"ТИХИЕ" КАРИНТИЙСКИЕ ВЕЧЕРА, ИЛИ КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА

POV. ДРАКО МАЛФОЙ. & На четвёртый день после приезда в Клагенфурт мы с мужем аппарировали в маггловскую часть Вены, и Гарри потащил меня в парикмахерскую, или как называют ее маги на свой лад — «цирюльня», пока Северус, Люциус и Лили ловили рыбу в реке, а Нарцисса готовила обед и закуски на ужин. Дело в том, что сегодня в семь часов вечера приезжают Уизли-младшие, Крамы, Нотты и Забини; подруга нашей Лили появиться в Клагенфурте только в пятницу, то есть — послезавтра. Мы взяли с собой маггловские фотографии юности и показали цирюльнику. Девушка-администратор кивнула и повела нас в вип-зал, вернее, в отдельный номер, где было рассчитано на два кресла. К нам вышли две очаровательные девицы и спросили, готовы ли мы? Мы с Гарри переглянулись и кивнули — идём на жертву ради нашей Лили, а для ребёнка, что только не сделаешь? Ровно через два часа мы вышли довольнеханькие из парикмахерской и решили зайти в наше любимое венское кафе «Demel» — королевское, как его называют в столице Австрии. Нас уже встречали улыбчивые и душевные австрийцы и провели к окну. Посетителей было немного. Кто-то читал, как всегда, кто-то — стучал по клавиатуре ноутбука, а кто-то писал ноты. К нам подошла официантка — симпатичная девица и спросила, что мы желаем? Я улыбнулся красотке и на немецком языке заказал две порции «Захер торте» — шоколадную вкусняшку, себе молочный коктейль с манго и кокосом, а любимый попросил черный кофе «Шварцер», он был крепкий, горький и без всего. — Драко, — произнес аврор, когда девица убежала выполнять заказ, и мы остались одни, — тебе осталось только свои сиреневые линзы надеть, и будет просто класс! Мы с тобой, словно снова летом перед восьмым курсом Хогвартса. Я взмахнул рукой — а палочка волшебная была у меня в рукаве, как и всегда — и наложил Чары «Конфиденциальности», «Неслышимости» и «Отвода глаз». — Гарри, иди ко мне, поцелуй меня, — попросил я, притягивая мужа через стол, — не могу, хочу до безумия твои губы, любимый. Поцелуй вышел жадный, горячий, вкусный и многообещающий. Мы вынуждены были прерваться, так как к нам уже шла официантка. Поттер убрал Чары и мы приступили к поеданию, наверное, самого вкуснейшего в мире шоколадного тортика. Аврор кормил меня, а я его. Как же давно мы вот так не выбирались из дома, не ухаживали друг за другом, не дурачились? Брюнет притянул меня к себе и поцеловал в конце трапезы своими ароматнопахнущими кофе губами и прошептал: — Пойдем, надо детям купить шоколада в «Магазине Моцарта», колбасок всяких, буженину и окорочка. Идём, родной, а после обеда покатаемся на «Колесе обозрения» и на парочке ещё твоих любимых аттракционах. Я кивнул, вставая, а Гарри расплатился за десерт, обнял меня и мы вышли на улицу. В десять часов ещё не было жарко, как в полдень, но я надел на голову ободок с козырьком и как вампир, боящийся солнца, застегнулся на все пуговицы, хоть и был в белой рубашке, и белых укороченных брючках. В общем, во всем белом, как и мой Поттер. Мы накупили всего, что хотели, и вызвали Типси, велев ему по-тихому все переправить домой, разложить по холодильникам, но не говорить Нарциссе, где мы сейчас. — Передай хозяйке Нарциссе, что мы вернёмся только часа в три — четыре. Типси, конечно видел нас в таком вот виде, но лет четырнадцать назад. Эльф сперва чуть испугался, но потом узнал нас. Когда домовик ушел, мы с супругом понеслись в оптику покупать мне сиреневые линзы. Ярких не оказалось, а были только розово-сиреневые, намного светлее и мягче по цвету. Мы купили их сразу вместе с жидкостью для их хранения. Любимый убрал все в свой карман и мы, словно школьники, помчались на аттракционы. Начали мы с «Колеса обозрения», где в кабинке принялись целоваться, как будто в жизни не целовались. Кабинка ползла медленно и Гарри успел мне сделать минет и нацеловались мы тоже вдоволь. Аврор наложил Чары, чтобы не было меня слышно, пока я кричал и умолял ласкать меня ртом глубже. Оргазм был крышесносный и я даже на пару минут отключился в объятиях мужа. Мерлин, как же