Aimer

      Когда Сону, наконец-то, утихомиривается и засыпает в детской, Сокджин спускается на кухню, садясь за ноутбук и продолжая работу над книгой. С рождением младшего сына времени стало гораздо меньше, ведь он не хочет прибегать к услугам нянь и самостоятельно занимается ребёнком, от чего работа его значительно замедляется. Он уже опоздал со всеми сроками, поэтому порой засиживается до поздней ночи, особенно, когда Намджун задерживается на канале. Сегодня он тоже планирует посидеть за монитором подольше и закончить главу, иначе Юнхо скоро убьёт его.       Последнее время Сокджину всё чаще кажется, что они с Намджуном снова возвращаются к той точке, откуда начался его персональный кошмар несколько лет назад. Всякий раз, стоит Намджуну задержаться на работе, он принимается сам себя накручивать, и от дурацких назойливых мыслей сложно чем-либо отвлечься. Он читает Сону сказку перед сном, пытается целиком погрузиться в собственный роман — без толку. Он сам себя ругает, что это уже паранойя, что за последние четыре года Намджун ни разу не дал повода усомниться в нем, однако, всё произошедшее не прошло бесследно. Порой ему снится, что он снова спит один, и вторая половина постели пустая и холодная. Тогда он просыпается, ощущая колотящееся в груди сердце, и прижимается к груди Намджуна, радуясь, что это всего лишь сон. Иногда он подолгу смотрит в окно, боясь, что Намджун не вернётся именно сегодня, снова его оставив, и успокаивается только тогда, когда видит, как автомобиль мужа подъезжает к их дому, после чего раздаётся счастливый визг младшего сына, который несётся встречать отца.       Намджун домой возвращается снова поздно и сразу же идёт на кухню, зная, что Сокджин всё ещё работает. Омега, как и всегда, сидит за кухонной стойкой, раскрыв ноутбук и поставив рядом чашку с горячим чаем, который, впрочем, наверняка уже остыл.       — Привет, — Намджун подходит сзади, обнимая омегу за плечи и целуя в макушку. — Давно сидишь?       — Часа два, как Сону уложил, — Сокджин кладёт ладони поверх рук Намджуна и поднимает лицо, чтобы получить поцелуй.       — Пора отдохнуть, — альфа вытягивает мужа из-за стойки и сажает на неё сверху, вставая между его ног и ведя ладонями по бёдрам.       — Мне нужно закончить сегодня, Джун, я очень сильно опаздываю по срокам, — устало вздыхает Сокджин, обнимая альфу за шею.       — Нам нужно ловить момент, пока маленький монстр спит, ты же понимаешь, — усмехается альфа, развязывая шнуровку на поясе домашних брюк омеги и целуя того в шею.       Сокджин мысленно соглашается, запрокидывая назад голову и пытаясь заглушить голос совести, который напоминает о том, что он снова не допишет сегодня главу. Наплевать, они с Намджуном не так часто бывают наедине. Обычно к моменту, когда Сону засыпает, они уже и сами уставшие, и проваливаются в сон, как только их головы касаются подушек. По-настоящему расслабиться и насладиться друг другом они могут только в течки Сокджина, когда Сону забирают к себе Тэхён и Чонгук, и тогда у них есть несколько дней на то, что бы побыть вдвоём. В эти дни они полностью принадлежат друг другу, любя друг друга так, словно они всё ещё ненасытившиеся подростки. Но в другие дни Сокджин видит, что страсти между ними уже не так много. Нет огня, нет искры, или что ещё нужно, чтобы чувствовать эту связь с мужем, от которой внутри всё замирает. Он ужасно боится, что они снова отдалятся, что альфе захочется снова ярких ощущений, а дома только Сокджин, погрязший в ежедневной рутине. Поэтому, когда Намджун вполне однозначно отстраняется на несколько сантиметров и хватается за пояс его брюк, Сокджин готов позволить ему что угодно, лишь бы он не останавливался. Только в его руках он может отодвинуть на задний план все переживания, забыться и расслабиться.       Брюки Сокджина сползают вниз к коленям, а футболка задирается, и Намджун уже хочет стянуть с него одежду совсем, но слышит топот босых ног, раздающихся со второго этажа.       — Не успели, — вздыхает Намджун, натягивая на Сокджина штаны обратно и помогая спрыгнуть со стойки.       — Отец! — несётся по лестнице вниз Сону.       — Привет, кнопка, — альфа подхватывает вбежавшего на кухню ребёнка на руки и усаживается с ним за стол. — И почему ты ещё не спишь? Ты время видел?       — Я услышал, как ты приехал! — шкодливо улыбается маленький омега.       — Пора тебя отправить к Тэ и Гуку, а то родителям никакого житья с тобой, — печально вздыхает Намджун и Сокджин издаёт смешок.       — Завтра! — загорается Сону, стоит только упомянуть ночевку у старшего брата.       — Если сейчас же отправишься в свою комнату и уснёшь, то я подумаю, — серьезно говорит Намджун, и ребёнка как сдувает с кухни.       — Ты прирожденный отец, — смеётся Джин.       — Предлагаю пойти в ванную, там он нас точно не достанет, — тянет он за собой Сокджина наверх, и омега понимает, что роман допишет ещё очень не скоро.

