"ТИХИЕ" КАРИНТИЙСКИЕ ВЕЧЕРА, ИЛИ КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА

POV. ДРАКО МАЛФОЙ. & Детям Вена очень понравилось. Лили, как заправская хозяйка, водила всех по аттракционам, носилась, покупая, то соки, то — попкорн, то — всякие сладости. Гарри посмотрел на меня и приобнял, поцеловал в висок. — Драко, душа моя, — тихо шепнул любимый, — ты заметил, как смотрит на Лили Фред-младший, а Даниэл — на Николь? Кажется, что француженка в нашей дочке не заинтересована. Я кивнул и прислонился лбом к лбу мужа. Фред бегал за Лили, а она убегала от него, мальчишку это больше подхлотывало продолжать свои приставания. Он то за косичку ее дернет, то по носу легонько щелкнет, то — невзначай обнимет. А Даниэл подносит Николь то цветок, который незаметно наколдует, то — шоколадную вкусняшку из кармана вытащит. — Поттер, примени-ка к принцессе осторожно один из твоих приёмчиков авторских, — попросил я, — прочти-ка воспоминания Лили и Николь. — Нет, — ответил Гарри, — я поговорю с ней на днях, может, даже сегодня. — Вредный грифф! — насупился я и пихнул супруга в бокал, а сам легко поцеловал в губы и тут же отстранился. — Драко, — прошептал аврор, — как же я хочу увидеть тебя снова с пузиком, требующего по ночам блинчиков со сметаной, с красной и чёрной икрой, фаршированного перепела или соленого осминога с корейской капустой кимчи. — Ты, как конь ржал над моим животом, глядя, как я переваливаюсь, словно пингвин или утка из стороны в сторону. Весь Хогвартс тогда гоготал надо мной, — ответил я. — Папа, — услышали мы Лили, она подошла незаметно к нам, — а ты расскажешь, как это быть беременным парнем? — Лили, дорогая?.. — ахнул я. — Поттер! Объясняй давай, я не смогу, а то не так поймёт! — Я правда помещалась в твоём животе вся? — удивилась она. — Ха, Лил, ты одна! А вот мы с Дэни вдвоём поместились в папе Фреде, — проговорил, подбежавший к Лили Фредерик-младший, — и как видишь, мы живехоньки и здоровы. Это — магический брак, волшебство, подруга! Когда ты станешь моей женой, Лил, мы поместим нашего малыша вместе в тебя. Дочь залилась румянцем, ахнула и помчалась за Фредом-младший. Я то открывал молча рот, глядя им вслед, то — закрывал, дыхание перехватило, на глаза слезы навернулись. Гарри поспешно обнял меня, успокаивая, стал водить по спине руками, пропуская через себя аврорскую исцеляющую и теплую магию. — Дыши, Драко, все хорошо, просто дети растут, и у них уже иные разговоры, фантазии, — улыбнулся аврор. — Ещё пять лет и Лили станет невестой. Нам надо смириться с этим и принять. — Предсталяешь, что начнётся через пару лет, когда в это дело влезут мой отец с крёстным?! Они наш с тобой мозг выебут, порвут его пес грелку, Поттер, и все по поводу выгодной партии для Лил! Блядь! Пиздец-ромашка! — Но ведь мы с тобой — родители нашей принцессы, а не те два старикана! — усмехнулся я. — Поттер, ты их плохо знаешь! Отец до моей свадьбы с тобой каждый день трахал мой мозг, что я должен жениться на Астории Гринграсс или на Паркинсон, или на троюродной племяннице и бла-бла-бла из рода Малфой по французской линии. Это был трындец. Представь тот ажиотаж, который начнётся вокруг Лили, ведь Люциус в ней души не чает. — Я не позволю! Пусть Лили сама выбирает себе жениха! — ответил я. Обедать мы пошли всей гурьбой в ресторан «Драконий клык». Маг-распорядитель удивился, увидев толпу детей и взрослых. Увидев нас, он, конечно же, узнал меня, Гарри и Лили. Герр Карл Бауэр раздал всем детям по живой статуэтке золоточешуйчатых дракончиков. Теперь у Лили их будет две. Снейп сел с нами обедать, Нарцисса — с девочками, а Люциус — с парнями. Мы заказали с Гарри два разных блюда и ели вместе, а крёстный взял себе овощи, рыбу с морепродуктами и суп-пюре сырно-грибной с сухариками, белое вино к рыбе. — Не важно выглядишь, крестник, — проговорил Снейп, — тошнит по утрам уже? Тело начало перестраиваться к вынашиванию ребёнка? — Крёстный! — ахнул я. — Потише, пусть никто не знает пока. — Зелье я сварил на все лето тебе, если уже подташнивает… — Пока не тошнит, но в моем чреве все меняется, в этот раз даже активнее, чем в прошлый, — ответил я, — и это немного пугает меня. — Драко, дай-ка мне