Он больше не твой мальчик.

Мальчики не плачут, так ведь? С детства ему говорили, что мальчики плакать не должны, что это позорно. И, видимо, это работало, так как в детстве Питер не плакал вообще. А сейчас он, очевидно, наверстывает упущенное и плачет до неприличия много. Возможно вам покажется, что он тряпка, размазня или ещё что-то подобное, но я скажу обратное: Питер сильный. Он скрывает свои эмоции на людях, не показывает свои чувства к любимому человеку и до сих пор не сделал ничего, чтобы разорвать помолвку Тони, только лишь потому, что думает, что в этом браке Тони будет счастлив. В последнее время ему все чаще приходится быть сильным и непоколебимым на людях, и это становится всё сложнее и сложнее. Но дома он может расслабиться и остаться наедине с собой, ведь он сам уж точно не будет распускать слухи о себе же. Сегодня очередной срыв, снова тихие рыдания в ванной и снова ночные кошмары. Это ужасно, ужасно изнуряет и выматывает. Твой сон не даёт тебе совершенно никакого отдыха, а по утрам ощущение словно ты не то, что не поспал сегодня, так ещё и ящики с кирпичами туда сюда таскал часов шесть без перерыва. А потом все это отражается в синяках под глазами, уменьшении аппетита и сильной слабости. В нем жизнь поддерживает только кофе, много кофе. Вот и сегодняшнее утро начинается с хорошей чашки свежесваренного кофе. Сегодня он может нормально выпить чашечку любимого напитка, ведь им ко второму. Кажется, с учителем истории что-то случилось, и его урок отменили. Но, если честно, Питеру абсолютно плевать. Питер ничего не делает ещё минут 20 до выхода. Умывается он быстро, одевается ещё быстрее, а завтрак…он не завтракает. Уже недели две как. Если днём он заставляет себя есть, то по утрам аппетита вообще никакого нет, особенно после того, что он видел во снах. У него никогда не бывает хороших снов, как у всех подростков. В лучшем случае он видит лишь чёрную непроглядную пелену. А в обычное время мучается ночными кошмарами. Редко когда он может вспомнить, что ему снилось, но просыпается он в холодном поту. Иногда кричит и просыпается от своего же крика. В такие моменты к нему приходит тетушка и обнимает, или же приносит ромашковый чай. Ни то, ни другое, конечно же, не помогает, но по утрам Питер говорит Мэй, что потом ему снилось только хорошее. Но хорошего в его жизни в принципе мало. В школьных коридорах как всегда шумно: ребята гремят шкафчиками, спрашивают о тестах и обсуждают вчерашнее появление Старка. И именно из-за него на Питера сейчас обращено так много внимания. Пока он шёл по коридору до кабинета, его удостоили своими взглядами около тысячи учеников. Некоторые даже крикнули ему, чтобы он взял автограф у Старка для них. В ответ на это Питер лишь фыркал, есть ему до них дело, ага, как же. Вчерашнее сообщение Старка выбило его из колеи. "Старк снова начал следить за ним, снова выследил, снова пытается контролировать. Нет-нет-нет-нет" – подросток хмурится в ответ на свои мысли. Питер ненавидел, когда его пытались контролировать, ему нужна свобода. А если за ним снова началась серьёзная слежка, то Тони может легко раскрыть, что костюм у Питера. Кстати о костюме… Если Старк обнаружил пропажу, то, по логике, он должен наведаться к Питеру и убедиться что костюма у того нет. Соответственно, до его прихода костюм нужно отдать Уэйду, чтобы тот подержал его временно у себя. Сегодня они идут на какой-то ужастик в кино, значит сегодня Питер ему костюм и отдаст. Первые уроки тянулись невероятно медленно. На Питера было обращено неприлично много внимания, и его это бесило. К концу четвёртого урока он был готов свернуть шею любому, кто подойдёт и спросит его о стажировке, Тони Старке или попросит автограф. Впервые за последние недели он отказался ещё и от обеда. Он просто подошёл к пункту раздачи и понял, что ему кусок в