Волькада

Sam Smith, Normani - Dancing With A Stranger

— Ни за что! — возмущённо крикнул Наруто, с грохотом опуская банку колы на стол. — Осторожней со столом, он сделан на заказ, — бросила Сакура, с беспокойством оглядывая дизайнерскую крышку и переставляя банку на пухлую салфетку. Светло-серая поверхность, сделанная под мрамор, вроде бы не пострадала. Девушка облегчённо вздохнула и снова продолжила: — Знаю, от такой идеи ты не в восторге, но свадьба бывает раз в жизни. К тому же, — она задумчиво провела пальцами по дымчатым потёкам столешницы. — Кушина меня поддержала. — Мама чересчур добра и падка на всяческого рода глупости, — фыркнул Наруто и снова отпил. На удушливой жаре газов из напитка значительно поубавилось, поэтому глоток противной кислинкой вдарил по рецепторам. Парень осуждающе глянул на бело-красную эмблему производителя. — Так или иначе, я уже все устроила, — не принимая никаких возражений объявила Харуно. Не хватало только судейского молотка, чтобы сделать следующий месяц позора заверенным на законных основаниях. — Может, ты хотя бы сможешь ходить со мной на эти дурацкие занятия? — умоляюще воззвал к ней Наруто и накрыл ее ладонь своей. Сакура улыбнулась. От этой улыбки внутренний Узумаки торжествующе воздел большие пальцы, хотя со стороны его лицо оставалось всё таким же несчастным и взывающим о помощи. — Нет, — твёрдо ответила Сакура и успокаивающе похлопала его по руке, вставая. — Всю неделю я буду по уши занята в клинике и вырваться никак не смогу. Дальше — хуже. Порепетируем уже позже, когда ты будешь готов. Провести Харуно подобными трюками было практически невозможно, разве что в детстве от его щенячих глазок она на мгновение стыдливо замирала, чтобы потом хорошенько огреть его по голове своими детскими костлявыми кулачками. Сейчас время игр прошло, поэтому вместо физической силы Сакура, как правило, выбирала метод словесного поединка. С аргументацией у Наруто всегда было плохо, что каждый раз было девушке ой как на руку. — Почему ты такая бессердечная?! — возопил Наруто и обратил свой взгляд в мерцающий потолок. Такой же идеальный, как и обстановка всей остальной кухни. В сочетании с бирюзой подвесных шкафчиков жемчужные переливы потолка и стен и мрамор стола рождали собой невероятный вид морского рая, в котором глаза любого блаженно утопали. Когда Наруто впервые пришел посмотреть, как Сакура всё обставила, он замер на пороге, распахнув в удивлении рот, пока за его спиной недовольно и притом немного гордо сопели, ожидая, пока посетитель выйдет из транса. — Что за наказание, очередная тётка будет учить меня жизни! Я думал, что избавлюсь от этого, когда мне стукнет восемнадцать! — Не тётка, а госпожа Цунаде. Только попробуй при ней что-нибудь такое сказать, — предостерегла Сакура. — Она от тебя и мокрого места не оставит. Вдобавок, она прекрасно сохранилась для своего возраста. Узумаки с сомнением посмотрел вслед закрывающейся двери. Духи Сакуры с легким ароматом вишни еще витали в воздухе, словно она отошла в другую комнату за книгой, а не отправилась на очередную тяжелую смену, часы на которой плавно перетекали из положенных восьми в угнетающую вечность. Как так вышло, что он женится на ней? Хотя тут следовало бы задать вопрос, как так вышло, что она выходит замуж за него. Как бы то ни было, жизнь в лице их родителей имела на них свои планы. Разбив яйцо о край сковороды, Узумаки задумчиво уставился перед собой. Если так прикинуть, то на их пути встречались действительно хорошие люди, которые могли бы подарить уют и немало счастливых дней. Но, как говорится, лучший среди людей тот, кто больше приносит пользы другим. Все эти люди приходили и уходили, как расстаются на перроне поезда, разъезжаясь кто куда, и только они двое, несмотря ни на что, звонили, писали и покупали друг другу сувениры с поездок. Брак был, как любили толковать окружающие, делом вполне предсказуемым. За десятки лет они успели изучить друг друга с таким тщанием, что никакие бытовые проблемы их просто не могли коснуться. Привычки, любимые сладости, музыка и даже размер одежды, подними кто любого из них посреди ночи и устрой допрос с пристрастием, назвал бы без колебаний. Они даже переругивались лениво, так что Минато часто шутил про них, как про «пожилую супружескую чету». Шли годы, Наруто уже не был против умереть с Сакурой в один день, а Сакура, в свою очередь, на идею денно и нощно гладить его рубашки и повязывать галстуки не смотрела так уж раздражённо. Между ними не было романтики в обычном смысле этого слова. Касания руками, поцелуи в щеку и объятия — вот, пожалуй, и всё, благодаря чему они могли бы походить на влюбленных, но ни серенады под балконом и ни робких признаний они так и не застали. Им даже не было нужды звать друг друга на свидание — один и так знал, где найти другого, если возникала такая необходимость. Друзья и знакомые с завистью вздыхали, что они прямо-таки созданы друг для друга. Оба на такие слова лишь пожимали плечами. Кушина, все детство и всю юность Наруто причитавшая, что судьба не любит спешки и сама знает, когда наступит тот самый момент, прибавляла, что нужный человек пройдёт с тобой через все испытания, а ненужные связи оборвутся сами собой, не оставляя места для недоверия. С годами Узумаки мог всё более уверенно назвать Сакуру именно таким человеком. В один из морозных холодных дней он невзначай притащил ее в ювелирный магазинчик, где предложил ей посмотреть кольца. Подозревала девушка тогда или знала точно, что её ждёт, Наруто так и не узнал. Сакура просто указала на кольцо — тонкое, извитое с крохотным ромбиком бриллианта — ровно то, на которое был способен кошелёк ее друга. Глядя на эти точные подсчёты, Узумаки только головой покачал. И надел на ее палец только что приобретенный подарок. Продавщицы и те немногие, кто забрёл в салон в одиннадцать часов утра, завозились, засуетились и натянули на лица понимающие и радостные улыбки, оценив торжественность момента и шумно поздравляя будущих супругов. Последним, что он помнил с того дня было то, как Сакура приложила к его лбу прохладную и почему-то ужасно приятную наощупь ладонь. Он помнил, как к коже прикоснулся ледяной металл и как девушка озабоченно сказала: «Да у тебя же жар!». Потом Наруто мешком упал прямо там, посреди веселых людей и сверкающих украшений. Любой бы посчитал это дурным знаком, но не Наруто. Потому что когда из-под уставших и налившихся тяжестью век спустя долгие и мутные часы беспокойного сна он наблюдал, как Харуно сидит в кресле и читает, ожидая его пробуждения, на сердце мягко и совсем по-весеннему теплело. Сакура из воспоминаний внезапно подняла голову и зашипела, дыхнув в лицо запахом горелой яичницы. Наруто выругался и выключил огонь на плите. От его завтрака остались одни рожки да ножки. Желток сморщился и уполз на край сковороды, а белок безнадежно прилип, взбухая кое-где злыми черными пятнами. — Что ж, делать нечего! — совсем не растроенно произнёс Узумаки и весело швырнул испорченное блюдо в раковину. «Потом уберусь», — уговорил себя парень, набрасывая кофту. Она было дико функциональной, особенно в такую противную погоду, когда жару сменяет мелко накрапывающий дождик, не дающий достаточных оснований для того, чтобы раскрывать зонт, а вот для капюшона находится работа. На ней были еще преудобнейшие шнурки, которыми можно было туго стянуть края ткани вокруг лица. Так и в уши не дуло и шум города переставал быть таким всеобъемлющим. Со стороны он выглядел довольно глупо с торчащим красным носом. «Узумаки, прекрати это представление, умоляю», — поговаривала тогда Сакура, отворачивая лицо от своего спутника и усиленно делая вид, что с ним она незнакома. «Зато у меня здесь уютно», — усмехнулся Наруто и привычно затянул концы шнурков. Пар от асфальта поднимался недюжинный, застилая полупрозрачной дымкой ноги до колен. «Кто бы подумал, что на улице лето», — Узумаки нетерпеливо топтался у светофора, чувствуя, как ступни в кедах минута за минутой сыреют. Через всё прошёл: через череду расставаний и встреч, строгие частные школы, солидные и не очень должности, вот даже близился срок его бракосочетания — но изменить любимым конверсам не смог. Пусть и носил модные и комфортные туфли из натуральной кожи, кроссовки именитых фирм и элегантные ботинки, но к кедам возвращался всегда, как бы те не натирали и не рвались у носка. Может, дело было в том, что так он пытался «молодиться» в свои двадцать пять, а может потому что по натуре был консервативен и упрям и, привыкнув большую часть жизни ходить именно в них, был не в состоянии перелезть во что-то другое. «О чем я вообще думаю, господи. Ведь меня ждёт свидание с мечтой!», — едва увернувшись от стремительно мчащегося велосипедиста с вкусно пахнущей коробкой, парень, весело посвистывая, зашагал по мостовой. «Свиданием с мечтой» или как его чаще называла его будущая розоволосая невеста — «Свиданием с гастритом» — было его обожаемое местечко, где подавали лапшу. Днём здесь толпились зеваки, половина из которых уже успела умять одну-вторую порцию и просто наблюдала, как утопают в неге остальные, а другая — ждала очереди получить свою. Ночью бродяги собирали немного мелочи и покупали самую большую из меню порцию рамена. Она стоила дешевле, чем для обычных визитеров забегаловки, в ней было меньше свинины, но гораздо больше наваристого бульона и лапши, оставшейся к концу дня. Старик из Ичираку делал им скидку, потому сам еще хорошо помнил, как был беден и мог оказаться на их месте, не улыбнись ему раз фортуна. Трое или четверо мужчин окружали стол и чинно орудовали палочками, говоря на сложном витиеватом наречии, из которого что-то разбирал разве что сам Теучи, побывавший за свою долгую жизнь не в одном десятке чудных мест. Сейчас же было утро — пограничное состояние, когда очередь еще не набралась, а бедолаги уже успели уйти досыпать под ближайшим мостом. Следующий переулок должен был открыть глазам скромный вагончик с потухшей неоновой вывеской, однако вместо нее высилось настоящее придорожное кафе. — Я не был здесь всего неделю, даттебайо, а столько всего изменилось! — крикнул в удивлении Наруто и с тревогой вгляделся в полукруглое окно. — Заходи-заходи, хитрый лисёнок, — басисто проговорил Теучи. Он спиной сидел на табурете возле входа и красил нижнюю часть стены в красный, поэтому сначала Узумаки его даже не заметил. — Привет, старик. А ты растёшь! — уважительно проговорил парень и одобрительно похлопал по крепкой деревянной двери. — Ты тоже, — расхохотался мужчина, бросая своё строительное дело. — Пойдём, заварим тебе наш фирменный. Новые кожаные диванчики, округлые бра над лакированным столиками и длинная сияющая стойка заказа — всё от начала до конца было непривычным и чужим. Наруто заскучал по прошлому «дизайну». Старик даже галстук-бабочку напялил в угоду стилю. Узумаки уселся на высокий табурет и быстро угадал в нём гостя из прошлого. — Узнал? — поинтересовался хозяин кафе. — Решил оставить хоть что-то из того времени. Для новых клиентов уродливый стул, выбивающийся из декора, а для постоянных покупателей — кусочек ностальгии. — Согласен. Ну, а делать приличный суп ваше крутое заведение еще не разучилось? — Нет, как и ты — дерзить, маленький лисёнок. Или мне пора называть тебя полноценным лисом? — Я всегда был полноценным! — обиженно ответил Узумаки. Имя Теучи он знал, потому что старик просил так его называть, а вот имена своих клиентов тот не выуживал, предоставляя им самим решать, нужно ли ему его знать. Так повелось, что Наруто ни разу не заикнулся о собственном, поэтому к нему прилипло прозвище «лисёнок» в различных вариациях ещё в детстве, когда он первый раз засунул нос в дымящуюся кухню вагончика. — Ну, будет дуться. Ты же скоро женишься, верно? — Теучи не требовалось озвучивания заказа вслух, он и сам мог его произнести — большой рамен с двойной порцией свинины и одним яйцом. Предпочтения этого парня не отличались разнообразием, разве что с годами их размер возрос от одной миски до трёх. — Женюсь, — с неоднозначной интонацией ответил Наруто, разделяя две бамбуковые палочки. Нет, пожалуй, не всё изменилось в этом месте. Больше о грядущей свадьбе они не говорили. О планах пары, о жизни — тоже. В принципах Теучи было одно строгое и непоколебимое правило: не мешать клиенту наслаждаться вкусом и ароматом лапши праздными беседами. До и после трапезы — извольте. Покинув новоиспеченное кафе, Узумаки запустил руки в карманы. Он побродил по улицам, бесцельно шатаясь мимо магазинчиков и пялясь на витрины, чтобы как-то убить время до первого танцевального занятия, однако минуты в заговоре с часами спешить не желали. Дождь отступил, а заботливое солнце раздвинуло облака. Конец августа причудлив. Наруто снова разделся, повязав любимую кофту вокруг пояса. Завидев, что из себя представляют его волосы в ближайшем стекле кофейни, он ахнул. Будь он героем аниме, такая прическа придала бы ему только пущего шарму, но в реальной жизни за такое Сакура его обычно ругала. И еще час после возилась сама, расчесывая и укладывая его богатую шевелюру. Узумаки предполагал, что на самом деле девушке это очень нравилось. Прикинув масштабы катастрофы, парень решил, что если это оттолкнет от него и его обучения будущего наставника, то так будет даже лучше. Поэтому он бодро направился прямо к зданию танцевальной студии. Она находилась на отшибе. Десять этажей офисных помещений безо всяких вывесок и названий и сверкающий простор одиннадцатого с окном во всю стену. Даже стоя внизу, Наруто смутно видел, как двигаются фигурки внутри помещения, дергая своими крохотными ручками и ножками. Ему захотелось оказаться там хотя бы за тем, чтобы увидеть открывающийся оттуда вид. Панорама могла выглядеть весьма разочаровывающе, учитывая расположение студии, но разве мы не имеем права на свой кусочек иллюзии? Суровый мужчина у стойки фойе беспристрастно поинтересовался целью визита и так же сухо направил к лифту, сделав предупредительный звонок. В лифте тихо играла музыка.

