- И где хоть какая-то защита от проникновения хотя бы в личную комнату? Или вы хотите сказать, что к Гарри мог прийти кто угодно и когда угодно? - холодно спросил Салазар, хотя на языке у него крутились другие, более личные, возмущённые и даже ревнивые слова. Однако, сейчас не время и не место подобному, но он обязательно вернётся к этому позже...
- Мальчику не хотели навредить, а с момента возвращения Волдеморта были приняты дополнительные меры, - ответил Альбус Дамблдор.
- Я не люблю повторяться в подобных вопросах, но, получается, к Гарри мог проникнуть кто угодно, спокойно посидеть на его кровати, потому что ему не хотели навредить? Да и вы должны понимать, какими опасными могут оказаться намерения помочь, когда не просят. Тем более Гарри сейчас в сложной ситуации, и если этот неизвестный будет шуметь, то наказан за это будет именно Гарри. То есть, косвенно, неизвестный наносит вред Гарри.
- Боюсь, тут был особый случай, поэтому и стало возможно проникновение в дом. Я уверен, что ответ, почему некто проник в комнату, будет указан в следующей главе, - ответил Дамблдор.
- Посссмотрим... - опасно прищурившись ответил Салазар, по-змеиному чуть растянув "с".
Великий Основатель уже выглядывал в зале потенциального смертника. О Дурслях он также не забывал, как и о всех остальных. Ему просто нужно знать, кто и что сделал. Просто этот неизвестный пока что... неизвестный.
- Давайте я продолжу чтение? Заодно и выясним кто это был, - предложила Ровена, быстро взглянув на Салазара, который не мог с ней не согласиться. Чем быстрее они узнают подробности, тем лучше.
Добби предупреждает об опасности
Салазару категорически не понравилось начало главы. Суженные зрачки и немигающий взгляд, что заставляет замереть, полностью выдавали его намерения, несмотря на обманчиво спокойный вид Основателя.
Люциус хоть и держал лицо, но, по ощущениям, постарел лет на десять. Он не удивится, если обнаружит у себя седые волосы, благо у блондина это будет не так заметно. Он уже придумал, как выкрутится вся их семья из этой истории с дневником и с Пожирательскими делами, но из-за домовика, придётся подкорректировать планы.
Драко и Нарцисса догадывались, что приближаются весьма неприятные для них времена. И, вообще, что за наглое поведение у их бывшего домовика! Не зря Люциус дал ему одежду.
Гарри чуть не ахнул от удивления, но удержался. На кровати сидел маленький человечек, ушами напоминавший летучую мышь, и таращил на него выпученные зеленые глаза величиной с теннисный мяч.
- Значит, домовик... - тихо прошептал Салазар. По его виду было не понятно, как он отнёсся к новой информации.
— Гарри Поттер! — пронзительным голосом воскликнул нежданный гость (дядя Вернон в гостиной наверняка услышал). — Добби так давно мечтал с вами познакомиться, сэр… Это такая честь…
В зале раздался очень тихий хлопок, характерный при перемещении эльфа, когда он не хочет, что бы его услышали. Но он явно не учёл, что у одного из Основателей дьявольский слух. Салазар мгновенно перевёл взгляд на свою невидимую жертву. Он был уверен, что это тот самый Добби.
Всё ещё невидимый домовик замер под ужасающим, змеиным взглядом.
Никто в зале не подозревал, что хищник уже приготовился к броску на свою жертву, что замерла от страха...
И никто ей не поможет. Добби уже ничего не видит, кроме этих глаз, и слышит только бешеный стук своего сердца...
Салазар знал, насколько опасны могут быть домовики, и насколько легко они могут сбежать, пока не найдёшь их хозяина. Но ловить и разоблачать его пока рано, поэтому он лично проследит, чтобы "жертва" не сбежала.
Гарри хотел было спросить незнакомца, кто он, но, подумав, что это неучтиво, спросил только его имя.
— Добби, сэр, — ответил человечек — Просто Добби. Добби-домовик, если угодно, домовой эльф.
