Aimer

3 года спустя       У Тэхёна потеют от волнения ладони. Его рейс Сидней-Сеул только приземлился, а сердце уже тревожно замирает. Он не был в родной стране уже около двух лет, и не приезжал бы ещё дольше, если бы не долгожданная свадьба крёстного, которую он пропустить никак не может. Даже если придётся переступить через себя и встретиться лицом к лицу с тем, о ком всё ещё болит сердце, и не лечит ни время, ни расстояние.       Переезжать в другую страну никогда не было в его планах. Всё случилось неожиданно для него самого. Первый год после расставания с Чонгуком был самым тяжелым. Он почти не вылезал с работы, в которую ушёл с головой, лишь бы меньше времени оставалось на тревожные мысли и слёзы. Иногда ему писал Люк, и это отлично отвлекало, когда с друзьями-омегами не было сил говорить об альфах, отношениях и прочих вещах, на которые он реагировал слишком остро даже спустя месяцы. В одной из очередных переписок Люк позвал Тэхёна в гости в Сидней. Отдохнуть, покататься на досках. Тэхён, не долго думая согласился. Смена обстановки ему была просто необходима.       С рождением младшего брата дома стало, конечно, в разы светлее и ярче, но вместе с тем же появилось чувство, что нужно идти дальше. Поэтому, когда Люк начинает за ним ухаживать, а потом и вовсе просит остаться в Сиднее, Тэхён соглашается, надеясь, что и это пойдёт ему на пользу. Родители негодуют, когда Тэхён возвращается в Сеул буквально на неделю — собрать вещи и уволиться с работы, но смиряются, когда сын просит дать ему пожить немного для себя. У них, в конце концов, теперь есть Сону, в котором они души ни чают, а Тэхён должен найти что-то своё в этой жизни. Кто знает, может, Люк — его судьба?       Именно так и рассуждал Тэхён, уезжая в Австралию, чтобы начать всё с чистого листа. Юнги о переезде он сказал в последний момент, не желая, чтобы Чонгук узнал раньше, чем он сядет в самолёт. Тэхён знал, что крёстный и Чонгук очень сблизились после того, как он расстался с Чонгуком, поэтому молчал до последнего.       Первые месяцы было сложно, непривычно, иногда даже страшно. Тэхён безумно скучал по родителям и брату, по Юнги, по своему дому и друзьям. Потом начал привыкать. Он жил с Люком в его просторной двухкомнатной квартире, откуда пешком можно было дойти побережья, и это нравилось ему больше всего. Люк ухаживал мило, неторопливо, и Тэхён чувствовал себя расслаблено рядом с ним, если не брать во внимание то, что в сердце его до сих пор ни для кого места не было. Люк это, кажется, понимал, оттого никуда и не торопил омегу. Их отношения больше походили на дружбу, хоть альфа и испытывал к нему некую влюблённость. Тэхён же мог сказать разве что Люк был ему симпатичен.       Эти отношения не были похожи на его отношения с Чонгуком: не было никакой крышесносящей страсти, не было упоительной нежности, пылких ссор. Всё было слишком спокойно и стабильно. Тэхён решил, что, наверное, это и есть взрослые отношения. О том, что просто нет никаких чувств, он подумал уже позже. Тогда Тэхён невольно начал постоянно сравнивать Люка с Чонгуком, и с неприятной горечью отмечал, что Люк не идёт с его истинным ни в какое сравнение. Он был уверен, что раз Люк старше Чонгука, значит, обязательно серьёзнее, надежнее. На деле же, Люк был ещё бóльшим ребёнком, чем Чонгук. Хотя, это скорее были черты характеров, нежели реальное отображение возрастов. Чонгук в свои неполные семнадцать на момент их расставания имел серьёзные планы, цели, над которыми работал, не забывая помогать папе и уделять внимание Тэхёну, при всём при этом оставаясь всё ещё подростком. Люк же, в нынешние двадцать пять, как и самому Тэхёну, не имеет абсолютно никаких планов и амбиций: по будням он помогает с баром, который его друзья теперь открыли на постоянной основе, арендовав помещение, а по вечерам и выходным они играют рок и пьют виски с колой, и альфа обязательно приходит глубоко за полночь, не забывая пошарить ладонями по телу Тэхёна, и засыпает только тогда, когда омега просит прекратить.       