Он больше не твой мальчик.

Это было ужасно. О да, во время этого урока Питер чувствовал себя как на минном поле: шаг вправо, шаг влево, и тебя разорвёт. В нашем случае — заподозрят. Но только вот внимательности Тони не занимать, Тони заподозрил. Он весь урок смотрел лишь на одного человека в этом классе, несмотря на то, что сейчас какая-то Лина или Луна зачитывала свои идеи для проекта. И сейчас Тони нужно было выбрать, какой он будет спонсировать. Но он смотрел на парня, который положил голову на свои скрещённые на парте руки и смотрел куда угодно, только не в глаза Старка. «Чего ты боишься? Что ты скрываешь, малыш?..» — Мистер Старк, так что вы думаете? — А? Так, сколько говоришь у тебя вариантов? — Всего три, сэр. И я считаю, что первый самый удачный, так как я точно смогу хорошо и аккуратно сделать эту модель. Она не слишком легкая, но и не трудная. — Раз ты так считаешь, то тогда занимайся первым вариантом. Главное — чего хочешь ты. — Спасибо, Мистер Старк! — девушка даже подпрыгнула от восторга, и её объёмные кудряшки повторили это действие. — Да-да, всегда пожалуйста, — Тони отмахнулся, словно от назойливой мухи, и в очередной раз оглядел класс. Его вообще не интересовали проекты этих ребят. Каждого присутствующего здесь человека он воспринимает как ребёнка, кроме одного. Очень умного и явно рано выросшего мальчика. Для Тони Питер уже не дитя, он все ещё малыш, пацан и ребёнок, но не дитя. По скорости и серьёзности мышления он старше половины своих сверстников. — Питер, а у тебя какие идеи? —большая часть класса перевела шокированные взгляды на Паркера, они были удивлены не только тем, что Старк назвал Питера по имени, но и тем, что Паркер не врал про стажировку и личное знакомство с Тони. Ведь учитель не представил Паркера Тони, а значит, Старк знает, как его зовут. Тони победно ухмыльнулся, когда Питер перевёл на него удивленный и растерянный взгляд. Когда-то его взгляд почти всегда был таким в присутствии Старка, но только не тогда, когда в этот взгляд примешивалась восторг и… какая-то преданность. — Мистер Старк, — Питер привстал со своего места, твёрдо уперевшись руками в столешницу. Все же у него невероятно быстро сменяются эмоции. Секунду назад он был открытым и растерянным мальчиком, которого застали врасплох, а уже сейчас он холодная статуя, которая на всех смотрит со злостью и презрением — Моя идея состоит в том, чтобы воссоздать уменьшенную модель костюма Железного Человека и включить туда несколько искусственных бластеров, маломальского и самого простого голосового помощника, подсветку и способность к самостоятельному передвижению. Устроит такая идея? — каждое слово Питер проговаривал четко и резко, всем своим видом пытаясь показать, как же Старк противен ему и как он его раздражает. В каждое слово он пытался вложить как можно больше яда. Яда, которого не откуда было черпать, не для этого человека, не в такой ситуации. Он лишь пытался прикрыть свои слабости и настоящие эмоции самым легким способом: сымитировав и показав самое животное и легкоиметируемое чувство — ярость, ненависть, злость. Но на этого человека этих эмоций не было. Было лишь одно желание — прижаться к нему, запустить руки в волосы, уткнуться в шею и вдыхать такой родной и любимый аромат. Господи, это желание сдерживать все сложнее, иногда настолько, что парню кажется, что у него на лбу написано «Тони, полюби меня». Ему ведь многого не надо —всего лишь, чтобы Тони позволил его любить и любил в ответ. Такое простое, человеческое желание, но одновременно такое далекое, неисполнимое, невозможное, что начинает болеть где-то в сердце, там же происходит взрыв, от которого твой внутренний мир рушится, и огромной ударной волной осколки от этого мира разлетаются по всему телу, причиняя неконтролируемую и сильную боль. Боль, которую не уберёшь просто выпив таблетку или помазав мазью, эта боль внутри, и хочется разорвать кожу, чтобы добраться до причины и устранить ее. Питер вздрогнул, резко возвращаясь в реальный мир. Он сидел все в том же кабинете, смотрел все в то же окно, лежал все на той же парте. Ничего не изменилось, только конец урока