Самая яркая звезда в созвездии Большого Пса

3 марта, 1981 год, Коукворт, Зеленый переулок, дом 17 Сириус стоял, подпирая спиной дверь, и хмуро наблюдал за ходом напряженного разговора. Волшебники, отправленные Дамблдором сопровождать Поттеров в рискованной вылазке из Годриковой Лощины, тактично удалились в тесную прихожую, где вполголоса обсуждали теперь министерские новости. Лили, присевшая на краешек дивана со старомодным цветочным орнаментом, нервно теребила подол твидовой юбки. Она вскидывала то и дело печальные глаза на родителей и сестру, но, смущенная скепсисом и упрямством, отводила взгляд. Эвансы чувствовали себя скованно в присутствии столь не похожих на них людей, но отчаянно старались изобразить радушие. Петунья, конечно, вежливых порывов родителей не разделяла. Ей и встречаться с волшебниками совершенно не хотелось, но любопытство взяло верх над убеждениями, а остатки былой привязанности к сестре послужили той самой финальной каплей, что позволила сформировать решение прийти сюда. Откровенно не приятное Вернону Дурслю, само собой. Он наотрез отказался принять приглашение тестя и остался дома с маленьким Дадли, вырвав у супруги обещание вернуться как можно скорее. - Значит, этот Волан-де-Морт хочет навредить Гарри? – мистер Эванс обеспокоенно посмотрел на внука, дремавшего на руках у Джеймса. - Убить Гарри, - мягко поправила Лили. – И одному Богу известно, на что он пойдёт, чтобы отыскать нас. Поэтому я прошу вас выслушать и выполнить мою просьбу. - Мы слушаем, милая, - миссис Эванс опустила ухоженную руку на дрожащие пальцы младшей дочери. - Я хочу, чтобы вы навсегда покинули Англию, - вскинув ладонь, Лили осекла готовую возмутиться Петунью. – Но это не всё. Я хочу, чтобы вы согласились на заклятие забвения. Опытный волшебник сотрёт все ваши воспоминания, связанные с магией, Джеймсом, Гарри и мной. - Нет, - мистер Эванс категорично покачал головой. – Ты – наша дочь. И мы не хотим, мы не можем забыть тебя. Кроме того, мы бы не смогли объяснить, где вы находитесь, даже если бы захотели. А мы и не захотим. - Вы не понимаете, - Лили в отчаянии повысила голос. – Он может пытать вас. Может убить. Я не хочу жить в постоянном страхе за вас. - Ты бы согласилась забыть о Гарри? – тихо, почти шепотом спросила миссис Эванс. Краска схлынула с её лица, высвечивая до того неприметные морщины. - Не сравнивай, - попросила рыжеволосая волшебница, прикусив губу. - Мистер Эванс, я знаю, звучит это всё, мягко говоря, странно, - вмешался Джеймс. – Но, поверьте, мы думаем в первую очереди о вашей безопасности. Кроме того, с воспоминаниями сойдут на нет и чувства. Мы просто перестанем быть частью вашей истории. - Вы сами не понимаете, о чем просите, - мистер Эванс нахмурился и, рывком поднявшись с любимого кресла, направился на кухню, бросив через плечо: - Мне нужно выпить. Кто-то желает бокал джина? - Пожалуй, я вам помогу, - Сириус изящно оттолкнулся от двери и последовал за мужчиной. Петунья не смогла сдержать оценивающего взгляда, когда этот красивый юноша прошествовал мимо неё с гордо поднятой головой. Оказавшись в небольшой, но удивительно функциональной кухне, Блэк вздохнул, формулируя у себя в голове весомые аргументы, но, как всегда, отдался интуиции и заговорил от сердца: - Своим отказом вы обрекаете дочь и внука на смерть. - Что? – пораженный бестактностью парня, мистер Эванс чуть не выронил из рук бутылку с алкоголем. - Когда Волан-де-Морт придёт за вами, а вы можете даже не сомневаться, что он придёт, Лили с Джеймсом бросятся спасать вас. Покинут надежно защищенный дом, раскроют его местоположение, - Сириус лукавил, отчетливо понимая, что