"ТИХИЕ" КАРИНТИЙСКИЕ ВЕЧЕРА, ИЛИ КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА

POV. ГАРРИ ПОТТЕР. # На следующий утро нас разбудил Кикимер. Он вошел в спальню, когда мы с Драко только проснулись, и я целовал моего Ангела после сна, ласками подводя его к сексу. — Хозяин Гарри, — проскрипел старый эльф, — тут снова принесли газету и на пороге стоит грязнокровка Грейнджер… — Кикимер! — возмутился я. — Я тебя накажу! Сколько можно говорить, чтобы ты не смел называть Гермиону грязнокровкой! Она благороднее и воспитаннее тебя. Впусти её в гостиную и предложи пока чай с конфетами, да без всякой своей вредности. — Бедный Кикимер, — запричитал эльф, — умерла моя госпожа, а я один остался служить всем этим… — Кикимер, я все слышу, за уши тебя оттаскаю! — рявкнул я. — Почему ты не хочешь немного поделиться с Кикимером своей силой? Он бы помолодел на столетье — другое, глядишь, больше бы уважения начал проявлять! — улыбнулся Малфой и щелкнул меня по носу. — Золотые слова, хозяин Драко! — донеслось из коридора. — Все, этот эльф дорвался! — прошептал я и хотел было выйти в коридор, всыпать Кикимеру, но Драко дернул меня на себя и поцеловал. Оторвавшись от моих губ, блондин тихо сказал: — Представь, что это наш ребёнок! — Мерлин, упаси! — ужаснулся я, а Малфой рассмеялся. — Пойдем, с эльфом я разберусь сам, а ты узнай, что Грейнджер нужно от нас в такую рань? — ответил Драко и за руку повел меня умываться. — Доброе утро, мальчики! — поздоровалась Гермиона. Как вы? Я обнял девушку, а Драко поцеловал ей руку. У меня аж челюсть отвисла и я открыл рот. Блондин подошел ко мне и с усмешкой, в лучшей слизеринской манере, поцеловал меня и приподнял челюсть. Вот же, засранец! Потом Малфой вышел в коридор и отправился по направлению к кухне. — Что случилось, Гермиона? — спросил я. — Вы так классно вместе смотритесь, ребята, я этому рада. Я пока ещё в Англии, поэтому решила помочь, чем смогу. А теперь к делу. Гарри, я узнала, что суд над Малфоями перенесли на сентябрь — октябрь — ноябрь, Кингсли Шеклболт так решил, — ответила Грейнджер, — а это сам знаешь, как печально скажется на Драко, ведь он твой муж и, возможно, будет к тому времени ну… того, сам понимаешь… или ты? Смотря, кто из вас — кто? — Я ничего не понял, Гермиона, — настрожился я, — объясни мне получше. — Это не моё дело, но если Драко забеременеет… да, звучит стремно, хотя у чистокровных это бывает. — А причём тут беременность Драко? — удивился я. — Поттер, Грейнджер хочет сказать, что если суд над моей семьёй перенесут на глубокую осень, то мне, как беременному, будет тяжело пережить экзекуцию над родителями, особенно над отцом. Я прав, красавица? — Да, Малфой, ты правильно всё понял! — ответила Гермиона. — Вот я и пришла предупредить. Я услышала от Артура Уизли об этом сегодня. Надо, чтобы Гарри сходил к Кингсли и попросил его перенести слушание. — Нет, мы пойдем туда вместе с мужем! — воскликнул Драко. — Сегодня же и пойдем. Мы позавтракали и Гермиона нас покинула. Я обнял мужа и поцеловал, успокаивающе. — Драко, все будет хорошо, не переживай, — проговорил я. — Кингсли — свой человек и я надеюсь, что он поможет. Мы явились на приём к Министру Магии к десяти часам и были третьими в очереди. Из кабинета вышел Рон, а, увидев нас, вошел обратно, через минуту сам Кингсли появился. — О, Гарри! — воскликнул он. — Очень рад, дорогой! Проходи, Гарри… И тут он увидел Драко. Шеклболт кашлянул и выразительно посмотрел на меня. — Кингсли, познакомься, это Драко Поттер-Малфой — мой муж, магический супруг. — Вот как? — внимательно посмотрел на нас Министр. — А почему я не знаю, Гарри? Ведь ты пока ещё школьник, а дети не могут