Самая яркая звезда в созвездии Большого Пса

5 марта, 1980 год, Лондон, Олд-Бейли, дом 10 Сириус сидел на широком подоконнике. Лениво прислушиваясь к разговорам друзей, он рассматривал фасады домов. Нежилой особняк в викторианском стиле, занятый офисами частных конторок, подставил массивное крыльцо хлопьям снега, вынуждая дворника с утомительной периодичностью расчищать ступени для посетителей. Эклектичное здание впилось остроконечной башенкой в сизое небо, неприветливо взирая на город темными окнами. Строгая постройка из красного кирпича отсекла покатой крышей колонны собора Святого Павла, оставляя в зоне видимости лишь жемчужный купол. - В нашей семье воплощение благоразумия – ты, - иронично заметил Джеймс, но в голосе его звенели едва различимо нотки раздражения. В свете старомодного торшера с бахромой черты лица Поттера казались ещё острее, а тени придавали глазам поистине мистической глубины. – Почему же сейчас я должен объяснять тебе очевидное? - Я не собираюсь лезть на рожон, - Лили уселась в бесформенное кресло, поджав под себя ноги. Педантично расправив на коленях юбку из плотной шерсти, она исподлобья взглянула на мужа. – Я прекрасно себя чувствую и искренне не понимаю, почему ты пытаешься запретить мне участвовать в миссиях, не связанных с активными боевыми действиями. - Потому что в тебе сейчас мой ребёнок, - последние слова Поттер выделил с особой гордостью. - Наш, - Лили лукаво улыбнулась, неосознанно проводя ладошкой по животу. Под массивным свитером крупной вязки нежная округлость не бросалась в глаза, но в приталенной одежде фигура девушки явственно демонстрировала подготовку к материнству. – Ты хотел сказать, наш ребёнок. - Тебе нельзя волноваться, - Джеймс принялся деловито загибать пальцы. – Любая физическая активность может привести к повышению давления. Любая миссия может обернуться дуэлью. - Я волнуюсь всякий раз, когда ты отправляешься выполнять задание Дамблдора, - парировала Лили, передразнивая нравоучительные интонации мужа. – Ты не беспокоишься о моём давлении, когда мы занимаемся физической активностью по ночам. Любой выход из дома может обернуться дуэлью, потому что Пожиратели способны напасть на Визенгамот, Академию или улицу, по которой я хожу за молоком. - Слышишь, Фрэнк? – Алиса усмехнулась и одобрительно подняла вверх большой палец, подмигнув подруге. - Беременность – это не болезнь, а от всех опасностей себя не уберечь, даже если запереться дома. - Не уберечь, - согласно кивнул Лонгботтом, скрестив руки на груди. – Но снизить риски в наших силах. Мама считает, что тебе стоит совсем уехать из Лондона. Во всяком случае, до рождения малыша. Моя двоюродная тётка живёт на Манхэттене. Почему бы тебе не погостить у неё до следующей осени? - Ну, если твоя мама так считает, то разумеется, - приторно улыбнулась девушка, отправляя в рот дольку шоколада. - Правда? – опешил от покорности супруги Фрэнк. - Нет, конечно! – гневно воскликнула Алиса, швырнув в него скомканной оберткой. – Какой пример я подам ребенку? Он подрастет и спросит: мама, ты принимала участие в войне против Волан-де-Морта? А я отвечу: что ты, милый, я сбежала на другой континент, бросив друзей, и отсиживалась там, пока в Англии не стало безопасно. - Он? – Фрэнк глупо улыбнулся, и нарастающее раздражение сошло с его лица. – Ты думаешь, у нас будет мальчик? - Я бы хотел, чтобы у нас родился мальчик, - мечтательно протянул Джеймс, пристраиваясь на подлокотник кресла возле Лили. – Мы бы вместе играли в квиддич. Я учил бы его, как вести себя с девчонками. Дал бы попробовать огневиски в первый раз, чтобы он не напился где-нибудь в Хогсмиде до беспамятства с непривычки… - Как это было с тобой, - хмыкнул Сириус, слезая с подоконника и подходя к друзьям. Он испытывал странные противоречивые чувства в связи с беременностью Лили. С одной, очевидной стороны Блэк, конечно, был безумно рад за Поттеров. Восторг и предвкушение Джеймса порой будто бы даже передавались самому Бродяге. Но