к моменту, когда девушка узнает о визите Темного Лорда к родителям, те с высокой долей вероятности уже будут мертвы. – А он только и ждёт возможности выманить их. Даже сегодняшний визит к вам – колоссальный риск. Не просто же так в вашей прихожей дежурит дюжина сильнейших волшебников. - Но… - И это самый простой сценарий. Вас могу взять в заложники, чтобы вынудить Лили выбирать между сыном и родителями. Каково ей будет жить после таких решений, вы не думали? - Но неужели… - Вам решать, - Сириус пожал плечами. Он искренне жалел этого растерянного, раздавленного просьбой дочери мужчину, но полагал, что лишь суровая правда и минимум сантиментов подтолкнут его к желаемому Поттерами решению. – Мне добавить нечего. Вернувшись в гостиную, Блэк остановился у каминной полки, на которой тянулись ровным строем фотографии. Рыжеволосая девочка верхом на пони. Старшая сестра с гордостью толкает перед собой коляску, в которой улыбается беззубым ртом младшая. Молодые родители позируют на берегу моря, усадив дочерей себе на плечи. Семье Эвансов было суждено исчезнуть по вине Темного Лорда, но Сириус всей душой надеялся, что, во всяком случае, жизни этих людей не оборвёт ослепительная зеленая вспышка. - Мы согласны, Лили, - мистер Эванс вышел из кухни. Голос его звучал твердо, но руки, которые мужчина тотчас спрятал за спиной, мелко тряслись. - Нет, Пол, что ты такое говоришь? – миссис Эванс подалась вперед, гневно уставившись на мужа. - Мы согласны, - повторил он, глядя жене в глаза со смесью обреченной решимости и отчаяния. - Ну уж нет, папа, - Петунья помотала головой. – Ты больше не можешь принимать за меня решения. Теперь у меня есть муж, и если мой бедный Вернон только узнает, что какие-то безумцы, разгуливающие по улицам в халатах, намереваются забраться в его голову и что-то удалить… Девушка задохнулась от гнева, и жилы на ее длинной шее напряглись, выступая под бледной кожей. Она вскочила с мягкого округлого пуфа, где до того сидела почти безмолвно, бросая раздраженные взгляды то на сестру, то на её мужа, посмевших вторгнуться в привычный спокойный мир Коукворта с дурацкими волшебными палочками и леденящей кровь историей. - Туни, послушай…, - Лили свела ладони в умоляющей жесте. - Нет, это ты послушай, - севшим от злости голосом заговорила миссис Дурсль. – С такой сестрой, как ты, чудо – что мне вообще удалось найти себе хорошего мужа. Думаешь, ведьма в родословной – это то приданное, о котором мечтают респектабельные молодые мужчины? Нет, дорогая. И теперь ты хочешь, чтобы я поставила крест на нашем счастливом браке в угоду своих псевдо альтруистичных порывов? - Дамочка, крест на вашем браке может поставить одно непростительное заклятие. Хотя, если вы уже сейчас мечтаете оказаться в соседних могилах с очаровательной эпитафией «умерли в один день», то… - Сириус, пожалуйста, - Лили мягко оборвала язвительную тираду друга и вновь повернулась к сестре. - С меня хватит, - тонкие ноздри Петуньи раздувались от ярости. Схватив маленькую сумочку, девушка, громко топая, вышла из гостиной. Обернувшись в дверях, она прошипела: - Если ты лишишь меня родителей, можешь смело считать, что сестры у тебя нет, и никогда не было. Уронив пылающее лицо в ладони, Лили застыла. Плечи её не сотрясали рыдания, а глаза оставались сухими. В глубине души она с самого начала знала, что Петунья не поймёт и не примет любую просьбу, мало-мальски связанную с волшебством. Но оттого брошенные в сердцах слова сестры ранили ничуть не меньше. 