— В самом деле? — В другой раз это известие немало удивило бы Гарри, но сейчас было не до того. — Видите ли, сегодня… э-э… не лучший день для знакомства с домовиком. Только, пожалуйста, не обижайтесь.
Снизу доносился фальшивый, на высоких нотах смех тетушки Петуньи. Добби-домовик понурил голову.
— Не подумайте, что знакомство с вами мне неприятно, — поспешил Гарри утешить эльфа. — Но не могли бы вы… объяснить мне… э-э… цель вашего посещения.
— Да, сэр. Конечно, сэр. Добби пришел… это трудно выразить… Добби не знает, как начать…
— Садитесь, пожалуйста. — Гарри указал на кровать. И тут, к его ужасу, домовик разразился громкими рыданиями.
— Садитесь! — голосил он. — Никогда… никогда еще…
Разговор внизу явно застопорился.
— Простите, пожалуйста, — прошептал Гарри, — я не хотел вас обидеть.
— Какая обида! — задохнулся эльф. — Никогда еще ни один волшебник не разговаривал с Добби как с равным, не приглашал сесть…
— Да тише вы, — взмолился Гарри и подтолкнул эльфа к кровати, стараясь сохранить самое доброе выражение лица...
Многие признались сами себе, что на месте Поттера уже не выдержали бы и применили силу. К отношению же неизвестных волшебников к Добби все отнеслись спокойно. Такое встречается, а бывает даже хуже. И, хотя, подобное и не одобряется в обществе, но и не осуждается. Твой домовик - твоя собственность, с которым ты можешь делать всё, что захочешь. Главное не показывать этого. Гаррино же излишне вежливое отношение к домовику вызывало, скорее, недоумение, но все быстро вспоминали, что Гарри просто впервые видит домовика. Хотя у некоторых подобное отношение вызывало умиление. Одну Гермиону это подстегнуло начать строить новые планы по свободе и улучшению жизни домовых эльфов. Для большинства же магглорожденных, такое отношение было неприятно, но строить какие-то планы или вмешиваться в уклад жизни других магов они не собирались, раз уж все спокойно к этому относятся (Гермиона не в счёт).
...— Ах, сэр, — выдохнул он и вытер лицо углом грязной наволочки. — Гарри Поттер благороден и смел! Он уже одержал столько побед! Но Добби пришел, чтобы защитить его, предупредить об опасности. И пусть потом придется защемить уши печной дверцей… Гарри Поттеру нельзя возвращаться в «Хогвартс».
— По-по-почему? — Гарри от неожиданности стал заикаться. — Я должен ехать в школу. Учебный год начинается первого сентября. Я только и живу этой надеждой. Вы не представляете себе, что мне приходится здесь терпеть. Я здесь всем чужой. Мое место в вашем мире. В школе волшебников.
— Нет, нет, нет! — Добби так сильно замотал головой, что уши заколыхались. — Гарри Поттер должен оставаться там, где он в безопасности. Великий, несравненный Гарри Поттер — всеобщее достояние. В Хогвартсе Гарри Поттеру грозит страшная опасность!..
Тут уже начали потихоньку сдавать нервы у Годрика. Его нервировало буквально всё, начиная со слишком спокойного Салазара, смотрящего куда-то в пустоту, заканчивая абсолютно всем, что происходит в этом времени, не говоря уже о происходящем в книге.
- И как всё до этого докатилось?.. - спросил Годрик, не ожидая ответа, нервно постукивая пальцами по столу. В ответ прозвучал понимающий вздох от Ровены и Хельги. Салазар продолжал гипнотизировать пустоту. Ровена продолжила чтение.
..И не успел Гарри глазом моргнуть, Добби соскочил с кровати, схватил настольную лампу и начал колотить себя по голове, сопровождая наказание душераздирающими криками. Гости и хозяева внизу притихли. Гарри услышал, как дядя Вернон затопал в коридоре, и у него бешено забилось сердце.
— Проказник Дадли, как видно, опять не выключил свой телевизор! — воскликнул дядя.
— Скорее в шкаф! — шепнул Гарри, схватил Добби, толкнул его туда, захлопнул дверцу и успел одним махом метнуться на кровать. В тот же миг ручка двери повернулась.