сочетаться браком. Меня весьма обрадовало тот факт, что ни Рон, ни Гермиона не рассказали о нашем магическом браке Министру Магии. Лучше это сделаем мы с Драко сами. — Ну, мы с Драко смогли. Магия связала нас три дня назад. Я — законный муж Драко, и, кажется заслужил счастье. Я устал, дружище от того, что всем что-то должен… — Давай, Гарри, заходи вместе с супругом в мой кабинет, прошу! Я приобнял блондина и мы вошли в кабинет Шеклболта. Он указал нам на стулья возле своего стола и я пододвинул свой ближе к Малфою. — Кингсли, я никогда у тебя ничего не просил. Друг, прошу тебя, перенеси суд над Малфоями на завтра. Я прошу тебя, Кингсли, ради нашей дружбы. Проси у меня все что захочешь: деньги, Малфой — мэнор, дом Блэков на Гриммо. Мы все отдадим. Я прошу тебя, дружище. Это нужно мне и моему супругу. Думаю, что Драко уже зачал ребёнка, посредством магического брака. — Мэнор, Блэк — холл и по сто тысяч галлеонов за каждого из Малфоев, десять тысяч за оформление документов, — проговорил Шеклболт. -- Сегодня мы придем с аврорами в Малфой — мэнор и вы, мистер Драко, должны отдать нам документы, ценные бумаги и артефакты. После завтра состоится суд при закрытых дверях Визенгамота. Вас устраивает такое условие? — Да, — ответил блондин, — вполне. — Однако, мистер Малфой, я не могу гарантировать вам и вашим родителям, что вас оправдают. Вы и ваш отец были Пожирателями Смерти, а Люциус долгие годы состоял главным человеком в окружении Тома Реддла. Больше половины магического Альбиона придёт на ваш суд, чтобы только своими глазами увидеть, как вас приговорят к Поцелую. Молитесь Богу, если верите в Него, чтобы Чаша Милосердия перевесила на Весах Чашу Правосудия. Итак, в пятницу состоится слушание по делу Пожирателей Смерти, Малфоев. Советую нанять хорошего адвоката. Я вывел Драко из Министерства Магии полуживого. Если в кабинете Шеклболта он храбрился, то за его пределами Малфой почти висел на мне от усталости. — Надо предупредить родителей, — сказал Драко, когда мы были рядом с Косым переулком, — Гарри, аппарируй нас к Малфой — мэнору. Слава Мерлину и Моргане, вечером авроры не сунулись в мэнор, а Кингсли прислал сову с приказом явиться к нему завтра. # На следующее утро я сам отправился в Министерство Магии на приём к Шеклболту, Драко чуть приустал, вернее, перепил вчера на пару с отцом в мэноре, там пришлось и переночевать. Нарцисса приняла зелья и пораньше легла спать. Мне же выпала «честь» растаскивать тестя и родного мужа по комнатам. Нарцисса завтра их вылечит Антипохмельным зельем, а мне понадобится Бобдрящее. Тёща разбудила меня в восемь часов и я, выпив зелье, ушел камином в банк Гринготтс. Взяв там нужное количество галлеонов, я оттуда сразу отправился в Министерство Магии, чтобы в очереди быть первым. Шеклболт принял меня радушно, и, приобняв, завёл в свой кабинет. — Гарри, ты ведь вчера пошутил относительно мужа? Ты ведь на самом деле не мог сочетаться браком с Пожирателем Смерти?! Он ведь чуть не убил Дамблдора! — Вот смотри, Кингсли, — ответил я, — будь ты воспитан так, как воспитывал сына Люциус, ведь он не виноват, что отец у него такой, то судил бы иначе. Будь у тебя такой отец, разве ты бы перестал его любить и считать отцом? Я бы не стал. Драко был обманут, он был рожден посредством магии, чтобы стать слугой Волдеморта, с пеленок воспитывался в ненависти к маггорожденным, презирал полукровок. Он мой муж и я могу сказать тебе, что Драко стал другим после войны. Он — большой ребёнок и сердце у него очень нежное и любящее. Волдеморт шантажировал его тем, что убьёт мать и отца. А как бы ты поступил? — Ладно, Гарри, попробуем помочь, но ты же знаешь, как здесь все