Всей правды лучше и не знать

Никто из Основателей не спешил брать инициативу по чтению следующей главы. Им нужно было немного времени на осознание и размышления. Первым нарушил напряжённое молчание задумчивый Салазар. — Что-то не сходится… Хагрид, расскажите, как Вы нашли первого единорога и что Вы там увидели. В подробностях, — без права на отказ попросил Салазар. — Ну, значит, пошёл я в лес. В тот раз решил зайти дальше, чем обычно. И тут я стал э-э… странности замечать, следы странные там, да ещё и слишком много волос единорога там было… И э-э, через несколько шагов заметил что-то серебряное. Смотрю — это кровь единорога, подумал, может кто ранил бедняжку, может помощь нужна. Пошёл по следам крови и нашёл его… — Хагрид всхлипнул. — Молоденького такого… — А все следы были свежими? — спросил Салазар. Хагрид остановился на середине очередного всхлипа и задумался. — Да… пожалуй, это было странно… как будто к нему подходили несколько раз, а сам он лежал там… некоторое время… Надрез там ещё на шее, а сама кровь не текла, — добавил он. — Да, это имело бы смысл… — сам себе сказал Салазар, а дальше обратился уже ко всем. — У единорогов, благодаря свойствам крови и магии, после смерти тела долгое время не предаются разложению, а благодаря довольно простым чарам — ещё дольше. Скорее всего, того единорога убили задолго до того, как его нашли… и пользовались его кровью. Скрыть в таком месте, как лес, мёртвое существо — не проблема, а к тому времени, как Хагрид нашёл его, скрывающие чары по какой-то причине слетели. Иначе убить двух единорогов за неделю… на это не решится даже безумец. Ещё мне очень не нравится тот факт, что неизвестному, судя по всему, кровь единорога нужна постоянно. Это очень похоже на подавление последствий некромагии, иначе одного глотка крови было бы достаточно. Да и последствия… Этот неизвестный как будто не сам ощущает последствия. Их, словно бы, ощущает кто-то другой, а ему всё равно. И дело не совсем в философском камне и знании о том, что он поможет… — Да, я заметила… Это как-то слишком жутко, — сказала Хельга. У всех присутствующих в зале пробежали мурашки по спине. — Ага… — вздохнув, одновременно согласились с Хельгой Годрик и Ровена. — И нам всё это, по возможности, ещё нужно разгрести, — добавила Ровена, под отчаянный стон своих друзей.  — Ладно, кто следующий читает? — спросила Ровена. — Я, — с волнением придвинул к себе книгу Годрик. Прыжок в люк — Я даже знаю, что это был за люк… — не смог не заметить Салазар. Впоследствии Гарри так и не мог понять, как ему удалось сдать экзамены, в то время как он ждал, что в любой момент в школу ворвется Волдеморт. — Первая сдача экзаменов это всегда очень волнительно, а с таким знанием… впрочем, возможно, именно оно и помогло не зацикливаться и не боятся сдачи, — предположила Хельга. — Однако, это совсем не хорошо. Гарри старался изо всех сил, пытаясь не обращать внимания на сильную колющую боль во лбу, которая беспокоила его с той ночи в лесу.  — Это очень и очень странно, — сказала Ровена. Салазар, не смотря на то, что прозвучало только начало главы, выглядел немного нервным, и часто бросал взволнованные взгляды на Гарри. Он хоть и пытался скрыть своё беспокойство, но от друзей ничего не скроешь. Несколько особо проницательных и эмоциональных людей решили воспользоваться паузой и выпили успокаивающее зелье Салазара. Они догадались, что чем дальше — тем хуже и волнительной будет ситуация. Они собирались заранее подготовиться ко всему. Невилл был убежден, что Гарри просто перенервничал из-за экзаменов и именно поэтому не может спать по ночам. Но правда заключалась в том, что каждую ночь Гарри просыпался от старого кошмара. Только теперь он был еще кошмарнее, потому что, кроме вспышки ярко-зеленого света и ледяного смеха, во сне ему являлась закутанная в балахон фигура с лицом, закрытым капюшоном. С невидимого лица капала кровь. Ни у кого, даже у слизеринцев, не появилось и мысли о насмешке или пренебрежении к подобному. А ведь буквально несколько дней назад, узнай они о кошмарах Мальчика-который-выжил, Гарри был бы высмеян или унижен. Они бы нашли способ сделать это, ударить больнее. Но не сейчас. Знания последних дней многое изменили. …— Больше никаких повторений, — вздохнул Рон, вытягиваясь на траве, и на его лице появилось выражение неописуемого счастья. — А ты, Гарри, мог бы выглядеть и повеселее — в конце концов до объявления результатов экзаменов у нас еще целая неделя. Гарри потер лоб. —Думаешь, я не хотел бы знать, что со мной происходит?! — взорвался он. — Шрам постоянно болит — такое и раньше случалось, но редко. А сейчас боль вообще почти не проходит. —Сходи к мадам Помфри, —предложила Гермиона. — Следы от проклятий, особенно этого… Я бы ничем не смогла помочь, — покачав головой, сказала мадам Помфри. — Даже в Мунго не смогли бы понять, что происходит. Гарри ожидал этих слов и никак на них не отреагировал. Он понимал, что его единственная надежда — Основатели, но если и они не узнают, что происходит со шрамом и как избавиться от реакций шрама, то это не сможет сделать никто. Но что, если Основатели всё-таки узнают что с ним, но не смогут помочь? Что если с того момента, как они узнают, он станет обречённым… без выбора или шанса спасения? Во взгляде Гарри плескалась смесь отчаяния и надежды, которые он не скрывал, как делал это обычно, а смотрел прямо на своё спасение или погибель, открывая себя и свои чувства… Основатели не могли проигнорировать такого открытого и уязвимого Гарри. Груз ответственности стал ещё тяжелей.  — Мы сделаем всё от нас зависящее… — одновременно ответили на его немой вопрос Хельга, Ровена и Годрик. — …и даже больше, — добавил уже Салазар. Гарри им поверил. И почему-то слова Салазара дали ему гораздо большую уверенность, чем стоило бы. Их слова прозвучали как клятва и звучали как нечто большее, что касается только пятерых… Годрик, после того как торжественность спала, продолжил читать главу. Рон безмятежно улыбнулся. Ему было слишком жарко, чтобы серьезно задуматься над словами Гарри. Рон почувствовал вину и угнетение из-за направленных на него неодобрительных взглядов. Он и сам понимал, что довольно часто друг из него — никакой. — Это уже прошло. К тому же, я не обижался ни тогда, ни сейчас,. — поддержал друга Гарри. Гарри не мог избавиться от неясного ощущения, что есть что-то важное, о чем он забыл. Но Гарри не сомневался, что беспокоящее его чувство не имеет к экзаменам никакого отношения. Он уставился в ярко-голубое небо, заметив летящую в сторону замка сову. В клюве у нее было письмо. Единственный, от кого Гарри получал письма с совой, был Хагрид. Хагрид, который никогда не предаст Дамблдора. Хагрид, который никогда никому не расскажет, как пройти мимо Пушка… Никогда… Но… Все заметно напряглись из-за этого «но». Гарри резко вскочил на ноги.  — Ты куда? — сонно поинтересовался Рон.  — Я только что кое о чем вспомнил, — пояснил Гарри. Лицо его побелело. — Нам надо срочно пойти к Хагриду.  — Зачем? — десять минут спустя уже в сотый раз спрашивала Гермиона, пытаясь не отстать от несущегося впереди Гарри.  — Вы не думаете, что все это очень странно? — наконец произнес Гарри, взбираясь по поросшее травой склону. — Странно, что больше всего на свете Хагрид мечтал о драконе. И тут вдруг появился незнакомец, у которого чудесным образом в кармане оказалось яйцо дракона. Ведь разведение драконов запрещено. А как вы думаете, сколько людей с драконьими яйцами в карманах бродит по Англии? И скольким улыбается удача, и они встречают своего Хагрида? Почему же я раньше об этом не подумал? — Как я сам об этом не догадался? — удивлённо задал вопрос Салазар. — Гарри, ты по-своему гениален, кто бы что ни говорил. — Но… ведь предположения о Хагриде и драконе очевидны? — неуверенно, полувопросительно сказал покрасневший от смущения Гарри. — На самом деле, нет. Уловить связи не каждому дано, — сказал Годрик. Гарри смутился ещё больше. Так же, он почувствовал задумчивые взгляды некоторых работников министерства, из-за чего ещё немного растерялся. — Не пойму, о чем это ты? — недоуменно спросил Рон, но Гарри уже перешел на бег и потому не ответил. — Что и доказал Рон, — констатировал Салазар. Хагрид сидел в кресле в двух шагах от своей хижины, закатав рукава рубахи и подвернув штанины, и лущил горох. — Привет! — произнес он, улыбаясь. — Ну как, сдали все? Чайку хотите?  — С удовольствием… — начал Рон, но Гарри оборвал его.  — Нет, Хагрид, мы торопимся. Мы заглянули просто для того, чтобы кое-что у тебя уточнить. Помнишь ту ночь, когда ты выиграл в карты Норберта? О чем ты с ним разговаривал, Хагрид? Ты говорил, что работаешь в Хогвартсе?  — Может быть, — Хагрид стал необычайно серьезным. Похоже, ему требовались усилия, чтобы вспомнить тот вечер. — Да… он, вроде, спросил, чем я занимаюсь. А я ему рассказал, что лесником при школе работаю… Он меня еще спрашивал… э-э… про зверей разных, за которыми я тут присматриваю… Ну, я ему ответил… А потом сказал, что всегда… ну… мечтал дракона иметь… А потом… Плохо я помню, он мне все время выпивку покупал… Сейчас, сейчас… Ага, он потом сказал, что у него яйцо есть и коли я хочу, мы на него можем в карты сыграть… И еще… вот… спрашивал меня, умею ли я с драконами обращаться. Не хотел он его лишь бы кому проигрывать… А я ему рассказал, что… того… после Пушка с драконом я запросто управлюсь… — А Хагрид прям кладезь информации. Как можно доверять тайны тому, кто может их случайно выболтать? — язвительно заметил Салазар. — А он… он спрашивал что-нибудь про Пушка? — спросил Гарри, с трудом сохраняя спокойствие.  — Ну… да… А чего тут такого? Думаешь, много по свету трехголовых псов бродит? Ну, я и рассказал про Пушка… ну… что он милашка, если знаешь, как с ним обходиться надо, да! Ему только спой, или на флейте поиграй немного, или еще на каком инструменте, и он уснет сразу, и… — И чем дальше, тем больше… — прокомментировал Салазар, и с ним нельзя было не согласиться. На лице Хагрида внезапно появился испуг.  — Не должен был я вам такое говорить! — взревел он. — Забудьте, короче, что я тут наболтал! Эй, вы куда? — И он надеялся, что его послушают? — скептически заметил Салазар. — Не хотелось бы это признавать, но я бы не забыл такое, просто потому, что мне так сказали. — Ну, ты вообще послушанием не страдаешь… — хмыкнул Годрик. — …Страдают от этого окружающие, — добавила Ровена. — Как бы мне ни хотелось это признавать, но Салазар прав, — сказала Хельга. Гарри, Рон и Гермиона не сказали друг другу ни слова, пока не оказались в замке. — Нам надо пойти к Дамблдору — заявил Гарри. — Обратиться к взрослым — правильное решение, но, боюсь, ваш выбор пал не на того, — заметил Салазар. — Правда, тогда встаёт вопрос: а к кому, в таком случае, можно обратиться за помощью? Ответом ему послужило молчание. Они огляделись, словно рассчитывая увидеть указатель или табличку. Им никогда не говорили, где живет и работает Дамблдор. И они не помнили, чтобы кого-то когда-то вызывали к профессору. — Нам придется… — начал Гарри, но его оборвал донесшийся издалека голос.  — Что вы, трое, делаете в замке?  — Ну, как бы, живут. Очень не логичный вопрос, от кого бы он не прозвучал, — не мог промолчать Салазар. МакГонагалл опустила взгляд в пол, как провинившаяся ученица-отличница, которую впервые отчитывают перед всем классом. К ним приближалась профессор МакГонагалл. Теперь всё внимание переключилось на профессора. Всем было интересно, как она себя поведёт: как настоящий декан Гриффиндора или как и до этого? — Мы хотим увидеть профессора Дамблдора, — отважно выступила вперед Гермиона, поразив своей смелостью Гарри и Рона. —Увидеть профессора Дамблдора? — переспросила профессор МакГонагалл с таким видом, словно слова эти показались ей подозрительными. — А зачем? Гарри глубоко втянул воздух—у него были секунды на то, чтобы принять решение. — Это секрет, — произнес он, решив, что не надо посвящать профессора МакГонагалл в детали дела. И сразу понял, что ошибся, потому что ее ноздри начали гневно раздуваться. — Профессор Дамблдор отбыл десять минут назад, — холодно произнесла профессор МакГонагалл. — Он получил срочную сову из Министерства магии и немедленно вылетел в Лондон. Видите ли, мистер Поттер, профессор Дамблдор очень известный волшебник, и у него часто появляются срочные, неотложные дела. — Но это важно, — настойчиво произнес Гарри хотя понимал, что все это звучит неубедительно. — Вы хотите сказать, Поттер. — Профессор МакГонагалл не прибавила к его фамилии свое обычное «мистер». Это означало, что она уже вне себя и лишь усилием воли держит себя в руках. — Вы хотите сказать, что ваше дело куда более важное, чем то, по которому профессор Дамблдор вылетел в Министерство магии? — В какой-то степени, она права, но нужно больше доверять и взаимодействовать с учениками. Прежде чем так подозрительно относиться к детям, не мешало бы их выслушать или разобраться в чём дело, не теряя при этом голову. Спокойно и без раздражения, — сказала Ровена. — Послушайте, профессор, — неуверенным тоном начал Гарри, вдруг сказав себе, что сейчас ему надо отбросить осторожность. — Это касается философского камня… Неизвестно, что ожидала услышать от него профессор МакГонагалл, но явно не эти слова. Книги выпали из ее рук, но она даже не заметила этого.  — Откуда… откуда вы знаете? — нервно выговорила она.  — Профессор, я думаю… я знаю… что Сне… — Гарри осекся, тут же поправившись. — Что кто-то хочет похитить философский камень. Мне необходимо-поговорить с профессором Дамблдором. Профессор МакГонагалл была в шоке от услышанного. Но своей подозрительности не утратила и продолжала внимательно разглядывать Гарри.  — Профессор Дамблдор вернется завтра, — наконец произнесла она после продолжительной паузы. — Я не имею представления о том, как вы узнали о камне, но будьте уверены, что его весьма надежно охраняют и никому не удастся его украсть. — Но профессор…  — Поттер, я знаю, о чем говорю, — отрезала профессор МакГонагалл. Она нагнулась и начала собирать упавшие книги. — Я думаю, что вам троим лучше выйти на улицу и как следует насладиться хорошей погодой. — Недоверие разрушает многое. Думаю, подобное повлияло на Гарри… Кстати, Гарри, мы к тебе обращаемся на ты и по имени. Ты не против? Если «да», то просим прощения, такого больше не будет без твоего желания, — сказала Ровена. — Я не против. В книге описываются некоторые мои мысли и моя жизнь, так что вы, невольно, знакомитесь со мной довольно близко. Я — Гарри, просто Гарри и вы можете обращаться ко мне как вам будет удобно, — сказал Гарри, смущённо улыбаясь. — Ты тоже можешь обращаться к нам по именам, — сказал Салазар. Его друзья молча выразили своё согласие к обращению по именам. Годрик продолжил чтение главы. — Это произойдет сегодня вечером, — заявил Гарри, как только профессор МакГонагалл отошла достаточно далеко и уже не могла их услышать. — Сегодня Снейп заберется в тайник. Он узнал все, что ему надо, и дождался, пока Дамблдор уедет. Я уверен, что это он послал Дамблдору сову, а в Министерстве магии все ужасно удивятся, когда к ним заявится Дамблдор. … — Ну что ж, похоже, час пробил, не так ли? — медленно выговорил Гарри. Он был бледен, но глаза его сверкали. Рон и Гермиона молча уставились на него.  — Сегодня ночью я выйду из спальни и попытаюсь первым завладеть камнем. — В голосе Гарри была отчаянная решимость. — А если этим воспользуются? Например, ты возьмёшь камень, но на обратном пути тебя уже будут ждать и отберут его! С другой стороны, есть плюсы в том, чтобы первым завладеть камнем и уйти в башню, где в безопасности переждать ночь, а уже после этого передать камень директору… Однако, это слишком рискованно и опасно. К тому же неизвестно что тебя ожидает там. А всё потому, что вас отказались выслушать и никто не поверил! — эмоционально сказал Годрик. — Иногда дети из любопытства или же случайно могут на такую информацию наткнуться, что лучше выслушать, успокоить и предпринять меры, — предалась воспоминаниям Хельга. — Из-за непрофессионализма одного декана факультета дети собираются на опасную авантюру! Точнее, один конкретный ребёнок, но за ним точно пойдут и остальные двое, — почти перешел на парселтанг Салазар. Он злился, хотя и держал себя под контролем. Сейчас, со стороны, МакГонагалл видела последствия своих действий и понимала, что место декана она потеряла без надежды на восстановление в должности. И, возможно, это к лучшему, она заслужила… Однако за место учителя в Хогвартсе она готова была бороться. — Ты с ума сошел! — воскликнул Рон.  — Ты не сможешь! — подхватила эстафету Гермиона. — После того, что тебе сказали МакГонагалл и Снейп? Да тебя же отчислят!  — И ЧТО? — выкрикнул Гарри. — Неужели вы ничего не понимаете? Если Снейп украдет камень, Волдеморт вернется! Разве вы не слышали о тех временах, когда он пытался захватить власть? Тогда уже никого не выгонят из Хогвартса, потому что школы просто не будет! Волдеморт сравняет ее с землей или превратит в школу Темных искусств! Так что штрафные очки уже не имеют никакого значения! Допустим, вы выиграете соревнование между факультетами. И что? Волдеморт оставит в покое вас и ваши семьи? Если меня поймают прежде, чем я доберусь до камня, что ж, мне придется вернуться обратно к Дурслям и там ждать, пока Волдеморт найдет меня. Я просто умру позже, чем мог бы умереть, если бы ничего не предпринял сегодня потому что я никогда не перейду на Темную сторону! И потому сегодня я пойду туда, где хранится камень. И что бы вы, двое, ни сказали, меня это не остановит! Если вы помните, Волдеморт убил моих родителей. Я не могу сидеть сложа руки и ждать, когда он начнет убивать других… Все, затаив дахание, слушали речь Гарри, одиннадцатилетнего мальчика с тяжёлой судьбой. И все почувствовали уважение уже к юноше, что сидел за столом Гриффиндора. — Очень… — после не большой паузы начал говорить Годрик. — Очень впечатляющая речь… — Действительно, герой, что всех поведёт за собой. Только вот герои долго не живут, слишком быстро выгорают, — сказал Салазар, не сводя глаз с Дамблдора. — Не обращай внимания на Салазара, он просто волнуется и не одобряет действия профессоров, — сказала Гарри Хельга.  — Хотя он и прав, — добавила Ровена. — Но ты поступил храбро, — уточнила Хельга, не дав Ровене начать рассказывать про ужасы и последствия героизма. Причём из их собственного опыта. — И из тебя вышел бы неплохой оратор или лидер, — обратился к Гарри Годрик. Гарри был растерян. Он не ожидал, что его речь, сказанную на эмоциях, ТАК воспримут. Причём не только Основатели. С кем бы он ни встретился взглядом, он видел у кого-то в глазах не прикрытое уважение, у кого-то — беспокойство, у других — гордость или вообще растерянность и смесь не читаемых эмоций. Гарри начал краснеть. — Ладно, перестаньте смущать Гарри, продолжим, — Годрик снова обратил взор к книге. — Ты прав, Гарри, — через какое-то время тихим голосом откликнулась Гермиона.  — Я использую мантию-невидимку, — заявил Гарри. — Мне повезло, что мне ее вернули.  — Ты думаешь, мы трое под ней уместимся? — по интересовался Рон. — Что значит — мы трое? — не понял Гарри.  — Да перестань ты, — отмахнулся Рон. — Ты что, думал, мы оставим тебя одного? Все не могли не признать, что Рон может быть и хорошим другом… — Конечно, не оставим, — горячо подтвердила Гермиона. — Ты думаешь, тебе удастся без нашей помощи добраться до камня? А сейчас я пойду и полистаю учебники, может быть, наткнусь на полезную, информацию… …Как и Гермиона. Вообще, это была довольно странная команда из трёх друзей, таких разных, но при этом, дополняющих друг друга. …— Лучше наденем мантию прямо здесь и убедимся, что она скрывает нас всех, — предложил Гарри. — Если Филч вдруг увидит, как по коридору бредет одна нога, он…  — Что вы задумали? — донеслось из угла комнаты. Все трое резко повернули головы, увидев застывшего в кресле Невилла. Он держал в руках свою свободолюбивую жабу. Судя по всему, та опять попыталась улизнуть, и Невилл оказался в углу именно потому что искал ее.  — Все в порядке, Невилл, ничего особенного, — успокоил его Гарри, поспешно пряча мантию за спину. Невилл внимательно посмотрел на их виноватые лица. — Да, конспираторы из вас так себе… — не мог не прокомментировать Салазар. — Но мы ведь самоучки. Не каждому это дано с рождения, — намёком ответил Гарри. Он сам не знал, почему не смог смолчать. — Дерзишшшь, — шипяще отметил Салазар, приподняв брови. — Но мне нравится. Салазар улыбнулся (оскалился) Гарри, показав довольно длинные и острые клыки. В его глазах плясали черти. Гарри передёрнуло, и он тут же пожалел о своих словах, ведь за эти два дня, Гарри узнал, насколько Салазар мстителен. Месть будет оригинальной… — Кхм, мы вам не мешаем? Мне можно продолжить? — спросил Годрик, прожигая недовольным взглядом Салазара. В ответ Салазар кивнул, всё ещё не отрывая взгляд от Гарри. — Вы снова собираетесь выйти из спальни посреди ночи, — уверенно заявил он.  — Нет-нет-нет! — затараторила Гермиона. — Конечно же нет. Почему бы тебе не пойти спать, Невилл? Гарри покосился на высокие стоячие часы у двери. Они больше не могли терять время, ведь возможно, что как раз в этот момент Снейп напевал Пушку колыбельную. В зале раздался кашель. Кажется кто-то с не плохой фантазией представил Снейпа, поющего колыбельную и таким образом прикрыл истеричный смех. Но проблема была в том, что это был не один человек, и продолжительный приступ кашля у трети зала вызывал определённые подозрения… Тяжелее всего сдерживаться было Люциусу Малфою. Как-то случайно он услышал, как поёт Северус. А если считать, что тот ненавидит собак в принципе, то с каким видом и как он будет петь колыбельную гигантскому трёхголовому псу, что однажды его уже цапнул… Люциусу помогла сдержаться только собственная гордость аристократа и ощущение надвигающихся проблем, в том числе и на его голову. Впрочем, вполне возможно, что смех был нервным… А сам Снейп на всё это безобразие лишь гневно сверкал глазами. Но Невилл был явно настроен очень решительно.  — Я не выпушу вас. — Он встал, загораживая собой выход в коридор. — Я… Я буду с вами драться! — Храбрый поступок, — одобрил действия Невилла Годрик. Невилл ушёл в астрал. Он, зная ситуацию, понимал, что тогда только мешал, а тут его похвалили… — Невилл! — взорвался Рон. — Отойди от портрета и не будь идиотом… — Не смей называть меня идиотом! — парировал Невилл. — Я считаю, что вы не должны больше нарушать правила! А ты, Рон, сам учил меня, что надо уметь за себя постоять! — Да, но ведь мы твои друзья. — Рон развел руками. — Это манипуляция, — сказал Салазар. — В этой ситуации все поступили так, как посчитали правильно, не ради себя, а ради других. Он шагнул вперед, и Невилл выпустил из рук своего Тревора, который упал на пол и тут же скрылся в неизвестном направлении. — Ну тогда попробуй ударить меня! — Невилл поднял кулаки. — Я жду! Гарри повернулся к Гермионе.  — Сделай что-нибудь, — в отчаянии попросил он. Гермиона выступила вперед.  — Прости, Невилл, — негромко сказала она. — Мне очень-очень жаль. И подняла палочку. —Петрификус Тоталус! — воскликнула она, указывая палочкой на Невилла. — Я уже использовала это заклинание, Невиллу ничего не угрожало, — сразу же решила защититься Гермиона. Руки Невилла рванулись к бокам, громко хлопнув по телу. Ноги рывком соединились вместе. Невилл вытянулся и застыл, покачиваясь. А потом упал лицом вниз. — Это было не приятно, — сказал Невилл, вспоминая удар лицом об пол и то, как он пролежал на полу довольно долго и не мог пошевелиться. — Но, тогда я действительно был помехой… Золотое трио виновато улыбнулось Невиллу. Гермиона подбежала к Невиллу и перевернула его. Челюсти Невилла были крепко сжаты — говорить он не мог. Только глаза его двигались, с ужасом глядя на них.  — Что ты с ним сделала? — прошептал Гарри.  — Это полная парализация тела, — грустно ответила Гермиона. — О, Невилл, мне так жаль. — Ты нас вынудил, Невилл, у нас нет времени все тебе объяснять, — добавил Гарри.  — Позже ты все поймешь, Невилл, — поставил точку в разговоре Рон. Неподвижно лежащий на полу Невилл показался им плохим предзнаменованием. Мантия надежно укрывала всех троих. Но стоило им подойти к лестнице, ведущей на третий этаж, как они заметили Пивза. Напевая, он что-то делал с лежавшим на лестнице ковром. Судя по всему, готовил сюрприз для школьников, которые, ступив на этот ковер, должны были споткнуться и упасть.  — Кто здесь? — внезапно спросил Пивз, когда они приблизились к нему. Его злобные черные глаза стали еще злее.—Я знаю, что ты здесь, хотя тебя не вижу. Ты дух или привидение? А может быть, школьник? Пивз поднялся в воздух и завис там, внимательно глядя в их сторону.  — Надо позвать Филча, — задумчиво проговорил Пивз. — Сказать ему, что по школе шляется кто-то невидимый. Гарри внезапно пришла в голову идея.  — Пивз, — произнес он хриплым шепотом. — У Кровавого Барона есть свои причины на то, чтобы быть невидимым. Все, кто встречались с Пивзом, немного подзависли. И как они сами не догадались? Особенно недоумевали главные шутники школы — близнецы Уизли. Прав Салазар Слизерин, Гарри Поттер, по-своему, гениален. — Гарри, в тебе ещё и актёр умирает! — не мог не прокомментировать Салазар. Гарри был возмущен и пытался передать своё недовольство Салазару взглядом. Однако того, кому отправлялись недовольные взгляды, это веселило. Пивз от страха чуть не упал на лестницу. Он был уже у самой земли, когда спохватился и завис, едва не касаясь ступеней.  — Извините, ваша кровавость, господин Барон, — подобострастно заюлил он. — Я ошибся, о, я ошибся… я вас не узнал… конечно, я не мог вас увидеть, ведь вы невидимы… простите старому Пивзу его глупую шутку, прошу вас, сэр.  — У меня тут есть дела, Пивз, — проскрипел Гарри — Не появляйся здесь сегодня ночью. — Разумеется, сэр, конечно же, я так и сделаю, — испуганно пробормотал Пивз, взмывая в воздух — Желаю вам успеха в ваших делах, господин Барон, и не буду больше вас беспокоить. И Пивз поспешно скрылся.  — Гениально, Гарри! — прошептал Рон. Несколько секунд спустя они стояли перед дверью, ведущей в запретный коридор. Дверь была распахнута настежь.  — Ну что ж, — спокойно произнес Гарри. — Значит, Снейп уже прошел мимо Пушка. — Но это был не Снейп. Скорее всего, это самый подозрительный — Квирелл, — сказала Ровена. — А если кто-то другой, то он точно с этим как-то связан. Гарри шагнул внутрь, задев дверь. Раздался громкий скрип, и до них донесся раскатистый громоподобный рык. Пес не мог их видеть, но повернул голову в их сторону, принюхиваясь всеми тремя носами. Мантия не могла помешать ему их обнаружить. …— Пушок засыпает, когда слышит музыку, и просыпается, когда она замолкает, — напомнил им Гарри. — Ну что, начали? Он поднес к губам подаренную Хагридом флейту и дунул. Гарри не умел играть на флейте, но это не имело никакого значения. При первых же звуках все шесть глаз Пушка начали закрываться. Гарри дул, не останавливаясь и едва успевая переводить дыхание. Рычание становилось все тише и постепенно стихло. — Продолжай играть! — шепнул Рон, когда они сняли с себя мантию и медленно двинулись к люку, который охранял Пушок. Жаркое зловонное дыхание, вырывавшееся из трех пастей, чувствовалось все сильнее.  — Думаю, мы легко откроем люк, — заверил их Рон, вставая на цыпочки и бросая взгляд за спину Пушка. — Хочешь пойти первой, Гермиона? Все посмотрели на Рона. Да, он первым подошёл к люку, но предлагать девочке, своей подруге идти вперёд, к опасности и неизвестности?.. Сейчас Гермиона и Рон испытывают друг к другу романтические чувства, но их ждёт ещё долгий путь, если им предстоит быть вместе… Гарри, продолжавший играть на флейте, поднял руку и помахал, привлекая внимание Рона. А потом указал пальцем на себя.  — Ты хочешь пойти первым? Уверен? — переспросил Рон. — Честно говоря, не знаю, как далеко нам придется лететь. Отдай флейту Гермионе, Пушок не должен проснуться. Гарри протянул флейту Гермионе. Прошло несколько секунд, прежде чем та поднесла ее к губам, а трехголовый монстр уже задергался и зарычал. Но как только до него донеслись звуки флейты, он снова погрузился в сон. Гарри переступил через Пушка и заглянул в люк дна видно не было. — Если со мной что-то случится, уходи отсюда, — произнес он. — Беги к Хагриду, чтобы тот немедленно отправил к Дамблдору сову, понял? — Возможно, стоило послать сову сразу же, — напряжённо произнесла Хельга. — Понял, — кивнул Рон. — Надеюсь, скоро увидимся… И с этим словами Гарри разжал пальцы и полетел вниз. Он все летел и летел, прорезая холодный влажный воздух, а дна все не было, и… ПЛЮХ! Гарри приземлился со странным приглушенным звуком — похоже, он упал на что-то мягкое. Он сел и огляделся. Глаза его еще не привыкли к темноте, но было такое ощущение, словно он сидит на каком-то растении. — Сомневаюсь, что оно было безопасным… — не могла не отметить взволнованная Хельга. Впрочем волновалась не только она. — Все в порядке! — прокричал он, подняв голову вверх, где в вышине светился открытый люк, отсюда казавшийся размером с почтовую марку. — Можешь прыгать, тебя ждет мягкая посадка! Через мгновение рядом с Гарри оказался Рон.  — Это что за штука? — первым делом спросил он.  — Не знаю, какое-то растение, наверное, — покачал головой Гарри. — Я думаю, оно здесь специально, чтобы смягчить приземление. Давай, Гермиона! Доносившаяся сверху музыка смолкла. Послышался громкий лай, но Гермиона уже летела к ним и вскоре приземлилась по соседству.  — Мы, наверное, в нескольких километрах под школой, — заметила она.  — Это точно. Нам повезло, что здесь есть это растение, — улыбнулся Рон.  — Повезло?! — внезапно взвизгнула Гермиона. — Да вы посмотрите на себя! — Значит, растение не безопасно, — вздохнула Хельга. В её голосе слышался звук разбитой надежды. Она вскочила на ноги и попятилась к отсыревшей стене. Сделала она это с большим трудом, потому что в тот момент, когда она приземлилась, растение сразу начало обвиваться вокруг ее лодыжек. А что касается Гарри и Рона, то длинные ползучие побеги умудрились связать их ноги так что они даже этого не заметили. — Дьявольские силки? — одновременно предположили Основатели. — Не двигайтесь! — приказала Гермиона. — Я знаю, что это. Это «дьявольские силки»! —Я ужасно рад, что это именно так называется! — прорычал Рон, пытаясь помешать стеблю, пытавшемуся обвиться вокруг его шеи. — Это, конечно, нам поможет! — Заткнись, я пытаюсь вспомнить, как убить его! — отозвалась Гермиона.  — Тогда побыстрее, мне уже дышать нечем! — выдавил Гарри, борясь со стеблем, обвившимся вокруг его груди.  — Дьявольские силки, дьявольские силки, — напряженно повторяла Гермиона, морща лоб. — Что там говорила профессор Спраут? Это растение любит мрак и влажность…  — Так разведи огонь! — крикнул Гарри, задыхаясь. —Да, разумеется, но что мне поджечь? Я нигде не вижу ничего деревянного, честное слово! —В голосе Гермионы слышалось отчаяние, она нервно заламывала руки. Гермиона вспоминала и нервничала, как тогда. Если бы не Гарри, вовремя отрезвивший её, всё могло закончиться плохо. — Не переживай, порой даже самые умные поступают глупо. А ты была всего лишь одиннадцатилетней девочкой, что столкнулась с трудной ситуацией, — поддержала Гермиону Ровена. — К тому же, есть большая разница между тем, чтобы выучить что-либо и применить знания в опасной ситуации. Для этого нужно немного опыта, и всё получится. — ТЫ С УМА СОШЛА? — проревел Гарри. — ТЫ ВОЛШЕБНИЦА ИЛИ НЕТ?  — Ой, верно! — Гермиона выхватила волшебную палочку и взмахнула ей, что-то шепча. Из палочки вырвалось синее пламя — такое же, каким она подпалила на матче по квиддичу одежду Снейпа. Буквально через секунду Рон и Гарри почувствовали, как слабеют объятия стеблей. Растение стремилось уползти подальше от света и тепла. Судорожно извиваясь и вращаясь, охватившие их отростки поспешно размотались и наконец исчезли. — Дьявольские силки — опасные растения, особенно когда их много, — сказала Ровена. — И ты всё-таки смогла наколдовать нужное заклинание. Гермиона после слов Ровены окончательно успокоилась. К тому же, это было в прошлом. Но урок, что дало ей то «приключение» она усвоила навсегда. …В следующем зале было настолько темно, что вообще ничего не было видно. Однако стоило им сделать несколько шагов, как комнату внезапно залил яркий свет. Все трое от изумления вытаращили глаза. Они стояли на краю огромной шахматной доски, прямо за черными каменными фигурами, которые были выше их троих, даже долговязого Рона. На другой стороне доски стояли белые фигуры. Гарри, Рон и Гермиона поежились — у белых фигур, в отличие от черных, отсутствовали лица. — И что нам теперь делать? — прошептал Гарри.  — По-моему, ответ вполне очевиден, — заметил Рон. — Мы должны выиграть, чтобы оказаться на другой стороне зала. — А разве не проще было как-то обойти, уничтожить или расколдовать фигуры? — спросил молодой аврор. — Вы заметили, что там говорилось, что «у белых, в отличие от чёрных, отсутствовали лица»? Эта — важная деталь, которая показывает, что чёрные фигуры были заколдованы так, чтобы «видеть» тех, кто к ним подходит. То есть, они пропускают и помогают победить белые фигуры только тем учителям, кто ставил свои испытания дальше и пропускают только их. А уничтожить фигуры заклинаниями скорее всего было невозможно, они бы восстанавливались. И, судя по всему, это — трансфигурированная волшебная шахматная доска, поэтому и единственный путь для тех, кто неизвестен чёрным фигурам — это сыграть в шахматы с псевдо-разумными фигурами и победить. Почему нельзя было сделать так, что бы все фигуры сразу уничтожали нарушителей? Потому что, я повторюсь, была заколдована волшебная шахматная доска и фигуры, поэтому некоторые правила, заложенные в них, волшебством не изменить. Это на самом деле сложная ловушка и высший уровень трансфигурации, — объяснил Годрик. — И как же нам выиграть? — нервно спросила Гермиона. —Я думаю, — выговорил Рон после непродолжительного раздумья, — мы должны стать фигурами. — И это тоже обязательно? — спросил всё тот же аврор. — Да, — ответил Годрик, уже ничего не разъясняя. Он смело шагнул вперед и, подойдя к черному всаднику, игравшему роль шахматного коня, коснулся его лошади. В одно мгновение каменная фигура ожила Лошадь стала рыть копытами землю, а всадник повернул голову в шлеме и посмотрел на Рона сверху вниз.  — Нам… э… нам надо присоединиться к вам, чтобы перебраться на ту сторону? — запинаясь, спросил Рон. Рыцарь кивнул. Рон повернулся к Гарри и Гермионе.  — Надо подумать, — прошептал он. — Полагаю, нам следует занять места трех черных фигур… Гарри и Гермиона молча ждали, пока Рон закончит свои размышления.  — Короче так — наконец поднял голову Рон. — Не обижайтесь, но в шахматы я играю куда лучше вас…  — Да мы и не обижаемся, — быстро вставил Гарри. — Просто скажи нам, что делать. —Ты, Гарри, встань на место того слона. А ты, Гермиона, займи место этой ладьи.  — А ты? — в один голос спросили оба.  — А я буду конем, — уверенно заявил Рон. — У Рона сильно развито стратегическое мышление. Если он играет в шахматы лучше вас, то это правильное решение — слушаться его. А выбор слона, ладьи и коня… необычен. Но если есть своя стратегия и план, то это хоть и рискованно, но логично, — уточнил Годрик, прерывая размышления присутствующих в зале о том, кем лучше было бы быть из фигур. Рон начал руководить черными фигурами, которые покорно вставали туда, куда он им указывал. Гарри почувствовал, что у него дрожат колени. В голове его вертелась только одна мысль: что будет, если они проиграют?  — Гарри, переместись на четыре клетки вперед! — скомандовал Рон. В первый раз всем троим стало не по себе, когда противник напал на их второго всадника. Белая королева сбила его на пол и стащила с доски — лежавший вниз лицом рыцарь не шевелился.  — Мне пришлось им пожертвовать, — прошептал Рон, хотя, судя по его виду, он тоже был потрясен, но не неожиданностью случившегося, а жестокостью расправы. — А если вдруг так и на них… из-за ошибки… — побледнела Хельга. Всем стало не по-себе. …— Мы почти у цели, — вдруг лихорадочно зашептал Рон.—Дайте мне подумать… дайте мне подумать… Белая королева повернула к нему свое отсутствующее лицо. — Да… — тихо произнес Рон. — Это единственный способ… Мне придется пожертвовать собой. Всё семейство Уизли побледнело и представило, через что прошёл их брат/сын, и что случилось бы, если бы ему повезло чуть меньше. Теперь все зауважали и Рона. — Это тяжёлое решение, — сказала Ровена. — НЕТ! — дружно запротестовали Гарри и Гермиона.  — Но это шахматы! — крикнул в ответ Рон. — Здесь приходится идти на жертвы! Я сделаю один шаг вперед, и она меня заберет, и тогда ты, Гарри, сможешь объявить королю шах и мат!  — Но… — начал было Гарри.  — Ты хочешь остановить Снейпа или нет? — голос Рона был твердым и уверенным. — Но, Рон… — вмешалась Гермиона. — Слушайте, если вы не поторопитесь, то камень окажется у Снейпа! Рон был прав, и Гарри с Гермионой не могли этого не признать. — Готовы? — спросил Рон, его бледное лицо было полно решимости. — Я пошел, а вы, когда объявите им мат, не теряйте времени. — Ты поступил благородно, — сказал Годрик Рону. Никто не знал, что ещё сказать, а сам Рон, хоть и покраснел, но выпрямился, не скрывая своей гордости. Рон шагнул вперед, и белая королева метнулась к нему. Размахнувшись, она с силой опустила свою именную руку на голову Рона, и тот тяжело рухнул на пол. Гермиона закричала от ужаса, но осталась на своей клетке и завороженно смотрела, как белая королева стаскивает Рона с доски. Гарри показалось, что Рон потерял сознание. Все обеспокоенно смотрели на Рона, но чтение не прерывалось, ведь конец главы близок… …Ощущая дрожь во всем теле, Гарри сдвинулся на три клетки влево. Белый король стащил с себя корону и кинул ее к ногам Гарри. Они победили. Белые фигуры, кланяясь, расступились. Путь был свободен. В последний раз оглянувшись и бросив на Рона полный боли взгляд, Гарри и Гермиона открыли дверь и оказались в следующем коридоре… …Гарри аккуратно приоткрыл следующую дверь и с опаской заглянул внутрь — за ней их могло ждать что угодно. Но в комнате не было ничего страшного. Посредине стоял стол. На нем выстроились в ряд семь разнокалиберных сосудов, наполненных какими-то жидкостями.  — Тролля здесь поставил Квиррелл, а Снейп с ним разобрался, — шепнул Гарри. — Значит, нам остается победить заклятие Снейпа. Только вот что нам делать с этими сосудами? Он подошел к столу, и вдруг позади них из-под пола вырвалось пламя, отсекая путь назад. Судя по ярко-фиолетовому цвету, это был не простой огонь, а волшебный. Тут же языки огня заплясали перед той дверью, которая находилась впереди. Гарри и Гермиона оказались в ловушке. — Смотри! — Гермиона схватила со стола свиток пергамента. Гарри перегнулся через ее плечо и прочитал: — Впереди опасность, то же позади, Но две из нас помогут, ты только их найди. Одна вперед отправит, еще одна — назад, В двух — вино всего лишь, а еще в трех — яд. Ты хочешь здесь остаться на долгие века? Тогда ищи — к тому же подсказка тебе дана. Во-первых, как бы ловко ни скрывался яд, Найти его несложно — от вина левый ряд. Второе — в крайних бутылях налито не одно и то ж, Но если вперед тебе надо, помощи зря ты ждешь. Затем ни в большой, ни в малой смерти ты не найдешь, А если из второй слева и второй справа глотнешь, сам убедишься — налито одно и то же в них, Хотя на взгляд они разные, но это уже в-четвертых. — Какой талант рифмоплёта пропадает… — Обернулся к Снейпу Салазар Слизерин. Гермиона глубоко вздохнула. Гарри поразило то, что она улыбается. Этого он ждал от нее меньше всего.  — Гениально, — произнесла Гермиона. — Это не магия — это логика. Логическая задача. Между прочим, многие величайшие волшебники были не в ладах с логикой, и, попади они сюда, они остались бы здесь навечно. — Обладай некоторые волшебники логикой, и не было бы многих открытий, — сказала Ровена. — Однако, на земле всё же больше тех волшебников, что находится на грани, и в некоторых случаях откидывают логику, а в других — применяют. Всё не так просто и зависит от интуиции мага и чувства самосохранения… Она несколько раз прочитала написанное, а затем начала прохаживаться вдоль стола. Гермиона рассматривала бутыли, тыкала в них пальцем и что-то бормотала себе под нос. Наконец она хлопнула в ладоши.  — Поняла! — сообщила она. — Глоток из самой маленькой бутылочки даст нам возможность пройти вперед, к камню. Гарри взглянул на крошечную бутылочку.  — Но здесь хватит только на одного из нас, — заметил он. — Здесь только на один глоток. Они посмотрели друг на друга.  — А какая даст тебе возможность пройти через фиолетовый огонь? — поинтересовался Гарри. Гермиона ткнула пальцем в крайнюю справа круглую бутыль.  — Вот ты из нее и глотни, — произнес Гарри. — Нет, в самом деле, вернись и забери Рона. А когда доберетесь до комнаты, где летают ключи, возьмите метлы — они поднимут вас наверх и пронесут мимо Пушка. Когда окажетесь в замке, летите прямиком туда, где спят совы, и отправьте Буклю к Дамлбдору. Он нам очень нужен. Возможно, мне удастся на какое-то время задержать Снейпа, но если честно, то вряд ли надолго. — Не хотел бы никого расстраивать, но для взрослого волшебника расправиться с первокурсником — дело пары секунд, — прокомментировал скорее по привычке Салазар. Сам же он уже не мог скрыть, что очень волнуется за Гарри и о том, что должно скоро произойти. Его волнение разделяло большинство присутствующих, хотя они и понимали, что все это уже прошло. — Но Гарри. — Гермиона побледнела—А что, если с ним Ты-Знаешь-Кто? — Ну… Мне ведь повезло когда-то, ты же знаешь. — Гарри дотронулся до шрама. — Может быть, мне повезет еще раз. У Гермионы дрожали губы, словно она готова была расплакаться. Она вдруг метнулась к Гарри и крепко обняла его.  — Гермиона! — изумленно воскликнул Гарри. — Гарри, ты великий волшебник — прошептала Гермиона ему на ухо.  — Но я не так хорош, как ты, — произнес Гарри, когда Гермиона разжала объятия. Он чувствовал себя смущенным. —Я? —удивилась Гермиона.—А что я—ум и книги, вот и все! Но, оказывается, есть куда более важные вещи — например, дружба и храбрость. И, Гарри… будь осторожен! — Знаете, я иногда забываю, что вам здесь по одиннадцать лет, — сказала Хельга. С её словами были согласны все. Несколько человек, больше с Хаффлпаффа, готовы были расплакаться. Как и сам Гарри, ведь ему так повезло, что у него такие замечательные друзья! — Пора, — поторопил ее Гарри.—Ты уверена, что правильно разгадала головоломку?  — Абсолютно, — кивнула Гермиона. Она поднесла к губам круглую бутыль, сделала большой глоток и поежилась. — Это не яд? — взволнованно спросил Гарри.  — Нет. Но эта жидкость просто ледяная. — Не жидкость, а зелье! — всё-таки не выдержал и высказался Снейп. Его проигнорировали. — Тебе надо уходить, и побыстрее, — напомнил Гарри, хотя ему вовсе не хотелось оставаться одному. — Пока жидкость не перестала действовать.  — Удачи тебе, и береги себя, — шепнула Гермиона. — И… -ИДИ! Гермиона повернулась, прошла сквозь фиолетовое пламя и скрылась из виду. Гарри перевел дыхание и взял в руки самую маленькую бутылочку. А потом повернулся лицом к черному пламени.  — Я иду, — произнес он, одним глотком опустошив бутылку. Действительно, было такое ощущение, словно он проглотил глыбу льда. Гарри передернулся, поставил бутылочку обратно на стол и пошел вперед. Он собрался с духом, подходя вплотную к черным языкам огня. В следующую секунду пламя лизнуло его, но он ничего не почувствовал. На какое-то мгновение огонь закрыл от него то, что находилось впереди. А затем он оказался в следующем зале. Последнем зале. Однако тут уже кто-то был. И это был не Снейп. И не Волдеморт. Это был тот, кого Гарри меньше всего рассчитывал здесь увидеть. — Конец главы, — объявил Годрик. Но никто не спешил расслабляться. Впереди была ещё одна глава. Последняя…