— Что… черт возьми… ты… тут… делаешь? — прохрипел дядя Вернон сквозь стиснутые зубы, приблизив пышущее злобой лицо вплотную к лицу Гарри. — Ты убил изюминку в моей замечательной шутке, «как японец играл в гольф». Еще один звук, и ты пожалеешь, что родился на свет!
- Я сомневаюсь, что этот Добби заткнулся. Надеюсь, что, всё же, это была просто угроза и Дурсли ничего не сделали, - сказал Салазар, посмотрев на Гарри.
Добби, как только Салазар перевёл взгляд, упал на колени, чудом всё ещё оставаясь невидимым. Он собрался громко зарыдать и убежать подальше из этого места, как на него опять упал тот самый парализующий взгляд.
С этими словами он, тяжело ступая, убрался из комнаты Гарри.
Дрожа от страха, Гарри подошел на цыпочках к шкафу и выпустил оттуда Добби.
— Видишь теперь, каково мне здесь? Понял, почему мне надо вернуться в Хогвартс? Это единственное на земле место, где у меня есть… по крайней мере я так думаю… у меня есть друзья.
— Друзья, которые не написали Гарри Поттеру ни одного письма?
— Наверное, они… просто… Подожди, — нахмурился Гарри. — А откуда ты знаешь, что мои друзья не писали мне писем?...
...— Добби надеялся… Пусть Гарри Поттер подумает, что его друзья забыли о нем… Может, Гарри Поттер и не захочет вернуться в школу, сэр… Гарри Поттер получит их, сэр, если даст Добби слово, что не вернется в Хогвартс. Ах, сэр, вы не имеете права подвергать себя такой опасности! Обещайте Добби, что не поедете больше в школу.
— Ни за что! — отчеканил Гарри. — Немедленно отдайте письма моих друзей!
— Так знайте, сэр, — печально проговорил эльф, — Добби придется прибегнуть к крайним мерам. Другого выхода нет.
И не успел Гарри опомниться, Добби выскочил из комнаты, толкнул дверь и кубарем скатился по лестнице. Во рту у Гарри пересохло, сердце чуть не выскочило из грудной клетки. Он бросился вслед за домовиком, стараясь не производить шума... Гарри бегом бросился в кухню и обомлел. Тетушкино чудо кулинарного искусства — огромный пудинг из взбитых сливок и засахаренных фиалок — парил под потолком. А на верху буфета в углу, съежившись, сидел Добби.
От Салазара по мере чтения начало ощущаться всё более удушающее чувство, но оно не затрагивало тех, кто сидел рядом. Все с замиранием ожидали, что будет дальше.
— Не надо, — простонал Гарри, — они убьют меня…
— Гарри Поттер должен обещать, что он не вернется в школу.
— Добби, умоляю…
— Обещайте, сэр.
— Не могу!
Салазар тяжело вздохнул и повернулся к Гарри. Добби уже достаточно запуган и в ближайшее время не убежит и не завопит, можно уделить внимание и тому, кто сидит рядом.
- Ч-что? - тихо спросил Гарри, от неожиданности начиная заикаться.
- Думаю, что ты бываешь слишком честным. Это с одной стороны плохо, но с другой... - Салазар пробежался взглядом по Гарри, а после уже совсем тихо добавил. - Это хорошо, так будет легче...
Последние слова Гарри не расслышал, ведь чтение продолжалось, а их короткий диалог произошёл тихо и быстро. Никто не обратил на них внимание, все слишком увлеклись продолжением.
При этих его словах торт рухнул на пол с оглушительным грохотом. Клочья сливок заляпали окна и стены. А Добби, как будто щелкнув невидимым хлыстом, исчез, словно его и не было.
В столовой раздался визг, в кухню ворвался дядя Вернон, и его глазам предстал Гарри, с ног до головы облепленный пудингом тетушки Петуньи.
— Это всего только наш племянник… Он не в себе, знаете ли… Незнакомые люди очень его пугают… И приходится держать его наверху, — говорил он, провожая Мейсонов обратно в столовую.
