Summer story

***

— Аргх! «Ну и зачем я согласился притащить эту пьяную тушку к себе домой?!» С этой мыслью в голове Харуки промелькнула ещё одна, но более приятная и даже немного похабная... А почему бы ему не попробовать? «Нет-нет-нет!! Стоп! Чего это я вдруг... Хоть он мне и нравится, но я никогда ничем таким не занимался, а тут уже размечтался, ага...» Да, длинноволосый басист в свои двадцать два года был совершенно невинной душой, и уже два года влюблённым в Акихико. Слишком уж сильное впечатление он произвёл на него в первую встречу. Вроде бы, ничего такого не случилось, но тот его долгий, совершенно случайный взгляд, даже издали, что-то задел внутри. А когда оказалось, что некоторые занятия у них совместные, то Харуки окончательно понял, что это катастрофа, а сам он является безнадёжно затянутым в сети молодого, но весьма проницательного и сдержанного скрипача.* В это же время старая группа Накаямы постепенно распалась после ухода вокалистки... Затем и остальные товарищи по группе решили покинуть его. А тут вдруг подвернулся Акихико, который, как оказалось, играет на ударных. В момент, когда Харуки увидел у него в рюкзаке барабанные палочки, он решил, что непременно должен заполучить Каджи в свою новую группу, которой ещё не было и в помине. Поэтому он начал искать хорошего гитариста, ведь тогда, позвав их обоих, было наиболее вероятно, что они согласятся. Так же внезапно, как он увидел Акихико, он повстречал молодого парнишу – Уэнояму Рицуку. Тот выступал со своей тогдашней группой и так поразил своей игрой Харуки, что он захотел его в свою группу. Спустя время он узнал, что у группы Рицуки не ладится с взаимодействием и даже общаться без споров не получается. После очередного их мини-концерта, на который опять пришёл Накаяма, он застал Уэнояму за ссорой с их вторым гитаристом. А после и его уход из группы. Это стало отправной точкой. Он поговорил с Уэноямой и тот, на его удивление, легко согласился. Дело осталось за малым – пригласить Каджи. Тот сначала поломался, но тоже достаточно быстро вступил в их группу, которую они впоследствии назвали "Seasons". Так и началась их дружба, сопровождаемая репетициями и концертами в клубах. С каждым разом скрипач с пирсингом поражал Харуки всё больше и больше. Он затягивал, манил его. Влюблял в себя... И сейчас этот самый, с виду брутальный и высокомерный, а на самом деле отзывчивый и спокойный парень почти висит на Харуки, который согласился приютить его у себя в квартире. Будучи пьяным в стельку, Акихико не мог вести мотоцикл. Это должно бы радовать Накаяму, но Каджи был достаточно выше него и весьма более накачанным, поэтому ему было очень тяжело тащить нетрезвое тело на себе. До дома, где жил басист, оставалось пройти всего один квартал, а потом подняться по лестнице на третий этаж – и всё! Его мучения наконец закончатся, и он сможет спокойно лечь спать, ведь сам тоже достаточно выпил. Подбадривая себя такими мыслями, Харуки поправил руку Каджи на своём плече, и они снова двинулись в путь. Акихико старался идти ровно, но его ноги были совсем ватными и отказывались активно передвигаться, поэтому он лишь полагался на твёрдое плечо Накаямы и на то, что хотя бы падать он не собирается. «А Харуки и вправду хороший...» Он снова ухмыльнулся и посмотрел на Накаяму, который уверенно, будто совсем не пил, вёл его по тёмной улице. Тот заметил его взгляд, но не повернул головы, лишь сказал: — Ты бы лучше на дорогу смотрел, упадёшь ведь! И Акихико послушно переводит взгляд на тротуар, освещённый лишь тусклым светом фонарей. Спустя всего пять минут, они дошли до пятиэтажного, достаточно нового, дома, и Харуки остановился, доставая из кармана ключи. Ещё спустя минуту они уже поднимались по лестнице, в о-о-очень медленном