Tim McMorris - It's a beautiful day
"8.15" Красные цифры на гладком экране бездушно освещали свой маленький участок на прикроватной тумбе. "Слишком рано для выходного дня". Это была первая мысль, которая пронеслась в голове мужчины, чьё тело было слишком горячим и тяжёлым после недолгого сна. Когда он лёг? Точное время отказывалось складываться в его голове, пока в памяти покадрово не возникали события минувшего вечера. Конец рабочего дня. Подслушанные планы двух сотрудниц на выходные. Поход в бар. Пропущенные звонки. Смазанные лица. Такси и блестящее коктейльное платье белого цвета. Запоздалая мысль «Как невеста из Лас-Вегаса». Мужчина тяжело выдохнул в локоть и перевернулся. Мышцы ныли, как от долгой тренировки: к сожалению, в этот раз причина таилась в возрасте, алкоголе, тяжёлой рабочей неделе и незапланированном сексе. Тяжёлые шторы удерживали в спальне мрак, но где-то в глубине подсознания стояла стойкая мысль, что улицы Монреаля уже начали пропитываться тёплым солнечным светом.20 июля. 8.15. Раннее утро субботы.
Можно окончательно проснуться. Откинув одеяло, мужчина поднялся с постели. Несмотря на открытое окно, в квартире было тепло: месяц выдался на редкость душным и жарким. Приоткрыв штору и сощурившись, он убедился, что на безоблачном небе уже поднялось солнце. С трудом верилось, что на вечер обещали дождь. Натянув просторные штаны, помассировав затёкшую шею, мужчина вышел в коридор, где было прохладнее из-за работающего кондиционера. Распахнутые шторы впускали свет, а из кухни доносился запах кофе и приглушённое "I can deal with the bad nights, when I'm with my baby, yeah" от местного радио. Мягко пройдя на кухню, он прислонился к дверному косяку и, всё ещё щурясь от яркого света, посмотрел на босую пританцовывающую фигуру. Мужчина не раз видел, как умеет двигать это тело: слишком плавно и соблазнительно, чтобы отвести взгляд и не попытаться увести танец в более приватную обстановку. И каждый раз ему это удавалось. Белого блестящего коктейльного платья не было. Видимо, осталось либо в коридоре, либо в спальне: где именно оно было скинуто, мужчина не помнил. Возможно, оно осталось на заднем сиденье такси – настолько была раскованна его владелица. Зато шёлковыми складками вместе с лёгкими движениями по телу скользила чёрная сорочка, едва прикрывающая всё, что нужно было прикрыть. И опять с какими-то блестящими вставками. Благо, у девушки был вкус, и это выглядело дорого, а не пошло, как некоторые товары в забытом магазинчике в Вердале. Мысль о том, когда она успела пронести в его квартиру сорочку, не стала развиваться. В теле ещё чувствовалась ночная тяжесть, да и не слишком это было важно: держала ли она её предусмотрительно в клатче вместе с телефоном, сигаретами и помадой, ютившихся с тонким кошельком и ключами, или ещё в прошлый раз предприняла успешную попытку пометить территорию. Мужчине было не в первой находить у себя припрятанные элементы гардероба своих одноразовых спутниц, надеявшихся на череду трезвых свиданий с последующим закреплением себя подле него на долгие годы. Или хотя бы на парочку существенных подарков. Ближе всех к своей цели подобралась Мина Уайт. Её номер телефона набирался чаще остальных, и именно она была первой претенденткой в спутницы на какие-либо корпоративные вечера или деловые встречи. Хотя ничего удивительного в этом не было: девушка была обязана своим родителям не только за хорошие гены, но и за их кропотливую работу на благо семьи. Дочь бизнесмена среднего класса умела преподносить себя в выгодном свете, знала как вести себя на деловых встречах и имела чёткое представление своего будущего. – Ты сегодня ранняя пташка? – девушка, почувствовав на себе взгляд карих