твою руку, — попросил зельевар и я протянул ему. Снейп приложил палец к моему левому запястью и сосредоточенно абстрагировался. Прошло минута, вторая, третья… — Крёстный, не пугай меня молчанием, — проговорил я, глядя на директора Хогвартса, а Гарри — на меня. — Магических ядра, Драко, я чувствую в тебе три… — наконец, очень медленно, растегивая слова, всё-же ответил Снейп, не выпуская пока мою руку. — Твое ядро сильное и два — поменьше. Они ещё только зародились, дорогой, не дергайся ты так! — остановил меня крёстный. — Поттер, сидеть! — рявкнул он на аврора. — Спокойно реагируйте, вы же уже взрослые мужчины, а не восемнадцатилетние юнцы. — Крёстный, повтори ещё раз, пожалуйста, — попросил я, — ты сказал два ядра магических? Это значит, что и плода будет два? — Ты меня прекрасно понял, Драко, но я вижу, что твоему суженому нужна помощь, — ответил Северус. Я перевел взгляд на Поттера, а он и правда стал белее мела и его руки подрагивали. — Гарри? — позвал я мужа и схватил его за руку, задом придвигая стул ближе к стулу аврора. — Поттер, посмотри на меня, родной мой. Я взял его ледяные руки в свои, а потом обнял. — Любимый, посмотри на меня сейчас же! — попросил я, целуя чуть побелевшие губы. Я глянул на дочь, но, слава Мерлину и Моргане, она сидела к нам спиной. — Гарри, дыши, посмотри на меня. Северус?.. Снейп уже налил какое-то зелье из пузырька — на то ведь он и зельевар, чтобы кое-что носить с собой. Он поднес бокал к губам моего супруга и заставил его выпить. — Вот, взял с собой успокоительное на всякий случай для Лили, но пригодилось Поттеру, — сказал директор Хогвартса. Он приложил палец к запястью аврора и кивнул удовлетворенно. — Жить будет твой ненаглядный, — усмехнулся зельевар. — Мальчишки, мать вашу! Поттер и впрямь оживал на глазах: губы порозовели, на щеках появился румянец, глаза снова засияли и перестали быть стеклянными как у рыбы, вынутой из проруби зимой. — Северус, — тихо и хрипло произнес мой супруг, — ты не ошибся, отец? — Гарри, да стань ты уже более серьёзным! — ответил зельевар. — Конечно, я не ошибся — вы с Драко постарались и у вас будет два ребёнка. Пол пока не понятен, но магическая составляющая их хорошая, я бы поставил уверенно — «Превосходно». Думаю, через месяц мы точно узнает пол малышей. Поттер обнял меня, прижал к себе и принялся целовать, шепча, что я — молодец, умничка, самый лучший в мире любимый супруг. Потом он переключился на Снейпа и начал его обнимать, говоря, что гроза и кошмар Хогвартса — лучший зельевар и отец, после Джеймса Поттера, безусловно. На нас уже стали обращать внимание и первой подошла дочка. — Отец, ты в порядке? — спросила она, заглядывая в глаза Гарри. — Выглядишь потрясенным и ошарашенным. Что случилось, папа? — это уже ко мне. — Все нормально, просто Гарри узнал одну новость, Лили… — неуверенно ответил аврор. — Не переживай, душа моя. — Крёстный, деда Северус, что произошло? — насупилась девочка. — Отца в Аврорат вызывают? Снова он уйдёт в свой опасный рейд? — Нет, моё солнышко, — ответил я, — новость была ожидаемая, Лили, но немного иного характера. Не переживай, папа Гарри уже в порядке. Давай, малышка, беги к Фреду и Николь, а то они на тебя смотрят. — Отец, — обратилась дочь к Поттеру, — вечером мне надо поговорить с тобой очень серьёзно! — Конечно, мы поговорим с тобой по душам как тогда, — ответил Гарри и обнял дочь, — я и сам хотел тебе это предложить после обеда. Лили хмуро посмотрела на меня, на Снейпа, кивнула головой чему-то своему — буйным мыслям, скорей всего, и убежала к друзьям. — Крёстный, — сказал я, — ты не думаешь, что пришло время поговорить нам всем с Лили о том, что я был в прошлом Пожирателем Смерти. Не за горами тот день, когда она узнает об этом от кого-то другого и будет буря, крах её маленького мира, построенного из рассказов о подвигах Гарри, моих и твоих, Северус, заслугах и достижениях в колдомедицине. — В Хогвартсе Лили уже успела поговорить с Ритой Скитер, которая пробралась в школу в анимагической форме. Я не рассказывал вам этого. Я успел противную бабенку вышвырнуть, так как Чары защитные всё-же сработали, но эта назойливая… успела-таки показать вырезки из «Ежедневного Пророка» о судах, что проводились над твоей семьёй, а особенно над тобой после победы Мальчика-Который-Выжил. Лили знает, что ты был Пожирателем Смерти и хотел даже убить Дамблдора, провел в школу негодяев через «Исчезательный Шкаф». Он, слава Моргане, сгорел вместе со всеми вещами в Выручай-комнате при пожаре, но каким-то образом на страницах «Пророка» он запечатлен вместе с стоящим рядом со шкафом тобой, Драко. И ещё… — Я от ужаса схватился за сердце, а Гарри обнял меня, целуя мои пальцы, которые вмиг заледенели и стали от волнения влажными. Я вообще весь покрылся холодным, липким и противным потом, меня мелко залихорадило. — Говори, крёстный! — сказал я охрипшим голосом. — Что ещё моя дочь узнала? — Скитер показала ей колдофото на Астрономической башне, когда ты показывал Дамблдору «Чёрную метку» и сказал, что Волдеморт выбрал тебя, ты — слуга Темного Лорда и должен убить директора. И последнее… Скитер показала и колдофото вашего с Поттером боя в туалете Плаксы Миртл. Визжащий Пивз летал над вами и подзадоривал тебя надрать задницу гриффиндорцу, а Поттер пустил тогда в тебя резжущее заклятье. — Я уничтожу эту гниду! — зарычал Гарри, а Снейп накрыл нас куполом Чар, чтобы никто не услышал, не увидел, не смог посплетничать. — Она у меня гнить в Азкабане будет за это до конца своих дней! — Я применил к ней «Империо» и заставил принести все негативы и оставшиеся экземпляры газет с тех времен, — ответил директор Хогвартса. — Я пошёл за ней в её контору и вовремя забрал все, после чего применил полный «Обливиэт». Сейчас Скитер подала в отставку и собирается на пенсию. — Блядь! — взревел Поттер. — Я её в клочья порву! Дрянь! — Гарри, — ответил Снейп, — полная потеря памяти — это означает, что она никогда не вспомнит, кто она, кем была, ни имени своего. Я превратил эту дрянь в овощ. Ее собираются отдать в Мунго на лечение, так как Рита не в себе. — Я её в Азкабан замурую! — негодовал аврор. — Какая ей лечебница?! Голову надо Скитер лечить, а лучше оторвать! — Вот поэтому я её в Мунго закрою, Гарри, — сказал я, — без права видиться с бывшим мужем, а больше родственников у неё нет. В Мунго ей никто не вернёт память, а в других странах могут, путь уж лучше будет у меня. «Держи друга рядом, а врага ещё ближе», — говорит народная мудрость. Но, что нам с Лили делать? — Я поговорил с Лили, — ответил Северус. — Я сделал это осторожно, но применять «Обливиэт» не стал — это ваше дело. Я лишь сказал, что мы все были в то время подвержены влиянию Темного Лорда. Я признался Лили, что и сам был двойным агентом Волдеморта; что мне приходилось идти даже против своей совести, как и тебе, Драко, потому что иначе была бы убита вся семья Малфой. Девочка, как мне показалось, поняла, приняла мой довод и решила не поднимать эту тему. Но, парни, поговорить, как ты верно сказал, Драко, с дочерью необходимо, а пока ведите себя спокойно, словно ни о чем не знаете, я пообещал Лилиан не рассказывать вам, что она в курсе. Девочка очень умная, вся в бабушку свою пошла, да в Нарциссу, впитав в себя, их лучшие качества. — Мерлин, Гарри! — воскликнул я. — Как я ей в глаза посмотрю? Поймёт ли меня моя дочь? Нет, Поттер, ты с ней сначала поговоришь, а я — после. — Да, так, наверное, будет правильно, Драко, — кивнул Снейп. — Кажется, дети поели, надо выдвигаться дальше. Итак, возьмите себя в руки. Два месяца прошло с тех пор, как Лили разговаривала с Ритой, она в порядке сейчас, как мне кажется. После обеда мы снова пошли на аттракционы, Лили резвилась, но как-то уже не столь близко жалась к мадемуазель Дюпен, хотя они и держались за руки по-прежнему, но наша дочь больше не липла к француженке. Они ходили втроем: наша дочь, Николь и Диана, которая жутко ревновала, ведь до прошлого года Лили была ее подругой — «не разлей вода», а тут красавица из Галлии вдруг дорогу дочери Рона и Блейза перешла. Нарцисса шла чуть позади девочек. Как всегда, красивая, элегантная и ухоженная, не смотря на свои почти 56 лет. День прошёл как во сне, я не находил себе места от переживания, но стойко держался и даже сидел с дочкой на карусели, но тень печали на лице Лили я всё-же заметил. Она молчит и сдержана, как все