10 марта, 1981 год, Лондон, Бартон Хаус, 7 Доркас жила в маленькой квартирке под самой крышей пятиэтажного дома из красного кирпича. В одной комнате располагалась её спальня – узкая кровать у окна, платяной шкаф и письменный стол. Над ним к стене была прибита сетка для записок и памятных мелочей, но ни на одной из прищепок не висели фотографии или стикеры с аккуратным убористым почерком девушки. На углу столешницы одиноко пустовала чернильница, а пол в изножье кровати укрывал выцветший восточный ковёр. В другой комнате жила тётя Доркас. Худенькая, застенчивая женщина преклонных лет с тронутыми благородной сединой волосами. Она приходилась кузиной отцу Доркас и знала о волшебстве лишь то, что рассказывала в редких порывах откровений племянница. Миссис Медоуз всю жизнь проработала учительницей в начальной школе, а отношения её с мужчинами не складывались с поразительной фатальностью. Первый и единственный её муж погиб в автокатастрофе спустя месяц после свадьбы, второй сбежал к юной нимфетке, которая клялась, что беременна. Предложение третьего своего жениха Нэнси Медоуз не приняла, сосредоточившись на воспитании осиротевшей племянницы, окончательно поставив тем самым крест на личной жизни. Сидя на треногом табурете в теплой кухне, Сириус наблюдал, как женщина суетливо выставляет на стол угощения – отварной картофель, пирог с почками, запеченная тыква и мягкий, нарезанный ровными кубиками сыр. С губ её не сходила искренняя улыбка, и Нэнси спрашивала то и дело, не остыл ли у молодых волшебников терпкий ягодный чай, не посыпать ли сушеным укропом гарнир, не включить ли музыку. Радость тётушки оттого, что нелюдимая Доркас, наконец-то, привела в дом друзей, была столь явной, что на душе Сириуса разливалось нежное и очень сентиментальное чувство, определения для которого парень подобрать не мог. Для Блэка оставалась загадкой причина, по которой Ремус решил отпраздновать свой двадцать первый день рождения не в родительском доме. Возможно, так он демонстрировал Доркас свое безграничное доверие и привязанность. Или не желал тревожить простудившуюся маму. Или не хотел обременять друзей трансгрессией в самую отдаленную часть Британии. Как бы то ни было, Ремус, Питер и Сириус сидели в тот день на маленькой кухне Медоуз, взахлеб вспоминая хогвартские приключения, а Доркас, подперев подбородок кулаком, слушала бахвальство ребят, посмеиваясь над особо уморительными эпизодами. - Я кое-что приготовила для тебя, - Доркас поднялась с табурета и неловко смяла пальцами длинные рукава черного джемпера. По случаю праздника вместо привычных удобных брюк она выбрала простую, но соблазнительно обнажавшую острые колени юбку. – Не то чтобы это было что-то особенное, но выбор подарков – не самая сильная моя сторона. - Не слушай её, Ремус, - Нэнси ласково посмотрела на парня. – Дори вчера целый вечер переделывала его, пока не достигла желанного результата. - Я же просила называть меня полным именем, - поморщилась девушка и извлекла из холодильника средних размеров торт. Три коржа заливала шоколадная глазурь, доведенная до зеркального блеска, а верхний слой украшала спелая голубика и крошечные веточки мяты. - Ты испекла для меня торт? – Люпин с нежностью посмотрел на Доркас и, порывисто вскочив со своего места, заключил её в крепкие объятия. - Это просто торт, - Медоуз неловко поцеловала именинника в уголок губ и вручила ему массивный нож. - Это самый прекрасный торт в мире, - Ремус расплылся в счастливой улыбке и, прежде чем начать резать его на равные треугольники, взглянул на Блэка. – Ты уверен, что нам не стоит ждать Марлин? - Не стоит, - Сириус досадливо вздохнул. – У неё срочный пациент. Кто-то из руководящего состава Министерства, как я понял. Не думаю, что она присоединится к нам в ближайшие пару