приблизился ещё на 10 минут. Ответ Старка на его проект он конечно не услышал. Он и не хотел слышать, ему все равно, вряд ли он сделает то, что пообещал. — Питер, можно тебя на пару секунд забрать из класса? — у Питера в голове мгновенно пронеслось несколько «лестных» эпитетов: «Сколько можно-то? О чем говорить? Да с каждым «разговором» только хуже становится! Каждый раз говорит кто? — Питер. Истеричка кто? — Питер. И отмалчивается всегда кто? — Старк! Ничего не говорит и не спрашивает, хотя видно, что хочет! Каждый такой «разговор», который предполагается как безобидный, превращается в ссору.» — Да, конечно. — подросток сделал глубокий вздох и поднялся из-за стола. Они вышли из кабинета и отошли немного дальше по коридору, чтобы их было труднее услышать. Тони не начал говорить сразу. Он перекатился с пятки на носок, вдохнул носом и вновь огляделся. Он боялся посмотреть на собеседника. — Знаешь, мне ведь и вправду понравилась твоя идея, — красноречивое молчание подростка в ответ явно не устроил мужчину. — Ты хоть слышал, что я тебе потом сказал? — Нет. — Питер пытался всем своим видом показать, что это не настолько интересует его. — Разумеется, — Старк хмуро кивнул — Ну, тогда сразу к делу — почему ты злишься? Я опять что-то не так сделал? Я не понимаю причину твоего поведения. Я конечно в курсе, что у подростков гормоны скачут, но чтобы настолько? У вас каждые минут пятнадцать настроение меняется так кардинально, что в один момент вы словно из цирка вышли, а уже в следующий словно на похороны собрались. Я не ожидал. Или это только ты такой особенный? — Тони хмыкнул свое и блеснул белоснежной глянцевой улыбкой. — Мистер Старк, вот Вам какого хрена надо? — Питер тяжело выдохнул и зажмурился. — Я ведь… — Не выражаться! — Тони перебил его, мигом сбивая всю спесь. — Я действительно понять не могу, Вам что здесь понадобилось? Вы ведь всю жизнь даже более важные дела решаете «на отвали», а тут какие-то проекты старшеклассников — и Вы заявились лично. Я не понимаю зачем. Мы и так с Вами вчера не очень удачно поговорили, так ещё и сейчас ссориться начинаем! Каждый раз при разговоре с вами как по краю хожу, я не понимаю, как себя вести и что говорить. Я, в первую очередь, не понимаю Вас! — он снова выдохнул, на этот раз резко, и нижняя губа его задрожала. Старк резко подался вперёд и сгрёб подростка в объятия. Одну руку он положил Паркеру на затылок, уткнув лицом в свою грудь, а другой поглаживал по спине, с целью успокоить. Такое просто действие, но Тони чувствовал как истерика отступает, и его мальчик буквально на глазах расслабляется в его объятиях. — Успокоился? Нормально? Ну во-от, после школы сходим с тобой в кино или, может, в Сабвей? Или куда вы там, подростки, ещё ходите. — Тони мягко улыбнулся, переходя на шёпот. — Нет! — Старк отстранился и вопросительно выгнул бровь. Он ожидал восторженного взгляда, по-настоящему счастливой улыбки и ещё одной порции объятий, которые, почему-то, так не хотелось разрывать. — Я… В смысле… Мм, у меня сегодня встреча с другом, который из Лондона приехал. На три дня, он раньше здесь жил, а потом переехал, — ложь складывалась на ходу, и Питер врал и не краснел. Правда бормотал, как всегда, какую-то фигню, да ещё и ускорив свою речь раз в пять. А Тони поверил. Поверил такой незамысловатой отмазке. По крайней мере, Питеру показалось, что тот поверил. — Ладно, малыш, значит в другой раз. Я думаю, нам стоит вернуться, иначе у твоих одноклассников уши отсохнут подслушивать на таком расстоянии. — Тони расслабленно положил руку на плечо Питеру в знак поддержки и прихлопнул. — Хах. Ага, наверное. — Питер попытался слабо улыбнуться, но вышло, честно говоря, кривовато. Тони снова это подметил. Питер растерялся, когда его прижали к себе. Такая незамысловатая близость любимого человека и слабости выходят наружу. Он сразу дал слабину, сразу расслабился и обмяк, ответил на объятья, хотя должен был быть сильнее, должен был оттолкнуть его, но не смог. Не смог, потому что любимых людей отталкивать сложно. А Тони был обожаемым, почти родным, даже учитывая тот факт, что Питер о нем мало что знает. Точнее, знает-то