Малфои, воспитана и умеет «держать лицо» на людях, но глаза выдают боль и тревогу, хотя она великолепно себя ведёт. Я на «Американских горках» держал Лили за руку, и она прижималась ко мне, визжала со страха и восторга. Моя радость, мы все проясним между нами. — Папа, — проговорила девочка после высадки из поезда «Американских горок», — можно я… спрошу тебя кое о чем? — Конечно, родная, — ответил я, — все, что захочешь, Лил. — Мне нужно с тобой сегодня очень поговорить, даже больше, чем с отцом. Мы с тобой по крови Малфои, с нами не все так просто как с Поттером. Но если отец увяжется за тобой, я возражать не буду. Я склонился к её лицу и заглянул в копию моих серых глаз. Я легонько положил руки на её хрупкие плечики и улыбнулся. — Конечно, душа моя, — ответил я, — буду с нетерпением ждать нашего с тобой разговора. Я люблю тебя, Лил, солнышко моё родное! Мы с отцом откроем тебе в свою очередь, один секрет, и я уверен, что ты очень обрадуешься. — Правда? — с надеждой воскликнула девочка. — Когда это я и отец врали тебе? — рассмеялся я. Лили тоже улыбнулась, но как-то не очень уверенно. Да, надо действовать скорее. & Вечером после ужина все дети разбрелись по своим номерам, а мы с дочерью пошли к нам в номер. Гарри успел, пока мы катались на «Американских горках», купить дочери и детям сладостей, которые сейчас лежали на нашей с Поттером кровати. Девочка прошла в номер и встала у окна. Её глаза потемнели и она выдала свое волнение тем, что слегка мяла свое платье кулачками. Я подошел к дочери и сел на карточки. — Ничего не бойся, Лил, — проговорил я и обнял мое сокровище, — скажи нам с твоим отцом все, что у тебя на сердце, все, что накопилось. — Папа, — ответила она, глядя на меня, а потом посмотрела и на Поттера, — отец! Родители переводят Николь в Ильвермони и 15 июля она до конца учебного года уезжает в Америку без права вернуться в Париж на рождественские каникулы… — Ну, и?.. — внимательно, посмотрев на дочь, поинтересовался я. — Можно, я поеду с ней в Ильвермони? — зажмурившись, выпалила она. — Нет! — ответили мы в унисон с мужем. — Хогвартс? — завелась с пол оборота девочка. — Там все меня знают. Всем известна моя семья, — проговорила она и подошла к аврору. — Дети все знают, что вы были врагами в Хогвартсе с папой Драко. Вы дрались, постоянно устраивали дуэли, стычки… — Так бывает Лили, — ответил он, — мы были школьниками, но поверь, родная, что ни — я, ни — папа Драко, мы никогда по-настоящему не ненавидели друг друга. — Ты стоял под лестницей на Астрономической башне, отец, когда папа крикнул директору Дамблдору, что он — Пожиратель Смерти! Да, я все про все знаю! Папа, крёстный и дедушка Люциус удалили метки, но печать на душах у вас осталась! Мне стыдно. Папа Драко, ты лгал мне, что ты хороший, но ты все ещё остаешься ПСом! Мне это сказала мисс Скитер, она мне все объяснила и вырезки из газет показала. Гарри, наверное, и сам не понял, как ударил Лили по щеке. — Отец! — крикнула дочка, схватившись за щеку, но получила новую, ещё сильнее предыдущей, пощечину. Я пошатнулся и из моих глаз полились слезы. Все верно. Как бы я не прикрывался добрыми делами, но подмоченный хвост не высушить. Пожиратель Смерти. И это сказала моя дочь… Я вышел из отеля и пошел, куда глаза глядят. Благо, начал накрапывать дождь и мои слезы, смешиваясь с влагой небес, скрывали, что я плачу. Прошлое снова вернулось в душу, мой персональный ад вернулся ко мне и нестерпимо заболело сердце. Я свернул на какую-то улицу, потом зашёл в чей-то общий двор. На улице было темно и безлюдно. Если и пробегали мимо люди, то они все спешили в дома. В. Семейный. Очаг. На меня не обращали внимания. В наш век вообще мало кто обращает внимание друг на друга. В семье-то и то нечасто встретишь искренность, я не говорю о моей семье, а — в целом. Сидеть было больно и я лег на скамейку, подставил грудь дождю. Летний дождь он очень тёплый. Может, от дождя мне станет легче? Я не заметил, как провалился в какую-то темноту, но сердцу стало гораздо легче. & POV. ГАРРИ ПОТТЕР. & Я сам не понял, как дважды ударил по обеим щекам дочь, но не жалел — она перешла грань уважения и воспитания. — Лили, сядь! — крикнул