***

      Утром Намджун уезжает рано, даже не разбудив Сокджина, который спит в их постели вместе с пришедшим под утро Сону. Омега сонно потягивается, разминая ноющие после ночи с мужем мышцы. Кажется, ему скоро будут не по силам такие забеги, но он довольно улыбается, щуря глаза под пробивающимся сквозь прозрачный тюль утренним солнцем и тянется руками вверх, вытягивая позвоночник. Намджун сегодня, наверняка, совсем не выспался, в отличие от него, и он планирует позвонить ему чуть позже, чтобы узнать, как дела, а пока он наблюдает за спящим сыном.       Сону свернулся в позу эмбриона, почти утыкаясь макушкой ему в бок, и тихо сопит. Его чёрные немного отросшие волосы разметались по постели, и Сокджин не удерживается, принимаясь гладить по ним пальцами, убирая с его лба чёлку.       Иногда ему сложно поверить, что это чудо — их с Намджуном. Сложно поверить, что его самая большая мечта так неожиданно сбылась и он снова папа. Каждое утро вот уже четыре года начинается с звонкого голоса самого младшего в семье омеги, совместная чистка зубов, приготовление завтрака для любимого мужа и отца, где Сону обязательно нужно во всем поучаствовать. Каждый вечер они ждут вместе с работы Намджуна, когда он не задерживается, читают сказки, рисуют. Сокджин чувствует себя самым счастливым в такие моменты.       Ребёнок шумно выдыхает, начинает шевелиться и открывает глазки.       — Доброе утро, котёнок, — улыбается ему Сокджин. — Выспался?       — Угу, — сонно мямлит Сону и тоже принимается потягиваться, спихивая в сторону одеяло. — А где отец?       — Уже уехал на работу, пока мы с тобой спали, как сурки, — Сокджин щёлкает сына по носу и встаёт с постели, накидывая поверх майки и пижамных штанов шелковый халат. — А мы с тобой умоемся, позавтракаем, и я отвезу тебя к Тэ и Чонгуку.       Сон Сону как рукой снимает, и ребёнок несётся в ванную вперёд папы, занимая своё место на стуле перед раковиной, ожидая свою зубную щётку.       — Держи, — Джин выдавливает детскую пасту на щётку Сону и протягивает её ему.       Сокджин проделывает то же самое, быстро чистит зубы и умывается, пока ребёнок не спеша водит щёткой во рту. Внизу хлопает входная дверь, и Джин быстро вытирает лицо полотенцем.       — Кто-то пришёл, малыш, я пойду посмотрю. Как дочистишь зубки, помой щётку под водой, хорошо?       Сону кивает и Сокджин целует его в макушку, оставляя одного в ванной. Омега спускается на первый этаж и с удивлением замечает старшего сына. Тэхён вешает свой плащ в шкаф и убирает туда же ботинки.       — Тэ? Ты чего тут?       — Приехал немного пожить у вас, — бодро улыбается Тэхён. — Вот, привёз из пекарни булочки для Сону!       Тэхён машет бумажным пакетом и идёт с ним на кухню.       — Тэ, что случилось? — обеспокоено семенит за ним Джин. — Ты поссорился с Чонгуком?       — Да нет, — отмахивается Тэхён и включает чайник. — У Чонгука сессия. Я у вас пока поживу, мне скучно.       — Скучно? — приподнимает брови Сокджин. — Чимин говорил, что тебе некогда скучать, обе кофейни на себе тащишь.       — Ну… в кофейне Чимина сегодня Джинён руководит процессом и я к обеду туда поеду, а у Чонгука он сам.       — Так у него же сессия, — окончательно запутывается Сокджин. — Ты мне сейчас мозги пудришь, Тэ?       — Ничего я не пудрю! Давайте завтракать лучше. Где Сону?       Продолжить допрос Сокджин не успевает — на кухню влетает Сону, с ходу врезаясь в старшего брата и тут же оказывается у него на руках.       — Тэ, прекращай его на руках таскать, он уже давно не маленький!       — Что у нас папа с утра такой вредный? — обращается Тэхён к сидящему у него на руках Сону, который уже действительно далеко не маленький, ведь ему пошёл пятый год. А Тэхён просто не может перестать с ним нянчиться, ведь почти пропустил первые несколько лет его жизни, пока жил в Австралии.       — Это потому что отец уехал рано на работу, — улыбается Сону.       — Вот, ребёнок истину говорит! — смеётся Тэхён, пересаживая брата на стул и тянется за кружками в шкаф.       Сокджин продолжает подозрительно смотреть на Тэхёна, который почти беззаботно пьёт чай и развлекает Сону, но косится иногда на свой мобильный. До самого обеда Тэхён возится с братом, пока Сокджин занят на кухне. Они то рисуют, то смотрят мультфильмы, то листают книжки, пока Сокджин не знает чем себя занять, кроме как приготовлением обеда. Вспомнив, что так и не позвонил Намджуну, набирает мужу на телефоне. Намджун трубку сначала не берет долго, а потом отвечает, что очень занят на работе и перезвонит позже.       Ближе к обеденному времени Тэхён спускается вниз с уже одетым в джинсовый комбинезон и куртку Сону, и объявляет, что возьмёт его с собой в кофейню Чимина, но вечером Сокджину придётся ребёнка забрать, потому что Тэхён будет там до самого закрытия.

***

      С тех пор, как Тэхён перебрался обратно в Сеул, много чего изменилось. Он больше не живёт с родителями, и не работает на канале отца. Как только он вернулся из Сиднея, куда улетал, только чтобы собрать вещи и уволиться там с работы, Чонгук предложил переехать к нему, ведь живёт теперь один. Тэхён долго сомневался и думал, стоит ли им начинать жить вместе. Тэхён, безусловно, уже был давно готов, ведь ему было двадцать пять. Чонгуку же было всего двадцать. Тэхён был не уверен, что альфа готов, ведь это сравнимо с семейной жизнью, а Чонгук, хоть и очень сильно возмужал за эти годы, всё ещё был слишком молод. Решение пришло к Тэхёну после того, как он впервые побывал дома у Чонгука с того момента, как тот стал жить в квартире один. Полный кухонный шкаф рамёна на любой вкус и цвет, полуфабрикаты в холодильнике, упаковки из-под фастфуда в мусорной корзине и гора нестиранной одежды, из-за которой уже не закрывается корзина для белья. Так Тэхён и переехал к альфе.       С кофейнями тоже завертелось почти сразу. Когда Чонгук впервые привёл Тэхёна в кофейню, которую ему подарили родители, омега влюбился сразу же. Пекарня Чонгука хоть и имела такое же название, и являлась филиалом, но была куда больше и просторнее, а в интерьере чувствовалась рука альфы, ведь он всё выбирал для кофейни сам. Тэхён сначала иногда оставался помогать Чонгуку, управляясь с какими-то мелкими делами, иногда стоя за кассой, или собирая заказы. Чонгук показывал как варить тот или иной кофе и рисовать пенкой, как готовить коктейли и как их красиво подавать. Позже Тэхён начался интересоваться и другими делами кофейни, вроде разработки сезонного меню, работы с поставщиками и тому подобным. Уже через полгода Тэхён уверенно мог заменять в пекарне Чонгука, который разрывался между учебой и работой. Благо, часто помогал и Джинён, который после окончания университета остался работать на Чимина, ведя всю бухгалтерию обеих кофеен и помогая иногда в зале, как менеджер.       Когда Чимин забеременел, вопроса о том, кто будет заниматься кофейнями, когда срок станет большим, не стояло. Тэхён радостно предложил свою кандидатуру. Семья одобрила. Так Тэхён и сменил род деятельности кардинально. Иногда его даже стали посещать мысли попробовать поступить в университет, чтобы изучать какой-нибудь менеджмент, или бизнес, как Чонгук. Но это пока только лишь мечты.