хорошо! Как давно мы с Гарри не сходили так с ума. Любимый меня привел в порядок прежде, чем мы покинули кабинку «Колеса обозрения». — Поттер, а ты успел кончить? — поинтересовался я, шепнув брюнету на ухо. — Малыш мой, — улыбнулся аврор, — ты так сладко просил, кричал и стонал, что я кончил раз, а, может, и два. — Так не честно! — стукнул я игриво мужа в плечо. — Я всего лишь раз, а ты — два? Вот же, плут вредный! Поттер прижал меня к дереву и приблизил вплотную свои губы к моим. — Драко, родной мой, ты кончил дважды, как и я, мы проехали не раз, а сделали два круга на колесе. Второй раз, любимый, ты кончил от моих рук, когда я дрочил нам обоим сразу. Все хорошо, я очистил нас Чарами. Пойдем, покатаемся на «Молоте» или на «Американских горках», у нас с тобой не так много времени. Гарри взял меня за руку и мы, как школьники, побежали к другим аттракционам. Как же было хорошо вот так веселиться с Поттером и не о чем не думать. Как же я устал от того, что мы с Гарри не можем вот так больше бегать и радоваться беспечно, поуши занятые работой. Мы вернулись домой в 16.35. Лили пила сок, Люциус — кофе, Северус читал «Ежедневный Пророк», Нарцисса раскладывала фрукты и ягоды в вазы, домовики накрывали на стол для полдника. — Добрый всем день! — поприветствовал всех Гарри. Мама, посмотрев на нас с Поттером, ахнула; отец кашлянул и громко поставил на блюдце кофейную чашку; директор Хогвартса, глянув на нас по верх газеты, фыркнул, потом крякнул; эльфы пискнули и захлопали ушами, а наша дочь обрызгала весь стол, себя, скатерть тем соком, что пила. — Отец, папа? Я не понимаю… — воскликнула она и подошла к нам. Она смотрела на нас, недоуменно обошла по кругу. — Что это с вами такое? — Лили, дорогая, — произнес Снейп, — не удивляйся, милая. — Северус, помолчите! — проговорил Гарри. Мы с мужем подошли к дочке и обняли её. Мы решили вести себя так, словно ничего не произошло и что мы не заметили удивление и некоторый ужас в глазах нашей принцессы. — Лили, родная, — улыбнулся я, — ну, расскажи, как ты провела свой день? Детка только раскрывала рот и закрывала, рассматривая меня, мои волосы цвета серебристо-ягодной фуксии, розово-сиреневые линзы, одежду молодежную, а не строгий костюм Главы колдомедиков Мунго, профессора магического мед университета, где я ещё читаю лекции по вторникам и четвергам о хирургии и боевым зельям, чтобы знать и уметь, в случае опасности, их вывести из организма и блокировать всасывание в кровь и органы человека. Я всегда идеально выгляжу — с иголочки, не пылинки на мне ни — ворсинки, а тут вдруг мальчишеский вид! Я был доволен реакцией моей Лили. На Гарри она пялилась чуть меньше, даже дотронулась до его зелёно-черных волос и до изумрудных бусин на концах афро-косичек. Лили притопнула ногой, поставила руки в боки и спросила: — Мерлиновы подтяжки! Что все это значит? Как я представлю вас моей подруге? У неё родители — серьезнейшие маги: отец — Верховный Судья, а мать — всеми уважаемая корреспондент ведущей газеты «Сияние Парижа», которая куда популярнее в мире магов и магглов, чем наш «Пророк». Как Николь увидит вас вот… такими? — Ну, мы с папой Драко в отпуске, дорогая, поэтому решили немного побыть молодыми. Северус крякнул и отложил «Ежедневный Пророк». Директор Хогвартса принял из рук эльфа свежий кофе. — Лили, каждый в жизни переживает переходный возраст: школьники — по-школьному, тридцатилетние, как твои родители, — вот таким образом, и это называется «Кризис среднего возраста». — Деда Сева, скажи моим папам, чтобы они привели себя в нормальный вид! — попросила дочь. — Это не прокатит, милая, — ответил за зельевара Люциус. — Но, Лили, ты ведь и сама выглядишь не лучше. Вы — та ещё семейка и я, порой, удивляюсь, что являюсь тоже её членом. Я понимал ход отца конем, он именно так намекал внучке на её вид. Лили фыркнула и уперлась руками на стол. — Это вы так решили меня проучить, папулички мои?! — возмутилась она. — Вы думаете, что ваш прикид… я хотела сказать, наряд, возьмёт и отобьет желание носить то, что я хочу? — Ни в коем разе, Лили! — произнес Гарри. — Просто мы на отдыхе и