Они живут вместе больше полутора лет, прежде чем Тэхён окончательно понимает что Люк — это совсем не его. Ему не нравится абсолютное отсутствие амбиций, хоть и нравится их группа и песни, которые они поют. Ему не нравится их чересчур ровные отношения, всё так же больше напоминающие дружбу, и от дружбы их отличает только регулярный секс, который, в прочем, ему тоже счастья не доставляет.       Тэхён предложил Люку остаться друзьями несколько месяцев назад. Альфа пытался его отговорить, причем не единожды, но Тэхён, как и всегда, настоял на своём: снял небольшую квартиру-студию и съехал. Ни родителям, ни Юнги он не сказал о том, что расстался с Люком. Родители и так слишком переживают о том, что Тэхён живёт теперь через океан, а узнай они о том, что он живёт теперь один — немедленно заставят вернуться в Корею. А Тэхён к этому совершенно не готов.       О том, что он не готов, он понимает сразу, как только оказывается в зоне прилёта и катит свой маленький чемодан, который собрал с собой на эту неделю. Дольше он задерживаться ни в коем случае не планирует. Недели как раз хватит, чтобы побыть с семьей и отпраздновать свадьбу Юнги, которая, кстати, уже завтра.       Влажная ладонь противно скользит по ручке чемодана, пока Тэхён взглядом ищет отца, который должен его встретить. Его он замечает, когда почти доходит до выхода. Отец идёт навстречу ему с Сону, сидящим у него на плечах. Ребёнок, завидев Тэхёна, тычет в его сторону пальцем.       — Тэ! Тэ! — Сону принимается нетерпеливо ёрзать на плечах отца, стоит только старшему брату приблизиться к ним.       — Привет, — широко улыбается Намджун, ставя Сону на пол и заключая Тэхёна в объятия.       Тэхён утыкается носом в грудь отца и готов расплакаться от того, как сильно соскучился. Он цепляется крепче, когда Намджун собирается выпустить его из своих рук, и так и стоит, пытаясь надышаться родным запахом и запечатлеть в памяти теплоту рук. Ему так не хватает этого там, в Австралии.       — Так сильно соскучился? — треплет его волосы Намджун.       — Ужасно, — со вздохом кивает Тэхён и отстраняется, тут же подхватывая на руки Сону и смачно чмокая его в розовую щёку.       — Тэ, он тяжелый уже.       — Ничего не тяжелый, — улыбается Тэхён, проводя носом по волосам ребёнка. — Я вас всех заобнимаю за эту неделю.       Дома папа, конечно же, проливает слёзы, стоит только Тэхёну появиться на пороге. Как бы ни был счастлив он появлению у них Сону, о котором так сильно мечтал, даже это не может скрасить то, что Тэхён теперь так далеко. Сокджину его сильно не хватает.       В свою комнату он заходит с неохотой, тут же словно возвращаясь на три года назад. Здесь всё пропитано ими. Их нежными объятиями, сладкими поцелуями, ночами, когда кроме них будто никого в мире не существовало. Тэхён будет лгуном, если скажет, что забыл, что не скучает… что не пожалел.       Три года — достаточный срок, чтобы разложить в своей голове всё по полкам, разобраться в себе, сделать выводы, проанализировать поступки. Сейчас, когда ему уже двадцать пять, он смотрит на всё совсем иначе, чем смотрел тогда. Обида и жалость к себе давно сменилась на светлую грусть. Злость на Чонгука сменилась тоской.       Лёжа перед сном в постели и слушая мерное сопение Сону, отказавшегося идти в свою постель, Тэхён размышляет о том, что ждёт его завтра. Юнги и Чимин заезжали днём, чтобы увидеть его, ведь крёстный просто не дотерпел бы до завтра. Тэхён о Чонгуке спрашивать побоялся. За эти три года он не слышал о нём почти ничего. Знает лишь, что Чонгук теперь учится в университете и изучает бизнес, а для кофейни, которую родители подарили ему на совершеннолетие, нанят персонал, и Чонгук не занимается ею в одиночку. Это всё, что известно Тэхёну о жизни Чонгука.       У него в страхе замирает сердце, когда он думает о том, что завтра неминуемо его увидит. Какой он? Сильно ли изменился? Пройдёт ли мимо, или подойдёт к нему? Тэхён даже не знает, чего хочет больше. Одно только ему совершенно ясно — его сердце вряд ли останется спокойным после грядущего дня. Тэхён ничего не забыл, не пережил, не успокоился. Тэхён всё ещё любит одного его.