Вернувшись, он сунул в руки Гарри швабру и пригрозил, вот только гости уйдут, избить его до полусмерти. Тетя Петунья полезла в морозильник за мороженым, а Гарри принялся наводить в кухне чистоту. Возможно, дяде Вернону удалось бы заключить самую крупную в жизни сделку, но в тот вечер семейство поджидала еще одна напасть.
- Ещё что-то?! - воскликнул Годрик. Несколько министерских чиновников догадались, что именно случилось, но предпочли промолчать.
- И всё это в мой день рождения... - тихо добавил Гарри. Салазар услышав это, колебался: что ему делать? Хотелось обнять его и не отпускать. Хотя бы просто прикоснуться, сделать что-то приятное, но пока нельзя... Он успокоил себя тем, что в будущем обязательно наверстает упущенное...
Тетя Петунья стала обносить гостей коробкой с мятным шоколадом, как вдруг в открытое окно столовой влетела, шурша крыльями, огромная сова, уронила на голову миссис Мейсон письмо и вылетела обратно в темноту сада. Миссис Мейсон закричала дурным голосом, не хуже ирландского привидения, приносящего весть о близкой смерти, и выскочила вон из дома. После чего мистер Мейсон оставался в гостях ровно столько, сколько надо, чтобы сказать: жена его больше всего на свете боится птиц любого вида и цвета, а он вообще таких шуток не понимает.
Гарри стоял на кухне, сжимая в руках швабру, как будто ища в ней поддержку: дядя Вернон надвигался на него с сатанинским блеском в крошечных глазках.
— Читай! — злобно прошипел он, размахивая перед носом Гарри письмом, которое принесла сова. — Читай вслух!
Вот что он прочитал:
«Дорогой мистер Поттер!
Мы получили донесение, что в месте Вашего проживания сегодня вечером в двадцать один час двенадцать минут было применено заклинание Левитации.
Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Еще одна такая провинность, и Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С).
Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (простецы), является серьезным нарушением закона согласно Статусу секретности Международной конфедерации колдунов и магов.
Счастливых каникул!
Искренне Ваша,
Муфалда Хмелкирк
Отдел злоупотребления магией
Министерство магии».
В зале повисла оглушительная тишина... Неловкая, недоумевающая, пугающая - для каждого из присутствующих она была разная...
Первым нарушил тишину Салазар, сосредоточив своё внимание на людях из Министерства магии.
- Итак, мы ждём объяснений. Надеюсь не надо уточнять, ответы на какие вопросы мы желаем получить? - спросил за четверых Салазар.
Чиновники из Министерства буквально за секунду прочувствовали, каково это, когда Основатели, с одной стороны, тобой недовольны, но с другой - ждут подробнейших объяснений. Они завидовали коллегам, вернувшимся в Министерство.
- Вокруг дома стоит защита, мешающая корректно считывать, кто именно колдовал. Но так как Мистер Поттер является единственным волшебником в доме, предупреждение было доставлено именно ему, - ответила сотрудница Министерства.
- То есть, если туда заявился бы ещё раз домовик и начал колдовать, то Гарри могли исключить из Хогвартса? - опасно уточнила уже Ровена.
- В этом случае, для выяснения всех обстоятельств был бы направлен сотрудник из отдела злоупотребления магией. И если оказалось, что несовершеннолетний маг колдовал не для самообороны или при спорных обстоятельствах, то было бы назначено дисциплинарное слушание, где и выносят решение, - в этот раз ответила мадам Боунс. - Но такое бывает редко. В данном случае, письмо отправили слишком поспешно. Обычно, при сходных обстоятельствах, как минимум проверяют палочку, всё-таки это довольно серьёзное обвинение и при повторном, ждёт исключение из школы. Так же, несовершеннолетнего после исключения не примут ни в одну престижную школу и, соответственно, в будущем на приличную работу.
- Я сам разберусь, что именно делать с теми, кто тем или иным образом причастен к этому делу, - слишком резко сказал министр Фадж.
Основатели пускай и промолчали на заявление пока что ещё министра, но решение уже приняли.
