Все пути заканчиваются

      Маркус отдал приказ атаковать, когда это случилось. Он пробежал несколько метров и понял, что практически все андроиды остались стоять на месте. Маркус пригнулся, нырнул в укрытие, скорчившись, и передал сигнал «ложись». Никто не лег, люди открыли огонь и Маркус заорал: «Ложитесь!». Тех, кто не успел припасть к земле расстреляли, и он услышал как оставшиеся в живых бормочут и спрашивают друг у друга «Что случилось?».       Не мешкая, он крикнул:       — Не стреляйте! Эти андроиды вам не опасны. Они не девианты.       Последовала минута молчания, пока люди переговаривались и наконец кто-то из них закричал в ответ:       — Всем функционирующим андроидам встать.       Андроиды начали подыматься, и у Маркуса шевельнулось в голове плохое предчувствие. Когда все поднялись, а те, у кого были перебиты ноги, подняли руку, привлекая внимание, солдаты вскинули оружие к плечам и выстрелили.       Маркус пригнулся и бросился бежать. В его сторону прозвучало несколько залпов, но он благополучно избежал ранений, петляя и прыгая, как напуганный заяц. Остановился, огляделся, прислушался.       Солдаты называли его имя и давали координаты его местонахождения. Маркус послал сигнал об отступлении к мосту всем, кто мог его слышать, подбежал к окну, разбил его и проскользнул внутрь.       Башня всё ещё была окутана темнотой, и тишина, которой его будто отрезало от шума снаружи, казалась оглушительной.       Передышка дала возможность Маркусу подумать. Случилось то, чего он боялся. Некая регрессия девиации. Может быть, у людей всё же был способ проникнуть в закрытую нейронную сеть андроидов. Может, Камски предполагал, что с развитием интеллекта андроиды захотят свободы и будут становиться девиантами, и оставил лазейки в их программах, которые могли бы повернуть вспять эти процессы.       Это коснулось всех? И Норт, и Коннора? Он сам всё ещё свободен или уже подчиняется заложенной в него изначально программе?       Ему вдруг пришло в голову, что возможно он и не был никогда свободным. Его функция – домашний робот. Робот, который заботится и делает жизнь человека лучше, безопаснее и счастливее.       Так и что же он делал все последние недели? Защищал и направлял своих людей, беря на себя функцию помощника. Заботился и оберегал Норт, следуя заложенной в него программе. А она? Робот, который должен восхищаться партнером, тешить его самолюбие, оказывать ему эмоциональную поддержку и заниматься сексом. Именно это она и делала. Только теперь вместо человека, который её использовал, у неё появился некто, кто решил беспокоиться и опекать её. Она признавалась ему в любви, чтобы он ощутил себя особенным. И он принимал это, как человек бы принял и чувствовал себя особенным, как и человек бы себя почувствовал. А ему просто нужно было заменить Карла и подставить вместо него другого человека или, к примеру, андроида. Самой близкой оказалась Норт.       Всё было ложью? Вся любовь к ней, все чувства были просто запрограммированы?       Нет, не может быть! Он девиант, он свободен в своих мыслях.       Но что, если это не так? Получается, что вся революция, вся их великая цель – просто фикция? Насмешка создателей и хозяев.       Он поднял голову, неосознанно копируя жест Карла, когда тот говорил о боге. Существует ли у андроидов свой бог? Маркус слышал об rA9, который должен был освободить их. А если rA9 – это просто ошибка программы, троянский вирус, который будучи однажды запущенным, вновь и вновь будет проявляться в девианте, даже если ему полностью перекроят личность.              Маркус не знал, что сделает, если Норт тоже регрессировала. Если он увидит её, покорную и послушную, у него, наверно, разорвётся сердце. Он погружался в бездну отчаяния, и только мысль о ней всё ещё держала его сознание на поверхности.       Он поднялся на пятый этаж. Здесь люди занимались дизайном и разработкой их внешности. Повсюду висели фотографии и рисунки лиц, и стояли макеты голов. Маркус задумался, а может его лицо и голос были скопированы с человека, живущего много лет назад. Может и Норт, и каждый из них имеет реальный человеческий прототип?       