часов. - Жаль. Не так я представлял своё совершеннолетие по магловским стандартам. Джеймс, Лили, Марлин…, - помотав головой, парень тотчас добавил. – Не поймите меня не правильно. Я действительно счастлив, что все вы сегодня рядом со мной. Но… - Мне тоже их не хватает, - Сириус ободряюще опустил ладонь на плечо друга и печально хохотнул. – Когда эта чертова война закончится, я, наверно, перееду к Поттерам, чтобы наверстать упущенное время. - Ты хотя бы можешь навещать их, когда пожелаешь, - улыбнулся Люпин. - Что верно, то верно, - кивнул Сириус, бросив на приосанившегося Питера предупреждающий взгляд. Как и полагал Блэк, Хвост невероятно возгордился, едва услышав предложение Джеймса стать хранителем. Впрочем, через мгновение он испугался и попытался отказаться. Но совместные уговоры Сохатого и Бродяги, в которых звучали фальшивые, но оттого не менее лестные доводы, возымели эффект, и морозным декабрьским днём Питер Петтигрю оказался единственным человеком на Земле, способным попасть в дом Поттеров в любое время. Иногда Сириусу казалось, что скрывать такое решение от Ремуса и Марлин – не правильно. В конце концов, он искренне доверял обоим и обоих по-своему любил. Но на кону стояла безопасность маленького Гарри, а значит, до поры до времени стоило придержать язык за зубами. - Как думаете, сколько придётся ждать? – Питер задумчиво облизал зубчики десертной вилки. - Если ты о приходе МакКиннон, то одному Мерлину известно… - Да нет, - юноша раздраженно отмахнулся. За долгие годы он устал от шуток Сириуса, но почему-то ни разу так и не попытался съязвить в ответ или хотя бы попросить перестать отпускать в его адрес бесконечные остроты. – Я о…Том-Кого-Нельзя-Называть… - Хвост, сто раз тебе говорил, зови его по имени. Оставь все эти иносказания для пугливых старушек из провинциальных деревень. Волан-де-Морт. Он - Волан-де-Морт, и пугающего в этом глупом прозвище ровно столько, сколько в словосочетании «ревеневое варенье», произнесенном на немецком языке…- Сириус осёкся, когда кухню озарило нежно-голубое сияние. Мерцающий тигр, патронус Аластора Грюма, распахнул клыкастую пасть, устремив белесые глаза на Доркас: - Нападение на Хогсмид. Фенвику нужна помощь. - Не стоило произносить его имя, - пробормотал Питер, поджимая губы. - Вы со мной? – Медоуз уже натягивала на себя черную мантию с эмблемой мракоборцев. - Дори, это опасно? – тётушка схватила её за руку, испуганно заглядывая в глаза. - Ну что ты, Нэн, - напряженное лицо Доркас разгладилось, обретая расслабленное выражение. – Наверняка, старшекурсники балуются. К вечеру мы вернемся и попробуем чертов торт. - Обещай, что будешь осторожна, - женщина поцеловала племянницу в лоб, заключив её заалевшие от волнения щеки в свои ладони. - А как иначе, - Доркас уверенно улыбнулась и, схватив Ремуса за руку, трансгрессировала. 10 марта, 1981 год, Хогсмид Волшебники неслись вперед, утопая в сугробах. От незащищенной антитрансгрессионным куполом территории до окраины Хогсмида оставалось не больше мили, и яркие вспышки, вспарывающие темное небо демоническим фейерверком, были отчетливо видны. Запыхавшийся Питер бежал, ухватившись за правый бок. Больше всего на свете он мечтал в ту минуту остановиться и восстановить дыхание, избавляясь от режущей боли в легких, но друзья не сбавляли скорость, а подвести их Хвост отчаянно боялся. - Кто там сейчас кроме Фенвика? – прокричал Люпин, и пронизывающий насквозь ветер отбросил его голос назад. - Вэнс и Пруэтты, - ответила Доркас, дежурившая в Хогвартсе до них. Волшебники миновали полоску приземистых жилых домов, промчались мимо кафе Мадам Паддифут, из окон которого выглядывали