Всей правды лучше и не знать

      Рассеяно скользя взглядом по залу, Гарри тепло вспоминал время, проведённое в семье Уизли, но кое-что всё-таки не давало ему расслабиться, словно натянутая глубоко в душе струна постоянно дрожала. Это были навязчивые эмоции, загоняемые далеко в подсознание и принадлежавшие не ему — Волдеморту. Это были ожидание и предвкушение.       «Пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА»… — мысленно взмолился Гарри. — «Пускай это будет всего лишь моим разыгравшимся воображением и всё будет хорошо…».       Но что-то подсказывало ему, что его надежды бессмысленны и присутствие Основателей — не гарантия безопасности. Они не всегда будут рядом и в какой-то момент могут просто не успеть помочь, как показал случай с Амбридж… Впрочем, спокойной его жизнь не была никогда.       Уйдя в свои мысли, Гарри не заметил, с каким беспокойством вскинулся Салазар во время его мысленной мольбы в никуда.          — Я продолжу чтение, — прервала тишину Хельга, быстро взяв в руки книгу, и посмотрев на Салазара.       «Флориш и Блоттс» Дом же Уизли являл собой сущий бедлам. В нем постоянно что-то заявляло о себе: шумело, стучало, падало. На чердаке обитало привидение — упырь, которому иногда казалось, что жизнь в доме течет слишком тихо и размеренно. И он принимался завывать, аккомпанируя себе ударами по водопроводным трубам.       — Странный у вас «питомец», — заметил Годрик, вскинув бровь.       — Он не «питомец», а почти семья, — твёрдо сказала Молли.       — А разве упырь — это не вампир, покойник, встающий по ночам из могилы, который убивает людей и пьёт их кровь? — спросил какой-то любопытный первокурсник с Хаффлпаффа.       — Нет. Если кратко, упыри — это маги-подростки, укушенные оборотнем во время полной луны. Они начинают трансформацию сразу после укуса и умирают до окончания изменений, с одновременным сильным выбросом магии. Они не являются живыми, но и не совсем мертвы. При этом, одновременно являются призраками и в то же время не являются, застряв навсегда в своём облике. Упыри безобидны и почти лишены разума, им не нужна еда, вода, воздух. Маглы придумали, что они — разновидность вампиров лишь из-за их внешности — в особенности, из-за выросших клыков и того, что их не так-то просто убить. Такое существо обычно сжигают, чтобы оно обрело покой, но не все решаются на подобное, — спокойно объяснил Салазар.       Гарри стало немного жутко. Раньше он не задумывался, что за упырь живёт в Норе, скорее, просто не обращал внимания, воспринимая это как должное. Но что, если это — кто-то из родственников или друзей, да даже просто знакомых, ведь он почему-то живёт в доме… точнее… существует? Гарри вдруг осознал, как он всё-таки мало знает даже о семье своего лучшего друга. И он не уверен, что хочет знать, кем был для них упырь с чердака.       — А почему становятся упырями только подростки? — на этот раз кто-то из Равенкло решил задать волнующий его вопрос.       — Всё довольно просто. Подростки не стабильны, и в отличие от детей, менее «гибкие». Как я и говорил ранее, должно идеально совпасть множество факторов, чтобы получился упырь, и особенности подросткового организма — один из них, — ответил Салазар, а потом добавил. — В зоне риска подростки от тринадцати до семнадцати лет, бывают исключения, всё зависит от индивидуальных особенностей развития.       — Он был родственником Артура… — сочувствующе пояснила Молли.       — Тогда будет лучше отпустить его и помочь уйти, — дала пока что только совет Хельга и продолжила чтение.       Но больше, чем говорящее зеркало и воющее привидение, Гарри поразило то, как к нему относилось семейство. Миссис Уизли каждое утро выдавала ему пару свежих носков, и в каждую еду впихивала в него несколько добавок. Мистер Уизли за ужином усаживал Гарри рядом с собой и засыпал вопросами о жизни простецов…       Спустя неделю после приезда в «Нору» Гарри получил письмо из Хогвартса. Мистер Уизли с женой и дочкой уже завтракали на кухне, вскоре спустились и Рон с Гарри. Увидев друзей, Джинни нечаянно смахнула со стола миску с кашей: при появлении Гарри у нее все валилось из рук. В мгновение ока она шмыгнула за миской под стол и вылезла обратно красная как рак. Сделав вид, что ничего не заметил, Гарри сел на свое место и взял из рук миссис Уизли тарелку, полную гренок.       