Мне нужен тот, кто возьмёт всё под контроль. Я точно знаю, что мне нужно делать, Ведь я не хочу быть этой ночью один, этой ночью, этой ночью. Посмотри, что ты заставил меня сделать, Я танцую с незнакомцем.

Стены из разрезанного на ромбы зеркального стекла придавали кабинке еще более танцевальный настрой, заливая нежданного гостя светом граней. Наруто покрутился, забавляясь, как искажается его отражение в стекляшках, да так увлёкся, что не услышал, как за его спиной распахнулись двери и кто-то коротко кашлянул. Вполне осуждающе. Узумаки почти не смутился. Проходя мимо замершего человека, он чуть задел того плечом, отчего тот повернул к нему голову и волосы взметнулись тёмной волной, задевая шею Наруто. По позвоночнику сбежали мурашки. Парень так ни разу не посмотрел на незнакомца, резко ускорив шаг, а когда обернулся, лифт уже уехал почти на половину высоты здания. — Чёрт возьми, — пробурчал Наруто и, став перед закрытой дверью студии, снова ругнулся: — Чёрт возьми. — Простите, но госпожа Цунаде попросила вас подождать еще полчаса, пока наше занятие не закончится, — тонкий голос прозвучал так громко и близко, что Узумаки вздрогнул, заметив, наконец, говорящую девушку. Обладательница каштановых волос захлопала глазами, поняв, что случайно испугала его. Ее лиловая пачка заколыхалась. Она стояла на самых носочках и, при внешней робости, делала это уверенно, с чётким осознанием баланса в своём теле. — Окей, спасибо, — чуть улыбнулся Наруто, опираясь спиной о стену и блаженно вздыхая от того, насколько та оказалась прохладной. Мурашки всё еще не покинули его шею, поэтому он усиленно тёр ее, пытаясь отогнать чужеродное ощущение. — Я знаю, что пришёл рано. Извинитесь за меня перед Цунаде. — Хорошо, — произнесла девушка и залилась краской, ускользая обратно в зал, откуда уже раздалось строгое: «Хината, ждём только тебя, сколько можно!». Следующие тридцать минут пролетели моментально, пока Наруто ожесточённо мочил монстров в своём смартфоне. Большие пальцы сильно немели, едва удерживая собой кусок пластика. Последний уровень он так и не прошёл — зарядка на телефоне кончилась, издевательски показав напоследок локацию уровня. Хината и другие девочки, весело переговариваясь и толкая друг дружку, вышли из зала, оставив дверь нараспашку. Наруто подмигнул своей новой знакомой и сделал решительный шаг в новый опыт. И чуть не распластался на полу, не ожидая низенького порога и скользкой для кед поверхности паркета. — Добрый день, Наруто, — едко произнесла женщина, наблюдая за его попытками вернуться в вертикальное положение. — Сакура не включила пунктуальность в список ваших заслуг. — Здрасьте, Цунаде, — бросил Узумаки, ослепительно улыбаясь. Цунаде на его обольщение никак не отреагировала, только скрестила руки на груди. На очень внушительной груди. — Что вы знаете о танго? — вопрос застал Наруто врасплох. Он пооткрывал пару раз рот, но дельного так ничего и не придумал. Цунаде громко вздохнула. — Первым делом, ваш внешний вид. — Что с ним не так? — недоумённо спросил Узумаки, внимательно осмотрев свои джинсы на предмет пятен, кеды — на наличие развязанных шнурков, а волосы просто обречённо прижал ладонью. — Любой танец, а танго, в особенности, требует свободы движений. Всё, что их сковывает, будет мешать тебе познать его язык. — Мне ещё и язык придется учить? — взбешенный взгляд женщины заставил Наруто переместить ладонь с волос на рот, а другой рукой показать, что перебивать он больше не собирается. — Твоя обувь, твоя одежда — всё это совершенно не подходит ни для обучения, ни для самого танца. Смени их. — Я ничего не брал. В звенящей тишине было слышно, как над головой жужжит газовая лампа, подрагивая от проходящих через нее электрических импульсов. От ужаса последствий Наруто зажмурился, в красках воображая ярость этой Цунаде, но ему на руки опустились лишь лёгкие чёрные брюки и потертые туфли с мягкой подошвой. — Это что? — Твоя форма. Будешь носить, пока и если я буду тебя учить, — Цунаде сделала акцент на «пока» и «если», поэтому в голове Наруто зародилась слабая надежда, что выгнать его взашей она вполне может, стоит лишь постараться… или не прилагать должных усилий. Пока женщина пространно объясняла что-то про объятия и шаги, сыпала сложными терминами, из которых он нервно рассмеялся лишь на сэндвичиту*, он за ее спиной переодевался, обнаруживая все прелести ношеных кем-то другим вещей. Штаны на нём висели чересчур свободно, так что пришлось завязать пояс потуже, а ботинки наоборот — давили узкими носами на пальцы. — Я выгляжу ужасно, — уныло проговорил Наруто. Его теперешнее состояние не придавало ему даже вид комичного персонажа из фильма времён Чарли Чаплина — его попросту было жаль. — Поскольку тебя могу видеть лишь я, ты не должен переживать. Или тебя волнует мнение старухи с плохим характером? — Вы не такая уже и старуха, — про характер Наруто скромно умолчал, подозревая, что многие его грани ему еще придется познать. — Хм, это даёт тебе чуть больше шансов в моей благосклонности, мальчик. — Женщина одобрительно усмехнулась. — Но довольно слов, ими я тебя уже перекормила. Время дела. Чем больше Цунаде учила его правильно шагать, правильно держать руки и ноги, тем больше Наруто понимал, что ничего не понимает. Оказалось, что и ходить он не умеет и корпус держит так, словно «ему на каждое плечо повесили по огромной бутыли саке». Почему привелись именно такие алкогольные ассоциации, уточнено не было, но парень мудро решил, что спрашивать об этом не стоит. Спустя полчаса он уже гордо маршировал перед своим наставником, чувствуя, как со временем походка становится легче и пружинистее, и, молясь, чтобы со стороны не казалось, будто он сбежал с небезызвестного парада в Берлине**. У него создавалось впечатление, что раньше программа всех его движений была установлена неверно и теперь, под чутким и громогласным руководством Цунаде, она заработала как нужно. Но то были лишь цветочки. Когда женщина была удовлетворена его «пастурой» — положением тела пригодным для танго — зашла речь об объятиях. — Объятия бывают близкими и открытыми. Начнём с открытого. Для этого правую ладонь ты кладёшь партнёрше на лопатку, а в левой удерживаешь ее ладонь. Да, вот так. Теперь любые знаки, которые ты сможешь получить от меня, будут поступать через руки. Эта связь куда холоднее и отстранённее. Но когда ты поймёшь основное, сможешь довериться больше. Так как я — твой учитель, роль партнёрши примешь ты. Наруто начал возмущенно что-то возражать, но женщина лишь шикнула на него. И они начали шагать. Медленно, но уверенно она раз за разом наступала на Узумаки, заставляя его испуганно отпрыгивать и разрывать объятия. Цунаде объяснила, что так нельзя, что движение в паре должно стать единым, но он совершенно ничего соображал. Тогда она заставила его стоять не шевелясь и сама сдвинула его ногу с места своей, при этом удерживая идеальное равновесие своего тела. В мозгу что-то щёлкнуло, и Наруто попросил дать ему самому попробовать. Женщина заколебалась, стоит ли давать ему ещё один шанс топтать её прекрасные туфли, но увидела блеск в глазах своего ученика и кивнула. Движение по треугольнику далось им поразительно просто. Вперед, вбок, назад. Цунаде чуть не обрушила на голову своего подопечного волну недовольства, на секунду решив, что тот лишь делал вид, что не понимает, однако потрясённый вид говорил сам за себя. Наруто что-то ощутил. Что-то клубочком радости вспыхнуло в центре живота, захватывая огнём всю спину и плечи. Такие душевные подъемы он переживал в своей жизни всего пару раз, и каждый был чем-то особенным. Ему было неловко это признавать, но танцевать ему понравилось. — Это даже не танец! Теперь повторяем, пока в голове не закружится, а ноги не запомнят, как им тебя нести! Двигайся! Голова и правда скоро дала о себе знать. Он научился не смотреть на свои ноги, глядя лишь вперед и лишь в карие глаза преподавателя, пока день за окном разгорался всё ярче. Когда Цунаде, наконец, отпустила его, велев приходить завтра, но в нормальное время, Наруто уже не чуял под собой ног. Его разрывала эйфория от собственного успеха и твёрдая уверенность, что завтра будет еще лучше и Сакуре не придется за него краснеть. Но он ошибся. Назавтра не только не стало лучше, но и стало в разы тяжелее. Не только потому что далее той же комбинации шагов он не смог зайти, но и потому что мышцы еще помнили вчерашнюю суматоху и ныли при малейшем движении. Тело его не слушалось, что ужасно расстраивало. Цунаде жестко бросила: «Привыкнешь» и продолжила его мучить, пока он снова не сдался, присев на лавочку и запустив руки во взмокшие волосы. Даже чертов наряд так сильно не задевал, как собственный провал. С ним часто такое бывало: огромный валун на своём пути к цели он мог запросто обогнуть или перепрыгнуть, а споткнувшись о небольшую кочку, падал, не в силах двигаться дальше. Спустя неделю страданий и самобичеваний, Цунаде не выдержала и спросила: — В чём твоя проблема? — Если бы я знал, то давно бы всё исправил! — выкрикнул Наруто и в сердцах ударил себя по колену. Эта скамейка в конце зала уже стала его обычным местом для гореваний по утраченному потенциалу тангеро. — Не существует безнадежных случаев, существуют бездарные учителя, — задумчиво произнесла женщина и погладила пальцами подбородок. — Если и есть тут бездарь, то это я, Цунаде. Не создан я для такого. — Бред! Я видела этот блеск в твоих глазах! Есть сотни талантливых людей, но если у них мало огня и жизни во взгляде, это гроша ломаного не стоит! Их талант развеется, как только им наскучит. Тебе просто нужна жёсткая рука, непоколебимый авторитет. — Куда уж жёстче, — почти прошептал Наруто, надеясь, что его не услышали. — Ладно, с этим я разберусь. Справимся. Теперь отдыхай. И передавай привет моей любимой ученице! — О-окей, — протянул Наруто и вяло поплёлся к выходу, даже взглядом не удостоив вида за окном, который так радовал его первые дни. Погода к концу недели снова испортилась, поэтому сегодня на повод для печали было больше. Его упадок был таким сильным, что он даже не возразил, когда в лифт вслед за ним протиснулся какой-то человек, капая мокрым зонтом прямо на ноги и гневно дыша. Узумаки чувствовал, как его усиленно буравят чужие глаза, но ему было всё равно. Он даже лапши не хотел, только лечь в тёплую постель и смотреть в потолок, которому было абсолютно наплевать, умеет