***
Я проснулась рано, абсолютно разбитая. Тело одеревенело из-за сидячей позы и плохо слушалось. Пришлось потратить несколько минут на разминку и приведение себя в порядок, благо в доме была ванная, а из крана текла вода. Закончив с утренними процедурами, я аккуратно выбралась через окно и огляделась вокруг. Хоть сейчас и было утро, но из центра города уже раздавалось довольно много шума. Возможно там проходили какие-то собрания или митинги. Тут я заметила человека бредущего по центру дороги. Это был почтальон. Он медленно переставлял ноги, время от времени доставая что-то из сумки и бросая это на асфальт. Каждый раз по непонятным причинам ему приходилось перепрыгивать неизвестный предмет. Других людей видно не было. На всякий случай дождавшись, когда он скроется из виду, я спустилась вниз по водостоку и подобрала один из брошенных свертков. Это оказалась туго свернутая газета. На первой странице была абсурдная фотография голых людей в огромных мусорных пакетах, противогазах и прочих странных средствах защиты. Огромный заголовок гласил: «Человечество — это вирус, убивающий планету!» Перевернув страницу, я увидела что большая часть листов взята из старых выпусков или вообще из других изданий. Остальные свертки разбросанные по дороге были не лучшего качества, но все они имели одинаковый первый разворот сообщающий читателям истинную сущность человечества, а остальная часть выполняла только видимость нормальной газеты. Отбросив макулатуру в сторону, я заспешила к своему дому. Через минуту после стука мне открыл папа: — А! Это ты, — он посторонился пропуская меня внутрь. — Заходи. Тейлор все еще в больнице, а мне как раз не помешает чья-нибудь помощь. — Помощь? — я прошла в гостиную и осмотрелась вокруг в поисках изменений обстановки или других причин для беспокойство. Но все было по старому. — Да, нужно съездить в супермаркет и закупиться недостающими товарами, — говоря это, папа прошел на кухню, где его ждала тарелка с омлетом. Он быстро прикончил приготовленный им самим завтрак и начал собираться. Отец надел куртку и взял три здоровых спортивных сумки, после чего направился к двери. — С этим карантином могут всё разобрать, а когда Правительство побеспокоится о нашем обеспечении неизвестно, — пояснил папа, пока возился с замком. Вслед за ним я вышла во двор и, открыв дверцу, уселась в машину. Внезапно в западной части города послышались далекие выстрелы и грохот, потом снова застрекотал пулемет. Кажется кто-то предпринял попытку прорвать периметр, но неудачную. — Что там такое происходит? — папа посмотрел в ту сторону и покачал головой. — Надеюсь полиция или СКП с этим быстро разберутся. Он забросил сумки на заднее сидение, залез в машину и, заведя мотор, выкатил автомобиль на проезжую часть. Пока мы ехали по городу, время от времени в его разных частях продолжали звучать выстрелы, а когда автомобиль приблизился к супермаркету на западе в небо поднялся столб дыма. Похоже в городе начались беспорядки, поэтому нам лучше побыстрее закончить с покупками и вернуться домой. Тут мое внимание привлек сам магазин. Стекла первого этажа высотой почти два метра были заклеены плакатами СКП. Точнее раньше были заклеены. Сейчас большая их часть была сорвана или замалевана красной краской. В двух местах поверх информации о карантине были другие плакаты. Огромные, с непонятными символами и рисунками, единственные слова которые можно было разобрать это Вирус и Виновница. И то и другое было написано с большой буквы. Парковка супермаркета была практически пуста, а на тротуаре и проезжей части можно было заметить мусор, остатки еды и множество всевозможных вещей выброшенных кем-то за ненадобностью. В дальней части парковки, у мусорных баков, кто-то лежал. Пьяница или мертвец было непонятно. Папа, не заметивший тело, достал с заднего сидения спортивные сумки и двинулся через главные двери. Внутри магазин представлял печальное зрелище. Никаких трупов, крови или чего-то подобного. Супермаркет был пуст: один кассир клюющий носом, да двое покупателей ходящие туда сюда между пустых полок. Видимо из-за карантина поставки прекратились, а имеющийся товар успели разобрать. — Мдамс … Не успели, — папа обвел помещение печальным взглядом и, ухватившись за одну из тележек, направился в глубь магазина. — Давай пройдемся и посмотрим что осталось. Мы потратили полчаса на