с другой стороны нечто сродни ревности поселилось в его душе. Сохатый видел в ещё не рожденном сыне нового лучшего друга и без устали планировал совместный досуг, путешествия, развлечения и прочие семейные моменты. Глядя на размечтавшегося Поттера, Сириус начинал ощущать себя лишним. Возможно, подобное восприятие действительности было во многом обусловлено разрывом с Марлин. Нет, МакКиннон не поддалась эмоциям, обидевшись на едкое замечание о никчемном целителе. Она поддерживала Блэка, закрывала глаза на бесконечные ночные посиделки в барах, стиснув зубы, проглатывала его злые шутки и просто пыталась быть рядом, помогая забыться и не думать о смерти Поттеров. Но скопившиеся за месяцы совместной жизни разногласия, колючий характер Сириуса и гордость Марлин неумолимо способствовали тому, что волшебники отдалялись друг от друга. Блэк не заметил, когда перестал обнимать её во сне. Не придал значения участившимся поездкам девушки к родителям. Не настаивал на откровенных разговорах, когда она отвыкла делиться своими эмоциями и новостями. Незадолго до Рождества МакКиннон отправилась в гости к бабушке. На недельку-другую, так она сказала Сириусу, аккуратно укладывая стопки любимых платьев и кардиганов в большой чемодан. Не было утомительных прощальных разговоров, слёз, подведений итогов, взаимных упреков. Марлин покинула Портсмут и просто не вернулась. Сириус отчаянно скучал по ней. Скучал по запаху вереска, пропитавшему наволочки, полотенца и даже воздух спальни. По тёплому нежному телу, беззащитно прижимающемуся к нему во время грозы. По ироничным замечаниям и заливистому смеху. По ненавязчивой заботе. По долгим беседам на открытой солёному ветру веранде. Но Блэк бы не был Блэком, переступи он через собственную гордость. Потому Сириус делал вид, что ничего в его жизни не поменялось. Демонстративно отмахивался, когда Лили пыталась уговорить его навестить Марлин и расставить точки над «и». Заявлял во всеуслышание, что рад свалившейся на него свободе. Даже завёл непродолжительный роман с однокурсницей из Академии Мракоборцев, переехавшей в Англию из Восточной Европы ради обучения премудростям авроров. Лишь один раз, засидевшись допоздна у Поттеров, он признался Джеймсу и Ремусу, что мечтает о её возвращении. Но МакКиннон не появлялась в коттедже на Дрифтвуд-Гарденс больше двух месяцев, и только из брошенных вскользь фраз Лили Сириус знал, что Марлин практически поселилась в Мунго, полностью посвятив себя целительству. - Ты славный малый, Люпин, - Сириус отвлёкся от размышлений о тяготах своей личной жизни, расслышав грубые интонации Грюма. Мракоборец проследил задумчивый взгляд Ремуса, обращенный к Медоуз. Девушка по своему обыкновению ушла с головой в книгу и едва ли обращала внимание на членов Ордена Феникса, увлеченно обменивавшихся новостями в ожидании Дамблдора. - Спасибо, - Люпин с подозрением посмотрел на старшего товарища. - Ты стал бы для неё достойной парой, - даже не пытаясь понизить голос до вежливого шепота, изрек Грюм. - Для кого? – Ремус покраснел и сжался в кресле, отчаянно делая вид, что не понимает толстых намеков. - Ты прекрасно меня понял, - предостерегающе нахмурился мужчина. – В тебе есть храбрость, честь и смекалка, а больше ничего и не надо. - Это неожиданное, но приятное резюме, - Люпин усмехнулся и инстинктивно потянулся к лицу, словно пытаясь спрятать в ладонях бледные шрамы. - Выбрось из головы ликантропические комплексы, да побыстрее, сынок, - пророкотал Грюм в своей безапелляционной манере, ещё сильнее смущая собеседника. – Ты не виноват, что это случилось. И уже ничего не изменишь. Но и влиять на твою жизнь все эти обращения не должны. У меня есть для тебя кое-что. Порывшись в многочисленных карманах несуразной жилетки, волшебник извлек на свет блестящую склянку с зельем. Горлышко было перевязано желтой лентой, а на этикетке красовалось схематичное изображение густых кистей аконита. - Что это? – Ремус послушно взял в руки снадобье, рассматривая