- Вы не находите, что письмо, судя по описанию, пришло как-то уж слишком быстро? Сомневаюсь, что прошло больше тридцати минут или, что написание письма и его доставка заняли десять минут. Да и Гарри в маг мире - личность известная, - заметил Годрик, намекая, что всё не так-то просто.
- Прошло примерно пятнадцать минут, я хорошо помню, что именно происходило в тот день, - тут же уточнил Гарри.
- Не лезьте не в своё дело! Я. ЗАЙМУСЬ. ЭТИМ! - вспыхнул Фадж.
Если Основатели влезут в дела Министерства, он перестанет быть Министром. Он позволяет им разбираться со школой и некоторыми другими проблемами, но приблизиться к политике и самому Министерству он не даст. Впрочем, он тут же сдулся: на него обрушилось слишком много негативного внимания, а взгляды Основателей говорили, что зря он так поступает. Фадж подумал, что заклятье немоты Слизерина, если бы оно так быстро не слетело, здорово бы ему сегодня помогло. Своими словами он дал возможность подозревать себя в преступных делах и закулисной игре, и пошёл по тропе войны с Основателями. Хотя, он прав. Их нельзя подпускать к Министерству, и он не отступится. В конце концов, у него сейчас есть власть, влияние и внушительные суммы денег, а у Основателей только былая слава и магическая сила. Только вот он не знал, что убийство Амбридж и увиденное в её воспоминаниях, уже лишило Основателей нейтралитета к Министерству и самому Министру.
В этот раз пауза затянулась и она говорила о многом...
Когда Ровена продолжила читать, все взрослые, кроме Основателей, облегчённо выдохнули. По крайней мере, никто ни на кого не набросился, не проклял, не убил, и действовать собираются осторожно и не сразу.
Дядя Вернон навис над Гарри как огромный, оскалившийся бульдог.
— Ну вот что, у меня для тебя приятнейшее известие. С сегодняшнего дня ты будешь посажен под замок… И никогда больше не вернешься в ту школу… никогда. А вздумаешь колдовать, они все равно тебя выгонят!
И, захохотав, как помешанный, он потащил Гарри наверх в его комнату.
Дядя Вернон не бросал слов на ветер. На другое утро он позвал плотника, и тот за умеренную плату забрал деревянной решеткой окно в комнате Гарри. Потом своими руками прорезал внизу двери отверстие и навесил кошачью дверцу. Три раза в день пленнику давали немного еды, утром и вечером выводили в туалетную комнату. Все остальное время суток Гарри Поттер был заперт у себя в комнате на ключ.
- Придётся навестить их раньше, чем планировалось, - разозлённо прошипел Салазар. Его никто не отговаривал.
* * *
Так прошло три дня. Друсли и не думали сменить гнев на милость. Что с ним теперь будет? Сердце в отчаянии сжималось — он не видел никакого выхода.
Что толку вызволять себя из заточения с помощью магии, ведь тогда его исключат из Хогвартса. Но и жизнь на Тисовой улице не сулила ничего хорошего. Друсли узнали, что могут спокойно спать, никто ночью не обратит их в летучих мышей, и теперь у него нет против них оружия. Добби, возможно, и спас его от какой-то страшной опасности, грозившей ему в Хогвартсе. Но ведь здесь его ждет просто голодная смерть.
Салазар медленно, но верно начал выходить из себя. Его магия, невольно, начинала давить на всех присутствующих, кроме Гарри. В зале стало становиться холоднее.
Скрипнула кошачья дверца, и рука тети Петуньи втолкнула в комнату миску с супом. У Гарри от голода уже давно сосало под ложечкой, он вскочил с постели и ринулся к миске. Суп был холодный как лед, но он в несколько секунд ополовинил ее. Затем подошел к клетке Букли и вывалил в ее плошку оставшееся овощное месиво. Сова распушила перья и презрительно глянула на Гарри.
— Нечего воротить клюв, — уныло проговорил Гарри, — это все, что у нас есть.
Поставив пустую миску на пол рядом с кошачьей дверцей, Гарри опять лег на постель. Есть хотелось еще сильнее.
Глаза Салазара стали нечеловеческими. Почти у всех присутствующих он уже начинал вызывать страх.