***

      Подумав о том, что было бы неплохо привезти мужу обед, Сокджин упаковывает контейнеры и отправляется на телеканал. Намджун сказал, что очень занят сегодня на работе, а значит, у него, наверняка, не было возможности пообедать. Сокджин даже не уверен, что альфа сегодня нормально позавтракал, ведь тот будить его не стал, уехал.       Доехав до канала, Джин сразу поднимается на лифте на последний этаж, идя в приемную Намджуна.       — Добрый день, — широко улыбается ему секретарь мужа.       — Здравствуйте, — дружелюбно кивает Сокджин. — Намджун у себя?       — Господин Ким ещё не появлялся сегодня на телеканале, какие-то личные дела. Обещал быть после обеда, — отчитывается секретарь.       — Личные дела? — растерянно переспрашивает Сокджин, ощущая, как в груди замирает сердце. — А, да, личные дела… я оставлю ему обед в кабинете?       — Конечно, — с улыбкой кивает секретарь. — Может, доложить господину Мину о вашем визите?       — Нет, не нужно, — отказывается омега и скрывается за дверью кабинета мужа.       Оказавшись внутри, Сокджин нервно выдыхает. Все мысли в голове спутываются. Несколько часов назад Намджун сказал, что сильно занят на работе, но секретарь говорит, что на работе его сегодня ещё не было. Утром Намджун уехал очень рано. В голове начинают виться теории, складываются какие-то пазлы.       Сокджин сотню раз убеждал себя, что все его страхи беспочвенны, но что ему ещё сейчас думать?       Он несмело проходит вглубь кабинета, ставит принесённый обед на рабочий стол и обходит его, садясь в кресло. Он обводит взглядом рабочую поверхность и цепляется за фотографии в маленьких рамках: на одной фотографии Намджун обнимает Сокджина на каком-то празднике дома у его родителей, они совсем юные, наверное, им лет по восемнадцать. Другая фотография гораздо свежее — на ней заплаканный Джин держит на руках новорождённого Сону, а Намджун и Тэхён обнимают его с обеих сторон. Две самые любимые фотографии его мужа. Сокджин вздыхает, отрывая от них взгляд. Стол Намджуна выглядит как рабочая зона типичного семьянина, который скучает о родных даже находясь на работе, и не к чему даже придраться. Сокджин и сам не знает, что ожидал здесь увидеть.       Может, стоило просто позвонить Намджуну? Узнать, где он, если не на работе? Но Сокджин боится уличить мужа в обмане. Уже не первом. Сокджин вздыхает, качая головой, которая так некстати разболелась.       Решив дождаться Намджуна в кабинете, раз уж он обещал к обеду вернуться, Сокджин вешает свой тренч на спинку кресла. Прокрутившись в кресле, он склоняется над выдвижными ящиками стола и, не поборов любопытство, открывает самый верхний. К его удивлению, в ящике лежат рисунки Сону. Сокджин достаёт их, принимаясь просматривать. Наверное, сын нарисовал их, когда был здесь в последний раз. Забавно, что Намджун хранит их. Пролистав все рисунки, он уже хочет положить их обратно в ящик, но замечает, что на дне ящика лежит ещё кое-что. Книга.       Сокджин берёт её в руки. Увидеть здесь свой роман ещё более неожиданно, чем собрание художеств младшего сына. Омега кладёт издание перед собой и долго разглядывает обложку, словно видит впервые. Это так странно, что в столе Намджуна лежит именно эта книга, в которую Сокджин вложил всю свою боль от предательства и разрыва, над которой пролил столько слёз.       Проведя кончиками пальцев по краю обложки со слегка сбитыми уголками, он раскрывает её и натыкается на подписанный им самим форзац. Тот самый экземпляр, который он подписал для Намджуна, когда они были не вместе. Сокджин пробегает взглядом по строчкам и чувствует, как начинает щипать глаза. На страницы капают слёзы. Он шмыгает носом и перелистывает страницы, местами потрепанные, с приклеенными на них стикерами, подчеркнутыми фразами. Сколько же раз Намджун читал эту книгу?..       За своими слезами Сокджин не замечает, как дверь в кабинет открывается и в проходе показывает Намджун. Он видит заплаканного Сокджина за своим столом и в секунды преодолевает расстояние между ними.       — Джин? Джин, что случилось? — Намджун опускается перед ним на корточки, заглядывая в покрасневшие глаза.       — Где ты был? — всхлипывает омега, вытирая глаза от слёз. — Ты сказал, что работаешь, но твой секретарь сказал, что ты ещё не был сегодня на телеканале.       — Ты из-за этого, что ли, расплакался, глупый? — снисходительно улыбается Намджун, принимаясь целовать лицо Сокджина. — Горе ты моё, как же я тебя люблю.       — Нет, я… — Сокджин сжимает книгу в руках, махнув ей перед Намджуном. — Ты её читаешь?       — Периодически, — кивает альфа. — Наталкивает на разные мысли. Она потрясающая, эта книга. Хотя читать её сложно. Мне, по крайней мере. Так что случилось? Почему ты плакал?       — Где ты был?       — Помогал кое с чем Чонгуку. Он попросил никому не рассказывать, поэтому я не стал говорить тебе.       — Ты помогал ему с учебой? — не понимает Сокджин.       — Почему с учёбой?       — Тэхён сказал, что у Чонгука сессия сейчас. Он приехал сегодня к нам домой, и сказал, что поживет немного с нами, пока Гук на сессии.       — Вот оно что, — вздыхает Намджун. — Сессия Чонгука закончилась две недели назад, Джин. И он, видимо, ещё не знает, что Тэхён уехал к нам.

***

      Отправив сообщение Чонгуку о том, что останется ночевать у родителей сегодня, Тэхён после работы в кофейне возвращается домой, планируя ещё застать не спящего Сону перед сном.       На самом деле, остаться у родителей он планирует не на один день, а на несколько, но Чонгуку пока знать об этом не обязательно. Тэхён чувствует, что очередная течка вот-вот начнётся, и переждать её он хочет дома у родителей.       С тех пор, как они с Чонгуком снова вместе, они не провели вместе ещё ни одну течку Тэхёна. Чонгук долго терпел, входил в положение Тэхёна, слушал обещания о том, что «следующую течку точно вместе», и ждал. Но Чонгук тоже не железный.       А Тэхёна перед каждой течкой сковывает страх. Перед глазами снова проносятся события четырёхлетней давности, снова слёзы в подушку. Возможно, ему уже нужна помощь психолога, но он всё откладывает. Ведь гораздо проще просто спрятаться. Это он и собирается сделать в доме у родителей. Истинных причин он им, конечно, не называет. Родители вообще не в курсе, что происходит у их детей, и Тэхён искренне считает, что они с Чонгуком во всем могут разобраться сами, а значит, их родителям не обязательно знать подробности их частной жизни.       На второй день Тэхён чувствует боли в животе и поднимающуюся температуру, поэтому, когда к ним домой приезжает в гости Чимин, Тэхён даже не спускается вниз, продолжая лежать в постели в своей старой комнате, периодически проваливаясь в сон.       На удивление всех, Сокджин и Чимин находят общий язык и начинают хорошо общаться, когда Чимин беременеет от Юнги. Сокджин искренне радуется тому, что лучший друг, наконец, станет отцом, как давно мечтал, но Чимина то и дело охватывают страхи. Он вообще не хотел снова становиться папой, считая, что всему должно быть своё время, и в своё он уже родил Чонгука. Однако, пошёл на поводу у альфы, который практически умолял подарить ему сына. Чимин знает, как для Юнги это важно. И Чимин тоже счастлив, что у них будет общий ребёнок, но порой его страхи оказываются сильнее. В такие дни он и ищет поддержки у Сокджина, и омега, как ни странно, всегда готов её оказать. К тому же, Сокджин живое доказательство того, что рожать в сорок — совершенно нормально и ничуть не страшно.       Они вдвоём пьют чай на кухне, с испечённым Сокджином печеньем, пока Сону рисует в альбоме, расположившись на полу.       — У меня начало повышаться давление, представляешь? — жалуется Чимин. — Когда я носил Чонгука, у меня никогда не повышалось! И врач, и Юнги успокаивают, говорят, что такое бывает, мне не следует волноваться. Но как не волноваться, посмотри на мои отёкшие ноги!       Чимин приподнимает с трудом одну ногу, чему мешает большой живот, и Сокджин смеётся.       — Время восемь часов вечера. Если я сейчас покажу тебе свою ногу, она тоже будет отёкшей. Это физиология. Тебе действительно нужно меньше волноваться о ерунде. Если врач говорит, что всё под контролем, значит действительно так и есть.       — Я стал таким мнительным, — вздыхает Чимин и кладёт ладони на живот. — До родов ещё месяц, а я уже извёлся весь. Так боюсь, что что-то пойдёт не так… а Юнги уже ещё одного планирует. Надо успеть, говорит. Ему-то проще, это ведь мне страдать от отеков, перепадов настроения, нервов, страха родов. А он получит готового ребёнка.       — Юнги всегда мечтал о большой семье, — улыбается Сокджин, подливая Чимину чай. — А ты меньше переживай. Я ведь родил. Мне было столько же, сколько тебе сейчас. А ты действительно ещё одного успеешь родить.       — А вы больше не хотели?       — Это, видимо, была разовая акция, — усмехается Сокджин, переводя взгляд на валяющегося на полу среди карандашей и фломастеров Сону. — Да и проще уже внуков дождаться. Нам пока хватит и Сону. Кстати, о внуках. Ты не знаешь, что случилось у наших детей?       — Нет, а что у них случилось?..       — Тэхён второй день у нас, — объясняет Сокджин. — Спит наверху. Наврал, что у Чонгука сессия, и поэтому пришёл.       — Чонгук мне ничего не говорил, — Чимин начинает нервно проглаживать живот, ощущая, как шевелится внутри ребёнок. — Он вообще мне ни о чем не говорит, с тех пор, как стало известно о беременности. Думает, что я буду волноваться.       — Гук хочет пожениться на Тэ. Я сам слышал, — вставляет Сону, продолжая как ни в чем не бывало рисовать.       Сокджин и Чимин переглядываются.       — Не «пожениться на Тэ», а «пожениться с Тэ». Где ты это слышал, котёнок? — интересуется Сокджин.       — Мне отец по секрету сказал, — гордо отвечает ребёнок.       — Почему ты тогда нам рассказываешь чужой секрет? — усмехается Джин.       Сону теряется на секунды, потом пожимает плечами и снова продолжает выводить каракули фломастерами.       — Пора заканчивать разговаривать о таких вещах при Сону. Он стал слишком много понимать, — шепчет Сокджин Чимину, и тот заливается смехом.       Не проходит и получаса, как приезжает Чонгук. Сокджин встречает его на пороге, говорит, что Тэхён спит, и зовёт на кухню.       — О, пап, ты тоже здесь? — Чонгук целует Чимина в щёку и усаживается рядом, пока Сокджин варит кофе по его просьбе.       — Так, шифровальщики. Выкладывай, что происходит. Я сегодня с места не сдвинусь, пока не узнаю, что за проблемы у вас с Тэхёном, — объявляет Чимин.       Чонгук вздыхает и опускает глаза в чашку кофе, которую перед ним поставил Джин. Сону залезает на колени Чонгука, удобнее на них устраиваясь.       — Я жду, — напоминает Чимин.       — У нас нет проблем, — бормочет Чонгук, ероша волосы Сону на макушке.       — Чон Чонгук, — понижает голос папа.       — Неловко о таком говорить…       — Зная вас, вы оба быстрее наломаете дров. Говори.       Чонгук молчит недолго, подбирая слова.       — В общем… за этот год, с тех пор как Тэ вернулся, мы не провели вместе ни одной его течки, — Чонгук зажимает уши Сону ладонями, от чего тот начинает вертеться в его руках.       — То есть, как это? — вклинивается Сокджин.       — На таблетках, по разным спальням, — вздыхает Чонгук. — Тэхён боится. Или не доверяет мне… это.       Все замолкают, обдумывая слова Чонгука. Сокджин размышляет, почему сын не пришёл к нему со своими страхами, почему ни к кому не обратился. Это, конечно, сейчас бесполезно, но, быть может, он смог бы чем-нибудь помочь ему.       — У Тэхёна начинается течка. Он наверху. Может, вам удастся поговорить. Чонгук, вам нужно просто больше разговаривать. Ты же знаешь Тэхёна. Если с ним не говорить, он придумает себе всё сам.       Чонгук кивает, опускает Сону снова на пол, оставляет Сокджина и Чимина на кухне, и поднимается наверх, в спальню Тэхёна.       В его комнате темно, ярко пахнет им и, если прислушаться, слышится тихое сопение. Чонгук проходит внутрь, укладывается рядом с омегой на постель, сгребает его в объятия и ведёт носом по его шее, вдыхая самый любимый аромат.       