Джинни покраснела до корней волос, словно иллюстрируя книгу.       — Мальчики, вам письма из школы. — С этими словами мистер Уизли вручил Гарри с Роном по конверту.             К письму прилагался список учебников для второго курса:        — Учебник по волшебству, 2-й курс. Миранда Гуссокл        — Встречи с вампирами. Гилдерой Локхард        — Духи на дорогах. Гилдерой Локхард        — Каникулы с каргой. Гилдерой Локхард        — Победа над привидением. Гилдерой Локхард        — Тропою троллей. Гилдерой Локхард        — Увеселение с упырями. Гилдерой Локхард        — Йоркширские йети. Гилдерой Локхард       — Это действительно странные названия для учебников… — прокомментировал удивлённо Годрик.       Многие с ним согласились — названия больше напоминали заглавия художественных произведений, а не учебников.       Фред отложил свое письмо и заглянул в список Гарри.        — Смотри-ка, и тебе нужны все книги Локхарда! — воскликнул он. — Новый преподаватель защиты от темных искусств — точно поклонник Локхарда.       — Все эти книги по одному предмету? Список учебников для первого курса был куда более логичным. Знания это, конечно, хорошо, но не слишком ли много там ненужной информации?.. — поинтересовалась Ровена.       — Более того, одинаковый список учебников с Локхардом на разных курсах?.. И, как заметил Годрик, названия не подходящие для учебников. Я уже по этому списку могу легко предположить, что новый преподаватель учить не будет, — скептически заметил Салазар.       — Может всё не так страшно, давайте не будем делать поспешных выводов?.. — неуверенно предположила Хельга.       — Тут мистер Салазар прав, — невзначай отметил Гарри.       — Просто Салазар, — поправил его основатель змеиного факультета. — Книги были ни о чём?       — Ага. Вы когда дочитаете — поймёте, — кивнул Гарри.       В среду миссис Уизли разбудила ребят рано утром. Заглотив каждый с полдюжины бутербродов с беконом, мальчишки натянули куртки, а миссис Уизли сняла с каминной полки цветочный горшок и заглянула в него.        — Почти ничего не осталось, Артур, — вздохнула она. — Не забыть бы сегодня купить еще… Гарри, ты у нас гость, иди первый.        Миссис Уизли протянула ему горшок.        Гарри растерянно взглянул на горшок, потом на хозяев, явно что-то от него ожидавших.        Почти все в Большом зале посмотрели на миссис Уизли, но промолчали, только взглядом показывая, что они думают о сообразительности в этой семье.       …Стараясь удержать в голове все эти наставления, Гарри взял щепотку пороха и подошел к краю камина. Глубоко вздохнул и вступил в огонь. Пламя показалось ему приятным ветерком. Гарри открыл в изумлении рот, глотнул пепла и закашлялся.        — Ко-косой переулок, — запнувшись, проговорил он.       — Отправлять одного ребёнка во время его первого путешествия по камину — не лучшая идея. Подобные запинки обычно не влияют на конечный пункт приземления, но бывают неприятные исключения… — тут же прокомментировал Салазар.       «Господи, когда же это кончится», — подумал он и в тот же миг ничком вывалился из камина на холодный пол какой-то комнаты. От удара стекла очков жалобно звякнули. Прижимая к лицу треснувшие очки, слегка пошатываясь, Гарри поднялся на ноги. Голова кружилась, он весь был вымазан в саже, ни Фреда, ни Джорджа в комнате не было.       — У меня уже плохое предчувствие, — тихо пробормотал Салазар.        — Да где же это я? — прошептал Гарри, оглядывая большой, слабо освещенный зал. Что это волшебная лавка, сомнений нет. Но в ней никаких школьных принадлежностей. В витрине под стеклом красовались сушеная рука, заляпанная кровью.       