я строго и сила моей природной магии усадила её в кресло так, что она не смогла бы встать, пока я не разрешу. — Как ты могла нагрубить отцу, нахамить ему, обозвать Пожирателем Смерти? — Я и сама не знаю, отец, — всхлипнула девочка. — Я сказала так, словно меня зачаровали, велели в подходящий момент сказать. Я два месяца после разговора с Ритой Скитер ходила сама не своя. Голос, где-то очень далёкий и глубоко скрытый, твердил мне сказать папе, что он — Пожиратель Смерти. Я подошел к дочке и сел на ковёр перед ней. — Лили, я могу тебе точно сказать, что тебя на 80% зачаровали, и только 20% из ста были твои слова. Тебя поймала ведьма Скитер, которая нам с Драко много лет спокойно не давала жить. Одни люди несут свет своими словами, делами, поступками и даже добрыми помыслами. Встречая их, хочется погреться у очага их души, но есть те, которые источают лишь яд аспидов и василисков. Тёмный Лорд пришёл давно. До моего рождения, Лили, злой волшебник воевал с добрыми магами и потерял свою силу в Годриковой впадине, когда явился убить моих родителей и меня. Ты прекрасно знаешь историю, как я выжил и почему, и откуда у меня шрам в виде молнии. Кстати, почему молния? Она ударяет зигзагообразно. Это знак «Убивающего» заклятья. После того, как Волдеморт исчез, все вздохнули на короткое время, а потом, когда меня пригласили в школу магии в одиннадцать лет, он снова каждый год пытался возродиться. Твой папа Драко был воспитан иначе, чем мы с ним воспитываем сейчас тебя. Но в том, что мой муж ненавидел магглорожденных, не было его вины. Так уж было принято воспитывать в семье Малфоев всех отпрысков. Прадедушка, Абраксас Малфой, подобно воспитывал и настраивал так своего сына Люциуса, а тот — Драко, но после войны твой дед изменился в лучшую сторону, он глубоко раскаялся, что был Пожирателем Смерти, а также в том, что силой затащил в этот омут Драко. Пойми, Лили, твой отец никогда не хотел становиться Пожирателем Смерти. А потом возродился тиран. Я не буду рассказывать тебе, тем более, ты прекрасно знаешь, как это произошло на последнем задании Турнира Трех Волшебников, когда был убит наш друг Седрик Диггори на кладбище. Вот тогда начался ад. Волдеморт поселился в имении Малфоев, как и его Пожиратели. Они издавались над Люциусом, а особенно над Нарциссой. Тёмный Лорд любил убивать, и в мэноре проводились пытки над людьми, каждый день кто-то умирал. Трупы, а также полуживых людей поедала змея Нагайна. Твой отец получил задание убить директора Хогвартса, Альбуса Дамблдора. Он отказывался, но тогда Том Реддл пригрозил ему, избив Драко предварительно, что если он не сделает этого, то первой умрёт Нарцисса в страшных муках и в позоре, пройдя через весь строй Пожирателей Смерти. После Нарциссы Темный Лорд хотел убить Люциуса. Твой дед был гордецом прежде и хвастуном, но не смотря на все это, Люциус никогда не был ублюдком и тираном, как его господин. Он глубоко в сердце был неплохим человеком и это не дало ему стать настоящим Пожирателем Смерти — карателем и убийцей. Драко ничего не осталось, как попытаться убить Дамблдора, но твой отец не смог. Тогда на Астрономической башне директора убил по просьбе самого же Альбуса Дамблдора Северус Снейп. Это было нужно, чтобы доказать, что он — верный слуга Темного Лорда. Времена были страшные и тяжёлые, Лили. Ты должна понять, что здесь была сложная политическая игра. Твой крёстный, чтобы защитить меня и всю школу принял на себя этот груз двойного агента, за что и был после оправдан и награждён Орденом Мерлина первой степени — высшей наградой. Если бы не деда Северус, то всем пришлось бы туго. В то время я, Гермиона и Рон ушли из школы и отправились искать крестражи (о них ты знаешь, я не раз рассказывал тебе). В один день нас поймали егеря и хотели уже сопроводить в Министерство Магии, а тогда им уже полностью владел Тёмный Лорд, но потом они передумали и привели нас в Малфой-мэнор. И вот тогда-то Драко не предал меня и моих друзей, он «не узнал» во мне Гарри Поттера, дочка. На свой страх и риск, даже вопреки тому, что за эту ложь он мог погубить Нарциссу и Люциуса, твой папа не выдал, что я есть Гарри Поттер, тот самый Мальчик-Который-Выжил. Мы