клубящийся у пробки бледно-голубой дым. - Это волчье противоядие, - довольно улыбнулся Грюм. – Рецепту пока не придали огласку, но Белби, изобретатель этого варева, мой старинный друг. Если глотать его три дня до и во время полнолуния, то при трансформации оборотень сохранит человеческое сознание. - Я читал об этом, - Люпин взглянул на склянку со смесью страха и восхищения. - Вот и славно, - Грюм хлопнул парня по плечу и, припадая на искалеченную в сражениях ногу, отправился поприветствовать Фенвика, только что вошедшего в комнату. Спустя некоторое время в дверном проеме показался Дамблдор. В затемненных половинках его очков блеснуло отражение тусклых светильников, а лиловая мантия оставила на пыльном полу ровную контрастную полосу. Если бы члены Ордена содержали свою штаб-квартиру в чистоте, то темный паркет в духе охотничьих домиков, вероятнее всего, добавил уюта помещению. Следом за ним вошла Марлин. В её плечо впивался грубый ремень пузатой сумки, сминая светлый шёлк. Она с любопытством огляделась, задержав взгляд на застывшем от неожиданности Сириусе. Взяв себя в руки, парень принял максимально вальяжную позу, и равнодушно уставился на Дамблдора, словно вид этого старика был в ту секунду зрелищем куда более интересным, чем хрупкая фигурка МакКиннон в обтягивающей бедра юбке. - Это Марлин МакКиннон, - без предисловий представил девушку директор. – Те, кто не знает её лично, должно быть, помнят неоценимый вклад мисс МакКиннон в битву за Мунго. Сонный туман, который был применен, чтобы выдворить Пожирателей смерти – личное изобретение Теофилуса Шафика, главного целителя. К сожалению, наши враги смогли выведать механизм работы этих чар. Господин Шафик любезно создал сыворотку, которая, будучи единожды введенной в кровь волшебника, навсегда защитит от снотворного и ослабляющего воздействия этой магии. Мисс МакКиннон сегодня здесь, чтобы сделать внутривенную инъекцию сыворотки всем желающим. Дождавшись, когда Дамблдор закончит говорить, Сириус, не проронив ни слова, направился к выходу из комнаты, стараясь не смотреть на Марлин. Девушка методично расстелила на большом столе марлевую дорожку, поставила на угол деревянный ящик, из которого выглядывали заполненные жидким золотом колбы, и принялась раскладывать шприцы. Вид иголок ужаснул не знакомого с магловской медициной Блэка, но он, конечно же, не подал виду. Лили и Алиса, подошедшие поприветствовать подругу, с интересом наблюдали за её приготовлениями, синхронно сложив ладони на животы. Что-то в них с наступлением беременности неуловимо изменилось. Сириус не смог бы выразить свои ощущения предельно ясно, определив для себя эту новизну в женских обликах, как сияние. Глаз, кожи, волос – казалось, что нежность и счастье обрели видимость, оформившись в некий ослепительный ореол. Насладившись сигаретой на крыше здания, замёрзший Блэк стряхнул с волос хлопья снега и вернулся в комнату. Члены Ордена Феникса по очереди подходили к Марлин, подставляя обнаженные предплечья. Вэнс пискнула что-то невразумительное, когда кончик иглы впился в её локтевой сгиб, а золотистая сыворотка полилась по набухшей вене. Медоуз с завидным хладнокровием проследила за медленным опорожнением шприца и, прижав к кровоточащей точке вату, сдержанно поблагодарила МакКиннон. - Давай, - Джеймс, уже получивший свою порцию сыворотки, хлопнул Сириуса по плечу. - Обойдусь, - буркнул тот, поглядывая исподлобья на юную целительницу. - Не думаю, - покачал головой Поттер и, повысив внезапно голос, с силой толкнул друга в спину, отчего парень пробежал несколько шагов, чтобы не упасть, и остановился в точности перед Марлин. – Пропустим Блэка без очереди. Ему стоило больших трудов собраться с духом. - Садись, - МакКиннон опустила глаза, стараясь не встречаться с Сириусом взглядом. Он расстегнул запонку на манжете, закатал рукав белоснежной рубашки до локтя и опустился на стул. - Даже не поздороваешься? – он холодно усмехнулся, настороженно глядя, как