ли его хозяин танцевать. — Сдаются только слабаки, — бросили ему вслед, когда он шагнул в холл первого этажа. Что-то заставило Наруто обернуться, но двери сошлись, так и не показав ему лицо так сильно презирающего его человека. «Ну и пусть катится к чёрту!», — Узумаки сердито затопал по фойе под бдительным взглядом портье. А потом пустился в безудержный бег. Минор в нём как ветром сдуло, сменившись задорным раздражением и желанием доказать миру, что его мнение для него ничегошеньки не весит. Натренированное недавними нагрузками тело совершенно не жаловалось на рывок без предупреждения, очевидно слишком шокированное сменой настроения. Люди поспешно уворачивались от его локтей, пока он витиеватыми маршрутами добирался домой. На бегу он даже умудрился раздать пару извинений и проскочить на зеленый перед кинотеатром. У самой квартиры он остановился и с любопытством уставился на горящий свет в окне. — Уже с дежурства? — запыхаясь на ходу, произнёс Наруто, вваливаясь в комнату. — Угу, — девушка лежала, распластавшись прямо на диване, закинув ноги на широкий подлокотник. На ее лице уже была налеплена зелёная глиняная маска, а розовые волосы заправлены в пёстрое полотенце с уточками. — Орочья пора? — Если не перестанешь шутить про чудеса косметологии, которые возвращают меня к жизни, я сама налеплю ее и тебе на лицо. Как твои занятия? — Отвратительно, — сияя, ответил Узумаки, снимая кеды и усаживаясь на пол возле отдыхающей Сакуры. Она скосила на него глаза и поинтересовалась: — Почему таким довольным тоном? — Ты же знаешь меня, я не могу долго переживать о чём-то. — Мои сведения говорят об обратном. Наруто только отмахнулся. — Чем займёмся на выходных? Харуно неопределенно замычала, намекая, что не прочь остаться все дни дома и никуда не выходить и деградировать, пока батарейка снова не подзарядится до нового рабочего дня. Соседи снизу снова заиграли на баяне, и чей-то голос начал выводить опасные для слуха рулады. Открытое окно делало эффект еще более оглушительным, так что через пару минут Сакура с Наруто чуть не взвыли от досады. Первым, у кого лопнуло терпение, оказался Наруто, подбежавший к окну и демонстративно захлопнувший его на весь двор. — Лучше задохнуться в тишине, чем умереть от скрипа чужих связок, — мрачно проговорил он, наклоняясь к Сакуре и целуя ее в нос. Сразу пришлось отплёвываться от мерзкой жижи на губах, к вящему восторгу девушки. — Пойду умоюсь, — Сакура зевнула и поплелась в сторону ванной. — Как насчёт совместного похода в душ? — промурлыкал Наруто, удерживая девушку за край халата. Её спина будто окаменела. — Нет, прости. Я ещё не готова, — она мягко сняла пальцы парня со своей одежды и скрылась в душевой. Узумаки слепо смотрел на свои руки и молчал. Он не ждал, что Сакура бросится к нему в объятия сразу после того, как он сделал ей предложение, но надеялся, что прошлая травма не оставила на ней такие глубокие следы. Бывший парень Харуно никогда ему особо не нравился, но ничего рационального в таком отношении не было, поэтому своего недовольства он не высказывал, чтобы не мешать женскому счастью Сакуры. Вплоть до того вечера, когда уставшая после работы девушка не столкнулась с насилием. Трудно принять надругательство в принципе, а получить это от любимого человека — удар вдвойне. И пусть такая выходка обошлась ублюдку парой выбитых зубов и сломанным носом, после этого Сакуры перестала быть прежней. Она не боялась, когда ее трогали, но любая фантазия о близости вызывала у нее приступы паники и тошноты. — Хэй, давай закажем пиццу, — неловко заговорил Наруто, просачиваясь в незапертую дверь. Харуно сидела на краешке ванной и со странным выражением смотрела на своё отражение. Глину с лица она так и не смыла, только две дорожки слёз прочертили узкие полосы на её щеках. Узумаки взял ватный диск и осторожно стёр с кожи и маску и следы печали. Она не возражала, болтая ногой и наблюдая за его действиями. — С пепперони? — Всё, как ты любишь, — кивнул Наруто. Сакура сняла с головы полотенце и мокрой растрёпанной головой уткнулась ему в плечо. — Только если обещаешь, что будешь мыть посуду целую неделю и не будешь запускать так мою любимую сковородку, — пробурчала она. Узумаки неловко хмыкнул и вдохнул свежий запах ее шампуня, пахнущий цитрусами и какой-то травой. Весь вечер они играли в Монополию, поедая пиццу и споря о делах бизнеса. Наруто вложился в ресторан быстрого питания и прогорел. Сакура торжествующе загребла себе весь его капитал и из жалости отдала ему свой филиал парикмахерской. Акции снова упали, и он снова всё упустил. По большей части он подыгрывал ей, чтобы не давать ей шанса на расстройства, да и любил он эту игру не так сильно, как показывал. Ему нравилось видеть, как вспыхивает очередной идеей ее лицо и как она невзначай бросает на него коварный взгляд, прекрасно зная, что лицо ее выдает. Потом они включили телевизор и смотрели какой-то научно-фантастический фильм про путешествия во времени. Правда, начали они его с середины, поэтому смысл было сложно уловить. Зато под него было прекрасно засыпать, что Сакура и проделала, уложив свои длинные ноги прямо на правую руку Наруто с пультом. Ее храп вполне можно было назвать мелодичным и милым, но, конечно, ей он никогда об этом не говорил. Подоткнув уголки одеяла под спящую, он занемевшими ногами затопал к балкону. Воздух колючими иголками прохлады прошёлся по незащищенным конечностям. Ветер уносил прочь засохшие листья и полиэтиленовые пакеты, видя в этом, вероятно, какую-то свою красоту. Две бездомные собаки перелаивались через забор, а кот на нём безучастно вылизывал свой бок, не обращая внимания на конфликт и принимая лишь ту часть бытия, где был он и его чистая шёрстка. Пришло сообщение от Сая, их общего друга, который единственный, кроме него был посвящен в проблемы Сакуры. Он был сексуальным психологом, и, несмотря на обилие пошлых шуточек в своем лексиконе, к теме относился максимально серьезно и сосредоточенно. Если раньше он мог случайно перешагнуть границу уместности, то со временем научился ладить с людьми безо всяких препятствий, всё же отдавая предпочтение в общении только им двоим. С: «Почему мы не спим, мистер Воздержание?» Наруто закатил глаза. И тут же замотал головой пытаясь увидеть, откуда за ним следит Сай. С: «Я стою под вашим балконом. Спустись ненадолго». — Привет, — улыбнулся короткостриженый парень. — Что ты тут забыл? — Наруто пристально смотрел на своего друга и не мог понять, что скрывается за этой одинаковой во всех случаях усмешкой. — Хочу покурить в твоей компании, — просто ответил тот и опёрся спиной о ближайшее дерево. Он редко курил, но когда это делал, то дымил много и часто, не щадя своих лёгких. Наруто приходилось стоять рядом и дышать никотином. — Как Сакура? — вдруг спросил Сай и стряхнул пепел под ноги. Сверчки в траве заинтересованно застрекотали, будто тоже ждали ответа. Ночь правила здесь безраздельно, особенно, когда у них над головой уснул фонарь, оставляя луне право на единственный источник света. — Нормально, хотя я сегодня успел всё испортить. Пошутил про поход в душ вдвоём. Сай выпустил очередную струйку дыма, и вокруг неё сразу же закружились мошки, разрывая пахучий туман на кусочки. Его рубашка как обычно не скрывала каменного пресса, давая лунному свету играться на его кубиках. Привычка обнажать живот появилась у него еще со времён старшей школы, когда он занимался прыжками в высоту. Форма у него при этом была весьма открытая и часто заставляла девчонок восхищенно галдеть со скамеек. — Опрометчиво, — только и сказал Акаши. — Но ты никогда не сделаешь ей больно, это самое главное. — Никогда, — согласился Наруто. Сай снова улыбнулся. — Не поднимешься? — Не хочу будить и вторгаться в семейное гнёздышко. — Узумаки скептически сдвинул на нос воображаемые очки. — Завтра на нашем обычном месте? На выходных они часто гуляли втроём по городу, заходили в магазинчики и заканчивали походом в кино, где крутили классику 40-х годов, вроде «Унесённой ветром». Огромное ведро попкорна, основную массу которого съедал Наруто, а Сай с Сакурой только клевали пару зернышек и уходили полностью в просмотр фильма, протёртые бархатные сидения кресел и мерный треск проектора становились главными участниками вечера. — Да. Так зачем я здесь? — Помнишь, я рассказывал про одну семейную пару? Муж, который не мог… выполнять свой супружеский долг. — Наруто кивнул. — Он прошёл лечение и прошёл достаточно успешно. Я много говорил с ними обоими, и сделал вывод, что если они хотят вернуть взаимопонимание в семью, он должен сделать то, чего она жаждет. Так часто бывает, когда потребности двух партнеров не совпадают. Это многое усложняет и ломает. — Сай достал новую сигарету и в нерешительности повертел ее в дрожащих пальцах. — В общем, когда он попытался… удовлетворить свою жену, его сердце не выдержало. Я знал это, но поставил на чашу весов верность и его здоровье. Сделал неправильный выбор. — Верность? — Да, Эмили прямо об этом не говорила, но я заметил, что в ее жизни кто-то появился. Это было только лёгкое увлечение, ничего серьёзного. Она действительно любит своего мужа. Но у меня тоже есть этика, понимаешь? Я поступил как психолог, а не как человек. Как специалист, как врач, который не должен испытывать эмоций, только следовать программе, следовать общим социальным законам. И я совершил ошибку. Я совсем не верю в то, что делаю, Наруто. Узумаки помолчал, думая, что следует сказать. — Твоё отличие от остальных коллег состоит в том, что ты видишь, где был не прав. Любой на твоем месте списал всё на тот процент врачебных ошибок, которые случаются всегда. Ты смог разглядеть выход, хоть и не смог подсказать, что к нему следует идти. Но в следующий раз точно сможешь. Я знаю. Фонарь снова вспыхнул, заставив обоих собеседников поморщиться и неловко засмеяться. — Спасибо, — тихо сказал Сай и выбросил почти полную пачку сигарет в урну. — Транжира, — прокомментировал светловолосый и пожал другу руку на прощание. Тот в ответ посоветовал ему долго не стоять на улице без движения, чтобы не застудить маленького Наруто. Оспаривать размер Наруто не стал, только показал ему средний палец и быстрым шагом направился домой. Сакура всё еще спала. Её рука свешивалась на пол, кончиками пальцев касаясь пола. Наруто убрал волосы с лица девушки и погладил по щеке. — Не волнуйся, Сакура. Я никогда не оставлю тебя.