с друзьями бежали из мэнора при помощи эльфа Добби, ты его видела, портрет эльфа висит в моем кабинете. Лили, поверь, для меня Драко — герой. Ты же знаешь, что я рос без родителей. Знаешь, если бы я был поставлен в те-же условия, что и Драко и от моего ответа зависила жизнь моих родных, я бы возможно и сдался, стал тоже ПСом, но сам Драко, он ведь пошёл против всех, не выдал меня Волдеморту, не позволил и потом, когда я был в Выручай-комнате и нашёл предпоследний крестраж — диадему Кандиды Когтевран, Драко не дал Винсенту Крэббу меня убить. Дальше историю ты знаешь, Лили. Мне пришлось умереть в лесу, но произошло чудо, милая, и я очнулся. Твоя бабушка очень переживала за сына и именно она по приказу Тома Реддла пошла проверить, мертв ли я? Нарцисса солгала на свой страх и ужас, что я мёртв, когда узнала от меня, что Драко в порядке и сейчас в школе. Солгать тирану и величайшему из темных магов? Надо быть безумцем, чтобы на это решиться, но материнская любовь смогла — Нарцисса сделала невозможное, за что я люблю её, как родную — она ведь мне жизнь этим спасла. Если бы не твоя бабушка, Лили, Волдеморт убил меня точно в том лесу. На площади Хогвартса, когда собрались Волдеморт со своими последователями, и когда я был для всех мертв, Драко снова проявил геройство перед всей школой, учителями, студентами, перед родителями, ПСами, а главное, на глазах Волдеморта — он бросил мне свою волшебную палочку, Лили, когда я «воскрес», и я тебе не раз эту историю рассказвал. Повезло, что Том Реддл умер навсегда, потому что первым бы за предательство он казнил Драко, или бы издевался над ним годами. Потом были суды. Люди, не зная всей правды, желали расправы над первыми последователями Волдеморта — над Малфоями, но тогда я вмешался и не дал их убить. Я показал всем в зале суда в Омуте памяти, что было на самом деле, и их не тронули, оправдали. Жизнь очень сложная, Лилиан, она преподносит ужасные вещи, порой, и не раз человеку придётся сделать выбор. Очень сложно выбрать между тем, что правильно и что дорого. Сейчас, будучи, мужем Драко и имея дочь, а через девять месяцев я стану отцом ещё двух малышей, я бы выбрал семью, Лили. — Отец, ты сказал что у нас… что у папы будут детки? — воскликнула девочка. — Все верно, любимая моя девочка, папа Драко хотел сам сказать тебе об этом. Надеюсь, ты поняла, что все сплетни о Малфоях — ложь, зависть, ведь я, Герой маг мира, выбрал не блистательную девушку, не прекрасного юношу из знатных семей, а его — Драко Малфоя. По мнению людей он — отребье и тварь, но для тех, кто знает его получше, Драко — герой и он — твой папа. Он выносил тебя в своём животике девять месяцев — это случилось по волшебству. В магическом браке, Лили, и при помощи зелья для беременности мужчин, которую создал Северус Снейп, внутренность живота парня изменяется и становится удобной для вынашивания ребёнка. Теперь в животике Драко снова поселились аж два малыша, но они пока микроскопически малы. Ну, а что насчёт тебя, Лили? Как твои дела с Николь? — спросил я. — Николь не любит меня, мы с ней вчера говорили об этом. Она сказала, что во мне бушуют гормоны, а она помолвлена уже с сыном Министра Магии Франции, и, похоже ей мальчик нравится. Николь показала мне его колдофото, папа, он очень красивый, лучше меня… — С тобой, наша принцесса, никто не сравнится. Найдется и для тебя жених, Лили, а пока ты должна отпустить Николь Дюпен и прилежно учиться, милая, чтобы стать умной и ученой девочкой. У Николь своя жизнь, у тебя — своя. Ильвермони — не плохая школа, дочка, но Хогвартс лучше в сотни раз! Мы с отцом, с Северусом, Люциусом и Нарциссой не сможем отпустить тебя. Ну, а теперь нам с тобой надо найти нашего Драко и чтобы ты извинилась, — проговорил я. — Я так обидела папу и мне стыдно, отец. Боюсь, мой поступок невозможно простить. — Все будет хорошо, Лили, папа очень любит свою принцессу, и он переживает за тебя даже сильнее, чем я, ведь Драко вынашивал тебя под своим сердцем, берег в себе все девять месяцев, не спал ночами, когда ты была младенцем. Ты дорога для нас больше жизни и твое счастья, душевное состояние нам важно. Мы должны с тобой, Лили, беречь нашего папу