***
Бой понемногу подходил к концу, и победа, очевидно, почти принадлежала первой команде. Конечно, никто не хотел сдаваться добровольно, но каждый здраво понимал, что проигрывает. Минета был обезврежен практически первым, а остальные были на подходе к выбыванию. Асуи зацепилась языком за щит Яойорозу, планируя отбросить его в сторону, но Яомомо потянула вещь на себя, притягивая Тсую к себе. Резко сравняв её с землей, она сорвала браслет, и пролежала на ней чуть больше десяти секунд, когда та уже считалась обезвреженной. Момо, конечно же, извинилась, но девушка даже не стала расстраиваться. Всё-таки это была всего лишь тренировка, которую она просто не прошла. Киришима разбирался с Каминари. Пару раз у Денки всё-таки получалось ударить Киришиму током, но это не был его придел, поэтому когда до Каминари дошёл момент его отупления, Эйджиро успешно положил и обезвредил противника. С Минетой ещё в первых десяти минутах справился Оджиро, так как Минета особо не боролся, а лишь убегал от всех с неразборчивыми криками, умоляя, чтобы он дрался с Яойорозу. Если бы она могла, то дала хороший подзатыльник, но решила оставить это дело на перерыв. Оставались только Тодороки и Мидория. Изуку явно был на исходе сил, но не сдавался, чем немного раздражал Шото. В конце концов оставался лишь один исход — замучать Мидорию до истощения и заморозить в лежачем положении. Через какое-то время к ним прибежал Киришима, на подмогу Шото, и тот был очень даже не против. Спустя какое-то время Изуку, полностью истощённый, лежал на земле без браслета. В этот раз никто из первой команды особо не получил серьёзных увечий, поэтому в этот же день должен был состояться бой «два на два».***
После победы первой команды должно было быть распределение команд «два на два». К сожалению, участники не могли выбрать, с кем им быть в команде, потому что так решил Айзава. Выбор был предоставлен ученикам, которые выбыли или же не участвовали в соревновании вовсе. Было предоставлено несколько вариантов. «Тодороки & Оджиро против Яойорозу & Киришима» «Тодороки & Киришима против Яойорозу & Оджиро» «Тодороки & Яойорозу против Киришима & Оджиро» К несчастью двоих из этой четвёрки, большая часть выбрала именно третий вариант. Видимо, всем было очень интересно наблюдать за дуэтом Тодороки и Яойорозу, которые отлично ладили в команде. Правда, они понимали, что если выиграют — то будут после этого сражаться друг против друга, что явно не было хорошим исходом событий. — Итак, начинаем. Тодороки и Яойорозу даже не продумывали план, по которому планировали одолевать соперников, поэтому самым правильным вариантом было держаться вместе, так как Оджиро и Киришима могли сговориться, напав вместе сначала на одного, а потом на другого. — Тебе лучше пойти на Оджиро. Ты сможешь предугадать его манёвры, и при нужных инструментах сможешь его победить. Я пойду на Киришиму, с ним ты одна не справишься. — холодно ответил Шото. Ему безусловно нравилось работать в команде с Яомомо, но мысль о том, что если они победят (а Шото не собирался проигрывать), то им придётся сражаться вместе, заставляла сжаться что-то внутри. Один на один с ней, чего Тодороки явно не желал. — Хорошо. — немногословно ответила Момо, почувствовал несильное раздражение от парня. Яойорозу, как и в прошлые разы, создала себе щит для защиты и небольшую железную дубину. Конечно, она была достаточно тяжёлая, но терпимо. Шото понемногу пускал на левой руке маленькие язычки пламени, пытаясь сконцентрироваться, как откуда не возьмись, перед Яомомо и Тодороки стоял самодовольный Киришима, а позади — Оджиро. Момо и Шото встали спина к спине друг к другу. От обоих мгновенно повеяло жаром, и оба это почувствовали. Шото был повёрнут к Эйджиро, а Момо — к Оджиро. Они явно смогли застать их врасплох и не в самом лучшем расположении духа, но к счастью, оба быстро собрались, представ перед ними в готовом для боя виде. Тодороки сразу потянулся, чтобы заморозить асфальт под ногами, и на удивление, у Шото это получилось из-за малейшего проступка Киришимы. Ноги его мгновенно приморозило к асфальту, из-за чего в дальнейшем с ним