работает. Я только заступил на пост Министра Магии, и пока ещё хорошо все не изучил. Вот если бы осенью… — Нет! возразил я. — Мы просим завтра. — Хорошо, Гарри, но я ничего не обещаю, — ответил Шеклболт. Я отдал ему все, что он просил: триста тысяч галлеонов, десять тысяч за оформление документов и бумаг, и ценные документы на Малфой — мэнор и мой Блэк-холл, а также артефакт — кувшин для вина с двойным дном. Куда можно было налить вино и подавать гостям, но на ручке имелся шарик. Если его покрутить с белого на синий, ваш собеседник, отведав вина, умрёт, так как на дне его яд. В данный момент, конечно же, кувшин пуст. Он принадлежал некогда семье Малфой. В мэнор я вернулся после 15 часов, где меня уже ждали. — Завтра после суда мы все выпьем оборотное зелье и переместимся в Клагенфурт. Возьмите все необходимое, уменьшите свои чемоданы и я уберу их в свой плащ. Учтите, нам всем дадут сыворотку правды выпить и говорить мы должны будет только правду. Когда мы вошли в спальню Драко, он повернулся ко мне и произнес: — Давай, родителей отправим, а сами переоденемся и в ночной клуб пойдем. Хочу напиться и всем этим судьям морду набить. Сидят там, идиоты! Когда детей убивали в Хогвартсе, где все они были? Все они выжили благодаря тебе, Поттер! — Благодаря не только мне, но и Рону, Невиллу, Гермионе, Полумне, Симусу, близнецам Уизли, Минерве МакГонагалл и конечно же, профессору Северусу Снейпу — этому отважному двойному агенту. Знаешь, — проговорил я и увлек блондина на кровать, навис над его ухом, тихо прошептал: — Ты же знаешь, Драко, что он выжил. — Знаешь, крёстный был не зарегистрированным анимагом, его Патронус — Лань, как и у твоей матери, Гарри, а кто он, как анимаг… вот даже не могу и сказать. Честно, Поттер, поверь мне. Отец, может, и знает его анимагическую форму. Хочешь, я спрошу его завтра, так — невзначай? Я обнял моего магического супруга и поцеловал нежно. — Спроси, Драко, это нам поможет, — ответил я и накрыл нас одеялом. Сырой и холодный мэнор. В нем, наверное, и летом топят. Не мудрено, что у Люциуса к сорока пяти годам начал мучить ревматизм. Драко теплым комочком свернулся возле меня и обнял. — А ты тоже можешь принимать анимагическую форму? — тихо спросил я. — Нет, сам не могу, но ты же знаешь, что на четвёртом курсе Лже-Грюм превратил меня в белого хорька и опозорил перед всей школой, засунув в штаны к Крэббу. Барти Крауч младший, книзл его забодай! Я чувствую, что если снова превращусь, то в хорька. Ну, а ты, Поттер? — Мой отец тоже был анимагом, его звали Сохатый. Сириус был анимагом --собакой, профессора Люпина обратили в оборотня, ну, о крысе Рона ты уже знаешь, это был мерзкий Хвост — предатель и проныра. Отдыхай, мой хороший, завтра очень тяжёлый день. Драко кивнул и лег таким образом, что его левая рука вся легла под мою спину, а правая — под лопатку с правой стороны, а сам он почти лег на меня. — Мерзнешь, хороший мой? — тихо спросил я. — Нет, боюсь, что когда проснусь, ты исчезнешь, а я не могу без тебя, Поттер! — ответил блондин. — Я буду всегда рядом, Малфой. Мы с тобой повенчаемся в Каринтийском королевстве. Как считаешь? Я посмотрел на мужа, но он уже спал. # В девять часов утра мы всей семьёй прибыли в Министерство Магии. Там уже вовсю орудовали репортеры, готовые с патрохами съесть Малфоев. Не обошлось и без шипящих, ненавистных возгласов в адрес семейки Пожирателей Смерти. К нам походкой от бедра подошла бессменная Скитер. Слово за слово она начала свои каверзные и идиотские вопросы. Я приобнимал мужа за талию и это не осталось не замеченным противной бывшей слизеринской. — Гарри, а чего это вы обнимаете наследника рода Малфой? — не