Все понимали, что ничего хорошего это не значит. Несколько особо чувствительных, во избежание проблем с сердцем и нервами, выпили успокаивающее зелье, под пристальным взглядом Салазара, следящего за дозировкой. Всё же, им не нужны овощеобразные, зато спокойные маги…       Те, кто не отличались особым умом, и не додумались до того, что прошло уже много времени, за которое проклятье проявилось бы, пригляделись к Гарри, в порядке ли он и… он ли это вообще? А то в подобных местах всякое проклятье можно подхватить…       Основатели тревожно переглянулись. В подобных местах детям не стоит находиться, тем более без сопровождения.       Со стен таращились зловещие маски. А на прилавке — кошмар! — разложены человеческие кости разных форм и размеров. С потолка свисают ржавые, заостренные инструменты для пыток. И самое неприятное — темная, узкая улочка, которую видно сквозь пыльное окно, — явно не Косой переулок.       — Было бы странно, если б это место оказалось в Косом переулке, где ходят дети, — напряжённо отметил Годрик.       — А разве в вашем времени подобное не было нормой? — задал крутящийся на языке вопрос Гарри, по его представлениям, и судя по истории, те времена в которые жили Основатели были довольно тёмными.       — Печально, что ты такого мнения о нашем времени. Тот факт, что у нас нет… не было таких ограничений в области тёмной магии, не значит, что опасные артефакты, некоторые ингредиенты, и тем более инструменты для пыток могли находится в свободном доступе. А продажа части человеческих тел, особенно магов — скрывалась ещё тщательнее. И детей даже близко не подпускали к подобному, особенно без сопровождения взрослых, — сказал Салазар, понимая, какое именно мнение могло сложится у Гарри о том времени и о них.       Им предстоит долгий путь…       Надо уносить отсюда ноги, и чем раньше, тем лучше. Ушибленный нос все еще саднил, но сейчас это пустяки. Гарри метнулся было к входной двери и на полпути замер. К магазину приближались двое. Один из них — человек, которого Гарри, перемазанный в саже, с треснувшими очками на носу, меньше всего хотел видеть. Это был злокозненный Драко Малфой собственной персоной.       Люциус и Драко Малфои сразу поняли, что это был за день, и насколько увиденное и услышанное Гарри может быть для них опасно. Особенно, как более старший и опытный, напрягся Люциус, мысленно прикидывая, как бы вывернуться из опасной для его положения ситуации. Осложнялось дело тем, что он здесь не единственный «змей», выкрутиться будет сложно. Нет, правильнее сказать — нереально. Ведь если он — змей, то Слизерин, основатель его же факультета, по праву может зваться Королём Змей — Василиском. Без шансов. Не говоря уже о других Основателях, которые наверняка не останутся в стороне. Как Они пожелают, так и будет.       По левую руку Гарри заметил большой черный шкаф и, не долго думая, шмыгнул туда. Потянул на себя дверцу, оставив щелку, и в ту же секунду зазвенел звонок. Входная дверь отворилась, Драко вошел в лавку, за ним следом… ну, конечно, его отец.       — Даже так? — с насмешкой протянул Салазар.       — Что? — аккуратно спросил Гарри, ведь остальные не собирались спрашивать, а ему было интересно.       К тому же у него ведь есть разрешение спрашивать, верно?       — Обрати внимание на происходящее. В некую, явно опасную и скорее всего незаконную лавку, наверняка находящуюся в не самом безопасном месте, первым заходит ребёнок, двенадцати лет, а родитель, словно нижестоящий по статусу, идёт позади, — не скрывая издёвки ответил Салазар. Ему не очень-то и симпатизировали Малфои, поэтому он не особо старался выражать вежливость. А потом он добавил. — Да и не безопасно это.       — Ты преувеличиваешь, времена уже не те. Но это может немного рассказать о самой семье. И да, пропускать ребёнка вперёд в подобное место опасно. Самый оптимальный вариант — не брать вообще, а если так случилось, то быть готовым ко всему. В таких лавочках многое может происходить… — дополнил Годрик.       