***
- Офигеть. - в который раз вздохнул Сонге. Сокджин перевёл на него скучающий взгляд и, притянув колени к груди, опустил на них подбородок, вернувшись к наблюдению за малышом. Вид через большое окно второго этажа на детскую позволял рассмотреть всё до последней детали. И лучше всего этот вид открывался с раскидистого дерева, росшего в просторном дворе частного дома одного из районов Сеула. Правда, это место обычно занято другим Купидоном. Но настырность Сонге и лёгкая тоска в уголке души заставили Сокджина сдаться и проведать того, о ком он часто вспоминал. Малыш подхватил большого плюшевого медведя, едва ли не больше него самого, и подтащил к центру комнаты, бросив на разложенный конструктор всех имеющихся в природе цветов. В соседней комнате молодая женщина продолжала уборку, подпевая тихо лившимся из телевизора песенкам. То и дело она заглядывала к сыну, убеждалась, что тот в порядке, улыбалась и возвращалась к своему занятию. - Он скоро прилетит? - Сонге нетерпеливо ёрзал на месте, желая поскорее нырнуть в комнату и рассмотреть ребёнка поближе. - Скоро, скоро. - кивнул Джин, - Так что лучше тебе не соваться. - Просто дружеский визит, что такого? - А то ты знаешь. - Ким тяжело вздохнул, поджав губы. За последние три года, прошедших с ухода Юнги, Чимин изменился до неузнаваемости. И если сейчас с ним можно было хотя бы поговорить, то первый год прошёл даже хуже, чем когда Чимин стал Купидоном. Ведь теперь не было Юнги. После возвращения с Берегов Сандзо, Чимина словно подменили. Сокджин не ждал от него спокойствия, но и того, что происходило, не мог предполагать. Чимин словно возненавидел весь мир. Затевал драки, ругался со всеми, кто пытался к нему приблизиться, донимал людей, воровал алкоголь, забиваясь в безлюдные места, где напивался до потери сознания. Скольких нервов стоило Джину одно то, как отчаянно Пак искал способа вернуться к Берегам. Про попытки Чимина уйти со Жнецом, пришедшим за очередным Купидоном, и вспоминать не стоит. Всё изменилось в один зимний день. Чимин летел с очередной украденной выпивкой в руках, но замер, как вкопанный, выпустив бутылку из рук, тут же материализовавшуюся и скользнувшую в снег. На детской площадке, поддерживаемый отцом, вышагивал он. Закутанный в комбинезончик, Юнги напоминал плюшевого пингвина. На покрасневшие щёчки падали снежинки, как и на крошечный высунутый язычок, подставленный навстречу белоснежным хлопьям. Для автомобилистов всей Кореи снегопад стал огромной проблемой, а для Ким Сокджина - вторым днём рождения, ибо с тех пор Чимин снова изменился, но в лучшую сторону. О потасовках и выходках на людях больше не шло и речи, но и про старого Чимина, общительного, открытого, радующегося каждому дню забыли. Его больше не было. На смену ему пришёл угрюмый, молчаливый и отстранённый Пак Чимин, становящийся нежным и ласковым лишь в одном месте - в двухэтажном доме с большим деревом во дворе.flashback
- Долго собираешься так себя вести? - Сокджин скрестил руки на груди и мысленно воззвал к своему отеческому сердцу не болеть так сильно. Чимин выглянул из-под одеяла, непонятно откуда взявшегося в этом месте, а именно на крыше дома Тэхёна, окинув Джина пустым взглядом. - Пришёл нотации опять читать? - хриплым голосом пробормотал он. Ким вскинул бровь, оглядывая бледное, практически серое лицо. - Сколько ты не перевоплощался? Чимин закатил глаза, юркнув под одеяло с головой, но тут же вскрикнул - Сокджин стянул с него это убогое укрытие, отшвырнув подальше. - Чего тебе надо! - Пак вскочил, сжав в ладошке незаконченную бутылку соджу, - Что ты пристал! Я свободен от работы! Имею право развлекаться как хочу! Прикрыв на мгновение глаза, Джин похлопал крыльями, вдохнул и опустился рядом с Чимином. Тот попытался отпихнуть старшего, но выходило слабо. Что бы снова прийти в форму, Купидону нужно перевоплотиться в свой истинный облик. Чимин же не делал этого специально. Изводил себя. - Чимин. - поборов сопротивление, Сокджин притянул младшего к груди, обняв изо всех сил, - Ты забыл, за что чаще всего Юнги ругал тебя? Притихнув, Чимин замер, не издавая ни звука. Ни кряхтенья от слишком сильных объятий, ни замечаний о насилии, ни пыхтения от попыток высвободиться. - Помнишь? - Джин встряхнул безвольное тельце, перевоплотившись. - Я всё помню. - через некоторое время ответил Чимин. И голос его звучал так безжизненно, будто со дна реки Сандзо. Это заставило Джина окунуться в мысли о красной нити. Какова же истинная её сила? Неужели она столь безгранична? - Я помню всё, что связано с ним. Ничего не могу выбросить из памяти. - Сокджин отстранился, заглянув Чимину в глаза. Глаза, больше не выглядевшими безжизненными. Нет, отнюдь. Они горели неумолимой жаждой вернуть то, что было его по праву. Забрать своё. Найти, во что бы то ни стало. Законное право и естественная потребность. Такая же естественная, как всё течение живого в природе. Природа это и была. Она взывала к своему, готовая разрушить всё на пути. - Не могу и не буду. Что бы ты ни сказал, что бы ни сделал, я найду его и буду с ним. Хён. - на мгновение лёд растаял и показал того Чимина, прежнего, не разбитого горем, - Хён, я так тебе благодарен. За всё. Спасибо тебе, хён. Всю жизнь, эту и следующую, а потом и следующую, я буду благодарен. Ты прости меня, пожалуйста. - Чимин. - Прости. Но мне плохо без него, хён. Очень плохо. Мне без него никак. - из глаз под надломленными бровями покатились слёзы, но голос не дрогнул. Сокджин понял, убедился окончательно, что Чимин сломан. А починить, излечить его может только тот, кто сейчас так же стремится к нему сквозь все существующие пространства-время. Изо всех сил стремится. И придёт. - Хён, я... - Где бы он ни был сейчас, - Ким обхватил влажное лицо ладонями, - он так же идёт к тебе. Мои слова не для поддержки. Чимин, он придёт. Он тоже без тебя никак.end of flashback
- Прилетел. - голос Сонге вырвал Сокджина из омута воспоминаний. Ким сфокусировал взгляд на подчинённом, стрелой промчавшегося мимо дерева ко входной двери. Воплотив кончик пальца, Чимин нажал на звонок и рванул к детской. Стоило матери Юнги, мельком заглянув к сыну, подойти к лестнице, Пак принял физическую форму и кинулся обнимать своего соулмейта. - Мини! - радостно воскликнул малыш, отвечая на объятия, - Мини! - Тихо, тихо. - рассмеялся Чимин, ласково воркуя над крошкой в руках, - Ты сегодня хорошо поел? - Каша фу. - сморщилось детское личико. - Какое ещё "фу", Юнги, тебе два года! - с напускным изумлением и театральным покачиванием головы произнёс Чимин, - Скажи "не понравилась". - Не поравиась. - повторил Мин, не сводя глаз со своего ангелочка. - А дневной сон? - Чимин огладил пухлые щёчки, - Спать будем? - Колыбельная. - тоном максимально серьёзным изрёк Юнги, - Мини, колыбельная. - Будет тебе колыбельная. - с улыбкой, полной нежности, Чимин аккуратно развернул соулмейта за плечи в сторону кроватки и ещё более аккуратно подтолкнул его к ней, - Шантажист в подгузниках, вот ты кто. - Шаист. - кивнул самому себе Юнги и, схватив цепкой ладошкой рукав Чимина, увлёк его за собой. - Слушай, хённим, а они не родственные души? - вскинув бровь, Сонге обернулся на Джина. - Да ради всего доброго в этом мире, ребёнок! - взвыл тот, - Ты работать вообще собираешься?! Мне второй Юнги не нужен! - И куда ж ты меня денешь? - искренне возмутился тот, нахмурившись, - Купидон возврату и обмену не подлежит! - Нет, честное слово, ты достойная ему замена! - Хён, я единственный в своём роде! - Ага, в роде головных болей! Конкретно ты - мигрень!***
Чимин обвёл взглядом залитую мягким светом кухню, невольно вспомнив кухню Тэхёна. С тех пор прошло четыре года, но эхо событий не утихло. Невольно ему вспомнились протесты, прокатившиеся по всей стране после обнародования информации о делах госсекретаря. Воспоминания всплыли по цепочке, но главное из них мозг любезно оставил на потом, позволив сердцу ознаменовать их прибытие оглушительным стуком. Юнги, лежащий на руках Жнеца безвольной куклой. Выстрел. Дёрнувшееся в конвульсии тело. Прижавший к груди добычу Жнец исчезает в луче света. Стиснув зубы, Чимин потёр лицо ладонями и прислушался к разговору. - Думаю, скоро придётся задуматься о смене работы. - Мин Ючоль не поднимал мрачного взгляда на жену, буравя им миску риса, - Это может вызвать некоторые сложности. Сон Юна подняла голову, с удивлением глядя на мужа. - Это... что? Ты хочешь уволиться? - По трафику вижу, это лучшее решение сейчас. - Мин Ючоль запустил пальцы в волосы, буравя тяжёлым взглядом стол. Юна выглядела растерянной и некоторое время молчала, но потом обернулась к мужу всем телом, придвинув стул, и улыбнулась. - Надо, так надо. Тебе виднее. - она пожала плечами и ущипнула супруга за щёку, тихо засмеявшись, - Не делай такое лицо, мир не рухнул. Тем более у тебя есть накопления. - У нас, дорогая. - тут же поправил её Мин, - У нас есть накопления, мы семья. - Хорошо, у нас. - кивнула она, - Так какой план? Дальше Чимин слушать не стал. Развернувшись, он вспорхнул на второй этаж, влетев в детскую. Юнги не спал. Он стоял, впившись пальчиками в перекладину, и внимательно смотрел на дверь. Пронзительный взгляд блестящих глаз заставил Чимина остановиться и моментально перевоплотиться. - Ты чего не спишь? - шёпотом воскликнул он, взбираясь внутрь. - Минни. - ответил, не спросил Юнги. И смотрел, смотрел... Чимин сгрёб малыша в охапку, приподнял и уложил на подушку. - Минни. - Почему не спишь, моя радость? - Минни. - Меня ждал? Вместо ответа Юнги извернулся в объятиях Купидона, потянул Чимина за волосы и лучезарно улыбнулся всеми четырьмя зубками. - Знаешь, - Чимин прикусил губу от боли, но стоически выдерживал все пытки, позволяя ребёнку убаюкивать самого себя очаровательной вознёй, - несколько дней назад Джин-хён сказал, что мои подопечные последние. А потом за мной придёт Жнец. И я обязательно найду тебя, когда вырасту. Ты только подожди, ладно? Со шкодливым выражением на лице Юнги медленно подтянул к себе ладонь Пака и, выждав момент, куснул Чимина. Прождал несколько мгновений и залился звонким смехом. Чимин рассмеялся в ответ, прижал к груди своё драгоценное сокровище и принялся за колыбельную. Колыбельную, от которой Юнги засыпал каждый раз. - В другом мире, если ты станешь маленькой, красивой птицей, я бы хотел стать пышным деревом...***
