил телефон в сторону и слабо улыбнулся. — Прости, что тебе пришлось оторваться от своих дел. Но нас вызывает отец, — он тяжело вздохнул, слегка взволнованно смотря мне в глаза. — Ничего. Что-то случилось? — я села поудобнее и закрыла глаза, положив локти на подлокотник. — Полагаю, что да. Но он ничего не сказал, просто сказал, чтобы мы срочно к нему приехали. — Ну что ж… Узнаем, значит.       Я стала задумчиво смотреть на дорогу, по которой мы ехали. Мимо то исчезали, то появлялись дорогие бутики, еще не убранные летние веранды кафе и группы людей. Через какое-то время молчание было нарушено братом. — А кто этот парень, Яков? Вы встречаетесь? — Уже все узнал, — я усмехнулась вслух. — Можно сказать, что так, — я слабо улыбнулась и обернулась, смотря на брата. — Я думаю, что он хороший парень. — Не уверен. И еще я знаю его родителей, — Артур провел указательным и большим пальцами по своему подбородку. — Ты знаешь о них что-нибудь? — Только то, что его отец достаточно богат. И зарабатывает он на машинах. У него свой автосалон. — Ага, — Артур медленно кивнул головой. — Вы хорошо смотритесь вместе. Но на всякий случай будь осторожна, я не могу поверить в то, что в Столице остался хоть кто-то, кто может зарабатывать деньги честным путем, а уж тем более в то, что в этом городе еще есть хорошие люди.       Я вяло усмехнулась и помотала головой. — По себе, Артур, людей не судят. — Ты права. Может быть, только семья Эрдманов в этом городе – сущее зло, — с долей грусти произнес брат.       Я вновь усмехнулась, но в этот раз эти слова меня чем-то задели. Просыпаясь каждое утро, я с содроганием вспоминала о том, что меня зовут Августина Эрдман и что моя семья — это кошмар для многих в этом городе. Я не знала, может ли что-то измениться в моей жизни, или всю жизнь я буду жить, осознавая, что мои руки априори по локоть в крови, пока я принадлежу к этой семье?       Джип остановился в частном секторе напротив небольшого белого дома. Высоченные ворота стали медленно разъезжаться, и я стала думать над тем, с какой целью нас позвал отец. Оказавшись уже за забором, я вышла из автомобиля, ухватившись за теплую и крепкую руку водителя, и в знак благодарности кивнула ему, поправляя платье. — Августина, — меня подозвал Артур, который стоял уже на крыльце дома, закуривая сигарету. — Он у себя в кабинете. Придется подождать.       Я кивнула в ответ и подошла к брату, внимательно оглядывая двор. Газон был только что подстрижен, и до меня еле доносился кисловатый запах травы, а в пристройку поодаль заходил садовник с газонокосилкой. Во дворе этого дома, как всегда, не было никаких растений, кроме голубых елей, рассаженных по периметру участка. — Заходи внутрь, я докурю, — Артур кивнул на входную дверь, и я послушно зашла в дом. Меня сразу же встретила невысокая женщина, в которой я не сразу узнала Марию — отцовскую прислугу. Забрав мои вещи, она пригласила меня в гостиную и предложила что-нибудь попить. Я попросила принести кофе и зашла в гостиную, сев там на новенький диван. Проведя рукой по нежной белой коже, я вздрогнула, услышав какой-то грохот наверху. — Господин Эрдман сегодня не в духе, — ставя чашку с кофе передо мной, пояснила женщина. — Но вас он будет рад видеть, — заверила она. — Да уж, — я кивнула и отпила из чашки. — Спасибо за кофе, — вздохнув, я откинулась на спинку и прикрыла глаза.       Затем в гостиной появился Артур. Его лицо было хмурым, мне подумалось, что он тоже не понимал, чего нам ждать. Он присел рядом со мной и положил руку мне на колено, кивнув. Я почувствовала слабый запах табака, доносившийся от него. — Все будет хорошо, — я улыбнулась ему и вновь отпила из чашки.       