Хотя бы на мгновение

Молодая турецкая девушка стояла в кабинете с медикаментами возле шкафа с лекарствами, усиленно пытаясь отыскать нужные. Из-за высоких полок, на которых было большинство склянок, приходилось высоко тянуться, отчего ее руки затекли и заныли, но пальцы упорно продолжали перебирать одну за другой. Как назло, на глаза попадались склянки с чем угодно, но только не с тем, что ей было необходимо. В больнице раненых становилось все больше: видимо неожиданное предательство генерала Василия сильно пошатнуло веру греков в силу своего народа и государства, отчего по городу распространились беспорядки. За один день люди будто потеряли рассудок, позволяя себе совершать самые низкие, варварские поступки, видимо, предполагая, что наказание обойдет их стороной. -Да куда же они подевались? - вне себя от злости будто прорычала медсестра. Все ее нервы были на пределе, мысли беспорядочно носились в голове, не давая ей прийти в себя. В который раз, залечивая раны пострадавшим от несправедливых покушений и разбоев, Хиляль распирало от гнева за свою беспомощность. Родина, которую она так любила всей душой, становилась еще слабее, еще уязвимее, и она не в силах была это остановить. А скорый отъезд Леона следующим днем просто сводил ее с ума. Она дала обещание подумать над его предложением, хотя прекрасно понимала невозможность такого поступка. Хиляль не могла пойти против здравого смысла, не могла оставить свою семью, не могла пойти против своей веры и, главное, против своей мечты - отдать всю себя на спасение своей Родины, чего бы это ей не стоило. А сердце тихо и жалобно шептало ей, что она обманывает себя, что на самом деле в ее мечтах давно поселился совсем другой фаворит в виде высокого греческого лейтенанта. Тот самый ненавистный враг, кого она так отчаянно пыталась выбросить из своей головы. И потерпела поражение. Как бы молодая турчанка ни сопротявлялась, она всё же сдалась своим чувствам после мучительных месяцев борьбы. А мысли, словно учуяв любимую тему, тут же стали подбрасывать девушке каждое воспоминание её встреч с Леоном, прогнать которые она не могла, как ни старалась. Его пленяющие глаза даже сейчас имели необъяснимое влияние на нее, заставляя ее сердце забиться быстрее. "Нет! Ты должна думать о своем народе, кому нужна твоя помощь, о будущем любимой страны, об освобождении от греческих захватчиков! Ничто не должно быть важнее этого!" И как бы подтверждая свои мысли, Хиляль топнула ногой, тем самым заставляя отойти от затуманенности и навязчивых мыслей, успокаивая свое сознание. Закрыв глаза, девушка глубоко вздохнула, ожидая, когда ее сердце вновь вернется в свой обычный ритм, и, простояв так около минуты, поняла, что только еще большая занятость в больнице сможет избавить ее от лишних мыслей и желаний. "Так... Хиляль, соберись! Пациенты нуждаются в помощи! Нужно немедленно найти все лекарства!" И подойдя к столу с отчетом о прибывших медикаментах, девушка стала водить по страницам пальцем, нервно перелистывая, ругая на себя за невнимательность - каждую строчку она перечитывала по нескольку раз, не понимая, куда и по какой причине рассеивается ее внимание. Вдруг звук открывающейся двери заставил девушку нервно вздрогнуть от неожиданности. Быстро взяв себя в руки, турчанка недовольно поджала губы, сетуя свое тело за свою слишком большую впечатлительность и несобранность. И не позволяя себе отвлекаться по таким пустякам, как входящие и выходящие медсестры, Хиляль даже не удосужилась обернуться, а только быстро бросила вошедшему: -Я всё сделаю, можете пока заняться больными. Но звук медленных шагов в ее сторону зародил смутные подозрения, что позади неё явно не одна из ее коллег - слишком уж тяжелы и чем-то до боли знакомы показались ей эти шаги. -Неужто прямо всё ?