Юнги сбежал по лестнице, рванул на кухню и подхватил лежавший на столе кимпаб. - Эй! - раздался сбоку гневный голос матери, - А нормально позавтракать? - Эй, а пожелать доброго утра любимому сыну? - в тон ответил мальчишка и тут же пригнулся - ровно в его голову летела мокрая тряпка, - Мимо, дамочка! - Стоять, наглая рожа! - воскликнула Юна, помчавшись за сыном. Тот ловко прошмыгнул под столешницу, закинув рюкзак на плечи, и выскочил с другой стороны, но не заметил засады. - Попался, негодник! - Юна крепко схватила сына и вытащила его, сжав в медвежьих объятиях с победной улыбкой, - Кого обыграть хотел, малявка? - Не педагогично называть сына малявкой! - выкручиваясь изо всех сил воскликнул Юнги, выставив в бок руку с зажатым в ней кимпабом. В его жизни никогда не возникал вопрос, в кого он пошёл характером. Это и так было слишком очевидно. В мать. Бойкую фурию, таящую лишь при одном человеке. - Дамочка, пустите! - Не по сыновьи называть маму дамочкой. - усмехнулась она и впилась зубами в щёку сына. - Ай, мам, ну ты что! - Цыц! - Юна выпустила сына из рук, самодовольно улыбнувшись и вскинув острый подбородок, - Тебе через пару дней исполниться десять лет, дай насладиться этими сладкими булочками на твоей мордашке. - Я похудел, вообще-то. - сердито проворчал Юнги, потирая укус, - По-твоему, щёки исчезнут в один миг? - Засранец, вали в школу. - она замахнулась, но вместо удара потянула сына за волосы и звонко чмокнула в лоб, - Опоздаешь. - Я сэкономил время на завтраке. - фыркнул Мин, показательно вытирая лицо. - Ага, и просрал в безуспешном бою. - Что за выражения?! Увернувшись от всё той же карающей тряпки, Юнги, залившись смехом, выскочил на улицу и помчался к остановке в нескольких метрах от дома. А там он увидел его. Человека, с которым провёл первые школьные годы, с которым делит одну парту и все тайны детства, даже капсулу времени, "развлечение стариков", как это назвал Юнги. Самый близкий и лучший друг, тот, кому Юнги доверял сокровенное, тот, с кем он хотел разделить взросление, юность и зрелость. Встретить старость в окружении гор и солнечных лучей. - Джун! - крикнул он, подбегая к остановке, - Ты как обычно. - Мин протянул наполовину съеденный кимпаб другу, усаживаясь рядом. Тот принял угощение не глядя, лишь выудил из кармана второй беспроводной наушник и протянул его другу, принявшись за еду. - Я точно попаду туда. - пробормотал он, сосредоточенно глядя в экран. Юнги не услышал ничего нового. Ни в наушнике, ни от друга. - Самая популярная американская команда по бейсболу так и ждёт превеликого Ким Намджуна, ага. - лениво протянул он, - Уже шью флаг в поддержку твоей задницы на стадионе. - Зря зубоскалишь, придурок, я своего добьюсь. - не отвлекаясь от матча, Намджун стукнул друга кимпабом, - Так что шей свой флаг красивым. - Подотру им твою задницу, когда её надерут. - Юнги потянул друга за рукав, - Автобус пришёл, вставай. Школьный двор, как и в любое утро, гудел. Малышня резвилась под тёплыми лучами осеннего солнца, ученики постарше или грудились кучками, разбирая очередное задание, или играли во что-нибудь незамысловатое, по типу сокса или мяча. Девчонки прихорашивались, мальчишки хорохорились, всё шло своим чередом. Но были и неприятные моменты. Конкретно для Юнги их было два. Первое - невероятной красоты облака, парившие высоко в небе, и чувство безграничной тоски, которое они вызывали. Со школой это никак связано не было, но именно в этом месте подобные мысли чаще всего пробирались в его голову. Мин никогда не мог найти объяснения этому чувству, как и способа его побороть. Намджун часто ловил его на том, что Юнги мог больше часа смотреть в небо с таким выражением лица, от которого щемило в груди. А второе - новый ученик младших классов. Этого мелкого засранца Юнги просто ненавидел. "Коротышка пухлявая" - как его прозвал Мин, никогда не отлипал от Юнги. Всюду ходил за ним и смотрел. Смотрел, смотрел, смотрел. На предложения Намджуна подойти и поговорить с мальцом Юнги лишь презрительно фыркал и шёл дальше. Уходил, игнорируя в себе непонятное его возрасту чувство тревоги и нестерпимой горечи. И страха. Потому как мелкий смотрел будто в душу. Не отводил взгляд, не краснел, не смущался, не пытался подойти. Просто смотрел. Словно всё нутро Юнги было для него как на ладони. Это невероятно бесило. - О, глянь. - Джун ткнул Юнги локтем в бок, - Твой друг здесь. В груди кольнуло. Нахмурившись, Юнги проследил за взглядом Джуна и встретился глазами с ним. Больно кольнуло. Словно что-то долго ищешь, но не можешь найти, как бы ни старался, ищешь отчаянно, не взирая на тщетность. - Пошёл он. - мрачно процедил Юнги и двинулся к школе. - Зря ты так, мелкий просто подружится, может, хочет. - Намджун нагнал его у входа, закрыл трансляцию и убрал телефон в карман, - Не будь таким. - он дёрнул друга за руку, заставив обернуться, и направился широким шагом в сторону не сводившего с них взгляда ребёнка. Юнги выругался всеми известными ему словами и двинулся следом за другом. За несколько месяцев это был первый раз, когда он так близко подошёл к странному, чудаковатому малышу. - Привет. - Намджун широко улыбнулся, остановившись перед младшеклассником, и махнул рукой, - Как тебя зовут? Мальчишка, казалось, приложил немало усилий, что бы оторвать взгляд от Юнги и поднять его на Кима. Но стоило ему это сделать, на миловидном личике расплылась широкая улыбка. - Привет, Намджун. - произнёс он нежным голоском. Юнги на мгновение почудилось, что ребёнок знает его друга. Но этого не могло быть. - Я скучал. - мелкий шагнул к Джуну и, уткнувшись мордашкой в его грудь, крепко обнял. Намджун растерянно охнул и обернулся на Юнги, несмело обнимая малыша в ответ. Мин саркастично хмыкнул, но тут же нахмурился, когда в груди всё перевернулось, а перед мысленным взором предстали неясные картины. - Ты... Ты знаешь меня? - Намджун опустил взгляд на маленького незнакомца, - Эй. - Что? - с невинной улыбкой тот отпрянул, - А? - Ты знаешь моё имя. - констатировал Ким. - Я многих знаю в школе. - ответил малыш. Юнги склонил голову на бок, погрузившись в раздумья. Черты лица, голос, глаза, повадки... Всё это казалось ему странно знакомым. Но ни одной мысли, откуда бы ему знать этого мальчишку, не возникло. Лишь ускользающее чувство. - Пак Чимин. - произнёс мальчик, - Меня зовут Пак Чимин. - он снова расплылся в лучезарной улыбке, не сводя сияющего взгляда с растаявшего от этого очарования Намджуна. - Приятно познакомится, Пак Чимин. - Ким взял пухлую ладошку в свою руку и слегка встряхнул, - А это мой друг... - Господин Мин. - перебил его Юнги с нескрываемой неприязнью в голосе. Он окинул Чимина взглядом с ног до головы, подметив, что малыш ни капли не растерялся от его слов и настроя. - Мелочь пузатая, будешь продолжать за нами ходить и пялиться, я тебя поколочу. Понял? В ответ Пак Чимин лишь рассмеялся, заставив и Намджуна, и Юнги опешить. Ибо смех его не был полон сарказма или надменности. Нет, он был наполнен облегчением.***
- С днём рождения те-ебя! С днём рожденья те-ебя! Юнги несдержанно захлопал в ладоши и, улыбаясь, задул свечу в виде десятки, оглядевшись. Самые родные люди окружали его в девятый день рождения. Мама, папа и Ким Намджун. Три человека, составлявших его по-детски наивное счастье, безоблачное, настоящее. Юнги дорожил им. Сам не понимал, от чего порой на него накатывало непонятное ему чувство, не мог разобраться, но чем сильнее оно в нём росло, тем больше он ценил то, что имел. Особенно улыбку мамы. - Время подарков! - воскликнул Мин-старший, когда овации стихли, свечи погасли, а свет кухни зажёгся, - Праздник в американском стиле, сынок, как ты и хотел. - мужчина подмигнул сыну, лукаво улыбнулся и полез под стол. Юнги счастливо рассмеялся, переглянувшись с другом, на что Намджун лишь поиграл бровями. - Держи. - Мин Ючоль протянул подарок. - Вау, пап! - Юнги принял дрожащими руками небольшую коробку, - Огромное спасибо! Я о них мечтал! - с восторгом в глазах и широкой улыбкой он бросился в распахнутые объятия отца. - Знал, что ты будешь в восторге. - засмеялся Мин-старший, - Только откроешь после праздника, а то мы тебя потеряем. - лукаво улыбнулся он, подмигнув. - Спасибо, пап. - Юнги, не в силах перестать улыбаться, покрутил коробку в руках, обернулся на сияющего Намджуна, демонстрируя новые беспроводные наушники. - Клёвые! - восторженно отозвался Джун, просияв, - Господин Мин, ему будет сложно удержаться до конца вечера. - Точно, точно. - кивнул тот, - Ты ведь у нас сегодня ночуешь, Джун-и? - Да, господин. - Вот и будете развлекаться в комнате, а сейчас мой подарок! - госпожа Мин резво подскочила, заговорщески улыбнувшись мужу. Юнги переглянулся с Намджуном, вскинув бровь. Весёлый нрав всегда оставляет место загадке, поэтому