16 сентября 2019 г. в 15:17
Джарз’нир сидел в Смеющейся крысе и покидать кабак до утра не собирался. Выбрав тихое место в углу, он допивал уже третью бутыль эля. Сегодня ему просто хотелось забить на всё. Алдуин никуда не денется, Цицерон отсиживается в убежище, да и скелетный ключ от него к Нактюрнал не убежит. Значит, сегодня можно.
Расслабившись от удовольствия, он приподнял хвост с лавочки и, махнув им вверх, опустил на пол, но тут же об этом пожалел. Какой-то пьяный норд прошёлся по нему.
— О, п-прости, ко-отяр. Я, ик, случа-айно.
— Ничего, — прошипел Джарз’нир
Кажется, у него задёргался глаз. Тем не менее, зверолюд всё же вернул хвост на лавочку, вспомнив, для чего вообще его туда клал. В Пелетине его бы давно засмеяли: ни один уважающий себя каджит не станет класть хвост рядом с собой.
Ах, Пелетин, сейчас бы домой. С мягкошёрстой девчушкой под лапой да с чашечкой местной скумы, а не вот это вот всё.
И скуму в Скайриме бодяжат.
Да чтоб он ещё раз в жизни решил сэкономить и провезти товар по неохраняемой территории.
Опыт успешных товарищей, тьфу.
Открыв ещё одну бутылку эля, довакин сделал большой глоток.
А может, бросить всю эту затею с Пожирателем мира? Вернуться на родину и забыть об ужасах Скайрима? Об этих надоедливых великанах, мерзких фалмерах, вездесущих эльфах, которые суют свой нос всюду, куда он влезает; а главное, вернуться туда, где люди проявляют хоть долю уважения к кошколюдям и их анатомии.
Он махнул многострадальным хвостом, переложив его на другую сторону лавки. Этот тип не первый, кто за сегодня прошёлся по гордости драконорождённого, но Джарз’нир очень надеялся, что последний.
Нет, возвращаться нельзя. Здесь у него новая семья и настоящие друзья. Не может он обречь это прекрасное место на погибель; в конце концов, Алдуин доберётся и до Эльсвейра.
Да и местных детей он любит. Вредные они, конечно, но он их любит. А кто ещё осмелится попросить потрогать ушки грозного убийцы драконов, члена тёмного братства и самого тана?
А ведь иногда тоже хочется любви и ласки. Может, на днях стоит заглянуть в Рифтонский приют?
Громко вздохнув, он допил эль.
— Кошкак, ты чё-ё, нарываешься?
Оглянувшись, он увидел за собой низкорослого бретонца, который — как и сам Джарз’нир — был не особо трезв.
— Понаехали. — Человек сплюнул себе под ноги. — Иди сюда, я те ща, ик, покажу.
— Ты чего, это же тан! — окликнула его хозяйка заведения.
— Тан? Что б я — да ува-ажал какого-то котёнка?! Та-ан он, пусть знает, что в Скайриме нечего делать всяким недоспелым. Скайрим для тех, кто может посто-оять за себя. Да, котёнок?
Каджит грузно поднялся из-за стола. Бретонец только этого и ждал: выставив перед собой кулаки в попытке изобразить боевую стойку, он состроил страшную гримасу. Каджит нетвёрдой походкой направился к противнику.
Видимо, когда алкоголик рассмотрел поближе «котёнка» в полтора раза больше него самого, до него дошло, на кого он нарвался.
Джарз’нир схватил человека за ворот, как за шкирку, приподнял на полом и пригвоздил к столбу железным кинжалом. Оставив бретонца висеть, он расплатился с хозяйкой, вышел на улицу. Не было у него никакого настроения.
Может, теперь сразу в поместье? Или всё же по городу прогуляться?
— Ну, что я тебе говорила, Дрет? — Хозяйка кинула тряпку на стол.
— Ничё-ё так у нас, ик, та-ан, — сказал тот самый пьяный норд.