глаз, обернулась. По утрам она выглядела даже лучше, чем при полном параде. Чистое лицо без макияжа выдавало полное спокойствие и комфорт, что она испытывала; чёрные волосы ещё были завиты от стойкого лака с прошлого вечера, но теперь лежали с лёгкой небрежностью, будто так и было задумано; а зелёные глаза смотрели с той мягкостью, с которой может смотреть женщина, привыкшая к обществу симпатичного ей мужчины. И в дополнение была эта проклятая сорочка, обнажающая бледные бёдра с россыпью родинок и выпирающие ключицы со следами смазанных засосов, оставленных прошлой ночью. Мужчина пожал плечами. Обычно он, и правда, спал дольше, где-то часов до десяти. Работа отнимала и без этого много сил, а пятничные похождения были последней каплей, чтобы подрываться в шесть утра, переполненным энергией. – Иди умойся, а я налью кофе и закончу завтрак, – заиграла очередная популярная песня, и Мина повернулась к плите. Достаточно вовремя, чтобы избежать тяжёлого взгляда мужчины, не слишком довольного таким настроем. Пока холодная вода лилась в раковину, он смотрел на розовую зубную щётку, стоящей аккурат рядом с его, и думал о том, что хорошее утро закончится скандалом. И, возможно, шипящая на сковороде яичница полетит аккурат в его сторону вместо того, чтобы быть цивильно съеденной. Резкая смена настроения, но вполне привычная, учитывая весь тот богатый опыт, который мог накопить мужчина к тридцати годам своей жизни. Закрыв кран, он выпрямился и посмотрел в зеркало. Лицо было влажным, а на щетине совсем недолго блестели маленькие капли – одно прикосновение полотенцем, и их как будто бы и не было. Мужчина выглядел достаточно неплохо для человека, который спал от силы часа три. Разве что шрам, рассекающий нижнюю губу, по утрам его старил даже больше, чем седые виски в общей массе светлых волос. Но на следующей неделе надо будет встать пораньше, иначе на работу он придёт с неряшливой бородой. Мина всё так же была на кухне, только на этот раз сидела за столом, где уже расставила две тарелки и кружки с кофе. Она закинула ногу на ногу и пролистывала новости в телефоне, откуда раздавалась песня Арианы Гранде. Заметив, что теперь она не одна, девушка отложила в сторону телефон и тепло улыбнулась: – Ты что-то долго. Мужчина не ответил. Он скользнул взглядом по тарелкам, чашкам, от которых исходил ароматный пар кофе, а после посмотрел на девушку, на чьём лице уже отражалось недоумение. – Всё хорошо, Крис? – было видно, что Мина не знала, как себя вести и была обеспокоена. – Ты же не переживаешь из-за еды? Я, конечно, не мастер, но и не отра… – она попыталась перевести всё в шутливый настрой, но осеклась, видя, что мужчина только сильнее нахмурился. – Ты обычно даже кофе не делала, – хриплый бас заставил по её телу пройтись вороху мурашек. – А сегодня захотелось сделать тебе приятное, – она проследила за тем, как Крис сел напротив неё и, не отводя взгляда, взял кружку с кофе. – Приятное ты мне можешь сделать в постели, а не на кухне. Мина опустила взгляд. Кривая яичница была не тронута. Также как и её кружка с остывающим кофе. Ариана Гранде заканчивала петь. Мужчина сделал глоток. Из приоткрытого окна доносились звуки улицы – вечный спутник квартир в центральной части города. Он смотрел на понурую девушку, которая, даже растеряв былой настрой, продолжала выглядеть прекрасно. Правда, уже не было смысла представлять её на этом столе с задранной сорочкой и съехавшими на плечи лямками – разговор этого русла вообще приведёт к тому, что её номер придётся удалить из телефона. – Ты хотела провести со мной время, а не как обычно собраться и уйти домой? – нарушил тишину мужчина, допив кофе на половину. – По глазам вижу, что да. И по раннему