выдержав, всё-же поинтересовалась бабенка. — Интервью мы дадим сразу после суда, — ответил я, — и удовлетворим ваше любопытство. А сейчас пройдите вниз, вам придётся много сегодня записывать и фотографировать. Я знал, да и многие из студентов Хогвартса знали, что Рита — анимаг, она умеет превращается в большого черного жука и таким образом пробирается туда, где в человеческом обличие её бы не пустили. В зал вошли: Министр Всеобщей Магии, судьи, свидетели и никого из защиты. Малфои сели на место обвиненных под прицелом десяти палочек. Шеклболт долго и проникновенно говорил. В конце своей речи Кингсли посмотрел на меня. И тут начался кошмар. Люди один за одним поднимались на место обвинителей и свидетелей, Люциус и Нарцисса только успевали отвечать и оправдываться. Драко держался, он был бледен, предельно собран и… совершенно не смотрел на меня. Любимый, я не дам тебя на растерзание. — Ну, а теперь, — произнес главный судья Визенгамота, — суд выслушает защиту. В зале, в котором когда-то и меня судили за применение «Патронуса» против дементоров, и когда покойный Дамблдор спас меня и защитил так, что были сняты все обвинения. Я поднялся со своего места на первом ряду и прошёл в центр зала. — Представьтесь, — проговорил судья. Странный, словно не знает, кто я такой? — и расскажите о цели своего визита на суд Пожирателей Смерти. — Ваша Честь, — ответил я, — господа присяжные, маги, волшебники и волшебницы магического Альбиона! Я, Гарри Джеймс Поттер пришёл на заседание суда по делу сто сорок восемь. — Мистер Поттер, вы должны выпить сыворотку правды, таков порядок для всех, кто принимает участие в суде, — проговорил главный судья и мне подали в стакане сыворотку правды, я выпил её, нисколько не сомневаясь. Судья одобрительно кивнул. — Ваша Честь, господа волшебники! Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь говорить правду и ничего кроме правды! — снова проговорил я. — Свидетели и обвинители вот уже полтора часа как говорят о том, какие Малфои не хорошие. Да, конечно, судя по изысканным и красноречивым речам, можно подумать и так. Правильные слова, красивые обороты речи, но все это ничто, кто знает истинну происшедшего. Да, мистер Люциус Малфой был приспешником Тома Реддла… — Все в зале ахнули на то, как я просто произношу имя Того-Кого-Нельзя было многие годы-Называть. — Не бойтесь назвать имя тирана, когда мы вместе, мы — сила! Однако, мистер Малфой по началу добровольно поддерживал Тома Реддла, желая, чтобы в обществе магов были только семьи чистокровных. Увы, такое заблуждение мышления жило не только в семье Малфоев, которых из поколения в поколение воспитывали на аксиоме чистокровности семьи. Ведь и ваши семьи, почти у всех здесь собравшихся, чистокровные. Вы тоже стараетесь, чтобы ваши дети выходили замуж или женились на чистокровных девушках или парнях. Древний род мистера Малфоя и леди Нарциссы тоже воспитывался на этом постулате чистокровности. Да, Люциус ошибся с выбором и просчитался, а когда понял, что Волдеморт фанатик и деспот, оказалось поздно. Выход из окружения Тома Реддла был один — смерть, и ладно бы только его собственная, но за его спиной осталась семья. Как уже сам мистер Малфой сказал в свое оправдание, Лорд Волдеморт после своего возвращения, в которое и все вы, кстати, не верили до последнего, поддерживая бывшего Министра Магии, Корнелиуса Фаджа. В тот год я остался совершенно один. Меня поддерживали только друзья, даже мои одноклассники многие не поняли и не поверили, что Тёмный Лорд вернулся, их не вразумила смерть Седрика Диггори, да и вас не вразумила. Вы ведь до последнего считали мои показания и рассказы о возвращении Тома Реддла — бредом