расслабляемся, а теперь уже давайте поедим чего-нибудь, мы с Драко голодные. — У меня пропал аппетит, пожалуй, я пойду к себе, — ответила девочка и пулей взлетела наверх. Я хотел было пойти за дочерью, но Гарри меня обнял и прошептал на ухо: — Драко, дай ей переварить все и успокоиться. Мы ведь с тобой доверяем нашей принцессе. Если мы сейчас с тобой ломанемся за ней, она посчитает, что можно из нас вить верёвки и диктовать свою волю. За это лето наша принцесса должна повзрослеть и многое понять. — В кои-то веки Поттер прав, крестник, — сказал Снейп. — Отец, — фыркнул аврор, — а подслушивать не хорошо. — Ты думаешь, Гарри, слишком громко и шепчешь на ухо мужу так, что по всей гостиной слышно, — ответил директор Хогвартса. — Представьте, если бы я на восьмом курсе бегал за вашими вывертонами, хотя мне и было жутко временами, когда Драко летал на твоей гребанной «Молнии» почти до полугода беременности? Да он бы до родов летал — факт, если бы я замечание сделал! Вы в свои почти восемнадцать были идиотами, ещё похлеще малышки Лили. Гермиона привезла ВладимИра и Георгия без четверти семь, а Забини свою дочь Диану — без десяти, Теодор Нотт — отпрыска Леопольда Генриха без пяти; Джордж появился в камине нашей гостиной ровно в семь вечера с близнецами-младшими. — Развлекаетесть, мальчики? — подмигнула миссис Грейнджер-Крам и обняла нас. — Вы, как и всегда — супер! — улыбнулся Блейз и тоже нас обнял. — Парни, вы — молодцы! Мой любимый сказал, что после родов сменит цвет волос. Драко, мы ведь надеемся на тебя? — спросил Джордж Уизли. Нотт нас тоже просто обнял и поднял большие пальцы рук вверх, мол, вы — классные! — Конечно, Джордж, а когда вы ожидаете появление малыша? — поинтересовался я, когда Тео, наконец, выпустил меня из своих медвежьих объятий. — В конце августа, в двадцатых числах, — ответил супруг Фреда и я кивнул. Мы все сели ужинать. Лили держалась спокойно, но на нас с мужем демонстративно не смотрела, а мы с Гарри вели себя как и всегда. Супруг приобнимал меня, подкладывал еды на тарелку, подливал минеральной воды без газа в бокал. Это увидел внимательный слизеринец Забини. — Драко, дружище! — воскликнул он. — Мы можем поздравить тебя? Все до единого, сидящих за столом, посмотрели на меня. — Рано ещё что-либо говорить, позже, в конце лета, станет ясно, — ответил я. Дети принялись есть дальше, а заучка гриффиндорская подмигнула мне. — Меня крёстной возьмите, — одними губами проговорила она и мы с Гарри кивнули синхронно. Эльфы только успевали уносить грязную посуду и подносить чистую, как и менять блюда. Все говорили о грядущем в сентябре Кубке мира по квиддичу, который состоится в Австралии. — Виктор весь извелся, — проговорила Гермиона, — переживает за свою команду. Все принялись поддерживать миссис Грейнджер-Крам, но мы с мужем понимали, что три месяца она Виктора практически не увидит. Мне её стало искренно жаль, мне ли не знать, когда мужа нет сутками дома? После ужина дети понеслись в наш домашний кинозал смотреть «Рубиновую книгу», какую-то новую часть, ну, а мы — прощаться. Первой трансгрессировала Гермиона, за ней последовал Блейз, за итальянцем ушел Джордж, которому мы для Фреда собрали вкусняшек со стола — так он, по его словам — «словно с нами». Последним отчалил Теодор Нотт и мы передали Пэнси Паркинсон тоже вкусняшек, памятуя, что слизеринка любила сладости. — У вас есть часа два с половиной, — усмехнулся нам Снейп, бегите на свой любимый сеновал. — Крёстный, мы ночью на сеновале будем спать, а пока поиграем в карты или в «Башню» на… что-нибудь, — ответил я. — В субботу свозим детей в Вену, а завтра пусть купаются в озере Вёртер Зе. — А вы куда-то с Поттером завтра собираетесь? — поинтересовался директор Хогвартса. — Забронирум отель на всех в маг Вене дня на два. Столица Австрии очень красивая, её за день не посмотришь, — ответил Гарри. — Потом свозим их в Италию на море, так уж и быть, пусть покупаются, но не в магическую, а к магглами. В магической интереснее, но не надо забывать, что принцесса наказана. Я потянул за руку мужа — любителя поболтать, и аппарировал нас в нашу