Он больше не твой мальчик.

Не понятно, чего Питер ждал. Возможно, он ожидал что к вечеру мир рухнет от такого предательства. Возможно, он ожидал что Старк на коленях приползёт вымаливать у него прощения. Возможно... Нет, точно нет. Он ожидал, что наступит отчаяние. Может, хотя бы грусть. Но нет. Не наступило н и ч е г о. Ничего из всех этих «возможно». Нет даже банальных эмоций. И это удручает ещё сильнее остального, ведь это снова вынуждает чувствовать себя неправильным. К вечеру подросток уже спокойно сидел на кухне и пил горячий чай с несколькими каплями успокоительного чтобы успокоить дрожащие руки. Казалось бы, он уже успокоился, может здраво размышлять и оценивать ситуацию, но... Всегда есть одно маленькое «но», которое портит всё. Сейчас хочется только лишь рыдать, хочется убиться, лишь бы боль прекратилась. Это маленькое «но» разрасталось в груди со скоростью света и не собиралось останавливаться. Даже когда кажется что все уже хорошо, что все уже обошлось и успокоилось, что-то да пошевелится в груди, не давая сердцу выровнять свой ритм. Впервые такое чувство… что хочется всё сжечь дотла. Он никогда раньше не испытывал ничего подобного, особенно к этому человеку. Ненависть, что ли? Хотя очень вряд ли. Или чувство собственности? А может и то, и другое? В голове все смешалось в одну большую кучу говна, разгребать которую не хочется никому. Эта куча настолько огромна что Питер просто не успевает, не может прочувствовать все эмоции, что в ней замешаны, достаточно хорошо для их определения, и из-за этого что-то в нем ломается. Все идёт так быстро, словно проплывая мимо него, и одновременно медленно, как будто время просто замерло в один миг. Похоже, он действительно сломался. Ему пора на помойку. Сейчас и вправду как никогда хочется убиться. Прекратить весь этот абсурд самым простым способом. Только вот вовремя Пит вспоминает — мир не рухнет. И уж точно от подобного не рухнет его мир. На самом деле ещё два дня назад Питер сам хотел стать его миром, а сейчас он хочет чтобы вся жизнь Тони Старка разрушилась. Конечно, особо сильно он поспособствовать этому не сможет, но приложить свои паучьи лапки к началу его чёрной полосы у него точно получится.                                *** Каждый раз. Каждый чертов раз он останавливался у самого края не решаюсь сделать решающий шаг. Каждый раз он бежал невероятно быстро но неведомая сила тянула его назад, цеплять за капюшон. Но сейчас ничего не держит. Он бежит на полной скорости и никакие руки не хватают его сзади за капюшон и не тянут обратно в жизнь. Он бежит и бежит, ветер бьёт в лицо все сильнее, но добежать он не может все равно. Такой знакомый и желанный обрыв удаляется от него, не давая обратиться в последний полет. Это даже смешно, с одной стороны. Раньше его самого что-то держало в этой жизни а сейчас, очевидно, сама жизнь не даёт ему уйти. А очень хотелось. Кажется, он уже целую вечность не испытывал ту сладкую боль, когда его кожа расходится на сантиметра 3, и из этой тонкой, но глубокой полоски, начинает выходить все дерьмо. Эта ситуация его просто выводила из себя. Даже в собственной фантазии он никогда не станет морской пеной. Даже в собственной фантазии у него не может все просто закончиться. *** Выпив ещё одну чашку чая, на этот раз с мятой, а не с успокоительным, руки Питера уже не тряслись так, словно он торчок в завязке, и даже от этого становилось легче. На улице вовсю лил дождь, но это ни коим образом не переубедило Питера от идеи смотаться на последние два урока в школе, так что сейчас тот скакал по квартире, как ужаленный, в поисках ещё одного зонта. Второго зонтика дома отыскать не удалось, а первый, очевидно, утащила Мэй, так что Питер на скорую руку собрал сумку, натянул пониже капюшон и выскочил из квартиры через окно. Идти до остановки, от которой отходит нужный автобус не менее получаса, что не могло не обрадовать парня ещё больше в этот «погожий» денёк, так что он прибавил шагу. Прибавил так, что почти сразу налетел на кого-то, чуть не убив обоих. Поднять глаза и нормально рассмотреть того, кого Паркер чуть не заставил поцеловать асфальт не позволило чертово смущение и горящие щеки, так что Питер бросил неловкое извинение и двинулся дальше, краем уха подмечая знакомые нотки в голосе отвечающего. В остальном, до остановки он добрался без приключений. Простояв там ещё добрых минут двадцать, он наконец запрыгнул в подошедший автобус и, под строгим взглядом трёх бабулек, которые заметив его о чём-то возмущённо зашептались, уселся на место у окна. Парень все никак не мог