Наш мир пороками заполнен

      Небольшая спортивная сумка отправляется на заднее сидение автомобиля, и Юнги обернулся, чтобы последний раз взглянуть на место, где он провел всю свою жизнь. Он не сожалеет, но немного будет скучать по детскому смеху, оставляя детишек на новую учительницу с милой улыбкой и россыпью рыжих веснушек. Впереди у него новая жизнь, где-то за границей, сразу, как только закончит свое дело, и, не теряя больше ни минуты, он садится за руль, чтобы не опоздать к запланированному времени. Все просчитано до минуты и даже с запасом, поэтому он паркует свой автомобиль в подсчитанное время возле дома старшего детектива. Как и говорил Джин, младший всегда заезжает за Хосоком, а значит, у него есть десять минут на все. Он выходит из машины и идет к подъезду, доставая пистолет из спрятанной под мантией кобурой на ноге, и надевает глушитель, чтобы не привлекать лишнего внимания. Оперевшись на стенку, он терпеливо ждет пару минут, ведь назад дороги нет, и он обязан закончить свое дело до конца, давно потеряв веру, надежду и милосердие, надеясь теперь только на себя и свои принципы. Подъездная дверь открывается и как он предположил, Хосок всегда выходит за пару минут, а значит, время ограниченно, и Юнги подходит сзади, приставляя пистолет к спине. — Не оборачивайся.       Юнги видит, как всем телом напрягся Хосок, но смирно ждет, не делая глупостей. — Иди вперед и садись в черную машину, — Юнги слегка толкает его, и детектив смиренно подчиняется, доходя до указанного места, садясь на водительское сидение. Парень садится следом позади, и они встречаются взглядами в зеркале заднего вида. Хосок недовольно шипит и даже отпускает пару бранных слов, но Юнги остается холоден и приказывает заводить мотор. Машина трогается с места на пару минут позже запланированного, но первая часть плана проходит успешно, они успевают уехать до того, как приедет Чонгук, это его привычка опаздывать сегодня сыграла против него же. — Кто бы мог подумать, — Хосок зол, но продолжает ехать, пока к его затылку приставлено дуло пистолета, уже представляя, как выбьет всю дурь из этого священника. — И в чем же мотив?       Юнги не успевает ответить, как раздаётся сигнал мобильного телефона и как он ожидал это Чонгук. Парень забирает телефон у детектива и отвечает, слыша знакомый взбешённый голос. — Я дам тебе возможность замолить свои грехи, — Юнги слегка усмехается, слыша, как голос на другом конце непонимающе замолкает и снова разносится в буйной ярости из эпичных жаргонов. — Да, это не Хосок, а теперь послушай меня, если хочешь увидеть его живым. Ты должен привезти Сону на окраину города, в то самое место, где его дружки хотели открыть свой бизнес. Да именно там. У тебя ровно час и никаких глупостей, ты должен быть один или я прострелю твоему брату череп. Да я знаю, что там много охраны, но ты же умный парень, придумай что-нибудь.       Юнги бросает трубку и забирает его телефон себе, снова встречаясь взглядом с Хосоком в зеркале. — Ты думаешь, он поведется и сделает, как ты ему велел? — Хосок усмехается, но Юнги это даже не задевает, на его лице будто застыла маска безразличия. — Именно так. Поэтому я и выбрал на эту роль Чонгука. Его гнев не позволит трезво соображать, а любовь к брату и поджимающее время уже решили все за него. — Ты чертов псих, — психует детектив, но щелчок снимающего предохранитель с оружия, быстро остудил его.       