***

      Юнги поверить не может, что этот день действительно настал. Он сегодня женится. Со второй попытки Чимин принял его предложение, и сегодня они станут законными супругами. Сумасшествие какое-то. Скажи кто Юнги об этом несколько лет назад, он ни за что бы не поверил, что поведёт под венец омегу, и не какого-нибудь, а любимого. А теперь вот где он — стоит у зеркала в своей холостяцкой квартире, в которой провёл сегодня последнюю ночь, и пытается завязать бабочку. И почему нельзя было выбрать галстуки? Сдались Чимину эти бабочки бордовые.       — Давай помогу, — издаёт смешок Тэхён, который вызвался помогать крестному собираться на свадьбу. Родителям некогда, они собираются сами и пытаются собрать неугомонного младшего сына, и Тэхён единственный, кто с раннего утра приехал к Юнги.       — Спасибо, — вздыхает Юнги, разворачиваясь к омеге.       Тэхён в два счета завязывает бабочку и поправляет воротник его сорочки.       — Кстати, мы все думали, что ты прилетишь со своим Люком, но Намджун сказал, что он, якобы, не смог. Чем он занят?       — Мы расстались, — тихо отвечает Тэхён.       — Вот как, — задумчиво протягивает Юнги. — И кто от кого ушёл?       — Я ушёл.       — Давно?       — Около трёх месяцев назад.       — Родители, конечно, не знают, — с укором качает головой альфа.       — Юнги, я уже взрослый и могу разобраться самостоятельно.       — Мы все волнуемся о тебе, Тэ. Ты внезапно всё бросил и уехал. И я, дурак, послушал тебя, не сказал Чонгуку сразу. Он же собирался ехать за тобой в аэропорт тогда. И поехал бы, если бы я не сказал, что твой самолёт уже взлетел.       — Правда?..       Юнги кивает, и настроение Тэхёна падает ниже плинтуса. Груз совершенных ошибок преследует его не переставая. Кажется, он скоро с ума сойдёт от этих мыслей. Момент, когда он нос к носу столкнётся с Чонгуком, неумолимо приближается, и Тэхён понимает, что он в шаге от паники.       — Тэ, всё хорошо будет, — Юнги притягивает омегу к себе для объятий и тот со вздохом кладёт подбородок на его плечо.       Но всё совершенно не хорошо, когда Тэхён оказывается в церкви и видит его. Чонгук заходит в зал и не замечает его, а у Тэхёна прекрасно получается его рассмотреть: альфа стал ещё выше, раздался в плечах. Его крепкая спортивная фигура отлично смотрится в темно-сером классическом костюме. Так же отлично, как смотрится рядом с ним молоденький омега, с которым Чонгук вошёл в зал. Они идут вместе и усаживаются рядом в первых рядах, но по другую сторону. У Тэхёна ком в горле застревает.       У алтаря Юнги не может налюбоваться Чимином, облаченным в кремовый костюм, с такой же бордовой бабочкой, как у него. В его руках аккуратный розовый букет. Юнги улыбается глупо, не в силах оторвать очарованного взгляда, пока омега нервно кусает губы и смотрит в ответ словно напугано. Юнги ждал слишком долго, и Чимин знает, что не должен был столько мучить альфу, но ему потребовалось слишком много времени, чтобы поверить и довериться. Сейчас они оба знают, что это — самая настоящая любовь, это навсегда. Поэтому, они не просто женятся. Они венчаются.       Когда молодожёны произносят клятвы, Сокджин и Тэхён не сдерживают радостных слёз. По щекам Чимина тоже стекают мокрые дорожки, оседая на счастливой улыбке. Юнги чувствует губами соль, когда их союз закрепляется поцелуем, и все вокруг начинают хлопать и довольно гудеть. Тэхён даже на минуты забывает о своих горестях, но ровно до тех пор, пока не сталкивается с Чонгуком взглядами, когда оба идут поздравлять Чимина и Юнги. Слова встают в горле, и он переводит взгляд с Чонгука на его омегу, потом снова на Чонгука. Альфа неловко кивает, негромко говорит «привет» и пропускает Тэхёна первым поздравить молодожёнов. Омега тут же падает в объятья Юнги, и тот гладит его по спине, прекрасно понимая, каково сейчас Тэхёну.       — Только не реви, — шепчет Юнги, целуя крестника в висок.       Тэхён шмыгает носом, будто он просто растроган прекрасным моментом, а вовсе не чувствует свою истерзанную в клочья душу, и отстраняется от Юнги, давая возможность и другим его поздравить. Он коротко обнимает Чимина, искренне желая ему счастья, но улыбку из себя приходится выдавливать, и Чимин это замечает тоже. Кажется, что все вокруг видят, как сильно Тэхён ошибся, как сильно жалеет и как невыносимо больно ему видеть Чонгука. Да ещё и не одного, а с омегой. Тэхён украдкой его разглядывает, и приходит к выводу что тот, наверняка, отлично подходит Чонгуку. Скорее всего, они ровесники, у них нет и половины тех проблем, что возникали у между ним и Чоном, а значит с ним Чонгук, должно быть, гораздо счастливее. В его голове даже мелькает мысль уйти, оставить всё как есть, постараться забыть о Чонгуке, если это вообще возможно, но он не представляет, как это сделать. Чем он ближе, тем сильнее Тэхёна к нему тянет. Всё внутри кричит о том, как он хочет себе своего альфу, но он может лишь смотреть, как Чонгук осторожно придерживает своего омегу за спину, когда все выходят на улицу. Он тоже спешит выйти, скорее глотнуть свежего воздуха, но спотыкается: благо, Намджун его подхватывает за руку. Тэхён так хочет, чтобы этот день скорее закончился. Так больно в груди, невыносимо.       В украшенном цветами зале ресторана Тэхён чувствует себя ещё неуютнее, когда понимает, что по плану рассадки гостей его место аккурат напротив Чонгука. Тэхён поверить не может, что Юнги и Чимин допустили такую рассадку, а то, что те были об этом в курсе, он на сто процентов уверен. Не понимает только, для какой цели. Чтобы Тэхён снова мог без зазрения совести страдать, глядя на Чонгука, ухаживающего за своим омегой? Успокаивает только то, что рядом будут сидеть родители и брат.       Он почти не притрагивается к еде, весь вечер ковыряясь вилкой в салате и лишь делая вид, что ест. Один единственный бокал с шампанским он тоже цедит слишком медленно. Он старается не смотреть на истинного. Когда Сону решает перебраться на его колени, он даже радуется — есть возможность отвлечься на брата.       К середине вечера Чонгук с омегой пропадают из виду, и Тэхён изо всех сил старается не думать, куда. Родители уходят танцевать, а Сону снова сидит на его коленях, успев набегаться с близнецами Хосока, который тоже, как ни удивительно, присутствовал на свадьбе.       — Ты стал ещё красивее, — улыбается Чимин, присаживаясь рядом с Тэхёном.       — Спасибо, — грустно улыбается он в ответ.       — Как ты?       Тэхён жмёт плечами, прочитывая во взгляде Чимина, что ему тоже бесконечно жаль, что всё так вышло. Только можно ли всё исправить?       — Они давно вместе? — сам не зная зачем, Тэхён спрашивает у Чимина. Будто это что-то поменяет.       — Кто? — хмурится Чимин.       — Чонгук и его омега.       — Это не его омега, Тэхён, — качает головой Чимин. — Джэ встречается с Хонджуном, а он ушёл в армию недавно. Чонгук с Джэ просто друзья и, к тому же, вместе учатся. Я просил Чонгука не брать с собой его, но он разозлился и упёрся… он думал, что ты придёшь с альфой, поэтому...       Тэхён сглатывает и мотает головой. В глазах щиплет от какого-то облегчения.       — Так значит… у Чонгука никого не нет?       — Нет. Сейчас нет. Да и серьёзного ничего не было. Какие-то мимолетные омеги. Вряд ли он забыл тебя.       Чимин вздыхает, и Тэхён не понимает, сожаление это или нет. Может, Чимин мечтает о том, чтобы Чонгук забыл Тэхёна, а он снова врывается? Тэхён опускает голову.       — Он пошёл проводить Джэ. Может, вам удастся поговорить сегодня. Тэ, Юнги мне сказал, что ты тоже теперь один. Прекращайте уже сходить с ума и разберитесь со своими отношениями. Я же вижу всё, у тебя на лице то же самое, что и у Чонгука, — Чимин мягко сжимает его плечо, улыбается и уходит обратно к мужу.       Сону на его коленях снова начинает дёргаться.       — Гук! — указывает ребёнок пальцем на приближающегося обратно к столу альфу. — Гук! Гук!       — Я здесь, я здесь! — улыбается Чонгук малышу, и у Тэхёна мурашки идут от того, насколько глубже стал звучать его голос. Совсем взрослый.       — Вы знакомы? — негромко интересуется Тэхён, когда Сону слезает с его бёдер, проползает под столом и выныривает со стороны альфы, тут же оказываясь в его руках.       — Знакомы. Не чужие люди, — холодно отвечает ему Чон, но тут же меняется в лице, стоит только снова оказаться во внимании Сону.       Больше Чонгук ничего не говорит ему, полностью отвлекаясь на ребёнка, а Тэхёну не по себе от ледяного тона альфы. Он тоже больше ничего не спрашивает. Они сидят молча друг напротив друга и Тэхён понимает, что никакого разговора у них не получится. Чимин ошибся со своими планами на них.       Ближе к ночи уморившийся Сону начинает клевать носом и Намджун, взявший ребёнка на руки, сообщает Тэхёну, что они уже собираются домой. Тэхён, проследив взглядом за Чонгуком, ушедшим в сторону уборных, обещает родителям вернуться домой немного позже.       В нём почти нет надежды, но он собирается попытаться снова. Ему бы пару минут наедине с альфой. Он не знает, что скажет ему, и не знает, чего ожидает, но ему так необходимы эти несколько минут.       Оглянувшись, он направляется вслед за Чоном, надеясь застать его в уборной, и натыкается него прямо на входе, почти уперевшись лбом в его грудь.       — Это уборная для альф, — сухо говорит он, указывая на значок «a» на двери.       — Я знаю, просто… мы можем поговорить?..       — О чём?       Тэхён теряется. Он, конечно, не ожидал, что встретит здесь того Чонгука, мягкого, немного наивного и ласкового, не способного говорить этим жёстким тоном. Сейчас Тэхён видит перед собой взрослого альфу, серьёзного и даже раздражённого. И к такому Чонгуку он был не готов.       — Вот и я думаю, что не о чем.       Чонгук отодвигает его с прохода, на мгновение прикоснувшись к его плечу, после чего стремительно уходит, оставляя его, потерянного и униженного, одного.

***

      У Сокджина сердце не на месте, когда проходит два часа с тех пор, как они вернулись со свадьбы, а Тэхёна всё ещё нет. Сын обещал приехать следом, попросил дать ему лишь немного времени, но на часах уже глубокая ночь, а его всё нет.       — Я волнуюсь, Джун, — выдыхает омега, устроившись в постели на плече мужа.       — Может быть, они с Чонгуком поговорили и сейчас вместе. Ты зря волнуешься раньше времени.       — Думаешь, они поговорят?       — Мне кажется, Тэ для этого там и задержался.       Сокджин хотел бы, чтобы всё так и было, но когда спустя еще час слышит, как закрывается дверь в комнату сына, а после раздаются приглушённые рыдания, понимает, что если разговор и состоялся, то явно закончился не в пользу Тэхёна.       