Драко, беречь друг друга, ведь мы — семья! — Отец, — обратилась девочка ко мне, — прости меня, я больше никогда не сделаю такой ошибки. Я — Поттер-Малфой, а для нас семья — это фундамент, отец! Я обнял дочь и поцеловал в её щечки. — Моя дорогая Лили, — ответил я, — ты сейчас иди к себе, а позже когда я найду Драко, мы позовем тебя. — Но, отец! — возразила девочка. — Мне надо сначала самому успокоить мужа, поговорить с ним, понимаешь? У Драко очень тонкая натура и ранимая, наш папа — чуткий и нежный, что касается семьи и отношений. Давай, не спорь, моя радость, и, Лили… прости меня ещё раз за то, что я ударил тебя. — Отец, я это заслужила! — ответила девочка. — Лили, никому не рассказывай о том, что произошло, пусть это останется между тобой и нами — твоими родителями, а прочим знать не обязательно, — попросил я. — Я все поняла, отец! — кивнула девочка. Я настроил Чары «Поиска» и они привели меня в какой-то дворик. Было темно и лил проливной дождь. Где же ты, Драко? Где ты, любимый? Почему тебя понесло в какой-то дворик? Ниточка светящихся Чар привела меня к скамейке. Я подошел и увидел лежащего без сознания моего Малфоя. Он лежал боком, а сверху лил на него дождь. — Драко, любимый? Драко, родной мой, открой глаза! — попросил я, но он был в отключке. Я поднял на руки мужа и аппарировал в отель, в наш номер. Первая мысль была, почему Малфой не наложил водоотталкивающие и согревающие Чары на себя, а потом понял, что ему настолько было больно, что он о Чарах и не вспомнил. Магией я избавил его от мокрой одежды и переодел в сухую, наложил «Согревающие» Чары и скорее уложил в кровать. Малфой был бледен. Я наложил диагностические Чары, но с ним было все в порядке, сейчас любимый просто спал. В номер вошел Снейп и я шёпотом, кратко рассказал ему, что произошло. — Скитер всё-же оставила нашей дочери «подарочек» — зачаровала её, чтобы в подходящий момент Лили — наша дочь смогла сказать то, что эта дрянь ей велела. Я её уничтожу, Северус! — сказал я. — Нет, Поттер, не надо. Лили избавилась от Чар и теперь все будет хорошо, но что с Драко? — спросил зельевар. Я рассказал, что час, пока я говорил с дочкой, мой муж лежал на лавке под дождём. Снейп зыркнул на меня и подлетел к крестнику, вынул свою волшебную палочку и сам продиагностировал Драко. — Он в порядке, но его сердце сегодня выдало сбой впервые. Ты не заметил в области сердца красное свечение? — поинтересовался он, а я отрицательно покачал головой. — Куда уж тебе, аврор! — Я не — медик, отец, а — воин! Я проверил его магическую составляющую и общее самочувствие. — Ладно, я схожу сейчас в магаптеку и куплю зелье от сердца, а ты не запирай номер, — ответил Снейп и я кивнул. Северус ушел, а я сел на край постели и взял руку мужа в свои ладони. Он пошевелился и открыл медленно глаза. — Гарри? — прошептал он. — Что произошло, где я? — В нашем номере, любовь моя. Я нашёл тебя на улице под дождём и… — Где дочка? Что с Лили? — перебил меня блондин. — Не молчи, Поттер! — тихо произнес он. — Как вы поговорили? Как все прошло? — Я поговорил с ней, она все поняла, Драко. Её зачаровала Скитер на то, чтобы она это сказала. Девочка не хотела, ты же знаешь, как сильно она нас любит. В тот момент, когда она говорила все это, то это было под «Империо». Я увидел в ней маленькую Джинни Уизли — первогодку, к душе которой подобрался Волдеморт из воспоминаний дневника Тома Реддла. Девочка тогда была сама не своя, она писала послания на стенах, как все мы знаем. Вот и Рита наложила на нашу дочь «Империо». Ты эту гадину в Мунго накажи курсом слабительных на пару месяцев, Драко. — Поттер, — усмехнулся Малфой и потянулся ко мне, зарываясь носом и губами в мою шею и грудь, — ты определённо спятил. Я дал «Непреложный обет», а это, как клятва Гиппократа у магглов, не навредить ничем пациенту даже в мыслях. Я не буду ей мстить, само время сделает это за меня, да и крёстный постарался. Главное, что Лили наша в порядке. — Да, мой хороший, — ответил я, — сейчас Снейп придёт, он продиагностировал тебя и нашёл, что сегодня у тебя был сердечный сбой? Вот он и пошел за зельями в магаптеку. — Да, сердце у меня сегодня чуть не отказало, вдруг так больно