- прервал тишину тихий насмешливый голос, от которого внутри девушки все перевернулось. Она заставила себя собрать всё свое самообладание, прежде чем обернется, но... -Хиляль, - как-то очень нежно и волнующе прямо возле ее уха прошептал Леон, отчего она подскочила как ужаленная, и резко обернувшись, выпалила: -Что ты тут делаешь? Тебе нельзя здесь находиться! Если тебя здесь увидят... -Уверен, ты найдешь выход, маленькая госпожа, - поймав ее маленькие ручки и прижав их к своим губам, ответил Леон, не сводя с нее глаз. - Я не мог не прийти, не убедившись, что ты помнишь о своем обещании подумать над моим предложением. -Леон... пожалуйста…- нехотя убирая свои руки из его сильных, и в то же время нежных рук, пробормотала Хиляль, опустив свои глаза, в надежде найти в себе силы не броситься к нему в объятья. Его присутствие всегда заставляло ее забывать обо всем на свете, в особенности, когда он был так близко, - Мне нужно идти, - с большим трудом добавила девушка, и уже сделала шаг, чтобы обойти его, как наткнулась на него - Леон перегородил ей дорогу. - Хиляль,- выдохнул молодой грек, - Позволь мне побыть с тобой, - прошептал, чуть наклонившись, Леон, обжигая ее своим дыханием. - Если это последняя возможность видеть тебя, то я не хочу ничего другого перед своим отъездом. Слова такие неожиданные и откровенные выбили ее из колеи, и тело, казалось, стало существовать отдельно, больше не подчиняясь ее разуму. -Я.. , - не в силах подобрать слова, Хиляль подняла на него глаза и в тот же миг - утонула в бездне его чарующих глаз. Они обезоруживали, манили и затягивали в трясину необъяснимых чувств, мастерски переплетенных где-то между собой. Это было похоже на безумие. Безумие, которое ужасно пугало и, в то же время, наполняло ее сладостной негой. Стало трудно дышать. Леон, почувствовав ее тяжелое и сбивчивое дыхание, еле сдержал себя, чтобы не накрыть своими губами ее губы, боясь спугнуть свою амазонку. В который раз, глядя в ее неземные глаза цвета неба, он не мог объяснить себе причину такого отчаянного желания раствориться в их синеве, будто внутри них находился бездонный океан, окутывающий его теплом и нежностью. Никогда еще молодой грек не испытывал ничего подобного. Эта маленькая бунтарка навсегда изменила его, открыла в нем ранее неизведанные и глубокие чувства, ощущения, наполнила его жизнь смыслом. И как же ему хотелось забыть обо всем на свете, остановить время и украсть у бесконечности хотя бы малую часть, чтобы разделить ее с его любимой. И время действительно будто остановилось. Девушка сама не поняла, как ее губы оказались на опасно близком расстоянии от Леона, хотя ей казалось, что она совсем не двигалась. Еще мгновение, и голова закружилась от дурманящего запаха его тела, не похожего ни на что, что она встречала в этой жизни: что-то сладостно-манящее, и при этом - такое сильное и пугающее, как его способность быть настойчивым и дерзким. "Хиляль! Приди в себя!" - проснулся голос разума, заставляя юную турчанку не потерять остатки своего самообладания. Сжав кулаки, она приложила все свои усилия остановить безумное желание прикоснуться к нему... - Мне нужно найти лекарства, Леон! - как-то слишком резко выпалила Хиляль, и тут же с ужасом поняла, как неестественно и неуверенно прозвучал ее голос. Но пути назад не было, надо было уйти из этого омута, - Слишком много больных и раненных было сегодня привезено в больницу, и если я сейчас... - но договорить она так и не смогла. Леон дотронулся до щеки девушки, и от неожиданного прикосновения Хиляль тут же вспыхнула как спичка - и пунцовые щеки были прекрасным на то подтверждением. Глаза мигом закрылись от удовольствия, и она почувствовала, как он проводит своей рукой по ее лицу, будто пытается запомнить каждую ее частичку. Как только его пальцы дотронулись до ее губ, Хиляль не выдержала, резко выдохнув. И тут же почувствовала, как второй рукой он обхватил ее за талию, прижав к себе. Девушка теперь со всей ясностью поняла, как напряглись мышцы Леона. Как бешено колотятся их сердца, будто в унисон. Открыв глаза, она с девичьей стыдливостью и трепетом разглядела пылающий огонь, отражающийся в его темных как ночь глазах, прожигающий ее насквозь, от чего ее тело задрожало. Его рука стала медленно опускаться вниз по шее девушки и дошла бы до ее ключицы, если бы не платье медсестры с высоким воротником. Хиляль сама не заметила, как ее голова запрокинулась от нежных прикосновений, а губы приоткрылись в ожидании неизбежного... Это было невыносимо для обоих – казалось, что весь мир снова остановился, наблюдая за тщетными попытками влюбленных контролировать свои чувства. А желание почувствовать друг друга непреодолимо возрастало с каждой секундой. Девушка чуть было не обмякла в руках молодого грека, отдаваясь своим ощущениям, и чувствуя