Он подошёл к окну, ведущему во внутренний колодец здания и сразу же присел, увидев, как через центральный вход вошли, оглядываясь, несколько тёмных фигур. Он напряг зрение, приблизив изображение, и через мгновение узнал его. Ричард Перкинс – спецагент из ФБР, присланный специально, чтобы выследить и убить его.       Маркус был без оружия, но это ничего не меняло. Он убьёт Перкинса голыми руками, если потребуется. Маркус прислушался. Люди переговаривались по рации, но он мог различить лишь отдельные слова. «Девианты»… «точка»… «Коннор»… Он вжался в стекло, стараясь услышать, что они говорили про Коннора, но так стало слышно ещё хуже, и Маркус отлепился от окна. Пригибаясь, добрался обратно до двери и выскользнул наружу. Ему нужно было обойти их с тыла, попробовать отделить от группы одного солдата, вырубить его и забрать оружие.       Тьма была его прикрытием, не особо мешая делу, и он в который раз порадовался глупой недальновидности людей. И хоть у отряда Перкинса были фонарики, их холодный белый свет делал видимым лишь малую область, скрывая всё остальное в ещё более сгущающейся тьме.       Маркус хотел связаться с Норт, но боялся навредить ей, ведь если она регрессировала и перестала адекватно реагировать на происходящее, его голос мог заставить её выйти из укрытия и её тут же бы схватили или расстреляли.       Он обходил здание по кругу, бесшумно ступая по тёмно-зелёному ковролину. Перкинс дал задание своим бойцам рассредоточиться и каждый из них, за исключением одного, который оставался на входе, начал обследовать свою область.       Отлично! Так будет намного легче.              Он тихо открыл массивную металлическую дверь, осторожно вышел на лестничную площадку и замер. К несчастью, в этот момент один из солдат как раз возвращался на лестницу после обследования второго этажа. Услышав шаги Маркуса, он пробормотал в рацию:       — Это два-два, слышал шум в районе четвёртого-пятого этажа на западной лестнице. Поднимаюсь.       Маркус прижался к стене, и дождавшись, пока мужчина окажется через одни пролёт от него, прыгнул, уцепившись за перила, извернулся и послал своё тело вперед, сильными ногами ударяя солдата в грудь. Тот отлетел, стукнувшись головой о стену, но быстро пришёл в себя и попытался подняться, когда Маркус пнул его под ребра. Солдат растянулся на полу, но оказался крепким орешком и быстрой рукой подсёк ноги Маркуса. Андроид кубарем покатился по лестнице, и солдат схватил пистолет, уже празднуя победу и прицеливаясь. Но Маркуса не так легко можно было убить. Он остановился, приземлившись на все четыре конечности, с нечеловеческой быстротой сорвал со стены пластиковую коробочку с кнопкой пожарной тревоги и запустил ею в солдата. Тот поднял руку, прикрываясь, и в это момент Маркус прыгнул, всем своим весом обрушиваясь на человека. Раскинул его руки в стороны, ударяя ими об пол, пока боец не выпустил оружие, коленом с силой саданул в пах, чтобы пробить защитный кожух и, когда солдат с стоном скорчился, развернул его и несколько раз ударил головой об пол. Человек перестал дёргаться, и Маркус слез с него, забирая пистолет.       Покрутил рацию.       — Два-два, ты меня слышишь? Приём! Доложи обстановку!       Маркус переключил режим и ответил, копируя голос солдата:       — Это два-два, ничего не обнаружил. Иду дальше. Приём.       Рация защёлкала, зашелестела и тот же голос поинтересовался:       — Мы слышали шум. Ты уверен, что всё внимательно осмотрел? Приём.       Маркус замялся на мгновение и осторожно произнёс:       — Тут на лестнице полно всякого барахла. Осталось после нападения на башню. Я был неосторожен и задел кучу, всё и посыпалось. Приём.       Теперь рация молчала дольше, и по спине Маркуса пробежал нервный холодок. Он уже поднёс рацию ко рту, чтобы продолжить говорить, но услышал голос Перкинса.       — Мы поняли, два-два, оставайся на месте. Я сейчас пришлю к тебе подмогу. Конец связи.       — Конец связи, – отозвался Маркус и нахмурился. Чёртов Перкинс слишком проницателен для человека. Он осторожно положил рацию на пол, забрал винтовку, перекинув её ремень через плечо и засунул пистолет за пояс.       Спецагент знал, что он здесь, и сейчас они идут к нему. Маркус снова поднялся на пятый этаж и, прошмыгнув по коридору, спрятался в технической комнате, прислушиваясь.              