много, но узнал он это не лично из уст Тони, а лазил в интернете, смотрел интервью, перечитывал статьи и сплетни. Примерно так же он узнал о помолвке. А потом и Уэйд рассказал ему, что у них будет прямая трансляция со свадьбы Тони, ведь там будут все Мстители, и ограбить их башню становится легче раз в 10, а это очень много. Поэтому для всей его команды это было более, чем радостное и удачное событие, а для Питера прискорбнее похорон. Но он не должен забывать о своей миссии. Он должен помочь отряду в случае возникновения кого-то из Мстителей на пути. Он должен быть готов, и его готовят. Сегодня, почти сразу после школы у него тренировка с Уэйдом. На таких тренировках на открытом воздухе, они тренируются и дерутся сначала без костюмов, потом в них. Питер пытается свернуть шею Уэйду, точнее тренируется на нем, ему все равно ничего не станется, а вот для Паркера—дополнительная подготовка. На таких тренировках Уэйд требовал от Питера полную силу. Он пытался научить его полностью контролировать свою мощь, свои возможности. Он готовил Питера к схватке с Мстителями, он хотел чтобы Питер мог противостоять своим союзникам и друзьям — в прошлом, врагам и главному препятствию — в настоящем. Он учил его жестокости и холодности, не обращать внимания на то, какими путями он пробирается к своей цели, но обращать своё внимание на цель, которую ты этими путями добиваешься. За все то время, что они вместе выбирались на патруль, Питер научился убивать, убивать тех преступников, которые особо сильно его выбесили. Но он не убивал невинных, нет. Он убивал только тех, кто этого заслуживал. *** Тони очень хотелось сделать Паучку приятное, особенно после тех объятий, когда Питер цеплялся руками за его рубашку, как за спасательный круг. Когда Питер буквально растаял в его объятиях, когда Питер подался навстречу и ответил без напускной холодности и злости, ответил, с искренней нежностью и л…привязанностью. Костюм находился в комнате Питера, в которой он обычно оставался ночевать, когда слишком сильно задерживался в башне, а такое бывало. Не часто, вроде как. О нет, Питер очень часто в своё время оставался там, просто ты, Тони, не замечал этого, не хотел, не видел, не обращал должного внимания. Ты всегда был увлечён собой, потому что думал, что никому нет до тебя дела, поэтому не обращал внимания ни на кого вокруг, но тогда ты зашёл слишком далеко и перестал обращать внимание на единственного человека, которому было до тебя дело, для которого ты был важен. Можно ли сказать, что ты упустил своё счастье? Нет, почему же. У тебя есть шанс, так используй его. Приоткрыв дверь, Тони был удивлён увиденным. Полностью обжитая комната подростка, с большим количеством вещей Питера: с некоторыми его тетрадями, рубашками, футболками, книгами и даже несколькими парами обуви. Создавалось ощущение, что живущий здесь человек просто вышел на кухню, чтобы принести себе чашку чая или свежесваренного кофе. Здесь, в воздухе, до сих пор витал запах Питера, словно он и не уходил из этой комнаты, словно это не он не бывал здесь несколько месяцев. На столе валялись разбросанные карандаши, исписанные, вырванные из тетради, листы, наушники, три пятидолларовые купюры, лекарство от простуды и… почти закончившаяся пачка сигарет. Взгляд Тони мигом помутнел, злость снова начала наполнять его, лицо потемнело, брови нахмурились и пальцы крепко сжали коробку в кулаке. «Значит он курит больше трёх месяцев…». Злость снова переполняла его, снова грозилась вылиться наружу и снова из-за этого несносного подростка. Он словно специально выводит Тони на эмоции, словно хотел, чтобы на него хоть какое-то внимание обращать начали, даже если бы Тони выплёскивал на него свою злость. Старк стоял около рабочего стола Питера и мысленно считал до десяти, чтобы успокоиться, но постоянно сбивался, потому что злость снова и снова вскипала в нем при одном взгляде на сигареты. Почему он так злится? Словно это ему придётся чувствовать этот запах перегара от подростка, словно это он не уследил, словно это он не правильно воспитал, словно это ему придётся целовать эти губы, и чувствовать горьковатый