***

Понедельник нагрянул неожиданно. Про будильник Наруто благополучно позабыл, поэтому разбудил его бурный стук в дверь. Ошиблись квартирой, конечно. Парень недовольно зашаркал обратно в спальню, по пути ругаясь: — Будить человека в такую ра- — ему на глаза попались часы, и его сердце упало. Завтрак Сакура заботливо оставила на столе, предостерегая его от попытки что-то приготовить самому или по лени отправиться к Ичираку. Брокколи совсем не порадовали щедростями вкуса, но зато окончательно взбодрили. Наугад выбрав футболку в шкафу и натянув узкие джинсы, он молниеносно собрался, обулся и вылетел из дома, порадовавшись, что в душ успел сходить пару часов назад, пока Харуно шуршала чем-то в сумочке, собираясь на работу. До студии он добрался наверное даже быстрей, чем успел бы его домчать автобус. Мокрый как мышь он ввалился в лифт и глубоко задышал, успокаивая сердцебиение. Щеки яростно горели. Всю прошлую неделю он был не прочь, чтобы его выгнали с занятий, однако теперь же им владело желание добиться победы любым путем. К тому же, танцы были куда более приятным занятием, чем могло бы показаться. Когда он заглянул в зал, Цунаде еще не было. Слава богу. — Ты опоздал, — ледяным тоном произнесли у двери. Наруто подскочил на месте. — Не пугай так, приятель! — под пристальным взглядом незнакомца он принялся переодеваться. Оставшись в одних трусах, он тщетно пытался расчесать пальцами волосы. Человек посмотрел на него ещё более внимательно. Наруто перевел глаза на свою футболку и покраснел. На ней значилось «I’m your desire». В своих нелепых туфлях и широченных штанах, он снова был готов к бою. Правда вот, учителя всё не было. Зато появилось время познакомиться поближе с новым персонажем. Тёмные волосы, завязанные в высокий короткий хвост, тонкая изящная фигура в идеально чёрном костюме для танго. Не живой человек, а изваяние из гранита. Холодного такого, острого куска гранита. — Эм, ну ты тоже обучаешься у Цунаде? — Не совсем, Наруто, — Узумаки остолбенело смотрел на парня. Что там говорила тётка? «Тебе просто нужна жесткая рука, непоколебимый авторитет»? Нет, только не это. Последнее он сказал вслух. — Мне жаль тебя разочаровывать, — абсолютно недоброжелательно произнёс парень. — Но по просьбе Цунаде, с этого дня я буду заниматься твоим обучением. — Может не надо? — вырвалось у Наруто. Довольно жалкий и слабый призыв о помощи. Брюнет раздраженно вдохнул. — Первым делом, покажи мне, как ты ходишь и держишь пастуру. Если и с этим все плохо, я, так и быть, подумаю о том, чтобы отказаться от тебя. Наруто разъяренно выпустил из ноздрей воздух, словно закипающий чайник. Отказаться? Да что он о себе возомнил? Решив во чтобы то ни стало доказать этому высокомерному типу, что он не лыком шит, Узумаки выжал из себя всё, чему он научился у Цунаде. С каждым шагом он набирался больше уверенности и, когда парень жестом остановил его, Наруто ликующе воззрился на него. — Я понял. Теперь иди сюда. — брюнет поманил к себе и протянул руку. Доказывать ему что-то Наруто резко расхотелось. — Ну же, я не кусаюсь. — Наруто очень и очень сомневался в этом. — Основная проблема Цунаде в том, что она пыталась давлением заставить тебя понять, как ты должен отвечать в танце. Я же хочу показать тебе, как это выглядит, когда ты руководишь. Так ты сможешь понять механику. Про эмоции пока рано говорить, ты вообще толком ничего не соображаешь. Чувства не по твоей части. — Вот ещё! — Узумаки хотел сказать, что тот сам — полнейшая ледышка и не способен понять даже свои чувства, но тот уже схватил его ладонь. Слова так и застряли в его горле. Всё раздражение, всё недовольство и презрение словно бы испарились. За руку его держал просто человек, который передавал ему своё тепло. И пусть его глаза смотрели все так же неприязненно, тело на его прикосновение отреагировало бурно и охотно. — Твоя задача — двигаться, куда ты захочешь, моя — показать, как ты можешь мной управлять, пока мы стоим в паре. Разумеется, я дам тебе эту возможность лишь раз и для того, чтобы помочь тебе понять. Наруто сглотнул и положил ладонь партнеру на лопатку. И сам удивился, как удобно она там расположилась. Рука брюнета сжала его плечо, а сам он приказал: — Шагай. И Наруто шагнул. Он делал шаги вперед, вбок, рывками возвращался назад, но ни разу не встретил сопротивление. Везде, где был он, был и его новый учитель. Круги, восьмерки, все невероятные траектории, которые Узумаки мог придумать, он делал. Он почти врезался в зеркало, но вовремя отпрыгнул, и вслед за ним прыгнул и брюнет. Притом он всё время смотрел прямо в глаза и почти не моргал. Было странное и очень сильное впечатление, что парень стал единым целым с ним. От таких мыслей он остановился. — Что ты почувствовал? — спросил черноволосый и отпустил его. На тело словно ветром холодным подуло, как только тонкие пальцы перестали его касаться. — Не могу сказать точно, — хрипло ответил Наруто и прокашлялся. — Ты точно отражал мои движения и вообще не позволял наступать тебе на ноги. — Вот. Так происходит, когда один партнёр слышит другого. — Но ты ведь меня первый раз видишь! — В этом разница между профессионалом и неучем. — Парень заправил прядь за ухо. В нём мелькнула красная серёжка-гвоздик. — Мы можем разгадать твои будущие движения по реакции твоих плеч. Конечно, это нельзя назвать полноценным танцем, поскольку он обоюдный, а здесь ты просто метался из стороны в сторону, как жук в банке, а я давал тебе жизненно важный баланс. Слышать такое Наруто было просто оскорбительно. Ему показалось, что он был просто великолепен, хоть большая заслуга и на этом зануде. — Ты говоришь обидные вещи. Особенно неприятно получать это от незнакомца. Брюнет удивленно посмотрел на него и потом спохватился: — Ах, да, меня зовут Саске Учиха. — Может, ты ещё думал, что я должен знать его, потому что ты безумно известен и талантлив? — с вызовом поинтересовался Наруто. — Вовсе нет, — безразлично ответил Саске. Узумаки так и подмывало задеть его как-нибудь еще, раз уж тот поставил его в такое положение, что он сам не понимает, чего хочет. Но такой возможности не было. — Мы продумаем тебе пару простых движений и фигур, чтобы вышло что-то более-менее эффектное и простое. Танго — танец импровизации, но в твоем случае это не прокатит. — Это ещё почему? — Потому что слишком сложно. Если бы можно было измерить повисшее в комнате напряжение, то в розетках не было бы никакой необходимости - телефон можно было зарядить держа между ними двумя. Перекрещённые взгляды, полные недоверия и неприязни, отлипать друг от друга не собирались. Кажется, они решили устроить состязание в «гляделки». Исход этой битвы решит многое. «Если он не отведёт глаза, у меня сосуды полопаются» «Нет, серьезно, у него программа зависла?» «Проклятье, я сейчас сломаюсь. Разве могут люди так смотреть?» Два глубоких омута затягивали, приказывая сдаться. — Всё, ладно, — произнёс Саске и покачал головой. — Я здесь не для детских игр. Наруто едва не захохотал от своей неожиданной победы, но про себя согласился, что пришёл не для этого. Два часа прошли незаметно и почти безо всяких происшествий. В отличие от Цунаде, Учиха легко позволял Наруто разрывать контакт, а затем указывал, как ему стоило поступить в этой ситуации, или спрашивал об этом у самого Узумаки. Когда время истекло, он мотнул головой в сторону двери и остался стоять у окна, любуясь пейзажем и позволяя своему ученику переодеться спокойно. — Это… Спасибо, что ли. — Увидимся завтра, не опаздывай, — отрешённо бросил через плечо Саске и распустил волосы, которые гладкими прядями прикрыли его шею и чуть тронули кончиками плечи. На улице, дома и даже ложась в постель спать, он не мог выкинуть Учиху из головы. Слишком контрастные ощущения одолевали его, когда он думал о танце с этим человеком. Его удручало то, что он находится не в ладах с собой, когда напротив него находится Саске, и в то же время приятно от того, что он чувствовал такое единение с кем-то, пусть и с малознакомым мужчиной. И чем больше дней проходило, тем сильнее и гуще было это чувство. На вопросы Сакуры, как проходят занятия с новым преподавателем, он неизменно отвечал, что тот просто невыносим. — И кто из вас играет роль партнерши? — лукаво спросила как-то Харуно, колдуя у плиты над очередной полезной запеканкой. Её забавляло, как гневно распаляется Узумаки, когда речь заходит об этом Учихе. — Сакура! — А что? Мне правда интересно, хоть это и затрагивает твое мужское достоинство. — Неважно! Просто когда ты так говоришь, это звучит ужасно неправильно. — Грязно? Опасно? — Сакура слабо улыбнулась. Шпинат свернулся жалостливым комочком и испортил всю прекрасную картину здорового завтрака. Да что ж такое! — Нет, неправильно. Словно я… Ну, ты понимаешь. Это ведь не флирт, или вроде того. Меня учат танцевать, вот и всего-то дел. — Знаю, и я очень ценю, что ты идёшь на это ради меня, Наруто. Но не надо отрицать, что тебе нравится. В этом нет ничего постыдного. — Может мне и нравится танцевать, но мой наставник, если можно его так называть, раздражает до невозможности. — Я читала в одной книге, что нас больше всего раздражают те, кто чем-то сильно похож на нас. Наруто замахал на неё руками, не желая продолжать разговор о Саске. И Сакура не стала на него давить. Раскрасневшийся Узумаки угрюмо жевал запеканку, предварительно подогревая каждый кусочек на вилке пронзительным взглядом. Голубые глаза вдруг переместились на девушку, а брови поползли вверх: — Сакура, мм... Ты что-то сделала с собой? — Ах, это… — Харуно небрежно поправила розовые кудри, заколотые сзади небольшой серебряной заколкой. Ее глаза были слегка подведены, а чуть красноватый цвет помады стойко выдержал поглощение пищи. Она выглядела очень хорошенькой. — Просто сегодня было немного больше времени в запасе. — Слушай, хотя нет… День рождения у тебя еще не скоро… Какая-то годовщина? Чёрт, совсем не могу сообразить. Девушки ведь ужасно внимательны к таким мелочам. Если подумать, то… Бормочущий парень, обеспокоенно качающий вилкой и раскидывающий куски пищи по сторонам, скоро вывел Сакуру из себя, и не в силах дозваться до него, она рявкнула: — Узумаки, успокойся! Мне захотелось быть красивее обычного, и я это сделала! Нет никаких… — она встретилась глазами с улыбающимся вовсю Наруто и глухо закончила: — Никаких причин. Ничего такого. — Как бы то ни было, тебе очень идёт, Сакура, — тихо произнёс светловолосый и принялся убирать со стола с необычайным рвением. Проследив за ним, девушка приложила руки к горящему лицу и развернулась на каблуках, чтобы уйти. — Я позвоню тебе, если освобожусь раньше, — неловко бросила она. Ответом ей было невнятное «конечно-конечно». Лицо всё еще горело даже на улице, где, казалось, сговорились невесть откуда взявшиеся северные ветра, и вовсе не из-за смущения, а из-за стыда. Потому что Сакура соврала.