спальню. — Ну, и, Поттер?.. Во что поиграем? — облизнув губы, спросил я. — В карты, любимый, — улыбнулся Гарри и поймал меня в объятия, — сколько раз проиграешь, столько раз я тебя трахну. Как тебе такой подход? — Что ж, как сказал лорд Катлер Беккет из «Пиратов Карибского моря»: «Это — деловой подход», — ответил я. Я знал, что в картах игральных я — не ахти, поэтому со спокойной душой проиграл трижды аврору. Он прямо в спальне хотел меня разложить, но я не разрешил, так как нам детей всех укладывать по комнатам, а потом надо зайти к дочке, ей пожелать сладких снов. Мы всех уложили и осталась только Лили. Гарри постучал в комнату дочери и мы вошли. Малышка лежала уже в кровати и читала книгу. Поттер сел на корточки перед дочкой, а я — на краешек кровати. Лили перевела взгляд на нас и вылезла из-под лёгкого, летнего одеяла. — Папулички, вы же к завтрашему вечеру станете обычными, да? Это очень важно, чтобы вы стали нормальными, когда приедет моя Николь, — проговорила девочка, глядя на нас с надеждой. — Дорогая, — ответил Гарри, — разве мы с отцом не дороже тебе, чем мнение о нас твоей подружки Николь? — Конечно, отец, вы с папой Драко для меня — семья и роднее вас никого у меня нет — все так, папулички, но Николь, она… её семья немного старомодная, строгая. — Ничего, родная, — ответил Гарри, — переживет твоя француженка наш внешний вид. Вот и посмотрим, насколько ты дорога подружке. Давай, Лилиан, без обид! Проверь её на верность и дружбу, как ты это делала с близнецами, с Дианой — дочкой Рона и дяди Блейза. Проверь и Николь на «вшивость» — это слово твое. Нельзя потворствовать человеку, только потому, что она — твоя подруга, не надо подстраиваясь под неё. Пусть твоя Николь примет тебя такой, какая ты есть, Лили, и какие у тебя родители. Пойми это правильно. — Мы с отцом, — сказал я, — и правда просто хотим отдохнуть летом, у нас с Гарри нет никакого подтекста в том, что мы так одеты. Да и Гарри так мало кто узнает, если ещё тёмные очки надеть. — Я обнял дочку. — А папа прав, проверь свою Николь. Мы с Гарри желаем тебе, Лили, только добра, только счастья и хотим, чтобы рядом с тобой был надёжный человек, уважающий тебя, несмотря ни на что. Понимаешь меня, моя любимая? — спросил я и обнял девочку крепче. — Скажи, милая, ты в порядке? — Да, папа Драко, я в порядке, уже в порядке, — улыбнулась девочка, — и вы правы, как всегда. Я люблю вас даже такими стремными. После того как Лили уснула, успокоенная нашими объятиями и поцелуями, Гарри повел меня вниз, обнимая и целуя мою шею, губы, ключицы, на каждой почти ступеньке. — Проваливайте уже, — услышали мы голос Снейпа, — смотреть на вас противно, лижитесь на каждом шагу! Пятьдесят баллов с Гриффиндора, Поттер! Люциус только глянул на нас, но промолчал, потягивая вино, а мама пригласила попить кофе. Гарри потащил меня к выходу. — Спасибо, мама, но мы не хотим пока кофе, — улыбнулся я, обнимая мужа, вжимаясь в него. — Цисси, не трогай их, у этих двоих сейчас не кофе на уме, — усмехнулся Люциус, а Гарри поднял меня на руки, я же обхватил мужа ногами за талию. Потом мы вышли на улицу, а с порога сразу аппарировали на сеновал. И хоть коровы у нас не было или козочки, но душистое сено на сеновале нам с Поттером нравилось. Муж бросил меня на сено, и наколдовал пару маленьких шариков-«Люмосов». — Любимый, ты проиграл трижды в карты, — улыбнулся Гарри, — готов платить по счетам? Я потянулся на свежем сене и прогнулся в спине, предвкушая горячую ночь. Аврор взмахнул волшебной палочкой и избавил нас от одежды. — Поттер, — позвал я супруга, — как же долго я ждал этого! Иди ко мне скорее. — Как же ты прекрасен, Драко, — прошептал брюнет, опускаясь на сено рядом со мной, — несмотря на то, что нам перевалило за тридцатник, но я ещё сильнее люблю тебя и безумно желаю сделать своим, родной мой. — Гарри, пожалуйста, — прошептал я притягивая ближе мужа, — я хочу тебя. — Да, мой сладкий, ты не представляешь, как же сильно я хочу тебя. & POV. ГАРРИ ПОТТЕР. & Утром Патронус Нарциссы разбудил нас, оповестив, что пора завтракать. Просыпаться совершенно не хотелось после великолепной