А что дальше?

      Рёв мотоцикла уже не был слышен. На улице темно. Даже свет от фонарей решили оставить одного Славу. Подбородок дрожал, как и дыхание. В голову, словно прилила кровь, отчего она начала болеть. На щеках побежали дорожки тёплых солёных слёз. — Сука! — Слава вспылил и пнул ногой невинную мусорку, что стояла рядом со ступеньками к входу в дом. Скейтер глубоко дышал, думая, что прохладный майский воздух успокоит его. Слёзы текли только с большей силой. Из уст выскочил громкий стон. — Блять, — сквозь зубы цедил юноша, шмыгая носом. Он забежал в подъезд и поскакал по ступеням, набирая в контактах номер мамы. Единственный человек, которому Слава мог позвонить в этот момент, как он посчитал, — мама. — Алло, мам, — промурлыкал юноша, закрывая входную дверь квартиры. — Да, сынок, — на том проводе отозвался приятный, до боли знакомый голос. Услышав встревоженный ответ, скейтер зажмурил глаза. — Как дела? — Парень пытался сдерживать эмоции. На выдохе выскочили слова, голос дрожал. — Если у тебя что-то не так, значит и у меня тоже, — мать почувствовала, что её ребёнок переживает не самые лучшие эмоции. — У меня? — Язвительно, вредя лишь себе, спросил Слава и закусил губу. — Да всё ок, — слова выскакивали быстро и грубо. Опираясь на стену, Михайлов, словно чувствовал, что в него летят ножи, но лишь царапают и уродуют его тело. — Успокойся, я понимаю, что тебе стыдно сейчас плакать, но, — мама пыталась успокоить сына, как обычно на расстоянии, — попытайся рассказать, что случилось, хорошо? — Голос звучал осторожно, боялся обидеть словами. — Помнишь же Глеба, да? — Вытирая ладонью слёзки с щёк и шеи, сын повиновался предку. — Мы с ним сегодня гуляли. Всё было круто, — впервые за разговор тон поменялся на более радостный. — Он человек-загадка, никогда не угадаешь, что он сделает дальше, — исповедь затянулась, будто подводила к истине. — Этим он меня и привлёк, — хрипя голосом, признался сын. — А что дальше? — Мать, сидя на кровати очередного отеля, была в ожидании. — Дальше? Мама, ты меня в краску вгоняешь! — Тут он вовсе рассмеялся. — Говоришь прям, как Ника. Ты ей звонил? — В ответ было молчание. — Ты понимаешь о чем я. — Мы с ним только что расстались, — парень шмыгнул носом. — Решил позвонить тебе. — Что? Вы с ним расстались? — Мама Славы отвлеклась на звуки в коридоре. Голос был удивлённый. Своими словами она лишь морально добила сына, отчего у того вновь от слёз начал дрожать подбородок. Дыхание вновь стало предательски дрожать, слёзы катились по щекам. — Ладно, мам, спокойной ночи, — выскочило из уст сына. Слава, поджав ноги к груди, потёр джинсы. — Сладких снов, малыш, помни, что я люблю тебя, — слова, словно тёплый яркий костёр на природе, согрели душу. — Я тебя тоже очень сильно люблю, — еле вымолвил Слава, после шмыгнул носом, положив голову на ноги. Юноша положил трубку. Непослушная рука упала на пол, выкинув из ладони телефон. — Позвоню Глебу, — внезапно возникла логичная мысль в голове Славы. Взяв чуть дрожащими руками гаджет в ярком чехле, юноша разблокировать его. На главном экране стоял арт из любимой игры скейтера. Найдя в контактах Голубина, пальцы Михайлова некоторое время не хотели нажимать на звонок. В комнате повисла тишина. Десятиклассник словно и не хотел уже никому звонить. Он прожигал экран телефона пустым взглядом. Внезапно телефон завибрировал. — Привет, Ни, — не скрывая эмоций в голосе, сказал Слава. — Приветики, а ты чего такой грустный? Ты же тусил эти дни с Глебом? Неужели он так плох в постели? — Подруга не унималась и шутила на привычную себе тему. На том проводе послышалось шмыганье. — Слава? Ты чего, – подруга растерялась и почувствовала вину. — Плачешь что ли? — Прикинь, — юноша саркастично ответил, откинул голову назад и почувствовал лёгкую боль от удара о стену. — Так, что случилось? — Ника не знала о чём и подумать. Мысли о том, что другу нравятся парни, тут же отбрасывала в сторону. — Я походу, блять, гей — Мам, что случилось? — В дом влетел напуганный Глеб. Отец сидел на диване и тяжело дышал. Мать встретила Глеба и попыталась увести из гостиной. — Медики? — Сын краем глаза успел увидеть, как медицинская сестра сгорбилась над его предком. — У папы случился приступ. Я не понимаю, почему он же давно не завсегдатай баров, — мать не смогла удержать эмоции и уткнулась в плечо сына. Он обнял её пытаясь осмыслить сказанное. Глеб не хотел идти в ту пугающую комнату, не хотел видеть тяжёлое состояние отца и рыдающую мать. В коридор вышла медик. — Лена, молодец, что дала ему аспирин, — женщина подошла к маме Глеба. — Сейчас состояние нормальное. Утром с вещами в больницу, — приказным тоном выдала вердикт докторка. Глеб наблюдает за серьёзным выражением лица медицинского работника. Карие глаза были словно стеклянные, сухие тонкие губы замкнулись, на подбородке виднелась маленькая родинка. Мама и женщина-врач обмолвились парой слов и ушли. — Пап, — голова сына появилась из-за широкой арки. Двери в гостиную были открыты. Старший сын вошёл в комнату и сел на диван рядом с отцом. — Всё нормально, — грудь отца время от времени вздымается. — Сказали лишь подозрение на приступ. Завтра поеду в больницу, — отец похлопал сына по плечу. Щеки Глеба вспыхнули, взгляд пустой. — Я тогда пойду, — Голубин младший сжал смартфон в руке и скрылся из комнаты. – Почему ты не берёшь трубку? — Злой Глеб пытается третий раз дозвониться, но абонент не отвечает. — С кем ты болтаешь? Глеб бросил телефон на кровать и вышел из своей комнаты. Тёмный коридор встретил его лёгким ветерком. Парень тихо спустился на первый этаж. Родители, наверное, уже спали. На первом этаже тихо. Входная дверь отворилась, но через мгновение парень закрыл её, с другой стороны. Наступают белые ночи. И большое количество кровососов. Юноша оглянулся. Зелёная короткая трава застелила землю. Левее в нескольких метрах находится дровяник. Чуть помедлив и убедившись, что Голубина никто не видит, он отправился в деревянный домик. Зайдя маленькое помещение, он пожалел, что оставил телефон дома. А, впрочем, мотоциклист с закрытыми глазами сможет отыскать пачку сигарет в своём тайнике. В пачке покорно ждали три сигареты и белая зажигалка. Парнишка вышел из дровяника и закрыл его на самодельную щеколду. Он пошёл по вытоптанной годами дорожке прямиком к калитке, выходящей на живописный вид. Калитка со скрипом ударилась о забор. Парень зажёг сигарету и начал разглядывать красоты. Впереди него раскинулась узкая речонка, а за ней был зелёный, устланный высокой травой берег. Розовел закат. — Почему ты не отвечаешь, Слав?