Через несколько минут в гостиной появился отец, улыбаясь. Как обычно, на нем был черный деловой костюм, вот только сегодня на нем не было галстука. На лице не было и намека на то, что несколько минут назад он пытался разнести в пух и прах свой кабинет — об этом можно было догадаться по доносившимся звукам. — Дети мои, — он присел в кресло, что было напротив нас. — Рад вас видеть, — все также улыбаясь, он хлопнул в ладоши. — У меня есть очень важная и, надеюсь, радостная весть. Я не буду тянуть кота за нежное, поэтому скажу сразу, ради какой новости я вас позвал.       Я слегка напряглась и быстро кинула взгляд на брата — он, не отрываясь, смотрел на отца. — Я решил жениться. Свадьба будет в следующем месяце, с датой мы определимся позже. Я удивилась, вскинув брови, но не смогла что-либо сказать. Если его новоиспеченной женушкой станет та женщина, о которой я думаю, то семье Эрдманов в следующие несколько лет, если они не разведутся, будет ой как нелегко. — Поздравляю, — наконец, выдавили мы с братом. — Спасибо, ребята. Собственно, это, наверное, все, что я хотел сказать, — он посмотрел на меня, видимо, приметив мое кислое выражение лица. Я сразу же заставила себя улыбаться, хотя внутри все уже перевернулось с ног на голову. — Хороший выбор, — подыграл Артур и подошел к отцу, пожимая ему руку. — Искренне рад за тебя. — Да, пап. Поздравляю, — я тоже подошла к отцу и быстро коснулась губами его щеки. Мне хотелось разрыдаться сиюминутно, потому что, думаю, в этом мире нет такого человека, который ненавидел бы эту Мишель сильнее, чем ненавижу ее я. — Что ж. Самое главное я вам сказал, поэтому вы свободны. Не хотите поужинать на днях? У меня, кажется, на выходных есть несколько свободных часов. — Конечно. Будем рады. Только ты позвони, а мы уже подстроимся под твое расписание, — сказал Артур, глядя на меня.       Он всегда говорил так, чтобы мы создавали впечатление покорных детей, глубоко любящих своего отца. На самом деле, отцу было важно только то, чтобы мы были удобны для него. Чтобы у нас всегда была возможность метнуться тушканчиком, лишь бы развеселить папеньку совместным ужином. Брат никогда не перечил, и всегда говорил, что может отменить все наши дела, лишь бы по первому зову отца оказаться у его ног. На самом деле, папа не сильно интересовался нашей жизнью, но я была уверена, что где-то в глубине души он нас любил. Своей странной, конечно, любовью, но любил. По крайней мере делал все, что могло нас сделать счастливыми хотя бы в материальном плане. Эмоциональной любви от него нельзя было дождаться.       Артур перекинулся с отцом еще парой слов, в то время как я уже была полностью занята своими мыслями. Этот брак значил для меня лишь только то, что отец не стал прислушиваться к нам и пошел на поводу роковой женщины. О Мишель ходили разные слухи, но никакие из них не выставляли ее в хорошем свете. Все прекрасно знали о том, что единственная цель в ее жизни — это чужие деньги, но, видимо, только отец упорно игнорировал этот факт. И уж она точно не упустит свой шанс обогатиться за чужой счет. Несмотря на то, что я воодушевлялась тем, что видеться будем мы не чаще, чем с отцом, но, к моему величайшему сожалению, никто не отменял светские приемы, на которых придется появляться всем вместе. Всей «дружной» семьей Эрдманов.       Когда мы вышли из дома, водитель уже ожидал нас. Спустившись с крыльца, ни я, ни Артур не проронили ни слова, решив оставить обсуждение на потом, как только вернемся в нашу квартиру.       Дорога была угнетающей из-за того, что творилось в моей голове. Я не могла смириться с тем, что мой отец все-таки женится на этой женщине. Думаю, что Артур отнесся к этому также, однако, его лицо, как всегда, было спокойно, и мне не было понятно, о чем он думает сейчас.       Переступив порог квартиры, брат скинул ботинки в коридоре и снял пиджак, а затем, как будто что-то забыл, поднял указательный палец вверх и посмотрел на меня через плечо. — Это будет беспросветная задница, — ни одной эмоции на лице, кроме разочарования. Артур был также опечален этой новостью. — Она разрушит его жизнь, а заодно и нашу, — бросил он напоследок и пошел к себе в комнату, раздеваясь на ходу.       