Он больше не твой мальчик.

Возможно, это был самый крышесносный поцелуй в жизни семнадцатилетнего подростка. Возможно, это был самый лучший поцелуй в жизни гения, миллиардера, плейбоя и филантропа. В любом случае то, как они к этому пришли, явно просто сюжет для романтической комедии девяностых. Приторно мило и банально. Когда простое касание губ переросло в тщательное изучение ртов друг друга? Изучал в основном Тони, а Питер не сопротивлялся. Он сегодня вообще впервые чмокнулся в губы с кем-то, а тут уже языком в глотку лезут, ясно парень растерялся и полностью отдал контроль за ситуацией Тони, с чем он, кстати, прекрасно справлялся. Удивительно, как сильно сегодняшнее утро Питера Паркера контрастирует с завершением дня. Ещё утром он умудрился словить паническую атаку из-за все того же Тони Старка, что сейчас, подхватив его под бёдра, усаживает на барную стойку, сметая стоявшие на ней бутылки, стаканы и подобную мелочь. Горячие прикосновения шероховатых пальцев чувствовались везде и сразу, температура тел накалилась до предела, и именно сейчас одежда казалась липкой паутиной, сковывающей движения. Тони наслаждался даже тем, что он наконец может так по-собственнически зарыться в эти мягкие кудри, что может почувствовать запах апельсина от кожи Паркера, стоя настолько непозволительно близко. Ещё неделю назад он бы послал любого, кто сказал бы ему, что он будет возбуждаться ещё сильнее лишь от ощущения гибких ног парня у себя на пояснице. А ведь сейчас он не задумывался о своих недавних нравственных закидонах. Запах апельсина окутывал со всех сторон и буквально заставлял сосредоточить все своё внимание на этих податливых губах и пальцах, которые впивались в его плечи до побеления костяшек; завтра точно останутся синяки. В обоих сейчас проявляется собственническая натура — Старку просто жизненно необходимо исследовать руками абсолютно все тело Паркера, в особенности те места, где его не касался никто и никогда до этого момента, а Паркер же хочет полностью почувствовать, что сейчас именно он является предметом желания Старка. Не Пеппер Поттс, которая сегодня была на свидании с этим человеком, а именно он. Желание получить долгожданный физический контакт с обьектом своих тайных, и не очень, желаний сейчас управлял ситуацией до такой степени, что они хотели не просто коснуться партнёра — они хотели просто сожрать друг друга, раствориться, войти. Самое глупое определение любви — бабочки в животе — под складывающуюся ситуацию явно не подходило. Сейчас было желание отдавать, получать и обладать. Старку это было свойственно, но Питер ощущал такое впервые. Он хотел полностью отдать себя, лишь бы продолжать чувствовать то, что происходит сейчас, ведь он понимал, что рано или поздно это закончится. Но, Боже, как же не хотелось, чтобы это заканчивалось. С каждым новым поцелуем казалось, что лучше быть не может, но происходило именно это. Становилось все лучше и лучше, и от удовольствия подростка просто разрывало изнутри. Страсть и желание вытесняли любые мысли из головы, заменяя их эмоциями. Последнее что им двоим сейчас нужно было — это думать. Питер даже не успевал толком следить за происходящими событиями не то, что в них участвовать. Темп Старка сложно сравнить с бальными танцами или вальсом — его движения были уверенными и чёткими. Так что пока Паркер растворялся в ощущениях, Тони вовсю действовал — одежда постепенно отбрасывалась в различные углы комнаты, давая нашим героям больше простора в действиях. Старк гладит оголенные мальчишеские плечи и параллельно переключает своё внимание на шею парня. За засосы особо волноваться не приходится с Паучьей регенерацией, так что Тони может не сдерживать себя. Он хочет полностью покрыть тело Паркера метками, чтобы все знали — этот мальчик занят. Чтобы никто не смел даже смотреть на Паркера с мыслями, подобными Тони. Паркер пытался угнаться за Тони, уже более уверенно отвечая на поцелуи, обхватывая того за плечи. Даже на стадии поцелуев мальчишеские фантазии явно проигрывали реальности. С губ Тони то и дело срывались нежные признания, которые он подтверждал поцелуями то в щеку, то в шею, то снова возвращался к губам. — Боже, ты невероятен… Ты - ангел, знаешь?.. На шее уже синели оставленные минуту назад метки, но Старк продолжал оставлять новые. Паркер же закидывал голову, подставляясь под новые ласки. Проведя ладонями по оголенной груди, Старк опускается все ниже и, наконец, подцепляет джинсы парня и резко тянет их обеими руками вниз вместе с нижним бельём, желая наконец покончить с одеждой. Горячими ладонями он проводит ниже, скидывая джинсы на пол. И вот перед ним полностью нагой Паркер, такой открытый и податливый, такой отзывчивый на ласки