Юнги знал, что подарок матери будет чем-то необычным, но предвкушал с опаской. Но прежде чем госпожа успела достать подарок, в дверь позвонили. Все удивлённо переглянулись между собой. - Ты кого-то ещё пригласил? - господин Мин обернулся на сына со вскинутой бровью. - Конечно нет, пап, иначе бы сказал вам. - возмущённо ответил Юнги. - Верно. - на ходу сказал глава семейства, скрывшись в коридоре. - Наверно соседушка! - Юна с улыбкой устремилась вслед за мужем. - Точно, соседка. - вздохнул Юнги, обернувшись к Намджуну, - У них с мамой заговор против моих щёк. - Просто ты хорошенький. - рассмеялся тот с кислого выражения лица. - Я буду кадрить всех дамочек! - воскликнул Мин. - Что такое "кадрить"? - удивлённо спросил Ким, но ответа не получил. На лицах родителей, появившихся на кухне, читалась смесь удивления и умиления. - А говорил, что никого не приглашал. - с едва слышимой укоризной в голосе произнесла госпожа Сон. Юнги хотел было возмутится несправедливому обвинению, как из-за спины родителей появился Пак Чимин. С сияющим личиком, с блестящими глазами и коробочкой в руках он смотрел на Юнги неотрывно, казалось, полностью игнорируя изумление Мина. - Ты... - начал было Юнги, но Намджун его опередил. - Привет, Чимин-и! - он поднялся и подошёл к малышу, погладив его по голове, - Ты как здесь оказался? - Ким поднял взгляд на родителей Юнги, - Не поймите неправильно, Юнги и правда его не приглашал, просто Чимин-и очень любит проводить с нами время. Мы учимся в одной школе. - Не с нами, а с тобой. - сердито поправил его Юнги, поднимаясь. Госпожа Сон вытащила тарелку и стаканчик, положив на стол, а господин Мин уселся на своё место, с любопытством поглядывая на незнакомого ребёнка. - Так что ты тут делаешь? - Юнги остановился в полуметре от мальчонки, буравя его хмурым взглядом. - С днём рождения, Юнги-хён! - пухлые ручонки протянули обёрнутую в яркую упаковку коробочку с лентой на крышке. Боковым зрением Юнги видел, как умилённо наблюдают родители за этой сценой и быстро понял, что не может отпинать маленького наглеца здесь и сейчас. - Спасибо, Пак Чимин. - стиснув зубы, улыбнулся Юнги. - Проходи, присаживайся. - Юна указала Чимину на стул. Внутренне изнывая от желания поколотить негодника, Юнги вернулся на своё место, мельком посматривая, как Чимин принялся за торт. Негодование в адрес Пака не отпускало его до окончания празднования. Родители Юнги задали много вопросов о семье Чимина, явно переживая за шестилетнего ребёнка, пришедшего в гости к чужим людям в одиночку. Но мальчишка оказался на редкость смышлёным и сумел убедить, что его и правда отпустили. Когда праздник подошёл к концу, Юнги вызвался проводить Чимина до дома, отвергнув предложение Намджуна пойти вместе. Ким сообразил и вовремя сменил тему, дабы отвлечь родителей друга. Юнги вышел во двор и быстро зашагал к калитке, захлопнув её, стоило Чимину выйти следом. - Ты что себе позволяешь?! - прошипел он, схватив Чимина за толстовку на плече. Вопреки его ожиданиям, Пак не испугался, не растерялся, на начал плакать. Стоял и смотрел ему в глаза пронзительным взглядом, который всегда так бесил Юнги. - Оглох?! - Нет. - Чимин улыбнулся, опустив ладошку на руку Юнги, от чего тот дёрнулся, шагнув назад, - Рад тебя видеть, хён. - Слушай, давай на чистоту. - вздохнул Юнги, - Ты уже не маленький, поймёшь. Ты меня раздражаешь. Не понимаю, почему ты пристал именно ко мне? Как липучка ходишь за нами с Джуном! На мгновение глаза Чимина странно заблестели. Словно он услышал то, что хотел. Юнги замолчал, не решившись говорить дальше, и едва поборол желание удрать от этого странного мальчишки подальше. - Ты всегда меня так называл. - тихо произнёс Чимин, счастливо улыбнувшись. - Что? - растерянно спросил Юнги, - Ты о чём? Как называл? Когда? - В нашей прошлой жизни.***
Общий секрет всегда объединяет. И если обычно в тринадцать лет ты рад какой-либо интересной тайне, кажущейся тебе чарующей, приобщающей тебя к чему-то, делающей тебя особенным, то Юнги стал самым настоящим исключением. Во-первых, секрет больше смахивал на бред умалишённого, ведь, по его мнению, нарочно такой ерунды не придумаешь. Чушь о крылатых существах, которые умеют становится невидимыми заставляла Юнги временами даже жалеть Чимина, мол, такой маленький, а уже умом тронулся. Во-вторых, Юнги ненавидел скрывать что-либо от лучшего друга, но Пак настойчиво упрашивал не говорить Намджуну ни слова. Откровенно говоря, Юнги и не собирался. Не хотел портить привязанность друга к мелкому, укрепившуюся за три года этой странной дружбы. И в-третьих, секрет связывал его не с кем-то там, а именно с Чимином. Вечно раздражающим, ненавистным Чимином. Хоть он и стал третьим в их уженедуэте, но по-прежнему бесил, вызывая совершенно непонятные чувства. Только деваться Юнги было некуда. В те редкие моменты, когда он оставался с Чимином наедине, тот рассказывал о приключениях их якобы прошлой жизни. Порой эти истории были действительно занимательными и Юнги бы нравилось их слушать, преподноси их Чимин как сказку, но нет, он утверждал, что всё это чистейшая правда. - Для чего ты вообще мне всё это рассказал? - спросил Юнги как-то раз, прервав рассказ Чимина. Тот долго смотрел ему в глаза, о чём-то размышляя. - Ты не хотел забывать. - с грустью в голосе ответил Пак через некоторое время, - Этого ты боялся больше всего, потерять жизнь, которую так любил. Не самой смерти, как факта, а того себя, каким был, какую жизнь проживал. Ты боялся забвения. С тех пор Юнги стал всё чаще задумываться, не связанно ли всё это с его чувствами, с тоской и болью при одном взгляде на облака. Если допустить мысль о правдивости слов Чимина, то картина складывается разумная и логичная. Но маленький скептик внутри Юнги возмущённо топал ногой и вопил во всё горло о науке. Ведь с научной точки зрения ожившая мифология Древней Греции на улицах современного Сеула - бред, достойный стен, обитых войлоком. Так изо дня в день и шла борьба между Юнги-скептиком и Юнги-мечтателем. Ему и правда хотелось поверить Чимину, но неприязнь вкупе с не по годам развитым скептицизмом строили непреступную стену на этом пути. - Так, ну всё, Липучка, говори уже, зачем мы сюда пришли? Чимин окинул его хитрым взглядом, улыбнувшись. - Намджун-хёна родители увезли на несколько дней, твои родители на работе, так что ты - мой. - Ага, прям. - закатил глаза Мин, скрестив на груди руки. Не так он мечтал встретить своё тринадцатилетие. - Говори давай, достал уже. - Погоди, погоди. - Чимин выглянул из-за угла, глядя в сторону полицейского участка, - Ещё пару минут. - Ты в курсе, что мы выглядим как минимум странно? - А как максимум? - Как малолетние барыги. Чимин со смешком закатил глаза, покачав головой, и Юнги перевёл взгляд на ворота полицейского участка, куда с такой жадностью всматривался Пак. Через несколько минут томительного, тягостного для Юнги ожидания из ворот с гербом вышли двое мужчин. Один немного выше, статный, с чёрными уложенными волосами и точёным лицом, что было хорошо видно даже с места, откуда мальчишки наблюдали за незнакомцами. Мужчина был одет в белоснежную рубашку с закатанными рукавами, заправленную в чёрные брюки идеально подходившего ему кроя. В каждом его движении была сдержанность. В контраст ему рядом плёлся молодой мужчина, больше походивший на подростка. Копна шоколадного цвета волос свалялась в воробьиное гнездо, под безразмерной джинсовкой с закатанными до середины рукавами виднелась такая же безразмерная футболка с изображением Ракеты из "Стражей Галактики". На ногах красовались подкатанные джинсы и красные высокие кеды. Чудак. Переговариваясь между собой, мужчины подошли к припаркованной в нескольких метрах от ворот машине и чудаковатого вида парень устало облокотился спиной о заднюю дверь, задрав голову к небу. Статный красавец некоторое время смотрел на него, качая головой. - Ну? - с нетерпением спросил Чимин, поднявшись на носочки в попытке заглянуть в лицо Юнги. - Мы ждали их? - вскинул бровь Мин, но поймал себя на мысли, что не может оторвать от этих двоих глаз. - Узнаёшь? - настойчиво поинтересовался Пак. Юнги мельком глянул на него, хмыкнув. Кого он должен был узнать? Супермодель и бомжа? Даже с этой стороны дороги видно, какой помятый и неопрятный тот, что пониже! Его как будто из дурдома выпустили! За минуту, что он простоял, опираясь на машину, на лице этого чудика сменилось несколько эмоций. То ли от того, что он и правда псих, то ли из-за слов высокого. Юнги склонялся к первому. - Ты хорошо видишь их лица? - Ну, да. - Юнги с сомнением покосился на Пака, - А что? - Мне нужно, что бы ты как можно лучше рассмотрел того, который в джинсовке. - Да нормально я его вижу! - Лицо! Именно лицо! - Сука, я тебя сейчас прям здесь закопаю и тогда точно увижу их лица, пока будут меня арестовывать! Чего ты доебался до меня?! Ничуть не смущённый праведным гневом, Чимин вытащил из кармана синих шорт небольшой конвертик с традиционным орнаментом. Юнги всегда удивлялся тяге младшего ко всему историческому барахлу, пока он не вспоминал о бреднях про крылатых. - Посмотри. - Чимин протянул конверт Юнги, грустно улыбнувшись. Внутри лежала небольшая фотография. На вид ей было несколько лет, истрёпанные края и блеклая картинка делали её похожей на раритетный снимок. Но Юнги поразило не это. Сердце его глухо стукнуло где-то в желудке, к горлу подступил ком. На фотографии, сделанной с помощью фронтальной камеры, улыбался молодой мужчина с тёмной копной волос. Улыбался ярко, хоть глаза и выдавали усталость. Улыбался, а за его спиной на одном студе сидел Чимин. Маленький Чимин, лет пяти на вид, с ещё одним мальчишкой за спиной. С Юнги за спиной. Юнги, обнявшим Чимина, свесившим ноги по бокам. С Юнги, что улыбался не менее широко и счастливо, чем парень на переднем плане, что обнимал Чимина крепко, прижимал к себе, как что-то очень ценное. - В тот день ты назвал меня самым близким для тебя человеком. - тихий голос Чимина вырвал Юнги из омута, - Я боялся поверить и спросил, правда ли это, но ты не так понял вопрос и начал рассказывать про заначку Ким Тэхёна. Это, - палец ткнул в фотографию, - кстати, он. Человек, которого ты сейчас видел у машины. А знаешь, почему эта фотография была сделана? Тот день был очень трудным у Тэхёна и Чонгука. Я предложил тебе поддержать их и мы пошли домой к Тэхёну, приготовили еду, не помню, что именно. Срач устроили знатный. Тэхён обрадовался твоему возвращению и захотел отправить селфи Чонгуку. Ты попросил его распечатать это фото для тебя, он сделал, но отдать не успел. Я позже выкрал и хранил все эти годы, ведь у него всё равно есть оригинал. Юнги поднял на Чимина бледное лицо, тяжело дыша. Не появилось даже тени воспоминаний, но чувство тоски разлилось в груди ядом. - Идём. - Чимин взял его за руку и впервые за три года их знакомства Юнги не отшатнулся, не вырвал ладонь, наоборот, схватился за неё, как за спасательный круг, - Я расскажу тебе всё.***