Они едут в полной тишине и висящем напряжении, пока не добираются до места, на котором лежат только обгоревшие обломки дома. Вокруг было слишком тихо и пусто, действительно идеальное место для салона, где богатенькие могли оставлять крупные суммы денег, не боясь даже быть пойманными и всего двадцать минут от остановки, через небольшую рощу молоденьких березок. Юнги бывал здесь всего раз, только что бы отнести домашнее задание болеющей малышке. Его тогда встретили так радушно, угостив травяным чаем и малиновым вареньем и эти воспоминания, так некстати всплыли сейчас, заставляя чувство ненависти разрастаться сильнее, смешиваясь с печалью. — Зачем ты это делаешь? — Хосок заговорил вовремя, не давая Юнги задохнутся в воспоминаниях. — Мир давно прогнил, тебе ли это не знать. Нет никакого добра и зла или веры в Бога, только люди, наполненные грехами, которые стали неотъемлемой частью нашей жизни. У тебя свой грех и даже не один, но ты же не считаешь себя злым? Так же и с другими. — Ты же священник, как ты можешь так поступать? Разве за грехи не стоит покаяться? — внутри Хосока разрасталось какое-то смешанное чувство, с одной стороны он понимал его, но это не давало поводов оправдывать его поступки. — Я не священник и никогда им не был. Люди придумали себе Бога, чтобы им легче спалось по ночам. Они думают, что могут заслужить прощения и дальше повторяют свои же ошибки, теша свое эго. Но они не заслуживают прощения, за свои грехи нужно платить.       Юнги не успел закончить мысль, как подъехала еще одна машина, и из нее вылез разъярённый Чонгук, вытаскивая испуганного мужчину, который всеми силами пытался вцепиться в ручку дверце автомобиля. — Эй! — Чонгук вывел мужчину и сделал пару шагов вперед, не веря своим глазам и по новой зверея. — Я привел Сону, а теперь отпусти брата! И какого черта вообще происходит?! — Я ни в чем не виноват, — мужчина причитающее стоял на коленях и плакал, пытаясь перекинуть вину, прекрасно зная зачем его привели сюда. — Это все они. Я просто перепродал землю. Это не я! — Ей было всего восемь, — Юнги все еще держал Хосока на прицеле, но обращался уже не к нему. — И она хотела быть ветеринаром, пока вы не отняли ее жизнь и все ради удачного места и желание наживы. — Что? — Чонгук непонимающе взглянул на Сону и снова на Юнги. — Они подожгли этот дом, быстро решив проблему с хозяйкой и ее дочерью. — Юнги, послушай, — Хосок пытался взять ситуацию под контроль, медленно разворачиваясь к нему лицом, но сразу же остановился, когда дуло пистолета сильнее уперлось в затылок. — Мы обязательно разберемся с этой ситуацией, поверь мне. — Ты хочешь, чтобы я поверил продажному копу? — Мин рассмеялся, но резко прекратил, и на его лице отразилось полное безразличие с застывшим гневом в темных глазах. — Я его не прощаю.       Три выстрела были внезапными, и Сону упал на землю, умирая безболезненно, но Юнги сделал еще один выстрел и резко вернул руку в сторону дернувшегося Хосока. — Без глупостей, — процедил он, делая шаг назад. — Тебе стоит зажать ему рану или он умрет от потери крови.       Хосок всего доли секунды одарил его полным злости взглядом и резко устремился к Чонгуку, который лежал на земле и рвано интенсивно дышал. Его лоб покрылся испариной, а испачканные в своей же крови руки дрожали, было очень больно, и он боялся только одного, потерять сознание, зовя брата. — Успокойся и смотри на меня, — приказал Хосок, зажимая рану на животе Чонгука. — Все будет хорошо, я обещаю тебе. Дыши ровнее и медленней. — Я не задел важных органов, жить будет, — Юнги быстро набрал номер скорой, называя адрес и выкидывая телефон Хосока подальше. — Но я не советую тебе разжимать рану, нужно остановить кровь. Скорая уже в пути.       Он еще раз встретился взглядом со злым, но в тоже время отчаявшимся, Хосоком, который губами шептал, что убьет его. Может оно так и будет, но не сейчас, когда жизнь брата висит на волоске. — Простите, я не хотел до такого доводить, — Юнги правда жаль, но по-другому бы не получилось, и он уходит, быстро садясь в машину и уезжая.       Только выехав в центр города, он позволяет себе выдохнуть, запрещая даже думать о том, что поступил неправильно. Он бросает автомобиль в центре улице и дальше идет пешком до мусорных баков. Его мантия священника, перчатки и оружие теперь будут в обычном целлофановом пакете, навсегда оставшись под завалами мусора. Теперь прошлое позади, а впереди будущее с новым паспортом и другой странной. Юнги ловит такси и направляется в сторону аэропорта, где обещал попрощаться с ним Сокджин и где он, сев в самолет, будет начинать новую жизнь.