Марлин набирает в шприц золотистую сыворотку. Его хрипловатый после табачного дыма и уличного мороза голос заставил девушку вздрогнуть и замереть на мгновение. - Как твоя новая подружка? – её губы растянулись в язвительной улыбке. - Лили сказала? – Сириус бросил недобрый взгляд на бывшую старосту, но та, увлеченная диалогом с Алисой, не обратила на недовольство друга никакого внимания. - Какая разница, кто сказал, - Марлин покачала головой, внимательно осматривая его локтевой сгиб. Когда её пальцы принялись ощупывать и разминать кожу, Блэк ощутил что-то сродни разряду статического электричества. Её тёплые нежные прикосновения резко контрастировали с ледяным тоном. Затянув повыше места предполагаемого укола жгут, девушка отстранилась. – Поработай кулаком. Сжимай и разжимай его. Сириус жадно разглядывал её лицо, желая различить что-то кроме сосредоточенности. Светлая прядь выбилась из свободного незатейливого узелка и упала на бледную щеку. Еле заметно приподнялись брови, когда Грюм слишком громко рассуждал о готовящемся нападении на старшего судью Визенгамота. Блэк сжимал и разжимал кулак, пока МакКиннон не кивнула удовлетворенно, обнаружив подходящую вену. - А на что ты рассчитывала? – Сириус закинул ногу на ногу и испытующе посмотрел в глаза Марлин. С влажных от снега волос стекали на лицо редкие капли, оставляя холодные дорожки на лбу и щеках. – Ты ушла, не попрощавшись, и пропала. Сколько мы не виделись? Два месяца? Три? Думала, я, как верный пес, буду ждать, пока ты соизволишь вернуться? - Не двигайся, пожалуйста, - в её голосе зазвенели металлические нотки. Смочив ватный тампон в спирте, МакКиннон продезинфицировала локтевой сгиб и потянулась за шприцом. Заметив напряженное выражение на лице Блэка, она усмехнулась. – Расслабься. Это уж точно не хуже Круциатуса. Натянув пальцами тонкую кожу, Марлин осторожно ввела иглу под небольшим углом и медленно выдавила поршнем сыворотку. Сириус поморщился, ощутив неприятное покалывание. Вступив в контакт с организмом, препарат нагрелся и теперь, разгоняемый по кровеносной системе, обжигал вены. -Больно? - МакКиннон прижала к красной точке спиртовой тампон, не то спрашивая про укол, не то интересуясь его душевным состоянием после разрыва. Да, - шепнул Блэк, и сам до конца не понимая, на какой из аспектов двусмысленного вопроса отвечает. Ему захотелось задержать её руку на себе подольше. Ещё раз ощутить скольжение кончиков пальцев по мягкому рельефу мышц. Но Марлин лишь зафиксировала вату пластырем. - Кто следующий? – её губы растянулись в фальшивой улыбке, а взгляд устремился к сгрудившимся в углу старшим членам Ордена Феникса. Когда вакцинация была завершена, а Дамблдор поблагодарил Марлин за уделенное время, она придирчиво оглядела растянувшуюся вдоль стола шеренгу волшебников и склонила голову набок, словно оценивая представшую перед глазами картину. - Я хочу вас сфотографировать, - девушка посмотрела на директора, словно спрашивая у него разрешения. – Когда Волан-де-Морт будет повержен, колдография станет напоминанием о боевых подвигах и приключениях, которые вы пережили плечом к плечу. - Если колдография попадет не в те руки, Волан-де-Морт будет точно знать ключевой состав оппозиции, - Аластор Грюм хмуро воззрился на Марлин. – Так себе идея, девочка. - А мне кажется, идея великолепна, - Алиса вскинула руки, призывая друзей поддержать предложение. – Мой дедушка участвовал в Первой мировой войне. Магловской войне. У него есть несколько фронтовых фотографий с однополчанами, и, видели бы вы, с какой нежностью он их пересматривал. - Когда война закончится, Пророк, возможно, захочет написать о тех, кто противостоял Пожирателям, - мечтательно протянула Вэнс. - Даже если кто-то из нас погибнет, колдография навсегда запечатлеет Орден таким, каким он был изначально. - Мы можем оставить снимок здесь. В штаб-квартире, - рассудительно сказала Лили. – И никто не увидит его, пока мы сами того не захотим. - Кроме того, друг мой, я