сироты, который таким образом пытается привлечь к себе внимание. Признайтесь в этом, положа руку на сердце. Так вот, Волдеморт вместе со своими приспешниками поселился в Малфой — мэноре. Этого не хотел не сам Люциус, ни его супруга, с которой они обращались, как с рабыней. Ведь вы только что слышали ответы миссис Нарциссы. Что касается Драко Малфоя, он верил своему отцу до последнего. А вы когда-нибудь в своей жизни могли не поверить своим родителям, усомниться в них, у кого они ещё живы? Девиз любой семьи — защита своей семьи! Разве не так? Но вы не знаете, что когда егеря нас поймали: Рональда Уизли, Гермиону и меня в лесу, они привели нас в Малфой — мэнор. Мы в тот год искали крестражи Темного Лорда. Так вот, мисс Грейнджер успела кинуть до этого в меня Жалящее заклятье, изменив моё лицо. Беллатриса Лестрейндж держала меня за волосы, когда приказали привести Драко. Он пришёл, но на вопросы окружающих, ответил, что не знает кто я такой. Он скрыл и не предал нас. В Выручай-комнате, когда Винсент Крэбб советовал убить меня, Драко его остановил, запретил меня трогать. Когда Волдеморт пришёл в Хогвартс, Драко не участвовал в осаде школы, а уж когда я «воскрес» именно Драко бросил мне свою палочку на глазах Тома Реддла, на глазах сотен Пожирателей и своих родителей. Вот вы все называете меня Национальной Надеждой магического мира, опорой и защитой, Победителем зла, но мало, кто знает, что леди Нарцисса Малфой приложила к этому свою руку. Именно ей вы должны быть благодарны, господа судьи, маги и волшебницы. Именно она спасла меня в лесу, когда Волдеморт убил, исполнив пророчество, что один из нас, как равный друг другу, должен умереть. Именно она обманула величайшего из лигилиментов — Тома Марволо Реддла. Не было бы сейчас ни меня, ни всех вас, если бы не поступок леди Малфой. Я считаю его геройским, и ещё, Нарцисса никогда не была Пожирательницей. — Да, но на предплечье Драко Малфоя огнём горит метка! — кто-то крикнул из рядов. Драко встал со своего места и ответил: — Лорд Волдеморт приказал мне поставить её, я не хотел, но он сказал, что если я не сделаю это, он убьёт мою мать, а отца скормит змее Нагайне. Я виноват, но не мог не принять эту метку. — Драко убил директора Хогвартса, Альбуса Дамблдора! — снова кто-то крикнул из рядов. — Неправда! Профессора Дамблдора убил по его же просьбе не Драко, а профессор Северус Тобиас Снейп, декан факультета Слизерин, но этого хотел сам покойный Альбус и я могу, Ваша Честь, сбросить воспоминания в Омут памяти этот момент. Верховный судья кивнул и я вынул из виска серебристую нить воспоминаний и бросил её в огромный чан волшебной палочкой. Судья, Министр Магии и все присяжные подошли к Омуту памяти, и увидели все, как было. — Хорошо, — проговорил Верховный судья, — мы должны объявить перерыв на десять минут. Судьи, Министр Магии и прочие служители Министерства ушли из зала. Я подсел к Драко и обнял его. Он уткнулся мне в плечо. Леди Нарцисса взяла меня за руку. — Спасибо, мистер Поттер! — произнесла она тихо. — Еще ничего не закончилось, мадам Нарцисса, — ответил я и поцеловал мужа в висок. Перерыв закончился и взал суда снова вошли: Министр Всеобщей Магии, Верховный судья и помощники за ними. — Верховный суд спрашивает мистера Поттера. Скажите, Гарри, а вам-то какая выгода от выгораживания и защиты семьи Пожирателей Смерти, Малфоев? — спросил Его Честь. — Вы враждовали с сыном Люциуса Малфоя в Школе Чародейства Магии и Волшебства. — Ну, думаю, тут все просто, Ваша Честь! — улыбнулся я. — Неужели, учась в школе, Вы не приставали к девчонкам или парням, не обращали на себя именно так внимание? Думаю, что это все проходили. Так и