Тэхён, уйдя со свадьбы незаметно, пока расходились последние гости, отправляется к реке Хан, гуляя вдоль неё и стирая рукавом своего дорогущего нежно-розового блейзера слёзы, непрекращающимся потоком льющиеся из глаз. Ему паршиво так же, как было в тот вечер, когда он принял решение о расставании с Чонгуком. Прогулки по их местам только усугубляют, но он не в силах остановиться, он продолжает идти по их маршрутам, присаживается на тех же ступеньках у моста Банпо, где они любили немного посидеть, друг друга обнимая и целуя, пока ветер с реки треплет волосы, и становится всё прохладнее.       Чонгук, оставив Тэхёна возле уборной, идёт попрощаться с папой и Юнги. Его немного потряхивает от такой близости Тэхёна, и хочется скорее уйти, чтобы хоть немного унять эту дрожь. А ведь он всерьёз думал, что они больше никогда не увидятся. Первый год после расставания прошёл, словно в тумане, и Чонгук ещё не терял надежду, что пройдёт время и, быть может, всё наладится. А потом Юнги сообщил, что Тэхён улетает жить в Австралию. Первая реакция — сорваться и нестись в аэропорт, остановить любой ценой, вернуть себе, никогда больше не отпускать. Но Юнги говорит, что Тэ, вероятно, уже на борту самолёта. Чонгук долго плачет, не в силах смириться с тем, что его омега действительно улетел. Оставил его здесь, пусть они и не в вместе, и улетел. Лишь потом Чонгук случайно узнаёт, что у Тэхёна там есть альфа. Это окончательно разбивает его сердце и иллюзии о том, что когда-нибудь всё наладится. С этим он и живёт последние два года.       Вернувшись из ресторана в пустую квартиру, в которой теперь будет жить один, ведь Чимин переезжает в большой дом, который купил для них Юнги, Чонгук даёт волю эмоциям. Скинув пиджак на постель, он усаживается на пол, оперевшись спиной о край кровати, и позволяет себе впервые за долгое время позорно разреветься. Ему гадко от самого себя за то, как он разговаривал сегодня с Тэхёном, он сам себя ненавидел, смотря в огромные глаза, наполненные болью. Но по-другому он не смог. Прожив три года с растоптанным сердцем, он не знает, чего хочет теперь Тэхён. Чонгуку известно о его альфе из Австралии, и совершенно не понятно, зачем Тэхён пытается теперь с ним поговорить. Извиниться? Попытаться отбелить себя? Чонгуку это не нужно. Всё, что ему было нужно эти годы — это истинный омега рядом, родной и любимый. И Тэхён вряд ли сможет исправить то, как выкарабкивался он из депрессии, почти не отдыхая между учебой, кофейней и спортзалом. Он с трудом смог хоть немного успокоиться. Он не хочет, чтобы его растоптали снова.

***

      Дом, который купил Юнги для своей новой семьи, оказывается большим двухэтажным особняком в пригороде Сеула. Чимин Тэхёну и Сокджину проводит целую экскурсию, пока альфы на заднем дворе жарят барбекю.       Юнги и Чимин пригласили всех к себе на уикенд по нескольким причинам: во-первых, «обмыть» новый дом, во-вторых, Тэхён завтра утром улетает обратно в Австралию. Он сначала долго упирался и отказывался ехать на это семейное барбекю, не желая снова сталкиваться с колючим взглядом Чонгука, но под натиском уговоров крёстного всё-таки согласился.       Первые часы он пытается избегать истинного, хвостиком ходя то за Чимином, помогая ему на кухне, то за папой, то развлекая Сону, которому в этот раз не с кем играть, ведь все взрослые заняты, а детей кроме него нет.       Когда барбекю готово и все собираются за большим столом на веранде заднего двора, Тэхён сам не замечает, как в его руке оказывается бокал. Он так давно не пил алкоголя, не считая половины бокала на свадьбе неделю назад, что второй и третий бокал он не замечает тоже, ведь его унесло ещё на первом. Взрослые, шумно и весело о чём-то болтая, не обращают никакого внимания ни на него, ни на Чонгука, который за весь день не проронил ни слова.       