Этот год был сложный для них обоих, Чонгук это прекрасно понимает. Несмотря на то, что они безумно счастливы вместе, наслаждаются каждой проведённой вместе минутой, в каждом из них до сих пор живут страхи. Чонгук боится снова не оправдать ожиданий Тэхёна, ведь подвёл его уже однажды. Боится, что у Тэхёна снова возникнут мысли, что ему нужен кто-то более взрослый, более зрелый. Чонгук изо всех сил пытается соответствовать, хочет, чтобы Тэхён почувствовал в нём опору. Но судя по тому, что Тэхён боится проводить вместе течки, у Чонгука впереди ещё много работы. Сам Тэхён же боится снова оказаться сломленным и разбитым. Боится, что Чонгук пожалеет о том, что вернул его, боится, что поймёт, что это всё ему не нужно.       Чонгук бы многое отдал, чтобы уничтожить все эти переживания и опасения. Он так сильно хочет, чтобы Тэхёну было спокойно рядом с ним.       — Чонгук? — сиплым ото сна голосом спрашивает Тэхён, почувствовав губы на своей шее и руки, крепко обвившие его тело.       — Привет, — улыбается альфа, хватая губами мочку его уха и проводя по ней языком. — Нам пора домой, Тэ.       Чонгук находит рукой под одеялом край пижамных шорт Тэхёна и ныряет ладонью под резинку, проходясь пальцами между ягодиц. Тэхён шумно выдыхает.       — Давай одеваться. Где твоя одежда?       — Я хочу остаться тут, — тихо говорит Тэхён, убирая руку альфы из своих шорт.       — Боюсь, твой отец не придёт от этого в восторг, — усмехается Чонгук и чмокает омегу в губы. — Давай, Тэ. Одеваемся и едем домой.       Тэхён вяло соглашается и позволяет Чонгуку себя одевать. Альфа натягивает на него чистое белье и джинсы, футболку и джемпер сверху. Тэхён выпивает таблетку, чтобы без проблем успеть добраться до квартиры Чонгука на такси, и альфа ведёт его вниз.       — Как себя чувствуешь? — Сокджин заключает его в свои объятия и целует горячий лоб, пока Чонгук о чем-то отошёл поговорить с Чимином.       — Нормально пока.       — Тэ, Чонгук мне сказал о твоих течках, — Сокджин гладит сына по щеке. — Малыш, я знаю, что это может быть сложно, но ты не должен ничего бояться. Чонгук твой альфа, он уже давно не ребёнок, и он так сильно тебя любит. Научись доверять ему. Ты ведь знаешь, что доверие очень важно.       — Хорошо, пап, я постараюсь, — кивает Тэхён. — Спасибо тебе.       Попрощавшись с родителями, Чонгук забирает Тэхёна домой, куда они уезжают на такси. Сокджин и Чимин ещё недолго болтают в гостиной о проблемах родительства и детей, пока за Чимином не приезжает Юнги. Альфа не заходит к Кимам домой, и Чимин выходит на улицу. Юнги помогает ему усесться в автомобиль и коротко целует в губы, проводя ладонью по круглому животику. Он весь день мечтал поскорее оказаться рядом с мужем и их малышом, который должен совсем скоро родиться, а пока Юнги довольствуется ощущением движения под ладонями. По вечерам он долго болтает с сыном, целуя живот Чимина и гладя его, пока Чимин не засыпает. Тогда Юнги укрывает его и ложится рядом, уместив ладони снова на его животе. И это лучшая часть его дня.       — Как посидели?       — Хорошо, — растягивает губы в улыбке Чимин. — Мне прям легче каждый раз, когда я от Сокджина выхожу.       — Здорово, — кивает Юнги и заводит машину.       — Что-то случилось, Юнги?       Юнги снимает руки с руля и опускает голову. Чимин осторожно берет его за руку, заставляя повернуться к нему.       — Что такое?..       — Я забыл о дне рождения Сонёна, — выдыхает альфа.       Чимин крепче сжимает ладонь мужа в своей. Он знает, почему так расстроился Юнги. Он чувствует вину. За то, что смог жить дальше, за то, что полюбил другого, за то, что женился и теперь ждёт сына, а Сонён всё там же, в сырой земле. А теперь Юнги забыл о его дне рождения, будто тот совсем ничего не значит, но Чимин знает, что это совершенно не так. Он знает, что Сонён значит для Юнги.       — У меня батончик есть, — достаёт Чимин из сумки шоколадку, которую носит там на случай, если захочется сладкого. — Давай купим цветов и заедем к нему вместе? Думаю, он будет рад нас видеть.       Юнги кивает, грустно улыбается омеге и мягко целует его в губы.       — Ты самый лучший у меня, Чимин.