- Что-то ты сегодня нервный. - Намджун окинул взглядом Юнги с ног до головы, вскинув бровь, - Что случилось? - Ледники таят и пингвинам жить негде. - через некоторое время угрюмо проворчал Мин, - Вот, сижу, переживаю. - Ты посмотри, какой сердобольный. - хмыкнул Намджун, - А я-то думал. - Что ты там себе думал? - Юнги обернулся на друга, хмурясь. - Что ты в свои шестнадцать девственник, вот и бесишься. - Ким убрал телефон в карман и, договорив, рванул с лавочки, на которой они сидели. Не долго думая, Юнги помчался следом за ним, кидая недвусмысленные угрозы, от чего гулявшие в этом парке горожане смотрели им вслед с удивлением и раздражением. В конце концов не для того они пришли сюда, что бы слушать вопли малолеток. Отчасти Намджун был прав. Юнги не мало беспокоил и злил факт его невинности. Только вот ему не объяснить лучшему другу, что дело не в робости при знакомстве с девчонками, не в стеснительности перед первым сексом, не в каких-то там проблемах со здоровьем. Нет, просто всё не то. Не те глаза, не те губы, не те щёки, волосы, руки, голос. Всё не то. Юнги смотрел на девушек и восхищался их красотой, флиртовал напропалую, одаривал достойными пера мастера комплиментами, за что пользовался безоговорочным успехом у девушек. И он был довольно искренен в своём воспевании их красоты, но стоило дойти до чего-то большего, сердце его не откликалось, продолжая биться ровно. "Ага, сука, зато эта мелкая Липучка тебе - самое то! Еблан!" - ехидно звучал внутренний голос, когда Юнги всерьёз задумывался о своей проблеме в отношениях. И это была ещё одна кость в его горле. Двенадцатилетняя, вредная, наглая кость, с той улыбкой и теми глазами. Юнги сводила с ума одна только мысль о том, что в Чимине ему подходит всё. Он ведь не педофил, засматриваться на ребёнка! Конечно, он не засматривался на Чимина в том самом смысле, он не сумасшедший. Но сердце шептало, что эту Липучку не отпустит, никому не отдаст. И этот шёпот бесил Юнги до вздувшихся вен на шее. Будто у него нет никакого выбора! А кому понравится клетка? Как примириться с осознанием, что сердце выбрало само с первого дня? Этот факт, хоть и дошёл до Юнги лишь через несколько лет, дал ему хлёсткую пощёчину и уселся на своё место - Чимин с самого начала не был ему безразличен. Да, бесил, да, раздражал, да, хотелось бы никогда его не видеть, выкинув в Тихий океан, но. Но. Но не это тяготило Юнги, вопреки подколам Намджуна, которого он так и не смог поймать, заставив друга в наказание за быстрые ноги тащить себя на спине обратно к лавочке, на которой они должны были встретится с Дохи. Дохи нравилась Юнги своим чувством юмора, острым умом и милой внешностью. Но нравилась лишь как подруга, к их общему с Намджуном счастью, ведь с прошлого года Ким влюбился в Дохи без оглядки и это оказалось взаимным. Мин часто шутил, что они идеальная пара из-за сочетания строптивости Дохи и спокойствия Намджуна. Гармония, что б её. - Какой же ты тяжёлый. - прокряхтел Намджун в нескольких метрах от лавочки, - Отъел себе жопу, блин. - Ой, не пизди, каланча прыщавая. - Юнги нахально помотылял ногами, проказливо улыбаясь. Пробежка немного взбодрила, подняв настроение. - Сам худой, как берёза. - Берёза? - спросил Намджун, скидывая свою болтливую поклажу, - Всё, эксплуататор, приехали. - Берёза - это дерево такое, тормоз. - с видом знатока изрёк Юнги, - В России их очень много, там это что-то вроде национального достояния или части культуры, я так и не понял. - И как это связано со мной? - Просто загугли. - отмахнулся Юнги и поднялся, завидев приближавшуюся к ним Дохи. Прогулка по парку и посиделки в кафе отвлекли Юнги от его мрачной думы, но стоило ему оставить парочку наедине и выйти из парка, как думы вновь принялись грызть его изнутри. Он вытащил телефон и набрал номер Чимина, но тот не отвечал, поэтому Юнги сразу спустился в метро и направился к нему домой. - Господин Пак, добрый день. - Юнги поклонился отцу Чимина, пройдя внутрь, - А где Чимин? Не могу ему дозвониться. - Этот балбес разбил телефон. - с усталостью произнёс мужчина средних лет, проводив Юнги на кухню. Он выглядел озадаченным и Мин быстро понял, что это вряд-ли связано с сыном, ибо весь обеденный стол был завален бумагами, накрыв собой даже клавиатуру лэптопа. Юнги закатил глаза. Несколько дней назад Чимин разбил свой смартфон и в наказание родители дали ему старенький кнопочный телефон на два месяца. Только, как оказалось, он и его умудрился отправить в тартарары! - Он у себя? - Юнги сделал шаг к лестнице. - У себя, сидит расстроенный. - господин Пак улыбнулся, - Я тебе кофе хотел предложить, будешь? - Какой-то разговор? - Нет, просто кофе. Ладно, иди, поучи этого оболтуса уму-разуму. Хохотнув, Юнги направился к лестнице. Их дружбу родители Чимина приняли не сразу. Они не могли взять в толк, зачем двум подросткам общаться с мальчонкой на четыре года младше, но Намджун смог объяснить, что ничего, кроме привязанности Чимина, переросшей в невинную дружбу их не связывает. Просто у них теперь есть младший брат, о котором они заботятся. - Пак Чимин! - Юнги распахнул дверь, испугав не только Чимина, но и Сонге, - О, ты здесь, нечисть. - Юнги! - Чимин, подскочив, бросился в объятия Мина, раскинутые уже по инерции, сами самой, будто другого быть не могло. - Какая же ты сволочь, Мин Юнги. - фыркнул Сонге, - Долго будешь так меня называть? - Выкладывай новости, малявка, я старше тебя на семьсот лет. - Во заладил! - Сонге поднял с пола подушку в виде эмоджи и запустил в Мина, - Ты давно человек. - Да заткнитесь вы оба, блин! - Чимин подтащил Юнги к ковру, на котором они с Сонге сидели, - В общем, с Тэхёном всё нормально. Юнги облегчённо выдохнул, проведя ладонью по лицу. Пэкту свалилась с его плеч, не меньше. Пусть за три года, что он знал о Тэхёне и Чонгуке, контакт не был восстановлен, но Юнги часто наблюдал за полицейскими вместе с Чимином, читал все новости, сводки, мониторил каждое преступление, изводя себя от беспокойства каждый раз, как Ким попадал в больницу. А это случалось не так уж и редко. История с госсекретарём Паком стихла много лет назад, но не была забыта. Никем. И благодаря Чимину Юнги знал, какую сыграл в ней роль. - Это, кстати, не все новости. - Сонге хитро улыбнулся, - Вы ж ещё не смотрели телек? - Что такое? - напрягся Юнги, бросив на устроившегося у него под боком Чимина сердитый взгляд. - Этой ночью Гым Мёнсо покончил с собой. - Ого! - воскликнул Чимин, - Вот трусливая падаль, не смог до конца ответить за свои грязные дела?! - И правда падаль. - кивнул Юнги, - Сука. - Ага, Чонгук тоже так сказал. - Сонге тяжело вздохнул, - Я видел его в больнице, когда он приходил к Тэхёну. Теперь у комиссара прибавится работы. - Почему? - Чимин подался вперёд. - Надо же будет провести проверку, как тюремщики могли допустить подобное. - Сонге пожал плечами, - К вечеру вся страна уже будет гудеть, погоди. - Ну да, гнева народа не избежать. - согласился Юнги, - Главный осуждённый за дело о северянах облегчил свою участь. Хах, да это скандал. - Ага, вот тебе и работа Чонгуку. - Интересно, что он скажет на пресс-конференции. - Мне интересно, - раздался знакомый голос позади Юнги и все синхронно обернулись, - что скажешь мне ты, засранец. - О, привет, Джин-хён. - улыбнулся Юнги, махнув рукой. - Привет. - ответил тот, не сводя глаз с медленно поднимавшегося Сонге, - Ну? Я слушаю. - Хён, это я его попросил о помощи. - Чимин виновато сложил ладошки, выпучив глаза. Юнги обернулся на Сонге, но того уже не было. А обернувшись на Джина, обнаружил пустоту. Вот и не верь после этого в чудеса. - Бедный Сонге, теперь ему здорово попадёт. - простонал Чимин, заваливаясь на кровать. - Хён отходчивый, не парься. - Юнги по-хозяйски уселся за рабочий стол, открыв лэптоп, - Посмотрим, что говорят в новостях. - Да что там могут сказать, чушь всякую напишут и всё. - Э, не, народ пиздабольства не простит. - Юнги ехидно улыбнулся, - Журналюгам придётся ой как расстараться, что бы хоть чуток обелить полицию. - Терпеть этих тварей не могу с той ночи. - "Мальчики в озере"? - Юнги обернулся на перекатившегося на спину Чимина. Тот коротко