Остальные Основатели не вмешивались, сами были не в настроении. Да и Салазар пока что себя контролирует, особенно в сторону детей. Точнее, они просто чувствуют силу и недовольство Слизерина, а вот тем, кто постарше, достаётся весь объем его гнева.
Тем временем Гарри, которого магия Салазара никак не коснулась, заметил, что никто из Основателей успокаивать разозлённого друга не собирается, и спонтанно, решился на безумство. То, что он собирался сделать - самый сумасшедший поступок из всего того, что он делал за всю свою жизнь.
- Салазар, - тихо позвал Гарри и сделал самое страшное и опасное: бестактно влез в личное пространство. Протянув руку к Слизерину, он не сильно ухватился за его рукав, чуть выше локтя, и немного потянул на себя.
Он ожидал любой реакции, от полного игнорирования до негатива или пренебрежения. Это было страшно. Но, всё-таки, Салазар злится вроде как из-за него, и он помнил, как Слизерин беспокоился о нём, и как нёс его на руках. Да и сейчас магия Основателя его не задевает, в отличие от остальных. Салазар не хочет ему навредить. Он ведь не сильно разозлится из-за действий Гарри, правда?..
Вокруг Салазара резко исчезла вся негативная энергия. Он повернулся к Гарри, на лице его читались шок и удивление. Это выглядело так необычно и забавно, что Гарри еле сдерживался, чтобы не улыбнуться или, что ещё хуже, засмеяться. И тут Гарри обратил внимание на глаза Салазара. Они всё ещё были не человеческими...
- Ты что-то хотел, Гарри? Как ты себя чувствуешь? - пришёл в себя Салазар и сразу забеспокоился, всё-таки Хельга рекомендовала сегодня отдыхать.
- Красивые... - тихо прошептал Гарри. Он первый раз видел их такими настолько близко.
- Что? - растерялся Салазар.
-...глаза... - ответил Гарри, смутившись, но не отрывая взгляда от лица Слизерина.
- А?.. - сначала не понял Салазар, а потом до него дошло, что у него всё ещё изменённые глаза...
- Со мной всё в порядке. Я здесь, в Хогвартсе. Я не знаю, как это сказать... То, что происходит в книге уже прошло, - запинаясь проговорил Гарри.
-...Хорошо... - после небольшой паузы произнёс успокоившийся Салазар. Сейчас ему не требуется злость.
Они разговаривали очень тихо, поэтому никто в зале не услышал, о чём они говорят, разве что отрывками их слышали те, кто находился рядом. Но им можно доверять.
* * *
Гарри открыл глаза. В комнату лился лунный свет. Кто-то глядел на него в зарешеченное окно; лицо в веснушках, рыжие волосы, длинный нос.
*— Рон! — едва шевеля губами, произнес Гарри.
И тут он заметил, что Рон смотрит на него из старенького бирюзового цвета автомобиля, который висит в воздухе у самого окна. От изумления Гарри открыл рот, что очень развеселило близнецов Фреда и Джорджа, сидящих спереди.
— Мы приехали за тобой. Последний месяц каникул проведешь у нас.
— Но вы тоже не имеете права колдовать…
— А мы и не будем. — Рон кивнул в сторону старших братьев.
— Ты не видишь, кого я с собой привез?
— Привяжи эту веревку к решетке, — приказал Фред, протягивая Гарри один ее конец. — А теперь отойди в сторону и перестань праздновать труса.
С этими словами Фред хорошенько газанул.Машина рванулась вперед, двигатель ревел все сильней и сильней, решетка наконец поддалась и вся целиком с громким треском выскочила из оконной рамы.
— Прыгай, — скомандовал Рон.
— А как же мои школьные вещи — волшебная палочка, метла…
— Где они?
— В чулане под лестницей. А дверь комнаты заперта на ключ.
— Ну, это пустяки, — отозвался с переднего сиденья Джордж. — Отойди, Гарри, от окна.
Братья осторожно влезли в комнату. «Мне бы надо самому сходить за вещами», — подумал Гарри, глядя, как Джордж, вынув из кармана шпильку, стал ковырять ею в замке.
