Дом разделенный

      Сумеречный кот черно-белой молнией взлетел на дерево, спасаясь от более крупного зверя, бесшумного мчавшегося среди вековых елей и страж-древ. В этом лесу с ним мог сравниться по силе разве что медведь. Лютоволк не удостоил вниманием шипение трусливого кота, продолжая свой путь.       Ночной лес был полон запахов, некоторые из которых сулили ему легкую добычу, а иные обещали упорную схватку. Теперь он встречал не так много крупных зверей, однако попадались и такие. Лютоволк испытывал голод, ему требовалось убивать и насыщаться парным мясом. Волк желал встретить оленя с ветвистыми рогами, пахнущего страхом, чтобы загнать его и вонзить клыки в его плоть…       Джон открыл глаза и невольно скривился. На губах еще был металлический привкус крови, а радость от удачной охоты горячила его кровь. Призрак проникал в его сны чаще, чем Джону этого хотелось. Пока это была охота, схватки с другими лютоволками и тому подобное, ещё ничего. Но рано или поздно, Призрак разыщет себе пару. Джон приходил в ужас от того, что может случиться с ним самим тогда.       Оборотень может видеть глазами своего зверя и ходить в его шкуре, но за это приходится платить. Звериные мысли проникают в его голову, Призрак отвоевал свой уголок в теле Джона. Они как части одного целого, отчего сам Джон готов иногда выть волком. Чувства зверя более яркие, чем у человека, а запретов меньше.       За Стеной оборотни старались соблюдать написанный кодекс поведения, но не всегда и не все. Даже живя среди вольного народа, он сталкивался с обычаями, древними, как лики чардрев. У вольного народа не было законов, но были свои порядки и традиции, которые нарушали лишь самые отчаянные головы.       Сильные варги пользовались уважением не меньшим, чем искусные налетчики и лесные ведьмы. Одичалые их побаивались, но этот страх был связан с уважением. Джон знал от Тормунда, что вздумай он обзавестись женой, ему будет несложно украсть самую своенравную и красивую девушку в Суровом Доме.        — Парень, ты слишком смазлив для Застенья, — хохотал Тормунд, «просвещая» об этом бывшего короля. — Как бы копьеносицы не устроили за тебя войну, норовя украсть тебя. Хар-р, как бы они не разорвали тебя на кусочки, пока ты бегаешь в шкуре своего волка. Может, приставить к тебе караул?        — И кто же караулить будет? Неужели ты? — засмеялся Джон. Рыжебородый вождь сумел поднять ему настроение. Тормунд взобрался с мехом меда на вершину деревянной башни, нарушив одинокую стражу северянина.       Джон любил наблюдать со сторожевой вышки за тем, как солнце восходит над заливом, но поболтать с Тормундом не отказался. Разговор быстро свернул на женщин, причём бородач в лицах изобразил беседу восхищенных красотой юноши девушек и обрисовал в деталях их планы. Рыжебородый вождь уверял,что без Призрака Джону не выйдет от них отбиться самому.        — Хар-р,почему бы и нет? — ухмыльнулся Тормунд. — Вообще, мне их даже жалко, я-то видел, какое короткое у тебя копье. Я могу стоять у входа в хижину и объяснять, что в сравнении с моим…        — Ради богов, только не это, — Джон не знал, шутит Тормунд или нет. Этот здоровенный мешок вранья располагал к себе,но любовь к шуткам и бахвальству заставляла сомневаться в правдивости его слов.        — Как знаешь,но на твоём месте я не валял бы дурака. Если мужчина не пользуется своим естеством,он дуреет,а оно усыхает, — Тормунд допил остаток меда из меха. — Ты как, не собираешься повидать Север?       Джон пожал плечами: «Там и без меня хлопот хватает. Я же вроде как в изгнание отправился сюда.»        — А Скагос? — пытливо сверкнул глазами Тормунд. — Камнееды вроде бы отказались кланяться твоей сестре, считай, это уже не Север, а?       Тормунд скучал без хорошей драки, да и не он один. Скагос совсем недалеко от мыса Сторролд, а галей Ночного Дозора, что патрулировали море между островом и Восточным Дозором, больше нет. Как нет и самого Восточного Дозора. Ночного Дозора, если задуматься, тоже не существует…        — Для такого дела нужны корабли, — словно рассуждая вслух, сказал Джон.       