***

Решив раз в жизни воспользоваться феном, Наруто почти сразу об этом пожалел. Потому что по странному стечению обстоятельств, его волосы после мытья и сушки приобрели совершенно дикий вид. Прежняя привлекательная растрепанность уступила место гладкой прилизанности хорошего мальчика из богатой семьи. Но делать было нечего — времени было в обрез, а снова слушать нотации его Высочества Учихи охоты не было. С тяжким вздохом кинув прощальный взгляд в зеркало, Узумаки покинул квартиру, печально побренчав ключами и спугнув дремавшую на ступеньках парочку. Ветровку продувало невероятно. Он, голый и беззащитный птенец, пробирался по улочкам, ощущая, как с каждой минутой его нос холодеет всё больше, соревнуясь температурой разве что со ступнями в вечных кедах. Даже быстрый шаг не помог. Тело скрипело как несмазанный механизм, чьи шестерни сковал необузданный лёд. Здание студии Наруто едва не проскочил, потому что скрытое в тумане оно слабо отличалось от остальных строений этого района. Остановил его блеск верхнего окна — должно быть, Саске или Цунаде решили впустить в помещение немного кислорода. Узумаки зашагал еще решительней. В лифте опять крутили бодрые песенки. Девушка радостно возвещала мир о том, что она «просто хочет потанцевать с кем-нибудь», и Наруто мысленно возразил её несерьёзности: «Ну, уж нет, не хочу танцевать с кем попало, спасибо. У меня, к счастью, есть кое-кто на примете. И, если я не успею за пятнадцать секунд добраться до зала, этот кое-кто будет оскорблен до глубины души таким непочтением». В пятнадцать секунд он, конечно, не уложился. Даже не постучавшись, Наруто прокрался в зал. Дверь предательски заскулила, словно собака, которую жестокий хозяин оставил у магазина в полном одиночестве. Учиха мрачно повернул голову. Наруто сглотнул пропитанную опаской слюну. — Весьма… ухоженный вид, — процедил Саске, часто моргая и странно двигая губами. Узумаки был готов поспорить, что тот едва сдерживался, чтобы не засмеяться. Мерзавец! — Спасибо, такая прическа входит в моду в этом сезоне, — выдумал нелепое оправдание Наруто, с сожалением наблюдая, как от этих слов Саске стало ещё тяжелее скрывать презрительный смешок. — Какое гладкое исполнение новых веяний, — преувеличенно восхищённо сказал брюнет. — Идеально гладкое. — Хватит, — обиженно ответил Наруто. — Можешь унижать меня, сколько хочешь, но сейчас я слишком замёрз, чтобы спорить. Давай просто начнём. — И правда замёрз, — отметил Саске, сжимая ладонь Наруто в своей. Из разучивания элементарных фигур ничего толком не вышло, потому что Узумаки был невосприимчив к чему-либо, что было сложнее шагов по кругу и того, что требовало большей выдержки, чем следить за тем, куда собирается двигаться Саске. Всё, что они делали, это порхали по залу, разгоняясь до невероятной скорости, пока за спиной одного не возникало окно или зеркало, потом резко сдавали назад и исследовали комнату раз за разом носками танцевальных туфель, пока в груди не начинало сильно бухать и колоть от недостатка воздуха. Тогда Наруто знаками показывал, что устал и хочет сделать перерыв, размыкал открытое объятие и валился на скамью. Учиха стоял рядом абсолютно спокойный и абсолютно нормальный — без одышки и признаков утомленности. Поначалу парню казалось, что Саске против такого времяпрепровождения и вот-вот откажется иметь с ним дело, но дни всё шли, а он ни словом не обмолвился, что намерен сменить программу обучения на нечто другое и более эффективное. Может, он махнул на него рукой и отрабатывал данное обещание? Спросить об этом прямо Наруто было боязно, поэтому он просто брал от жизни, пока дают, хотя толком не мог сказать, что именно получает. На следующей неделе у Сакуры должно было появиться свободное окно. Мысль об этом невольно заставляла широко ухмыляться. Саске, не отличавшийся разговорчивостью, вдруг начал рассказывать понемногу о разном: то о своём прошлом, то о семье, то о своей работе. Оказалось, что он работает офисным клерком в какой-то шикарной фирме, где все сплошь и рядом носили дорогие костюмы и беседовали исключительно с помощью цифр. Когда Саске говорил об обожаемом брате, с его лица не слезало наивно-детское выражение восхищения, что чудно сочеталось с холодными и скупыми словами. Он вообще всегда и во всём был скуп, кроме разве что танго. Там его щедрость била прямо-таки ключом: в движениях рук, в повороте головы и даже в прикрытых веках, которые придавали танцу еще более сокровенный образ, что смущало Наруто, не привыкшего к страстям подобного рода. Всего раз, во время очередного круга, Узумаки сам, реагируя на намерения Саске, шагнул вперёд и сразу назад, почувствовал как не успевает опуститься ступня, решил сделать жест чуть более красивым и изогнулся назад, сгибая ногу в колене и перекидывая центр тяжести на правую. Он мог бы назвать себя окрыленным, но Учиха почти сразу оборвал его восторг, призывая «больше никогда не повторять болео подобным способом». Что в его поступке было неверного с технической точки зрения, он так и не понял, однако не смог забыть, какую дрожь в нём вызвало то, как недовольный брюнет чуть царапнул ногтями его плечо. Было много чего такого, что ни одному человеку, тем более ни одному мужчине, он бы не позволил сделать с собой, однако во время танго с Саске эти границы смывались, как стекает с влажной спины мыльная пена. — Будет дождь, — невпопад ляпнул Наруто, старательно избегая смотреть на Учиху. Конечно, Саске не был виноват в том, что он по своей дурости много себе воображает, но встречаться с ним глазами в такие моменты было слишком уж неловко. — Похоже на то, — ответил Саске и замедлился. Движения ног стали плавнее и словно увязали в густом воздухе, в полной невозможности прожить этот миг чуть быстрей. В этом медленном потоке бешено колотящееся сердце было диким и невыносимым. Будто учуяв эти колебания внутри Наруто, Учиха положил ладонь ему на грудь. Это была всего одна или две секунды, но этого хватило, чтобы мир снова ожил и сердце блаженно замерло. В тот же момент Саске разорвал контакт и отошёл в дальний угол комнаты, чтобы хоть как-нибудь оправдать неожиданный интимный жест. — Устал? — Наруто протёр лоб от испарины. Футболка прилипла к телу, обтягивая напрягающиеся мышцы. Учиха скользнул по ним взглядом и отвернулся к окну. — Нет. Зашуршали по крыше первые капли осеннего дождя. В обычные дни безмолвные сточные трубы весело перезванивались, получая истинное наслаждение от погоды. Громыхнуло где-то вдалеке, словно кто-то толкнул набитый вещами тяжеленный шкаф. Серые облака грозными стаями вытянулись у самого горизонта, накрывая весь город мрачной пеленой и объявляя следующий час своим по праву. Грустили светофоры, сутулясь от льющейся воды и тускло помаргивая, тосковали голуби на крыше, сбившись в мокрые сгустки на самом краю, вспыхивали отблесками молний витрины магазинов. Капли, стекая по стеклу, отражались на коже Саске, отчего в пасмурном полумраке казалось, что по его щекам бегут дорожки слёз. Наруто заворожено смотрел на его бледную кожу и гадал, почему его совершенно не заботит, сколько времени на часах. Он не боялся дождя и даже любил гулять под ним, когда был маленьким. Кушина с Минато часто сопровождали его, одетые во всю непромокаемую экипировку, которую только могли найти в доме, чтобы вдоволь побегать по лужам, разбрасывая грязные брызги и дурачась. «Тсс, это будет наш маленький секрет, Наруто. Мы тоже иногда хотим побыть детьми», — таинственным шепотом говорила мама и натягивала дождевик сына поплотнее. В дождь были самые вкусные хот-доги и самый горячий на свете чай. В дождь они всей семьей захватывали город, пока люди прятались по углам, испуганные силой стихии. Пустые и заброшенные улицы манили резиновые сапожки к себе, приглашая на романтическую прогулку. «Смотри, какой я гладкий! Сверкаю, словно лаковый паркет в бальном зале!» — уговаривал асфальт. «Хэй, послушай, какой у нас концерт!» — тарабанила крыша остановки, по которой дождь отбивал мерный ритм. «Вдохни поглубже, малыш. Чуешь? Так пахнет гроза!» — шептал ветер из переулка. Газеты, прибитые к земле, показывали редким прохожим свои статьи, которые и в будни никто читать бы не стал. Однако светловолосый мальчуган горел желанием их прочесть, на что газеты преданно замирали, меняя смысл своих строк на тот, где в мире существовали пираты, а сосед из дома напротив оказывался самым настоящим оборотнем. — Чего уставился? — не поворачивая головы, произнёс Саске, вырывая Наруто из тягучих воспоминаний. Дождь по-прежнему стучал за слоем стекла, не волнуясь о мнении людей, и изливал всю свою душу на всё, что видел вокруг. — Да так, — пожал плечами Узумаки и тоже перевел глаза на вид за окном. Было видно, как где-то далеко на юге города уже совсем рассеялись тучи и неугомонные птицы рванули в небо. — На сегодня всё, — сказал Учиха, вполне недвусмысленно выгоняя парня на дверь. — Тебе пора домой. — Знаю, — ответил Наруто и не сдвинулся с места. За их спинами вдруг задребезжал сначала один телефон, потом другой, вместе создавая совершеннейшую какофонию. Но ни Наруто, ни Саске никак на это не отреагировали, продолжая стоять столбом. Когда рингтоны затихли, Наруто вздохнул, устало потирая глаза. — Спина чешется, блин. Саске хмыкнул. И со всего размаха ударил ладонью по спине Узумаки. Тот покачнулся и, чтобы не упасть, выбросил вперёд руку, врезаясь в стекло ладонью. — Ты сдурел?! — Я помогал тебе. — С какой стороны не посмотри, это трудно назвать помощью. Хотя спина, и правда, больше не чешется. — Вот видишь, — с нотками учителя жизни проговорил Саске. — Но мне больно! — Наруто возмущенно потыкал в него пальцем. Чуть успокоившись, он прибавил: — Ты странный. У меня нет больше таких. — Он рассмеялся, заливая смехом комнату и перебивая дождь за окном. Будто вдруг солнце вышло из-за облаков и заиграло в светлых волосах, а ясное небо — в глазах. — Хотя Сай тот ещё придурок. В хорошем смысле этого слова. — Кто это? — резко спросил Саске, складывая руки на груди. — Наш с Сакурой общий друг. Психотерапевт со стажем. А что? — Узумаки медленно переодевался, зависая на простых действиях, словно забывал, как они делаются. Или хотел забыть, чтобы растянуть миг на подольше. — Потанцуй со мной, — сипло проговорил Саске, подступая ближе. Блондин, не успев надеть свою майку, удивленно заморгал. — Но мы и так делаем это постоянно! К тому же, впереди ещё целая неделя, — неловко пробормотал Наруто, сжимая в пальцах футболку. Саске, не слушая ничего, снова потянул его к себе. Из ослабшей хватки выпала ткань и бесшумно упала на пол. Вечно горячие руки Учихи коснулись его кожи, и тело снова прошибло мелкой дрожью. Когда оно было обнажено, ощущения были ещё острее и безумнее, чем обычно. — Расскажи про свою невесту, — в самое ухо прошептал Саске, обнимая его за плечо и прижимая к себе. Расстояние между ними сократилось так, как никогда прежде. Стук учиховского сердца был совсем близко. Близко настолько, что казалось, что это бьётся сердце Наруто. — Она… — Глаза с широкими из-за темноты зрачками упрямо смотрели прямо на него, а их хозяин упирался лбом в лоб Наруто. Смутно, краешком сознания Узумаки понял, что их объятие перестало быть открытым. — Сакура прекрасная девушка. Она любит запах кофе по утрам и когда вода в душе еле теплая, бодрит и… Саске повёл его за собой в центр комнаты, не отпуская цепкого взгляда и заполняя собой всё пространство. Его грудь, плотно прижатая к груди Наруто, заставляла отзываться ноги, руки и всё существо, которое горело, хотело дышать — и в то же самое время хотело раствориться, исчезнуть навсегда. Капли усилили свой поток, обрушиваясь на окно с новой силой. «В такой ливень не стоит выходить», — лениво подумал Узумаки. Шаг, шаг и еще один. Переплетенные пальцы желали бы управлять этим вихрем, но им остается лишь наблюдать и держаться друг за друга. — Продолжай, — приказывает Учиха и делает размашистый круг, увлекая Наруто. Узумаки перебирает ногами неловко, молясь, чтобы его ступни не оттоптали ботинки брюнета. Но Саске снова приходит на выручку: носок его туфли останавливает неверное движение, и его колено обхватывает бедро Наруто. Легко, ненадолго, играючи. — У неё розовые волосы и ужасно вонючая краска, — шепчет Узумаки, прикрывая веки и проводя крылом носа по щеке Саске, случайно задевая губы. Тот коротко выдыхает, но в следующий миг Узумаки отстраняется, мстя за его прошлые проделки. Левая рука Саске бесцельно бродит по его голой спине и посылает затылку Наруто новые приступы колкой и мучительной боли. — Я… Мы… — Она любит тебя? — перебивает Саске и отступает назад. — Саске, — бросает Наруто, не в силах понять, о чем тот его вообще спрашивает. В его голове только тёмные и гладкие волосы, обрамляющие бледное лицо. В его голове нет Сакуры, нет родителей, нет жизни до и не существует жизни после. — Сакура любит тебя? — повторяет Учиха, снова шагая ему навстречу и выбивая почву из-под ног. Наруто оказывается нависшим над холодным полом, удерживаемый лишь руками Саске. Страх так и не приходит. Узумаки ничего не отвечает, просто смотрит в ответ. «Разве это важно?» — думает он и выгибается навстречу. И Саске принимает его обратно, крепко сжимая порученное ему тело, и снова мчится по танцевальному залу. Это совсем не похоже на те бесконечные танго-скачки, в которых они провели столько часов вместе. Он нежен, он готов оберегать, а Наруто готов эту заботу взять. Их танго никто не поставил бы высокой оценки. Профессионализмом, ухищренностью техник здесь даже не пахло, только два языка пламени, обвивающие друг друга и согреваемые взаимным жаром. Каждый раз, когда Наруто кажется, что сейчас он догонит Саске, тот ловко уворачивается, будто недовольный тем, что ему не ответили. «Ну же, услышь меня, я здесь», — говорят его пальцы на лопатке Учихи, напрягаясь, когда он снова ускользает между шагами. — «Здесь есть только мы». Его ноги, ведомые движениями Саске, взмывают над полом, чтобы тут же упасть носком узкой туфли на пол и нырнуть за спину партнера. Временами они кружат на одном месте, а временами вспоминают, что вокруг ещё полно места. Магнитофон одиноко стоит на табурете, забытый всеми и обиженный. Потому что музыки тут полно: шорох ткани по телу Саске, когда он поворачивается вбок и ведёт Наруто в танце вдоль окна, прерывистое дыхание Наруто, когда Учиха оставляет его стоять на одной ноге, а сам порхает вокруг, вычерчивая круги и завитушки на паркете, но ни на миг не отпуская, и тихие шаги, доносимые из коридора, в здании, наполненном людьми. Телефон снова звонит, разбивая их порядком затянувшуюся томную мелодию. Оба почти наверняка знают, кто и кому шлёт весточки с другого конца города. — Прости, — бьёт наотмашь Саске и буквально вырывается из объятий Наруто, отходя на такую дистанцию, чтобы до него нужно было проделать немалый путь. Узумаки с минуту стоит с всё ещё протянутой рукой, а потом всё же опускает её, напоследок глянув на свои внезапно похолодевшие пальцы. — Тебе нужно ответить. Невеста ждёт. — Как скажешь, — сухо произносит Наруто, но на звонок ответить не успевает. Он накидывает на себя футболку, берёт сумку и, оборачиваясь к Учихе, со злостью отмечает на лице вину. — До понедельника. — Наруто, мы больше не увидимся. Со следующей недели вы будете обучаться у Цунаде. — Мы? — холодно спрашивает Узумаки. Учиха упорно не желает встречаться взглядом с рассерженными голубыми глазами. — Ты и Сакура. Я уже сообщил обо всем госпоже Сенджу. — Ах, спасибо большое, — цедит Наруто. — Это очень предусмотрительно, мистер Учиха. — Не надо, Наруто. — Не надо? Что именно? — всё больше заводясь, проговаривает парень. — Вот что я тебе скажу: не надо было вот это вот всё. Сейчас. Зачем ты вообще это начал? — Я хотел последний раз провести с тобой время. — Ну, и как, весело было? — кричит Наруто. — Понравилось? Понравилось играться со мной? — Я вовсе не… — Лучше б я тебя вообще никогда встречал, Саске. Честное слово. Звонкий смех на коридоре заставил обоих вздрогнуть. Словно очнувшись ото сна, они одновременно посмотрели в окно. Облака преспокойно плыли, прекратив свои излияния и время от времени давая солнцу тянуться лучами к земле. Дождь кончился.