кивнул. - Понимаю. Увидел фотки с того репортажа, ахуел. - Хорошо, что ты этого не помнишь. - горько усмехнулся Пак. - Я вообще ничего не помню. - пожал плечами Юнги, - Вот у тех, кто память теряет, есть хоть что-то. Ну, там, знаешь, их водят по знакомым местам, с людьми устраивают встречи. А мне ничего не помогает. Чистый лист. - он задумчиво потёр подбородок, блуждая взглядом по лицу усевшегося Чимина, - Хотя, не, раздражение при виде твоей рожи осталось. - В прошлом ты пожалел об этом. - Чимин сузил глаза, показав средний палец. - Мне вот что интересно. - Юнги подкатился на кресле ближе, оперевшись локтями на колени, - Как с тобой это вышло? - Что именно? - Чимин нахмурился, подавшись вперёд. - Ты стал Купидоном, но не забыл свою прошлую жизнь, ты снова стал человеком и помнишь уже две жизни. В деталях, блять, помнишь. Это как вообще? Почему только ты? Что с тобой не так? Чимин закатил глаза, повалился на спину и пнул ногой воздух. - Дефектный я, отъебись. - Это и так понятно, а секрет-то в чём? Но ответа не последовало. Юнги не отрывал от Чимина взгляда, погрузившись в раздумья. У всего есть начало и конец. Это линейность. Человек рождается, проживает жизнь и умирает. Жизни похожи, пусть и с исключениями. И каждый знает, что рано или поздно умрёт. Знает, что если привязать к ногам булыжник и прыгнуть в озеро, утонет, сунет руку в огонь - получит ожог, сунет член куда не надо - получит срок. Много примеров перебрал Юнги, добираясь до самой важной мысли. Когда знаешь, чего ждать, отсутствует самый главный страх - страх перед неизвестностью. Он же и лежит в основе страха перед смертью. С Чимином всё не так. Он исключение из всех правил. Почему? Чего ему ждать? А чего ждать Юнги? Вдруг это дар, за который Чимина в один момент заберут раз и навсегда? Вдруг однажды он не вернётся с той стороны реки Сандзо? Что ему, Юнги, тогда делать? Как вернуть или пойти за ним? Юнги дёрнулся, поймав себя на мысли, что готов уйти за Чимином даже в другой мир. "Не, не. Что за хуйня. С хуя ли я пойду за ним?! Пусть куда хочет, туда и валит, блять." - Ты чего? - Чимин приподнял голову, встретившись с Юнги взглядом. Сердце Мина гулко стукнуло. Не пойдёт он, как же. - Жрать хочу. - Юнги поднялся, двинувшись к выходу, - Погнали в лапшичную, чачжанмён поедим.***
Юнги буравил экран мобильника тяжёлым взглядом, всматриваясь в каждую букву высвечивающегося при входящем звонке имени. Экран потух. Входящий вызов. Какой это по счёту? Возможно, пятидесятый. Юбилейный, так сказать. Юнги тяжело вздохнул, когда экран в очередной раз потух, но снова уже не загорелся. Он чувствовал на себе осуждающий взгляд Намджуна, но говорить ничего не стал. Не хотелось, да и нечего. - Ты ведёшь себя, как мудак. - констатировал Джун, - Конечный, причём. На это Юнги лишь прикрыл глаза и повалился на кровать, накрыв лицо подушкой. Отвечать не хотелось. Да и что сказать? Извини, Джун, но я услышал разговор твоего друга и Купидона о том, что мы с Чимином соулмейты, и не хочу быть обязаным любить, хотя уже полюбил? Извини, Джун, но мне противна мысль о том, что у меня нет выбора? Извини, Джун, я не хочу чувствовать себя в клетке? Разговор бы получился так себе. Конечно, было бы легче, если бы Намджун знал о существовании Купидонов, но тогда бы появилась вероятность узнать правду и о себе. Юнги не знал, каким образом, но боялся, как бы Намджун не узнал о произошедшем с ним в прошлой жизни. Мин и без того пролил литры слёз, когда сам узнал. И не хотел этого для лучшего друга. Намджун должен прожить счастливую жизнь и он сделает для этого всё. Кроме общения с Пак Чимином. На это Юнги идти не хотел. Горькая обида разъедала его слишком сильно для прощения. Красная нить. "Нахуй все эти нити. Чушь собачья. Похуй, кем я там был и кого сводил, сейчас я человек! И могу решать сам, кого любить и что делать!" Человеческой натуре свойственно свободолюбие. Всегда и во все времена, любым народам. Но от собственного сердца сбежать невозможно, от него не получить свободу, даже если бы в грудь установили идеальный насос для перекачивания крови. Юнги не исключение, кем бы он и правда ни был в прошлой жизни. Его сердце так же требовало своего, как и у любого другого человека. Оно саднило, периодически делая болезненный удар, стоило лицу или голосу Чимина ворваться в мысли. В такие моменты Юнги казалось, что все его внутренние органы собрали в пакет, подвесили к горлу и обрубили. За эти несколько дней, прошедших с разговора Чимина и Сонге, он не мог найти себе места, расхаживая из угла в угол в небольшом загородном домике своих бабушки и дедушки. Выходя на веранду, он подолгу смотрел на горы, пытаясь понять себя, но трусливо убегая от самого потаённого желания - Чимин. Раздумывая без конца и края, он тщался понять, почему на душе не стало легче, ведь он с самого начала невзлюбил Чимина, почему он ждёт появления знакомого силуэта на пороге этого дома. И почему Чимин не приезжает. "Нет, нахуй. Нечего ему здесь делать. Пусть катится со своими красными нитками, никто никого любить не обязан." - Собираешься и дальше его игнорировать? - Намджун отложил свой телефон на прикроватную тумбочку и вперился в Юнги тяжёлым взглядом, - Ты не хочешь рассказать мне, что между вами двумя произошло? Юнги сомкнул отяжелевшие веки, выпустив из лёгких воздух, но не вдыхая обратно. - Я люблю его, вот что случилось. Отличный способ признаться и себе, и другу, ведь всё можно списать на кислородное голодание мозга от нехватки воздуха. Всем алиби алиби, молодец, Мин Юнги! - Это я и так знаю, случилось-то что? - Что?! - Юнги резко поднял голову, надеясь, что ослышался. Но скепсис на лице Кима нельзя было понять никак иначе. - Ты дебил? - Джун вскинул бровь, - Скажи-ка, вот ты реально думал, никто не заметит твоих к нему чувств? - Э-э... - Хотя, погоди, есть один такой дегенерат. Сам Чимин. - Сука! - Юнги спрыгнул с кровати, - Ты реально знал?! - Знал, разумеется! - Блядство! - Не, всё в рамках приличий. Юнги, пылая и стыдом, и гневом одновременно, схватил со спинки кресла ветровку и зашагал к двери. - Ты куда?! - воскликнул Джун. - В запой, блять! - Алкаш! Осенняя прохлада окутала моментально. Юнги сделал максимально глубокий вдох и вышел со двора, громко хлопнув калиткой, дабы чуткий слух его лучшего друга уловил возмущение. На что Юнги возмущался больше, сказать трудно, но ему не было до этого дела. Он просто брёл вперёд, не глядя на дорогу, сделав одну-единственную остановку в супермаркете, дабы закупиться алкоголем. Излюбленным местом Юнги в этих краях была заброшенная беседка на склоне ближайшей горы и получившие волю ноги привели его именно туда. Она располагалась в нескольких метрах от широкой тропы, ведущей к вершине, и уже давно заросла высокой травой, но Юнги любил это место, ощущая себя здесь как в природном коконе. Настоящее море зелени. Выудив из пакета завёрнутые в фольгу кимпабы и две бутылки соджу, Юнги расположился на скрипящей скамеечке поудобнее и достал телефон. Ещё одно сообщение от Чимина. - Что б тебя... Настоящий абсурд. Соулмейты, красные нити, Купидоны и прочая лабуда, частью которой Юнги когда-то был сам. Разве можно кого-то любить насильно? Тогда это уже не красная нить, а кандалы! Вытащив из кармана фотографию в потёртым, местами отслоившимся ламинатом, Юнги поднёс её к глазам. За восемь лет он изучал этот снимок миллионы раз, миллионы раз убеждался, что это именно он сидит на кухне Ким Тэхёна, прижимая к себе Чимина и широко улыбаясь. Именно он. Что тогда было? Готовка для следователя? Кажется, да. Чимин говорил, что тот день выдался тяжёлым для всех. И они решили порадовать Ким Тэхёна, разворотив его кухню ради простеньких блюд. Ничего. Пусто. В памяти ни одного фрагмента, будто в пустой комнате без отделки. Только сердце покалывает, но на что бы это мог списать Юнги, если не на нервы? - Чего приуныл, мерзавец? - раздался сбоку насмешливый голосок. - Джин-хён, ты капец как невовремя. - не отрывая глаз от фотографии, ответил Юнги, - Свали, пожалуйста. - Рад, что ты и при жизни всё такой же грубиян. - усмехнулся Купидон и нагло полез к кимпабу, зашелестев фольгой. - Рад? - с сомнением переспросил Юнги, оглянувшись на Джина. - Ага, - кивнул тот, - рад. Ты остался собой, как и хотел. - Если ты пришёл полоскать мне мозги на счёт Чимина, то я тебя на куриный шашлык пущу. - А я тебя на бекон, потому что ты та ещё свинья, но об этом позже. - Сокджин выбрал кимпаб с овощами и подсел к Юнги, свесив босые ноги, - Я не для этого пришёл. - А для чего? - Юнги, мы семьсот лет работали вместе. Я что, не имею права провести время со старым другом? Юнги усмехнулся, вспомнив день их знакомства. Чимину и Сонге устроили знатную выволочку, но со временем Сокджин смирился с тем фактом, что смертный посвящён во все тайны. - Хитрый ты лис, Джин-хён, а то я тебя не знаю. - Юнги спрятал фотографию и открыл бутылку, сделав большой глоток, - Ты все эти семь сотен лет меня занозой в заднице величал, а сейчас пришёл сам, вот прям без причины? - Без тебя и Чимина все кажутся слишком послушными, так что иногда бывает довольно скучно. - Джин повёл плечом, усмехнувшись, и принялся набивать щёки едой. Юнги тоже взял кимпаб и откусил, но быстро понял, что еда в него просто не лезет. Слишком уж тошно. Он перевёл взгляд на абсолютно невозмутимого Сокджина, но тот не отреагировал, продолжая наслаждаться и едой, и видами. Пусть так. Лучше тишина, чем разговоры о придурке, решившем, будто он сможет какой-то там красной нитью привязать Мин Юнги к себе. Но правда в том, что