lover from past

Пауза. Они смотрят друг на друга, а в зале наступает тишина, все взоры направлены на них: «Ха, опять свою гейщину устроили» по словам Беверли. — Не хочешь объяснить свое поведение? — Каспбрак ожидающе поднимает бровь, не делая и шага в сторону так сильно ожидаемого гостя. — А что я должен объяснить, доктор Кей? — хмыкает Тозиер, криво ухмыляясь. — То, что ты совершенно неорганизованный придурок, которого я ждал очень долго, а ты умудрился опоздать на МОЮ свадьбу, Тозиер, не думаешь, что это как минимум грубо? — выдыхает Эдди, поправляя волосы, а Стэн, кажется, готов умереть от смеха с Бев за компанию, то ли от этой гейской драмы, то ли от удивленного лица Дафны. — То есть ты меня ждал? — он облизывает губы. — выіді отсюда розбійник, — вполголоса говорит Каспбрак и идёт к Дафне, когда Стэн начинает неистово ржать. Эдди подходит к Дафне, выпивает бокал виски и успокаивается, знал ведь, что этот придурок все равно опоздает. Ричи же, довольный реакцией Эдди поправляет кудри, зачем-то показательно одергивает пиджак и направляется к паре. — Эдди-спагетти, мисс Каспбрак, — он слегка кланяется паре и подходит к Дафне, пожимая ей руку, — приятно познакомиться. У вас прекрасный муж. — Спасибо, мистер Тозиер, мне тоже очень приятно, — стоящий рядом Эдди закатывает глаза и складывает руки на груди. Ричи подходит к нему, смотрит секунду в глаза и целует того в обе щеки, — рад за тебя, друг, — на что слышит тихое : «я чертовски ненавижу тебя за это» от смущенного и растерянного Эдди. Беверли и Стэн к тому моменту уже вытирают слезы от смеха и чертовски глупого, и одновременно смелого поступка Тозиера. С появлением Ричи собственная свадьба для Эдди становится событием неловким и удивительно смущающим. Ричи делает абсолютно все, что ему делать не следовало бы: подмигивает, приобнимает за плечи, поправляет волосы, существует... в общем всё, что не должен делать перед Эдди, а особенно в те моменты, когда взгляд Дафны обращён на них. Поэтому Эдди старается поскорее напиться, чтобы они ушли уже домой, где он сможет подняться на балкон и покурить, в тайне от Дафны. Вечер длиться, а дело идёт к полуночи и всё становится таким развязным: на смену шампанскому приходит водка с лимоном, и даже без сахара, Майк уже перетанцевал вальс со всеми подругами Дафны, которая во всю болтает с его невестой. Только Бев и Ричи стоят на балконе второго этажа и курят сигареты с ментолом, молча смотря друг на друга, и ,задавая немые вопросы, что так давно хотели задать. — Ты пришел... почему? — с вопросом выдыхает дым Бев. — Тебе честно или логично? — перебирает тот сигарету в руках. — Ты же знаешь. — Потому что я чертовски люблю его до сих пор, каждой фиброй своей души. Но мне не светит его яркая улыбка, Бев. У него жена, которую он любит и которая любит его, а я в полёте к его сердцу, как и в своей жизни, — тонкие пальцы тушат сигарету в пепельнице, и он поникает в тот же момент. — А ты уверен, что это невзаимно? — хмыкает Беверли, — он так ждал тебя, места себе не находил, ругался на тебя и чуть не ударил по твоей бестолковой голове: было бы ему плевать — этого бы не было. — Что правда, то не ложь. Что предлагаешь? — спрашивает её Тозиер, счастливо улыбаясь, и они оба смотрят друг на друга, глупо и смешно от такого безумного плана Беверли. Их план начинается с сегодняшнего вечера и заканчивается на «он поцелует меня и я сдохну от счастья» для Ричи. Они курят ещё минут пять, вспоминая что-то, оставшееся в Дерри, обнимаются и смеются, на секунду возвращаясь в детство. — Все ещё помню, как воровали сигареты у твоего отца, а потом убегали на карьер, — ярко улыбается Ричи, и они спускаются вниз, где все танцуют и веселятся, а Каспбрак совершенно по-деловому наливает себе шампанского в бокал и в какой-то момент даже кажется, что он абсолютно трезв, но вы засомниваетесь, в ту же секунду увидев, как он, вероятно, с желанием пафосно пройти мимо Ричи, спотыкается и падает на него, проливая алкоголь на пиджак под совершенно охуевшее лицо Беверли. Они лежат в таком положении ещё минуты