перепуганные ученики, силясь разглядеть поле боя. На главной улице мешанина мантий и остроконечных шляп не позволяла оценить масштаб бедствия. Девочки помладше визжали, бросаясь врассыпную от прорезавших воздух хаотичных лучей. Кто-то из старшекурсников держал наготове волшебные палочки. Владельцы магазинчиков спешно накладывали на окна и дверные проемы защитные чары, затаскивая бегущих мимо учеников к себе в попытке обеспечить минимальную защиту. - Мерлин, нет, - Ремус остановился, как вкопанный, и Сириус проследил его взгляд, замедляя шаг. У кромки тротуара лежал, устремив пустые глаза в звездное небо, один из Пруэттов. Вязаная шапка съехала с его головы, обнажив огненно рыжую шевелюру. Сириус так и не научился отличать близнецов без вспомогательных атрибутов, но будь то Гидеон, или Фабиан – смерть приятеля выбила волшебников из колеи. - Что встали! – закричала Доркас, и Блэку показалось, что в её глазах блеснули слёзы. - Вэнс, что произошло? – Ремус схватил за руку мелькнувшую в толпе волшебницу и притянул к себе. Она беззвучно плакала, но волшебную палочку сжимала в руке твердо, сканируя яростным взглядом толпу. Заметив белесую маску Пожирателя смерти, Эммелина отправила невербальное заклятие, угодив точно в грудь противника. Зашатавшись, тот рухнул на брусчатку и остался лежать без движения. - Их десять или больше. Ищут маглорожденных учеников. Хотят устроить публичную казнь. Фабиан мертв, - отчеканила девушка. - Сколько наших здесь? – Сириус лихорадочно оглядывался. - Фенвик, Гидеон, Аберфорт, Грюм и Дирборн, - скороговоркой пробормотала она. – Всё с расспросами? - Мы отомстим за него, - Медоуз вышла вперед и отерла холодными пальцами слезы со щек Эммелины. – Сейчас мы должны разделиться. Постараемся согнать как можно больше учеников в «Кабанью Голову». Оттуда есть проход в Хогвартс. - Откуда ты… - Сейчас это обсудим? – Доркас смерила Сириуса холодным взглядом и бросилась к пабу «Три метлы». Блэк устремился в эпицентр битвы. С кончика палочки Грюма срывалось мерцающее силовое поле, оттесняя группу Пожирателей смерти к дальнему от дороги на Хогвартс концу улицы. Члены Ордена Феникса, прибывшие в Хогсмид ранее, швыряли защитные чары в потерявших самообладание маленьких волшебников, брали на прицел темных магов и коротко переговаривались. Из того, что расслышал Блэк, стало понятно, что предложение Аберфорта идентично идее Доркас. Он хватал детей за руки и кричал, чтобы те бежали в его трактир, но едва ли кто-то из них в общей суматохе улавливал смысл сказанного. Уголком глаза Сириус заметил, что за спиной Доркас сгрудилась компания маленьких когтевранцев. Трое Пожирателей смерти теснили их в узкий проулок, который заканчивался высокой кирпичной стеной. Одна из девочек громко плакала, умоляя отпустить её домой. Она клялась, что больше никогда не вернётся в Хогвартс, вызывая смешки темных магов и гневные шиканья самых смелых однокурсников. - Орбис, - Сириус явственно услышал в своей голове жесткий голос Доркас. От Ремуса он знал, что девушка пытается освоить азы легилеменции, но и предположить не мог, что столь юная волшебница преуспела в такой сложной магии проникновения в сознание. – Ты слышишь? Левитируй их. Сейчас. Блэк! Кивнув, Сириус вскинул палочку и, сосредоточившись, применил к Пожирателям «Левикорпус», Вздернуть вверх ногами троих сильных магов было непростой задачей, но Блэк справился. Выдав отборную порцию нецензурной брани, темные волшебники оторвались от земли и зависли в дюжине футов от покрытой ледовой коркой брусчатки. Спустившиеся под силой тяжести мантии закрыли их лица, спрятанные под масками. - Орбис! – закричала