Я ничего не ответила, лишь помотала головой и, оставив сумку на комоде, направилась в ванную.       В голове была тысяча мыслей. Сначала я думала о том, что мне теперь придется играть роль счастливой падчерицы до тех пор, пока Мишель не помрет. Если мне повезет, то она помрет раньше отца. А если очень повезет, то ее кто-нибудь прихлопнет из недоброжелателей отца. Намылив руки, я подняла взгляд и придирчиво посмотрела на свое отражение. Я была расстроена. Сейчас я уже думала о том, что она наверняка выходит замуж за него только из-за денег и связей. И еще о том, что, возможно, она получит желанное — брачный контракт с крайне невыгодными условиями для отца — и сделает так, чтобы отсудить у него большую часть имущества. В общем, в голове были исключительно мрачные мысли, которые мне никак не удавалось отогнать от себя.       В воскресенье мне действительно захотелось увидеть Якова, хотя так было не всегда. Почему-то с ним я забывала о своих проблемах, забывала о том, что я принадлежу к самой «кровавой» семье этого города. С ним было легко. У Яши не было таких проблем, с какими периодически сталкивалась я.       Стадион университета был почти полностью забит. По просьбе Якова для меня было зарезервировано место около самого поля, и я действительно обрадовалась этому — я не сидела плечом к плечу с шумными студентами, которые начали галдеть еще до начала матча. Да и обзор здесь был намного лучше.       Откровенно говоря, я не знала правил баскетбола, да и вообще мне этот спорт не нравился, но получать удовольствие от игры мне это не мешало. Наблюдать за тем, как профессионалы (ну или почти) делают свое дело — радостное для глаза зрелище. Парни были сконцентрированы на игре, и это выглядело завораживающе. В тот момент вся Вселенная сузилась до их команды: они становились единым, отлаженным механизмом, а то, что было вне игры — то всегда оставалось вне ее. В такие моменты забывались все обиды, и все, что могло их потревожить в обыденной жизни, оставалось за пределами поля. Жаль, что игра была всего лишь игрой, и навсегда в ней остаться нельзя. Думаю, что каждый рано или поздно задумывался об этом. Игра намного проще жизни, тут либо проигрываешь, либо нет. Нет какой-то золотой середины, всё предельно ясно. Либо черное, либо белое. Третьего не дано.       Несмотря на то, что парни были единым механизмом, проиграть это им не помешало. Благо, это была простая предсезонная встреча команд, и на общий зачет это поражение никак не повлияло. Мне оставалось надеяться, что Яков не сильно расстроился из-за неудачно проведенной игры.       Мы встретились с ним только после награждения команд, сразу как он переоделся и вышел из спортивного зала. Я в то время стояла около стенда со спортивными наградами команд нашего университета, рассматривая кубки и фотографии почти десятилетней давности. — Эй, — он подошел сзади, и я увидела его отражение в стекле стенда. — Хорошая игра была. Мне понравилось, — я обернулась и обняла парня за шею, улыбаясь. — Думаю, что вы рассчитывали на победу… Но проиграть тоже бывает нужно. — Да уж, — он усмехнулся и повел меня в сторону выхода. — Пойдем, у нас с тобой еще грандиозные планы на вечер, если ты помнишь.       После недолгой поездки на машине Якова, мы остановились в центре Столицы, напротив незнакомого мне ресторана. Периодически мы проводили с ним вечера в подобных местах, но об этом я еще ни разу не слышала и, соответственно, никогда здесь не бывала. — Что это за место? — спросила я, оглядываясь по сторонам. Район был знакомым, но вспомнить название улицы я не смогла. — Тебе понравится, — Яков поцеловал меня в висок, затем я вышла из машины, ожидая пока он припаркует ее. — Просто интересно, — сказала я сама себе и посмотрела на вывеску ресторана, задержавшись взглядом на названии. Ресторан назывался «27 стульев». Я вяло усмехнулась и посмотрела на выходящих из ресторана людей. Несколько высоких парней