стало в груди, и я просто лег на скамейку, подставив грудь под дождь. Видимо, я вырубился, да? — Не то слово, Драко, я нашёл тебя без сознания и всего бледного. Снейп над тобой чуток поколдовал, пока ты спал и остался доволен. Как ты сейчас себя чувствуешь? — Мне уже гораздо легче, — ответил колдомедик. — Гарри, поцелуй, согрей меня своей магией и любовью, пожалуйста, — попросил вдруг Малфой и прижался ко мне. Я поцеловал мужа так, как он любил: сначала нежно, ласково, пока пропускал через руки исцеляющую и теплую магию аврора, а потом начал целовать жадно, горячо и мокро. Драко обнял меня еще крепче и застонал в рот протяжно и призывно, от чего у меня потемнело в глазах от желания. Я зарычал и стал целовать глубже, бедрами вжимаясь в мужа. — А ну, прекратили разврат! — услышали мы голос Снейпа над нами. — Поттер, вы — животное! Ваш муж перенес сердечный приступ час назад, а вы уже на него набросились со своей похотью. Ему нужен сегодня и завтра покой полный, отдых и прием зелий. А вы, колдомедик, ведете себя, — это уже к Малфою, — весьма опрометчиво, зная, что после сердечного приступа нужен покой несколько дней и никакой активности. — Крёстный, я уже в порядке, Гарри напитал меня своей силой и магией, он — моё главное лекарство, Северус. — Ей Богу, парни! Вы ведете себя, как дети малые, словно вам не за тридцать, а двадцать лет! — Крёстный, пожалуйста, я устал сегодня от упреков, дай нам поговорить с супругом. Прости, — сказал блондин. — Вот здесь зелья, сам разберешься, когда и какие пить, я ушел, — ответил Снейп и вышел из номера. — Позови дочку, Гарри, надо с ней поговорить и успокоить, я уверен, она сейчас переживает, — попросил Малфой и я кивнул. Я вышел из номера и нашёл девочку в коридоре. — Отец! — воскликнула она. — Папа болен, да? Что случилось? Я обнял, подбежавшую малышку, и сказал, что Драко попал под дождь и промок насквозь, но уже в порядке. — Пойдём, отец ждёт тебя, — улыбнулся я и повел её в наш номер. Девочка вошла и увидела отца. Она подлетела к нему и забралась на кровать. Дочка расплакалась на груди Драко, а тот обнял её, начал гладить по синим волосам, по хрупким плечикам. — Все позади, Лил, — улыбнулся Малфой, — давай оставим все в прошлом, моя родная? — Папуличка, — зарыдала она ещё сильнее, — я так виновата! Я оскорбила тебя, поверила сплетням той женщины, возгордилась, что я — дочь Героя маг мира и Победителя Волдеморта. Я — Поттер-Малфой! Один отец — Герой, другой — заслуженный Главный колдомедик Мунго, профессор мед университета, а тут вдруг… Я виновата. Не зная всей истинной правды того, как вы все выживали в те годы, когда тиран управлял миром, я возомнила себя умной и право имеющей судить. Отец мне все рассказал, папа Драко, и я поняла, что неправа. Будь я на твоём месте, отец, я бы выбрала семью, как и ты, пошла бы против всего мира, чтобы защитить моих родных. Прости меня! — Я не думал сердиться на тебя, Лил. Я очень рад, что этот нелегкий разговор состоялся. Мы давно с Гарри шли к нему и ты, в конце концов, должна была узнать всю правду обо мне, о Люциусе, о нашей причастности в деле Пожирателей Смерти. — Папочка, ты для меня — герой! Я все знаю. Я бы тоже не выдала любимого человека, даже если бы мне пришлось умереть. Вот поэтому ваш с Гарри союз крепкий, подобно адаманту. В общем, Лили наплакалась, потом насмеялась от радости, что скоро у нас в семье появятся ещё два ребёнка — забота для неё, как старшей сестры, для бабушки с двумя дедушками. Она даже прикладывала свои уши к животу Драко, но пока было рано. Вот приедет на Рождество домой, тогда и наслушается. — Северус настоял, чтобы отец завтра ещё отдохнул, — сказал я, поэтому гулять сами пойдёте без папы Драко и… — Любимый, дети пойдут с тобой! — возразил колдомедик. — Гарри, ты пойдешь с детьми, а я посплю, тем временем. А сейчас идите вместе и продлите на сутки наше проживание в отеле. Лили успокоилась и пошла спать, а я вернулся в номер к Малфою, после того, как мы с дочкой продлили на сутки на ресепшене проживание всей нашей компании. Драко, тем временем, принял душ и сейчас благоухал чистотой и свежестью. Супруг лег в мои объятия, свернулся в них, как котёнок, и уснул.