ночи любви на сеновале. Мой муж был таким горячим, отзывчивым и ненасытным, он все три раза своего долга кончил сам, не помогая себе рукой. Светящиеся маленькие шарики «Люмоса» мерцали, летая по сеновалу, и я мог видеть лицо любимого, все его эмоции и чувства. А потом мы играли. Малфой связал меня наколдованными лианами и садистки распалял своими губами, языком и руками. Он наложил на стены сеновала Чары «Неслышимости», так как я стонал от желания, просил, умолял не мучить меня так. Блондин измывался час надо мной, пережимая мой член, чтобы я не кончил раньше времени. — Драко, пож… про… смилуйся надо мной, любим… Ах… ый! — хрипел я, пока мой муж вылизывал меня всего, связанного и подвешенного лианами так, что весь я был раскрыт перед супругом и опущен так, что мой зад почти касался лица Драко, лежащего на сене. Как паучок с раздвинутыми лапками подвешен. Пи*дец будет, если кто-то увидит меня таким! Двигалась только моя голова и член, пока его любимый не пережал, не давая мне разрядки. — Драко, не могу больше, отпусти меня. — Ты хоть и зачетно меня трахнул, Поттер, но без должного огня. Ты же знаешь, как я хочу тебя, как люблю, когда ты ебешь меня, а ты не дал мне этого. Вот я и наказал тебя сейчас. — Я боялся душу из те… Ах… Драко… тебя вытрясти, боялся, что могу сделать больно, — ответил я, а Малфой ласкал языком мой анус, глубоко ввинчиваясь внутрь. — Любимый, отпусти меня, я хочу тебя до безумия. Блондин вылез из-под меня и произнес: «Фините», отменяя заклинание лиан и перекладины. Я мешком упал на сено. По моему телу проходили судороги желания, звериная жажда охватила меня. Я поднялся и поймал супруга, развернул его ко мне задом и толкнул к стене, потом хорошенько шлепнул по ягодице пятерней, от чего Малфой протяжно застонал и повел бедрами, мол, ещё, еще сделай так. Я зарычал и укусил его за плечо. Мои губы стали жалить, оставляя засосы на плечах блондина, на его спине, на шее. Затем последовал новый шлепок по другой ягодице. Драко взвизгнул и задрожал в моих руках, закричал протяжно, а в следующий момент кончил, орошая стену влагой своего желания. Ах, родной, мы только начали. — Гарри, — простонал он, почти падая в моих руках, — ещё хочу также, пожалуйста. — Малфой, если бы ты не стал моим мужем, ты бы подался, наверное, в службу «мальчики по вызову». Ты такой блядски прекрасный, тебя так и хочется отодрать. Не раз и не два, а все ночи напролет драть, чтобы ты визжал и подмахивал мне своей ох*ительной попой, чтобы молил о пощаде. Блондин рассмеялся и тихо ответил: — У меня было два пути, Поттер: стать твоим мужем или сдохнуть, пустив «Аваду» в лоб, но несколько лет назад я подумал снова об этом, когда ты несколько месяцев не находил на меня время со своими рейдами. Я подумал, что если бы мы не поженились, я бы выбрал иной вариант — ушел бы в монахи. Но это так — мысль пришла идиотская. Моя Вейла, что живёт в крови, она бы меня уничтожила, а любовь к тебе выжгла бы всю мне душу, так что монах из меня не получился бы, но мысль была такая. — Я бы нашёл тебя в любом чертовом аббатстве и выкрал бы, но не позволил страдать в сырой и тёмной келье. Ты мой, Малфой, только мой и я рад, что мы с тобой в священном союзе брака. Ну, готов снова к играм? — спросил я и прижал мужа к себе крепко. — Держись жизнь моя, обопрись на стену руками, я буду сейчас драть тебя так, как ты хочешь, как ты любишь. Готов, мой Дракон? — Да, Поттер, да! Хочу тебя! — вскрикнул супруг, когда я со шлепком смачным по ягодице вошел в Драко на всю длину и сразу начал двигаться так, как мой муж любил — неистово, крепко пронзая его глубоко. Я снова пару раз шлепнул Малфоя по ягодицам, от чего он кончил с криком, но я не остановился, а продолжил в него входить и мять руками уже красные и горячие ягодицы. Так вот, мы наш ох*ительный марафон траха закончили полностью обессиленные только на рассвете. Я наложить успел на ягодицы Драко «Обезболивающие» Чары, а потом он лег в мои объятия, и мы уснули полностью довольные. Как я уже сказал, Патронус Нарциссы разбудил нас, и я увидел мужа при свете дня: оттраханный и блядский взгляд, весь