You, my aesthetics

Вот и настал тот день, когда они идут в клуб. Ещё тогда, около школы, они договорились, что встретятся в девять вечера на месте. Тогда они всё-таки провели остаток дня с друзьями, хоть Минхо всё равно писал Хану и моментами мешал ему с Сынмином смотреть фильм. Сынмин быстро оделся, хоть довольно долго выбирал. Его выбор остановился на черных узких джинсах, серой толстовке с рисунком щеночка и чёрно-белых кроссовках. Над прической он особо не заморачивался, просто придал небольшой объем и накрутил немного. А вот Джисон пытался всё сделать шикарным, так, чтобы Минхо понравился его наряд и он смотрел только на него. Он надел черную майку, поверх которой накинул короткую такого же цвета джинсовку, черные узкие джинсы, с множеством замочков, и вновь черные мартинсы. Волосы были слегка растрепаны, а челка распределена по бокам. Когда парни подходили к зданию клуба, то сразу же заметили знакомые лица. Минхо был одет в красную шелковую рубашку с большим вырезом, в черных кожаных брюках и мартинсах такого же цвета. Волосам был придан объем, а челка была на левой стороне. Хёнджин оделся в черную рубашку, расстегнутую на четыре пуговицы, черных узких рваных джинсах и полностью черных кедах. Ну, а прическа была как всегда, только слегка объемней. Минхо, когда увидел своего парня, кинулся обнимать его и говорить какой он красивый. А Джисон в свою очередь и слова сказать не мог, ведь Минхо выглядел просто убийственно. В отличии от этой парочки, Хёнджин с Сынмином встретили друг друга скромной улыбкой и недолгим объятием. Зайдя в клуб, парни сразу пошли к заказанному ранее Минхо отдельной комнатке со столиком, которая закрывалась бордовыми шторами. Через пару минут к ним подошел работник клуба и спросил чего они желают. Минхо взял себе виски со льдом, Хёнджин вино, а Джисон с Сынмином соджу. — Минхо, а ты разве не быстро опьянеешь от виски? — спросил своего парня Джисон. — Нет, Хани, я не быстро напиваюсь, да и я не собирался много пить, поэтому можешь не волноваться. — Ну ладно. Проходит примерно час, а Джисон с Сынмином бухие в дрова. Хёнджин тоже не в особо трезвом состоянии. Самый трезвый из них Минхо, который еле справляется с пьяным Ханом. Тот несёт всякую чушь, липнет и лапает Минхо где можно и нельзя. — Минхо, я люблю тебя. — тянет Джисон и вновь садится Минхо на колени, обнимая его словно коала. — И я люблю тебя, Хани, но давай ты перестанешь меня провоцировать. — он вздыхает, ведь когда твой пьяный парень ерзает на тебе, держаться становится тяжелее, особенно, когда хоть и незначительное количество, но алкоголя, дает о себе знать. — Минхо, пошли наверх. — Зачем? — Я хочу.. — Джисон-и, ты пьян, лучше давай уедем домой. — Но Хо.. — он снова начинает ерзать и тереться носом о шею Минхо. — Черт. Если что, завтра потом мне не жалуйся. — он встает с Джисоном на руках. — Хёнджин, вы сами доберётесь до дома? — Да, можешь идти. — говорит допивая бокал вина и откидываясь на спинку дивана. Парни уходят, оставляя Сынмина с Хёнджином наедине. Хван сидит с прикрытыми глазами, слушая музыку клуба. Всё было хорошо, пока он не почувствовал тяжесть у себя на коленях, руки обнимающие его и дыхание на шее. — Сынмин, что ты... — его перебивают. — Можно... кое-что попробовать? — Что именно? Он ничего не говорит, просто берет и немного отпивает с бутылки вино, а после целует. На свое же удивление, Хёнджин сразу отвечает. Возможно в этом виноват алкоголь, но сейчас его это совершенно не волнует, ведь сладкие губы Сынмина, язык, что сплетается с его, и вино, часть которого вытекает и тонкая струйка стекает по подбородку. Это сводит с ума. Он кладет руки на талию Кима и слегка сжимает, а после перемещает одну руку в волосы, которые потом оттягивает назад. На это действие Сынмин мычит в поцелуй, и сильней сжимает плечи Хвана. Спустя пару секунд они разрывают поцелуй, ведь кислорода совсем не остается. — Зачем... — Не знаю, просто захотелось попробовать. — снова перебивает. — Ты же понимаешь, что это неправильно? И нам лучше вообще идти домой. Я ведь обещал, что позабочусь о тебе, и что ничего не случится. — Но ведь пока ничего не случилось. — Мы только что целовались. — Ты не был против. — Это всё алкоголь. — Значит, поцелуй я тебя, когда мы были бы оба трезвые, ты бы не ответил? — его взгляд стал хитрее, а сам он видимо не собирался прекращать. А ведь и правда, чтобы Хёнджин делал тогда? Голова сейчас совсем не хочет думать, а приятный вкус от поцелуя всё ещё остался, он облизывается. Сынмин сейчас стал будто другим, и Хёнджина это немного напрягает. Ким смотрит неотрывно на губы, а после в глаза. У обоих сейчас каша в голове, а тело словно двигается само по себе. Теперь первым целует Хёнджин. Сынмин обвивает руками его шею и прижимается как можно ближе, в то время как Хёнджин не выдерживая кладет руки ему на задницу, сжимая ту, и заставляя Сынмина простонать в поцелуй. — Блять, я не могу больше. — Сынмин начинает ерзать. — Эй, эй, малыш, полегче. — он заставляет его остановиться и смотрит в глаза, в которых также пляшет возбуждение. — Хёнджин... пожалуйста... — Ким тяжело дышит и смотрит щенячьими глазами. — Я.. — Просто сделай это. — Но это ведь неправильно, ты будешь жалеть. Я не хочу портить с тобой отношения, я и так сделал недозволенное. — Сынмин смотрит пару секунд, а после накрывает губы с новым поцелуем. Сейчас он хочет его, и он его получит. Ким продолжает ерзать, прижиматься, постанывать. А Хёнджин окончательно теряет связь с этим миром, он целует, кусает и лижет шею, сжимает руки на ягодицах, ловит стоны губами. Он опрокидывает Мина на диван, устраиваясь между его ног, трясь через одежду своим пахом об его, и тихо постанывая. А Сынмин стонет, сжимает рубашку на спине Хёнджина, откидывает голову назад, позволяя целовать шею. Уже оставшись без одежды, Хёнджин смотрит на раскрасневшегося Сынмина, с слегка влажными глазами и тяжело вздымающийся грудью. Когда он растягивал его уже тремя пальцами, Сынмин остановил его. — Войди уже. — Но ты недостаточно растянут. — Просто войди уже, пожалуйста. —Хёнджин медлит немного, пристраивается, а после слышит: — Резко. Он так и делает, резко входит во всю длину. В комнате раздается громкий полукрик-полустон, их наверняка кто-нибудь услышал, но им сейчас как-то плевать. Хёнджин дает привыкнуть, но Сынмин сам давит ему на поясницу, призывая к действиям. Он только начинает задавать темп, но Мин уже просит двигаться быстрее. Так Хёнджин и делает, буквально втрахивая его в диван. Сейчас оба испытывают невероятное наслаждение, но что они будут чувствовать завтра, когда осознают что натворили?