В какой-то момент Чон поднимается из-за стола и выходит за пределы территории особняка. Тэхён решает, что либо сейчас, либо никогда, и выскальзывает из-за стола тоже, стараясь сделать это максимально незаметно. Его слегка шатает, но он старается идти уверено, следуя прямо за Чонгуком.       Тэхён удивляется, когда видит, что место, к которому шёл альфа — это небольшой деревянный пирс на озере. Пирс довольно узкий и шаткий, и Чонгук идёт по нему осторожно. Дойдя до самого конца, он опускается на него задницей и свешивает ноги вниз.       — Зачем ты опять ходишь за мной? — не оборачиваясь спрашивает Чонгук, и Тэхён замирает за его спиной.       — Я хочу поговорить. Пожалуйста, — Тэхён подходит ближе и опускается рядом, соприкасаясь с альфой плечами.       Чонгук разглядывает водную гладь озёра и молчит, и Тэхён воспринимает этот как согласие на разговор.       — Я люблю тебя, Чонгук, — тихо говорит Тэхён, не смея повернуться.       — Ты пьян, — вздыхает Чон. — Возвращайся в дом и ложись спать в какой-нибудь комнате.       — Я не пьян! — обиженно восклицает омега. — Я пришёл сказать, что жалею обо всем, что я натворил! Я идиот, я знаю это! Прости меня, Чонгук, пожалуйста! Я скучаю по тебе!       — Поэтому ты живешь с другим альфой, — усмехается Чонгук.       — Я живу один! У меня никого нет. Чонгук, поверь мне, мне правда очень жаль! Я не могу вернуть время назад, но я хочу всё исправить! Мне никто не нужен кроме тебя, — Тэхён, шмыгнув носом, тянется к Чонгуку с объятиями, желая к нему прижаться так крепко, как только он сможет.       — Прекрати, Тэхён! Тебе нужно проспаться сначала! Ты перебрал! — отталкивает от себя его руки Чонгук и Тэхён, не удержав равновесие, падает в воду.       Ни на секунду ни задумываясь, Чонгук ныряет за ним следом, помня, что Тэхён совсем неуверенно плавает, и достаёт омегу из-под воды, крепко к себе прижимая и слыша в ушах своё бешено бьющееся сердце. Тэхён обвивает его за шею руками, глядя него каким-то пьяно-влюблённым взглядом, а у Чонгука словно лампочка в голове загорается.       — Блять, — вымученно запрокидывает он назад голову. — Совсем забыл, ты же у нас теперь с водой на ты, бойфренд сёрфера.       Чонгук снова зло отталкивает от себя омегу и плывет к берегу. Какой же он идиот. Кинулся спасать, отважный рыцарь! Чонгуку от самого себя смешно и тошно, какое же он посмешище.       Тэхён плывёт следом и тоже выбирается на берег, выглядя, как промокший под дождём щенок, и Чонгук пытается не смотреть на него, снимая с себя футболку и шорты и принимаясь их выжимать.       — Чонгук… — тихо подходит к нему омега и заглядывает в глаза. — Пожалуйста, Чонгук… просто послушай…       Тэхён кладёт ладонь на его щёку, глядя в его глаза, взгляд которых теперь совсем другой, взрослый и осмысленный. Чонгук опускает руки, держа в них свою мокрую одежду, и смотрит в ответ на омегу так же внимательно.       — Я знаю, как больно сделал тебе… поверь, я и себе сделал не лучше. Мы друг друга покалечили, но и в наших руках всё исправить. Я очень этого хочу, Чонгук. Ты очень мне нужен. Очень…       Чонгук долго смотрит на него, разглядывая кристальные слезинки в уголках глаз, чуть дрожащие губы, нервно сведенные брови, и не знает, что сказать. Ему словно опять шестнадцать, он растерян и не знает, что ему делать и как вести себя так, чтобы было правильно, по-взрослому.       — Тэхён, ты правда выпил лишнего. Иди в дом, — Чонгук отворачивается, и рука омеги, лежавшая на его щёке, соскальзывает.