Люциус Малфой делал вид, что ничего не слышит, в то время, как в его голове строились и рушились планы спасения.       — Руками ничего не трогай! — приказал мистер Малфой сыну, который уже потянулся к хрустальному глазу.       — То есть до прихода в лавку никаких предупреждений дано не было? — возмутилась уже Хельга.       Салазар посмотрел на Люциуса как на идиота…       — Было сказано ничего не трогать, — ответил, умело скрывая раздражение, Люциус.       …Салазар продолжал смотреть на него как на идиота. Видя непонимание, он сказал:       — Вы — родитель и должны знать своего ребёнка, как никто другой. И раз уж вы взяли его в такое опасное место, стоило бы убедится, что вы сумели донести до него нужную информацию, особенно о безопасности.       Люциус, всё ещё не принимая свою ошибку, отступил.       …За прилавком возник сутулый человечек с сальными, зализанными назад волосами.       — Добро пожаловать, мистер Малфой! Всегда рад видеть у себя вас и вашего сына. — Голос у хозяина лавки был такой же елейный, как и волосы.        — Что желаете-с? У меня есть что показать. Только что получили товар, и цены умеренные!        — Сегодня я не покупаю, мистер Горбин, — важно произнес Малфой-старший, — а продаю. Вы, верно, слышали, Министерство объявило очередной рейд. А у меня дома…м-м… кое-что есть. И если ко мне придут, я могу оказаться в неловком положении.       Все, кто остался из министерства, а в особенности Фадж, навострили уши. Они всегда готовы были вцепиться в чьё-то горло, особенно богатому товарищу. Среди них выделялась только Амелия Боунс, она, одна из немногих, просто желала справедливости.       Хозяин и гость начали торг, а Драко пошел ходить по лавке. Полюбовался петлей, на которой повесили не одного преступника. Остановился у витрины с опаловым ожерельем.       — «По преданию, ожерелье отняло жизнь у девятнадцати простецов. Осторожно. Не трогать. Проклято», — злобно хихикая, прочитал он.       Шаги Драко приближались к шкафу, где сидел Гарри. Вот он совсем рядом, сейчас откроет дверцу. Сердце у Гарри екнуло.        — По рукам! — донесся довольный голос мистера Малфоя из-за прилавка. — Драко, идем скорее!       — Вот это везение, — подивился Годрик.       — Только напоминает пытки водой. Сначала головой в воду, когда начинает задыхаться, даёт глоток воздуха и опять топит… Вроде и не даёт умереть, но неприятно, — раздумчиво высказался Салазар.       На Салазара во время лекции впились несколько взглядов. Осуждающие — от взрослых волшебников и друзей — «тут же дети!»; подозрительные — «скольких же он так запытал?»; любопытные — тех самых детей, которым не стоит знать о таком, по мнению взрослых. Правда многие из них знали о такой пытке, но узнать что-то новое они были не прочь. И было не так уж и много заинтересованных в том, чтобы Салазар не рассказывал о пытках, особенно подробности.       После паузы, Хельга продолжила чтение.       …Входная дверь захлопнулась, и елейность Горбина вмиг испарилась.        — И вам того же. Коль молва не лжет, в списке нет и половины того, что спрятано у вас в замке.       Недовольно бормоча, Горбин скрылся в комнате за прилавком. Выждав минуту-другую (вдруг Горбин вернется), Гарри выскользнул из шкафа и, минуя зловещие витрины, благополучно вышел из лавки…       …— Ты не заблудился, мой мальчик? — вернул его к действительности чей-то голос.       — О, неужели кто-то действительно поможет? Кто-то знакомый? — спросил Годрик.       — Сомневаюсь. Судя по всему, раз уж Гарри благополучно сбежал из лавки, и какое-то время на него никто не напал, удача закончилась… Снова в воду… — отметил скептически настроенный Салазар.       Гарри вздрогнул, поднял глаза. Перед ним стояла старая ведьма с подносом в руках, на котором высилась горка скорлупок. Да ведь это человечьи ногти! Старуха алчно смотрела на мальчика, скаля почерневшие зубы.       — Я же говорил, настоящая пытка. Можно уже предсказывать как будет жизнь мотать Гарри в книге. А сейчас, скорее всего, будет удачное спасение, — тихо пробормотал Салазар, а потом повернулся к Гарри. — На будущее, избегай подозрительных людей, особенно незнакомцев. Если что пользуйся правилом «бей и беги».       — Спасибо за совет, но боюсь, что тогда мне придётся избегать и Вас, — ответил Гарри, немного уязвлённый тем, что к нему только что обратились как к ребёнку, с таким очевидным предупреждением, которое он давно уже усвоил. Правда не всегда пользовался.       В лёгком удивлении Салазар чуть наклонился на бок и, смотря на него, мягко сказал:       — Меня не нужно избегать. И я совсем не подозрительный.       На это Гарри, выразительно подняв брови, всем своим видом, словно бы, ответил: «Да неужели?».       — Посссмотрим, — растянув «с», полушёпотом-полушипением ответил на недоверие прищурившийся Салазар.       — Нет, спасибо! — отпрянул Гарри. — Я… я… просто…        — Гарри! Чо ты тут делаешь?       Гарри, да и ведьма подпрыгнули от неожиданности. У старухи с подноса посыпались ногти.       Конечно, это был Хагрид, его маленькие заросшие густой бородой глазки блестели, как два черных жука.        — Хагрид! — радостно воскликнул Гарри. — Я заблудился… «Летучий порох»…       Хагрид выбил из рук ведьмы поднос, схватил Гарри за шиворот и оттащил его прочь от старой карги. Они шли по темной, извилистой улочке. И вслед им еще долго неслись истошные вопли обиженной старухи. Наконец забрезжили солнечные лучи, и скоро стало совсем светло. Впереди выросло огромное здание из белоснежного мрамора. Так ведь это банк «Гринготгс»! Хагрид вывел Гарри прямо на Косой переулок…       …На верхних ступеньках у входа в банк стояла Гермиона Грэйнджер. Увидев старых друзей, девочка бросилась им навстречу.       … — Гарри! — переведя дух и приветственно махая рукой, крикнул мистер Уизли.        — Мы надеялись, что ты проскочил не выше одной решетки. — Он вытер блестящую лысину. — Молли от беспокойства чуть с ума не сошла. Она сейчас подойдет…       …Грэйнджеры стояли у стойки, которая тянулась вдоль стен мраморного холла. Они ожидали, когда Гермиона представит их, и заметно волновались.       — Здравствуйте, друзья! — восторженно приветствовал их мистер Уизли. — Маглы! Вы — настоящие маглы! Наше знакомство нужно отметить! Пришли поменять деньги, да? Смотри, Молли, настоящие фунты. — И он показал на десятифунтовую банкноту в руке мистера Грэйнджера…       Если бы Артур Уизли был здесь, ему точно стало бы неуютно под осуждающими и презрительными взглядами некоторых волшебников.       Через час они поспешили в магазин «Флориш и Блоттс». И, надо сказать, не одни они туда торопились. Подойдя к магазину, друзья, к своему изумлению, увидели огромную толпу у входа, рвавшуюся внутрь. Причиной этому была, очевидно, огромная вывеска на верхнем окне: Гилдерой Локхард подписывает автобиографию «Я — ВОЛШЕБНИК» сегодня с 12.30 до 16.30…       … Он восседал за столом в окружении собственных портретов. Все они подмигивали и одаривали ослепительными улыбками поклонниц и поклонников. Живой Локхард был в мантии цвета незабудок, в тон голубым глазам. Волшебная шляпа лихо сдвинута на золотистых локонах.       Коротышка нервозного вида приплясывал вокруг стола, то и дело щелкая большой фотокамерой, из которой при каждой вспышке валил густой пурпурный дым.        — Не мешайся! — рявкнул он на Рона, пятясь назад и наступив ему на ногу. — Не видишь, я снимаю для «Ежедневного пророка».        — Тоже мне! — Рон потер отдавленную ногу другой.       Локхард услыхал восклицание. Посмотрел в сторону Рона. И вдруг вскочил с таким видом, как будто в магазине приземлилась летающая тарелка.        — Не может быть! Неужели это сам Гарри Поттер! — возликовал он.        Возбужденно шепчась, толпа расступилась. Локхард ринулся к мальчику, схватил его за руку, потащил к столу. И толпа разразилась бурными аплодисментами. Позируя перед фотографом, Локонс с силой затряс руку вспыхнувшего до корней волос Гарри.       — А насколько такое поведение нормально в этом времени? Можно ли без разрешения фотографировать человека? — подняв изящную бровь, задала вопрос присутствующим Ровена.       — Нельзя фотографировать несовершеннолетних и выкладывать их фотографии в газету без разрешения опекуна. Но, этим правилом довольно часто пренебрегают, так как опекун должен подать жалобу на фотографа и редакцию газеты. В результате чего обвиняемый получает небольшой штраф и снимает с печати и убирают с прилавков газету, в которой была опубликована фотография. Истец получает небольшую компенсацию. И я уверена, что грубость не приветствуется во все времена, — ответила Амелия Боунс.       Ровена кивнула на её ответ.       …Притянув Гарри к себе и мановением руки потребовав тишины, он торжественно возвестил:        — Леди и джентльмены! Какие незабываемые минуты! Позвольте обратиться к вам с одним маленьким заявлением. Юный Гарри пришел сегодня во «Флориш и Блоттс» купить мою книгу с автографом, но ему не придется тратить деньги. Я дарю ему все мои книги.       Зрители снова зааплодировали.       — Это еще не все. — Локоне слегка тряхнул Гарри, отчего очки у мальчика сползли на кончик носа. — Знай, Гарри, ты получишь гораздо больше, нежели просто мою книгу «Я — волшебник». Отныне ты и твои друзья получат в свое распоряжение живого меня — волшебника. Да, леди и джентльмены. Я с превеликим удовольствием и гордостью сообщаю вам, что с первого сентября я приглашен занять пост профессора защиты от темных искусств в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»!..       — О, теперь ясно. Он, скорее, не учить будет, а любоваться собой. Даже то, что он подарил книги Гарри — ни что иное как возвышение себя в глазах других, — прокомментировал Салазар.       … — Ба-а! Кого я вижу! Артур Уизли!        Это был мистер Малфой. Подойдя к сыну, он опустил руку ему на плечо и ухмыльнулся — точь-в-точь, как Драко.        — Здравствуйте, Люциус, — холодно приветствовал его мистер Уизли.       — Слыхал, что у Министерства прибавилось работы. Все эти рейды, знаете ли! Хоть сверхурочные-то вам платят?        С этими словами он сунул в котел Джинни руку и среди глянцевых книг Локонса откопал старый, потрепанный учебник «Руководство по перевоплощению для начинающих».        — По-видимому, нет, — вздохнул он. — Стоит ли позорить имя волшебника, если за это даже не платят?..        Как ни странно, все, даже Основатели, хоть и не одобряли действий Люциуса, отнеслись к этому довольно спокойно и без комментариев. Многие, разве что, не одобрили подобную публичность и тот факт, что они находились в магазине.       …Малфой перевел белесые глазки на родителей Гермионы, которые со страхом взирали на разгорающуюся ссору.        — С кем вы якшаетесь! Ниже падать некуда.        Тут уж и старший Уизли не выдержал. Пнув ногой жалобно звякнувший котел, он ринулся на мистера Малфоя, схватил его за грудки и швырнул на книжную полку. …       … У мистера Уизли была рассечена губа, а у мистера Малфоя красовался под глазом здоровенный фингал — след от удара толстенной «Энциклопедией поганок».       — М-да…и это — чистокровные волшебники… Я понял бы, устрой они дуэль, но тут… — разочарованно вздохнул Салазар и чуть тише добавил: — ведь во время дуэли можно «случайно» убить… впрочем, да, тут другие времена и нравы…       В руках у старшего Малфоя все еще был учебник Джинни. Он сунул его обратно в котел, глаза у него при этом недобро блеснули…       …Мистер и миссис Грэйнджеры дрожали от страха, а миссис Уизли кипела от ярости.        — Хороший пример ты подаешь детям… Подраться прилюдно… Боже! Что подумает Гилдерой Локхард.        — Гилдерой Локхард был наверху блаженства! — успокоил Фред мать. — Не слыхала, как он просил того типа из газеты вставить в репортаж сцену сражения. А я слыхал. Совсем на популярности помешался!..        — Ещё одно подтверждение, что нормально учить не будет, — пробормотал Салазар.       …Пора было возвращаться в «Нору», и семейство Уизли вместе с Гарри поспешили к камину.       … И это Гарри ещё не попал в Хогвартс, а что же будет там?..