полагаю, Волан-де-Морт и так уже знает всех нас в лицо, - Дамблдор лукаво улыбнулся и ободряюще кивнул Марлин. – Память – это одна из высших драгоценностей, доступных живым. Когда директор без особых усилий трансформировал в волшебный фотоаппарат ящик из-под сыворотки, члены Ордена Феникса выстроились у стены в два ряда. Люпин скромно выглядывал из-за рыжих макушек Пруэттов и Лили. Джеймс и Сириус без ложной скромности встали в самый центр композиции, а за их плечами приподнимался на носочки Хвост, чтобы попасть в кадр хотя бы частично. Грюм хмуро опирался на свою трость, заняв место возле Хагрида, позади всех. Арабелла Фигг стянула с головы серый платок и, приосанившись, втиснулась между Дамблдором и Алисой. - Иди к нам, Марлин, - Вэнс махнула девушке рукой. - Я же не Член Ордена, - МакКиннон бесхитростно улыбнулась. – Зачем нарушать факты на историческом снимке? - Формально – нет, - Гидеон ухмыльнулся. – Но как бы ты ни старалась держаться от нас подальше, ничего у тебя не получается. - И правда, Марлин, - Лили подмигнула подруге. – Ты – как внештатный сотрудник. В списках не значишься, но держишь руку на пульсе. - МакКиннон, если хочешь внимания, так и скажи, - Сириус лениво потянулся и облокотился на Джеймса. – Не обязательно заставлять всех нас по очереди упрашивать тебя. Марлин сердито посмотрела на Блэка и, смущенная взглядами волшебников, поспешила в кадр, встав с самого краю возле Эммелины, которая радушно обняла девушку, притягивая ближе к себе. Дамблдор взмахнул палочкой, и яркая вспышка ослепила Орден Феникса, сохраняя навсегда короткое мгновение, в котором каждый из них и вообразить не мог, что до следующего десятилетия доживут лишь единицы. 16 марта, 1980 год, Лондон, Вуд Грин, Хорнси-Парк роуд, 58 Время близилось к полуночи. Лондонцы в предвкушении нового рабочего дня готовились ко сну. Одни за другими укрывались в тревожной темноте таун-хаусы, хозяева которых гасили свет. Сезон снегопадов подошёл к концу, и теперь на подъездных дорожках спешно таяли грязные сугробы, оставляя под собой жухлый газон. В просторной гостиной мерцали свечи. На прозрачном журнальном столике источала карамельный аромат горка овсяного печенья, а на подлокотнике дивана возвышалась стопка уютных разноцветных пледов. Джеймс укутал одним из них сонную Лили, откинувшую голову на продолговатый валик с вышитой лавандой. Она силилась открыть глаза, но уже не принимала участия в тихой беседе волшебников. Блэк, Поттер, Боунс и Дирборн обсуждали минувший матч, в котором сборная Англии по квиддичу одержала верх над бразильской командой. Они коротали ночь в доме на Хорнси-Паркроуд с одной единственной целью – обеспечить дополнительную защиту для Устина Боунса, старшего судьи Визенгамота и отца Эдгара. И пусть ситуация не располагала к праздным разговорам. Волшебники желали хотя бы частично сбросить напряжение и щедро плескали скопившийся адреналин в восторженные воспоминания об удачных пасах и искусных маневрах. Со второго этажа донесся надрывный плач ребенка, и Эдгар тяжело вздохнул. Он ни разу не пожаловался друзьям на дефицит сна молодого родителя, усталость и изнеможение, но внешний вид его был красноречивее всяких слов. Синяки под глазами и воспаленные белки стали обратной стороной отцовского счастья. - Подменю Силию, - сообщил Эдгар, поднимаясь с дивана и хлопая себя по щекам. – У Сьюзен колики, будь они не ладны. Покачаю малышку на руках, пока не уснёт. - Отсыпайся, пока можешь, Сохатый, - подколол лучшего друга Сириус, когда младший Боунс скрылся на лестнице, ведущей к спальням. - Ты же будущий крёстный, - парировал Джеймс, по-детски высунув язык. – Переедешь к нам, и установим график ночных дежурств. Уж не думаешь же ты приступить к тесному общению с крестником, лишь когда тот перерастет возраст оглушительных криков? - Я осмотрюсь на улице, - Дирборн, утомленный шутливой перепалкой мародеров, направился к входной двери. – Вернусь, и можете ложиться спать. - Вот ведь