пробуждению. И по завтраку, – он кивнул на тарелку. Она отказывалась от встреч с другими мужчинами, которым была интереса. Она не требовала каких-либо роскошных подарков и сиюминутного внимания. Боже, она даже не планировала в ближайший год окольцовывать его, как можно было подумать. Мина Уайт просто надеялась на нормальные отношения с мужчиной, с которым уже полгода имеет регулярные встречи и с которым, как ей казалось, хорошо общается. Кривая яичница и попытка сделать это утро отличным от других. Теперь всё это ощущалось чем-то смехотворным и глупым. Над Миной не смеялись, но она чувствовала себя прыщавой школьницей, которую опозорили на виду у всей школы за то, что она неправильно поняла суть их отношений. – Забери зубную щётку, которую оставила, и, если есть, другие вещи, – девушка подняла на него взгляд и плотно сжала губы: эти слова заставили её чувствовать себя ещё глупее. – Ты же не… – Мина толком не знала, что хотела сказать, но чувствовала острую необходимость прервать этот монолог. – Меня интересует только секс с тобой, а не отношения, – твёрдо и прямо произнёс мужчина, ставя на стол опустошённую кружку. – Если тебя это не устраивает, то уходи. Если я не так тебя понял, – он махнул рукой в сторону коридора, – то жди в спальне. Девушка резко встала из-за стола, от чего стул качнулся на ножках и упал. Последние слова были произнесены слишком вальяжно и цинично, чтобы вот так просто пропустить их мимо ушей. Она схватила телефон и направилась в сторону спальни и ванной комнаты, но задержалась рядом с мужчиной. Всё её тело дрожало от желания влепить смачную пощёчину: даже ладонь непроизвольно раскрылась от сдерживаемого напряжения. Но Мина лишь смерила его тяжёлым взглядом и молча покинула кухню. Мужчина слышал, как она ходит из комнаты в комнату, собирая вещи и приводя себя в порядок. Он даже был готов поспорить, как она сквозь зубы покрывает его на чём свет стоит и то и дело сжимает кулаки с аккуратным френчем, сдерживаясь от порыва метнуть в стену вазу или ноутбук, так безрассудно оставленный в спальне. В коридоре послышался редкий цокот каблуков – она была почти готова. Прежде чем мужчина услышал как громко хлопнула дверь, до его ушей донеслось гневное: – Ну и козёл же ты, Кристофер Эшфорд!***
Облокотившись на подоконник, Кристофер выпустил облако табачного дыма и опустил взгляд вниз. Всего за пару часов духота достигла своего пика, и по улице Блёри медленно ползла вереница машин: очередная пробка за это лето накрыла центр, повышая градус раздражения. Мужчина бросил окурок в пепельницу, прежде чем услышал вибрацию телефона. Закрыв окно, он вновь вернулся в мир лёгкой прохлады кондиционера и ноток сигарет, забравшихся в помещение. Одним пальцем скользнув по экрану, он опустил всплывшее оповещение: «Джонатан Нотт: Утро, ты помнишь про встречу?» Вместо набора сообщения, Кристофер нашёл нужный номер и, прислонившись к столешнице, стал вслушиваться в монотонные гудки. – Пальцы уже отсохли или по моему голосу соскучился? – вместо повторного приветствия произнёс в своей привычной флегматичной манере Джонатан. – Уже нашёл новую работу, чтобы так разговаривать? – взгляд зацепился за драцену, чьи листья понуро опустились из-за нехватки воды. Крис, зажимая телефон между ухом и плечом, достал пульверизатор. – Сначала найди нового бухгалтера, который продержится больше месяца, тогда, может, я поведусь на эту угрозу, – на заднем фоне послышались крики детей. – Так всё в силе? – Да, в четыре у того веганского ресторана? – открутив насадку пульверизатора, мужчина вылил часть воды на сухую землю растения. – Угу, – Нотт что-то шикнул одному из сыновей, – я как раз закончу с последними документами. – Не