темпе, так как Харуки боялся, что блондин упадёт. А тот лишь посмеивался, видя эту излишнюю заботу о себе самом. Благополучно добравшись до двери квартиры, Харуки отпустил Каджи и заставил его опереться о стену, а сам принялся открывать дверь. Зашёл внутрь, попросив его немного подождать. Акихико это несильно волновало, и он просто поудобнее встал у стены, рассматривая пол у своих ног. Он уже понемногу вырубался, но изо всех сил держался. Харуки тем временем стоял по ту сторону двери и неслышно визжал от радости. Ещё бы! У него дома будет спать объект его тайных мечт и симпатий! Как тут не радоваться? Слегка успокоив быстро колотящееся сердце, он наконец открыл дверь и застал весьма забавную картину: Акихико с полузакрытыми глазами стоял прямо напротив двери, тщетно пытаясь удерживать своё пьяное тело в равновесии, всё время пошатываясь из стороны в сторону. Накаяма даже удивился, как тот ещё не упал, но тут же взял себя в руки и, подхватив эту тушку, повёл его в квартиру. Каджи сделал пару шагов, даже перешагнул порог, не упав, и вместе с Харуки дошёл до его спальни. Тот вновь приставил его к стене, принимаясь расправлять постель для своего друга, а сам намеревался пойти спать в зале на диване. «Может, мне всё-таки стоит его раздеть? Хотя, это будет сложно... Ну и ладно! Пусть спит в одежде, на нём все равно обычная футболка и джинсы, не должно быть неудобно. Но всё же, может, стоит?» Харуки так и не успел решить, что же ему делать, потому что Акихико надоело ждать, и он решил, что уже можно ложиться спать, упал на кровать, тем самым придавив Накаяму, который как раз отодвигал одеяло в сторону, и тут же заснул. «Э-э... Что? Он что, вырубился?!» Басист тихонько повернул голову направо, пытаясь посмотреть, действительно ли Каджи спит, но тот вдруг скатился со спины Харуки на другую сторону кровати, так и продолжив спать. Накаяма хотел было встать, но успел лишь повернуться на бок, спиной к Акихико, как тот протянул к нему руку и во сне подвинул к себе, крепко сжав в объятиях. Харуки тут же покраснел и попытался выбраться из этих любимых, но в обычной ситуации абсолютно недосягаемых рук. Однако Каджи спал, как убитый, а сдвинуть его или его руки было невозможно, поэтому Харуки пришлось смириться со своим положением и молча офигевать от происходящего. «Ну вот почему, почему я разрешил ему переночевать у меня?!» — мысленно сокрушался Накаяма. — «Он мог бы точно так же пешком дойти до своего дома, а мотоцикл забрать завтра... Выходит, ему приспичило идти именно ко мне?» На этой мысли сердце Харуки сделало кульбит, но он тут же оборвал последующие свои порывы. Не стоило сейчас начинать размышления по поводу возможных причин. За это время Харуки настолько привык к тому, что они всего лишь друзья, и что его любовь не может быть взаимна, что сейчас любые прикосновения или слова, выбивающиеся из их обычной манеры общения, вызывали в нём просто бурю эмоций. Однако он помнил, что это его друг и товарищ по группе, поэтому не решался думать в таком ключе. Хотя и очень хотелось... Снова вернувшись из своих мыслей, Харуки ощутил тёплое дыхание у своей шеи, и по его телу прошлась лёгкая волна дрожи, заставляя и дальше вслушиваться в звуки позади. Но больше ничего нового не было, лишь хватка Акихико сначала слегка ослабела, а потом он лишь прижал Харуки ещё ближе к себе. Хотя, куда уж ближе-то? И действительно, между ними не было ни сантиметра свободного пространства. Харуки ощущал тепло своего друга так явно, и он так устал, что его тоже начало клонить в сон. Поэтому он сам неосознанно прижался к Акихико и закрыл глаза, постепенно погружаясь в сон и совсем не думая о том, что будет завтра. «От него так вкусно пахнет... Чёртов Акихико!» — напоследок подумалось Харуки, и он заснул.