будь Юнги честнее с самим собой, он бы признался себе, что сам этого хочет. Приди и забери, раз твоё, Пак Чимин!. "А что ж ты не идёшь и не забираешь, раз твоё?" - ехидно произнёс внутренний голос, когда Юнги понял, что всё таки признался себе в желаниях. Глоток за глотком и первая бутылка соджу отправилась в пакет. Сокджин не комментировал методичное накачивание бывшего подчинённого, просто глядя на него со смешками во взгляде. А Юнги... ему не до того. Не до Купидона, существа, по-сути, волшебного, эта мистика присутствовала в его жизни уже много лет, так что ему не привыкать, да и чувство, ощущение себя в "своей тарелке" помогали ему принять всё. Но только не Чимина. Почему именно так? Почему в прошлой жизни он назвал Чимина самым дорогим ему человеком, обнимал его, как какое-то сокровище, а сейчас так сильно злиться на мысль о том, что он обязан любить Чимина? Или не обязан? - Хён. - позвал он Сокджина, отправив вторую бутылку следом за первой. Перед глазами всё плыло, поэтому рассмотреть лица Кима он даже не старался. - Расскажи мне о красной нити. - Зачем тебе? - не сразу отозвался тот. - Надо. Расскажи. Ответ последовал через несколько долгих минут, когда Юнги начала одолевать сонливость. - Ну, красная нить - это связь между двумя родственными душами. Блин, ты же слышал всё это от ребят. Что ещё? Её может увидеть только Купидон пары, больше никто не в силах. Когда пара принимает свою любовь окончательно, нить рассеивается даже для Купидона. И всё. - Это я и так слышал. - отмахнулся Юнги, - Но тебе не кажется, что это какое-то ебучее насилие? - он обернулся к Джину, постаравшись сфокусировать на нём взгляд, - Не кажется? Почему за меня должен решать какой-то пернатый шкет, кого мне любить, а кого нет? - Никто за тебя не решает. - возразил Сокджин. - А вот нихуя! - воскликнул Мин, - Решает! Купидоны же сводничеством занимаются, верно? Пустили стрелу и давай людям жизнь устраивать! Не дохуя ли вы на себя берёте, решая за человека?! - О, смотрите-ка, эким соловьём распелся! - в тон ему возмутился Ким, - Что, как дело коснулось твоей свободы, на которую никто даже не претендует, ты возмущаешься, а когда делал тоже самое, всё было прекрасно? - Я не делал! - Расскажи это Ким Тэхёну и Чон Чонгуку! - перебил его Джин, - Иди, расскажи, что не ты их сводил! - Чимин говорил, мне не пришлось ничего с ними делать, потому что они сошлись сами! - Вот именно! Вот именно! Они сделали это по своей воле, ты не приложил никаких усилий! А это значит что? - Что? - Что нельзя заставить полюбить, придурок! Если ты уже любишь, то это не потому что вас связала нить! - Хочешь сказать, соулмейта любить не обязательно? Сокджин сделал глубокий вдох, покачав головой. Он поднялся, прошёл по лавочке до Юнги и дёрнул его за волосы, заставив болезненно вскрикнуть. - Слушай сюда, тупоголовый ты мой. Слушай внимательно. Даже среди соулмейтов бывают исключения. Очень редко, но бывают. Люди просто не влюбляются, но остаются рядом друг с другом в качестве друзей или кого-то ещё. Просто вот любовной химии не случилось. Но и родственные души не всегда только про любовь, хоть и в основном это так. Вот чем вы с Намджуном не родственные души? Да, красной нити у вас нет, но он тебе бесконечно дорог. А с Чимином красная нить есть. Но что в прошлой жизни, что в этой ты его отвергаешь, после чего жалеешь. Я не говорю тебе о том, что бы ты сейчас бежал к нему, я лишь прошу тебя понять одну простую истину - никто не заставит тебя полюбить. Любовь либо есть, либо нет. Да, соулмейт - это ты сам, но в другом теле, это одна душа на двоих, это связь, которую ничто нарушить не может, даже смерть. Но вынудить любить не может даже красная нить. Ты свободен в своём выборе. Чимин счастлив от того, что ты остался собой, постоянно говорит "Мин Юнги всегда Мин Юнги", а вот я уже жалею его. Ты каждый раз от него бежишь только для того, что бы потом жалеть самого себя. Мудак ты, что было понятнее. Приподняв тунику, Сокджин ударил Юнги ногой в плечо, повалив с лавочки. - Ты что, охренел?! - вскричал Мин, но Сокджина уже нигде не было.***
- Какая жесть. - констатировал Юнги, глядя на своё отражение в доме Намджуна. Недельный запой на пустой желудок в доме бабушки и дедушки не пошёл на пользу, поселив на бледном лице огромные синяки под глазами, впалые щёки и белёсые губы. - Так тебе и надо, пьянь. - прокомментировал Намджун, появившись за спиной друга, - Одевайся быстрее, через двадцать минут выезжаем. Оставшись в одиночестве, Юнги снова посмотрел на себя в зеркало. Красавчик топовый, что тут скажешь. Наспех одевшись, он вышел в гостиную и опустился на диван рядом с Намджуном. Тот листал новости на своём лэптопе, зацепившись за одну, недельной давности. - Ого. - тихо присвистнул он, - Смотри. Юнги опустил взгляд на экран. В заголовке говорилось о найденных в земле скелетах двух мужчин. - Что это? - Мин приблизился, взяв мышь у Джуна, и открыл фотографии без цензуры. - Написано, что скелетам чуть больше двадцати лет. - Ким указал пальцем на отрывок из статьи. - По возрасту? - Нет, их закопали больше двадцати лет назад. - он ткнул пальцем в фотографию, - Смотри, один в каком то старом одеяле и шмотье, второй в мешке. Жесть. Сердце Юнги пропустило удар, а к горлу подкатил ком. Руки задрожали, что не ускользнуло от внимания Намджуна. - Ты чего? - с беспокойством спросил он, заглядывая в бледное лицо. Юнги покачал головой, сделав глубокий вдох. Ничего. Просто Намджун нашёл репортаж о себе самом. И смотрит сейчас на свои останки. А так всё в полном порядке. - Да жесть просто, - ответил Юнги, напустив на себя безмятежный вид, - Не по себе как-то стало. Личности уже установили? Намджун вскинул бровь, явно не поверив, но вопросов не задал. - Одного установили, чувака постарше. - Ким забрал мышь и прокрутил статью вниз, - Хон Минсик. Привлекался по многим статьям. Инфы мало. Ещё один укол сердца. Юнги провёл ладонью по лицу, резко захлопнув крышку лэптопа. Теперь сомнений нет. Это они. - Э, офигел? - возмутился Намджун, растерянно глядя на друга, - Что с тобой? - Это ты офигел, придурок, зачем смотреть такое перед тусовкой? - воскликнул Юнги, - Настроение только портишь. Поехали, дождёмся твоих в клубе. - Ты охренеть какой странный, что б ты знал. - проворчал Намджун, поднимаясь, - Надеюсь, на игру хоть придёшь? - Приду, конечно. - искренне ответил Юнги. Что бы ни случилось в его жизни, что бы ни происходило, матчи по бейсболу, набравшему в Корее бешеную популярность, Юнги никогда не пропускал, конечно, если в них участвовал Намджун. Сам Мин к бейсболу всегда был равнодушен, в отличии от стрельбы из лука, которой он увлёкся в семнадцать лет. Мысленно он даже смеялся над таким выбором вида спорта, но не мог не согласиться с Чимином - это врождённое. Это хобби стало настоящей изюминкой Юнги. Он без труда достиг наилучших результатов в первые же недели занятия. Преподаватели смотрели на него с восторгом, считая гением, ученики с завистью, считая выпендрёжником. И то, и другое мнение не были лишены основания, но Юнги предпочитал считать себя просто харизматичным. Он пытался вовлечь в это Чимина, но тот отказался, со смехом заявив, что семи сотен лет ему хватило с головой и больше стрелять из лука он не хочет ни под каким предлогом. - Да, мам. - вырвал его из размышлений голос Намджуна, прозвучавший в тишине салона такси слишком громко, - Да. Ага. - Джун рассмеялся, покачав головой, - Ну ты как обычно. Мы? Да уже минут через пять будем на месте. Нет, Дохи не поедет, она у подруги на дне рождения. Ну как же! Ой, ма, не начинай. - снова смех, а у Юнги снова засосало под ложечкой от увиденного в новостях. Ему срочно нужен Чимин. - Да, да. Ага. Целую! - Как там госпожа? - глядя в окно, спросил Юнги, перебирая пальцами края своей клетчатой рубашки. - Да нормально, опять вляпалась в какую-то историю с соседками и ворчит, что мы с Дохи ходим на разные тусовки, вместо того, что бы пожениться и нарожать детей. - Джун ласково улыбнулся и вновь покачал головой. - Ты бы понежнее с мамой. - Юнги обернулся на друга, надеясь, что тот не увидит его состояния, - Она клёвая. И папа у тебя потрясный. Проводи с ними побольше времени. - Дружище, - выражение лица Намджуна резко изменилось, он посмотрел в глаза Юнги с беспокойством, - если что-то, кроме вашей с Чимом драмы произошло, ты скажи мне прямо, ладно? Ты реально меня пугаешь. Что-то с твоими родителями? - No, bro, они в порядке. - Задолбал ты со своим английским, придурок. Скажи уже, что в твоей башке такого, что ты сам не свой? - Намджун сузил глаза, приблизившись, - Неужели тебя так растрогала та история про скелеты в лесу? - Зачем там только вообще начали копать. - фыркнул Юнги, отворачиваясь. "И зачем Чимин рассказал мне о моём же друге, падла!" - мысленно добавил он. - Ну так строительные работы. - пожал плечами Намджун, - Расслабься ты, двадцать лет назад много всякой фигни творилось. "О, ты даже не представляешь, насколько много и какой именно фигни!" - Не, я не запариваюсь, просто жуть взяла. - отмахнулся Мин. Клуб у правого берега реки Хан славился тремя вещами: шикарной летней площадкой у реки, видом на радужный мост и вкуснейшими закусками европейской кухни. Красивые официанты и талантливый диджей шли следом за этими достоинствами, по мнению Юнги. Для их компании был забронирован целый отсек второго этажа. Это стоило приличных денег, но все единогласно решили, что заслужили хороший отдых своим упорным трудом. Здесь собрались исключительно спортсмены со всех факультетов, не только бейсболисты. Юнги