сомневаюсь. Прервав звонок, Эшфорд посмотрел на часы: до выхода оставалось не так много времени. – И чем я весь день занимался? – осознание приближающего вечера заставило мужчину поторопиться. Проверив почту, Кристофер надел лёгкую белую рубашку, рваные тёмные джинсы и упал в шениллованное кресло, ощущая, как сиденье мягко прогибается под его весом. Комфорт и прохлада склоняли к тому, чтобы направить сообщение Джонатану и уговорить того приехать с документами самому, но мужчина всё же достал телефон и открыл Google-maps. Все возможные маршруты были окрашены в различные тона красного, лишая возможности доехать до места назначения с комфортом и кондиционером. Только полчаса пешком мимо парка Филлипс, череды торговых центров и вдоль по бульвару Мэзоннёв Запад. Эшфорд посмотрел на окно, за которым светило солнце, а на небе только-только начали появляться растянутые блёклые облака, не дающие спасительную тень. Обманчивое летнее спокойствие, за которым скрывается духота, запах пота и прилипающая к телу одежда. Кристофер глубоко вздохнул, ударил по ручкам кресла и решительно встал, готовый ворваться в летний зной. Взяв портфель от Porche Desing и солнцезащитные очки Saint Laurent, он включил сигнализацию и вышел в коридор. Гладкий, начищенный мрамор отражал свет из вытянутого до самого потолка витражного окна, в воздухе витали лёгкие нотки лемонграсса – управляющий решил посвятить этот месяц Востоку, добавив несколько экзотических элементов – а у лифта стояла говорливая соседка с двумя подстриженными плюшевыми померанскими шпицами, которые были более воспитанными, нежели их хозяйка. – … И я ей говорю: "Милочка, если вы сейчас же не приведёте ко мне другого мастера, я…" Мужчина закатил глаза и поморщился от гневного щебетания женщины за пятьдесят с подтянутыми от пластики телом и лицом, но от ежевечернего мартини и сигарет состаренной кожей. Двери лифта плавно раскрылись, и Крис прошёл внутрь, спокойно перешагивая через собачек и подрезая соседку, ожидающую галантного пропуска вперёд. – Ох, дорогая, но это ещё ничего. Хуже такого обслуживания может быть только мужская невоспитанность, – из-за громкого динамика было слышно, как её подруга стала активно поддакивать. Мужчина еле сдержался, чтобы не закатить глаза во второй раз. Камень в его огород был слишком очевиден, чтобы посчитать её разговор к нему непричастным. – Да-да, сейчас все совершенно забыли о манерах! Помнишь мистера Роше? В прошлом году Мередит взыскала с него четыреста долларов за то, что он не придержал дверь. "Взыскала она деньги за удар дверью по лбу, и не с мистера Роше, а с собственника торгового центра", – мысленно процедил сквозь зубы Эшфорд, вспоминая реальные события, а не увешанную выдумками сплетню, которую разнесли все великовозрастные обитательницы апартаментного комплекса. Когда лифт опустился на первый этаж и дама вышла, Кристофер обогнал её и, наклонившись к свободному от телефона уху, мягко, но жёстко произнёс: – По правилам этикета, первым в лифт входит мужчина, а не иссохшая старуха с силиконом. Это к слову. И если я услышу, что вы опять перевираете события, то я спущу на вас всю адвокатскую контору и засужу за клевету, а после засуну ваших собачонок в дробилку, сниму это на видео и отправлю вам его в тюрьму. Вы меня поняли? Затормозив на полушаге, женщина медленно кивнула под понимающий скулёж шпицев. Эшфорд вышел на улицу и недовольно поморщился из-за отсутствия свежего воздуха и цепкой жары. Надев очки, он направился к улице Сент-Катрин Запад, минуя дорожную технику и клубы канализационного пара. Вдалеке улиц виднелось марево, от которого хотелось скрыться в ближайшем кафе, где активно распродавались прохладительные напитки. От множества