Медоуз, вытянув вперед чуть согнутую в локте руку. Полупрозрачный шар с неприятным хлопком заключил в свои подрагивающие на ветру стенки Пожирателей смерти и обрушился вниз, вжимая пленников в мерзлую землю. Через мгновение от врагов не осталось и следа, а мальчик, выглянувший из-за спины своей защитницы, пробормотал что-то нечленораздельное, но явно восторженное. - Бегите в Кабанью голову, живо, - рявкнула девушка. Ребята бросились в указанном направлении, а Сириус, широко улыбнувшись, несколько раз хлопнул в ладоши, отдавая дань уважения таланту Медоуз. Он не успел заметить, как вдоль стены мелькнула темная тень, и на плечо Доркас легла бледная костлявая рука. Длинные пальцы стиснули грубую ткань зимней мантии, и девушка размазанным черным дымом унеслась в самый центр улицы. Волшебники бросились врассыпную, подгоняемые разрастающимся щитом, не позволяющим никому подобраться к застывшим друг напротив друга дуэлянтам. Волан-де-Морт удовлетворенно разглядывал хрупкую, даже под бесформенной одеждой, фигурку девушки. На губах его блуждала странная улыбка, а глаза, утратившие человеческие очертания, превратились в узкие черные щели, блестящие в свете вспышек заклятий. Ремус бросился вперед, пытаясь пробить проход режущими чарами, но, столкнувшись с силовым полем, упал навзничь, ударившись о землю затылком. - Присоединяйся к моей армии, Доркас, - голос Тёмного Лорда звучал вкрадчиво и обманчиво ласково. – Таким, как ты – не место среди неудачников. - Нет, - односложно откликнулась она. В глазах её застыло обреченное спокойствие, словно разумом Доркас уже приняла исход этой дуэли, но размышляла о возможности ослабить врага, ранить его. - Почему же? - Мне плевать на чистоту крови, - Медоуз усмехнулась. Грюм зарычал и предпринял попытку взорвать защитное поле, но чары рассеялись снопом бессмысленных искорок, опадая полукругом к его ногам. - Предположим, - Волан-де-Морт кивнул, словно принимая её позицию. – Но неужели тебе не хочется власти? Богатства? Я знаю, что финансовое состояние твоей нынешней семьи оставляет желать лучшего. - Нынешней? – Доркас зло улыбнулась и, вскинув палочку, закричала, - Остолбеней Триа! - Такая же упертая, как отец, - ухмыльнулся волшебник, отбивая чары. Члены Ордена Феникса безрезультатно пытались пробить выставленный Тёмным Лордом щит. Приманив заклинанием метлу, размещенную над вывеской паба, Ремус взмыл вверх, пытаясь пробраться к Медоуз с воздуха. Он в отчаянии кружил над непокрытой головой любимой девушки, не в силах спасти её. - Не смей говорить о моём отце, - голос Медоуз дрогнул. – Петификус Тоталус! - Слабовато для лучшей студентки выпуска, - Тёмный Лорд раздосадовано цокнул языком. – Если уж ты не хочешь присоединиться ко мне, отомсти, как следует. Отомсти за свою маму. Помнишь, как она закричала, когда твой папочка покинул этот мир? Ну, конечно, помнишь. Или, может быть, мне стоит наведаться к твоей драгоценной тетушке? - Круцио, - голос Доркас сорвался под дружный смех Пожирателей смерти. – Круцио. Круцио. Круцио! Издевательски качавший головой Волан-де-Морт согнулся пополам, обхватив руками живот. Он взвыл и чуть не выпустил из рук волшебную палочку. По желтоватому лицу пробежали желваки. Ноги подкосились, а шея изогнулась под столь неестественным углом, что могло показаться, будто Медоуз сотворила что-то с позвоночником самого могущественного темного мага. Раскрывая рот, не в силах загнать в легкие порцию свежего воздуха, он ослабил контроль над щитом, и тотчас внутрь ворвались Беллатрикс и Ремус. - Экспульсо! – закричала Лестрейндж, взирая на мучительницу своего господина безумными глазами. - Протего! – выпалили