Запах корицы

Я чувствую себя как Пиноккио в тот момент, когда он понял, что у него растут уши как у других ослов.

Так проходили дни, которые сменялись ночами и опять дни. От прежней жизнерадостности не осталось и былого следа. Я вновь ощутила себя той беспомощной, жалкой девчонкой на шоссе. Что мне было делать, я не знала. Каждый день приносил мне все больше разочарования, но больше всего меня раздражала школа. Все эти вечно улыбающиеся одноклассники. Мне хотелось подойти к каждому и разбить лицо. Я не понимала, откуда взялась эта агрессия? Днём мне приходилось улыбаться, а ночью давать волю эмоциям. Было больно. Душа трещала по швам, норовя вот-вот треснуть. Это была пятница, наконец завтра выходные. С отцом мне сегодня не сыграть, он сказал, что у него дежурство. Участились нападения на людей. В школе ничего особенно не происходило. Я не общалась с Калленами, хотя несколько раз ко мне приставала Элис, спрашивая меня о моем самочувствии и что-то в этом роде. Иногда в столовой я замечала на себе их взгляды, но упорно продолжала их игнорировать. Мне было все равно, меня съедало одиночество, и его никто не смог бы сломить, кроме Карлайла. В моей голове уже не осталось ни единой мысли, когда ко мне подошёл Эдвард. – Привет, – нервно начал он. – Привет, – немного грубовато, но настроения разговаривать не было совсем. – Белла сказала, что ты неважно чувствуешь себя последние дни. Я решил узнать как ты? – Слушай, если Белла просто трусит поговорить со мной, то тебе уж точно не стоит этого делать! Хватит постоянно спрашивать у меня, как я! Достали вы уже! Я не хочу, чтобы вы обо мне заботились, потому что последний, кто делал это... – я осеклась. В коридоре было пусто, что радовало. Хотя говорила я негромко, но от моего ледяного тона пробило даже меня. Я не стала больше ничего говорить, просто отвернулась и ушла. Нужно освежиться. Ополоснув лицо холодной водой, я наткнулась в зеркале на отражение своей сестры. – Кас, – начала Белла. – Что? – Может тебе стоит сходить к врачу? – Белла скрестила руки на груди и потупила взгляд. – Может, – на этом наш неприятный разговор был закончен. Хотя мне было не по себе от слов сестры, я все же ощущала дискомфорт, вот только от чего? Написав ей смс-ку, что у меня болит голова, я ушла из школы. Голова начинала болеть все сильнее, что меня нисколько не радовало. Видимо, придётся последовать совету сестры и обратиться к врачу. Не хочу, чтобы Чарли что-то знал, придётся просить помощи у Карлайла. Приехав в больницу, я спросила в регистратуре, где сейчас доктор Каллен, мол, мне у него назначено. – Как вас зовут? – улыбнулась женщина из приёмной. – Скажите, что Кассиопея Свон, – я улыбнулась ей в ответ, пытаясь превозмочь боль. Голова болела так сильно, что казалось, у меня будет болевой шок. Перед глазами медленно начала появляться чёрная дымка, застилая все. Я опёрлась руками о стойку, сжав ее пальцами так, что костяшки побелели. Кажется, на лбу уже выступила испарина. На плечо мне опустилась чья-то тяжелая рука, встряхнув меня за плечи, она повела меня куда-то. – Касси, ты меня слышишь? – кажется, это Карлайл. – Голова, – еле простонала я. По звукам Каллен что-то искал в ящиках. Любой звук отражался троекратной трелью в голове, словно молот бьет по наковальне. Послышались какие-то разные шумы и шёпот. Человек что-то говорил, кажется, просил помощи. Вот только чьей? Мне так хотелось избавиться от этого надоедливого голоса. Было чувство, что он начинает разъедать мой мозг, словно его заливало кислотой. Из глаз брызнули слезы, а тело начало содрогаться в рыданиях. Я