упрямая, - Джеймс с нежностью убрал со лба Лили медные пряди. – Так и не смог уговорить её остаться дома. Обещала, что в случае чего без промедлений уберется отсюда, чтобы позвать подкрепление. Словно боится, что все самое интересное произойдёт без её участия. - Она за тебя боится, балбес, - Сириус бросил в друга печенье, и крошки осыпались на его вареные джинсы. – Дома, не зная, что с тобой, Лили с ума сойдёт от волнения. Здесь ей не безопасно, но спокойно. - А как у тебя дела с МакКиннон? Ты ничего не сказал после её визита на Олд-Бейли. Вы поговорили? - О, да, - Сириус саркастично усмехнулся. – Благодаря твоей жене, она знает о Злате. - Тебя это беспокоит? – от сочувственного взгляда Поттера Блэку захотелось немедленно отправиться следом за Дирборном. Завязать с ним разговор об уходе за бородой, о его уэльских корнях, о массивном перстне на безымянном пальце – о чём угодно, лишь бы прекратить обсуждать чувства к Марлин. - Нет, конечно, - справившись с порывом сбежать, он противоречиво фыркнул и потянулся за остывшим чаем. - Даже самую малость? – Джеймс хитро улыбнулся и сощурил глаза. - Даже самую малость, - категорично заявил Сириус и, недовольно поморщившись, уперся ладонями в расставленные колени. Джеймс понимающе молчал, опустив глаза в пол. В его руке покоились теплые пальцы Лили, и как всякий влюбленный, познавший волшебство взаимных чувств, всеми фибрами души он желал делиться счастьем с окружающими. Особенно с лучшим другом. Блэк раздраженно вздохнул, понимая, что никакие артистические способности не обманут Поттера. – Я думал, она вернется. Думал, хочет заставить меня волноваться, ревновать или ещё что-то в таком духе. - Ты видел, как она смотрела на тебя, когда засаживала под кожу иголку? - Как? – Сириус вопросительно изогнул бровь. - Как маленький, замерзший, выброшенный на улицу котенок, который вдруг увидел бывшего хозяина. - Мы сейчас говорим об одной и той же МакКиннон? – хмыкнул Сириус. - Может быть, я слегка преувеличил, - пожал плечами Джеймс. – Но суть в том, что она совершенно точно… Договорить Поттер не успел, потому что входная дверь распахнулась и тут же захлопнулась с грохотом, разбудив Лили и заставив мародёров вздрогнуть. Запыхавшийся Дирборн принялся лихорадочно накладывать защитные чары и, обернувшись к своим молодым товарищам, рявкнул: - Пожиратели! - Уходи отсюда! – закричал Джеймс на растерянно моргающую спросонья супругу, выуживая из кармана мешочек с летучим порохом. - Они здесь, - Сириус вскочил с дивана, и чашка разбилась вдребезги, оставляя на светлой мебели чайные брызги. Его патронус просочился через закрытое окно и растворился в темноте, неся послание Аластору Грюму. - Быстрее, – процедил сквозь зубы Поттер, подталкивая Лили к камину. В её расширившихся от страха зеленых глазах плескались неразрешимые противоречия. Безопасность будущего малыша против невозможности оставить в беде любимого. Заметив её сомнения, Джеймс взмолился: - Ты обещала, что уйдёшь. Родная, ну же, пожалуйста. Встревоженные громкими звуками, по лестнице сбежали на первый этаж Боунсы. Сириус впервые увидел супругу Эдгара, Силию. При прочих обстоятельствах, Блэк нашёл бы её круглое, точно луна, личико с пухлыми кукольными губами обаятельным. Но в тот самый момент бессильный ужас сковал девушку, исказив мягкие черты. Из-за плеча Устина Боунса, седовласого, поджарого мужчины с острым взглядом и хищным крючковатым носом выглядывала его жена, Лавиния. Старомодный халат с массивными отворотами на рукавах и широким поясом стелился по полу величавым шлейфом, а сеточка прижимала к её голове мелкие каштановые кудряшки. - Сколько их? – спросил Эдгар севшим голосом. Он сомневался, что Пожиратели смерти решат напасть на Устина в собственном доме. Более вероятной молодому волшебнику казалась атака на улице, исподтишка. Теперь же, когда стены его родного дома осаждали тёмные маги, младший Боунс казался растерянным и совершенно не готовым к вторжению. - Было шестеро, когда