***

      Чонгук снова не спит всю ночь, не подозревая, что точно так же на другом конце Сеула не спит и Тэхён. Все слова омеги, сказанные вчера, всё ещё крутятся в его голове, проматываясь раз за разом, снова бередя все раны, так и не затянувшиеся толком. Чонгук скулить готов, как сильно ему хочется наплевать на всё, послать к черту гордость и сорваться к нему, прижать к себе и целовать до боли в губах.       Промаявшись без сна до самого рассвета, утром Тэхён принимает тёплый душ, удивляясь, как не простыл после вчерашних внезапных водных процедур. Утро максимально разбитое, и даже счастливый Сону, который совсем не понимает, что хён снова улетает, никак не радует Тэхёна. Он до последнего надеялся, что между ним и Чонгуком что-то поменяется, думал, что есть ещё шанс. Но сейчас, глядя на свой собранный чемодан, стоящий у выхода и ждущий, когда Намджун положит его в багажник, Тэхён понимает, что это действительно конец.       Чонгук лениво пьёт двойной американо на кухне в своей квартире, помешивая его зачем-то ложкой, хотя не добавлял в него сахар. Прошла всего неделя с тех пор, как папа окончательно переехал к Юнги на правах законного супруга, а Чонгук всё ещё не привык, что эта пустота теперь постоянная, а не временная. Он и не думал, что почувствует себя одиноко. Он ведь и раньше жил тут один, когда Чимин оставался у Юнги на несколько дней подряд, но именно сейчас одиночество ощущается так остро. Он думает, что дело ещё и в Тэхёне. Встретив его снова, дыра в груди словно стала ещё больше.       Он устало вздыхает и трёт лицо руками. Как они докатились до всего этого? Господи, они же истинные. Как они позволили глупым обстоятельствам так поломать друг друга? Почему не держались друг за друга до последнего? Почему не боролись?       Чонгук бы всё отдал, чтобы не сделать тех роковых ошибок. Он приполз бы к Тэхёну в больничную палату на коленях и клялся, что всё наладится. Он бы ни на минуту его не отпустил, не позволил бы проходить это в одиночестве. Почему же тогда он был таким глупым и бестолковым?       Чонгук смотрит на часы, висящие на стене. Почти десять. Он набирает Юнги на мобильном и затаившись слушает гудки. Альфа отвечает спустя долгие одиннадцать гудков, показавшиеся вечностью.       — Юнги, привет, а… — он осекается, не зная, что спрашивать. Зачем он вообще звонил?       — Посадка заканчивается через час, если ты за этим звонишь.       Чонгук шумно выдыхает и сбрасывает звонок. Если регистрация заканчивается через час, значит, у него остаётся и того меньше. Он даже до аэропорта добраться может не успеть.       «Только не снова», — стучит в голове Чонгука, когда он натягивает джинсы, футболку и кроссовки, и вылетает из квартиры. Внизу он ловит такси, умоляя водителя как можно быстрее ехать в Инчон. Он нервно трясёт ногой, следя за часами, умоляя те хоть на немного замедлиться. Он не может опоздать снова. Не может снова упустить Тэхёна. Они должны всё исправить, должны попытаться. Только бы не дать ему улететь. А если он всё же улетит, Чонгук отправится следом, следующим же рейсом. И плевать, что кроме документов, телефона и ключей от квартиры у него с собой ничего больше нет. Всё это такое неважное сейчас.       До конца посадки остаётся пять минут, когда Чонгук видит его. Он машет оставшимся позади родителям, Юнги и Чимину, и катит свой маленький чемодан, умещающийся в ручную кладь.       «Успел», — проносится в голове Чонгука, и он бежит ещё быстрее, расталкивая на пути людей.       — Тэхён! — кричит Чон, проносясь мимо родителей. — Тэ!       Тэхён, почти дошедший до выхода, замирает. Сначала ему кажется, что послышалось, но потом он снова слышит своё имя и медленно оборачивается. Неужели не показалось? Он толком не успевает ничего сообразить, как оказывается в руках альфы, и его губы настойчиво накрывают другие губы, сминая в поцелуе. Голос громко объявляет, что заканчивается посадка на его рейс, а по его щекам текут слёзы. Он отстраняется, глядя в такие же покрасневшие глаза Чонгука и ощущая его ладони на своей талии, крепко её сжимающие.       — Мой самолёт… — сипит Тэхён.       — Я не отпущу тебя. Больше никогда, Тэ.       Тэхён плачет ещё пуще и снова прижимается к губам Чонгука, обвивая его руками за шею и запуская пальцы в его волосы.       — Идёмте, родители. Нам здесь делать больше нечего, — улыбается Юнги, беря Чимина за руку.       Сокджин кивает, вытирая радостные слёзы, и тоже берёт мужа за ладонь. Намджун притягивает его к себе и целует в висок, тихо прошептав, что любит.       Всё на своих местах. Все на своих местах. Aimer c'est monter si haut Et toucher les ailes des oiseaux (Любить — это взмывать высоко и касаться крыльев птиц)