одновременно Люпин и Медоуз, отбивая заклятие взрыва. Секунды, потраченной на защиту, оказалось достаточно, чтобы Волан-де-Морт пришёл в себя. Ударив оранжевым лучом в грудь Грюма, бросившегося на помощь к ученице, он зло уставился на Беллатрикс. - Я говорил, что она моя? – прорычал Тёмный Лорд. – Не путайся под ногами, Белла. Конфринго! Желтый луч устремился к Ремусу, который всё ещё находился в самом центре купола, вновь возведенного Волан-де-Мортом. Сириус задержал дыхание, но Люпин смог уклониться от взрывающего заклятия, которое ударило в бордюрный камень, расколов его на множество острых осколков. Часть из них достигла лица оборотня, оставляя мелкие кровоточащие рытвины. - Империо, - холодно произнёс Волан-де-Морт, и тело Доркас обмякло. – Убей мальчишку. Доркас деревянной походкой направилась к Люпину, вскинув волшебную палочку. Её льдистые глаза ничего не выражали, а лицо словно принадлежало в тот момент другому человеку. Сириус с криком бросился на силовое поле, и был отброшен назад. Подбородок Ремуса дрогнул, но оборотень выпрямился в полный рост и нежно посмотрел на неё. - Это я, милая, - повторял он успокаивающим голосом, как будто верил, что любовь в силах пробиться сквозь непростительное заклятие, лишающее воли. Палочка его, сломанная надвое, лежала чуть поодаль. Застыв нескольких дюймах от молодого волшебника, Доркас передернула плечами. Губы её зашевелились, но два коротки слова не сорвались с губ. Девушку била мелкая дрожь, а рука с магическим орудием то поднималась вверх, то падала безвольно, ударяясь о бедро. - Нет, - прошептала она, и уже увереннее повторила, обернувшись к Волан-де-Морту, - нет! Круцио! - Как жаль уничтожать такой талант, - на лице Темного Лорда мелькнуло удивление, и он с досадой покачал головой, после чего отрывисто бросил, - Авада Кедавра! Зеленая вспышка рассекла ночной воздух, и Доркас отбросило назад. Она распласталась на брусчатке, устремив пустой взгляд вверх. Так, как смотрел в глухие небеса Эдгар Боунс год назад. Как смотрел Фабиан Пруэтт, защищавший маленьких волшебников ценой своей жизни. Как смотрел мистер Медоуз, прививший дочери незыблемые моральные принципы. - На сегодня достаточно, - улыбнулся Волан-де-Морт, и Пожиратели смерти черными вихрями устремились прочь с главной улицы Хогсмида. Аластор Грюм взревел, словно раненое животное, бросаясь к распростертому телу ученицы. Ремус смотрел на неё потерянно и недоверчиво, мотая головой и бормоча что-то себе под нос. Кровь капала с его подбородка на мантию, сливаясь с темной тканью, а ветер путался в седеющих преждевременно прядях. - Моя храбрая девочка, – повторял Грозный Глаз, гладя Медоуз по шелковым черным волосам. Он уложил её голову себе на колени и принялся баюкать, словно ребенка. Теперь Блэк особенно отчетливо понял, что одинокий суровый Грюм относился к этой немногословной девушке, посвятившей всю себя противостоянию темным магам, как к названной дочери. Когда кто-то из членов Ордена Феникса попытался поднять его на ноги, мракоборец грубо оттолкнул протянутую руку и вновь склонился над Медоуз. Ремус опустился подле него на землю и сжал безвольную ладонь Доркас в своей. Он перебирал её пальцы, не глядя на безжизненное лицо. Так и сидели они – старый, повидавший сотни смертей волшебник и юный маг с непростой судьбой – оказавшиеся не в силах уберечь от гибели любимого человека. - Дружище, нужно унести её отсюда, - тихо сказал Сириус, опуская ладонь на плечо оборотня, но тот помотал головой и, шатаясь, встал на ноги. - Тётя Доркас ждёт нас на торт, - прошептал Ремус и, не взглянув на Блэка, пошёл, сгорбившись, прочь из Хогсмида.