***

      Тэхён всю дорогу до их дома едет притихший, погруженный в свои мысли. Чонгук держит его за руку, поглаживая её большим пальцем, успокаивая Тэхёна, но ему всё равно не спокойно. Он столько лет справлялся с течками самостоятельно, не подпуская к себе ни Люка, ни Чонгука, и теперь им овладевает паника. Чонгук чувствует, как он немного дрожит.       Оказавшись в квартире, Чонгук помогает Тэхёну снять верхнюю одежду, попутно успевая нежно его целовать, заставляя расслабиться, напомнить, что он в надежных руках.       Убрав их вещи в шкаф, Чонгук тянет его в гостиную, где садится на диван, усаживает омегу на свои колени и заправляет выбившуюся длинную прядь ему за ухо.       — Я люблю тебя, Тэ, — шепчет Чонгук, проходясь губами по его скуле.       Тэхён прикрывает глаза, шепча в ответ то же самое. Он не знает, действует ли так на него течка, или просто пришло время довериться альфе и расслабиться, но он с головой окунается в ощущения и чувства, когда Чонгук продолжает дорожку поцелуев вниз, переходя ими на подбородок и шею, оттягивая ворот футболки и оставляя красные отметины на ключицах. Тэхён тихо стонет, оказываясь в спальне на прохладных простынях, которые отлично охлаждают его нагревшееся от температуры тело. Чонгук тянет с него джинсы и Тэхён приподнимает бедра, помогая ему стащить и отбросить их на пол. Чонгук принимается выцеловывать его тазовые косточки и Тэхён подаётся вперёд, желая быстрее почувствовать что-нибудь более откровенное, чем простые поцелуи.       Он совершенно забывается, отдаваясь целиком Чонгуку, уже и не помня, когда последний раз было настолько хорошо. Он сумасшедше улыбается через стоны, обхватывая альфу ногами за бедра и заставляя сильнее прижиматься к нему. Чонгук, не забросивший занятия спортом, за последние годы подкачался настолько, что Тэхён даже замечать не успевает, как они меняют позы. Чонгук то и дело подхватывает его под ягодицы, вертя омегу в постели так, как ему нужно, и Тэхён сам удивляется, что он то снизу, то сверху, то на боку.       Оказавшись в очередной раз снизу и получив уже второй оргазм, Тэхён откидывает голову на подушки, запрокидывая назад руки и подставляя шею под губы альфы. Внутри него набухает узел, и Тэхён чувствует, как снова начинает возбуждаться, когда член Чонгука пульсирует внутри, наполняя его… чёрт возьми. Тэхён распахивает глаза.       — Мы без защиты! Чонгук, мы без защиты! Вытаскивай!       Тэхён начинает ёрзать под Чонгуком, пытаясь соскочить, но альфа крепче его обнимает, переворачивая на бок и целуя в плечо.       — Чон, ты обалдел?!       — Я всё равно уже ничего не сделаю, успокойся. Просто полежи немного, — он продолжает покрывать поцелуями всё, до чего может дотянуться, и гладит ладонью живот Тэхёна.       — Ты! — Тэхён бьет альфу рукой по ладони, начиная всхлипывать. — Если я теперь забеременею…       — То всё будет хорошо, — Чонгук сжимает ладонь омеги в своей и целует за ухом. — Я люблю тебя, Тэ. Я не позволю тебе больше плакать. Обещаю.