в засосах, укусах, растрепанный, как курица, которую подвергли ошпариванию и повыдергали перья. Красавчик. Мой любимый супруг. — Драко, ну и видок у тебя, мой малыш! — рассмеялся я и повалил блондина снова на сено. — Если бы не завтрак, я бы снова трахнул тебя. Малфой застонал и двинул бедрами, раздвигая ноги. — Ты снился мне, Поттер, — ответил он. — Пошли Нарциссе Патронус, скажи ей, чтобы завтракали без нас. Пришлось подчиниться и уже через пару минут я снова вошел в жаждующее тело супруга, а он опоясал меня ногами, чтобы я был к нему как можно ближе. Его мольба, чтобы я глубже и быстрее входил в него, подстегивали меня на скорость, и, все возрастающую ярость. Нам явно было мало этой бешеной ночи. Затуманенные страстью и почти чёрные, а не серебристые глаза Малфоя, сводили с ума, и я рычал, как зверь, пронзая собой любимого супруга. — Мне тебя всё равно мало, Гарри, — сказал после соития блондин, обнимая меня, целуя мой шрам, — давай, надо аппарировать отсюда прямо в нашу спальню, не дай Мерлин, увидят нас в таком виде. — Я кивнул и крепко поцеловал Драко. Спустились мы не в девять, как полагается, а в одиннадцать часов. Я залечил попу мужа, а также все его укусы и засосы, магией привел нас в порядок, но глаза выдавали нас, что мы трахались всю ночь до изнеможения. — Мы уж думали, что вы сегодня появитесь ближе к вечеру или как ночи — с сарказмом проговорил директор Хогвартса. — Крёстный! — возмутился Драко. — Не надо издевок, мы — супруги и это наше дело… — Отец и все дети на рыбалке с шести утра, их Лили всех подняла, — сказала Нарцисса. — Она хотела похвалиться синим хариусом, которого поймала, но вас не было на завтраке. — Где сейчас наша дочь? — спросил Драко. — С дедом и детьми на Вёртер Зе, — ответила Нарцисса. — Мама, мы сейчас придем, — проговорил я, утягивая мужа за собой. От нашего имения до озера было метров сто, плюс двадцать ступенек вниз к воде. В лодке сидел Люциус в окружении детей. Лили, увидев нас, прыгнула в воду и поплыла к нам под всеобщее шипение детей — она распугала всю рыбу. А плыть нужно было довольно далеко. Я уже порывался сам за ней в озеро сигануть, но Драко мне не дал, шепнув, что пусть она сама попробует справиться. Мы поймали нашу дочь и обняли на берегу. Как в детстве, я поднял на руки Лили и стал подбрасывал её вверх. Она визжала от восторга, а с её белого комбинезончика и синих волос стекала вода. Драко вынул волшебную палочку и осушил заклинанием дочь и нас. — Я поймала хариуса первой утром и помчалась вам показать, но вас не оказалось в спальне, как и во всем доме. Вы где были? — спросила девочка. — Мы были заняты, Лил, — ответил Драко, — прости. Мы уже увидели рыбку, которую ты поймала. — И не только её! — улыбнулась наша малышка. — Ещё две форельки и приличного окуня! — Ты же наша кормилица! — рассмеялся я и закружил дочь. — Посидишь с нами за столом, пока мы завтракаем? — Если мне дадут мороженого! — улыбнулась девочка. — После горячего солнца и купания в реке мороженое — плохая идея, милая, — возразил Малфой. — Пироженку — пожалуйста, но не холодное мороженое. — Бабуля сказала, что вы в столицу поедете сегодня, а можно и мне с вами? Я на рождественские деньги хотела бы купить Николь подарок. — А как же все остальные, Лили? — спросил я. — А что ты хочешь ей купить? — в свою очередь, поинтересовался папа Драко. — Не знаю, может, поясок какой-нибудь или ленточку, заколку для волос? — предложила девочка. — Хорошо, — ответил я, — пойдём. Мы вернулись в дом и сели за стол, а Винки подала нам завтрак: кашу молочную для Драко, яйцо в смяточку и молочный коктейль с бананом и кокосовой стружкой, а мне — парочку яиц в смяточку, тосты с беконом, кофе горячий и свежий выпуск «Ежедневного Пророка». — Винки, где мама с крёстным? — спросил Драко. — Госпожа ушла на рынок, а профессор Снейп в свой дом, он сказал, что ему надо для вас, хозяин Драко, сварить зелье для… — Я понял, Винки, ступай! — прервал эльфийку мой муж. — Папочка, ты болеешь? — нахмурилась дочь и даже пирожное отодвинула от себя. — Скажи, где болит? — Нет, милая, — ответил блондин, — я в порядке, это