окон Empire Monreal и стоящих многоэтажных зданий отражалось солнце, слепя водителей и непредусмотрительных пешеходов без очков. Кристофер чувствовал, как по вискам стекают капли пота, и начинал постепенно заводиться из-за жары: идея остаться дома и вызвать к себе Джонатана казалась сейчас наиболее логичной. Проверив время, мужчина решил, что если и опоздает, то не критично, поэтому он завернул в Starbucks. Все столики были заняты, однако очередь состояла всего из трёх человек, из-за чего качество дня увеличилось на пару пунктов. Выйдя на улицу, Крис удержался от того, чтобы приложить стаканчик со льдом к лицу. Поймав пару завистливых взглядов подростков, не имеющих в кармане денег на покупку чего-то холодного, он направился дальше, стойко игнорируя прилипающую к спине рубашку. Холодный кофе был допит к пересечению улицы Маке и бульвара Мэзоннёв Запад, где загоревшая от ежедневной работы на улице грузная женщина в соломенной шляпе поливала изнывающие от жары пожелтевшие растения. Не желая становиться темнее, чем он есть сейчас, Кристофер перешёл дорогу и вступил в узкую линию тени от маленьких старинных домов. Спасало мало, но от самовнушения идти стало легче. Узкая Маке оканчивалась высокой белой многоэтажкой, но мужчина, не доходя до неё, остановился рядом с трёхэтажным каменным зданием с длинными чердачными окнами и зелёными маркизами, на которых просто и элегантно было написано «La Panthère Verte». Эшфорд остался в тени и достал сигареты. Он подошёл к месту встречи почти идеально вовремя, и у него оставалось несколько минут, чтобы закурить. Мимо медленно брели прохожие, одеты во всё максимально светлое и лёгкое, чтобы минимизировать солнечное воздействие. Только пара скейтбордистов стремительно проехали по потрескавшемуся асфальту, игнорируя поток машин, а низкая девушка в цветочной тунике спешно бежала в сторону остановки. Мужчина проследил за парнями ленивым взглядом, пропуская рваные мысли о том, что в такую жару они ведут себя слишком активно, и что на этой части дороги им бы сменить скейты на ноги, но грозящее столкновение заставило его отскочить в сторону. – Извините! – та самая девушка в тунике обернулась и крикнула спешное извинение, но продолжила бежать: гудящий автобус уже собирался закрывать свои двери. Кристофер недовольно посмотрел ей вслед, а после на упавшую сигарету, недокуренную и наполовину. – Да чтоб тебя, – процедил сквозь зубы мужчина, прежде чем поднять взгляд. Девушка притоптывала на одном месте перед припаркованным микроавтобусом, за которым стояли легковушки. Строй машин скрывал поток автомобилей, объезжающих загруженный участок дорог, и который нельзя было разглядеть, если не выглянуть наполовину из-за микроавтобуса. Только с угла дома, где в тени стоял Крис, и мимо семенили два старика в пропотевших клетчатых рубашках. Мысленно пожелав девушке опоздать на автобус, мужчина направился к ресторану, где его ожидал Джонатан и прохлада. Возможно, и пиво. Эшфорд пока не решил, будет что-нибудь брать или заберёт документы и пойдёт домой. Схватившись за ручку, он вздрогнул от резкого визга тормозов и глухого удара. На секунду уши заложила тишина, но не успел мужчина обернуться, как раздался крик пухлой блондинки. Ряд машин остановился. Несколько прохожих бросились на середину дороги, остальные же остановились на полпути, не решаясь что-либо сделать. Крис опустил очки и сквозь не собравшуюся толпу смог разглядеть на неровном асфальте обмякшее тело в цветастой тунике. "И, правда, опоздала", – только и промелькнуло в его голове, прежде чем Эшфорд открыл дверь и вошёл внутрь. Маленький веганский ресторан был наполовину пуст. От деревянных стульев исходил холодок, и только узкие