горло не зайдёт. Если он съест хоть что-нибудь, то его сразу вырвет. Поэтому он просто молча развернулся и вышел из столовой. Настроение и желание оставаться в школе исчезло окончательно, поэтому Паркер решительно двинулся к выходу, попутно набирая сообщение Уэйду. *** Помимо слежки за Анти-Пауком, Тони возобновил контроль за Питером. Ему хотелось знать с кем, где и во сколько его мальчик находится. Это могло показаться нездоровым, но до абсурда не доходило. Просто он изредка просматривал по камерам и датчикам, где находится Питер. И все. Но вот только Питеру явно не нравилось его внимание, и он отчаянно его избегал, привлекая этим только больше. А вот за Пауком слежка была намного пристальнее. После окончания его «патруля» Тони мог заметить его на некоторых городских камерах, а после он словно исчезал. И нигде не удавалось отследить куда он пропадает, где его логово или где он живет. Местонахождение костюма так же оставалось неизвестным. Все эти манипуляции от разных людей давили на Старка, и ему снова хотелось выпить. Коньяк, виски, бренди, а иногда и водку. Напиток препротивнейший, по мнению Старка, но хорошо так бьет в голову. Конечно, пить одному — признак алкоголика, а таковым Тони точно не был, поэтому пил он не один. Все эти три дня у него находился Роуди, его лучший друг, почти что брат, с которым они дружат уже… а сколько? Очень давно, точнее сказать проблематично. Лет с двенадцати, наверное. Тони говорил, в основном, о Питере. О том, что его бесит этот несносный подросток, о том, что его бесит эта игра в кошки-мышки, о том, что ему не нравится, когда Питер пьёт или курит, о том, что самому Тони не хватает его внимания (об этом он говорил только в пьяном состоянии). Роуди же не привык напиваться до беспамятства, поэтому все речи Старка о подростке запоминал и обдумывал, и под конец беседы он сделал самый разумный вывод, который дошёл, как мне лично кажется, до каждого из вас. Кроме самого умного в этой компании — самого Старка. Когда пьяный в стельку Старк вопрошал у Роудса, почему же его так беспокоит этот дрянной ребёнок, Роуди тихо пробурчал едва различимое: «Да скажите ему уже кто-нибудь…» В полупьяном состоянии, вместе с Роуди, они решили проверить Питера, с кем он и где. И обнаружили интересную картину сидящих на отступе холма, над Нью-Йорком, двух парней, разговаривающих и пьющих спиртное. Тони моментально вспылил, но делать пока что ничего не стал. А потом он заметил то, что Питер вёл себя с Уэйдом несколько... странно. И сидят это ребята чуть ли не вплотную друг к другу, да и поведение самого "друга" в рамки дружбы не укладывается. Тут Старк не выдержал. Злость переполнила чашу и вылилась наружу. В стену полетела недопитая бутылка виски, полная бутылка вина и несколько стаканов. Конечно, объяснить подобное импульсивное состояние взрослого человека, в остальное время обычно контролирующего себя, только алкоголем трудно. Роуди, привыкший к подобным выпадам, преспокойно продолжил наблюдать за подростком, который так легко вызывал в его лучшем друге ревность. Так это не удавалось сделать даже Пеппер. Сказывался ли алкоголь или сильная усталость, но реакция была довольно необычной. Роуди усмехнулся: этот мальчишка при желании может изменить Тони от и до. И почему-то ему кажется, что сам Питер об этом знает, но не понимает, как начать это использовать. Джеймс обернулся. Тони уже успокаивался, битье и перевод продуктов закончились. Когда Старк успокоился окончательно, он упал обратно в кресло, рядом с Роуди и взял в руки телефон. Быстро напечатав что-то, сразу отложил его и уставился в монитор, где было видно как подросток отреагировал на пришедшее уведомление. Прочитав сообщение, он осмотрелся и снова уставился в телефон, гипнотизируя того взглядом. — Это ты? — Что – я? – Тони надменно усмехнулся, не