Не прима

      Метель промозглыми холодными иглами снежинок впивалась в Нью-Йоркские улицы, умывала шоссе и тротуары, забиралась под пальто и куртки спешащих куда-то прохожих. Тони Старк был защищен от ненастной стихии тонированными стеклами автомобиля. Он отвлеченно глядел в окно, думая о нынешних и будущих проектах, об угрозах и их предотвращении, то и дело натыкаясь взглядом на светящиеся вывески магазинов. В канун Рождества в центре было не протолкнуться. Трафик был ужасным. Машина двигалась чуть ли не по сантиметру в час. Мужчина уже хотел было отвернуться от окна и проверить почту, как уловил взглядом, словно мимолетное видение, растрепанную ветром вихрастую макушку.       На миг Старку показалось, что время замерло. Он перестал искать в толпе знакомый силуэт еще несколько лет назад. Бесконечная работа и ответственность, свалившиеся на плечи, очень помогали в процессе забвения. Иногда мужчина улавливал знакомые черты на вечеринках, в случайных журналистах, юных стажерах. Но все это было не то. — Хэппи, останови машину, — просипел Тони, постучавшись в маленькое окошко у переднего сидения.       Как только автомобиль затормозил у обочины, мужчина выскочил на улицу, прямо в холодную Нью-Йоркскую зиму. Ветер гудел в ушах Тони Старка, вороша неприкрытые шапкой волосы, в которых уже начали проскальзывать первые, еле заметные седые волоски. Снег оседал влагой на дорогом шерстяном пальто, смешиваясь с копотью, пачкал носы брендовых туфель. Старк растерянно огляделся вокруг, вдыхая ледяной воздух, словно огромными колючими комьями, раздирающий легкие. Среди толпы, сливающейся в единый серый поток, не было видно ни черта. Неужели показалось? Нет, он точно видел, точно поймал взглядом очертание профиля со вздернутым носом, идеальную осанку. Ошибки быть не могло. Старк быстрым шагом двинулся к тому месту, где все это и заметил. И замер в пятидесяти метрах. Кто-то толкнул его плечом, пробурчав что-то нелестное, но Тони было уже все равно.       Это был он. Питер Паркер.       Эту лучистую улыбку, которой он одарял девушку возле него, Тони не спутал бы ни с чем. Те же ямочки на щеках. Те же кудрявые вихры волос. Только лицо уже куда менее юное. Сколько ему сейчас? Должно быть уже двадцать шесть… Самому Старку стукнуло аж сорок четыре. Мужчина и сам не до конца осознавал эти цифры.       Неожиданно Питер повернул голову прямо в его сторону. Тони забыл сделать вдох. Парень оглядел улицу, кажется, что-то ища на другой стороне дороги. Только вот его взгляд застыл на одном единственном прохожем, глупо стоящем посреди тротуара, совершенно не вписываясь в общую обстановку. «Неужели узнал?» — подумал Старк. Когда Питер шепнул что-то девушке, которая радостно упорхнула внутрь магазина, чью витрину они разглядывали, и снова повернулся к Тони, тот понял, что бежать уже некуда.       Питер улыбнулся и осторожно, почти неуверенно помахал рукой. Тони подхватило и понесло, как рыбешку на крючке. Ноги совершенно не слушались, и все быстрее несли хозяина прямо в лапы сердечного приступа. — Привет, — сказал Питер, продолжая улыбаться и протягивая ладонь для рукопожатия.       Семь лет. Семь гребанных лет Тони не слышал этого голоса вживую. — Привет, — ответил мужчина и пожал чужую руку. Они оба были без перчаток, и Тони смог ощутить под пальцами эту тонкую обветренную кожу. Прикосновение оба прервали нехотя.       Они молча смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Тони отмечал про себя, насколько же тот Питер Паркер, которого он знал, повзрослел, как заострились его черты по сравнению с той первой фотографией, которую он ему отправил, где совсем юное лицо освещало закатное солнце. Взгляд же Питера бегал по лицу мужчины, цепляясь за мелкие детали, вроде новых морщинок, новой крохотной царапины над бровью, тронутые сединой виски. В обоих читалась такая простая взрослая усталость. Видеть ее в Паркере было непривычно. Именно ею он провожал Тони. Усталостью. Старк был кругом виноват перед ним. За всю ту ложь и боль, за ту травму, которую, безусловно, нанес. Однако сейчас это было совсем не важно. Гораздо важнее было то, что Питер ему улыбался, хоть и немного печально. — Какими судьбами в Нью-Йорке? — спросил Старк, убирая руки в карманы, принимая привычный уверенный вид. — Я работаю здесь, — ответил парень. — Фотографом в газете, — поспешил добавить он. — Ничего себе, — улыбнулся Тони. — Твое маленькое хобби далеко зашло. — Да уж, — легко рассмеялся он. Господи, это и вправду был Питер. — А ты чем сейчас занимаешься? Я давно ничего не слышал о Stark Industries.       