***

— Я давно не видела его таким взволнованным, — произнесла Сакура, отбирая себе шесть карт. Они сидели в гостиной, расположившись у журнального столика, и играли в дурака — единственное, что знала Харуно из карточных игр. — Тебя это беспокоит? — Сай снял свой пиджак и повесил его на спинку дивана. Круги под глазами выдавали усталость, но он держался молодцом. — Нет, напротив. Так он выглядит ещё более привлекательным, — она засмеялась. Расклад был явно не в ее пользу, но Сай не должен этого знать. Сакура о многом думала, особенно, когда Наруто влетел в квартиру, сразу убежал в душ под деланным предлогом утомления и, под ним же, отправившись спать гораздо раньше нее. Несколько дней после, когда они должны были проводить вместе репетируя танец, Узумаки то валялся в постели, то "минутку" уматывал в раменную Ичираку. Харуно решила позвать на ужин Сая, чтобы хоть как-нибудь расшевелить своего жениха. Но он не только не пришёл от этого в восторг, но и даже не удосужился выйти из спальни, оставив свой телефон неприкаянно лежать в другой комнате. Её одолевало лёгкое волнение по поводу поведения Наруто, но гораздо меньшее, чем было на прошлой неделе. «Нет проблем, что нельзя решить чашечкой чая», — приговаривала обычно мама Сакуры в таких случаях. И хоть речь тогда речь шла о бытовых мелочах, но эта фраза успокаивала малышку Сакуру, да так, что слёзы высыхали, оставляя солёные следы и чуть раскрасневшиеся глаза. Да и когда она последний раз плакала? Трудно припомнить сразу. — Хм, — парень потеребил края колоды, словно выбирал, что выпадет, и мельком глянул на подругу. — Твои прогнозы? — Ожидаются осадки в виде девичьих слёз, — Сакура выкинула сразу три восьмёрки. Сай недовольно скривился. — А если серьезно, то ему давно пора стать зависимым хоть от кого-то. Как странно звучали из ее уст такие слова. Однако ничего, кроме правды, и только правды, в них не было. Она знала, что Наруто привязан и к ней и к Саю, но всё это мешало ему смотреть дальше возведенных дружбой границ. А теперь эти границы укрепились еще сильнее, обрастая крепкой бетонной стеной в виде брака и надежд родителей. Несмотря на то, что всё её эгоистичное существо надрывно убеждало не давать ему уйти, она намеревалась открыть дверь на другую сторону жизни, не ломая стен. — Ты же знаешь, почему я убедил его жениться? — Девушка едва заметно вздрогнула. У Сая была пугающая привычка неосознанно читать мысли и спрашивать о самом важном. И такая его особенность вовсе не заставляла окружающих проникаться к нему симпатией. — Потому что считаешь, что меня нужно оберегать, — Сакура не обратила внимания на то, что ей нечем отбить атаку друга, просто смотрела ему в глаза не отрываясь. Акаши покачал головой. — Он надёжный и верный. И с ним не скучно. — Никогда не понимала, почему ты считаешь себя хуже, Сай, - парень промолчал, не считая нужным говорить очевидные вещи. Сакура сгребла карты в одну кучу и начала бесцельно мешать колоду, усмиряя предательское дрожание в руках. — Хотя я последнее время я не так уж и верю в его преданность. — Наруто — не собака, — отрезала девушка. — У него есть право на свободу. — Но он обещал о тебе позаботиться! Он — твой жених! — Сай, — настолько мягко, насколько ей позволял медленно вскипающий внутри гнев, произнесла Харуно. — Сам знаешь, что между мной и Наруто никогда не было и не будет страсти. А без страсти — нет настоящей любви. Между женщиной и мужчиной. Между людьми. — Не пори чушь, — Акаши хлопнул ладонью о крышку стола, который жалобно задребезжал. Мелкие вещицы запрыгали по его поверхности, сталкиваясь друг с другом и падая на пол бесшумными стайками и утопая в мягком ковре. — Страсть так же быстро угасает, как и возникает. Любовь значит гораздо больше. Когда она в тебе, то хочешь сделать всё, чтобы человек был счастлив. Даже если для этого придется забыть о себе. Сакура вздохнула, обречённо откинулась на спинку дивана и выпустила волосы из тугого хвоста. В мозгу было так много мыслей, а ими даже не с кем было поделиться. Сай увяз в самобичевании, а Наруто страдает из-за очередного конфликта с Учихой. А ведь раньше она могла поговорить с любым из них и высказать все, что на уме и на сердце. Теперь они были на разных берегах и не могли докричаться друг до друга. Пока она развешивала бельё в ванной, Акаши что-то громко и серьёзно втолковывал собеседнику по телефону. Когда она вернулась, Сай сухо извинился за причиненные неудобства и ушёл, отказавшись от того, чтобы Сакура его проводила хотя бы до двери. Ей показалось, что как раз перед этим погас экран телефона Наруто. Теперь девушка сидела, уткнувшись лицом в колени, и мерно дышала. С улицы было слышно верещание соседской кошки, которое вскоре заглохло, сменившись воем автомобильной сигнализации. В другой комнате дремал или, может быть, ворочался с боку на бок Наруто, не в силах уснуть. Желания проверять это не появилось ни в следующую минуту, ни в следующие полчаса. Была выпита уже третья кружка чая, а мысли в голове были в прежнем раздрае. Хлебнув напоследок теплой воды из-под крана, она улеглась обратно на диван, моля небо, чтобы завтра отгадка пришла сама собой. — Сакура, ты замерзнешь. — Болван, на улице только минус пятнадцать! — Сай прав, ты простынешь! — Оба вы идиоты! Мне вовсе не холодно! Сакура неловко повернулась во сне и прикрыла остывший кончик носа пледом. Часы на кухне мирно тикали, позволяя ей досматривать детские воспоминания, ни о чем не волнуясь. — Просто признай, что хочешь, чтобы все увидели твою новую стрижку! — Я не такая глупая! — топнула ногой Харуно, взметая в воздух пушистые снежинки. Стояла глубокая и суровая зима, а на ее голове не было даже меховых наушников. Зато в руке был плотно набитый снежок, готовый устремиться навстречу любому, кто осмелится оспорить ее ум прилюдно. Наруто опередил ее чаяния и первым метнул снаряд, угодивший ей прямо в лоб. Прямо в прекрасную и такую лелеемую ею чёлку. И завязалась битва, затянувшаяся до самого вечера, который в январе наступал очень быстро. — Прости. — Я сама виновата, хватит. — Ты и так красивая, Сакура, не надо было доказывать это таким образом. — Помолчи! — хором ответили Наруто и Сакура. Девочка поправила под мышкой градусник и кашлянула. Друзья обеспокоенно вгляделись в её лицо, но, завидев, что с ней всё в порядке, снова отпрянули от постели больной, немного опасаясь заражения. — Ино так и не увидела мою чёлку, — грустно сказала Харуно. Она поводила пальцем по узору на одеяле, повторяя его изгибы, и опустила тяжелую от жара голову на подушки. — Ещё увидит, — убеждённо произнес Наруто. — Она уехала с родителями в горы на зимние каникулы, а когда вернётся, чёлка может мне разонравиться. Взрослая Харуно усмехнулась, припоминая уровень тогдашних переживаний. Плед сполз с ее правого бока, и стало жуть как зябко. Но занемевшее тело и тяга досмотреть сон до конца были сильнее. — Нам не разонравится! — горячо проговорил Наруто и пихнул Сая локтем в бок. Тот коротко кивнул и слабо улыбнулся. Он был весь какой-то бледный и неживой. Его родители как раз находились на грани развода, и лишь его старший брат мог вселить в него малейшие крупицы надежды. — Давайте пообещаем друг другу никогда не забывать о нашей дружбе! — пискнула Сакура и взмахнула термометром наподобие волшебной палочки. Она вытянула вперёд руку и выжидающе уставилась на мальчишек. — Чтобы не случилось. Во все времена. — Чтобы не случилось, — прошелестел Сай и положил сверху свою ладошку. — Во все времена! — выкрикнул Узумаки и завершил клятву. Градусник откатился на край кровати, показывая тридцать восемь и один. Сакура проснулась. Свистел чайник. Протерев глаза, она удивлённо смотрела, как хозяйничает на кухне Наруто, нарезая куски батона и орудуя хлебным ножом. Остатки сна все еще заволакивали её сознание. Харуно была не совсем уверена, что тот вечер из детства закончился именно так, как нарисовал ей мир Морфея, но это было волшебно. — Встала уже? Здорово! — щедро размазывая по куску сливочное масло, Узумаки широко улыбнулся. — Угу, — сонно ответила Сакура и подошла ближе, морща нос. — Никогда не понимала этой привычки твоей бабушки делать бутерброды с колбасой к чаю. Ох уж эти русские традиции. — Ты просто еще не вошла во вкус! Садись, я тебя обслужу. — Благодарю, но я не при параде. Мятая пижама явно не тот образ, который достоин такого высококлассного обращения. — Наш ресторан решительно настроен против предрассудков, — Наруто плюхнул на стол две дымящиеся чашки и тарелку с бутербродами. Судя по аромату, в заварке были сушеные ягоды и немного лепестков ромашки. — Предрассудки — наш враг, это точно, — бросила Сакура, сквозь пелену чайного пара наблюдая за своим другом. Будущим мужем и, возможно, отцом их общих детей. — Фы, а фём? — через набитый рот спросил парень. Он уминал ломтики колбасы с таким неподдельным восторгом, будто не видел мяса неделями, а не питался свининой в заведении Ичираку и котлетами Сакуры дома. — Да так, — махнула рукой Харуно. — Скажи лучше, что вы с Саске опять не поделили? Наруто будто шмель в зад укусил, так он подпрыгнул на стуле. Он хотел было встать из-за стола, чтобы чем-нибудь заняться и не смотреть на Сакуру, но тарелка была еще не опустошена, а чая было ещё полно. Пришлось сглотнуть и абстрактно пожать плечами, за неимением других вариантов. — Помнишь, ты спрашивал меня , почему я недавно так вырядилась? — попыталась подойти с другого боку к разговору девушка. — Ну, — кисло произнес Наруто. Ему не нравилось направление, в котором двигалась беседа, и он сильно надеялся, что Сакура вскоре решит с него свернуть. — Знаешь, я думаю, что пыталась привлечь твоё внимание. — Чего? — Узумаки явно не понимал, что к чему. — Ты и так в центре моего мира, — вертя кружку вокруг своей оси, произнес Наруто. — Ты как-никак моя невеста. Харуно задумалась. Как всё разъяснить, чтобы не казалось, что в словах остаются намеки и недосказанности, вывалить всё прямо — единственно верным способом, который понимал Наруто? — Давай прогуляемся по набережной. Хочу глотнуть свежего воздуха, — проговорила Сакура, стремительно допивая горячий напиток. Почему-то хотелось верить, что в более непринужденной обстановке, среди предметов и людей, которые не будут напоминать о присвоенных им статусах, с Наруто будет легче. Легче сказать, что она всё понимает и готова отказаться от своего будущего. Наруто возражать не стал. Молча помыл кружки и тарелки (хотя раньше такой привычки он не имел) и завозился в коридоре, ища подходящую для погоды куртку. Сакура подбирала одежду сегодня с таким вниманием и осторожностью, будто от цвета блузки и джинсов может зависеть ее жизнь. Остановилась на простой зеленой рубашке с ёлочками по всему борту, которую подарил Узумаки на её шестнадцатилетие, не разбираясь в том, насколько это модный и уместный принт, и узких штанах с подворотами. На заднем кармане виднелся гигантский значок Levi’s, кричавший о своём китайском происхождении. Случайно или нет, но она достала все те вещи, что так или иначе связывали ее с Наруто, и надела их разом, хотя они совершенно не сочетались между собой. Даже в круглый рюкзак в виде покебола закинула телефон, ключи и зонт. Его она брала с собой только пару раз, когда надо было отвертеться от навязчивых парней, зовущих на свидание. Сай называл этот предмет ее гардероба «холостяцкий портфель» и был чертовски прав. Работал он стопроцентно: реакция ее ухажеров была в разной степени