стесняясь глупости собственной выходки. — Ты сообщение отправил? — Может быть, – он просто пожал плечами и продолжил улыбаться. — И зачем? – Джеймс был настроен весьма скептически. Он не поддерживал подобные детские ребячества и увлечения, но своему другу он желал лишь добра. — Чтобы знал, что не стоит общаться с плохими дяденьками, и тем более принимать выпивку из их рук, – Тони даже на секунду не усомнился в правильности собственных действий. — Господи Старк… Ты же знаешь, что ты невыносим? – он укоризненно покачал головой. — Разумеется. — Я, знаешь ли, не удивлён, что Питер ушёл. Я бы тоже тебя долго не выдержал. Особенно с твоим графиком распределения внимания… – Роуди вздохнул и отвернулся от собеседника. — А что с ним не так? — Не видишь очевидного, не хочешь признавать очевидного и уделяешь внимание не тем людям. — Ой, иди ты. Своими советами нихера не помогаешь, вот честно. — Как скажешь. Джеймс поставил перед Старком еще один стакан с виски, который тот с удовольствием выпил. Чтобы Тони Старк отказывался от выпивки? Да никогда. *** В состоянии пьяного сна его и застала Пеппер. Она только вернулась из командировки, и вот тебе такой сюрприз. Конечно, она не любила когда Тони пил, но и повлиять на Старка никак не могла. Он просто ее не слушал и все. Тяжело вздохнув, она достала из шкафа плед и укрыла им Тони. Об этом они поговорят завтра, а пока ему стоит выспаться. Утром ему будет очень плохо. *** Хоть Тони Старк пытался контролировать и защищать Питера, но от самого себя он защитить его не смог. А ведь больше всего вреда ему доставалось именно от самого себя. Тони не мог контролировать сколько подросток ест, спит, что делает в ванной, как часто он прикасается к лезвию и как много тренируется. Он не мог контролировать то, сколько подросток курит, пьёт алкоголя или кофе, таблеток от бессонницы, не мог ничего сделать с его кошмарами и слабыми нервами. Нет, речи про наркотики не идет, не подумайте. Питер просто принимает успокоительное, чтобы не срываться в школе или на миссиях. Кстати, о миссиях… Теперь ему поручали больше заданий, теперь ему доверяли. Ему доверяли убить некоторых конкурентов, грабить их или наоборот отбирать то, что украли у них. Конечно все давно поняли, что их главное оружие — это неуловимый Человек-Паук. Возможно, у Дэдпула и было больше привилегий, но светиться он на главной миссии не хотел. Конечно, в крайней ситуации он бы пришёл к Питеру на помощь, но так он подсказывал бы им по голосовой связи из базы. Питер правда любил то, что он теперь делает. Здесь его по-настоящему ценили, здесь он реально был нужен. Если обычно его участие в миссиях Мстителей еще серьезно обговаривалось, причём не с ним самим, а с Тони, то здесь он был главной составляющей их вылазок. Оружие они добывали не самым правильным и легальным путём, но им это и не нужно было. Им главное — цель, а то, как ее добиться их не волнует. И Питеру это нравилось. Он чувствовал свободу, свободу от правил, от Мстителей, от границ. Мстители в принципе очень ограничены, когда выполняют задания, а вот их команда может делать все, что хочет и им за это пока что ничего не было. Если так пойдет и дальше, то они в конце концов выйдут победителями. Но оставаться до самого конца Питер не хотел. Он решил, что последней его миссией будет ограбление Башни Старка. Дальше команда обойдётся без него. Он понимал, что во время этого задания от его рук пострадает кто-то из героев, и также он понимал, что после такого действовать так же хладнокровно у него не получится. Тем более, после такого случая Мстители, скорее всего, увеличат охрану башни, а слежка и наблюдение за их деятельностью увеличится, и в итоге их контору повяжут. Подобные проблемы с законом 18-летнему парню без образования не нужны, поэтому он уйдёт еще до их возникновения. Уэйд конечно