я их заметил, - буркнул Дирборн, нацелив на дверь волшебную палочку. – Мистер Боунс, вам лучше уйти вместе с Лили. - Мистер Боунс, Силия, берите малышку, и уходим, - повторила предложение старшего волшебника Лили, приняв, наконец, решение покинуть поле боя. – Мы переждём в другом месте. - Давай, - кивнул Эдгар, спешно целуя жену в висок. – С нами всё будет хорошо. Увидимся через несколько часов. - Я никуда не пойду, - возразил Устин. – Миссис Поттер, я прошу вас отвести женщин и Сьюзен в безопасное место. Но я останусь здесь. Я не стану прятаться за чужими спинами. - Папа, у нас был уговор! – Эдгар возмущенно всплеснул руками. Мощным взрывом дверь вышибло из проёма. Мартовский мороз хлынул в холл, пронырливо забираясь под одежду застывших в напряжении волшебников. Слабый свет выхватил из темноты выбеленные маски Пожирателей смерти, но взгляды членов Ордена Феникса были прикованы к единственному незваному гостю, не прятавшему лицо. Волан-де-Морт усмехнулся и, отказавшись от прелюдии в виде бессмысленного разговора, вскинул палочку и крикнул: - Авада Кедавра! Зеленая вспышка развеяла полумрак прихожей. Эдгар безмолвно бросился вперёд, с силой отталкивая мать с отцом в сторону, и упал на ступени. Голова его запрокинулась под совершенно не физиологичным для человеческого тела углом, а тёмные пышные волосы разметались по синему ковровому покрытию лестницы. Силия закричала, и в голосе её было столько боли, что Сириус почти физически ощутил, как рвётся на мелкие клочья душа овдовевшей за секунду молодой женщины. Сириус применил заклятие невидимого хлыста и с силой ударил по ногам одного из Пожирателей смерти, пробравшегося в дом следом за своим повелителем. Джеймс и Дирборн сформировали мощный оборонительный щит, в попытке дать семье Боунс время на эвакуацию. Лили, вместо того, чтобы исполнить данное мужу обещание, бросилась вверх по лестнице, скользнув меж парализованных горем Силии и Лавинии. Поттер лишь чертыхнулся и покрепче обхватил волшебную палочку, с трудом сдерживая защитные чары под натиском заклятий. Мистер Боунс попытался обезоружить Темного мага, но рука того лишь дрогнула, не выпустив орудие. Сириус наотмашь расшвыривал в разные стороны парализующие заклятия, часть из которых, вероятнее всего, попадала в цель, потому что Пожиратели смерти застывали на несколько секунд, и вновь принимались атаковать с трудом сдерживавших щит членов Ордена Феникса. Лили выскочила на лестницу, прижимая к груди завернутую в одеяло девочку. Сюзен ещё не успело исполниться даже двух месяцев, оттого сонная малышка лежала послушной куклой в руках девушки, даже не пытаясь сфокусироваться на толпе пахнущих и звучащих совершенно не знакомо людей. Её тёмные глазки устремились к зажженному светильнику, а кулачок выскользнул из кружевных оборок. Красный луч ударил Джеймса в плечо. Молодой волшебник не выронил палочку, не издал ни звука, не упал, но чары льющиеся наружу его усилиями, иссякли и растворились в холодном воздухе, открывая Боунсов и Лили ударам заклятий. Дирборн, не удержавший щит в одиночку, что-то крикнул Поттеру, но его заглушил холодный голос, применивший непростительную магию: - Империо! Тело Силии дернулось и обмякло. Пустыми глазами волшебница смотрела перед собой, шагая вверх по лестнице, к Лили и маленькой дочери. Сириус бросил в Тёмного мага серию боевых заклинаний, но тот отбил все до единого, даже не поморщившись от напряжения. Силия подняла волшебную палочку и направила её на свёрток. Глаза женщины наполнились слезами, но лицо оставалось бесстрастным, и лишь мелкая дрожь, охватившая её, выдавала признаки тяжелой внутренней борьбы с магическим дурманом. - Оставь её, - мистер Боунс шагнул вперёд. – Тебе нужен я. - Действительно, - с наслаждением протянул Волан-де-Морт. – И ты знал это, когда мы вошли. Твоя жалкая попытка сопротивления достойна наказания. Полагаю, смерть единственной внучки от руки невестки у тебя на глазах – вполне приемлемая мера. - Инкарцеро! – ещё