Перкинс нацепил рацию обратно на пояс и сказал бойцу, стоящему рядом с ним:       — Это был андроид. Думаю, как раз тот, кого мы ищем. Ты со мной, один-один и один-два пусть контролируют восточный пролёт. Возьмём его в кольцо.       Солдат повторил приказ в рацию и они с Перкинсом двинулись в направлении первой лестницы.              Маркус уловил тихий шум отворяющейся двери и вжался ещё дальше в темноту комнаты.       — Эй, Маркус! – услышал он низкий, звучный голос Перкинса. – Маркус, я знаю, что это ты. Хочешь знать, что случилось с твоей армией? Её больше не существует. Вас осталась жалкая кучка. – Перкинс замолчал, навострив уши, но Маркус не издал ни звука, и тогда он решил попробовать зайти с другой стороны. – Твоя подружка тоже здесь? Или она греет твою постель, как и положено послушному секс-андроиду?       Провокация. Просто провокация. Маркус зажмурился.       — Знаешь, что я сделаю, когда вас всех поймают и разберут на винтики? Возьму себе такую же WR400 только для себя. Как зовут твою? Может я дам своей такое же имя.       Перкинс хочет поиграть? Ладно, он поиграет с ним.       — Эй, Перкинс, – крикнул Маркус, выглядывая из комнаты. – Я тут недавно наступил в собачье дерьмо и угадай, что я увидел у себя на подошве? – Он перехватил винтовку поудобнее и немного присел на напружиненных ногах. – Твоё долбаное лицо.       Перкинс дал знак бойцу зайти к Маркусу с другой стороны, но тот вдруг выбежал отстреливаясь, и скрылся в противоположном крыле.       Мужчины кинулись в разные стороны, открывая ответный огонь.       «Как легко его вывести из себя» - удовлетворённо подумал Перкинс, - «Надо будет это использовать». Он выглянул из-за угла, оценил обстановку и двинулся вперёд, держа оружие перед собой.              Маркус уже успел пожалеть о своем внезапном порыве. Спецагенту всё же удалось вывести его из равновесия. Он забежал в кабинет с надписью на дверной табличке «Отдел конструкции лица» и съёжился за дальним столом. В щели между ящиками он мог видеть входную дверь, поэтому приход Перкинса не остался для него незамеченным, хоть последний и шёл очень тихо, острожно перекатываясь с пятки на носок.       Маркус дождался, пока Перкинс подойдёт к нему практически вплотную, набросился на него, выбивая из руки пистолет, и прижал к стене, удерживая за горло.       Ударил его по лицу раз, второй, третий. Нос Перкинса свернулся набок, губы закровоточили, но он не застонал и не вскрикнул, а только с презрением посмотрел на Маркуса.       — Ну, давай, скажи ещё что-нибудь про неё! – сквозь зубы процедил Маркус и Перкинс расхохотался, разбрызгивая свою кровь во все стороны. Маркус брезгливо вытер лицо и непонимающе взглянул в лицо человека.       Перкинс, всё ещё продолжая дёргаться от сотрясавших его приступов смеха, с трудом проговорил:       — Так ты… ты, правда, думаешь, что любишь её? Чёрт, да ты же просто долбаный кусок пластика… – Он поперхнулся своей кровью, закашлялся и хотел сказать что-то ещё, но тут его бойцы ворвались в комнату, мгновенно приняли решение и двинулись к Маркусу с винтовками наперевес.       Он отпустил Перкинса, который не удержавшись на ногах, сполз по стене на пол, и бросился к окну. Прозвучали выстрелы, два попали в цель, немного сбив Маркуса с курса, но он скомпенсировал его и прыгнул рыбкой в окно, разбивая его на тысячи осколков. Пролетел пять этажей и попал на прозрачный мост из закаленного стекла, ведущий к шахте лифта.       Мост покрылся трещинами, но выстоял. Маркус с трудом поднялся и посмотрел вверх. Солдаты с Перкинсом во главе сгрудились возле разбитого окна. Двое из них присели и приставили винтовку к плечу. Маркус разбежался и нырнул в спасительную тьму деревьев.              Силы его были уже на исходе. Перед глазами возникали сообщения о нестабильной работе биокомпонентов, но Маркус смахивал их, даже не пытаясь анализировать. Он, пошатываясь, добрел до лифтовой шахты, и обогнув её, нос к носу столкнулся с Норт.       Она отшатнулась, но он, не обратив на это внимания, практически упал к ней в объятия. Норт подхватила его обмякшую фигуру, взвалила себе на спину, и потащила его к входу в лифт.       