воспримет это действие не очень радужно, но не это ведь решающий фактор. А чего он собственно боится? Тони Старка? Нет, ну правда. Ну найдут их, ну раскроют, и что? Максимум, возьмут штраф с тети Мэй. Штраф, за который Питеру будет стыдно до конца жизни, за который он будет себя корить, и который будет себе припоминать. Да уж, ужасный вариант развития событий. Мэй и так отдаёт Питеру всю себя, а он этим еще воспользоваться хочет? Господи, насколько же он гнилой, что даже мысли о таком себе позволяет. Нет. Он уйдёт. После миссии с Башней Старка он уйдёт. Окончательно и навсегда. *** Пробудило Старка не солнышко, не птички, и даже, мать его, не будильник. Пробудил его дикий сушняк. Вот тебе и с добрым утром. Вы бы обрадовались такому утру? Вот и он вряд ли. Стакан воды, заботливо приготовленный Пеппер, стоял на столе, а рядом лежала таблетка Аспирина. Залпом выпив таблетку и запив ее водой, Тони хотел было лечь обратно в такую привлекательную кровать, но его взгляд зацепился за монитор, который почему-то до сих пор не был выключен. На экране показан отвесный холм над Нью-Йорком, абсолютно пустой. И нахрена Тони это вчера понадобилось?! Что он вообще вчера говорил Роудсу? Последнее, что сохранилось в памяти, это начало разговора о Питере, но там все было абсолютно невинно, а вот что он нёс дальше — серьезный вопрос. Если он нёс абсолютную херню, то Джеймс будет припоминать ему это до конца жизни, а если чуть менее бредовую херню или что-то важное, то тогда наоборот, откажется рассказывать. — Пятница, запись вчерашнего разговора с Джеймсом. — Выводить на экран монитора? — Разумеется. *** Единственное, что чувствовал Старк после просмотра записи — недоумение. Вчера он и вправду выглядел как глупый, влюблённый, озабоченный подросток. Он сам от себя такого не ожидал. Друзья разговаривали только о подростке, причём в основном говорил Старк. Он восхищался им, сокрушался от недостатка его внимания, причитал, что в последнее время его мысли лишь о Питере Паркере, а не о Пеппер Поттс, хотя должно быть с точностью да наоборот. Вибрация телефона прервала его мысли. Входящий звонок от Пеппер Поттс —Легка на помине… – с тяжелым вздохом Старк дотянулся до телефона и ответил на звонок. —Да, перчинка! – он улыбнулся, но после вспомнил, что девушка этого не увидит и расслабился. —Тони, родной, привет. Я с ужасными новостями. —Давай. —Свадьбу придётся перенести. Недели на три. Меня отправляют в Берлин, говорят, там что-то срочное. Опять что-то с нашим филиалом там, – голос у неё был искренне растроенным, так что Вирджинии, скорее всего, требовалась поддержка. Старк, в силу своего характера, таким занимался крайне редко. —Знаешь, у меня такое ощущение, что сам Бог против нашей помолвки, – он виновато усмехнулся. —Ты же атеист, – по голосу стало понятно, что она улыбается. —Не отрицаю, – Тони посмеивался уже искренне, – Так, ладно, я понял. Подготовку приостанавливаем, дату меняем, приглашения редактируем. —Подожди, ты до сих пор их не отправил? – возмущение в голосе Пеппер за секунду с нуля возросло до сотни процентов. —А что ты сейчас злишься-то? Это же нам на руку. —Считай, что тебя сейчас спас тот же Бог, что против нашей помолвки. —Так кого мне благодарить, Локи или Тора? —Прекрати поясничать! От ребёнка не отличишь. Все, до скорого. Целую. —До скорого. Почему Тони вдруг решил вставить веселые и радостные шутки в такой ситуации, в которой обычные люди грустят, сам себе ответить бы не смог. Он радовался, но чему — вопрос. Просто необъяснимое чувство счастья вдруг начало наполнять его, а предчувствие кричало: в этот месяц случится что-то хорошее, судьбоносное. Паучьего чутья у него не было, но ему и своего хватало. Неописуемое, беспричинное счастье — со Старком такое почти никогда не случалось. И сейчас это больше настораживало, чем радовало.