Тормунд похлопал его по плечу своей ручищей: «Найдётся, на чем туда сплавать. Главное, чтобы тебя прежде не порвали на части наши девки. Или не заездили насмерть. Скажи спасибо, что мой Торрег украл Вель, иначе тебе точно худо пришлось, положи она на тебя глаз. Не отпускай от себя волка, слышишь?»       Джон старался следовать этому совету, но Призрак не комнатная собачка и порой ему нужно было поохотиться на воле. Тормунд страшал приятеля визитом распаленных похотью девиц, чей пыл Джон не сможет угасить при всем желании. Бородач с серьёзным видом предупредил, что когда копейные женки заездят юношу насмерть, его некому будет воскресить. Зато умрёт Джон счастливым...       Юноша немного поворочался на своём ложе, но понял, что уже не сумеет уснуть. Сон покинул его, зато вернулись мысли о войне на юге. Брана больше нет, он почувствовал это намного раньше, чем узнал от корабельщиков с браавосийского галеона о походе Баратеонов и Хайтауэров на столицу. Они же рассказали о пиратском короле с Дрифтмарка, который взял штурмом столицу под звёздными знаменами.       В Речных землях дом Блэквудов был вырезан,Древорон сожжён и его стены снесены по приказу Уиллеса Бракена, капитана Сынов Воина и родича лорда Джоноса Бракена. Южнее Перешейка уже не осталось тех,кто продолжал поклоняться Старым Богам,а септоны и Святое Воинство возвысились. Капитан передал слухи о том что Джендри может стать новым королём.       В королевстве Сансы тоже было не все гладко. Кроме Драмма и своевольных лордов, королева Севера столкнулась с тем,что кланы скалистого Скагоса отказались повиноваться и платить подати Винтерфеллу. Браавосийский капитан знал это,потому что его галеон заходил для меновой торговли и в гавань близ Королевского Дома, где скагги меняли обсидиан, меха и рога единорогов.       Купцы видели со своего корабля и целую флотилию длинных челнов с воинами-скагги,идущую куда-то на юг. Капитан предполагал,что это могли быть охотники на морского зверя,однако он упоминал о кольчугах и шлемах. Это настораживало. Для того,чтобы добыть моржа или тюленя,броня не нужна. Да и то,что волосатые скагги обзавелись хорошим вооружением было недобрым знаком.       Джон вызнал,что оружие и доспехи камнерожденным продают тирошийцы. Пара кораблей со Ступеней было там и сейчас. Обитатели Скагоса веками тревожили берега Тюленьего залива, пока король Брандон, девятый этого имени, не уничтожил их флот. Мейстер Лювин говорил, что скагги ненавидят Старков за это и не раз бунтовали против Винтерфелла. Если они возьмутся за старое, лучшего времени им не найти.       Прежде за побережьем присматривали Амберы и Карстарки, но эти дома сгинули, а с ними и воины, что присягали Последнему Очагу и Кархолду. Джон надеялся, что Санса успела подыскать для опустевших замков надежных кастелянов и отправила достаточно людей в гарнизоны. Ничего серьезнее лодок у скагги быть не должно, но как бы тирошийцы не решили переправить их через залив для своих целей.        — Пестробородые хорошо платили за женщин, но и за детей постарше давали цену, — эти слова Торговца беспокоили Джона. Некоторые вожди одичалых порой пробавлялись охотой на рабов, сбывая пленников тирошийцам в обмен на выпивку, оружие и припасы. Таким был белокурый Альфин Убийца Ворон. Гавен уверял, что сам не торговал людьми,но часто имел дела с теми,кто торговал.       Джона приводила в бешенство сама мысль о тирошийцах , ведущих по сходням на корабли скованных цепями северянок, пригнанных волосатыми скагги. Маршировавшие на Винтерфелл Иные не задели земель Карстарков и работорговцы могут решить поживиться там, пока королева и ее лорды заняты бессмысленными спорами.       У Вимана Мандерли есть свой флот, но его моряки не отправятся туда без приказа своего лорда. Возможно, Белой Гавани будет лишь на руку то, что королева не может защитить Тюлений залив без их помощи. А пока Санса и лорд Виман не договорятся, трюмы работорговцев будут наполняться женщинами и детьми Севера, а мужчин принесут в жертву на Скагосе и пожрут на пиру их мясо...       Джон не мог помочь Брану,но отвести беду от Севера он должен. Пусть теперь он не зовется не королём,ни лордом,Винтерфелл был его единственным настоящим домом,а Санса и Арья кровь его крови. Конечно,он может не вмешиваться,словно на его плечах по-прежнему чёрный плащ. Может,но не станет.