тоже считался спортсменом, хоть и выделял для стрельбы из лука катастрофически мало времени, при этом оставаясь непревзойдённым лучником. Он учился в одном с Намджуном университете, но на разных факультетах, выбрав преподавание всемирной истории. Ким избрал для себя путь программиста, в чём, собственно, преуспевал. От мечты стать профессиональным игроком в бейсбол отказался, вогнав Юнги в ступор. Приехавшие на двадцать минут раньше, Юнги и Намджун никак не ожидали, что большая часть их компании уже соберётся. Поприветствовав всех, они уселись на свои места и, попутно болтая с друзьями, принялись изучать меню. Настроение Юнги улучшилось, мысли о репортаже почти вылетели из головы, а язык развязался после недельного затворничества за городом. Из новостей он узнал, что родители Хан Мубина решили переехать Штаты, предоставив ему самому решать, где жить. Мубин выбрал родину. Чан Ханни рассталась с парнем, поэтому не смогла прийти, не желая портить вечер друзьям, а Со Ингю ждёт появления на свет младшего брата. - Офигеть! - воскликнул Юнги, - Реально?! - Да-а... - с какой-то обречённостью простонал Ингю, запрокинув голову. - Так это же круто, почему не рад? - удивился Мин. - Ты точно уже где-то накидался, придурок. - юноша со смехом запустил в него орешек, - В доме будет младенец, а они орут, будто их режут! - Я бы тоже орала, осознай, что ты мой старший брат на всю жизнь. - залилась звонким смехом Ким Даниэлла, единственная метиска среди собравшихся, миниатюрная девушка с голубыми глазами и длинными пушистыми ресницами. - Чем я тебе плох? - театрально изображая возмущение, Ингю раскинул руки, уперев их в бока и состроил комичную гримасу. - Кошмар какой. - Юнги схватился за живот от смеха, но тут же смолк, случайно бросив взгляд на лестницу. К ним поднимался Чимин. Не один, а в компании человека, который не всегда заслуживал доверия. Юнги его ещё "пидарасом" называл. - Эй, - прошипел он, ткнув локтем в бок смеявшегося Намджуна и кивнув с сторону Пака, - кто пустил в клуб малолетку? - Ты еблан? - нахмурился Ким, - Чимину три дня назад исполнилось восемнадцать. - он прищурился, обернувшись на Юнги, - Я так понимаю, ты забыл и даже его не поздравил. Юнги прикусил губу, отворачиваясь. Конечно же нет. Не поздравил. Но не потому что не хотел, нет. Он забыл, погрузившись в собственные переживания. Как и сказал Сокджин, Юнги просто мудак. Чимин поприветствовал всех сразу, не выделяя никого. Он сел на отведённое ему место вместе с "пидарасом" Сохёном, совершенно не глядя в сторону Юнги. Тот, в свою очередь, зарылся в меню, так и не озвучив заказ подошедшему официанту. Вечер проходил для Юнги медленно. Он то и дело посматривал на Чимина, о чём-то шептавшегося с Сохёном, но тут же пресекал собственные взгляды, решив, раз он отказался от Чимина, то нечего и ворошить. Но сердцу невозможно отдать приказы. Внутри всё закипало так, что ни разговоры с друзьями, ни вкусная еда, ни потрясающая музыка, ни алкоголь не могли потушить этого пожара. Словно звуки стихали, едва выливаясь из колонок, вкусовые рецепторы не воспринимали поданное, а кровь отвергала этанол. Каждая мысль отдавалась Чимину, каждый взгляд с надеждой, что головы не склонились друг к другу, прошептать что-то, сокрытое от других. И каждый раз себя по тормозам. Отказался - веди себя соответствующе. Ближе к одиннадцати девчонки потащили ребят, кого смогли уговорить, на танцпол. Среди них был и Намджун, принимавший участие в безумных плясках каждый раз, как слышал достойный трек. Юнги остался один, наотрез отказавшийся не только танцевать, но и признаваться себе, что никто не в силах оторвать его сейчас от стула, оставив Чимина и Сохёна практически одних, ибо другие оставшиеся ребята либо разговаривали между собой, либо склонили головы над телефонами. Чимин выглядел спокойным. Он что-то рассказывал Сохёну, жестикулируя, и, казалось, был увлечён беседой. Сохён тоже не выглядел очарованным Чимином, скорее сосредоточенным на том, что слышал. Это успокаивало Юнги, но продлилось недолго. В какой-то момент они поднялись со своих мест и направились к лестнице под пронзительным взглядом Мина. За что может зацепиться глаз, когда мысли умчали вслед за одним коротышкой-прилипалой? Вот поверхность стола, идеально очищенная для гостей, но с пятнами от соуса рядом с тарелкой. Вот Шинхё, очаровашка с большими глазами, делает селфи. Вот Ки Сынги что-то втолковывает Ча Ёндже, указывая на экран своего смартфона. Что из этого может привлечь внимание? Может, светомузыка? Нет, она приелась. Официант, собирающий салфетки и пустые тарелки? Тоже мимо. Не выдержав, Юнги поднялся и направился к лестнице, лишь бы больше не сидеть на месте. Ночь, хоть и летняя, точно должна охладить, остудить воспалённый мозг. Лишь бы не наткнуться на целующихся Чимина и... Стоп, стоп! Никаких поцелуев, только танцпол с движущимися в такт музыке людьми. Красивые девушки и парни, молодые, полные сил и надежд, уверенные в себе. Да, Юнги любил такие зрелища. Не похотливые, но полные задора, энергии и раскрепощённости. Это завораживало. Это манило. Заставляло вспомнить, что он и сам довольно юн, что впереди целая жизнь. Какая разница, что было в прошлый раз? Семь сотен лет пролетели, закончились, их уже не вернуть, ему не стать вновь тем, кем он хотел бы стать, не взмыть в небо, не выстрелить из лука, созданного специально для него. Во всяком случае, в этой жизни не стать. Но ведь и в человеческой жизни есть свои плюсы, свои прелести. Например, любовь. Насколько Юнги знал, Купидоны лишены возможности любить по-настоящему, во всю силу. Они обязаны сводить любящие сердца, родственные души, но лишены дара обладать своею. Дара. Юнги не мог сказать, что это дар, но разговор с Сокджином дал ему понять, что даже красная нить - это твой выбор. И ещё большая свобода, чем не иметь соулмейта в принципе. Этот же разговор и заставил его всерьёз задуматься над чувствами к Чимину, но те размышления оказались недолгими. Любит. Без сомнений любит, без оглядки на нити и прочую лабуду. Просто за то, что Чимин вот такой. Хотя, нет. Не за это и ни за что другое. Он любит просто так, без причины, просто всё его естество тянется к Липучке, всё кричит о чувстве, над которым Юнги верх не взять. Он уже и не хочет пытаться, но, кажется, опоздал. Или нет. Почувствовав на предплечье стальную хватку, Юнги обернулся. Чимин смотрел на него во все глаза, приоткрыв рот. - Ты чего? - приблизившись, прокричал Юнги. Но Чимин не ответил. Взглянув по сторонам, он дал знак Юнги следовать за ним и, разжав пальцы, юркнул в толпу. Мин без лишних слов последовал за ним и вместе они оказались на летней веранде, отойдя подальше от здания. - Ну? - Юнги скрестил руки на груди, опасаясь выдать волнение. Если Сохён позволил себе лишнее... - Что случилось? - Ким Чоын здесь. - Чимин сделал шаг, сократив расстояние до минимума, и развернул Юнги лицом к реке, прижавшись к нему плечом. - Что? - Юнги вскинул бровь, не сразу сообразив, в чём дело. - Ким Чоын. - шикнул Пак, - Вспоминай, ну? Дошло. Нет, скорее, добежало. Ким Чоын, маленький северянин, которого Чимин спас из борделя и притащил в дом Тэхёна в последний день жизни Юнги. Сердце ухнуло в желудок, булькнув. - Твою мать, что ж за вечер такой... - простонал Юнги, проведя ладонью по лицу. - Ты о чём? - Намджун увидел статью. Его останки нашли вместе с останками того мудилы, что его убил. Боковым зрением Юнги увидел, как вытянулось лицо Чимина. А призраки прошлого не умеют отпускать! - Блять, не может быть! - воскликнул Чимин, - И что? Он вспомнил что-то? Выглядел спокойным. - Ага, в отличии от тебя. - фыркнул Юнги, скользя взглядом по водной глади, - Не переживай, одарённых безупречной памятью нет. - Люди часто вспоминают свою прошлую жизнь. - взволнованно произнёс Чимин. - В раннем детстве, если только. - возразил Юнги, - Ты лучше скажи, чего ты так прячешься от Чоына? Во-первых, ты его спаситель, во-вторых, он, скорее всего, тебя уже и не вспомнит, больше двадцати лет прошло. Чимин мрачно усмехнулся, отрицательно покачав головой. - Поверь, такое не забывается. - произнёс он, - Я боюсь, что Чоын узнает нас, что тебя, что меня. А я этого не хочу. Юнги нехотя кивнул, пытаясь представить, как именно этот Чоын выглядит. Оказаться так близко к тому, с кем встречался в прошлой жизни было волнительно. Но ещё более волнительно оказалось стоять рядом с Чимином и смотреть на его освещённый уличным ярким светом профиль. - Прогуляемся? - Чего? - Пак обернулся на Юнги с округлившимся глазами. - Пройдёмся. - Мин вяло улыбнулся, - Чоын как раз успеет напиться и ему станет уже не до нас, даже если увидит и узнает. Чимин вскинул брови, но промолчал и последовал за Юнги. Набережная реки Хан действительно красива. Атмосферность и уют, свойственный только этим местам, могут открыться далеко не всем, но тот, кому посчастливилось приоткрыть для себя эту завесу, навсегда влюбляется. Безоглядно, безоговорочно. Как в фильмы о Гарри Поттере, как в приключения Фродо, как в вечера на кухне с возлюбленным, как в ручьи весенним солнечным днём. Просто, но волшебно. Кто сказал, что обыденность лишена магии? Кто сказал Юнги, что он обязан любить? Глупости. Он не обязан, он полюбил не из-за красной нити. Она не обязала его, но она всегда проведёт его к тому, за кем он без раздумий прыгнет в воды Сандзо, за кем последует на и за край Метагалактики. Красная нить не кандалы. Она лишь скромный проводник. Завидев у берега тир с игрушками, Юнги поспешил к нему, проигнорировав оклик Чимина. Старик, сидевший