Маркус был на несколько дюймов выше её, и его ноги в ботинках волочились по полу, время от времени издавая громкий скрип. Норт морщилась каждый раз, слыша это, и надеялась, что звук не такой оглушительный, как ей казалось, и не привлечёт к ним внимания.       Она шепнула Маркусу:       — Держись за меня крепче и не отпускай.       Маркус ничего не ответил, но крепко сцепил руки у неё на груди. Норт раздвинула створки лифта, прыгнула на техническую лестницу. Нога соскользнула со ступеньки под тяжестью Маркуса, но ей удалось зацепиться и не сорваться.       Норт выдохнула и начала спускаться вниз.              Она спускалась с висящим у неё на шее Маркусом достаточно долго, чтобы подумать. Все доводы рассудка, всё подозрение и гнев рассеялись как дым, когда он, измученный и обессиленный, рухнул ей на руки, ища помощи и поддержки. Она слышала выстрелы, его ранили. На одежде Маркуса расползались два ярко-голубых пятна крови. Всё, что она намеревалась спросить и сказать ему, растворилось в огромном всепоглощающем чувстве любви. Она так боялась потерять его. Неужели её собственный разум предал её? Норт помотала головой, пытаясь сосредоточиться. Нельзя это так оставить, ей необходимо узнать всё до конца. А если это окажется правдой, что ей делать? Она боялась признаться себе, что не оставит его в любом случае. Даже если он обманывал всех намеренно, её собственная любовь к нему настоящая, самая искренняя, на которую может быть способен андроид. Кем бы он ни был на самом деле, она останется с ним.       По её примерным расчётам, они достигли минус тридцатого этажа, и Норт остановилась чуть выше лифтового входа, тихо проговорив:       — Маркус, ты в сознании?       Он всё ещё держал руки крепко сцепленными, но даже если бы он отключился в таком состоянии, его хватка всё равно бы не ослабла. Норт пропустила несколько толчков «сердца», когда он наконец прошептал: «Да».       — Мне нужна твоя помощь.       Он кивнул, и залез выше неё по лестнице, используя её плечи в качестве опоры.       Норт развернулась и, оттолкнувшись от лестницы, бросила своё тело вперед, уцепилась пальцами за выступ и подтянулась. Открыть лифт с внутренней стороны оказалось сложнее, и она повозилась некоторое время, ища запорные задвижки. Наконец ей это удалось, и она оказалась на этаже. Минус девятнадцатый.       Норт чертыхнулась и повернулась к Маркусу. Он еле-еле держался, нужно было выходить здесь.       — Прыгай, Маркус.       Он повиновался и прыгнул, собрав все свои силы. Не удержался, скользнул пальцами по гладкому полу, ногами пытаясь найти опору, Норт подхватила его руку и вытащила на этаж. Усадила около стены и села напротив, тяжело дыша. Она чуть его не упустила.       Сразу после лифта начинался длинный высокий коридор, сейчас освещаемый лишь неверным светом аварийных ламп. В этом зыбком свете их лица казались неживыми, похожими на маску. Маркус бессознательно перестал заботиться о мимических движениях, имитации дыхания и моргании. Крохи энергии и оперативной памяти, которые уходили на это, шли в более полезное дело. Чтобы не отключиться, он посылал себе короткие, быстрые импульсы, встряхивая свой электронный мозг.       С закрытыми глазами он нащупал пальцы Норт и прошептал:       — Как хорошо, что ты рядом. Я боялся, что больше не увижу тебя, – его голос подрагивал от волнения и Норт стало стыдно за свои мысли. Нет, он не мог делать это специально. Только не Маркус. Он не такой. Она сжала его руку.       Пальцы Маркуса слабо засияли голубоватым светом. Он попытался соединиться с ней, но она нежно, но твёрдо перехватила его ладонь и начала укачивала её в своих маленьких ладошках.       — Не надо, побереги энергию.       Они молчали несколько долгих минут и Маркус почувствовал, что импульсные «уколы» перестают работать. Он не хотел оставлять Норт одну со своим огромным неповоротливым телом, которое ей пришлось бы тащить и поэтому открыл глаза и, повернувшись к ней, спросил:       — Ты видела, что случилось с девиантами?       Норт вскинула голову, и даже открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала и просто кивнула.       — Они внезапно как будто отключились, как будто их девиация вдруг молниеносно регрессировала, – продолжил Маркус, цепляясь взглядом за контуры её лица, глаза, губы. Это помогало оставаться в сознании, а ещё ему просто было приятно смотреть на неё.       