решить, нужно ли было предупредить Уэйда о его вечернем приезде, когда он выходил из дома? Конечно, до этой встречи есть ещё немало времени, но телефон у парня вышел в минус и сейчас находится где-то в глубине его школьной сумки, так что выполнить это в ближайшее время не удастся, и это беспокоило. Все таки, у Уэйда достаточно... "интересная" жизнь и Питер точно не хотел придти и застать того за плотскими утехами. Оперевшись головой о стекло и смотря на пролетающие мимо деревья и дома Питер впервые задумывается о том, что не так все плохо, как ему иногда кажется. У него есть любимая тетя, веселый друг, он в каком-то смысле «супер-герой», даже с самим Старком умудрился переспать. Старк. Тень предполагаемой улыбки медленно сползает с лица и под ложечкой начинает неприятно сосать. От одного упоминания имени "великого"Тони Старка, у Питера увеличивается пустота внутри. Досада от молчания где-то в душе расстраивала больше, чем сам факт предательства. Его вроде как использовали, но как-то похуй. Хочется, чтобы все просто закончилось. Все — и эта афера с Уилсоном, эта учёба, эти вечные переживания и эта, так называемая, стажировка. Просто хочется забыть об этом — о знакомстве со Старком, о сражении плечом к плечу, об этой глупой влюбленности и недавней ночи. Питер уверен — без этой части его биографии жизнь была бы гораздо легче... Очередная встряска автобуса на кочке разбудила подростка от дремы, которая в лёгкую могла бы превратиться в крепкий сон и долгую поездку. В очередной раз Питер, углубившись в раздумья, чуть не засопел и благополучно не пропустил нужную остановку. На самом деле до выхода оставалось ещё минут тридцать и беспокоиться не стоит, но заснуть, при желании, можно и за пять минут, только дайте повод. До конца поездки Питер расфокусированность взглядом наблюдал за происходящим за окном. Когда он подходит к нужному зданию то сразу запал, с которым он выбегал из квартиры, пропадает и тоска наваливается с новой силой. Аура у этого места такая - как только заходишь туда, сразу хочется напиться. Абсолютно пустой коридор. Значит, звонка ещё не было и все эти ебанаты сидят в кабинетах. Дай Бог сейчас сообразить, на какой предмет нужно идти. Наверное, если бы Питеру было известно расписание, было бы легче. Громкий звонок раздаётся неожиданно, настолько, что Питер вздрагивает и замирает в ожидании огромных толп учеников, которые вот-вот должны вывалить из классов. При одной только мысли об этой толкучке на переменах в школьном коридоре он ежится. Это отвратительно - контактировать с людьми, которых ненавидишь от и до. В класс он заходит только после того, как оттуда вышли все люди, которые не имеют никакого отношения к его классу. Если память ему не изменяет, то история у него пересекается с Флешем и Недом. Отличная перспектива, ничего не скажешь. Он бросает сумку на парту, достаёт из кармана пачку сигарет и, открыв окно, закуривает. Пока учителя нет пару затяжек сделать он успеет. В последнее время ему все чаще кажется, что обычные сигареты - это невероятно скучно. Все чаще и чаще ему в голову приходит мысль о том, чтобы закупаться у местного школьного барыги чем то покрепче. Ему точно известно его имя - Дрейг - и парочка друзей, к которым можно обратиться в качестве посредников. Всем известно, что они пиздят минимум 10 часть травки, которую ты покупаешь, но некоторые ребята настолько ленивы, а может и привиредливы, что встречаться с Дрю один на один категорически несогласны. Примерный прайс тоже известен - за марихуану он берет в среднем 10$ за грамм. Он на этом неплохо зарабатывает, это очевидно. Конечно, Питер вряд ли в ближайшем будущем на это решится, но если смешивать водку с энергетиком уж совсем наскучит, то можно будет перейти на уровень повыше. По крайней мере это сам Пит оправдывает себя тем, что ему скучно. И нет, ни в коем случае он не хочет этим обратить на себя внимания ещё больше, нет. Он не заметил, как скурил уже всю сигарету до фильтра, но учителя все ещё не было на месте. Тем не менее он потушил остатки и закрыл окно. Через минуту в класс начали заваливать ученики, что заставило Питера притихнуть на своей последней парте. Нед, очевидно на урок не спешил, а вот Флеш уже сидел на месте и выглядел вполне себе довольным жизнью. Он смеялся со своими дружками и что-то достаточно громко обсуждал, но не достаточно, чтобы Питер уловил суть. Наблюдать за живым и социальным человеком, на самом деле, интересно. Особенно, если учитывать тот факт, что Флеш уверенный в себе парень, который, буквально, купается в лучах славы каждый