справится и обезвредить не составляло никакого труда. Одновременно с этим, Оджиро сильно замахнулся своим хвостом на Яойорозу. Прикрыв себя щитом, она с такой же силой ударила этим самым щитом по хвосту Оджиро. Она знала, что его оружие — это одновременно и его слабое место, куда бить для парня больнее всего. Яомомо попыталась положить на лопатки его с помощью рук, но ничего не вышло, из-за чего на помощь пришёл Тодороки, пустив в очередной раз свой лёд. Момо, сорвав браслет, откинула его в сторону, принявшись ждать те самые десять секунд, которые в их случае не играли абсолютной роли. Тодороки и Яойорозу стояли вместе, но почему-то были абсолютно не рады своей победе. Да, они знали своих соперников, и все прекрасно понимали, кто победит. Эта победа являлась небольшой сладкой ложкой мёда, в которую вот-вот опустят ложку невкусного дёгтя. Атмосфера между двоими накалилась. Как два влюблённых могут идти друг на друга с намерением навредить друг друга и победить? В какой-то момент Яомомо показалось, что лучше бы они правда не выигрывали этот раунд, или вовсе оказались в разных командах.***
Шёл перерыв. Все выбывшие так отчаянно ждали последнего состязания, но все прекрасно знали, кто останется победителем. Это было даже слишком очевидно. И для Яойорозу в том числе. Ей не хватало духу даже представить, как они будут бороться. Это было чем-то невообразимым, «точно не про них», но факт оставался фактом — им с Тодороки предстоял бой, который, явно будет проходить недолго. Если честно, Шото бы десять раз отказался от этого боя. Готов был признать себя проигравшим, лишь бы просто не начинать это. Яойорозу и Тодороки провели весь перерыв в одиночестве, пытаясь собраться с мыслями, но в голову ничего не лезло кроме осознания, что они будут соперниками. Просто крутилась вся эта ситуация, то, как они стояли в нескольких метрах, не в силах даже посмотреть друг на друга. Сердце сжималось при каждом упоминании в голове об этом. — Итак, участников просьба выйти на площадку. Мы начинаем. — заключил по громкоговорителю Айзава. Яойорозу передёрнуло от этой фразы. Возможно, она просто испугалась резкого звука, или же уже наступил тот момент, который она хотела оттягивать как можно дольше. — Яойорозу, твой выход. — мягко сказала Урарака, аккуратно отпирая дверь раздевалки, где и сидела Яомомо. Вид её был потрёпанный, а в глазах играли нотки растерянности. Если бы была такая возможность, то Момо просто бы разревелась, но приходилось сдерживать свои эмоции до конца поединка. Яомомо кивнула, тихонько пристав. Она должна была это сделать. — Тодороки, пора идти. — кратко сказал Мидория, наблюдая за задумчивым Шото. Он же стоял на улице, не хватало воздуха. Разум был затуманен, позволяя лишь одной мысли крепко торчать в его голове. И это мысль была невыносима. Было бы лучше вообще ни о чём не думать. Шото кивнул, ещё раз бросая взгляд на Мидорию, отправился к месту. Заметили растерянность двоих не только Урарака с Мидорией — это было сложно не заметить. Конечно, ученики 1-А класса замечали небольшую искорку в их отношениях, между ними было что-то особенное, но в данной ситуации Яойорозу и Тодороки даже не пытались скрыть своё состояние. Кому-то было их жаль, ведь кому пожелаешь такое? Бой начался. Шото и Яомомо находились в разных частях города, что давало хоть какой-то шанс продумать стратегию. Если быть честным, Яойорозу не хотела даже сражаться. Это было выше её сил — идти против человека, которого любишь. Ей было всё равно, что Тодороки сразу заметит это, или если это увидят одноклассники — плевать хотелось. Яойорозу шла спокойным шагом, не оглядываясь и не выискивая. Просто шла навстречу судьбе, навстречу тому, что её должно ждать. Для вида она создала привычный щит, но тащила она его небрежно, даже не планировала им обороняться. Почувствовав на плечах несильный, но узнаваемый прохладный ветерок, она обернулась. Позади неё стоял Шото. Рассудительный, контролировавший каждое действие, Шото. Точнее, он был таким всегда, но не в этот раз. Взглянув в глаза Тодороки, Яойорозу прочитала в них отчаяние. Нежелание бороться, которое поглощало