другое зелье, оно нужно для одного дела. Лили выжидательно и внимательно посмотрела на Драко, потом на меня, подозрительно прищурилась и чисто по-слизерински, по-малфоевски усмехнулась, мол, я все равно у дедули Северуса узнаю, или из Винки душу вытрясу, но… чуть позже! После позднего завтрака я послал Патронус Нарциссе и предупредил, что мы Лили с собой взяли в Вену. Пусть дети поспят часик-другой после обеда, а мы вернёмся, тем временем. Оделись мы быстро и ушли через камин. Вышли уже у магазина «Шоколад Моцарта», где дочке купили разные шоколадные шарики. Конечно, мы всегда, когда бывали в Каринтии, возили Лили в столицу Вены, но в этом году — впервые. Мы свернули в магическую часть города и первым делом забронировали отель на четыре номера. Два номера были двухкомнатные. Первый для Люциуса, близнецов Уизли-младших и Леопольда Генриха Нотта и ВладимИра с Георгием. Второй, такой-же — для Нарциссы, Лили, Николь и Дианы Забини-Уизли. Третий номер одноместный для директора Хогвартса — ему отдельный, подальше от нас всех, как уставшему и заслуженному ветерану войны, профессору зелий. И, наконец, четвёртый для нас с мужем тоже подальше от всех, на противоположной стороне от Снейпа, чтобы чувствительные уши Северуса не пострадали от криков и стонов крестника, хотя мы с Драко всегда накладываем Чары «Неслышимости», «Непроницаемости» и «Конфиденциальности», но Снейп всегда останется Северусом. — Лили, как далеко у вас с Николь зашли отношения? — вдруг спросил Драко. — Мы только дружим, но до поцелуев ещё не дошло, — ответила дочь и смутилась. — Папуля! — возмутилась она. — Нам всего тринадцать! Да и с Николь мы не говорили об этом. — Я спросил тебя, моя родная, — сказал спокойно Малфой, — не из праздного любопытства, а как врач, как колдомедик, дочь. Но я очень рад, что у вас пока дружественные отношения. — Драко, милый, — тихо проговорил я и приобнял мужа, провел по его спине рукой, успокаивающе. — Вон ювелирный бутик впереди, Лили, посмотри, что можно выбрать для Николь? — сказал я, отвлекая ребёнка от мыслей. Когда девочка убежала вперед, я обнял крепче мужа и спросил, что на него нашло? — Ты толком не рассказал мне, Гарри, о чем вы с Лил говорили тогда? Ты только сказал, что все нормально, но мне, как её отцу, нужно все о дочери знать. Я — колдомедик и не хочу потом лечить дочь от какой-нибудь заразы или вируса. Тебе не понять, ты — аврор, а не медик, Поттер! — Я, как и ты, душа моя, — ответил я, — отец нашего ребёнка. Лили сказала ещё тогда мне, что она и Николь — девственницы, кроме того, что они держались за руки — у них ничего не было. — Но ты ведь не рассказал мне об этом, Поттер! — возразил блондин. — Я обещал Лили, что это останется нашей тайной, — ответил я. — Девочка в порядке, любимый, не переживай. Пока она рассказывала, я осторожно применил к ней «Лигилиментс» и не нашёл в её воспоминаниях ничего крамольного или опасного для целомудрия Лили, и француженка ни с чем к нашей малышке не лезла. Я провел по щеке мужа ладонью, успокаивая, и Драко, наконец, выдохнул и кивнул. — Хорошо, — произнес он тихо и грустно, — но Лили не хочет поговорить со мной. — Она поговорит, родной мой, обещаю. Ты немного строгий, чем я и она побаивается. — Я родил её, Поттер, выносил в себе! — рыкнул колдомедик. — Поэтому я и строже, чем ты! — Пойдем, любовь моя, пока дочь не увидела нас спорящими на улице. Мы остановили выбор на покупке заколки для Николь. Серебряный зажим-туба для волос: для хвостика или для косы — все подойдёт. Инструктирована полудрагоценными камнями, очень красивая вещь, дорогая в виде бабочки. Лили мы купили такую же, только из платины и всю в изумрудных камешках. Дочь прямо в магазине сняла дешевую заколку, а главное, идиотские бусы, не пойми из чего сделанные, и с удовольствием надела на волосы заколку, а Драко купил Лили, по её выбору, бусы из мелкого валийского жемчуга, который менял цвет, как камень Александрит, в зависимости от света, который на них падал в этот момент. Мерлин! Это было первой удачей. Из рук папы Драко Лили приняла охотно подарок и обняла отца. Всхлипнув, она