подоконники были горячими от проникающего солнца. Джонатан сидел в глубине ресторана с бокалом пива, по стенкам которого стекали капли влаги, намекая на освежающие качества напитка. Он был таким же высоким мужчиной, что и Кристофер, но обладал более худощавым телосложением, имел густые слегка вьющиеся каштановые волосы, зрение, минус которого граничил с инвалидностью, и короткую бороду, за приличным видом которой денно и нощно следила мадам Нотт. – Что там случилось? – пожав руку, спросил Джонатан. – М? – Официантка что-то увидела в окно и умчалась из зала, – в голосе мужчины не было ни намёка на любопытство: все его эмоции высосала работа, четверо детей и суровая жена. – Машина девушку сбила, – Крис сел напротив, попрощавшись со своим желанием выпить пиво. – Всё нормально? – говорил он уже про документы. – Да, – Нотт достал из пакета папку, достаточно тяжёлую, – я всё перепроверил и пометил карандашом проблемные моменты. – Я думал, что у нас только одна проблема, – Кристофер открыл папку с логотипом банка и нашёл глазами нужную строку, – три восклицательных знака у резервного фонда? – Отметил самое важное, – пожал плечами Джонатан. – Остальным пунктам советую просто уделить внимание, чтобы ситуация не ухудшилась. – Я надеялся, что во вторник надо будет просто всех в жопу поцеловать, – задумчиво произнёс Эшворд, листая документы, – а похоже, придётся поглубже взять, чтобы и резервы восстановить, и на остальных параметрах не потерять. – Оставь меня без этих подробностей, – мужчина сделал глоток пива – единственная отрада в ближайшие полчаса, прежде чем он вернётся в шумную квартиру. – Почему же? – Крис хмыкнул, но всё ещё витал в своих мыслях, изучая цифры. – Я – бухгалтер. И моя проблема – предоставить тебе истинные цифры и не светиться. Ты – региональный менеджер. И исправлять эти цифры – уже твоя задача. А как ты будешь это делать, меня не касается. Просто позаботься о том, чтобы простым смертным сотрудникам не пришлось отсылать резюме в другие организации. – Всё не настолько плохо, – он закрыл папку и убрал её в портфель. – И лучше о себе переживай, – вставая с места, произнёс Кристофер, прощаясь. На Шербрук Запад стояла машина скорой помощи и, припарковавшись чуть поодаль, полицейская. Толпа зевак уже оцепила в круг место происшествия, скрывая своими спинами машину, вспотевшего бледного водителя и лужу крови. Надев очки и закурив, он направился домой.***
Кристофер шёл медленно, ощущая, как духота знойного дня сменяется той, что предшествует грядущему ливню. Дышать было всё также тяжело, но небо начало постепенно темнеть из-за приближающихся с севера Монреаля туч. Остановившись у светофора, мужчина устало потёр вспотевшую шею и подумал о том, что голова при такой погоде отказывается соображать в сфере отчётности и банковской документации. Начать вносить коррективы в план встречи он может и завтра, полностью погрузившись в работу до победного, а сегодня ему ничего не мешает провести субботу, как обычный выходной день. Без покера и Мины, но можно и исполнить свой план влить в себя кружку пива, а после посмотреть по обстоятельствам. Загорелся зелёный свет, и Эшфорд, маневрируя в толпе туристов, направился на улицу Кресар. "Crobar" вмещал в себе тяжёлую барную стойку, заставленные крепким алкоголем полки, уголок с живой музыкой, увешанный гирляндами, старенький телевизор у потолка и три столика в самой тёмной части помещения для приватных разговоров. Кристофер кивнул бармену – морщинистому мужчине сорока лет – и передал портфель. Его знали ещё с тех времён, когда он снимал маленькую квартирку на соседней улице и занимал одну из подчинённых должностей в банке. Множество работы дополнялось коллегами, ходящими по