всё, что было внутри. Все ждали их бой, и кто-то должен был победить. В её глазах Шото не читал ужаса, или страха. Казалось, ей было всё равно, что случится сейчас. Готова проиграть, сдаться, но точно не бороться. И это выводило Тодороки из себя. Он всегда знал Яойорозу, как собранную, готовую бороться до конца напарницу и друга, которая никогда не оставит в беде и поможет, отдаст всё, что может. Но сейчас он не видел этого в ней. Будто перед ним стояла вовсе не она, а кто-то другой. — Почему ты стоишь без дела? — так равнодушно ко всему спросила Яомомо. Её взгляд был почти мёртвым, не читалось абсолютно никаких эмоций. Она не собиралась вступать в схватку с ним, и Шото это чувствовал, понимал. — Ты сейчас легко можешь положить меня. И победить. Половинчатый сжал руки в кулак. Она просто так сдалась. Фактически прямым текстом сказала и позволила победить её. Без боя. Это было слишком нехарактерно для Яойорозу. — Чего ты ждёшь? — спросила Яомомо, всё так же пристально смотря на уже закипающего злобой Тодороки. — Зачем? Почему ты сдаёшься, даже не начав бой? — спросил Шото. Его выносило с одной мысли, что человек, который никогда не останавливался, а шёл к своей цели, просто сдался. Молча, без лишних телодвижений или слов. От Яойорозу не поступило ответа. Тодороки краем глаза заметил, что её глаза начали немного блестеть. Она плачет? — Почему человек, которого я знал, который был готов отдать всё за спасение чужой жизни, просто сдаётся? — продолжал Тодороки. Руки его всё ещё были сжаты в кулак, его распирало от непонимания. Ему искренне хотелось понять причину такого поведения Яомомо. — Как ты можешь сдаться? По щеке Момо мгновенно покатилась слеза. Бесшумно, солёная жидкость упала на асфальт, оставив небольшой мокрый след. Прикрыв рот рукой, она отвернулась, не в силах смотреть на него. Это слишком давило на неё. Вся ситуация, которая происходила сейчас между ними — всё слишком давило на восприятие. — Я не могу пойти против тебя. Даже в виде тренировки. — честно призналась Яойорозу, стараясь сделать так, чтобы голос не сорвался на плач, но Шото всё-таки смог услышать небольшое дрожание в её голосе. Это было отвратительно. Отвратительно слышать, как твой любимый человек готов вот-вот заплакать, а ты можешь, хотя нет, ты вообще ни черта не можешь с этим сделать. — Яойорозу. — обратился к ней Шото. Он боялся сделать что-то не так. Сделать неправильный шаг, или сказать неправильное слово, которое может только всё усугубить. — Пожалуйста, просто сделай это. Я не могу видеть тебя такой. Момо обернулась. В её взгляде читалось непонимание. — Что ты имеешь ввиду? — тихо, как будто боясь, что их кто-то услышит, спросила Яомомо. — Я хочу видеть ту Яойорозу, которая сражалась до последнего. Разве ты не хочешь быть героем? — спросил Шото, всматриваясь в изменяющееся выражение лица Момо. Её ладони резко сжались в кулаки, и подумав несколько секунд, она с горящими глазами посмотрела на Тодороки. — Разве ты не желала так сильно стать великим героем? Слова Тодороки тронули за живое. В детстве, из-за одного злодея, чьё имя уже сейчас Яойорозу точно не вспомнит, погибла её бабушка. Она была для Яомомо самым родным, самым близким человеком. Именно ею был заложен фундамент в характере замечательной Яойорозу. У неё была причина, был повод быть героем, который огородит невинный людей от злодеев. Спасёт хотя бы чью-то жизнь, или чьё-то будущее. Все моменты с бабушкой пролетели перед глазами Яомомо за долю секунды, и за мгновение она кинула в сторону ничего не подозревающего парня большой моток непонятных белых верёвок, что задерживал его. Кинувшись в его сторону, она планировала положить шокированного Тодороки на землю и обезвредить, но горячий огонь остановил её. Какой бы внезапностью не владела Яойорозу, Шото был всё равно внимательнее. — Осуществи свою мечту! Докажи всем, что ты будешь настоящим героем! — заключил Шото, смотря на горящую энергией, верой во что-то Яомомо. Её глаза по-настоящему горели, горели и искрились тем самым огнём, который так любил в ней Тодороки. Хоть огненной причудой обладал Тодороки, а не Яойорозу, от неё