прочесывание супермаркета и смогли собрать несколько пакетов крупы, консервов и подтаявших полуфабрикатов. Негусто. Помимо этого отец зачем-то набрал всевозможной химии, порошков и еще товаров непонятного назначения. Я стала подозревать неладное, когда мы свернули в строительный отдел и в тележку полетели цепи, два молотка, скотч, мусорные мешки и прочее. Здоровенный пожарный топор и двуручная пила стали последней каплей. Я вернула большую часть, абсолютно не нужных нам товаров и потащила отца к кассам. Похоже Симург поменяла в голове у папы не только память, но и еще несколько важных деталей. Когда мы проходили очередное ряд, отец остановился и указал в дальний конец прохода. Там в одиночестве стояла миссис Смит. Она держала в руках упаковку хлопьев с какими-то животными и беззвучно плакала. Ее волосы были всклокочены, а поверх вчерашней одежда было накинуто пальто. Мой папа сделал несколько шагов в ее сторону и произнес: — Мэри. Женщина резко обернулась и уставилась на нас, а потом запричитала, постоянно всхлипывая: — Они похитили ее, Дэнни … Я … Я точно знаю … Моя девочка не ушла бы сама не … не съев свои любимые хлопья … — Пап … мистер Эберт, — я потянула отца за руку, — нам лучше уйти. С ней явно что-то не так. — Э-э-э, да … но сначал нужно позвать кого-нибудь или вызвать скорую … — он начал рыться в кармане в поисках телефона, забыв что не пользуется им со смерти мамы. — Сюда уже спешит менеджер, идем, — я более настойчиво потащила отца прочь. Сюда и правда направлялся менеджер, но очень густо намазанные гелем волосы и пальцы испачканные чернилами говорили о том что его мышление тоже сильно нарушено. Обратный путь мы провели в тишине. Я думала о том как быстро меняются окружающие люди попавшие под воздействие Симург. С каждым днем ситуация становится хуже. Доступность оружия, галлюцинации, нездоровые потребности и проблемы с памятью могут превратить это место в адский котел, похлеще Лозанны. И что же мне делать, если не удастся найти лекарство? Как уберечь его от самого себя? Дом встретил тишиной. Мы разобрали покупки и папа, тоже всю дорогу что-то обдумывающий, ушел к себе в комнату. Кажется в этот раз я смогу остаться и провести эту ночь дома. Хоть одна хорошая новость за весь день. Прежде чем ложиться спать я проверила окна и двери и потратила еще пару часов на доработку заклинания. В итоге оно получилось очень длинным, пришлось проверить последовательность знаков, чтобы не было ошибок или недочетов. Основная идея была в том, чтобы стереть ту часть воспоминаний, которые соответствовали времени нападения Губителя. Таким образом я рассчитывая убрать спусковой крючок запускающий изменений человеческой психики. Также для большей надежности удалялись все воспоминания до момента икс, тем самым отматывая личность человека назад, стирая травмирующие эпизоды. Прежде чем использовать заклинание на папе, требовалось провести испытания, и лучше всего будет заняться этим завтра.***
«Из-за постоянно растущих попыток жителей города прорвать периметр, Правительство и СКП решили огородить Броктон Бей силовым куполом. Работающий прототип был создан группой кейпов, и будет запущен в течении нескольких часов. Единственный блокпост, через который возможно покинуть карантинную зону, будет полностью автоматизированным. Благодаря этому контакты с жителями города и их шанс незаконно пересечь периметр будут близки к нулю. С вами была Джессика Хаммер с репортажем от границы Броктон Бея, штат …» Я выключила утренние новости и, встав с дивана, направилась к окну. Отец все еще спал и поэтому была возможность перемещаться по дому, избегая странных вопросов, вызванных влиянием Симург. Небо за окном медленно менялось, его цвет преображался по мере того как все выше и выше поднималась полупрозрачная голубая пленка. Ее можно было заметить при взгляде в любом направлении, что говорило о полном охвате города. Через десять минут купол полностью замкнулся, отрезая Броктон Бей от остального мира. Внезапно сверху раздался грохот, потом непонятный шум и топот. Папа скатился с лестницы и, почти не обратив на меня внимание, стал обегать дом. Он распахивал двери в другие комнаты, особенно крупные шкафы и даже спустился в подвал, но в итоге просто рухнул на диван. — Что-то случилось? Папа повернул лицо в мою сторону, что позволило разглядеть мешки под глазами и красную склеру. Посмотрев на меня несколько секунд, он заговорил: — Тейлор пропала и СК … полиция пока что ее не может ее найти. Она … иногда она уходит вечером погулять по городу, но в этот раз … — папа замолчал на секунду и сняв очки стал яростно тереть глаза, — … в этот раз она не вернулась. До меня начало доходить, что отец заново переживает пару месяцев своей жизни. Издевательства, шкафчик и последующая карьера героя. Я отвела отца наверх и сказала что схожу и поищу «Тейлор», и если найду ее, то обязательно приведу домой. Измученный бессонницей и кошмарами он заснул. Нужно было срочно провести испытание заклинания и исцелить папу.***