— Многие волшебники считают, что учиться у маглов таким фокусам — пустое занятие, — сказал Фред. — Мы так не думаем. Кое-чему у них стоит учиться. Хотя, конечно, работать с быстротой молнии они не умеют.
В замке вдруг что-то щелкнуло, и дверь распахнулась.
Многие заинтересовались близнецами и тем, как они взломали замок.
Молли Уизли, когда узнала, как именно обращались с Гарри маглы, была не против действий сыновей, и если бы она знала это раньше, пошла бы штурмовать вместе с ними, ещё бы и хорошенько поговорила бы с Дамблдором. Жаль, что она не восприняла всерьёз слова своих сыновей, думала, что они преувеличивают, но, как оказалось, наоборот, преуменьшают.
...Гарри забегал по комнате, собирая вещи и передавая их Рону в окно... Затем поспешил вниз помочь тащить чемодан. Запыхавшись, дотащили все вместе чемодан до двери и через всю комнату до окна. Фред нырнул в машину и вместе с Роном стал его тянуть, Гарри с Джорджем толкали из комнаты.
— Еще наляжем, — командовал Фред. — Раз-два, пошел!
Гарри и Джордж налегли плечами, поднатужились, чемодан выскочил из окна и упал на заднее сиденье.
— Все в порядке, — шепнул Джордж. — Лезь скорее!
...В этот миг дядя Вернон ударил кулаками в дверь, думая, что она заперта. Дверь распахнулась. Дядя Вернон застыл на мгновение в дверном проеме, издав рев разъяренного быка, прыжком подскочил к окну и успел-таки вцепиться в лодыжку Гарри. Братья ухватили Гарри за руки и изо всех сил дернули в машину.
— Петунья! — загремел дядя Вернон. — Он убегает! ОН УБЕГАЕТ!
Братья дернули еще раз, и нога Гарри выскользнула из рук дяди Вернона. Гарри влетел в машину и захлопнул дверцу.
— Жми на газ, Фред! — крикнул Рон, и машина на всей скорости помчалась вверх, держа курс на луну...
Никто и слова не сказал о незаконности этого "похищения".
...Горизонт на востоке слабо заалел.
Фред начал снижение...
... И машина, чуть подпрыгнув, коснулась колесами земли. Они приземлились на крошечном заднем дворе рядом с покосившимся гаражом, и дом Рона впервые предстал глазам Гарри.
Похоже, изначально это был небольшой кирпичный свинарник, но потом к нему время от времени пристраивали и сверху и с боков все новые комнаты, дом подрос на несколько этажей, но выглядел так неустойчиво, будто держался единственно силой волшебства. («Что вполне вероятно», — подумалось Гарри.) На красной черепичной крыше торчали вразнобой пять каминных труб. У входа на шесте, слегка скособочившись, висела надпись: «Нора». Сбоку крыльца рядом с огромной заржавленной кастрюлей красовалась груда резиновых сапог разных цветов и размеров.
Некоторые поморщились от подобного описания дома, особенно Малфои, они выражали максимальное презрение к "Норе". Но все тактично промолчали. Молли приняла воинственный вид, готовая если что защищать свой дом, Рон покрылся красными пятнами от смущения, Гермиона ему что-то прошептала, от чего он ещё больше смутился. Близнецам касалось было всё равно, что скажут о их доме, у них если что, для длинных языков припрятаны сладкие, но опасные, незаметные, и вонючие "подарочки". Перси же всем своим видом показывал, что не имеет к этой семье никакого отношения.
— Теперь наверх. Все по своим кроватям. Только очень, очень тихо! — скомандовал Фред. — Мама позовет завтракать. Ты, Рон, побежишь вниз и радостно крикнешь: «Смотри, мама, кто ночью объявился!» Она обрадуется, и никто не заметит, что мы брали машину.
— Ладно, — согласился Рон.
— Идем, Гарри, — позвал он. — Я на ходу с…
Поперхнувшись, Рон смолк и лицо его пошло зелеными пятнами: в окнах «Норы» горел свет, а от крыльца, разгоняя кур, к ним приближалась миссис Уизли. Это была маленькая полная женщина с добрейшим лицом, сейчас напоминающая саблезубого тигра...
