А что дальше?

Миллиметры между Алесей и Глебом сокращались пока их губы не сомкнулись в поцелуе. Пьяном поцелуе, о котором на утро, возможно, они будут жалеть. Девушка не желала останавливаться, поэтому взяла лицо Голубина в свои ладони и села на Глеба. Щёки юноши неистово пылали. Горячее дыхание старшей обжигало шею. После чего длинные пальцы обвили мужскую шею. Когти дразнили, царапали кожу, заставляли бежать табун мурашек по спине, только больше возбуждая Голубина. Парень, словно подхватил ритм и решил соответствовать девушке. Потные ладони бродили по изученным, до чёртиков, бёдрам. Поцелуи продолжались, пока они не стали жадно глотать воздух. Кафельникова начала всматриваться в глаза парня. При ярком свете казалось, что её глаза цвета лайма. Затем она рассмотрела шрамики, грубую щетину, что начала вновь расти. Девушка жадно бросала взгляд на особенности в лице Глеба, его черты, которые, как ей казалось, она могла забыть. – Трахни меня, – девушка словно протрезвела после осознания того, что она сказала. Отступать было поздно, – прямо здесь. Лицо Голубина не выражало никаких эмоций. Студентка начала волноваться, что долгожданного продолжения не будет. Вдруг мотоциклист провёл рукой по щеке девушки. Он неторопливо приблизился к лицу студентки. Алеся задержала дыхание, под рёбрами жутко билось сердце. Она сделала первый шаг и вновь прикоснулась губами к губам Глеба. Юноша нырнул рукой под лёгкое платье девушки. От одних прикосновений по оголённому телу девушка покраснела. Парень решил не мучить девушку и отступится от долгих прелюдий. – Подожди, – студентка приподнялась на коленях к предмету бытовой техники, стиральной машинке, и взяла свою сумочку, – вот, – в её руках оказался презерватив. Глеб понимал, что последствия секса без контрацепции не для всех приятны. Он принял презерватив, запакованный в фольгу. Алеся расстегнула ширинку штанов на Глебе, а парень расправился с упаковкой презерватива. Несколько движений и уже два человека наслаждались друг другом. Голубин смотрел на свою бывшую. Она закинула голову назад и медленно двигалась то вверх, то вниз. Мотоциклист держал девушку за бёдра, всё больше насаживая на половой орган. Студентка перестала сдерживать стоны. За дверью в ванную комнату люди услышали стоны. – Кому-то явно хорошо, – подметил мужчина с синими дредами. Собеседница рассматривала руку, которая забита тату. Рисунки были не связанные между собой. Парень поднял руку, дабы испить свой напиток, налитый в красный стаканчик. Собеседница этого парня увидела, что под ухом парня красовалась ещё одна татуировка. – Как-то раз была на тусе, – юная девушка начала рассказ, глядя в свой стаканчик. – Да ладно? – мужчина перебил, посмеялся и допил содержимое из стакана. – Кончай смеяться, вроде взрослый мужик, а шутишь, как школьник, – девушка опустила голову и помотала ею. Короткие чёрные волосы закрыли её лицо. – Это всё из-за щетины. Если побрею её, то точно буду выглядеть, как в старые добрые, – мужчина потрогал свою колючую щетину, поставил стакан на полку рядом с книгами и начал рассказывать что-то из своей жизни. Девчонка смотрела на красный стаканчик у книг. Он был там явно не к месту. «Булгаков, Дориан Грей, простите это ему», – девушка улыбнулась, пропуская мимо ушей увлекательный одноминутный рассказ. – Почему мы стоим в коридоре? Я уже задолбалась слушать, как кто-то стонет в соседней комнате, – девушка не постеснялась выразить недовольство. – Почему мы вообще пришли на эту тусовку? – Пришли мы сюда, потому что это единственное место, где можно безопасно поговорить, сама знаешь, о чём, – мужчина приблизился к девушке, из-за чего она чувствовала запах крепкого алкоголя и горьких сигарет. – Стоп! Стоп! – Глеб словно проснулся ото сна. – Что-то не так? – Алеся не понимала в чём дело. Последние полчаса всё шло как надо, ничего не предвещало такого поведения бывшего парня. Студента слезла с парня, сидя на холодном кафеле, она наблюдала за златовласым юношей. – Я не могу, – парень встал с пола и надел штаны. – Ты была права, – он бросил взгляд на студентку, что так и сидела в недоумении. – В чём? – Девушка перешла на крик. – В том, что я гей.