Не разбивай мое сердце

¿Quién me va a entregar sus emociones? /Кто подарит мне свои чувства? ¿Quién me va a pedir que nunca le abandone? /Кто попросит, чтобы я никогда не оставлял ее? ¿Quién me tapará esta noche si hace frío? /Кто обнимет меня в холодную ночь? ¿Quién me va a curar el corazón partío? /Кто вылечит мое разбитое сердце? ¿Quién llenará de primaveras este enero,/Кто наполнит весной этот январь, Y bajará la luna para que juguemos? /И достанет луну с неба, чтобы мы насладились ей, Dime, si tú te vas, dime, cariño mío,/Скажи, если ты уйдешь, любимая, ¿Quién me va a curar el corazón partío? /Кто вылечит мое разбитое сердце? Tiritas pa' este corazón partío./Ты дрожишь от этого разбитого сердца. Tiritas pa' este corazón partío./Ты дрожишь от этого разбитого сердца. (с.)Alejandro Sanz — Corazón Partío

На ярмарке оказывается целая толпа, все вокруг смеются, визжат и толкают друг друга. Мишель в руках держит огромную палку с сахарной ватой, про которую дети почему-то быстро забыли, сама она в отличие от Питера и детей не очень ее любила, та неприятно скрипела на зубах, но она обещала себе не портить их и без того редкий совместный выход. Алекс и Грейс — каждый нес в руках по игрушке, которую их папочка выиграл для них. Очень тупой ход и можно сказать незаконный жест с учетом того, кем Питер являлся. Мишель кажется почему-то лишней на празднике жизни в голове слишком много мыслей, и она до конца не может включится в происходящее. — Вы понимаете, что вам грозит? — доктор держит в руках карточку и недовольно смотрит на показатели. — Ваша жизнь, все висит на волоске и на вашем месте я бы все-таки поговорил с мужем. Наплюйте на гордость, все действительно очень, очень серьезно! — Нет, — Мишель поправила блузку, — и еще раз нет. Я не могу заставить его снова полюбить меня только потому, что мой организм убивает какая-то чудная болезнь… — Мам, — Грейс дергает ее за руку, показывая, как Питер, в образе мачо сбивает очередную мишень, тем самым выигрывая детям какого-то жуткого фиолетового единорога, — мы же купим мороженное по пути на выход, то самое в виде радуги? — Да, — практически сразу заверяет она, наблюдая как Алекс восторженно пищит и прижимает ближе единорога. Чтобы кто не говорил, но Питер Паркер — прекрасный отец, пусть даже немного рассеянный и не всегда сдерживающий свои обещания. Незаметно проходит еще полчаса за которые Питер безжалостно дразнит Мишель, что ей придется высвободить еще одну комнату только для игровой. Плюшевая коллекция уже внушительная, шесть новых здоровенных игрушек, о который Алекс и Грейс забудут уже вечером. Иногда эта манера потребительства смущала, но когда Питер в очередной раз натягивает тетиву лука, прицеливаясь… Горло Мишель снова раздирает кашель… Стрела с присоской впервые за все это время промахивается мимо цели на пару дюймов. — Ух, папа, тебе следовало лучше нацелится, — присвистывает Грейс, внимательно оценивая результат, но с их стороны было некрасиво и дальше стоять у палатки и решать продавца всевозможных плюшевых призов. Продавец вытаскивает небольшой планшет с утешительными призами и недолго думая, Питер берет первое же и протягивает Мишель. Пальцы все еще немного липкие после сахарной ваты. Мишель с опаской смотрит на ярко-розовое пластиковое кольцо в виде клубнички, но опять же никаких вопросов. Ни со стороны детей, ни от кого. Однако, это что-то задевает внутри. Головой она понимает, что этот жест ничего не значит, потому что гораздо страннее было бы подарить кольцо дочери, которая завалена игрушками. Это просто очередной бесполезный утешительный приз. Она знает все это, но все же, его щеки пылают, и сам он борется с инстинктивным желанием