... — Ну? — грозно вопросила она.
— Доброе утро, мамочка, — произнес Джордж, как ему показалось веселым, довольным голосом.
— Вы что, не понимаете, как я волновалась? — яростно прошептала миссис Уизли.
— Прости, мамуля, но мы должны… были…
— Пустые постели! Никакой записки! Исчезла машина! Могли попасть в дорожную аварию! Я чуть с ума не сошла от беспокойства! Вы ни о ком, кроме себя, не думаете! Такого я, сколько живу, не помню! Вот погодите, придет отец. Старшие братья никогда ничего подобного не совершали, ни Билл, ни Чарли, ни Перси…
— …наш пай-мальчик, — закончил тираду Фред.
— НЕ ГРЕХ БЫ И ПЕРЕНЯТЬ У ПЕРСИ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ! — воскликнула миссис Уизли.
После этого, настало время уже Перси смутиться. На лице Молли показалась грусть и печаль.
Гневу ее, казалось, не будет конца. И, только охрипнув, она повернулась к Гарри, который попятился от нее в страхе.
— Милости просим, дорогой Гарри. Входи, сейчас будем завтракать, — приветливо улыбнулась хозяйка и с этими словами поспешила обратно в дом.
— Ступайте в сад, пора выдворить гномов. Они опять все заполонили, — посмотрела она на близнецов с Роном и добавила, обратившись к Гарри: — А ты, мой мальчик, ступай наверх, отдохни. Ты ведь не просил их лететь за тобой в этом несчастном автомобиле.
— Можно мне пойти с Роном? Хочу посмотреть, как выдворяют гномов. Я этого никогда не видел, — поспешил сказать Гарри, у которого сна не было ни в одном глазу...
- Я тоже не видел как выдворяют гномов. - Сказал Салазар.
- Конечно, как только они чувствуют тебя, сразу сбегают, да и ты ими интересовался только как подопытными или ингредиентами для зелий. - Ответила Хельга с недовольством. - Ты так поредил их популяцию, что их приходилось искать по всей Англии.
- Ну, должна же быть хоть какая-то польза от этих существ, - сказал Салазар, а после, уже тише добавил: - Когда будет свободное время, нужно будет навестить "Нору" и продолжить исследования...
...Куст дернулся, послышался шум отчаянной схватки, и Рон выпрямился, держа что-то на весу в одной руке.
— Вот он — настоящий гном, — торжественно произнес он.
— Крути меня! Крути! — верещало что-то, слегка напоминавшее человека.
Он был маленький, как бы сшитый из кожи, большая, шишковатая, совершенно лысая голова — точь-в-точь крупная картофелина. Рон держал его на расстоянии вытянутой руки, а тот извивался, стараясь лягнуть Рона твердой, как кремень, ступней. Рон ловко перехватил его за лодыжки и перевернул вниз головой.
— Старайся делать то же самое, — сказал он Гарри и, высоко подняв гнома, начал размашисто его раскручивать («Крути меня!»), как лассо. Прочитав в лице Гарри ужас, Рон прибавил: — Ему это не повредит. Только голова закружится и он не сможет найти обратной дороги к себе в нору.
С этими словами Рон выпустил из руки лодыжки, гном пролетел метров пять и шмякнулся где-то за изгородью...
Почти все присутствующие сомневались в эффективности подобного метода выдворения гномов. Для этих существ подобное было, скорее, развлечением.
... — По-моему, это самый прекрасный дом на свете, — улыбнувшись во все лицо, сказал Гарри.
Уши у Рона порозовели.
Рон продублировал действия самого себя из книги, близнецы и Молли тоже смутились.
Все понимали, что этому дому далеко до прекрасного. Но после Дурслей, в доме волшебников, где тебя принимают, среди пускай и своеобразного, но домашнего уюта, даже "Нора" может стать самым прекрасным местом.
* - В этой главе объединены две книжных главы: "Добби предупреждает об опасности" и "Нора".