крепче прижимая к себе одной рукой девочку, Лили выставила свою палочку вперёд, и дюжина веревок устремилась к тёмному магу изворотливыми змеями. Пожиратели смерти испепеляли вьющиеся путы огненными искрами, не позволяя тем достигнуть своего повелителя. - Прошу, пощадите её, она ещё совсем крошка, - зарыдала Лавиния, падая на колени перед погибшим сыном. Зеленая вспышка охватила её тело, которое в ту же секунду гуттаперчевой куклой накрыло грудь Эдгара. Устин Боунс еле слышно застонал, а волшебная палочка, сжатая в его морщинистой руке, отлетела к стене и сломалась надвое по велению обезоруживающего заклинания. - Я не разрешал её убивать, Рудольфус, - жестко бросил Волан-де-Морт, не глядя на своего подчиненного. - Простите, мой Лорд, - Лестрейндж комично вжал голову в плечи и суетливо попятился назад, скрываясь за спинами соратников. – Я лишь посчитал, что её истерика может раздражать ваш тонкий слух, мой Лорд. - Сейчас меня раздражает твой жалкий лепет, - взревел тёмный волшебник. Озверев от неповиновения, он нацелил палочку на раскачивающуюся из стороны в сторону Силию. – Авада Кедавра. Сьюзен, словно ощутив своими младенческими инстинктами, что мама больше никогда не склонится над её колыбелькой, не прижмёт к груди, не назовёт ласково по имени, разразилась душераздирающим плачем. Она захлебывалась, замолкала на мгновение, чтобы зазвучать ещё громче, сипло втягивала крошечным ротиком воздух и самозабвенно кричала. По щекам Лили текли слёзы. Руки девушки дрожали, отчего плач малышки казался ещё надрывнее. Волшебница на негнущихся ногах перешагнула через упавшую Силию и двинулась вниз по лестнице, сверля ненавидящим взглядом беспощадных врагов. - Протего! – закричал Джеймс, закрывая жену от рассекшего воздух лилейного луча. Её рыжие волосы в свете вспышек казались огненными. Под мягким платьем явственно проступал округлый животик, и Сириус вдруг осознал всей душой ужас лучшего друга. Маленький крестник Блэка, оглушенный кровотоками матери, сейчас был особенно уязвим и, по сути, беззащитен. Зарычав от гнева, Бродяга иссек любезно выдуманной Снейпом сектусемпрой Пожирателя смерти, прицелившегося в Лили, которая вышагивала к камину, не глядя по сторонам. - Остолбеней Триа! – в дом ворвались члены Ордена Феникса. Медоуз и Люпин, поглядывающий то и дело взволнованно на Лили, оттеснили к стене Лестрейнджа и другого тёмного мага, замешкавшегося на мгновение и утратившего контроль над ситуацией. Аластор Грюм схлестнулся в дуэли с Волан-де-Мортом. Вэнс скрепила щитовые чары Поттера, а Пруэтты беспощадно взрывая предметы интерьера Боунсов, погнали на улицу оставшихся противников. Устин Боунс, подхватив палочку сына и не слушая предупреждающих криков Джеймса, покинул пределы щита и прицелился в мага, от рук которого пала почти вся его семья меньше чем за полчаса. Сглотнув комок, мужчина поморщился, навсегда избавляясь от принципов, которые защищал в суде всей душой четверть века, и пророкотал: - Авада Кедавра! Зеленая вспышка рассеялась, едва достигнув фигуры Волан-де-Морта, а тот, рассмеявшись в голос, ответил своей жертве тем же непростительным заклинанием. В отличие от неудачной попытки Боунса поразить врага, чары Тёмного мага ударили точно в цель. Устин опрокинулся навзничь, и голова его повернулась к камину, словно мужчина желал в последний раз взглянуть на внучку. На единственную, уцелевшую в этой схватке Боунс. Менее чем через час мракоборцы ликвидировали черную метку, впившуюся зеленым дымом в ночное небо над домом в районе Вуд Грин. Лили передала забывшуюся беспокойным сном малышку в руки тёти, Амелии Боунс. Белая как мел волшебница бродила меж тел погибших родных, прижимая к груди теплый сверток. Когда Сириус подошёл, чтобы выразить свои соболезнования, она тихо заплакала и зажмурилась, крепко сжав его пальцы в своей ледяной ладони. Словно желала представить хотя бы на миг, что в эту тяжелую ночь рядом с ней не Сириус, а покинувший её годами ранее Альфард.