улыбнуться, надевая кольцо на палец. Оно не должно подходить, это ведь детская игрушка, на самом деле, но ему удается натянуть его на палец. Оставшуюся часть прогулки она избегает взгляда Питера, потому что ей все еще не по себе, когда дети забираются в машину, Мишель уже не в состоянии сдерживать себя. Пальцами она прокручивает чертово пластиковое кольцо. — Давай уже покончим с этим, — без каких-либо вступлений говорит Мишель, вставая рядом. — Я не думаю, что сейчас самое время для подобных разговоров, — Питер косится в сторону детей. — Мне не хочется портить им прогулку. — Прости, конечно, но это и мои дети. Я переживаю, что мы итак заходим слишком далеко, продлевая эту иллюзию счастливой семьи. Питер моргает, закрыв дверцу багажника. — Я отчасти понимаю, о чем ты. Просто давай после поговорим, — чувствующе улыбается Питер, доставая ключи от машины из заднего кармана джинс. — Этот разговор рано или поздно случится, — упрямо настаивает Мишель. — Разве тебе не следует думать о том, чтобы…к черту! — Питер нахмурился, прижавшись спиной к машине и готовясь к длительному разговору. — Нам надо все обсудить, прежде чем снова явится к адвокатам, — чуть тише произносит она, нервно потирая ладони. — Ты сам видел, что ничего не получается и… Мы ничего не делаем, лишь больше ругаемся и раздражаем друг друга, — заметно сдулась она, — ты давно уже сменил «обстановку», я же собираюсь все поменять. Я хочу переехать за город. К родителям. — Неплохое решение, — Питер скрещивает руки на груди, — мы давно переросли эти отношения. — Я так не считаю. — Нет, — решительно опроверг Питер. — Что значит: «нет»? — Мишель хмуро смотрит на мужа. — Разве ты забыл, что обещал, когда мы только сошлись? Питер снова косится в сторону детей. — Гвен была права, ты не собираешься так просто отпускать меня, верно? — Я тебе даже про свадебные обеты не напоминала, хотя они вообще что-то значили для тебя? — тихо спрашивает Мишель, убирая челку с глаз и стараясь не разреветься здесь. Наверное, это чертовы гормоны и обида говорили в ней, а не дурацкая повисшая над ней угроза смерти. — Большинство людей всю жизнь нарушают клятвы и ничего. На свете мало идеальных людей, МДжей. — Питер тыкает себя в грудь. — Я сам далек от идеала, и я не хочу говорить тебе гадости, просто… отпусти меня. Я не твоя собственность и я больше не хочу стремится стать тем, кого ты хотела видеть рядом с собой. Я не тот мифический мужчина, который принесет луну и звезды с неба, я просто человек, который… — Заткнись, Питер! — вышла из себя Мишель. — Кончай говорить эту чушь! Я так никогда не думала! Я любила и все еще люблю тебя… Питер, пожалуйста, послушай меня! — Мишель переступила через себя, начав умолять. — Давай не будем расходится, а просто переждем время и… — Я больше ничего не испытываю к тебе, кроме разочарования, Мишель… — Ты назвал меня: «Мишель»?.. — Ты, кажется, не услышала главного! Давай я скажу по буквам, — Питер заметно рассвирепел. — Я больше не люблю тебя. И если ты еще не заметила, что мало на тебя похоже, но нас давно уже ничего не связывает вместе, кроме детей. Не существует никакой весомой причины, которая заставит меня передумать и остаться. Мишель все это время чувствует странное болезненное оцепенение, будто она это выброшенная рыбка, которая наблюдала за тем, как рушится ее жизнь вместе с уходом из нее Питера, но она обязана попытаться что-то сделать ради себя, ради ее детей. — У меня нашли ханахаки, Питер. С тем как прогрессируют симптомы, я и не протяну до конца месяца. Так что я даю тебе пару дней переварить эту новость, прежде чем мы снова начнем диалог и попытается найти компромисс, начав исправлять то, во что превратились наши отношения.