вкус сигарет на языке. Никогда ещё собственное сознание так не подставляло его. Что за мысли? Он ребёнок, он ему как сын! А у самого Тони через три недели свадьба с любимой женщиной. Ему сказали, что с любимой. Когда сердце начало наконец отбивать нормальный ритм, кровь перестала кипеть в венах, а злость снова опустилась на дно вулкана, стоящего где-то в глубине души Тони, он осмотрелся вокруг в поисках того, зачем же все-таки сюда пришёл. Пеппер говорила, что дня два назад оставляла кейс с костюмом здесь, чтобы, если Питер вернётся в эту комнату, он знал, что костюм снова его. Но вот кейса нигде не было. — Пятница, где кейс с костюмом Паука? — Понятия не имею, сэр. В башне кейса нет.— сначала Тони уловил лишь насмешку в голосе ИИ, но потом до него дошёл смысл сказанного. Теперь в груди Тони нарастала паника. — Отследи по жучкам, где он. — Не представляется возможным, сэр. На объекте либо нет жучков, либо их отключили. — Так, не понял. Как нет жучков? Да там жучков 8 было, я же сам ставил… — Тони закипал и судорожно предполагал, что делать в такой ситуации. — Кража.? Кому он сдался? Блять, Пятница, я тебя отформатирую нахер, что ж все по пизде, да через жопу-то? — Тони был уже не на шутку зол. — Дорогая, выведи-ка на экран записи с камер наблюдения за… последнюю неделю. Ну, сейчас мы тебя быстро найдём.— глубоко вдохнув и выдохнув Старк решительно направился в гостиную. *** Забравшись в окно своей комнаты, Питер сразу рухнул на кровать. После сегодняшней тренировки он был вымотан сильнее чем обычно. Все-таки время начала операции приближалось, и его старались подготовить к любому развитию событий. Ну, самое предполагаемое развитие ситуации, это, конечно, схватка Питера с кем-то из Мстителей. Маловероятно, что это будет сам Железный Человек, но Кэп или Наташа точно будут. Костюм тоже был полностью подготовлен к роковому дню: система переделана, регулятор голоса доделан, шутеры улучшены. Хотели ещё цвет изменить, но решили, что ткань лучше не портить, потому что ткань, из которой сделан этот костюм, предположительно, не рвётся. Все и всё было готово, но вот только Питер был морально не готов. Не готов убить кого-то из Мстителей, из своих, когда-то, друзей. С Наташей например он очень сблизился, когда Старк начал много времени уделять своей пассии. Наташа подбадривала его и выслушивала за чашкой чая или кофе. Выслушивала, пыталась успокоить и объяснить такие очевидные вещи: что Тони любит ее, что Пеппер требует внимания своего возлюбленного, что это все нормально. Но Питер все никак не хотел это принять. А потом Питер ушёл из Башни. Общение с Наташей так же прервалось. И его очень не хватало. Не хватало вечерних посиделок, не хватало тёплых объятий и лёгких поглаживаний по спине, когда он плакал при ней. Ему не хватает этого мятного чая, который она всегда делала в такие моменты, чтобы успокоить подростка. Она не знала о чувствах подростка к Старку, а свои страдания от недостатка его внимания он объяснял тем, что Старк стал близок ему, как отец. И ему все верили, все это понимали и оказывали такую нужную ему поддержку. Но поддержка нужна тогда, когда тебя переполняет боль, когда тебе нужны эти слова, успокаивающие, которые успокаивают твою внутреннюю боль и усмиряют внутренних демонов. Но у Питера уже нет этих чувств. Единственное, что внутри него — это пустота. Пугающая, тихая и пустая. Когда она разрастается, тебя накрывает такое ужасное чувство одиночества, что ты хочешь сделать что угодно, чтобы прекратить это, чтобы привлечь чьё-то внимание, чтобы ощутить, что ты все ещё есть в жизни других. Но в такие моменты мозг обычно отключается, не давая думать адекватно и здраво, поэтому ты можешь видеть лишь один, самый очевидный вариант, в котором тебя точно заметят. Но, к сожалению, после исполнения этого плана, ты уже не увидишь реакцию дорогих тебе людей. Не сможешь. А если в такие моменты ты начинаешь думать и обмывать собственную жизнь, то все твои мысли сходятся к тому, что ты особо никому и не нужен. Да, вот такие глупые и очевидные вещи приходят в твою голову в такие моменты. В голове Питера с некоторых пор сидит