и прикосновения. Сейчас ничего не скрывает его возбуждения, и от этого парень, надо же, заметно краснеет и Тони готов любоваться этим зрелищем вечно. Но вот он снова чувствует себя ужасным извращенцем, вновь впиваясь в губы Питера. Целует, кусает и проводит языком по красным, искусанным и распухшим губам парня, словно извиняясь. Это ощущение удваивается, когда Старк, подхватывая мальчишку под бедра, разводит ноги, и устраиваясь между ними, чувствует как Питер вздрагивает. Уверенность Паркера то пропадает, то снова появляется, и Старк чувствует это. Но через секунду он еле сдерживает рык, ощущая как парень нетерпеливо покачивает бёдрами. — Мистер Ста-а-арк… — парень буквально умоляет, подкрепляя это тем, что несильно проводит ногтями по спине миллиардера, явно недовольный такими длинными прелюдиями. — Нет, малыш… Здесь этого не произойдёт, — Питер непонимающе поднимает бровь и смотрит в глаза Старка, на что тот ухмыляется и подхватывает парня под бёдра, идёт по направлению к спальне. К своей спальне. Старк толкает Питера на кровать и почти сразу нависает сверху, не позволяя подростку даже оглядеться. Мужчина нетерпеливо проводит рукой по внутренней стороне бедра, но так и не затрагивает самое интересное. Тони, не сдерживая себя, прикусывает нежную кожу на мочке уха, сразу же слыша судорожный вздох. Он скользит языком чуть ниже, перемещаясь на шею и дальше, на грудь, обхватывая губами правый сосок Питера, на что тот протяжно стонет, выгибаясь навстречу. Паркер упрямо пытается не опускать глаза вниз, смотря куда угодно, только не на миллиардера. И для Старка это все выглядит так гармонично и так правильно. Вся дерзость и холодность испарились, оставляя место привычному, и, за время отсутствия, полюбившемуся смущению. Паркер покраснел настолько, что нежно-розовые пятна виднелись даже на боках и пояснице. Целовать эту кожу лучше самого дорогого виски. Попробовать это ощущение Старк, конечно же, никому больше не позволит. Каждое прикосновение к коже закручивало водоворот чувств и ощущений все больше, что делало возбуждение даже болезненным. Организм Питера отвечал буквально на каждую ласку, что заводило все больше и больше, так что и переход от «прелюдий» к «действию» воспринял резко. Хоть Старк и старался действовать максимально нежно и аккуратно, но все-таки стоит помнить, что Паркер чуточку отличается от всех бывших партнеров Старка. Питер вскрикнул, но сразу же прикусил губу, и Тони замер. Он ждал, пока Питер не покажет, что готов продолжить. Конечно, у подростка это первый раз, и учитывая его биологические способности, начинать вот так резко не стоило, но терпеть и дальше Старк не мог. Он всегда брал все и сразу — по-другому просто не умел. Как только Питер заметно расслабился и кивнул, Тони медленно начал двигаться. Это давалось с трудом, подросток был невероятно узок, но и каждое движение миллиардера отдавалось Питеру болью, что было очень и очень заметно, так что Тони сдерживал себя изо всех сил. Но как только подросток начал потихоньку привыкать, Старк мог наконец начать по-настоящему получать удовольствие от процесса. Он начал задавать темп, на что слышал редкие вздохи явно сдерживающего себя Питера. Старк вдруг остановился, на что получил уже разочарованный выдох, и наклонился почти вплотную к губам Паркера, и прошептал: — Я хочу слышать тебя… — в ответ на что он получил тихий, но невероятно желанный стон. *** С каждой секундой Питер все больше и больше наполнялся уверенностью (и не только ей) что завтра проснётся без голоса— сегодня он просто потеряет его из-за громких стонов. Если в Башне кто-то был, то он несомненно услышал их. Они оба теряют счёт времени, Старк иногда замедляется, чтобы подарить Паркеру ещё пару отметин на коже, но через несколько секунд возвращается в привычный темп, толкаясь резко и размашисто. Оргазм настигает этих двоих почти одновременно, оглушая на миг и застилая глаза белой пеленой. Выражение «искры из глаз» очень точно описывало состояние подростка сейчас. Спустя пару толчков Тони с громким стоном кончил и упал на кровать рядом с Паркером, притягивая того в объятия. Питер удобно устроился на груди миллиардера, вслушиваясь в размеренное дыхание, отмечая про себя каждый удар сердца, постепенно погружаясь в сон. *** Всю ночь Паркер чувствовал тепло чужого тела рядом, и его это успокаивало. Тяжелые тёплые ладони приобнимали сзади и лежали на его груди, периодически прижимая ближе. Чувство защищенности не покидало на протяжении всей ночи, и благодаря этому Паркер впервые за несколько месяцев не увидел ни одного кошмара за целую ночь. На какое утро рассчитывал подросток –неизвестно, но зато мы знаем, какое утро он получил. Лениво перекатившись на