Мужчина усмехнулся. — Я бы мог тебе рассказать, но тогда придется тебя убить. — Все настолько секретно? — Питер лукаво сощурил свои орехового цвета глаза. — Более чем! — кивнул Старк.       Тони хотел сказать что-то еще, как колокольчик над дверью магазина зазвенел, и выбежала светловолосая девушка, подходя к Питеру и беря его под руку. Но Паркер не отвел от мужчины глаз. — Пит, ты представляешь, на эти сережки оказывается скидка! Лоре точно они понравятся! Мы обязаны их купить! — девушка щебетала и щебетала о чем-то без умолку. У нее были огромные голубые глаза и миловидное личико, на тонких пальцах с аккуратным маникюром блестело кольцо. Точно такое же Старк увидел на Питере. — Гвен, знакомься, это Тони, мой… — всего мгновение парень подбирал слова, — старый друг. Тони, это Гвен — моя невеста.       Гвен, значит. Что же, мужчина вполне одобрял этот выбор. Девушка казалась такой же оптимистичной и светлой, как сам Питер.       Гвен окинула Старка быстрым взглядом и сразу же мило улыбнулась, склоняя голову на бок. — Приятно познакомиться, — отозвалась она своим нежным голосом. — И мне, — вежливо кивнул Старк. Питер, казалось, был вполне счастлив. И Тони был искренне рад за него, что тот смог выбиться в люди, зажить нормальной жизнью. Вся судьба Паркера пронеслась у него перед глазами. Вот он женится, станет фотографом среднего достатка и пошива, у него родится очаровательный ребенок, и он, со своей очаровательной женой, будут растить его в своей Нью-Йоркской квартире. Он заслужил своего простого счастья. — Когда планируете свадьбу? — В мае, — улыбнулась девушка той улыбкой, когда ты совершенно счастлив и влюблен, прижимаясь к плечу Питера. — Приходи, — произнес парень, уже зная, что Тони ответит ему. — Боюсь, что не смогу, — вздохнул мужчина. — Весной будет много важных поездок.       И Тони, и Питер осознавали, что это была ложь. Старк не хотел портить праздник. Паркер не настаивал. — Как жаль, — произнесла Гвен. — Оставьте тогда хотя бы почту. Может, в мае вам все же удастся выкроить денек.       Тони понимал, почему Питер выбрал именно ее. Невозможно было противостоять обаянию этой девушки. — Конечно, — ответил Старк и протянул Питеру свою визитку. Тот колебался всего миг, Гвен этого, наверное, даже не заметила. — Ну, мне пора бежать. Рад был повидаться. Счастливого Рождества! — И я был рад, честно, — улыбнулся Питер и, отрываясь от Гвен, подошел к мужчине и быстро, почти формально обнял его, похлопав по спине. В этом жесте было слишком многое. Ком встал в горле. — Счастливого Рождества, Тони.       Бросив последний взгляд друг на друга, они, наконец, разошлись. Тони вернулся в автомобиль, а Питер, крепко сжав ладонь Гвен, улыбнувшись ей тепло и искренне, зашел с девушкой в магазин, чтобы купить те самые сережки для Лоры. Маленький картонный прямоугольник визитки жег карман.       Питер никогда не расскажет Гвен, кто это был на самом деле, придумает нелепую историю знакомства, в которую девушка наивно поверит. Он перебьет старую, чуть поплывшую татуировку. Питер никогда не позвонит по номеру на визитке, чтобы пригласить Тони в бар пропустить по стакану виски. Он не отправит на почту приглашение на свадьбу. Ни разу не напишет простого письма. Танцуя с Гвен в их квартире под вальс из «Спящей Красавицы», он будет ведущим, а не ведомым, и будет думать только о своей жене. И это будет правильно. Все будет так, как и должно быть.