две и, резко вскакивают поняв, что это странно выглядит со стороны, но, оглянувшись, понимают: все пьяны, эх, можно было бы и ещё полежать. — Прости, — Ричи пытается салфеткой вытереть пиджак. — Прости пожалуйста, — поправляет Эдди, — я упал из-за тебя и твоих длинных ног, — Беверли, поняв приближение очередной драмы, удаляется. — Ты же пьян, откуда у тебя ещё силы отчитывать меня? — усмехается Ричи. — Они всегда есть и ты, на минуточку, тоже пьян! — качаясь, говорит Эдди, пытаясь перекричать музыку, не отрываясь смотря в глаза Тозиеру: сегодня они особенно сияющие. — Может, поедете домой? Мне с Майком не дотащить вас до дома, если вы будете слишком пьяны, ой, Одра зовёт, — она уходит. Взгляд Ричи и Эдди направляется за ней, переживая, вдруг что-нибудь серьезное, но видя Одру с бокалом вина, они все же решают уехать под каспбраковское: «Если из-за этого Дафна расстроится, то я скажу, что это ты виноват». «Хорошо, хорошо, для тебя всё, что угодно», — думает Ричи, когда они садятся в такси, оставляя их машины на парковке, не желая потерять права, будучи пьяными. Они едут, положив свои головы друг на друга, и ,щекоча кудрями лица. Таксист просит деньги за проезд и уезжает на следующий вызов, когда Ричи и Эдди, наступая друг другу на ноги, плетутся в дом, чуть ли не падая на пороге. Они так пьяны. В доме темно, они спотыкаются о порог, держатся друг за друга и идут в кухню наперегонки к кофеварке. Пока кофе быстрой струёй наливается в чашку, они молчат и в этой тишине чувствуется пьяная усталость, и развязность замутненного рассудка. Эдди ставит чашку перед ним, садясь рядом — Пей давай, протрезвеем. — Куришь? — спрашивает Тозиер, вставая из-за стола. —Для тебя да, — бросает Эдди и направляется на балкон, хватая пачку из «заначки» за обоями и, зовёт Ричи с собой, тот поднимается за ним, уже сотый раз ловя себя на мысль, что «твою мамку, Эдс, охуенная у тебя задница», но не озвучивает — жить хочет. Они пьют кофе, попутно затягиваясь в перерывах между глотками и все также молчат, но Ричи уже не может, ведь статус «балабола» как никак нужно оправдывать. — Эдди, я... — начинает было Тозиер. — Балабол, — Эдди подставляет палец к губам Ричи, — шшшшш, заткнись пожалуйста и постой со мной так, в тишине, — на это Ричи затыкается и чмокает Каспбрака в палец, возле своих губ, получая смущение и тихое «мило» от второго. Они стоят так ещё минут пятнадцать. Ничего, у них ещё много времени. — Теперь можешь говорить, — Эдди поворачивается на 180 градусов, смотрит вопросительно и, как бы сказал Ричи, немного хищно. — Эдди, я..прости, что опоздал, я попал в пробку и...и, — он опускает голову вниз, — вот. — Ты такой придурок, Ричи, я знал, что ты опоздаешь, — усмехается тот, — больше бы я удивился, если бы ты не опоздал. Но драму нужно устроить, ты же меня знаешь. — Правда? Тогда ладно, я думал, ты был расстроен, — глаза Каспбрака делают, кажется, пять закатываний сразу, — но я был рад твоей реакции, Эдс. Каспбрак встаёт на носочки, чтобы сравняться с ростом этого небоскреба и громко произносит: «Не называй! Меня! Эдс! Мать твою!» На это Ричи ярко смеётся и называет того мелочью, когда они спускаются, и идут в гостиную смотреть фильм. Как ожидаемо, что фильм они не смотрят, а говорят, говорят и говорят, за все шесть лет, что не говорили до этого. Разговор, теплая атмосфера в гостиной, уже переодетые домашние штанишки, заставляют Эдди засыпать и сначала одна часть его говорит ему, что он не должен вот так засыпать на коленях Ричи, но вторая громко посылает ее к черту, и он устраивается поудобнее, когда его накрывают пледом. Тишина и едва слышное сопение Эдди. «Я в раю?» — думает Ричи, — «А можно ли мне?» — но в один момент он решает, что мозг он сейчас спрашивать не хочет, поэтому он нежным, лёгким касанием дотрагивается до волос Эдди и проводит по ним настолько осторожно, насколько это возможно для него. Он практически не дышит в этот момент и хочет остановить время сейчас, когда он наклоняется и целует того в лоб, думая, что он давно спит. — Сладких снов, мой любимый Спагетти.