другой бок, Питер по привычке выкинул вперёд руку, принимая форму звездочки. Только вот в этот раз из-за подобного манёвра половина его тела не свисала с постели, а все так же удобно развалилось на другой половине кровати. На полностью пустой половине. Осознание ударило по голове, и воспоминания мигом закрутились в сознании, окончательно прогоняя остатки сна. Паркер резко подскочил и уселся на кровати. Подушка Тони была пустой и холодной. В этот момент остановилось все — и время, и его сердце, и дыхание. Возникло ощущение, похожее на погружение в ледяную воду. Точнее, словно тебя ею окатили. Мир вокруг замер, в один момент все звуки просто отключились, и до Паркера изредка доходил лишь звук собственного тяжелого дыхания. После всего, что произошло, Паркер проснулся один… «Нет, а чего ты ожидал?» Питер подскочил с кровати и заметался по комнате. Вещи, как он помнит, они сбрасывали ещё где то в гостиной, но с учетом обстоятельств, вряд ли они до сих пор там. И вправду, успокоившись и оглядевшись, он увидел стопку с одеждой и лежащие рядом веб-шутеры. Сейчас не волновало, что лежащая одежда явно не его, главное — побыстрее убраться отсюда. Единственное, куда сейчас отчаянно хотелось — домой. Боже, да все его существо обиженно ныло сейчас о разрушенных мечтах и надеждах, о убитой первой влюблённости. Да ещё не невесть кем, а кумиром всей жизни. Господи, не просто кумиром. Это уже нечто большее — восхищение, всепоглощающая любовь и… что-то ещё, что прямо истолковать не получается. Что-то, что полностью обволакивает все твоё существо так, что ты готов полностью отдать себя этому человеку. Все мысли о нем, душа требует его прикосновений и рано или поздно это становится невыносимо. В голове набатом стучит «Хочу, хочу, хочу…». Нужно его внимание, жизненно необходима взаимность… Которой, к сожалению, не существует. Снова и снова Паркер прокручивал все случившееся у себя в голове и никак не мог поверить в то, что все нежные слова, срывавшиеся с любимых губ вчера — обычная ложь. Что вчера он стал очередной целью, которую теперь можно пометить галочкой в блокнотике и вернуться к по-настоящему любимому человеку. «Прекрати разыгрывать драму, чего ты ожидал?» Как он выскочил из Башни, он помнит плохо, слёзы уже тогда застилали глаза. Самые ужасные мысли роились в голове и не хотели останавливаться. С каждой секундой сознание подкидывало все больше напоминаний о том, кто он на самом деле — жалкий, забытый ребёнок. Им можно пользоваться как дешевой тряпкой и за это тебе никто ничего не сделает, потому что защищать его некому. У него просто никого нет. Забытая на несколько недель боль снова переполняет грудную клетку, игриво щекоча изнутри, да так, что хочется разорвать плоть, чтобы прекратить это. Питер отчаянно кусает губы, наивно пытаясь не разрыдаться в голос, прямо во время полёта. Никогда в жизни он больше не вернётся в эту треклятую башню, никогда в жизни он больше не станет возвращать общение с чертовым Энтони Старком в надежде, что тот изменился. Никогда в жизни он больше никому не доверится. «Ты снова облажался, Питер Паркер. Это твое пожизненное клеймо.» Паркер даже не потрудился подать признаки того, что вернулся домой. Наверное, это даже хорошо — беспокоить тетю не хотелось. Упав головой в подушку, Питер позволил себе в голос разрыдаться — подушка полностью заглушала рыдания. В какой-то момент они перешли в истерический припадок, во время которого слёзы уже не катились, но вот дыхание было рваным и периодически срывающимся. Хотелось заорать во всю глотку, чтобы услышал каждый. Даже не верится в то, что Тони мог поступить так… За это недолгое время Пит успел раза три задуматься — «А может стоит вернуться? Потребовать объяснений?». Но он старался сразу же обрубать все эти мысли на корню — если хотел поговорить, то не бросал бы. Сейчас, когда прошло чуть больше часа, и когда Паркер, уже успокоившись, просто лежал и дышал в подушку, он вдруг понял всю комичность ситуации. Он, обычный подросток из Куинса, не представляющий из себя абсолютно ничего, влюбился в героя, миллиардера, гения, кумира – в Тони Старка… который никогда не полюбит его в ответ. И это нормально! Такие ситуации везде и всюду, такие люди как Старк — кумиры миллионов, в них влюбляются каждую минуту. И в этом их вины нет. Они никому и ничем не обязаны. Боже, да эти кумиры даже о существовании этих влюблённостей не знают, и это нормально! Просто Паркер очередной. Только вот это все зашло слишком далеко и, дабы не разрушать равновесие во вселенной, это должно было прекратиться. И сегодня вселенная дала об этом знать. Сегодня — начало конца. А через неделю все закончится раз и навсегда. И Паркер не имеет права что-либо менять.