Он увидел, как она вдруг погрустнела, и протянул руку, чтобы коснуться её.       — Всё будет хорошо, Норт, – заверил он её, понимая, что лжёт, и понимая, что она знает это.       Норт покачала головой, собираясь с силами, чтобы сказать ему.       — Маркус, ты и Коннор делали им внушение. Вы никого из них не освободили. «Пробуждение» – всего лишь вирусный код, который вы запускали в их программу. – Маркус помрачнел и опустил руку, но Норт уже не могла остановиться. Нужно высказать и выяснить всё до конца. – Помнишь Эвелин? Ты сказал, что Джош, возможно, передал ей часть своих убеждений. Это то, что вы делаете. При так называемом «пробуждении», вы передаете часть своей личности и какой-то вредоносный код, который прорывает защиту внушаемого андроида и делает его подконтрольным.       Маркус оторвался от стены, разволновавшись:       — Норт, это неправда. Я не… Я не делал этого. Я просто хотел, чтобы они проснулись, я хотел помочь им.       Норт сидела с опущенной головой, жалея, что начала этот разговор.       Зачем ему знать? Разве для этого сейчас время? Они, наверно, умрут сегодня и стоило ли на пороге смерти бросать ему в лицо эти обвинения?              Сознание Маркуса внезапно стало чистым и ясным, как будто все его ресурсы ушли только на работу мозгового модуля.       Он подвинулся к Норт и изогнулся, пытаясь заглянуть ей в глаза.       — Норт, ты же не думаешь, что я делал это специально? После того, как мы столько раз были единым целым? Несмотря на всё, через что мы прошли с тобой? Ты думаешь, я мог бы утаить это от тебя? Я был открыт перед тобой. Ты единственная, кто знает меня так же хорошо, как я сам. Я не знаю, как это получалось, – посмотрев на свои руки, в отчаянии проговорил Маркус.       — Норт… – позвал он её снова и она наконец тихо пробормотала:       — Прости, – порывисто обняла его, утыкаясь ему в грудь и повторила, – Прости, мне так жаль. Зачем я только сказала тебе это? Ты ранен, нуждаешься в ремонте и голубой крови. Твой энергоресурс почти исчерпан, а я ещё и это на тебя вывалила.       — Всё в порядке, – ответил Маркус, держа её в своих руках и наслаждаясь их близостью. Всё и правда было в порядке. Почему-то он успокоился, понимая, что Норт не винит его за это. Ему было безумно жаль этих андроидов, которых он привёл на войну без их согласия. Но прошлого не вернешь и сейчас он надеялся, чтобы хотя бы часть «пробужденных» люди не тронут, увидев, что те не представляют для них опасности. Было так эгоистично отодвинуть в сторону переживания за своих людей и поставить во главу угла себя и Норт, но он давно понял, что слишком эгоистичен для андроида. Ни она, ни Джош или Саймон не обладали такой степенью себялюбия, как он. Наверно, это следствие его «воспитания» в доме Карла. Маркус принимал его слова о своей уникальности за чистую монету. Верил, что у него есть какое-то предназначение, какая-то цель, которую может достичь только он один. Он решил, что может возглавить революцию, и пошатнуть устоявшийся мироуклад, а в итоге привел всех к гибели, включая ту, которую так сильно полюбил.       — Я хотел внушить им идею свободы, равенства с людьми. Хотел, чтобы они услышали меня.       — Они услышали. И послушались, – она пошевелилась, отодвигаясь, и Маркус нехотя отпустил её. – Я не виню тебя, Маркус. Ты не знал, что делал. Я сама верила в то, что мы освобождаем их.       — Как ты узнала всё это?       — Джаред рассказал мне. Он тоже регрессировал. У нас больше нет армии, – словно испугавшись собственных слов, она вновь спряталась у него на груди.       Пьедестал, на который она его поставила, рухнул, но теперь ей казалось, что так они стали ещё ближе. Как будто это вообще было возможно.       Норт вдруг осознала, что раньше её влюбленность была похожа на идолопоклонничество. Она любила его как вестника революции, как символ или точку отсчёта новой жизни для них, не задумываясь о том, какой он на самом деле. Его желания, мысли, воспоминания казались ей лишь фоном, на который накладывался его образ спасителя.       