мы враждовали друг с другом, но во время осады Хогвартса, когда Винсент Крэбб чуть не сжег всех нас в Выручай-комнате, когда Гермиона, Рон и я чуть не погибли от Адского огня, тогда-то Рон спас Грегори Гойла, а я Драко Малфоя, тогда-то мы и поняли, осознали впервые в жизни, что за маской врождебности мы скрывали любовь друг к другу. А после победы я нашёл Драко и признался ему в своих чувствах, услышал ответное признание. Мы заключили с Драко магический брак и вы можете ясно увидеть на наших руках кольца родовые и магические, а также магические брачные узоры на запястьях. Магия признала наши клятвы любви и верности, она соединила нас. Малфои защищают свою семью. Я — один из них, я, Поттер — Малфой, как и Драко теперь тоже Поттер — Малфой. Все в зале заахали и заохали, а нас уже вовсю снимали репортеры «Ежедневного пророка». Судья переглянулся с Министром Магии и тут же взял в руки колокольчик, зазвонил, привлекая всех к тишине. — Посоветовавшись с Министром Магии и коллегами, мы пришли к общему соглашению. Выслушав все стороны обвинения и правдивые доводы нашей Национальной Надежды, Гарри Поттера, мы пришли к заключению лишить Люциуса Абраксаса Малфоя магии на пять лет с изъятием палочки. Департировать его и леди Нарциссу из Великобритании, но ей оставить магию и не лишать волшебной палочки. Малфой — мэнор переходит в пользование Министерства Магии. Они должны заплатить суду пятьдесят тысяч галлеонов за преждевременное заседание суда. Освободить Малфой — мэнор вы должны в течение двенадцати часов. Что касается Драко… он теперь законный муж нашего Героя. Не нам судить их выбор друг друга. Он остаётся пока учиться в Хогвартсе под присмотром директора Минервы МакГонагалл и его магического супруга, Гарри Поттера. После мы решим, как поступить с Драко и оповестим супругов о решении суда. Итак, кто «за» перчесленное мной, прошу поднять руку! — произнес Верховный судья. Восемьдесят процентов собравшихся подняли руки. Пятнадцать процентов проголосовали против и пять процентов воздержались. Слава Богу! Я обнял моего мужа и поддержал его, он весь дрожал, и был жутко бледен. Министр Кингсли Шеклболт провел нас в один из своих кабинетов и прежде всего поздравил меня с пламенной речью. Он даже пожал руку леди Нарциссе за спасение меня. Кингсли считал меня после гибели профессора Люпина кем-то вроде приемного сына, он заботился обо мне и я чувствовал его любовь ко мне и сочувствие, а поэтому был готов пожать руку любому, кто в тот страшный день спас меня и чем-либо помог. Драко подал руку Министру и тот пожал её. — Гарри, тебе, мой мальчик, надо учиться на адвоката, — улыбнулся Шеклболт. — Нет, я буду аврором, дружище, — ответил я. — Ну, а вы, Драко, кем хотите стать? — Хочу стать врачом или зельеваром, как мой крёстный, Северус Снейп, и спасать своего Поттера. Я поклялся в тот страшный день, когда произошла финальная битва, когда Гарри чуть не погиб. — Кстати, о Снейпе … — проговорил Кингсли. — Мистер Малфой, леди Нарцисса, прошу вас подождать нас в соседней комнате, мне нужно поговорить с парнями. Я возразил, сказав, что Люциус с профессором Снейпом дружили, и он может нам помочь. Кингсли медленно кивнул и прошёл к сейфу, вынул из него папку с грифом «Совершенно секретно», протянул её мне. Мы с Драко сели в кресло, вернее, блондин сел, а я устроился на подлокотнике, но это не мешало мне обнять его одной рукой, и мы прочитали, лежащий на коленях Драко отчёт авроров: «Высокий худой мужчина… грязные, черные волосы до плеч… длинная одежда чёрная… глаза цвета ночи…» и все такое. «Пропал в Хогсмиде в Воющей хижине. Отряд авроров не нашёл его следов после смерти, когда его убила