Через два часа я возвращалась из соседнего квартала, где искала добровольцев для проведения экспериментов по исцелению. Мне нужны были люди, на которых последствия воздействия Симург были особенно заметны. Моё внимание привлек шум дальше по улице. На всякий случай я спряталась за мусорными баками и прислушалась к тому что там происходило. — Иеремея! Иеремея! Иеремея! — несколько десятков людей скандировали чье-то имя. Они кольцом окружили девятый дом по Лорд-стрит и оставили несколько машин на проезжей части и на соседских газонах. Вскоре парадная дверь распахнулась и наружу вышел мужчина средних лет с пожарным топором в руках. Его белая рубашка была расстегнута, а на спине красовался огромный, красный символ «V». Толпа взревела приветствуя его. — Я тоже рад вас всех видеть, мои дорогие! — мужчина обвел своим оружием присутствующих. — Вы всё пришли услышать слово божье? Стоящие перед ним люди стали выкрикивать слова согласия, кто-то упал на колени и принялся молиться. Странное зрелище. — Тогда слушай его! — мужчина стиснул кулак и воздел его к небу. — Многие из вас читали в газетах или слышали от своих соседей, что Броктон Бей поместили в карантин из-за Губителя. Это ложь! Монстр только разрушил наши дома и теперь… мы должны сидеть тут и умирать с голоду? Разве это справедливо? Разве ради этого мы выбирали наше Правительство и платим налоги? — Нет! — ответил ему хор голосов. — Верно! — Пророк указал на кого-то в толпе. — А вместо возмещения убытков нас запирают тут как прокаженных! Но разве мы больны? Послышались отдельные возгласы и крики. Кто-то говорил, а кто-то ждал ответа. — Я спросил у Господа, как нам быть, и он дал ответ: если мы убьем всех зараженных и, принесем их в жертву, то будем свободны, — мужчина указал на себя, а потом обвел толпу вокруг. — Я здоров и вы тоже, но где же этот корень всех бед? Может вы знаете, где он? Толпа взревела, и вперед вытолкали женщину. Я сразу узнала ее — это была Сара, жена мистера Робинса. Сам он стоял в первом ряду и тоже яростно что-то кричал размахивая руками. Носивший имя Еремея заговорил вновь: — Что мы должны делать с заразой? Что мы должны делать с теми кто несет угрозу остальным? — он приложил ладонь к правому уху прислушиваясь к ору толпы. — Что вы говорите? Выжечь каленым железом? Толпа подхватила его слова и начала скандировать. Кулаки взмывали вверх, а рты раскрывались крича одно и тоже слово: «Выжечь! Выжечь!» Кто-то ударил женщину и она упала. Несколько человек подхватили безвольное тело и потащили ее к ближайшему фонарному столбу, обложенного кусками мебели и кучами бумаги. Мистер Робинс шагнул вперед с ярко красной канистрой и стал поливать собственную жену и импровизированные дрова под ней бензином. Его запах разнесся по улице щекоча ноздри. Толпа продолжала вопить, но теперь голоса и выкрики смешались в одну неразборчивую какофонию. Когда огонь вспыхнул жена Робинса очнулась и заорала, но сквозь рев огня, безумные крики толпы и непрекращающийся животный вой можно было разобрать одно единственное слово «Очищение!». Я зажала уши что бы не слышать его. Еремея шагнул к полыхающему костру и подхватил одно из горящих поленьев. Толпа жадно наблюдала за каждым его действием. Он улыбнулся словно был посланником Сатаны, а не пророком Господа и скомандовал: — По машинам! Пора показать этому городу, что такое Кары Египетские! Несколько десятков людей стали хватать горящие доски или поджигать промасленные тряпки, намотанные на арматуры. Потом толпа стала размещаться по автомобилям. Кому не хватило места внутри забирался в кузов или в прицеп. Кто-то включил непонятно почему работающее радио и завывающая и орущая процессия под звук моторов направилась в центр города. Это