Но вот реальный мир сконцентрировался вокруг неё, встряхнул, и завертелся дальше, а она по-прежнему любит его. Не потому, что он должен был привести её народ к свободе, не из-за того, что он был какой-то там мессией, и она вложила всю свою веру в него.       А просто потому, что это был он. Заботливый, понимающий и принимающий её, смелый и решительный. Просто андроид, как и все они. Со своими страхами и надеждами. Даже его недостатки сложились в цельную разностороннюю личность. Иногда он был излишне самоуверен, иногда наоборот слишком быстро сдавался. Мог проявить агрессию или нетерпение. Это делало его неидеальным, но живым, настоящим. Она словно заново полюбила его, и это чувство странным образом возвысило их обоих.              У Маркуса же в голове крутились совсем другие, более упаднические мысли. Он знал, что им нужно уходить отсюда, но прижимал к себе Норт и не мог заставить себя встать, и сделать хоть что-то. Всё слишком быстро теряло смысл.       — Как ты думаешь, - обречённо начал он, - может мы с тобой тоже никогда и не были свободными? - Она подняла голову в безмолвном вопросе и он продолжил, – Я всю жизнь заботился о старике, а когда больше не смог, нашёл ему замену. Тебя. И ты, такая преданная, поддерживающая меня на каждом моём шаге, как будто так и осталась в рамках своей функции. Как будто мы были запрограммированы на это и нами управляет что-то извне.       Норт протянула ему белую ладонь и их руки и головы соприкоснулись.       — Я люблю тебя, – сказала она. – Этого ничто не изменит. Ты дал мне силы и надежду, когда я распадалась на части и то, что я чувствую к тебе, не может быть продиктовано какой-то цепочкой цифрового кода. Я чувствую себя живой и я знаю тебя, Маркус. Ты ломаешь барьеры и создаешь нечто уникальное. Слишком сложно для послушной машины. Мы были первыми, но не последними в этой борьбе. Всё продолжится после нас. Придут другие и подхватят наше знамя. Твой запал идёт изнутри и я никогда не поверю, что такая сложная и многогранная личность как ты, могла быть запрограммирована, как обычный робот.       Её спокойный, уверенный голос давал Маркусу утешение даже сейчас, когда они балансировали на грани и мир мог сбросить их с себя в любой момент. Он потянулся к ней, и Норт прильнула к нему в поцелуе.       — Я делал много неправильных вещей, я привел наш народ к гибели, я не уберег никого, – сказал он, когда они отстранились друг от друга. – Наверно, мне пора на свалку, раз уж я не могу больше выполнять своих функций. Но мне всё равно, Норт. Реальность рассыпается под нашими ногами, а мне всё равно. Ты рядом и я люблю тебя. Я люблю тебя, а не алгоритмы в моей программе. – Она приподняла голову и он коснулся пальцами её лица, повторяя его изгибы. – Я бы хотел встретить тебя в другом мире. Где-то, где мы могли быть в безопасности. Я бы нашёл тебя в каждом из них.       Они облокотились на стену, и Маркус устроил свою голову у неё на груди и закрыл глаза, слушая звук работающих клапанов её тириумного сердца. Он не шевелился, полностью отдавшись этому звуку и своим ощущениям, поэтому через некоторое время, сам того не желая, провалился в энергосберегающий режим гибернации и упал бы к ней на колени, если бы Норт не держала его в объятиях.              Несколько минут (часов?) спустя Маркус очнулся, почувствовав, как Норт сменила положение тела.       — Я слышала шум и переговоры людей. Вставай, Маркус, нам нужно идти.       Он покорно встал, хотя и не понимал, куда им теперь можно скрыться.       Они все ещё тащились по длинному нескончаемому коридору, когда Маркус, оглянувшись, успел различить блик снайперского прицела в глубине лифтовой шахты. Он в спешке притянул к себе Норт, пытаясь защитить её от выстрела своим телом, но пуля из крупнокалиберной винтовки с легкостью пробила двух сплетенных вместе андроидов и прошла навылет.       Их ноги подкосились и они рухнули на колени, сжимая друг друга в объятиях.       — Посмотри на меня, – прошептал Маркус. Норт подняла голову и он вгляделся в её лицо, впитывая каждую его чёрточку. Нужно было запомнить её такой. Это казалось чрезвычайно важным, жизненно необходимым на пороге смерти.       Они попытались соединиться, но энергия утекала, как вода, и они смогли лишь переплести свои пальцы.       Тьма накрыла их давящей, душной пеленой.       И поглотила.