Нагайна. След его пропал там же и не был нигде обнаружен. Чар трансгрессии или аппарации не замечено, как и чар трансфигурации.». — Итак, парни, вы же понимаете, что Северус не умер, он пропал без вести, а это значит, он где-то живёт. Мои друзья из Аврората сбились с ног в поисках кошмара студентов и легендарного героя под прикрытием. Я хочу, чтобы вы нашли его. Если вы его отыщите, я позабочусь устроить вас после окончания школы: Гарри на второй курс в Академию Авроров, а вас, мистер Малфой, на второй курс Академии колдомедицины при Святом Мунго. Драко посмотрел на меня, а я нагнулся и не мог не поцеловать моего магического супруга в губы. Люциус кашлянул и мы отстранились друг от друга. — Ну, мальчики без тормозов, гормональный всплеск и все такое, — это понятно. Молодость, любовь-морковь, почему бы и нет? Мистер Малфой, что вы скажете? Не видели ли вы Северуса после смерти? Не приползал ли он в мэнор в анимагической форме? — Нет, Министр, — ответил Люциус, — я не знаю, где он и что с ним после того, как Повелитель… Волдеморт приказал мне найти Северуса и доставить в Воющую хижину. Темный Лорд был зол, как сотня пираний, его всего трясло, и он сказал, что осталось два крестража, а силы совсем на исходе. Пять частей души уже были уничтожены. Я молнией аппарировал к Хогвартсу и нашёл его за варкой какого-то сложного зелья. «-Мне нужно полчаса, Люциус, — проговорил он тогда, — пожалуйста…» «-Повелитель требует немедленно тебе явиться к нему в хижину», — ответил я. — Помню, что он взял какое-то зелье с полки, — проговорил Малфой старший, — он выпил его все и кивнул. Я только доставил его в Воющую хижину, но не вошел в неё. Мне было жутко. Я посмотрел в след Северусу и понял, что Повелитель позвал его не в шахматы поиграть. Я догадывался, но ничем не мог помочь ему. Снейп — очень сильный маг и превосходный зельевар. Я надеялся и надеюсь до сих пор, что Северус всё-же выжил. Он спрятался. Может, не стоит его беспокоить, Министр? — Он мне глубоко симпатичен, — ответил Шеклболт. — Ему причитается огромная премия за помощь в победе, а также его ждёт орден Мерлина первой степени, куча наград и благодарностей. На что он живёт? Я ведь знаю, что оклад преподавателя в Хогвартсе мизерный, и он за время своего преподавания не мог накопить приличную сумму для покупки недвижимости. Мои авроры прочесали Паучий Тупик — место его рождения, облетели всю Англию, Шотландию, Ирландию, другие северные страны, но никаких следов. Он как в воду канул. Отчёт авроров лежит у меня со второго мая, но… я прошу вас, парни, отправляйтесь на поиски, у вас на все про все месяц, ну, можно продлить и на все лето, до начала учебы в Хогвартсе. Я дам вам оборотное зелье, фальшивые документы и денег на дорогу, а ещё кулон порт-ключ. Отправитесь в понедельник рано утром сначала проверьте все в Воющей хижине, потом в Паучем Тупике, а оттуда, — куда посчитаете нужным. Твои навыки лигилименции, Гарри, вам пригодятся. Ну, все! А теперь я отдаю вас на растерзание Риты Скитер. «АВРОРСКИЙ ОТЧЕТ». # *Лежит в Министерстве под грифом «Секретно», Под грифом «Секретно» Аврорский отчёт: Средь мёртвых не найден, средь мёртвых не найден, А раз он не найден, он где-то живёт. «Глаза цвета ночи, прямая осанка, Да черные пряди немытых волос». — По этим приметам пойди, отыщи-ка, Когда он, быть может, и вовсе — уполз. Но ищет награда и ищут авроры Героя-шпиона, студентов кошмар. А вдруг он найдётся? Возьмёт — и найдётся? Вернись поскорее, к нам маг-зальевар! Лежит в Министерстве под грифом «Секретно», Под грифом «Секретно» Аврорский отчёт: Средь мёртвых не найден, Средь мёртвых не найден, А раз он не найден, он где-то живёт. * (Maus). #