происшествие помогло мне в некоторой степени определить с тем над кем лучше всего проводить эксперименты. В данном случае мистер Робинс показал себя как тот кто точно подвергся действию Губителя. Здоровый человек не стал бы сжигать свою жену. Я прошла пересекла несколько задних дворов, после чего вышла на улицу, не опасаясь что меня заметит группа сумасшедших. В этом месте дорога делала крутой поворот и процессия из автомобилей была слишком далеко. Дом мистера Робинса находился как раз напротив нашего и мне не раз доводилось бывать у него. Пробравшись внутрь через заднюю дверь, на удивление незапертую, я затаилась в шкафу, который стоял в углу гостиной. Хозяин вернулся через полтора часа. Он был весел и что-то напевал себе под нос. Через щель в дверцах шкафа я смогла рассмотреть его руки, черные от копоти. Мистер Робинс разделся, снял обувь и как ни в чем не бывало пошел на кухню. Послышался звук текущей воды. Похоже он мыл руки. Я тихо выскользнула из шкафа, благодаря тому, что сняла ботинки заранее. У меня в руках была прочная веревка с парой узлов на конце, для лучшего захвата. Хозяин дома все еще был на кухне и он действительно старательно мыл руки, но копоть плохо сходила и мужчина только сильнее размазывал ее по рукам. Стараясь не шуметь я аккуратно подобралась к нему поближе и резко накинула веревку на шею. Он попытался ухватить удавку руками, но не смог. Я потянула бечевку на себя, надавливая как можно сильнее. Мужчина пошатнулся, махнул рукой и снес посуду со стола на пол. Потом он резко двинулся назад, и я врезалась спиной в холодильник. От этого давление петли немного ослабло, что позволило мистеру Робинсу просунуть под нее пальцы и вдохнуть немного воздуха. Повторная попытка натянуть веревку не принесла результата, а вот сам мужчина сумел развернуться и, ухватив меня за руку, повалить на пол. Он весил наверное килограммов сто, а то и больше. Его толстые ладони сдавили мои запястья и стали разводить руки в стороны, но тут я боднула его головой в нос. Мистер Робинс охнул и схватился за лицо. Следующий удар в пах свалил его на землю, позволяя мне встать и давая место для маневра. Я вскочила на ноги и схватила тяжелую сковородку висящую над плитой. Мужчина все еще продолжал стоять на четвереньках и держаться одной рукой за пах, когда я нанесла удар. Сковородка треснула его по затылку и мистер Робинс смачно впечатался лицом в пол. Но он был все еще в сознании. Что-то промычав, толстяк зашевелил руками, и я снова ударила его по голову. Его череп оказался между молотом и наковальней, роли которых исполняли чугун и кафель. После этого удара он перестал двигаться. Надеюсь я не перестаралась. Мне удалось определить пульс и дыхание, что говорило о том что мужчина все еще жив. У него была рассечена бровь, из которой ручейком текла кровь и на затылке взбухли две здоровенные шишки. Не теряя времени я ухватила его за ноги и потащила в сторону подвала. Спустить его вниз оказалось нелегкой задачей, учитывая его массу и крутые ступеньки на лестнице, но в итоге все получилось. Привязав мужчину к толстой трубе, я поднялась наверх чтобы закрыть все двери, выключить свет и зашторить окна. Мне не нужно было привлекать лишнее внимание. Следующий пунктом был сам эксперимент по использованию заклинания. Приведя мужчину в сознание и получив заслуженную долю брани, я стала зачитывать заклинание водя пальцем по его затылку. Получилось далеко не сразу, так как заклинание было заковыристым, длинным и сам мистер Робинс мешал, дергаясь и продолжая грозить небесными карами. Результат был неоднозначный. Мужчина неожиданно просто вырубился, после чего перестал реагировать на раздражители. Ни холодная вода, ни нашатырь из аптечки не приводили его в чувства. Возможно что я где-то напортачила и превратила его в овощ, не помнящий своего имени. Стоит подождать пока он очнется, чтобы делать окончательные выводы. Проверив надежность веревок, я поднялась наверх и, устроившись у окна, стала наблюдать за улицей и за домом напротив, где сейчас находился мой отец. Дверь в подвал осталась открытая, чтобы можно было услышать если мистер Робинс придет в себя.***