произнесла, что любит его и очень будет ценить подарок. Я подмигнул мужу, как бы сказав этим, что ребёнок у нас — золото и все будет хорошо. Бабочку для Николь упаковали в бархатную коробочку. — Лили, — произнес я, — будет лучше, если ты подаришь заколку не при всех. Понимаешь? — Конечно, отец! — воскликнула дочка. — Мы ведь с папой Драко — слизеринцы и умеем думать. Правда, папуличка? Малфой подхватил дочь на руки и закружил по бутику, смахивая слезинку с глаз рукой. Переживает Драко за малышку, оно и понятно. Надо будет поговорить с ним этой ночью, чтобы он помягче с ней был и больше доверял, ведь Лили наша не по годам умная. После ювелирного бутика — в нем мы пробыли два часа! Ох уж эти женщины! Ох уж эти Малфои! — мы пошли обедать в наш любимый магический ресторанчик «Драконий клык», где Лили подарили сразу живую статуэтку венского золоточешуйчатого дракончика, на подобие того, какого я вынул на Турнире Трех Волшебников на четвёртом курсе в Хогвартсе из мешочка. Только там была Хвосторога, а тут похожий на неё золоточешуйчатый дракоша. Лили взвизгнула от радости, а добрый австриец-маг только мило улыбнулся за своим столом на ресепшене. Служащий ресторана провел нас в зал и предложил сесть у окна. Мы заказали, как и всегда, три разных блюда на троих: рыбу с овощами, курочку — любимая еда Лили, стейк, ребрышки свиные и картофельное пюре. В Вене всегда, как в Италии или Греции, приносят блюда большие, как говорится, от всей души. Я посмотрел на настенные часы — 14.15, пора возвращаться. — Я хочу на каруселях покататься, — сказала Лили, когда мы вышли из «Драконьего клыка». — Милая, — ответил я, — завтра в девять часов утра мы все приедем в Вену, заселимся в отель и пойдём кататься в парк аттракционов, а сейчас нам надо вернуться, да и ты после сытного обеда разомлела, тебе надо отдохнуть. Пойдем, нам пора. В 19.00 приехала Николь Дюпен, она вышла одна из камина в нашей гостиной. Мы с мужем переглянулись — надо же, без родителей, одна? Мы свою Лили одну не отпустили бы никуда. Дети принялись здороваться друг с другом, а Лили с Николь обнялись и француженка отдала в руки подруги торт. Потом наша дочь подвела мадемуазель Дюпен к нам с Драко и представила нас. Мы поздоровались. Николь спокойно отреагировала на наш внешний вид, хотя сама она была классически одета: синяя мантия из дорогого шелка, платье ниже колен, лакированные туфли, на волосах ободок серебряный с бусинками из чешского стекла; колечко на пальчике с изумрудом. Типси подхватил чемоданчик девочки и исчез наверх. Все сели ужинать. — Месье Гарри и месье Драко, меня отпустили только до 15-го июля, а потом мне надо вернуться домой, отец повезёт меня в Америку к тете, — сказала Николь. — Не переживай, милая, — ответил я, — ты вернешься домой вовремя. Завтра мы все едем в Вену на два дня. Посмотрим столицу Австрии. Далее у нас в программе Италия, Германия и Румыния пока, дальше будет видно. Сегодня середина июня, 17 число, значит, чуть меньше месяца француженка будет с нами. Дети после ужина пошли в домашний кинотеатр смотреть «Пиратов Карибского моря. Чёрная жемчужина», а я повел мужа в нашу спальню. Малфой обнял меня и уткнулся мне в шею. — Как думаешь, что на уме у мадемуазель Дюпен? — спросил блондин. — Ну, пока она ужинала и перешептывалась с Лили, я применил Чары чтения мыслей, которыми пользуются только авроры высших чинов и рангов. Думаю, что Снейп передо мной применил к ней «Лигилиментс», он не нашёл ничего плохого, иначе не сидел бы за столом спокойным и довольным. Я не увидел в её мыслях намеков на что-то, только печаль, что Николь не сможет побыть со всеми ребятами все лето. Тётка в Америке у неё строгая и властная. Мы должны уделить Николь больше любви и участия. Отец девочки хочет отдать её в Школу Чародейства и Волшебства Ильвермони на факультет «Рогатый змей», где учатся все умники или, как их называют, будущие учёные, адвокаты, судьи министерские работники, учителя и тд. Николь туда не хочет, но разве с суровым магом, что похлеще твоего отца, попрешь? — Да, нам надо уделить Николь больше любви и внимания, — согласился Драко.