одна фраза. Он словно въелась, или ее выцарапали где то на подкорке, да так, что она не заживает. «Мы рождаемся в одиночку и умираем в одиночку. Все остальное — иллюзия.» Хорошая цитата, не правда ли? Так вот, он не может ее забыть. Он переводит ее на свою жизнь и в итоге делает не самые хорошие выводы. Он ведь и вправду умрет в одиночестве, тогда нахера он вообще все это делает?! Но нет, спокойно. Сейчас это все звучит как мысли какой-то депрессивной малолетки, которая жизни ещё не видала. Понимаю. Но мне бы не хотелось открывать все мысли Паркера, потому что тогда все будет ну слишком депрессивно и печально. Или вы бы стали настаивать на его визите к психологу или сразу к психиатру. Но просто поверьте, пустота внутри — худшее, что можно чувствовать. Ведь тебе все равно на любимых, близких и родных. Все равно на то, что случится с тобой в следующую секунду, на следущий день, на следующей неделе. Это страшно. Сначала тебе это нравится, потому что ты перестаёшь чувствовать эту острую боль в душе, потом ты понимаешь, что хочешь это вернуть. Потому что ты хочешь вновь начать чувствовать, вновь стать нормальным, но чтобы ты не делал, ты не чувствуешь реакцию твоего сознания на это. Ты в отчаянии ищешь что-то, что могло бы заставить тебя чувствовать. Но единственное, что ты можешь чувствовать — это боль. Физическая. И Питер ухватился за эту небольшую ниточку и использует это по полной. — Кстати, чувак, ты ведь так и не рассказал, почему тебе часа в три ночи приспичило поплавать. Тебя вылавливать было геморно, – Уилсон показательно скривился. — Так это ты? Ты меня там вытащил? – Паркер резко взглянул на собеседника. Дождавшись молчаливого кивка, подросток удивленно выдохнул. — Ага. А ты думал кто? — А... т-ты как вообще меня нашёл? – чувства одолевали с разной силой. Смущение от своего положения было побеждено внутренним страхом смерти, а благодарность, в свою очередь, побеждала вме эти чувства своим весом. Мысли менялись с бешеной скоростью и взгляд на ситуацию становился несколько противоречивым. — Неважно, главное ведь, что нашёл. Ты там уже почти на дне бултыхался. Я как там оказался сначала вообще растерялся, мол, не знал куда прыгать то даже. А потом пузырьки увидел и прыгнул туда. Еле как доплыл. Думал, что ты уже коньки откинул. Ну вроде получилось откачать, да я и ушёл, – Уэйд открыто улыбнулся и взглянул на парня, без упрёка или насмешки. И уж тем более тот не пытался застыдить или давить на подростка. Во взгляде мужчины было сочувствие, переживание и что-то ещё, глубже. — Ох,– вздохнув, Питер широко открытыми глазами уставился прямо перед собой, – Я правда не знал, что это был ты. Я тогда уже смирился с тем, что сдохну вот так, далеко не геройской смертью, – подросток даже усмехнулся. — Хреновый из тебя герой, – в тихом согласии хмыкнул Уэйд. — Согласен, – Питер угрюмо кивнул, и взгляд его так и остался грустно опущенным вниз. Два парня сидели на траве, на часах было около десяти вечера, и возвращаться в город они пока не планировали. Питер и вправду был в некотором шоке от того, что спас его, оказывается, все-таки Уэйд. Он так спокойно об этом рассказал, словно для него это было настолько обычное и будничное дело, что он даже устал этим заниматься. А Паркер ведь его даже не поблагодарил. Подросток повернул голову и, прищурив глаза, уставился на профиль своего друга. Глаза Уэйда были прикрыты, грудь размеренно поднималась при вдохах, и губы его тронула легкая улыбка. Он был красивым, и Питер всегда для себя это подмечал. Но в такие моменты, как сейчас, когда в его глазах отражался свет фонарей, а губы слегка припухли и покраснели от холода, он казался ещё красивее, и даже изувеченная кожа не смогла скрыть его красоты. Питер в наглую сидел и любовался своим лучшим другом, даже не пытаясь это скрыть. Улыбка Уэйда стала лишь шире, и он резко повернул голову в сторону подростка. Он почти что соприкасались носами. Если бы Паучок наклонился вперёд ещё на несколько миллиметров, то он мог бы коснуться его губ своими. Они просто сидели и смотрели друг другу в глаза, не решаясь на то, что сейчас было бы уместно. Первым