закрыла уши, только бы не слышать этот отвратительный шепот. Но с каждой секундой, он становился все громче и громче, пока все не отступило. Не было боли, не было ничего. Только пустота. Которая забирала меня все дальше, в своих чёрные лапы. Не знаю, сколько времени прошло, но все неприятные чувства прошли, оставив меня какому-то непонятному сомнению. Что же со мной происходит? Открыв глаза, я увидела чудесно белый потолок. Больница. Ах да, по поводу головной боли я пришла именно сюда. Наконец нащупав тревожную кнопку, я нажала на неё. В палату залетел белый вихрь. – Кас! Ты пришла в себя! Как ты? – спросил доктор Каллен. – Что случилось, Карлайл? – я произносила его имя не по-американски. По своей Лондонской привычке делала ударение на последний слог, что безумно нравилось врачу. – Ты потеряла сознание. Мне пришлось вколоть тебе двойную дозу обезболивающего, ты кричала от боли, просила наконец дать убить себя, – Каллен притих и смотрел на меня. Не помню я такого, вот хоть убейте! – Ты пролежала здесь пару дней. Я кивнула. Карлайл погладил меня по макушке, а я сказала ему: – Можно воды? – он улыбнулся и протянул мне стакан с водой, стоящей на тумбочке. Я в несколько глотков осушила стакан, чем позабавила врача, – Тебе смешно? – Вовсе нет, – он приложил кулак ко рту, пытаясь скрыть улыбку. Тогда я обиженно надула губы и отвернулась от него. Не знаю, почему именно сейчас мне так хорошо? Хорошо рядом с Карлайлом. Хотелось окунуться в пучину беззаботности, быть ребёнком рядом с ним. Хотя, я и есть ребёнок рядом с ним. Что со мной происходит? Он же женат! Очнись, дура! Кажется, эмоции разочарования больше не походили на искусственные, что обеспокоило Карлайла. – Прости, если обидел тебя, – он сел на кровать и повернул мое лицо к себе за подбородок, почему то этот жест показался мне весьма двусмысленным. – Нет, тебе не за что извиняться. Ты меня не обидел и, тем более, не задевал. Я не имею права сердиться на тебя, ты отличный доктор, хороший человек, и не менее прекрасный друг, – внезапный поток слов вырвался из меня, чем вновь позабавил доктора, а мои щёки заставил полыхать от смущения. Не знаю, с чего бы вдруг такое откровение перед Карлайлом, но я говорила лишь правду, и вскоре понимала ощущать смущение от своих слов. – Я тоже очень рад, что у меня есть такая подруга, как ты. Которая вечно попадает в неприятности, может заставить меня смеяться своими озорными глазами, которая, словно лучик солнца, появилась в моем доме, которая вновь научила меня жить и любить жизнь. Я обязан тебе многим, если не всем. Я безумно благодарен тебе, девочка, – Карлайл перестал улыбаться, кажется, он говорил откровенно. Я смотрела на него со смесью шока и благодарности. Что скрывать, такие слова мне не говорил даже отец. Я просто притянула Карлайла за больничный халат и обняла его. Сейчас меня не смущало ничего, даже то, что в палату могут зайти и нарушить нашу маленькую идиллию. Мне было невероятно хорошо рядом с Карлайлом. Он дарил мне те чувства, которые я запрятала очень глубоко в своём подсознании. Я долго обнимала его, продолжая сжимать лацканы его больничного халата. Каллен положил голову на мое плечо и зарылся носом мне в волосы. – Мне нужно идти, Касси, – я шмыгнула носом, когда он отстранился и кивнула ему. Подтянув колени к груди, я стала смотреть на него. – Ну что ты, малышка? Я обязательно вернусь к тебе! Карлайл подошёл ближе и вновь присел на край больничной кушетки. Он большим пальцем стёр слезу, скатившуюся по щеке и оставил поцелуй на лбу. – Я скоро вернусь, – прошептал он, соприкасаясь со мной лбом.