головам, и кучей проблем, из-за чего необходимо было найти место, где можно со спокойной совестью упиваться до потери памяти и хоть немного отвлекаться от тяжёлых мыслей. В один из таких и без того паршивых дней пожилой пьяница с неприятным запашком попытался добить Кристофера окончательно, предприняв попытку стащить рюкзак, где, помимо кошелька, были ещё и документы, взятые для изучения на выходные. Тогда бармен сберёг мужчину от бедности и увольнения, и, приняв его как постоянного клиента, предложил оставлять вещи за барной стойкой до самого ухода. Эшфорд согласился и пообещал вложиться в обновление доски с меню, когда он разбогатеет. Портфель и по сей день передавался бармену с порога, а над стойкой уже пару лет висела стилизованная под общий дизайн доска, начищаемая каждое утро для большей сохранности. Крис заказал тёмное пиво и достал телефон, где за день набралось пять пропущенных вызовов от матери, а также оповещение о смене статуса Мины в социальных сетях. Он хмыкнул и положил телефон перед собой. К шести часам на свой пост вступили музыканты, начав играть незатейливый блюз, а столики во мраке заняли прилично одетые угрюмые мужчины. У бара был лишь Эшфорд, иссохший офисный клерк и молодившаяся одеждой и косметикой женщина, от одного вида которой можно было легко догадаться, что она в лёгкую может перепить всех присутствующих, при этом и глазом не моргнув. После третьего бокала мелькнуло желание наладить отношения с Миной, но ещё не опьяневший разум учтиво подсказал, что от этого будет больше проблем, и Кристофер знаком попросил сменить канал. Новости города, биржевые сводки, баскетбольный матч – всё, что угодно, что могло бы отвлечь его от ненужных раздумий. Всё равно никто не смотрит ленивое пинание мяча малоизвестных футбольных команд. Бармен без лишних слов достал пульт и, прежде чем исполнить просьбу, поставил очередной бокал перед мужчиной. В таком русле Кристофер просидел несколько часов, пока тело не стало вялым, а слабый дождь, моросивший в душном Монреале, не перешёл в тяжёлый ливень, поглощающий все звуки маленькой улицы. Асфальт почернел от воды, стекающей плотными быстрыми ручьями в водостоки, минуя припаркованные машины, по крышам и стёклам которых сплошным потоком барабанили многочисленные капли. Пахло влагой, свежестью и летним ливнем. Старые маркизы тряслись и шумели, и этот звук проникал в бар, наполняя маленькое помещение большим уютом и усиливая запахи алкоголя и посетителей. Музыканты тихо перешёптывались в своём углу, пугая искривлёнными тенями от света гирлянд на лицах. Громкость телевизора была увеличена, и несколько мужчин, уставших от ленивых разговоров, перевели свои взгляды на экран, вслушиваясь в рекламу, окончание комедийной передачи и напряжённую мелодию вечерних новостей. Эшфорд заказал такси и знаком сказал бармену, что закончил. Пока машина разворачивалась на Квеснел-стрит, мужчина забрал портфель и осушил свой последний бокал, чувствуя уже неприятный привкус на нёбе – на сегодня ему точно хватит. В новостях успели осветить международные события, плавно перейдя к жизни Монреаля: план ремонта дорог, реконструкция части кладбища Нотр-Дам-Де-Неж (всё очень быстро, без тех подробностей, что озвучивались ранее), почести молодому полицейскому, вовремя обратившему внимание на ребёнка в машине. – ... Сегодня в четыре часа дня, на углу улицы Шербрук и Маке, легковой автомобиль Toyota Camry сбил… Телефон завибрировал, оповещая о приезде такси. Оставив деньги на гладком дереве барной стойки, Кристофер бросил последний взгляд на экран телевизора, где ведущая уже оканчивала озвучивать подробности дорожно-транспортного происшествия, и вышел на улицу, прикрывая голову портфелем.