Из дневника Тони Старка, 14 сентября 2019 года.
Прошло уже почти пять веков. Я до сих пор скитаюсь по земле в поисках надежды. Удивительно как она еще держит меня. Почему не провалилась под моими ногами, принимая всю гниль моего тела, разлагая его в своих глубоких недрах, удобряя себя и граниты. Как же жалко и бренно мое существование. Мир сильно изменился. Достиг возможно максимального прогресса, и он мне совсем не по зубам. Я начал реже записывать свои мысли. Как стало заметно, я постоянно пишу об одном и том же, а именно о том, что случилось тогда. С тем мальчишкой. И как бы грустно не было вспоминать о том роковом дне, я обязан. Так я наказываю себя за самую огромную ошибку в своей бессмертной жизни. По началу это было весело. Убивать людей, пить их кровь, но потом, когда все надоело, я понял, что ничего не чувствую кроме боли. Я хотел найти возможность снова почувствовать. Завести свое остановившееся сердце. И нашел. Я бродил по планете три века, а потом встретил его, совершенно случайно. Как только мне довелось наполниться его запахом… Я… Кажется сошел с ума. Питер… Этот мальчик. Он заставил меня снова что-то ощущать. В глубинах моего разума шелохнулось давно забытое, отголоски человечности, так стремительно рвущиеся наружу. Это прекрасное создание одарило меня жизнью. А я убил его. За столь долгие годы мне удалось пересечь землю вдоль и поперек. Изучить все земли, переплыть океаны и моря. Побывать в каждой стране по три раза, познать традиции каждого народа и позаимствовать знания различных языков. Я достиг того предела, когда вся моя суть была переполнена информацией, которую нужно куда-то девать и я умело ею распоряжался. Достиг всех благ и высот. Строил свою империю заново, каждый раз с нуля. Как в какой-то игре с бесконечным числом жизней, где можно пробовать заново и заново. Скучно. Все это устарело и мои надежды на изменения рассыпались прахом. Я убил Питера. Убил того, кто подарил мне возможность ходить под солнцем, хотя эта загадка по-прежнему мною не разгадана, наверное, ей стоит таковой и оставаться. Очень долго сомнения терзали мою душу и сидя сейчас тут я наконец понял, что действительно познал с ним любовь, хотя мы были знакомы всего ничего. Питер боялся меня только первые пару дней, но после, может это мое воображение, а может и правда, отдавал свою кровь на добровольной основе. Его страх ушел, и он принимал меня таким монстром, вампиром. В его сердце было место для меня, а может все его сердце занимал лишь я один. Ничего не вернуть, однако доведись мне шанс… Его запах. Господи. Это невыносимо. Я до сих пор чувствую его на коже, даже спустя сто пятьдесят лет. Мне казалось, что смогу двигаться дальше так просто, но память о нем не отпускает, крепко держит в стальных цепях. Снова этот поток, цунами накрыло меня с головой. Я испытывал только раздирающую всю мою плоть и сущность боль, и чтобы уйти от этого я подался во все тяжкие. Кажется, тогда меня звали Джек Потрошитель. Глупые люди с их глупыми догадками. Строили такие исследования на эту тему, и спустя век так и не раскрыли личность того маньяка, не удивительно, ведь им являлся я. Думалось, что на свете только один страдалец в моем лице, но теперь четко видно, что все люди двадцать первого века живут с болью в груди. Очень многие справляются и меня мучает вопрос как? Ответ очевиден. Им есть ради кого жить… Тот день в конце лета помнится мне весьма ярко. Тогда невыносимо пахло спелыми грушами. Шестьдесят четвертый год. Стереть бы его навсегда из памяти, как жаль, что не выйдет. Я вернулся во дворец с города, прикупив различных побрякушек для моего мальчика. Его радостная улыбка все, что необходимо было мне в тот период. Чувствовать тепло его тела, когда Питер благодарил меня обнимая кажется за такой пустяк — смысл вампирской жизни. Я покупал ему самые красивые дневники из богемской бумаги, чернила и весьма дорогие перья из хвоста гуйя, о чем он конечно и не догадывался. Первым же делом я решил найти его, оставив все дела на потом. Не пришлось долго бродить по бесконечным коридорам замка. Запах мальчика становился все сильнее, по мере того как я к нему приближался и также мой страх усиливался. Я обнаружил Питера в своей дворцовой библиотеке, там куда он никогда не должен