его дыхание так близко. Но неожиданная пульсация в висках довольно быстро вернула девушку в реальность, заставляя напрячь всё тело и сжать руки в кулаки до боли в ладонях, только бы остановить это сладостное безумие. -Хиляль, - еле слышно прохрипел от наваждения Леон. Чувствуя, как любимая турчанка подчиняется его малейшим прикосновениям, он еле сдерживал себя, чтобы не пустить всё на самотек. То ли обстановка полуосвещенного кабинета, в котором они находились вдвоем без посторонних глаз, то ли отчаянный страх, что это их последняя встреча, заставляли молодого грека отложить в стороны свои манеры и поддаться своим желаниям. А ведь столько всего он собирался сказать ей! О стольких душевных открытиях поведать и убедить ее в серьезности своих намерений и сопутствующему предложению уехать с ним, только бы она согласилась… Но все слова уступили перед неожиданно разбушевавшимися внутри лейтенанта чувствами, отчаянно искавшими свой выход. И выход Леон видел, глядя на её чуть раскрытые губы , жаждущие той же свободы от вынужденных оков жестких правил. Еще мгновение и Леон не смог бы побороть огонь внутри себя, глядя на любимое лицо своей Смирны. И чтобы окончательно не потерять свой рассудок, он прижался своим лбом к её, спасая и себя, и её от безрассудной и непозволительной вольности. Единственное, что имело сейчас значение, это то, что он никогда ни при каких обстоятельствах не выпустит её из своего сердца. Она должна это знать. - Я буду ждать тебя. Всегда. Такая простая, но значимая фраза развязала узелок чувств молодой девушки, которые нашли свой выход через слезы, стекающие по её щекам, остановить которые у неё не было ни сил, ни желания. "Уходи, уходи, иначе не сможешь её отпустить, не сможешь покинуть этот город без неё!" - кричал голос внутри Леона, и, поддавшись ему, он резко отстранился. Будто в последний раз взглянув на неё, грек быстрым движением бережно вытер руками её слезы и, улыбнувшись, развернулся и быстрым шагом направился к выходу. -Леон! - не узнала свой отчаянный голос Хиляль, только сейчас осознавая, что значил его приход. Он знал. Он понял, что она не уедет с ним, знал это, хоть и не хотел в это верить до последнего. Надежда всегда маленьким огоньком теплилась в его душе, и эта, казалось бы, маленькая, такая неприметная, но удивительной силы неосязаемая вещь, давала ему силы не сдаваться, и всегда идти вперед, не смотря ни на что. Леон остановился, но повернуться не хватало сил - слишком больно было видеть её слезы, слишком тяжело было прощаться, не имея понятия, будет ли им подарена судьбой встреча. Есть ли у них будущее? Как найти друг друга в этой войне, находясь на разных сторонах сражений, верований, ведь они находятся совершенно в разных мирах? Смогут ли они не потерять себя, остаться верными своему разуму и сердцу? Смогут ли остаться в живых? Вопросов было слишком много, ответов на которые не существовало. Леон знал, что нужно скорее уйти, пока эта встреча не превратилась в настоящую пытку. Хиляль неуверенно шагнула к нему, а затем, набравшись смелости, довольно быстро оказалась за его спиной, и, протянув свою руку, осторожно дотронулась до его спины. - Леон, - повторила уже более уверенно и нежно девушка, тем самым заставляя парня повернуться к ней лицом. Слезы маленькими струйками всё еще стекали по её лицу, но вместе с тем, лицо Хиляль озарила самая счастливая, самая нежная и удивительно прекрасная улыбка, которую Леон когда-либо видел. Его амазонка будто в одно мгновение повзрослела и больше не напоминала маленького ребенка со своим упрямством и непримиримостью. Очарованный таким открытием, Леон даже не успел понять, как эта маленькая девушка вдруг очень быстро поднялась на носочки и легонько прижалась губами к его щеке - в одно мгновение, и тут же потерялась в его объятьях, пряча лицо на его груди. Прижимая к себе смущенную и такую любимую девушку, Леон вздохнул аромат её золотистых волос и осторожно поцеловал её в макушку, вкладывая в поцелуй всю свою любовь и нежность. И пускай они не знают будущего, пусть жизнь испытывает их и бросает в водоворот событий - всегда есть то, что зависит только от них самих. И если они смогли найти друг друга и полюбить вопреки всему - никакая разлука не сможет погасить огонь их невероятной и всепоглощающей любви.