всё равно веяло бешеной энергией, желанием победить во чтобы то ни стало. Все факты, все убеждения, что заполняли головы обоих в секунду выветрились из их голов. Казалось, они были готовы на всё, ради выигрыша. Хотя нет, это нельзя было назвать желанием победы. В Момо горело желание доказать, доказать самой себе, что она может быть героем. Конечно, данная схватка была не совсем честной, ведь Яойорозу не могла атаковать на больших расстояниях, поэтому был лишь один выход — укрываться от нападений Тодороки, и напасть уже вблизи. Не медля ни секунды, она побежала в его сторону, уклоняясь от огромных облаков и языков огня, или же нескольких слоёв льда. Было сложно использовать обе стороны причуды по очереди, поэтому небольшие запинки Шото были как раз на руку Момо. Находясь в пяти метрах от него, Яомомо собиралась сделать ключевой прыжок в его сторону, но очередной огонь задержал её. За долю секунды её лицо и шея покраснели, а девушка зажмурилась от адской боли. Пролетев сквозь обжигающий все участки тела огонь, она приземлилась в нескольких сантиметрах от него, срывая с левой руки тот самый браслет. Дотронувшись до невыносимо горячей руки, она немного отдёрнулась, но всё её тело покрылось мурашками. Он был слишком близко, и был слишком горяч, чтобы даже просто дотронуться. Воспользовавшись замешательством Яойорозу, Шото не теряя время, без нежностей повалил девушку прямо на асфальт. Скривившись в лице от боли, Момо простонала что-то невнятное, но кажется, из-за пылающей левой стороны, Тодороки даже не обратил внимания на это. Он слишком заигрался, разум вновь помутнел. Руки и причуда пользовались тем, что Шото не мог адекватно рассуждать в это момент. В голове звенела одна мысль: «ЧТО ТЫ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ТВОРИШЬ?», но тело делало то, что и всегда. Побеждало соперника. С руки Яойорозу был сорван браслет. Прикоснувшись к её руке, тот случайно оставил ожог, даже не заметив этого. Прошло, наверное, больше тех злосчастных десяти секунд, но Шото никак не мог прийти в себя. Он ничего не слышал вокруг. Будто время просто остановилось, и разум постепенно прояснялся. Яомомо не сопротивлялась. Организм и тело было слишком истощено от многочисленных ожогов и побоев, чтобы дальше пытаться защититься. Боль постепенно уходила, а потом снова накрывала волнами адской боли. Истошный крик Яойорозу привёл Тодороки в чувство. Она лежала под ним. Вся в красных ожогах, кровь стекала с её щёк, рук, ног, но не в больших количествах. Синяки на коленях и руках. И извивающееся от боли тело под ним. Яомомо пыталась сдерживать истошные крики, но выходило не очень хорошо. Разум Тодороки будто снова помутнел от этой картины. Казалось, время просто остановилось. Вокруг кипела жизнь, суета, но для Шото жизнь будто поставили на паузу. В голове всплывал образ лежащей без сознания Момо, от чего внутри становилось больно. Как будто он сам чувствовал ту боль, что пережила она, только в несколько раз тяжелее и больнее. Всё, что помнил Тодороки после этого — как Яойорозу увозили на каталке, пока Лечащая Девочка отчитывала его за сделанное им. Он явно переборщил. Слов одноклассников он не слышал вообще, да и слышать не хотел. Шото находился в растерянности. Всё это сделал он с Момо. Сам. Там больше никого не было, и её побитое, лежащее в крови тело — лишь его вина, и ничья больше. Он сам натравил её на себя, а потом потерял контроль, хотя такого почти никогда не бывало. Он не был зол на неё, напротив — он хотел навредить ей как можно меньше. Настолько «меньше», насколько это было возможно. Но не вышло. Самое сильное желание Тодороки в этот день было лишь то, чтобы он смог забрать ту боль, которую пережила Яомомо. Мысль об её ранах, ожогах и синяках заставляла внутри него скрутится тугой узел, который будто давил на все органы. Тревога, моральное истощение, Шото не мог избавиться от этих чувств хотя бы на несколько секунд. Ничего другого в голову просто не лезло. Но в какой-то момент Шото стало по-настоящему страшно. Страшно из-за того, что он представляет опасность. Опасность, которая может навредить. Навредить Яойорозу.