ебаный день. К сожалению, обычно у таких людей это - их звёздный час и пик. Дальше они не поднимаются. Видимо, Питер наблюдал за ним достаточно долго для того, чтобы тот почувствовал на себе тяжёлый взгляд и обратился на него внимание. Их глаза пересеклись и Флеш буквально просиял - его любимая груша для битья снова здесь. — Невероятно, кто соизволил появиться — Флеш нарочито медленно подошёл к столу Паркера и навалился всем своим телом на столешницу. Он очень самодоводьно смотрел на него сверху вниз и ухмылялся. — Что, думаешь что слишком умен, чтобы учиться в одной школе с такими как мы, да? — Знаешь, Флеш, даже такой "гений", как я в твоих словах логики не вижу. Объяснишь? — Питер улыбнулся и похлопал ресничками для создания максимально иронично-милого образа. Флеша это взбесило моментально. — Какого, блять, хера ты снова припёрся сюда? Неужели твой папочка не может оплатить тебе школу для умственно-отсталых? — Томпсон схватил Паркера за ворот кофты обеими руками и резко дёрнул вверх, чуть не перевернув парту. Их лица были почти на одном уровне, между ними было не больше сантиметра. Слышно было хихиканье девушек, сидевших за соседней партой и переговоры и смешки компашки самого Томпсона, которые, очевидно, снимали все на телефон. — Ах, подожди, у него ведь появилась малышка получше, не так ли? Лицо Питера раскраснелось, злость поднялась в нем в один момент. Сам не успев ничего понять, он врезал со всей силы Флешу в челюсть. Томпсона хорошенько откинуло к стенке и он, в дополнение, неплохо приложится головой о стену. Широко открытые глаза были наполненны животным страхом, а сам Питер просто стоял и вглядывался в них, пытаясь успокоить дыхание. Сердце, казалось, стучало где-то в ушах. Все звуки вокруг обострилась до предела, было слышно даже как кто-то из девочек со всей силы вцепилась в столешницу. В классе стояла мёртвая тишина, ребята боялись даже дышать. Питер отмер как только в комнату ввалились оставшаяся часть класса, которые, очевидно, все это время находились в столовой на обеденном перерыве. Вся сцена привела их в немалый шок, и пока они обмазговывали ситуацию Паркер подхватил сумку и выбежал из класса, расталкивая зевак. Хороший конец недолгого дня, ничего не скажешь. Все прохожие спешат быстрее вернуться домой, а Питер наоборот хочет сбежать как можно дальше из этого, казалось бы, огромного города. В нем так легко затеряться. Вот и Питер так думал. Но от самого себя не спрятаться. Он даже перестал пытаться. Он так и не остался ни на один урок из двух, а сбежал сразу, как только смог. Его попытался остановить преподаватель истории, с которым тот столкнулся в коридоре, но их диалог был недолгим. Питер сам не очень помнит, что промямлил, но задерживаться там ему точно не хотелось. Обычно, Питер возвращался домой в компании Уэйда, но сейчас так тошно, что... Что ничего. Нет смысла. Так, как раньше уже ничего не будет. Его жизнь уже разделилась на "до" и "после", и как бы не хотелось, но прошлое вернуть уже не получится. От осознания этой простейшей мысли тошнота подбирается к горлу – он сам все испортил и сам теперь расплачивается. Он виновен в том, что его жизнь рушится на глазах. Ни на кого другого вину не сваливает, он все осознает. И от этого ещё хуже. Во что он превратился? Он идёт в мокрых кроссовках, чуть ли не рыдая, и вспоминает о былых, хороших, временах когда... Когда, в особенные моменты, его забирал Тони. Он писал ему во время последнего урока и предупреждал, где его ждёт машина. Паркер всегда улыбался, когда получал подобные оповещения. Такие поездки были для него невероятно важными, хоть для Старка скорее всего ничего и не значили. Для него они были теми самыми маленькими кусочками огромного пазла, как ему казалось, их отношений. Ехали они обычно прямиком в Башню, разговаривали и смеялись, даже несмотря на то, что Старк почти всегда был так или иначе сдержан и осторожен. Он явно не считал подростка своим другом и уж точно не собирался подпускать его ближе установленной заранее дистанции. Это всегда задевало Питера. В такие моменты особенно сильно чувствовала та самая огромная пропасть между таким человеком, как Старк и таким, как Питер. Наверное, сейчас он лучше бы снова оказался в такой поездке, чем переживал то, что происходит. Сейчас он действительно больше склоняется к тому, что тогда было легче и лучше. По крайней мере, он жил тогда в светлых и слепых надеждах на совместное будущее с Тони. И в этих мечтах ему всегда было хорошо. И он жалеет о тех разбитых розовых очках - их обломки он до сих пор иногда находит.