лет 27, одетых полностью в черное. Но мое внимание привлек тот, что выходил последний. Взгляд — наверное, то, что отличало его от компаньонов. Синие, пронзительные глаза скользили по всему, за что мог зацепиться взгляд, но ни на чем не останавливались. Он смотрел как будто сквозь предметы, в отличие от своих компаньонов, взгляд которых был веселым, но внимательным. Бросив на меня взгляд своих бездонных глаз, он нахмурился и последовал за своими друзьями. Да, это был Мирослав в рабочей обстановке. — Какая встреча, — я улыбнулась, кивнув ему. Миро слабо улыбнулся в ответ, затем посмотрел на Якова, которого я ждала. — Привет. Я бы поболтал, но надо ехать. Так что до встречи, — блондин подмигнул мне. — Кайсаров, а можно быстрее ногами передвигать? — поторопил его кто-то из друзей, запрыгивая в черный джип, взявшийся буквально из неоткуда. — Иду, — он все же остановился, прикуривая сигарету. Я не смогла не посмотреть на него еще раз и приметила то, как манерно он это делал. Прикрыв огонь зажигалки одной рукой, другой он держал ее саму, при этом придерживая сигарету вытянутыми губами. Выглядело это весьма эстетично, хоть и слегка пафосно. Но, пожалуй, вышел бы неплохой кадр, будь я фотографом.       После того, как их машина уехала, рядом со мной появился Яков, протягивая мне руку.       Наш вечер проходил приятно, мы слушали живую музыку, ели пасту и болтали о беззаботной студенческой жизни. По крайней мере, такой я описывала свою жизнь Якову — без каких-либо проблем, убийств, насилия и отмывания денег. Про Мирослава он ничего не спросил, видимо, он даже не заметил, как мы успели с ним перекинуться парой слов. И в этот вечер, пока мы рассуждали на тему того, что нашему университету не хватает каких-либо мероприятий для развлечения студентов, меня осенило, чем же меня не устраивают наши отношения. С одной стороны, мне безумно нравилось, что я могла не думать о своих проблемах с ним, но с другой стороны я понимала, что я не могу рассказать ему о том, что на самом деле творится в моей голове. Вокруг меня выстроился замок из красивой лжи, но вот только принцесса в этом замке — все та же мрачная я, которая хочет рассказать о проклятии семьи Эрдманов. А замок-то слишком красивый для того, что происходит на самом деле. — Августина, — парень взял мои руки в свои, внимательно смотря мне в глаза. — Я хотел тебя кое о чем спросить… — слегка неуверенно произнес он, кусая губы. — Да? — Я бы хотел тебе предложить жить со мной. Как ты смотришь на это?       Я ответила не сразу, задумавшись над его вопросом. С одной стороны, я не могла съехать от Артура — то есть, лишиться безопасности. С другой стороны, я прекрасно понимала, что я не могу жить с ним вечно. Но тогда мне нужен был кто-то, кто будет знать о том, что однажды ночью кто-то может ворваться в квартиру и прийти по мою душу. И этим кто-то был явно не Яков, ведь обо мне настоящей он не знал толком ничего.       Но почему-то сегодня я приняла решение вопреки всем аргументам, которые сама же себе и приводила. Я согласилась переехать к своему парню, понадеявшись на то, что все мои мечты станут реальностью. — Я согласна. Спасибо, что предложил. Это очень… Мило с твоей стороны, — я улыбнулась и сжала его руку, смотря ему в глаза. И только после того, как произнесла свой окончательный ответ, я искренне об этом пожалела.       Возможно, такое решение я приняла потому, что мне хотелось обычной жизни — жить со своим парнем, радоваться мелочам и быть обычным человеком, а не думать о том, что мой отец — настоящий монстр, который держит в страхе не только город, но и почти всю Страну. Представив на секунду то хрупкое счастье, то спокойствие, которые я могу обрести, связав свою жизнь с Яковом, хотя бы на короткий промежуток времени, я погрузилась в свои сладкие и слегка детские мечты. Но я забыла о том, что даже если я захочу оставить эрдмановскую жизнь в прошлом, то она никогда не оставит меня в прошлом.