отстранился Питер, отвернувшись, продолжил смотреть на огни города, расстилавшегося прямо под ними. Ночной Нью-Йорк был прекрасен, другого слова здесь не подобрать. Он весь словно светился, переливался разными цветами и так и зазывал людей зайти в один из магазинов с этими яркими витринами. Тебе хочется раствориться во всей этой яркости, хочется стать частью этого города. Уэйд подтянул к себе свой рюкзак и достал оттуда две бутылки пива. Протянув одну Питеру, он открутил крышку у своей и сделал первые несколько глотков. Через несколько секунд Паучок повторил эти же действия и тоже отпил из своей бутылки. — Сегодня я не дам тебе напиваться, – Паркер тяжело вздохнул и кивнул самому себе. — С чего бы вдруг? Да и ты меня не остановишь. — В прошлый наш раз ты собирался наведаться к Старку, побить его за меня, а его невесту сбросить с самого верха Башни Мстителей, объясняя свой порыв тем, что нет этой Пеппер — и у меня нет проблем, – Питер закатил глаза, но все таки усмехнулся краешком губ. Этот порыв некой заботы был ему приятен. — А это разве не так? – Уэйд округлил глаза в притворном удивлении. Он продолжал веселиться. — В каком то смысле так, н-но…– Питер не успел закончить мысль. — Никаких «но». Видишь, я даже в пьяном состоянии истину глаголю, — Дэдпул хрипло рассмеялся и снова глотнул из бутылки. — Ну знаешь, ещё одной подобной истины и её исполнения я не переживу, – Питер попытался улыбнуться и замолчал. Было относительно тихо, только где-то внизу слышались гудки машин, разговоры, и смех людей, и веселая музыка из клубов и колонок. Все это смешивалось в один водоворот, от которого кружилась голова. Хотелось прикрыть глаза и раствориться в звуках, стать чем-то независимым, легким. Улететь, уйти из этой жизни, от этих проблем. «Может, уехать куда-нибудь подальше, где меня никто не знает?» – такое легкое, спасительное умозаключение, которое просто невозможно выполнить. Далеко и надолго у него уйти не получиться. Спохватится либо Мэй, либо Старк, либо Уэйд. А точнее, скорее всего сначала спохватится Уэйд, спросит об этом у Мэй, спохватится Мэй и спросит об этом у Старка. А если спохватиться Старк, то поставит на уши всех, но Питера найдёт, вернёт и прибьёт. И вот так, реально по-геройски, он тогда и сдохнет. Телефон ненавязчиво звякнул уведомлением: «Знаешь Паучок, я думал вы придумаете занятие по-веселее, чем напиться и уснуть где-то за городом» *** Просмотрев все записи с камер, Тони обнаружил лишь то, что в тот день, когда в его мастерской состоялся серьезный разговор с Паучком, камеры в комнате Питера прервали работу примерно на пятнадцать минут, после всё работало стабильно. Это не сбой в системе, это не намеренная поломка, они просто перестали показывать изображение с 13:42 до 13:56. Костюм успел пропасть за эти пятнадцать минут, точнее его успели украсть за эти пятнадцать минут. Сложно поверить, но одного из самых умных людей Америки вот так просто обвели вокруг пальца. И самое интересное, что камеры засекли появление костюма и, по совместительству, его похитителя спустя сутки после кражи, примерно в 2 часа ночи. Он просто наблюдал за Тони Старком через окна в его спальне, и Тони опять же его не заметил. Лицо этого парня, а это совершенно точно был парень, распознать не удалось. Кто-то очень умело водит Старка за нос, и ему это не нравится. *** Два следующих дня Старк наблюдал за новоявленным Пауком. Камеры Пятницы засекли его несколько раз за не самым приятным занятием, но теперь Тони уверен, что костюм украл не Питер. А точнее, он уверен что его Питер не способен на такое. Убийства — точно не его специальность, а этот Паук занимался именно этим. Карал всех встречающихся ему на пути нарушителей закона смертью. Запросто сворачивал шеи, душил или просто ломал конечности и оставлял умирать. Это и засекали камеры наблюдения. И не только его. В новостях все чаще стали мелькать упоминания этого Анти-Паука, так его называют. Точнее, все думают, что это все тот же Человек-Паук, которому просто надоело быть героем. И Тони коробило от того, как же легко все в это верили. Они ведь даже не знают его… А ты знаешь его, Тони?..