сдержанной, но одинаково разочарованной в ее вкусе. Узумаки на ее внешний вид никак не отозвался, хотя внутри что-то неприятно закололо. Автобус до набережной, в выходные дни ходивший причудливо и крайне редко, услужливо доковылял до остановки ровно в тот момент, когда они ее достигли. В салоне Наруто с Сакурой не проронили ни слова. Наруто показалось необычным, что девушка села таким образом, чтобы даже локтем его не касаться, но обсуждать он это не хотел. Он смотрел на ее лицо, нахмуренное от одолевавших ее мыслей, и боролся с сильным желанием прижать ее к себе. Ходя на занятия к Саске, он не задумывался о том, как это выглядело со стороны. Однако после последних слов Учихи, обиды в собственной речи и сумбурного поступка Сакуры Наруто понял, как далеко это всё могло бы зайти. Ни «измена», ни «предательство», как термины отражающие смысл прошлых событий, его не устраивали. Всё из-за привычки слушать своё чутье и делать, что вздумается. Ему было приятно видеться с Сакурой и говорить с ней, слышать её голос и держать ее руку в своей, жить с ней и знать, что она — та женщина, с которой он собирался заключить брак. Точно так же приятно, как и танцевать с Саске, чувствовать, как его тёмные волосы посылают лицу свежий и холодный ветерок, ощущать исходящий от него жар. И эти два действа никак не должны были пересекаться в одной точке. Никак. Ни во времени, ни в пространстве. Ни в той вселенной, где он — почти женат и обжимается с посторонним мужчиной. Так сложно и так просто. — Приехали, — Сакура встретилась взглядом с Наруто и на это раз глаз не отвела. Она мягко провела ладонью по его колену, пробираясь между сиденьями, и сразу спрятала руку в карман рюкзака, разыскивая жвачку. От нее исходил призрачный мятный флёр. Безо всяких просьб и напоминаний она впихнула ему квадратик резинки, предлагая присоединиться к празднику благоухающей ротовой полости. Узумаки послушно зажевал, топая по плитке мостовой и оглядываясь на раскинувшееся вокруг уединение. В субботний пасмурный день было мало желающих помёрзнуть на бешеном речном ветру. Даже вечно довольные жизнью чайки посерели своими красными лапками и уныло вспархивали с одного фонарного столба на другой, сгоняя своих товарищей и ссорясь на пустом месте. В стылой воде плескались бутылки, прибиваемые течением к берегу, да пара мелких рыбешек, чьё любопытство было сильнее чувства самосохранения. Хороводы из мошек над уснувшим рыбаком рисовали ему нимб, пока он подрагивал головой в дремоте и качал старой удочкой. Вот и все обитатели набережной, коих можно было пересчитать по пальцам. Сакура придирчиво осматривала каждую приличную лавочку, но ни одну из них так и не посчитала достойной своей персоны, поэтому облокотилась о перила мраморной ограды, идущей вдоль всей набережной неровной цепочкой. Её каменные тростиночки были кое-где разрисованы местными «художниками», а кое-где изрядно оббиты чьими-то нетерпеливыми ногами. — Над рекой туман стелется, — заметила Сакура. Она была права — по ту сторону воды города было почти не видно, только угадывались неопределенные очертания, выныривая и притворяясь миражами. — Давай камешки покидаем, а? — Давай, — согласился Наруто и набрал себе горсть плоской речной гальки, валявшейся прямо тут, за оградой. — Правила прежние. Кто кинул дальше, тот задает вопрос. — Окей, — ухмыльнулся Узумаки и прицелился для удачного броска. В последний момент рука чуть дрогнула, и камень по короткой дуге упал у самого берега, задев боком только краешек водной глади. — Не повезло, — произнесла Сакура. — Итак, мой вопрос. Ты не пожалел, что начал танцевать? Вопрос на «да» или «нет». Или, если захочешь, можешь пояснить. — Нет, не жалею, — Парень сжал в руке камешки и уставился на медленно текущую реку, которая, кажется, сама чувствовала, что холода вот-вот нагрянут с новой силой, и не тратила лишнюю энергию на передвижение. Больше Наруто ничего не добавил, только метнул еще один камень метра на три вперёд. Сакура кивнула и метнула следом. Круг от ее броска стал ровно рядом с кругом Наруто. Ничья. — Дамам надо уступать, — галантно развёл руками Узумаки. — Снова ты. — Ты всё еще хочешь танцевать на своей свадьбе? — Сакура намеренно не назвала свадьбу «нашей», чтобы не заставлять его долго думать о том, правильно ли их совместное решение. — Нет. Я думаю, что этого опыта мне было достаточно. — Наруто забрался пальцами в волосы и устроил настоящий кавардак на своей голове, с которым и так прекрасно справлялся ветер. — Не то, чтобы не нравилась твоя идея, Сакура. Понимаешь, я просто не могу. Это сбивает меня с толку. — Он сбивает тебя с толку? Твоё отношение к нему? — Камень, Сакура. Ты не бросила камень, — строго сказал светловолосый и швырнул сразу две гальки. Обе упали где-то на границе между ясностью и туманом. Камень Сакуры упал посередине этой дистанции, и она расстроено опустила голову. — Моя очередь. Наруто недолго замолк. Ему было трудно сформулировать бушующее внутри море, поэтому пришлось изрядно собраться с духом, чтобы спросить самое легкое: — Так почему ты пыталась привлечь моё внимание тогда? Харуно положила ладони на скользкий мрамор, который был настолько ледяным, что кожу как будто сразу сковало инеем. Она пошевелила пальцами, чтобы сбросить навязчивое ощущение. — Потому что мне было трудно принять, что твои мысли заняты кем-то, кого я даже не знаю и ни разу не видела. И для этого ему даже не требовалось быть с тобой всю жизнь. Какие-то жалкие несколько недель — и ты весь там. Наверное, — она неловко засмеялась. — Такое обычно называют ревностью. Та глупая женская штука, которая сломала немало счастливых финалов. Узумаки оторопел. Подсознательно он был готов к чему угодно, но не к тому, что Сакура так быстро всё поймёт. Вместе с ее пониманием пришло и его собственное. Одно дело, когда ты мечешься в сомнениях, совсем другое — когда кто-то другой и близкий, который даже не переживает то же, что переживаешь ты, вдруг ясно и чётко говорит об этом прямо в лицо. — Но, знаешь, я целый день ходила такой красивой, привлекательной, ловила восхищенные взгляды… Но такая месть тебе была слишком ничтожной, чтобы что-то изменить. Не перебивай, я еще не закончила, — остановила его попытки заговорить девушка. — Если бы были с тобой в мелодраме, то затянулось бы это на целый фильм. И я бы сказала, что чувствую на самом деле только под самый занавес, перед титрами. Не хочу так. В реальности принятие многих вещей происходит или сразу, но мы не хотим это признавать, или никогда. Ты слишком много для меня значишь, чтобы я вела себя, как сотни других девушек на моем месте. Смекаешь? — Кажется, да. Но уже поздно. Я решил больше никогда не видеться с Саске. Пусть я и не женюсь на тебе, но и к нему не вернусь. Если вообще есть к чему возвращаться. Сакура совсем не удивилась, когда он так запросто порвал с ней. В конце концов, она знала его слишком хорошо. И это ничего не меняло между ними. — Но ты ведь любишь меня, Сакура? — вопрос заставил девушку захохотать. — Люблю. Иногда думаю даже больше, чем своих родных. А иногда думаю, что ты — полный болван и мне даже не нравишься, — она покачала головой. — Но я знаю, что если бы я тебя удержала от него, то всю жизнь бы жалела. Брак — серьёзное испытание для обоих супругов, и я не уверена, что мы бы преодолели их как надо. В какой момент мы решили, что дружба и брак похожи между собой? — Я был бы счастливым мужем с прекрасной женой. — Если бы на свете не существовало Саске Учихи — наверняка. Но он есть. И ты есть у него. — Не думаю, что он согласится с тобой. Сакура загадочно отвела глаза. Река по-прежнему безмятежно текла мимо них, унося за собой семью уток. Их серая мама внимательно следила за своими многочисленными пушистыми малышами, а гордый отец в громкой воспитательной манере крякал, когда его очередной сын пытался нырнуть в воду за добычей совсем как взрослый. — Уверена, что только ты можешь разгадать, что творится у него в голове. — Ты никогда не видела его, почему ты так говоришь? Харуно не ответила. В носу начало щипать от сырости, и она всерьез опасалась заболеть. Если Учиха решит бросить её друга, она просто расцарапает его лицо, как дикая кошка, не глядя на всякие там прошлые психологические травмы. — Сай расстроится, что его план по устройству личной жизни друзей провалился. — Не сомневаюсь, — произнесла Сакура, выбрасывая последний камушек. Он ухнул на дно с громким плеском и поднял толпу брызг, часть из которых долетела даже до неё. - Скажи, ты не считаешь меня безвольным тюфяком? - смущённо спросил Наруто. Девушка изумлённо воззрилась на него, попутно убирая с лица налетевшие волосы. - Почему ты вообще спрашиваешь такое? - Ну, знаешь, я ведь только что играл из себя независимого и непоколебимого, - парень растерянно поводил плечами. - Говорил, что решил. Что не вернусь к нему. Узумаки всё еще неловко было открыто рассуждать про своё отношение к Саске. Он не вдавался в подробности, которые так тесно связывали его с Учихой, но, по-видимому, проницательной Сакуре было достаточно малости, чтобы почувствовать его. - А говорил, что не к чему возвращаться, - уголок губы девушки едва-едва поднялся. - Ты - не тюфяк, ты - тот, кому иногда не хватает смелости, чтобы решить свою судьбу. Ты безбашенно рвёшься на выручку другим, этого у тебя не отнять, но когда у тебя выпадает шанс на какое-то счастье, испуганно оборачиваешься - вдруг кто-то пострадает от твоего выбора. - Я... не знаю, что сказать, - Наруто постучал пальцами о камень. Было смешанное ощущение оттого, что его поддерживают, что ему импонирует такой исход, в котором в его жизни станет на близкого человека больше, но в то же время, что не было гарантии, что Сакура жертвует собой. - Тебе и не нужно. Я взрослая девочка и способна сама о себе позаботиться. Ты и Сай помогли мне встать на ноги, но я не могу постоянно использовать вас, чтобы чувствовать себя в безопасности. Потом Наруто ушёл, но перед этим крепко-крепко сжал подругу в своих объятиях. Ее одиночество длилось недолго — звонил Сай. — У аппарата, — почти весело поприветствовала его Сакура. — Наруто рядом? — голос по ту сторону был запыханным. "С каких пор Акаши завёл привычку носиться по утрам?" - подумала Сакура, но вслух сказала: — Нет, он ушёл на поиски счастья. — Слава богу, - был ответ. Девушка чуть не охнула. Да что с ними такое со всеми? Это что, внезапный скачок в развитии? Фаза взросления, которую они пропустили будучи подростками? — Сай? — Да? - облегчение на другом конце провода придавало вечно нейтральному голосу оттенки жизнерадостности. — Пошли на свидание, — Акаши нервно хмыкнул и, вроде бы, что-то уронил. — Ты почти замужем, вообще-то. — И, чуть погодя, добавил: — Только чашка кофе и десерт. — Знаешь, у священника плохое зрение, может он и не заметит подмены. — И как давно ты знаешь? Харуно задумалась. Ее молчание Сай по-видимому расценил как нежелание признаваться, хотя она просто не знала, когда именно поняла, что забота Акаши давно выходит за рамки дружбы. "Даже если для этого придется забыть о себе". — Где ты? — На набережной. И да, надень тот серый спортивный костюм, тогда мы будем выглядеть одинаково нелепо. — Хорошо, если это сделает тебя счастливой, — серьезно ответил Сай. Сакура почти видела его сосредоточенное выражение, каким он сопроводил свой шкаф. Наверняка придет в идеально выглаженном виде. И даже подстреленные штанины с яркими резинками не позволят над ним смеяться.