Я потерла слипающиеся глаза. Ночь прошла спокойно, никто не пытался влезть в наш дом или в тот где я засела. Пару раз в спальне отца включался свет, но и только. Грохот и выстрелы в городе почти потеряли свою интенсивность и звучали очень редко. Покрутившись и размяв затекшие мышцы, я стала спускаться вниз на кухню. В холодильнике еще оставалась не испорченная еда, который вполне хватило на утренний перекус. Далее мой путь лежал в подвал. Мистер Робинс продолжал сидеть в дальнем углу привязанный к трубе. Он свесил голову на грудь и спал. Надеюсь заклинание было составлено верно и всё получилось. Я толкнула его в плечо заставляя проснуться. Мужчина дернулся и открыл глаза, потом уставился на меня. Кажется было слышно как его голове медленно ворочаются мысли. Он открыл рот и произнес: — Не подходи! — мистер Робинс попытался встать, но веревки не позволили этого сделать. — Я заражен! Болезнь передается очень быстро, тебе лучше … Неудача. С высокой долей вероятности можно сказать что заклинание по стиранию памяти не способно помочь людям, подвергшимся воздействию Симург. Так как этот вариант отпадает, то теперь либо надо начинать сначала и попытаться другой принцип воздействия, либо попробовать связаться с СКП, раскрыть все свои карты и возможно у них будет несколько советов, как бороться с последствиями песни Симург. С такими мыслями я поднялась по лестнице на первый этаж и покинула соседский дом. Улица была пустынна: ни машин, ни людей. С восходом солнца город погрузился в странную тишину, как будто все попрятались по своим норам зализывать раны после ночного шабаша. Я пересекла дорогу и постучалась в дверь собственного дома. Прошло несколько минут, но никто так и не открыл. Я забеспокоилась. Постучала снова, потом попыталась заглянуть в занавешенные окна, но в итоге просто выбила входную дверь и ввалилась внутрь. Папа обнаружился сидящим на диване смотрящий в разбитый телевизор. В доме был небольшой бедлам как-будто кто-то в гневе раскидывал вещи и вымещал свою злость на мебели и технике. Он медленно повернулся ко мне и, увидев меня, встал. — Ты! — папа зарычал словно бешеный зверь. Его лицо перекосилось, а кулаки сжались так сильно что костяшки побелели. — Это все ты! Он двинулся на меня, страшный в своей ярости. Я стала отступать назад пока не уперлась в стену. — Директор Суинки мне все рассказала! — его палец ткнул меня в грудь. — Это ты убила мою дочь! Произнеся это он размахнулся и ударил меня по лицу. Голову мотнуло, и я рухнула на пол, после чего папа несколько раз пнул меня, но без видимого результата. Галлюцинации достигли критической точки. Что же мне теперь делать? Когда я смогла подняться на ноги, он снова был рядом, а его рука крепко сжимала рукоять ножа. Это был сорокасантиметровый нож для нарезки овощей, но плохо подходящий для мяса … Что за мысли лезут в голову? Сосредоточься Тейлор! Тебе нужно сосредоточиться! Папа ударил меня в живот, но зачарованный костюм блокировал урон. Он замахнулся и попытался продырявить меня еще дважды, прежде чем я пришла в себя и попыталась остановить его. Папа рычал, орал и брызжал слюной. Если сначала можно было разобрать обвинения и угрозы, то потом пошла сплошная брань сменившееся животными воем и нечленораздельными звуками. Бороться с ним было тяжело. Скорее всего тут сыграли свою роль два фактора. Во-первых, папа был немного массивнее и сильнее меня. А, во-вторых, я пыталась остановить его, а вот отец пытался меня зарезать. В какой-то момент его лицо дрогнуло и он замер, потом опустил глаза вниз и уставился на торчащий из груди нож. — О, Боже, нет … А дальше все пошло совсем в неправильном направлении. Папа схватился за рукоятку и выдернул нож из раны, после чего ударил себя еще раз, а потом еще раз и еще раз. Он бил и бил, нанося себе все больше урона, при этом хохоча и кашляя кровью. — Видишь … Где … Вот … Смотри … — я рванулась вперед, намереваясь отобрать у него нож и затолкать ему в рот Исцеляющую настойку, когда папа внезапно выкрикнул. — Я иду, малышка! И воткнул нож себе в глаз по самую рукоятку. Его тело дернулось в предсмертной судороге и рухнуло вниз. Мои руки успели подхватить его в последний момент, но это уже не играло никакой роли, так как мой папа был мертв. Его тело расслабилось и голова безвольно повисла. С рукоятки ножа стала капать кровь. Я аккуратно опустила папу на пол и села рядом, облокотившись спиной о стену. Не смогла. Не успела. На разум стал опускаться густой туман. Вязкий как патока и пустой, как бескрайний космос. Я закрыла глаза и глубоко вдохнула полной грудью …