был попасть, в место с самыми темными секретами озлобленного на мир существа. Бедный ребенок стоял посреди особой секции, полностью заполненной моими десятилетними дневниками. Три из них лежали на полу, предположительно уже прочитанные им, а один Питер держал в руках, бережно перелистывая страницу за страницей. Он не знал, что я уже здесь, не слышал, слишком бесшумно я подкрался. Гнев затмил мой рассудок, я не мог совладать со своими чувствами, потому что все, о чем я мог думать, что человек, которого я любил оказался предателем или еще окажется. Ведь ни одно существо в здравом уме не осталось бы после такого. Перед глазами плыло миллион картин того, как мой мальчик покидает дворец с таким разочарованным и ненавистным лицом, что мне поплохело. Я ринулся к нему, преодолевая расстояние между нами за секунду, вызывая у Питера испуг. Он выронил из рук мой дневник, прижавшись к стеллажу. Медлить я не стал, несмотря на жалобные мольбы, я просто пропустил их мимо ушей, обнажая свои клыки и впуская их в легко поддающуюся плоть. В этот момент я думал только о том, что нашей истории пришел конец. Моей любви к нему пришел конец. По началу мне хотелось осушить все его тело от крови, но желание заглянуть в карие глаза в последний раз взяло верх надо мной, и я отстранился, облизывая губы, по которым лилась алая кровь. Уже не мой пленник впервые назвал меня по имени. Тони — прозвучало из его медовых уст, но и это не остановило меня от задуманного. Как только Питер не пытался уверить меня в своем безразличии к моему прошлому, я не верил, и он понял это в самый последний миг, чтобы использовать его с умом. Последнее, что я услышал — я люблю тебя, а затем хруст тоненькой шейки и молодое тело упало мне под ноги. Он сказал, что любит меня, а я убил его. И кажется спустя миллион лет я так и не смог с этим смириться. В тот же день весь мой замок полыхал ярким пламенем. Поджог начался с библиотеки, огонь быстро распространился, книги и вся моя память, хранимая в дневниках, оставили после себя лишь пепел, как и тело Питера Паркера. Мне же пришлось лишь стоять вдали и наблюдать, как горит моя святыня вместе с любовью всей жизни. Сейчас я сижу в каком-то парке посреди Нью-Йорка и записываю свои незначительные чувства в толстую тетрадку, будто это что-то поменяет. Люди проходят мимо, они постоянно куда-то спешат. Некоторые из них косятся на меня, непонимающе, возможно осуждающе. Смотрят на мужчину, сидящего на лавочке и что-то старательно записывающего.***
Тони закрыл свой дневник и засунул его в портфель. Он внимательно осмотрелся по сторонам, полной грудью вдыхая свежий и теплый запах хвойных деревьев. Всего на мгновение старый вампир прикрыл глаза и будучи уверенным в своей идеальной ловкости и усиленных чувствах, поднялся со скамьи и сделал шаг вперед. — Какого черта?! Старк распахнул глаза, понимая, что столкнулся с… Такого точно не может быть. Его голос, его запах… К Дьяволу! Его внешность! Мальчик, чье тело развеялось прахом и смешалось с землей старинного замка, сейчас стоял перед своим убийцей. — Не может быть, — прошептал мужчина. Сердце с сумасшедшей скоростью стало качать кровь, в глазах потемнело, словно у смертного, хоть и быстро отпустило. Мысль о позорном побеге была первой и наверное самой правильной, только вот ноги никак не слушались, слились с асфальтом, не желая покидать это место. — Точно! Не может быть! Вы разлили мой кофе, — возмущался парень, оглядывая свою белую футболку с рисунком радужного пони, выискивая на ней пятна от горячего напитка. На его удачу ничего не пролилось, беда обошла начинающего актера стороной. — Питер, — отчаянно, но довольно громко проговорил Тони. — Нет, я Том. Том Холланд, вы, наверное, обознались, — юноша наконец окончил разглядывать себя и поднял глаза на виновника происшествия, тут же расплываясь в улыбке, забывая про неловкую ситуацию. — А вас? — Тони, — он ответил на улыбку и готов был прямо сейчас накинуться на парня, чтобы задушить в своих объятиях. Никак нельзя показывать своих идиотских предположений, только бы не спугнуть. — Просто Тони? — Да. Просто Тони — Ну что же просто Тони. Вы должны мне один кофе, как минимум, — Том протянул свою руку для закрепления знакомства. — Я должен тебе гораздо больше, Том.