***

Город понемногу наполнялся людьми. В субботу неотложные дела всплывают в огромном количестве, и работа как оправдание уже не подходит, так что жители собираются в магазинах, судорожно вспоминая, чего так не хватает хозяйству. Тележки шумят, гремят и бренчат у каждого продуктового, машины теснятся на стоянках, предупредительно помаргивая фарами друг другу и извиняясь, когда их водители нечаянно задевают соседей. Дети после насыщенной учебной недели клянчат у своих уставших родителей плату за свои страдания в виде игрушки или вредной сладости. Мамы старательно отговаривают своих чад, но держатся недолго, а папы просто не хотят много заморачиваться о мелочах. Вот и оказываются улицы населенные довольными детьми и немножко довольными родителями. Когда Наруто поравнялся со спортивным бутиком, его настигла неожиданная мысль. На витрине красовались начищенные танцевальные туфли и напыщенный манекен в трудно передаваемой позе. Обратно он вышёл таким франтом, что женщина возле магазина, продававшая газеты, сняла очки, тщательно протёрла их кристально чистой салфеткой и снова водрузила на нос, не способная поверить увиденному. В здание студии парень вошёл с весьма невозмутимым видом, так что даже бдительный мужчина за стойкой в фойе не возразил ни взглядом, ни словом. Лифт на этот раз сохранял гробовое молчание. То ли он пел только по будням, а в выходные не видел смысла напрягаться, то ли не знал, что сказать. Наруто поправлял свои волосы в зеркале, обтряхивал новёхонькие свободные штаны и пытался быть совершенно спокойным. Не было никакой уверенности в том, что Саске будет здесь. Но Узумаки не знал, где ещё его искать. Дверь оказалась незапертой. Мало того, там играла тоскливая песня об утраченном шансе на прощение, и отключенный свет этот печальный эффект лишь усиливал. На полу лежало тело. Иначе это создание было не назвать - даже глаза были какими-то опустошенными, а лицо и вовсе было похоже на восковую маску. — Посмотрите на эту королеву драмы! — возвестил Наруто, нависая над Учихой. Тот будто ещё сильнее врос в пол, и, наверное, отполз бы от Узумаки, появись такая возможность. Кончик носа Наруто почти касался лица Саске, так что они оба осознавали, что дышат одинаково неровно и часто. — Что на тебе такое? — спросил Саске, все еще не вставая со своего импровизированного ложа. — Великолепный костюм для великолепного партнёра. — Ясно. Наруто прилег рядом, так что его ноги смотрели в сторону двери, а ступни Саске — в сторону окна. Учиха чуть дёрнулся, но Наруто придержал его, положив тыльную сторону ладони тому на лоб. Брюнет сплёл свои пальцы с чужими и прикрыл веки. — Прости меня, — Узумаки шумно выдохнул. — Я серьёзно. — Если бы я сам не пришёл, то ты никогда бы так и не извинился? — Наруто лёг на бок. Их руки всё ещё были соединены. — Думаю, что нет. Магнитофон переключил следующую песню. Слов было не разобрать, потому мысли Наруто целиком отданы Саске. Он слышал только что-то, что эхом вторило его волнению, что-то, что превращало его чувства в поток музыки, который лился в уши и перетекал, перетекал, перетекал в сердце и то место, которым он был связан с Учихой. Сейчас это были лишь руки, но кто знает, что будет с ними потом. — Это так расчётливо. И так глупо. — Все Учихи расчётливы, — Саске открыл глаза и встретился взглядом с Наруто, у которого на лице не было ни осуждения, ни обвинения, ни злости, только лукавая и чуть смущённая усмешка. — А твой брат? — Итачи — больше всех. Только себя он в эти расчёты всегда забывает включать. — Ты задолжал мне кучу историй. О своей жизни, о том, как ты начинал танцевать. Я столького о тебе не знаю, — прошептал Узумаки. — А что ты хочешь знать? — Саске казался таким умиротворенным и послушным, что Наруто был готов простить ему абсолютно всё. — Танцевать я начал лет в шесть, примерно когда Итачи прочили блестящее будущее. Когда отец послал его заниматься делами в Нью-Йорке, мы все думали, что будем его видеть хоть и реже, но будем. Однако оказалось, что гораздо проще было решать все вопросы на месте, не выбираясь за пределы Соединенных Штатов. Сначала он прилетал раз в неделю, потом раз в месяц, потом только на Рождество, а скоро и вовсе созванивался с нами лишь по видеосвязи. Я всегда был максималистом, поэтому решил, что единственный способ видеться с братом, когда захочу — стать мировым тангеро и в очередном своем турне заглянуть к нему в гости. Невзначай сделать сюрприз, укорить его за забывчивость. Ну, и чего ты смеёшься? — обиженно спросил Саске. — Я бы хотел встретить маленького мечтающего Саске, — улыбнулся Наруто. Учиха закатил глаза и снова заговорил: — Вскоре я понял, что некоторым мечтам не суждено сбыться. — Не верю, что у тебя не хватило таланта, — проворчал Узумаки, подползая ближе и устраиваясь спиной к груди Саске, поджав ноги. Учиха, все еще сжимая его руку, обнял его второй. Его дыхание теперь раздавалось совсем рядом, снова прогоняя по всему телу толпы мурашек. — Этого было полно. Но не хватало доверия. Невозможно стать известным на весь мир танцором, постоянно меняя своих партнёров и полагаясь лишь на себя. Так и прошли мои юношеские годы — в попытках найти свой путь и предназначение. — И ты нашёл? — голос Наруто вибрацией отзывался прямо у живота, отчего бабочки в нём радостно и восторженно запорхали. Саске фыркнул прямо ему в затылок. — Конечно, нет. Стал работать в местном офисе, управлять делами семьи и иногда помогать Цунаде с курсами. Она предлагала мне выступать с ней, неоднократно. Наверное, Цунаде — единственная, с кем я мог держать близкое объятие так долго, чтобы закончить круг и не чувствовать отторжения. Наруто тихо хихикнул, представив, как Саске через внушительные груди женщины предугадывал ее следующий шаг, как читал язык ее тела. Непроницаемое выражение Учихи при этом выглядело в его воображении довольно потешно. — Но дальше этого дело не зашло. Потом ты, — брюнет теснее прижался к Наруто. У того вдруг словно загорелся позвоночник, пуская электрические заряды остальным костям. Узумаки обмяк. — В своей дурацкой футболке, со своими дурацкими шуточками, со своим дурацким… Следующие слова утонули в жаре губ Узумаки. Кто и когда его учил так целоваться, у Саске в голове совершенно не укладывалось, как и тот факт, что его загорелые руки проделывали с его сердцем, когда они даже не забирались ниже плеч и спины. Он боялся себе даже представить, что случится, если он вздумает зайти дальше. Вскоре эти мысли заглушились другими: «Не хочу, чтобы это заканчивалось». Когда язык Наруто вынырнул восвояси, Саске судорожно захватал ртом воздух. — Не удержался, извини, — неловко проговорил Узумаки, прикасаясь к своим губам и, расплываясь в улыбке, утёр ниточку слюны. Учиха закатил глаза. — Ты подаришь мне танец? — Наруто теперь стоял прямо, приглашающе протягивал руку. — После такого я на ногах едва ли устою, — недовольно ответил Саске, подымаясь. Никакого танго у них не вышло, они просто качались в такт музыке, получая удовольствие. — Кстати, помнится, ты бросил мне в лицо, что не хотел бы меня даже встречать. Мне было обидно, хотя это была отчасти и справедливая месть. — Выглядело всё так, будто ты воспользовался мной, чтобы потом отшвырнуть, когда запахло жареным. Чтобы не рисковать и не выслушивать потом истерики от чужих невест. Саске резко остановился. — Я совершенно забыл про Сакуру, боже мой. Наступаю на те же грабли. — Успокойся, — Наруто заправил тёмную прядь за точёное ухо и погладил большим пальцем щеку Саске. — Моя Сакура лучше всех, понимаешь? — Ни черта не понимаю, — честно ответил Учиха. — Она знает меня, как облупленного, поэтому сумела сложить дважды два и взять всё в свои прекрасные и сильные руки. — Она отменила свадьбу? Почему? — Потому что она любит меня. — Это какой-то бред, Наруто. — Когда-нибудь я расскажу тебе эту историю, а пока давай просто забудем обо всём остальном. Идёт? — Ещё бы.

***

Сакура закашлялась. — Чего? — Ну, ты сама сказала, что священник не увидит разницы. — Сай пожал плечами. — Но я шутила. «Хоть и не на сто процентов», — подумалось девушке, пока она крутила соломинку в своем фреше. — А я — нет. «Проклятье, он ведь совсем не понимает шуток», — испуганно пронеслось в голове. — Ты, правда, хочешь этого? — Я мечтал об этом всю сознательную жизнь, Сакура, — абсолютно серьезно ответил Акаши, лохматя края салфетки. Вокруг носились официанты, ловко обращаясь с подносами и бегая между столиками. — О детях, о настоящей вегетарианской кухне дома, о красавице-жене с сильным характером. О тебе. — Тогда какого хрена ты не говорил мне этого раньше?! — Харуно испепеляюще глядела на своего друга. Голова раскалывалась на куски. В последний месяц всё выворачивалось шиворот-навыворот, поэтому недавние события казались лишь плодом уставшего воображения, которому наскучило показывать во сне бесконечные больничные коридоры и незаполненные карточки пациентов и решил побаловать свою хозяйку чем-то новым. — Наруто… — Оставь его в покое, наконец! Я спрашиваю о тебе, понимаешь? Только о тебе. Я могла быть с тобой — сколько? — десять лет назад? Подарить тебе жизнь, о которой ты мечтал, даже не прилагая особых усилий! — Это звучит так, будто тебе плевать, что будет с тобой самой. — Да, меня не очень прельщает перспектива переходящего знамени «невесты в любые добрые руки, какие найдутся», но ты — это ты. Боже, Сай, почему ты всегда такой? — Какой? — Сдержанный. Хоть бы раз обнял, сказал, что я много значу для тебя. Да у меня бы сразу последние мозги высохли, тем более когда мы были в средней школе! — Я думал, что ты и так знаешь, что дорога мне. Да и, — Сай беспомощно заломил пальцы. — Не знаю я, как это делается. — Ты — психолог, чёрт тебя возьми! — Я никогда не перекладывал рабочие случаи на себя. — Может, и зря! Ладно, проехали. — Сакура почесала лоб. — Ты звонил мне как раз в тот момент, когда я отсылала Наруто к Саске. Почему ты обрадовался этому? Ещё немного и ты бы ему врезал, что он не выполняет обещания. — Скажем так, я немного пересмотрел свои взгляды на жизнь. Когда-нибудь я расскажу тебе эту историю, а пока давай насладимся этим свиданием. Кстати, оно у меня первое. — Сай почти беззвучно добавил: — Ура… — Да ты врёшь! — Неа. Сакура полюбила эту слабую и натянутую улыбку. И, кажется, еще раньше, чем сама то поняла. По новостям снова передавали пасмурную погоду и предвещали новолуние. «Самое время, чтобы начать свежую главу своей жизни!», — болтали дикторы, смеясь и подмигивая зрителям. «Поспешите перелистнуть эту страницу и дать начало новой истории!» Наруто и Сакура, находясь в разных концах большого города, незаметно от своих собеседников скрестили пальцы на руках.