рядом, приветливо улыбнулся, принял оплату и вручил ему винтовку, пожелав удачи. - Что ты делаешь? - с недовольством спросил Чимин, скрестив на груди руки, но продолжать не стал - подошли туристы. - Let's see. - тихо произнесла девушка своему спутнику, с улыбкой поглядывая на Юнги. - Практикуюсь. - Мин осмотрел выстроенные в ряд двадцать крошечных фигурок, которые ему предстояло сбить, - Я хорош в стрельбе из лука, посмотрим, что на счёт винтовки. - Это вообще не одно и тоже. - фыркнул Пак. Юнги бросил на него недовольный взгляд и прицелился. Первая. Вторая. Третья. Фигурки, одна за одной падали на пол с глухим стуком, растягивая самодовольную улыбку Юнги. Да, семьсот лет не могут пройти просто так. Только вопрос, почему навык из прошлой жизни остался, а воспоминания - нет? Может, это просто часть его сущности, которая не исчезнет? Отдавая ружьё удивлённому безупречным результатом хозяину тира и поклонившись зааплодировавшей парочке туристов, Юнги успел заметить мелькнувший в глазах Чимина восторг, но тот слишком быстро отвернулся. Это переходный возраст Пака или Юнги действительно так сильно обидел его, что тот не хочет смотреть в его сторону? - Выбирайте любую игрушку. - старик обвёл рукой плюшевый ассортимент. - Вот эту. - без раздумий ответил Мин, указав пальцем на очаровательного ярко-рыжевого лисёнка с девятью хвостами. - Прошу, ваш выигрыш. - владелец протянул ему зверюшку, - Отличный результат. - Благодарю, господин. - Юнги поклонился и зашагал дальше по набережной. Чимин быстро поравнялся с ним, то и дело кидая взгляды на лиса. - Нахрен он тебе сдался? Если ты не забыл, мы в клуб пришли. Юнги закатил глаза, демонстративно погладив игрушку. - Это мой выигрыш. - Так а зачем? Ничего не ответив, Мин спустился поближе к воде и присел на огромный валун, исписанный белыми маркерами. Чимин подошёл ближе, но не успел Юнги ничего сказать, как телефон Пака зазвонил и тот, глянув на дисплей, улыбнулся, заставив Юнги нахмуриться. Кому это он там лыбу давит? - Да, Намджун. Точно, Ким Намджун. Человек, при виде которого Чимин всегда, без исключения улыбается. Юнги знает причину. Повстречать того, кого пытался спасти в прошлой жизни, стать другом и видеть, как этот человек проживает счастливую жизнь с любящей семьёй дорогого стоит. Порой Юнги было искренне жаль, что только Чимин мучается воспоминаниями. Он требовал от Пака рассказа во всех деталях о произошедшем, не осознавая, что этим пытался разделить со своей Липучкой тяжесть ноши. А воспоминания это одна из самых тяжёлых нош. - Мы недалеко от клуба, по набережной гуляем. Да, Юнги со мной. Ага. Да, не волнуйся. - Чимин сбросил звонок и убрал мобильник в карман. - Когда ты уже будешь называть нас хёнами? - вскинул бровь Юнги, прикусив щёку изнутри. Слишком красивым выглядит Чимин, в этом уличном освещении. - Я тебя? - воскликнул Чимин, - Хёном? А больше ничего не хочешь? - Хочу. - Юнги подбросил лиса в воздух, заставив Пака машинально его поймать, - Прими его. С днём рождения. Чимин поднял сверкающие то ли от гнева, то ли от чего-то ещё глаза, поджав губы. - Ты серьёзно? - процедил он, - Это типа извинения? - Нет, это типа мой тебе подарок. - пожал плечами Юнги, - Его зовут Ли Ран. Как из сериала про кумихо, помнишь? - Помню. Но главного героя же Ли Ён звали. - проворчал Чимин. - И что? А этот Ли Ран. Потому что от меня. Ли Ран мне больше нравился. - Он в рыбу влюбился. - Во-первых не в рыбу, а в русалку, а во-вторых, ты Купидон или сварливая старуха? Осуждаешь любовь? - Я не Купидон. - Чимин закатил глаза, - А почему именно лис? Там была фигурка Купидона, я видел. - Нахрена тебе плюшевый Купидон, когда у тебя есть я? - Юнги раскинул руки с улыбкой. - Тебя бы в реку Хан бросить. Как котят раньше в реке топили, знаешь? - А ты садист. - Хочу сделать тебе больно. Как ты мне. - Если хочешь сделать мне больно, начни встречаться с кем-нибудь. Чимин распахнул глаза, но тут же язвительно улыбнулся, кивнув. - Я понял. Это в тебе ревность взыграла, верно? - он нарочито громко рассмеялся, - А я-то удивился, что, блин, не так, с чего бы тебе делать мне подарки. - Ревность здесь не при чём. - помрачнев, ответил Юнги, - Ты сам знаешь, почему я поступил так, как поступил. - Ну да, исчезнуть на неделю, не отвечать на звонки и сообщения. - Пак выставил большой палец, - Гений Мин Юнги. Прячься дальше. - он протянул Юнги лиса, силой всучив в руки, - У тебя вон, даже компания будет офигенная. Бросив полный обиды и горечи взгляд, Чимин зашагал наверх, оставив Мина позади. - Ни за что не поверю, что ты вот так просто от меня окажешься! - вскричал Юнги, отпихнув лиса и вскочив с валуна. - А что мне помешает?! - в тон ему закричал Чимин, развернувшись. - А та сраная красная нить, которая нас связывает. - Юнги скрестил руки на груди и медленно подошёл к Чимину. - Да, - кивнул Пак, - я в курсе, что ты слышал наш разговор с Сонге. И? Ты свободен, чего ж тебе ещё надо? Разве ты не этого хотел? Я тебя больше не беспокою, не пишу, не звоню. - Но сам дёрнул меня в клубе. - Я только предупредил о Чоыне, гулять не звал. - процедил сквозь зубы Чимин. - Да, позвал я. - Юнги сделал ещё шаг, - Да, я взбесился из-за вашего разговора с Сонге. Да, я поступил как мудак и забыл про твой день рождения. - он набрал в лёгкие побольше воздуха, - И мне реально жаль. Прости меня. - Не извиняйся, это не в твоём духе. - Чимин отвернулся, глядя на реку. - А что в моём духе? - Делать больно. - Чимин шагнул вперёд, глядя в глаза Юнги со злостью, - Сваливать в Испанию без надобности, отталкивать всех, кто тебя любит, прятаться, как трус. Ты словесный скунс с колючками. Вот что в твоём духе. Юнги сглотнул ком в горле, но тщетно. Злость в родных глазах сменилась на боль и тоску. И это резало изнутри не хуже ножа. Схватив Чимина за грудки, Юнги притянул его к себе, сковав в медвежьих объятиях. Стиснул до хруста костей и втянул в лёгкие побольше воздуха, вдыхая аромат парфюма. Почувствовав себя добравшимся до бутылки воды скитальцем из пустыни, Юнги осознал, как давно хотел это сделать. Ужасное чувство. Только бы не отобрали. - А забрать тебя себе со всеми потрохами и до конца жизни ебать тебе мозг в моём духе? - тихо спросил он, зажмурившись. Чимин ответил не сразу. Почему Юнги раньше не пришло в голову то, что для Пака всё было иначе? Он любил Юнги с прошлой жизни и всё помнил. Что он чувствовал, когда впервые увидел Мина на школьном дворе? Как удержался от объятий? Как смог терпеть все эти годы отстранённость, когда так сильно любил? Это ли не сила, которой в Юнги никогда не будет? - Вполне. - тихо ответил Пак, всхлипнув. - Заебись, а то сюрприза не хотелось бы. - Ты меня бесишь, в курсе? - Чимин уткнулся лбом в изгиб шеи Юнги и Мину показалось это движение настолько родным и знакомым, что он сжал Пака ещё сильнее. - Да сколько угодно. - едва слышно пробормотал Юнги, - Рядом бесись, сколько влезет. - И это ты злился на обязанность любить? - усмехнулся Чимин сквозь всхлипы, - Кого ещё тут обязывают. - Ты свободен. - тут же ответил Юнги, - Но я знаю, что ты сам этого не хочешь. Ты любишь меня. - А ты нагло этим пользуешься. - Пользуюсь. Прямо сейчас так точно пользуюсь. Извини, но я тебя не отдам. Ни Сохёну, ни кому-то другому. Чимин снова усмехнулся. - Ты неисправим. Хрыч ты старый, как же я тебя ненавижу. - Прими лиса. - Знаешь, куда себе его засунь?! Юнги отстранился, на мгновение взглянув в полные возмущения покрасневшие глаза. И впился жадным собственническим поцелуем, почувствовав, как на его боках пальцы сжались в кулаки. Чимин ответил на поцелуй. С не меньшей жадностью, с опавшими на губы слезами, с отчаянием и невысказанной просьбой. Юнги понимал, о чём безмолвно просил Чимин - не отпускать. Он и не собирался. - Ты больной на всю голову. - Чимин спрятал лицо в изгибе шеи. - Это часть моей неземной харизмы. - хохотнул Юнги, опустив ладонь на чужую макушку. - Ты обещал, что когда история с госсекретарём закончится, мы поедем на Чеджу и будем там упиваться в хлам. - Давай лучше в Испанию? - Юнги обвил рукой талию Пака и улыбнулся, - Раз я там часто бывал, значит действительно красивая страна. - Можно было бы. Посмотрим на Тициана. - Это ещё кто? - Живописец. Правда, его работы хранятся в других странах, но международные выставки проводятся часто. Юнги отстранился, обхватив ладонями покрасневшее лицо Чимина, и прильнул к губам. Спокойно, с нежностью, чувственностью, которой в нём накопилось с избытком. Но внезапно отстранился, открыв рот от неожиданной мысли. - Ты чего? - напрягся Чимин. - Это был ты! - воскликнул Юнги, - Ты приходил ко мне в детстве! - А? Юнги выпустил Чимина из рук и отошёл, с громким возгласом проведя ладонями по лицу и запустив их в волосы. - Только не отрицай, Липучка! - радостно продолжил он, - Не отрицай, ты приходил к нам домой, когда я был совсем маленьким! Я же помню это! Родители потом ещё рассказывали, как напрягались, потому что я всё детство болтал о каком-то "Минни", искал его! Охренеть! - И ты вспомнил об этом только сейчас? - удивлённо спросил Чимин. - Спасибо, что вообще вспомнил! Я своими глазами видел, как ты появлялся в воздухе, как исчезал! Ахуеть! Не сдержав смеха, Чимин согнулся пополам и уселся на камни. - Ну ты и псих! - сквозь хохот выдавил он, - Надо же такое вспомнить спустя столько лет! Юнги прыгнул к Чимину, повалив его на камни всем телом и подставив ладони под голову. - И ты ещё собирался от меня отделаться? - вскинул бровь он, плотоядно улыбнувшись, - Охреневшая рожа. - Кто бы говорил! - Запомни, Пак Чимин, ты - мой.