Одна на двоих

      Десять лет я считал этот замок своим домом. Влюбился в его мрачную красоту с первого взгляда, и с Его лица не сходило едва заметное удивленное выражение, когда Он смотрел на меня, а кони ступали по древнему, но все еще крепкому мосту через одну из глубоких расселин, отделяющих скалу, на которой и вырастал замок Некроманта, и я — пятнадцатилетний, тощий, зашуганный и едва-едва начавший понимать, что самое страшное позади — привставал на стременах, жадно глядя вперед.       У замка не было имени, ни тогда, ни тысячелетия назад. Его построил один из первых Некромантов. То ли пятое, то ли шестое воплощение. Из серого камня вырастали серые стены, казавшиеся монолитными, так плотно были пригнаны гигантские глыбы в них. Очень высокие стены, толстые, с узкими бойницами вдоль галереи лучников, с мощным барбаканом, нависающим над откидным мостом. С двумя башенками, на площадках которых притаились метательные машины и груды грубо обтесанных камней-снарядов. Узкий двор вершиной усеченной пирамиды упирался в такую же мощную, как и внешние стены, башню донжона, по бокам занятый обычными для замка постройками. Я распознал кузницу, конюшню и что-то, напоминающее псарню, вернее, конуру для пса. Судя по ее размеру — для пса ростом с лошадь. И когда из темноты проема вылетела, пластаясь в прыжке, громадная туша, смог только закаменеть и не дышать. Это потом, позже, я познакомился с Айдо, научился терпеть его щенячьи любезности и без меры выливаемые на меня слюни, хвала милости мрака, они хоть не были ядовиты. Айдо, цербер, как и все представители его вида, рос очень медленно, и, хотя ему было уже, кажется, около сотни лет, он все еще не являлся взрослым псом. И не будет еще примерно столько же.       Цербера, как я потом узнал, Ему преподнес в дар кто-то из демонов. Пес мрака с трудом прижился по другую сторону грани, но ему помогла связь хозяина и фамильяра. Повелителя Айдо слушался беспрекословно. Ну а я ему просто понравился, ума не дам, чем именно. Тогда, валяясь в пыли на каменной отмостке двора, мокрый от слюней гигантского пса, я в первый раз слышал, как Он смеется. И всего за десять лет, что я был рядом, таких раз было… пожалуй, хватит одной руки, чтоб пересчитать, и еще останутся лишние пальцы.       Мой новый дом был не просто крепостью, оплотом Некроманта, гнездом Зла — и еще тысяча эпитетов, которые придумали тупые людишки, ни бельмеса не смыслящие в магии Смерти. Он был живым, он дышал, и это стылое дыхание пахло сладковатым и холодным запахом ладана, горько и остро, словно самый жгучий в мире перец — демоническими тварями из мрака, пряно и солоно — кровью. Принюхиваясь, я понимал, что Он тоже пропитан им насквозь, этим запахом, или это как раз замок вобрал в себя Его аромат?       Живых слуг здесь не было никогда. Только поднятые и наделенные Его силой подобием разума скелеты, чистые желтовато-белые костяки, скрепленные магией, с недобрыми алыми и зеленоватыми огоньками в глазницах. Я их не боялся, уже не боялся. Я был надежнее амулетов и чар защищен Его приказом, и обращались со мной, как с принцем крови. Ну, по крайней мере, мне так казалось, ведь здесь, в замке, никто не морил меня голодом, никто не сек за малейшую вину или даже подозрение на провинность, за дерзко поднятый взгляд или за то, что замешкаюсь, не исчезнув с глаз долой вовремя. Никаких обязанностей у меня не было, зато появилась своя комната, не сильно просторная, но очень уютная, со стенами, целиком завешанными гобеленами, с крохотным оконцем, забранным удивительным витражом такой филигранной работы, которой я прежде не видел даже в храмах. И с широким, почти во всю величину комнаты, ложем, которое я сперва и вовсе принял за груду мехов и подушек. И первое, что сделал, искупавшись в замковой портомойне, чтобы смыть с себя пыль, пот и слюни цербера, — упал в эту груду и бессовестно уснул на сутки. И никто меня не потревожил…              Змей цокал подковами по каменной тропке, едва-едва различимой среди нагромождений скал, за полтора года моего отсутствия заросшей мхом, камнеломкой и ползучим стлаником так, что я и сам с трудом отыскивал ориентиры. Элем возился у груди и тихо хныкал — проголодался и устал. Я был с ним полностью солидарен: если б не возраст и ответственность, я бы с удовольствием тоже захныкал и забрался на руки… Но увы, до этого мига мне еще жить и жить. Я представил себе себя лет так двадцать спустя, с сединой и морщинами, лезущего на руки Ему и размазывающего сопли по щетинистой морде… Вышло и смешно, и печально.       — Потерпи, Элем, потерпи, малыш, скоро будем дома.       — Дома? — откликнулся мальчик, прижимаясь и обнимая меня тонкими ручонками под плащом.       — Дома, мой драгоценный. Растопим печи, камины, согреем воду, искупаемся, покушаем.       Хорошо, что я догадался купить в последней деревушке провианта… Но, мрак и демоны, что я буду делать, когда он кончится? Ходить на охоту? Тот еще из меня охотник, право слово. И оставить Элема надолго я не могу, чтоб каждый раз мотаться в предгорья за едой. И с собой его брать… Да и частые мои появления могут очень скоро навести людей на мысль… Мрак и демоны!       Просто мрак и демоны. Больше и на ум ничего не идет, пока я кручусь, как лис в подожженном овине, пытаясь успеть сделать все и сразу: расседлать Змея, задать ему корм и налить воды в колоду, отнести совсем уже раскапризничавшегося от усталости и голода Элема в свою комнатку, потом, передумав, закутать его в самое мягкое одеяло и спуститься на кухню. Там приходится устроить для ребенка отгороженный двумя лавками угол, чтоб не путался под ногами, пока я наскоро готовлю для нас нехитрую еду. О, я много чего умею, и сварить для полуторагодовалого малыша кашку, пусть и на воде, тоже. Это не разносолы, но к ним Элем и не успел привыкнуть в княжеском замке. Когда я его украл, мальчика только-только отлучили от груди кормилицы. Если бы у князя ас-Сармар родилась дочь, ее кормили бы молоком до трех лет, а вот мальчишкам, как считают сармарцы, не стоит привыкать к женской груди с самого младенчества, иначе они рискуют оставаться привязанными к сиське до старости. Мда, хорошо, что Его душа не может вселиться в женское тело… Или может? Мрак и демоны, я вообще никогда раньше о подобном не думал, не стоило и начинать, а то как представлю, что Его память просыпается — а тело женское, со всеми заморочками, так прямо чувствую, как мои черные волосы седеют. Бр-р-р, нет.       Так, о насущном. Я кормил Элема, уже почти засыпающего, угревшись у меня на руках, и думал, что придется как-то извернуться и съездить вниз. Потому что, если я хочу жить с Элемом в замке — а я хочу, просто не представляю себе другого более безопасного места для юного Некроманта, — то придется позаботиться, чтобы у нас была пища в любое время дня и ночи. Магия мне недоступна, Элем еще очень долго не сможет поднять никого крупнее дохлого воробушка, старые слуги-скелеты распались в прах, когда Он погиб. Даже Айдо пока еще не очнулся от своего каменного сна, не учуял вернувшейся связи мага и фамильяра. Значит, немертвых помощников у меня не будет. А значит, придется обходиться своими силами.       Предположим, что я могу? Завести коз, это молоко, шерсть, мясо, если будет козел. Завести кролей, это, опять же, мясо, шкурки, пух. Куры… Кур я отмел, их вообще-то надо кормить зерном, а запасы замка не бесконечны, и Змей ест немало, и козам, пока только гипотетическим, тоже придется давать овес. Или все же..? Куры — это яйца и мясо, и первое — каждодневно, а второе все-таки чаще, чем у коз, если я ничего не путаю. А еще, я, насколько бы умным и умелым ни был, ничего не понимаю в ведении хозяйства. Мрак и демоны!       Ночью мне не спалось. Элем тихонечко сопел себе, приткнувшись головенкой мне под мышку, укутанный в мягкий мех, а я все думал, думал — что буду делать, как за это взяться и как обезопасить Элема, чтобы ни одна живая душа пока не узнала, что Некромант возродился. Голова болела все сильнее, я тихонечко встал, поплотнее укутал Элема и пошлепал вниз, коря себя за то, что не догадался принести в спальню кувшин с водой. В темноте налетел на лавку, выругался вслух:       — Мрак и демоны! — и застыл, как громом пораженный.       А ведь и вправду, как я не подумал? Они, конечно, клялись в верности не мне, но учуять душу Повелителя смогут без труда. Клятва бессрочна, Он сам когда-то сказал, что демонских слуг привязывало другое Его воплощение, он лишь пользуется плодами трудов тысячелетней давности. А еще, чуть заметно ухмыляясь, добавил, что послать зов демоническим слугам при нужде смогу даже я, полный ноль в магии.       От облегчения у меня подкосились ноги, и я сполз по стене на пол, едва не расплескав воду из кувшина. Что ж, теперь я уверен, что мы выживем, и все будет хорошо.       Мрак и демоны — с нами!